Любовь и честь

      Кит засмеялась и вскочила с дивана, когда Тревис шутливо дернул ее за волосы.
      – Мама права, – закричал он ей вслед. – Ты неисправима!
      Кит бросилась из комнаты, слегка опьянев от коньяка и… от мыслей о предстоящем волнующем вечере.

Глава 4

      Все шло согласно плану. Кит надела зеленое атласное платье, вполне элегантное, и в нем появилась в холле. Ее мать, весьма мило выглядящая в лиловом бархатном наряде, уже волновалась оттого, что Китти так медленно собирается. Отец Кит и ее брат были очень хороши собой – в смокингах, в белоснежных рубашках, белых жилетках, ярких красных галстуках и в черных лакированных туфлях. Кит подумала, что они могли бы сойти за близнецов, если бы не коротко подстриженные усы отца и седина на его висках.
      Мэрили очень шло розово-белое платье с оборками, но она бушевала:
      – Я выгляжу как именинный торт! Мне уже почти четырнадцать лет. Почему я должна одеваться как маленькая девочка?
      – Ты выглядишь прекрасно! – пытался урезонить племянницу Колт. – Сказочная принцесса!
      – Я не хочу быть принцессой! Я хочу одеваться, как Кит!
      Одна лишь Кит сообразила, о чем идет речь, и посмотрела на Мэрили, предупреждая ее не сболтнуть лишнего. Мэрили потупилась и в этот самый момент раздался голос Китти:
      – Вам придется ехать без меня. Сегодня у меня ничего не клеится. Кит, не поможешь ли мне причесаться?
      – О Боже! – проворчала Джейд. – Я понимаю, что опаздывать модно, но не настолько же!
      Она сказала, чтобы Кит поднялась к Китти, а остальных послала к ожидавшему их у подъезда автомобилю.
      Кит бросилась по ступенькам вверх, слыша нытье Мэрили, которая не сдвинулась с места.
      – Почему я не могу подождать и поехать вместе с Кит? Почему должна идти вместе со всеми, как маленькая?
      Джейд уже дошла до той степени раздражения, когда ей стало безразлично, что делают другие. Главное – ей с Колтом не появиться на балу слишком поздно.
      – Поступай как хочешь, Мэрили, – сказала она сердито, подхватила норковую пелерину и вышла.
      Парадная дверь за ними закрылась, и на лестничной площадке появилась Китти и помахала Кит:
      – Поспеши! У нас мало времени. Что ты собираешься делать со своими волосами? Твоя прическа совсем не подходит к платью и…
      Кит не дослушала ее. До предела взволнованная, она побежала в свою комнату, сняла платье и достала засунутую под кровать коробку с черным бархатным нарядом.
      Внезапная мысль заставила ее окаменеть. Она перевела взгляд с платья на белые панталоны, которые были на ней – широкие спереди и сзади и до колен. Нельзя же надеть такую неуклюжую штуку под плотно облегающее платье! Как же она забыла купить грацию?
      В дверь постучала Китти:
      – Поторопись, дорогая. Тебе помочь?
      – Нет. Я уже почти готова. Сейчас спущусь!
      «Какая в конце концов разница? – подумала Кит, снимая панталоны и отбрасывая их в сторону. – Кто об этом узнает?» Она натянула платье прямо на голое тело и с удовольствием почувствовала, как мягкий бархат касается кожи. Платье плотно облегало грудь и бедра.
      Повертевшись перед зеркалом, Кит призналась себе, испытывая приятное ощущение некой греховности, что увиденное ею понравилось… за исключением прически. Она быстро вынула шпильки и тряхнула головой – густые золотистые волосы рассыпались по обнаженным плечам.
      Надев туфли, вышитые бисером, Кит решила, что полностью готова к своему скандальному дебюту.
      Китти и Мэрили ждали ее в холле. Увидев внучку, Китти едва устояла на ногах – столь большое впечатление произвела на нее ошеломляющая красота девушки. Потрясенная Мэрили застыла с широко раскрытыми глазами.
      – Ну вот, я осмелилась, – улыбнулась Кит.
