Однажды вечером, когда они стояли на палубе, а лунный свет окрашивал все вокруг в серебристые тона, Курт с восхищением любовался ею.
– Здесь так прекрасно. Мне даже хочется, чтобы это действительно был наш медовый месяц.
Кит затрепетала от удовольствия, не осмеливаясь признаться себе, что подобная мысль уже не раз приходила к ней.
Они остановились в Опорто – древнейшем и втором по величине городе Португалии. Курт также рассказал Кит, что Опорто – родина портвейна, который выдерживали в расположенных вдоль реки Дору пещерах. Они посетили винодельческие заводы, где попробовали этот драгоценный напиток. Держась за руки, бродили по великолепному Хрустальному дворцу и гуляли в садах вдоль реки Дору.
Кит была зачарована Лиссабоном с его мавританскими замками, монастырями эпохи Возрождения и соборами.
Потом они прошли Гибралтарский пролив, миновав огромную скалу, охраняющую вход в Средиземное море. Вдалеке виднелся берег Марокко, и Курт в шутку пригрозил:
– Когда я устану от тебя, отвезу на рынок рабов в Танжер. Наверняка найдется султан, который щедро заплатит за такую красотку с кожей цвета слоновой кости!
Кит гордо вскинула подбородок:
– Прежде чем что-то продать, надо этим владеть, сэр, а вы никогда не будете владеть мной!
Курт рассмеялся и, заключив Кит в объятия, отвел ее в каюту. Там он нежно уложил Кит на кровать, долго гладил ее волосы цвета меди. Потом он стал медленно раздевать ее, снимая одну деталь туалета за другой. Ее гладкая, как фарфор, кожа отсвечивала в полутьме. Курт лег рядом, дотронулся до ее щеки, заглянул в глаза:
– Ты не представляешь, как много стала значить для меня.
Фиалковые глаза Кит наполнились неожиданными слезами, а ее сердце затрепетало от его слов. Но тут холодный голос разума предупредил ее о необходимости соблюдать осторожность: Курт мог говорить то же самое многим другим.
Впрочем, в следующее мгновение она забыла свои страхи и отдалась его страстным прикосновениям. Курт целовал ее, ласкал, и она стонала от наслаждения, когда он вошел в нее. Они стали двигаться в такт, и Кит выгнулась дугой, чтобы ощутить его полнее, чтобы испытать неземное блаженство.
Вскоре они прошли Малагу с ее сверкающими пляжами, раскинувшимися у подножия живописного старого города, под извилистыми улицами, побеленными мавританскими домами и яркими африканскими цветами.
Яхта плыла дальше, огибая берега Испании. Однажды утром, когда они стояли на ее носу и солнечные лучи согревали их лица, Курт торжественно произнес:
– Говорят, молодой матрос чувствует себя в Средиземном море олимпийским богом.
Кит улыбнулась. Она пыталась не думать о том, что ждет ее впереди, в Валенсии, желая смаковать каждое драгоценное мгновение на яхте с Куртом. – Неужели этому придет конец? Удивительное путешествие, – дрожащим голосом прошептала она. – Что бы ни принесло будущее, я никогда не забуду это проведенное с тобой время!
Курт отбросил с ее лба завитки волос и ласково поцеловал:
– Это не конец, любимая. Это только начало.
Он помолчал, подыскивая нужные слова для того, чтобы выразить то, что было у него на сердце.
– Я знаю, ты хочешь исполнить свою мечту. Знай, я помогу тебе, если ты будешь во мне нуждаться, но вмешиваться в твои дела не стану. Запомни это.
Они скрепили молчаливое обещание любви и преданности опьянившим их поцелуем.
Когда они прибыли в Валенсию, Курт пригласил Кит остановиться на его ранчо, пока она не обустроится на своем собственном.
– Мне эта идея не нравится, – сказала Кит, – пойдут сплетни. – Она была не очень убедительной, ибо хотела каждую ночь спать в его объятиях, а каждое утро просыпаться от его поцелуев. – Мне очень важно пользоваться уважением среди жителей, – сказала она серьезно.
Курт с удивлением покачал головой:
– Я знаю, что тебе, как и мне, безразлично, что думают другие, но зачем-то притворяешься. Ну ладно, ты знаешь, где меня найти.
Он оставил ее в отеле, где она должна была жить до тех пор, пока не закончится ремонт ее дома на ранчо. Дни текли быстро. Кит поднималась на рассвете вместе с рабочими и, изможденная, валилась в постель с наступлением темноты. Она мечтала о Курте, о том волшебном времени, которое они провели вместе, пыталась не переживать из-за того, что не виделась с ним. Она знала, что он решил не вмешиваться в ее дела, но ужасно по нему скучала. Кит дала себе слово, что, как только переедет в свой дом, тут же пригласит Курта к себе.