      – Да! – подтвердила Китти. – Неужели ты не испытываешь удовольствия от того, что выглядишь роковой женщиной?
      – Конечно, мне приятно, – призналась Кит. – Но больше всего меня радует то, что я выгляжу такой, какой я хочу. А не такой, как хочет мама!
      На Мэрили не подействовало заявление кузины.
      – Тетя Джейд пошлет тебя в монастырь в Ниццу, где когда-то жила моя мама, – вдруг сказала она. – Но конечно, не для того, чтобы ты стала монахиней. Вот увидишь, так будет.
      Китти немедленно отвергла такое предложение:
      – Вот тогда я уж точно вмешаюсь в чужие дела. Ни одну из моих внучек никогда не поместят в монастырь только за то, что у них есть собственное мнение. Ну а теперь пошли. – Она нежно обняла Мэрили: – Мы с тобой войдем первыми. Пусть появление Кит будет настоящей сенсацией.
      Когда они прибыли в посольство, до них донеслись веселые звуки музыки. Прием уже начался.
      – Подождите несколько минут, прежде чем войти, – заговорщически прошептала Китти.
      Кит, дрожа от возбуждения, кивнула. Она выглядела восхитительно и знала это. Если ее родители придут в негодование – что ж, тут ничего не поделаешь. Она намерена доказать им раз и навсегда, что будет намного лучше, если они позволят ей быть самой собой. Даже если она захочет ездить верхом или выращивать скот. Она поцеловала бабушку, ласково потрепала кузину по щеке и отступила в тень, где стала ждать подходящего момента для появления в зале.
      Примерно через пять минут она подошла к огромным двойным дверям, не обратив внимания на потрясенного привратника. И вступила в огромный танцевальный зал. Она тут же попала в другой мир – в мир хрусталя и света, золота и серебра, в мир, в котором звучали нежная музыка и смех.
      Как она и предполагала, в зале мгновенно наступила тишина. Гости как завороженные смотрели, как Кит сбросила свою белую горностаевую пелерину в услужливые руки швейцара и стояла, высоко подняв подбородок. Тишина стала постепенно переходить в шепоток.
      «Что же будет дальше? – волновалась она. – Не упадет ли мама в обморок? А вдруг отец выведет меня из зала?»
      В расплывчатом скоплении лиц она различила Китти, старающуюся скрыть слезы гордости и радости, и ревнующую Мэрили, которая сама хотела бы сейчас быть в центре внимания. Кит увидела и брата. Выражение его лица свидетельствовало, что до него, пожалуй, впервые дошло, как выросла его маленькая сестра.
      Сердце Кит сжалось, когда она увидела выходящего из толпы отца. Его серые глаза сияли. И он не выглядел рассерженным, когда медленно шел навстречу ей. На его губах появилась тень улыбки, и Кит поняла, что он пытается скрыть охватившее его восхищение. Он подошел к ней и подал ей руку.
      – Боюсь, моя дорогая дочь, – прошептал он, – твой план неожиданно привел к обратным результатам.
      Она удивленно взглянула на него.
      Он кивнул в ту сторону, где, глядя на них, стояла Джейд. Ее переполняла гордость.
      – Именно об этом она и мечтала – чтобы ты оказалась в центре внимания, стала такой же, какой была она. Кит, ты недооцениваешь свою мать. Она не ханжа. Она от головы до пят леди и никогда не отнесется с презрением к высокой моде. В результате, вместо того чтобы шокировать ее, ты вызвала в ней чувство гордости… И во мне тоже, – добавил он с улыбкой.
      Оркестр сбился с такта, как только все перестали танцевать, но теперь снова заиграл веселый вальс.
      Колт проводил дочь в центр зала, и они начали танцевать, а толпа с восхищением наблюдала за ними, ибо выглядели они впечатляюще – гордый красивый отец со сногсшибательно красивой дочерью.
      – С твоей помощью я сэкономил на твоем первом выходе в свет, – поддразнил он ее.
      – Я… думала, что ты рассердишься, – призналась Кит.
      Колт рассмеялся:
      – Почему я должен был рассердиться? Конечно, – он взглянул на ее наряд, слегка покачав головой, – ты подобрала платье, которое немножко старит тебя. Но, говоря откровенно, когда я узнал, что по магазинам с тобой пошла бабушка, именно такой покупки я и ждал. Да и твоя мама тоже. Между прочим, вам обеим не удалось оставить нас в дураках, когда вы сказали, будто не успели подготовиться вовремя, и настояли, чтобы мы выехали, не ожидая вас.
      Кит разочарованно вздохнула:
      – Я-то надеялась, что мама настолько разозлится, что навсегда перестанет придираться ко мне.
      Колт сочувственно проронил:
      – Понимаю. Мама хочет, чтобы ты вернулась в Нью-Йорк. Порой я соглашаюсь с ней. Но я, Кит, вижу, что ты стала совсем взрослой и у тебя сложился свой собственный взгляд на вещи. Я оказался в трудном положении, но хочу, чтобы ты знала: я не сдаюсь и не соглашаюсь на отъезд только ради тебя. Однако не представляю, как долго я выдержу. Ничего тебе не обещаю.
      Колт кивнул в сторону нескольких молодых мужчин у стены зала. Они не отрываясь смотрели на Кит, видимо, желая потанцевать с ней.
      – Ты уже привлекла внимание всех холостяков Испании. А вдруг именно там стоит один из тех, кто мог бы стать тебе хорошим мужем? Если бы случилось так, то твоя мать не смогла бы возражать, чтобы ты осталась здесь после нашего отъезда.
      Кит вздохнула и поморщилась:
      – Я не желаю выходить замуж. Просто хочу иметь собственное небольшое ранчо, собственную жизнь, жить так, как мне нравится.
      Колт задумчиво посмотрел на нее:
      – Ты именно этого хочешь, котенок?
      Она неторопливо кивнула.
      – Вот с этим я согласиться не могу, – отрезал отец.
      Кит никак не отреагировала на его слова, поскольку не собиралась отказываться от своей мечты. Она была рада, что как раз в этот момент танец закончился.
      Тревис сменил отца.
      – Папа посчитал, что ты сделала нечто экстравагантное? – спросил он. – Однако на маму ты произвела обратный эффект, доставила ей огромное удовольствие. Она говорит, что большей гордости никогда в жизни не испытывала.
      – Я, Тревис, не намерена жить в Нью-Йорке, – спокойно сказала ему Кит. – Они, конечно, могут заставить меня уехать в Америку, но рано или поздно я найду способ вернуться сюда.
      Он вздохнул:
      – Ты упряма, моя маленькая сестренка, и я считаю, мне следует открыть тебе небольшой секрет. Если только ты не обзаведешься богатым мужем, у тебя не будет денег, чтобы остаться здесь… Или получить их благословение, – добавил он мрачно.
      Кит тут же сбилась с такта.
      – Что это означает? Я располагаю деньгами, которые оставил мне в наследство дедушка, и…
      – Твоим опекуном является папа, – сообщил Тревис. – Я слышал, как родители обсуждали, что ты не сможешь воспользоваться этими деньгами без его одобрения. Он никогда не согласится на то, чтобы ты использовала их, оставшись в Испании. Лучше тебе свыкнуться с мыслью, что ты будешь жить в Америке.
      Кит упрямо тряхнула головой, демонстрируя, что Тревису не удалось убедить ее. Кроме того, он не сказал ей ничего нового. Она глазами разыскала сияющую Китти, мимо которой они проносились в вихре танца. Она чувствовала себя спокойно, будучи уверена, что у нее есть выбор – независимо от того, догадываются ли об этом родители или нет. Наступит время, и она сделает выбор.
      – Знаю, о чем ты думаешь, – прервал ход ее тайных мыслей Тревис. – Считаю, с твоей стороны нехорошо просить об этом бабушку.
      Кит раздраженно посмотрела на него:
      – Это тебя не касается. Я сама разберусь!
      Тревис вздохнул, радуясь, что танец идет к концу, поскольку уже заметил милую блондинку в бирюзовом платье.