Наконец, всего через две недели после их возвращения, Кит была готова переехать на ранчо. Выписываясь из отеля, она очень жалела, что рядом нет Курта, который разделил бы ее волнение.
Внезапно она задумалась над его словами. Правда ли он хочет оставаться в стороне, пока она не позовет его? Курт привык к тому, что женщины бегают за ним, и Кит знала, что действовать следует с осторожностью, если только она не хочет испортить их отношения. Возможно, думала она, время, проведенное ими в круизе, было такой же игрой, как и их брак? Вдруг Курт специально удалился, тем самым позволяя ей сохранить свое лицо?
Кит пыталась забыть Курта и наслаждалась своим новым жилищем. Маленький домик на ранчо полностью перестроили, сделали новую крышу, полы, заново покрасили. Под солнечными лучами сияла красным цветом конюшня и ждала лошадей, которых Кит собиралась купить при первой возможности.
Девушка ходила по комнатам, смакуя чувство абсолютной свободы. Сегодня же она напишет родителям и расскажет, как она счастлива, попросит их понять ее и простить. Но сначала она хотела пойти в конюшню и решить, каких лошадей она приобретет.
Кит поднялась по холму, весело насвистывая под теплыми лучами весеннего солнца. Была середина мая, и холмы покрылись густой травой и полевыми цветами. Распевали птицы, вдалеке виднелась река, сонно несущая свои воды. Кит несказанно радовалась и жалела лишь о том, что рядом нет Китти, которая разделила бы с ней это чувство.
Внезапно Кит услышала странный звук внутри конюшни, а потом – тихое ржание. Она ворвалась в конюшню и обнаружила там гордого Пегаса. На нем было красивое, отделанное серебром кожаное седло и первоклассная сбруя. К одному из поводьев была прикреплена записка, и Кит прочла ее затуманившимися глазами: «Мой подарок на твое новоселье, принцесса».
Всхлипывая от радости, Кит прыгнула в седло. Она никогда не ездила верхом на ранчо Курта, но предчувствовала, что Пегас найдет к нему дорогу.
Глава 29
Джейд проспала до полудня, пока ее окончательно не разбудили звуки машин, проезжавших по Пятой авеню. Она устало встала с постели, медленно подошла к окну и со скукой взглянула на то, что делалось внизу.
На протяжении нескольких последних месяцев она вела монотонную жизнь. Джейд бесконечно любила Китти Райт Колтрейн, но уже устала от затворничества, которое сделала своим уделом после смерти свекрови четыре месяца назад.
Страдания Джейд усугублялись бегством Кит. Джейд знала, что дочь вернулась в Испанию. Колт отчаянно хотел поехать туда и силком привезти ее обратно. Но Джейд удалось убедить его, что это не выход. Она считала, что Кит скоро поймет, что быть независимой не так легко, как она полагала, и сама вернется. Если же они вернут ее силой, то при первой же возможности она снова убежит.
Они похоронили Китти в Ницце рядом с могилой ее мужа. Потом из-за беспорядков, вспыхнувших в России, они сразу же поехали в Швейцарию, чтобы устроить там Мэрили. Это было очень трудное время – Мэрили не хотела оставаться в Швейцарии, а Тревис ни с кем не разговаривал, еще больше замкнувшись в себе.
На протяжении всего путешествия Джейд боролась со своей тайной болью: вновь и вновь убеждала себя – не имеет никакого значения то, что Брайан жив – он женат на другой и имеет семью. Но она не могла забыть, как он был одержим ею, и боялась, что он может попытаться разыскать ее. «В то время он был как сумасшедший, – вспоминала она. – Возможно, остался таким и по сей день. Что, если ему вдруг придет в голову, что он отец ее детей?» Одна мысль об этом приводила Джейд в содрогание.
Колтрейны вернулись в Нью-Йорк без каких-либо планов. Их заботило лишь поступление Тревиса в Уэст-Пойнт. Вчера он уехал туда, и Джейд вдруг ощутила, что ее жизнь дала осечку.
У них не было никаких наметок на дальнейшее, потому что Колт, подобно Тревису, замкнулся в себе. Они больше не беседовали друг с другом. Она знала, что он глубоко переживал поступок Кит и что только время способно излечить его от горькой мысли, что его предали.
Джейд со вздохом взглянула на новое платье, которое приготовила для нее Карасиа. Как надоело носить одежду только из черного крепа, черные чулки и черную вуаль!
Она позвонила горничной и попросила ее принести чая. Через минуту, к ее удивлению, с подносом вошел Колт не в черном, а синем деловом костюме. Черная траурная повязка отсутствовала на рукаве.