      В тени пальмы одиноко стоял, наблюдая за происходящим, мужчина. Он тоже радовался, что танец идет к концу, так как лично просил дирижера больше не исполнять вальс. Он хотел станцевать с девушкой с золотисто-рыжими волосами и фиалковыми глазами, в которых угадывались загадка и чувственность. У него было ощущение, что она сумела бы станцевать нечто иное, чем пресный вальс.
      Тревис подвел Кит к группе изнывающих от нетерпения молодых людей. Новая мелодия сначала звучала медленно, однако дробь барабанов постепенно учащалась, и ритм приобретал лихорадочный темп.
      Гости стали обмениваться любопытными взглядами. Они распознали в мелодии танго, но лишь немногие были способны выполнить его замысловатые па.
      Человек с темными грустными глазами увидел, как один из молодых посольских сотрудников вышел вперед, чтобы пригласить танцевать самую восхитительную участницу бала. Он нетерпеливо взял Кит за руку, а когда они начали двигаться, мужчина у пальмы улыбнулся сам себе. Он прав. Она умеет выполнять замысловатые па, а ее партнер их не знает – танцует неловко, неуклюже.
      Мужчина вышел из тени. Он был высок, хорошо сложен. Его широкие плечи плотно облегал костюм из черного бархата. Густые, цвета воронова крыла волосы были зачесаны со лба назад, и непокорные локоны лежали завитками на воротнике. Необыкновенно длинные ресницы обрамляли глаза цвета кофе, которые, казалось, ничего не упускали из виду. Ямочка у левого угла рта иногда переходила в насмешливую улыбку. Едва заметный шрам под правым глазом делал его еще более привлекательным.
      Он пересек танцевальный зал и подошел к Кит, которая старалась приспособиться к неуклюжим движениям своего партнера. Когда он приблизился к ним, партнер Кит, обескураженный непрошеным вторжением, попросту перестал танцевать и остановился с вопросительным выражением на лице.
      Кит внимательно всмотрелась в незнакомца, и у нее перехватило дыхание. В сокровенных мечтах о любви именно этот человек держал ее в объятиях и они вместе возносились к неземным высотам страсти. Его нельзя было забыть – красивого, сильного и… властного.
      Кит встретила его пытливый взгляд. И на мгновение ей показалось, что незнакомец разглядел сквозь черный бархат платья ее обнаженное тело. Легкая, таинственная улыбка коснулась его губ, будто он хотел сказать, что увиденное пришлось ему по вкусу.
      Не посмотрев на ее партнера, он хрипло сказал:
      – По-моему, вы совсем не то, что нужно леди.
      Движением столь быстрым, что у Кит даже не осталось времени для возражений, он заключил ее в свои объятия, сделал резкий полный поворот и опустил вниз так, что длинные волосы Кит коснулись пола. На мгновение он задержал ее в таком положении, а его темные глаза блеснули.
      – Курт Тэннер, – мимоходом представился он и, еще раз повторив движение, неожиданно отпустил ее. – Вы осилите танец со мной?
      Кит с головы до пят дрожала от ожидания. Она почувствовала, что этот человек может проделать с ней любое па, на какое до сих пор не был способен ни один другой партнер. Вызывающе рассмеявшись, она положила руку ему на плечо, и он еще раз повернул ее в резком движении. Разрез на платье распахнулся, обнажив длинную стройную ногу. Над залом пронеслись тихие вздохи.
      – Полагаю, что осилю, – подмигнула Кит. – А сумеете ли вы станцевать со мной?
      – Существует лишь один способ выяснить это, принцесса, – подмигнув в ответ, сказал он. – Будем танцевать милонгу – запрещенное испанское танго!
      Зажигательная, чувственная мелодия словно наполнила воздух вокруг них страстью. Они не заметили, что все прекратили танцевать и встали у стен зала, любуясь ошеломляющей парой. Хрустальные с золотом люстры освещали Кит и ее партнера мягким светом.
      Правая рука Курта Тэннера соскользнула с плеча Кит ей на спину и опустилась вниз до изгиба ее бедра. Их пальцы переплелись. Кит не сопротивлялась, когда он снова откинул ее назад, а обнаженная нога появилась в складках бархатного разреза. Вновь волна вздохов прокатилась над зрителями.
      Они словно слились в танце. Движения Курта были точны и изящны. Он приподнял Кит одной рукой в воздух и, держа на весу, делал крутые повороты. Кит умело сохраняла равновесие, вытянув ноги и держа сомкнутые в дугу руки высоко над головой. Потом он внезапно отпустил девушку под испуганные крики толпы, легко поймал и снова закружил в виртуозных па.
      Его теплое дыхание касалось ее щеки, пылкий взгляд скользил по лицу. Неожиданно он коснулся большим пальцем ее сосков сквозь мягкий бархат платья. Кит сразу же ощутила это прикосновение, и оно ей понравилось. Курт снова нагло и насмешливо улыбнулся.
      Мелодию завершило грохочущее крещендо, и танцевальный зал взорвался приветственными криками и рукоплесканиями.
      Курт крепко держал Кит в объятии. Он увидел в ее глазах бездонное море эмоций – на смену испуганному выражению попавшего в ловушку животного пришла яростная решимость к сопротивлению. Эта женщина бросала ему вызов!
      – Как я говорил, – усмехнулся Курт, – леди было нужно совсем другое. – Он легко провел губами по ее шее.
      Гордость не позволила Кит сопротивляться. Она не хотела доставлять ему удовольствие, показывая, что она боится и… хочет его. Он пробудил в ней новое непонятное желание, но Кит знала, что он сумел бы его утолить. Он тщеславный, наглый, но какой красивый! К счастью, ее надежно защищает чувство собственного достоинства. Она не превратится в одну из его льстивых поклонниц.
      – А вопрос состоял в том, сумеете ли вы станцевать со мной? – напомнила Кит.
      Курт притянул ее к себе и крепко поцеловал.
      – Время покажет, – подмигнул он, кивнул и исчез в толпе.

Глава 5

      Стояла первая неделя января 1913 года, на которую приходится праздник «Процессии трех королей», когда дети получают рождественские подарки. Кит чувствовала себя одиноко, поскольку Карасии предоставили выходной день, чтобы она отпраздновала праздник в кругу своей семьи. Кит и Карасиа были близки друг другу как сестры. Кит особенно скучала по горничной во время ежедневной верховой прогулки, поэтому Карасиа всегда старалась пораньше покончить со своими делами и сопровождать ее.
      После посольского бала Кит еще тяжелее стало оставаться дома вместе с матерью. Ее план дал обратные результаты, и Джейд нисколько не изменилась и настаивала, чтобы Кит устраивала званые вечера и светские приемы. Кит уже устала от постоянных визитов молодых людей.
      В этот праздничный день Кит решила удалиться из дома, поскольку в городе оказался Эстебан Юберо и ее мать пригласила его на чай. Поэтому с первыми лучами солнца Кит запихнула в сумку сыр, фрукты и тихонько выскользнула из дома. Она решила проехать верхом на Красотке до Рио Туриа, дабы хотя бы немного уединиться от мира и погрузиться в свои мечты. Пусть мама потом ругается.
      Кит пересекла раскинувшееся за домом пастбище и поехала вдоль берега ручья, направляясь в сторону холма, расположенного на ранчо Фрезира. Оттуда она сможет наблюдать великолепный рассвет – победу солнца над ночной тьмой. Девушка спешилась и прислонилась к скале, восхищаясь окружающей ее красотой. Как бы она хотела никогда не уезжать отсюда! Правда, после бала мама ни разу не упомянула о возвращении в Америку, но это отнюдь не означало, что она изменила свое мнение.
      Кит вернулась воспоминаниями к балу… И вновь осудила себя за то, что при мысли о Курте Тэннере ощутила чувственную, теплую вспышку желания, хотя этот человек совсем ей не нравился. Какой же он надменный! Какая наглость была с его стороны поцеловать ее прямо в зале! А как он коснулся ее сосков, смотря на нее при этом понимающими, смеющимися глазами!