Колт поставил поднос на кровать и сказал:
– Настало время, леди, вернуться к нашей собственной жизни.
Она кивнула и улыбнулась, нежно погладив его по щеке.
Колт налил им по чашке чая и стал рассказывать о намеченных на утро делах:
– Наш адвокат говорит, что имущество Китти распродается и вырученные суммы переводятся на наш банковский счет. Земельный участок в Северной Каролине будет передан по наследству Тревису и… Кит.
Джейд стиснула его руку:
– Однажды она вернется, Колт. Мы знаем, что перед нашим отъездом в Вашингтон Китти сняла со счета в банке большую сумму наличными. Поскольку их не нашли, скорее всего Китти передала их Кит.
– Более того, – подхватил Колт, – перед тем как мы уехали из Испании, она купила Кит там ранчо.
Джейд выпрямилась и внимательно посмотрела на мужа:
– Я не верю!
Колт стал беспокойно ходить по комнате.
– Юрист сказал, что у него есть копии всех документов. Думаю, они с Кит собирались вернуться в Испанию и жить вместе. Вероятно, Кит сейчас находится именно там.
– Ты хочешь уговорить ее вернуться обратно? – спросила Джейд.
– Нет. Но я открою тебе, что я собираюсь сделать. – Его глаза блеснули решимостью. – Наследство, оставленное моим отцом Кит и Тревису, находится в моих руках. Я положу причитающуюся ей сумму в банк в Валенсии. Она имеет право на нее. Независимо от того, какую боль она мне причинила, я люблю ее и волнуюсь за нее. Но я назначу ей предельный срок, чтобы она покончила со своими глупостями и вернулась в родной дом.
Ледяной страх сковал сердце Джейд.
– А если она этого не сделает?
– Тогда, – с горечью отрезал Колт, – у меня нет дочери!
Джейд еле сдержала слезы. Ей оставалось только молиться, чтобы Кит образумилась.
– Сколько тебе понадобится времени, чтобы собраться в кругосветное путешествие? – вдруг услышала Джейд.
Неужели муж шутит? Сияние в его глазах и улыбка на губах убедили ее в том, что Колт серьезен. Она обняла его.
– Поедем! – воскликнула она. – Я буду готова, как только ты скажешь!
– Сейчас ведь нас ничто не удерживает, – рассуждал Колт. – Затратим год, а может быть, и два – объедем весь мир. Вдруг мы найдем рай, место далеко отсюда, где можно будет построить дом. О, Джейд, я так люблю тебя!
Он целовал ее до тех пор, пока она не стала задыхаться. Потом, пылая энтузиазмом, Колт поспешно ушел, чтобы начать приготовления к отъезду.
Джейд на несколько мгновений прилегла в постель, наслаждаясь счастьем. Впервые после того, как она выяснила, что Брайан жив, она испытала умиротворение и удовлетворенность. Она достала из-под матраца донесение, полученное ею из агентства Пинкертона. Ирония судьбы! Около двадцати лет назад Брайан нанял детективов, чтобы разыскать Колта. А теперь она наняла их, чтобы отыскать Брайана.
Она еще раз прочла, что Брайан Стивенс владеет двумя особняками, один из которых в городе, второй – в Катскиллсе. Он занимается морскими перевозками и довольно богат. Он и его жена, Лита, имеют дочь по имени Валери. В настоящее время они проживают на принадлежащем Стивенсу острове в Бермудском архипелаге. Агентство сообщало, что мистер Стивенс весьма замкнутая личность и ведет уединенную жизнь.
Джейд сложила документ и запрятала его в прежний тайник, намереваясь позже уничтожить. Пока все под контролем. А это уже неплохо.
Он пришел к ней в тиши ночи. Пришел бесшумно, как подкрадывающаяся пантера. Она догадалась о его присутствии, лишь почувствовав рядом его теплое тело. Она не вскрикнула от страха, а прижалась к нему, страстно желая его поцелуя.
Он приходил почти каждую ночь иногда рано, иногда – очень поздно. На этот раз он обнял ее перед рассветом. Миновала почти неделя с тех пор, как она видела его, и она соскучилась по его ласкам.
Его руки медленно двигались по ее телу. Кончики пальцев осторожно гладили ее, словно она была из хрупкого фарфора. Она трепетала под ним, дрожа от ожидания. В свете луны она видела улыбку, играющую на его красивых губах, когда он смотрел на нее, восхищаясь ее наслаждением.
Темные волосы в беспорядке падали ему на лоб, и она любовно откидывала их назад, касаясь крохотного шрама. Его глаза горели желанием. Когда он убеждался, что она возбудилась, он брал ее, и она выгибалась навстречу ему и глухо стонала. Она вновь переживала экстаз – сильнейшее эмоциональное потрясение, о котором не подозревала раньше.