      С того времени Кит не видела его. И не хотела видеть. Никогда! Впрочем, она не сдержала любопытства и спросила о нем Карасию. От нее Кит узнала, что ранчо Курта расположено недалеко отсюда, к северу от Валенсии, между Сагунто и Коста-дель-Азахар в местечке, напоенном сладким ароматом цветущих апельсинов. Сеньору Тэннеру принадлежит более двух тысяч акров земли на побережье Средиземного моря. Древние финикийцы называли это место «запрятанной землей», поскольку территория надежно скрыта горами, тянущимися вдоль берега моря. Там сеньор Тэннер выращивал свой удостаивающийся призов крупный рогатый скот.
      – Он очень богат, – сказала Карасиа. – Один из богатейших людей в Испании. У него много золота… и масса женщин.
      Карасиа засмеялась, но на лице Кит появилось отвращение. Она рассказала подруге о танце и поцелуе, но не упомянула о его наглом жесте.
      – Черт побери! – воскликнула Карасиа. – Я бы все отдала, чтобы иметь такого дружка! – Она понизила голос до интимного шепота: – Говорят, он знает, как доставить женщине ни с чем не сравнимое удовольствие. Ходят слухи, будто богатейшие женщины Европы пытались купить его любовь, но, конечно же, он оказался выше этого. Рассказывают, что недавно они обручились с датской принцессой, красавицей с золотыми волосами, синими глазами и лицом ангела.
      Кит обругала себя за любопытство, но не удержалась и спросила:
      – Почему же он не женился на ней?
      Карасиа с воодушевлением продолжала:
      – Ее звали принцесса Неджелия, но он называл ее Небула, то есть Звездная Туманность, ибо считал ее красивой, как звезда. Вблизи Сагунто есть место, где крепостные валы средневекового замка тянутся более чем на километр через расположенную на холме часть акрополя. Там Тэннер начал строить новый замок для своей невесты.
      Кит задумалась над тем, что бы могла означать любовь такого мужчины, но быстро отбросила подобные мысли и равнодушно поинтересовалась:
      – Да?.. И какова же судьба такого грандиозного романа?
      – Точно никто не знает, но, наверное, произошло нечто ужасное: сеньор Тэннер запретил даже произносить ее имя. Будто ее вообще никогда не существовало. – Карасиа решила поделиться тайной, и глаза ее засверкали. – Моя тетя работает у него экономкой. Она говорит, что на стене над большим камином висел портрет Неджалии. Однажды утром, когда тетя пришла на работу, она увидела, что портрет разрезан на куски.
      – Почему сеньор Тэннер живет в Испании? Ведь он американец, – спросила Кит.
      – О, это целая история.
      Кит вздохнула, вновь сделав вид, будто ей совсем это неинтересно.
      – Думаю, можешь рассказать мне.
      Карасиа поведала, что ходит слух, будто сеньор Тэннер в прошлом вел бродячий образ жизни и как-то оказался в Техасе одновременно с известным мятежником, Франсиско Мадеро, который в то время сбежал из мексиканской тюрьмы. Они подружились, и Тэннер помог Мадеро свергнуть Порфирио Диаса и стать президентом Мексики.
      Тэннер мог бы остаться в Мексике в качестве влиятельного друга правительства, но революция и политика были ему не по душе. Мадеро понял это и вознаградил его за лояльность, оказав поддержку в юридическом оформлении собственности на тысячу акров ценной земли в Испании. За короткое время Тэннеру удалось стать богатейшим землевладельцем в стране…
      Кит рассердилась на себя: опять она думает о Курте Тэннере. Солнце уже поднялось высоко, а она потратила столько времени на размышления об этом наглом сеньоре.
      Кит оседлала Красотку и собиралась продолжить путь, когда увидела внизу на лугу пастухов и услышала взволнованные голоса. Два всадника скакали галопом наперегонки по поляне. Третий человек отмечал линию финиша. Один из всадников, завершая гонку, вырвался вперед.
      Кит стала спускаться со склона. У нее было много друзей среди пастухов Фрезира, и ей нравилось ездить верхом вместе с ними. Она иногда скакала с ними наперегонки и часто побеждала. Красотка, как они говорили, была еще та лошадь.
      Кит неожиданно пришло в голову, что гораздо интереснее будет провести время с пастухами, чем ехать к реке. Она ускорила бег лошади. Заметив ее, один из мужчин воскликнул:
      – Эй! Сеньорита Колтрейн!
      Они повернулись к Кит и поздоровались, удивив ее проявленным при этом энтузиазмом. Ригуэро, десятник Фрезира, взволнованно закричал:
      – Сеньорита, вы должны завоевать обратно для нас наше золото. Этот человек опередил нашу лучшую лошадь!
      Кит спешилась, надвинула на лоб войлочную шляпу и, оглядываясь вокруг, развязала тесемки под подбородком. Она увидела несколько стоявших с самодовольным видом неизвестных ей мужчин. Ее старые друзья были явно обескуражены.
      – Лучше сначала объясните мне, что происходит, – спокойно сказала она.
      – Пришли эти незнакомцы, – сказал Ригуэро, обвиняющим жестом показав на людей, – вместе со своим главарем. Предложили нам скакать наперегонки, победили нас и отобрали наши деньги. Вы сумеете отвоевать их обратно.
      Кит нахмурилась. Она много раз участвовала в таких гонках, но не на деньги. Если бы Фрезир узнал, чем занимаются его пастухи, ему бы это не понравилось.
      – Не думаю, что сумею это сделать, – резко ответила она Ригуэро.
      – Но вы должны, сеньорита! – сказал другой пастух. – Красотка самая резвая лошадь на ранчо, и вы так хорошо справляетесь с ней. Вы наша единственная надежда!
      – Почему вы устроили скачки на деньги? – сердито спросила Кит. – Вы же знаете: ваш хозяин это не одобрил бы.
      – Вы не понимаете, – сказал ей Ригуэро, зло посмотрев на ухмылявшихся незнакомцев. – Этот человек пришел со своей лошадью и сказал, что она лучше всех и что он обойдет нас. А если мы не согласимся на скачки, то мы трусы. Мы приняли вызов и проиграли.
      – Это были честные гонки?
      Пастухи Фрезира нехотя кивнули. Переступая с ноги на ногу, они обменивались виноватыми взглядами.
      – Пусть это послужит для вас хорошим уроком. Никогда не заключайте пари с людьми, о которых вы ничего не знаете. – Она окатила незнакомцев презрительным взглядом.
      – Может быть, когда вы их узнаете, они вам понравятся?
      Кит повернулась и увидела сидящего верхом мужчину. Но не всадник привлек ее внимание, хотя это был необычный пастух. Работники Фрезира не носили патронташи – перекрещивающиеся на груди, заправленные патронами ленты. Этот мужчина выглядел грозно и был, возможно, самым настоящим бандитом. Кит мгновенно привлекла его лошадь. Лучшего животного ей не приходилось видеть.
      Мужчина наклонился вперед и похлопал по шее великолепного скакуна:
      – Вы любите лошадей. Да? Это прекрасное животное. – Его белые зубы сверкнули из-под густых черных усов.
      – Красивое! – выдохнула Кит в восхищении. – Очень.
      – Позвольте представиться. – Мужчина снял сомбреро и отвесил Кит глубокий поклон: – Меня зовут Гален Эсмонд. Должен сказать, что во всей Испании я еще не встречал такую восхитительную сеньориту.
      – Благодарю, – сухо проронила Кит и тут же резко спросила: – Зачем вы приехали сюда и обобрали этих несчастных, лишив их с таким трудом заработанных денег?
      К удовольствию своих людей, которые радостно улыбались, слушая главаря, он решил выставить себя невиновным:
      – О, сеньорита, не судите меня строго. Я бедный цыган. Из тех, которые бродят по Испании. Я приехал сюда без какой-либо определенной цели, а эти люди заставили меня состязаться с ними наперегонки.
      Пастухи Фрезира громко запротестовали, и Кит дала им знак замолчать. Гален Эсмонд воздел руки в небо в притворном отчаянии:
      – Разве я виноват в том, что они не разобрались: перед ними была отличная лошадь, и никаких шансов обогнать меня?
      – Не верю, что они вызвали вас. И не верю, что вы бедные, бродячие цыгане. Зато верю, что никто из пастухов никогда раньше не видел лошадь породы гиспано. Таких лошадей не так много в Испании, поскольку мало кто может приобрести их.
      – А! – закричал Эсмонд, оглянувшись на своих людей. – Эта гринго кое-что понимает в лошадях, а я думал, что она, как и все гринго, лучше всего болтает языком!
      Его люди опять рассмеялись, а Кит ощетинилась:
      – Я знаю много о породе гиспано. Она встречается крайне редко и является результатом скрещивания испанских арабских кобыл с английскими чистокровными жеребцами. В итоге получаются лошади с более выраженными арабскими характеристиками, чем обычная англо-арабская порода. Это умные, смелые животные, славящиеся своей резвостью, что делает их популярными участниками во всех видах конных состязаний.
      Эсмонд откинул голову назад и рассмеялся:
      – Боже мой! А она знает толк в своих лошадях! – Потом он внезапно умолк и посмотрел на Кит черными проницательными глазами. – Почему же вы не познакомили ваших друзей с такой прекрасной породой лошадей, сеньорита? Тогда бы они не оказались такими глупыми и не стали бы скакать наперегонки с моей лошадью.
      Кит без смущения встретила его холодный, осуждающий взгляд:
      – Не называйте их глупыми, потому что они верят в своих лошадей. Ведь именно на это вы рассчитывали, втягивая их в пари?
      – Неужели? – Он покосился на своих людей. – А вы, сеньорита, тоже верите в вашу собственную лошадь?
      – Да! – Ее голос прозвучал как шипение степной змеи.
      Он снова рассмеялся:
      – Значит, вы не так глупы. Вы знаете, что моя лошадь после продолжительной скачки устала. Естественно, вы хотели бы поскакать с ней наперегонки именно сейчас. Вы тогда легко бы выиграли.
      – Тогда выберите для гонки со мной любую лошадь.
      Насмешливая улыбка исчезла с его лица. Он опустился на землю и отдал команду, ни к кому лично не обращаясь:
      – Подайте мне самую быструю лошадь. Я докажу, что для победы над гринго совсем не нужна какая-то особая лошадь! – Обращаясь к Кит, он прорычал: – Какую ставку делаете вы? У вас есть деньги, чтобы держать пари? Гален Эдмонд не станет зря терять время!
      Пастухи Фрезира засмеялись.
      – Она из рода Колтрейнов, – ехидно сказал Ригуэро. – И у ее семьи больше денег, чем ты когда-нибудь видел.
      Взгляд Галена Эсмонда не дрогнул, когда он невозмутимо сказал:
      – Пусть будет так, богатая гринго. Называйте вашу ставку.
      – Все деньги, которые вы отобрали у моих друзей, – ответила Кит.
      Гален достал из кармана сигару, закурил и прищурившись уставился на Кит. Он уже отдал большую сумму из своего выигрыша в уплату за прошлые долги, но это не имело значения. Он был уверен, что гринго не сумеет обойти его. Он пожал плечами и усмехнулся:
      – Итак, сеньорита, договорились. Только докажите, – добавил он, подмигнув, – что у вас есть деньги, а то я могу придумать и другие способы, которыми вы можете расплатиться со мной.
      Его люди грубо рассмеялись. Кит презрительно посмотрела на них и села в седло. Друзья Галена быстро подобрали самого резвого и сильного коня. Он впрыгнул в седло и направился за Кит к линии старта.
      Ригуэро встал рядом, подняв револьвер дулом вверх:
      – Вы знаете правила. Финиш там, где стоит Карлос…
      – Нет-нет! – прервал его Гален. – Мы объедем вокруг Карлоса и вернемся сюда. Гринго считает себя великой всадницей. Пусть докажет!