Потом она лежала, положив голову ему на плечо, и расспрашивала о неделе, которую он провел в Мадриде. Он был усталым и рассеянно рассказывал о делах и скуке. Она снова просила взять ее с собой, а он напоминал ей, что она должна управлять ранчо. В его голосе звучала привычная горечь.
После ее возвращения в Валенсию они поссорились лишь однажды из-за ее настойчивого желания управлять ранчо и своей жизнью так, как ей казалось правильным. Он послал одного из своих людей нанять ей несколько пастухов и предложил передать в счет будущих платежей инвентарь. Она непреклонно отклонила его предложения, а он сердито сказал, что при ее отношении она закончит тем, что превратится в высохшую старую деву. Она ответила, что предпочитает такой удел подчинению мужчине. Позже они потешались над своим спором, и он больше никогда не предлагал своей помощи, хотя в его голосе не раз проскальзывало недовольство.
Кит лежала, наблюдая, как лунные зайчики пляшут по комнате. Летний бриз шевелил под окнами листву платанов. Судя по ровному дыханию Курта, он уснул. Она вспомнила, как положила голову на его широкое плечо, провела ладонью по его сильной груди… и почувствовала невероятное счастье, пусть даже на краткий миг.
Кит проснулась от яркого солнечного света и пения птиц. Стоял прекрасный день, и она была разочарована тем, что Курт уже ушел. Правда, чтобы избежать сплетен, он обычно уезжал до рассвета.
Она быстро оделась, оседлала Пегаса и поехала в Валенсию. В городе она сначала зашла за покупками, а потом пошла вдоль по улице в почтовое отделение. Тамошний клерк Доминго, увидев ее, расплылся в улыбке:
– Она пришла, сеньорита. Посылка, которую вы ждете.
Кит схватила большую коробку, которую тот протянул ей, и слезы брызнули из ее глаз.
– Не могу поверить! – в изумлении выдохнула она. – Прямо из Северной Каролины!
– Что в ней? – с любопытством спросил Доминго.
– Виноградная лоза! – Кит объяснила ему, что она написала арендаторам принадлежавшего Райт участка с просьбой прислать ей привой виноградной лозы, которую Китти посадила много лет назад. – Я заложу свой собственный виноградник, и настанет день, когда я буду производить лучшее вино в нашей округе! – радостно воскликнула девушка. – Вот увидите.
– Ах, сеньорита… – с сомнением покачал головой Доминго. – Не следует обольщаться. Растение уже, вероятно, засохло. Ему пришлось проделать далекий путь. Судя по штемпелю на посылке, она шла сюда почти два месяца.
– Ну что же, посмотрим. Я сейчас же отправлюсь домой, чтобы посадить ее. Виноградная лоза зреет целых три года. Так что лучше начать сразу.
Когда Кит повернулась, чтобы выйти, она столкнулась с Анаей Эстебан. Та отпрянула назад, будто ошпаренная.
– Смотри внимательнее, куда идешь, дрянная девчонка! – прошипела она.
Стараясь не вспылить, Кит сжала зубы, крепко прижав к себе посылку. До сих пор ей удавалось избегать стычек с этой несносной особой. Однако сейчас Аная стояла в дверном проеме, не давая Кит пройти.
– Ты слышала меня? – закричала она, угрожающе размахивая зонтом. – Отойди в сторону и дай мне войти. Не приближайся ко мне, ты, вонючка! Я слышала, как ты живешь на этом жалком ранчо, – позор! Даже шлюха не станет одеваться в мужское платье! Жить, подобно мужчине! Ты – стыд и срам для нашей общины и должна убраться отсюда!
Кит вздохнула и медленно выдохнула.
– Вы стоите у меня на пути, Аная. – Она предостерегающе взглянула на скандалистку.
Аная не сдвинулась с места.
– Я на дрянь не обращаю никакого внимания. – Она уколола кончиком зонта коробку, которую держала Кит. – Уходи с дороги и держись от меня подальше.
Это было уже слишком! Кит замахнулась посылкой и оттолкнула Анаю в сторону. Та споткнулась и упала на пол, звонко приземлившись на свой зад. Доминго разразился хохотом. Кит переступила через нее и пошла дальше.
– Ты еще поплатишься за это, шлюха! Я добьюсь того, чтобы ты убралась из нашего города! Мерзавка! – изрыгала ругательства Аная.
Проходившие мимо люди останавливались, а некоторые даже вышли из магазинов, чтобы разобраться в причинах сумятицы. Кит перешла на другую сторону улицы и приторочила коробку к седлу в тот момент, когда из таверны вышел Курт, услышав истеричные крики Анаи.
– Она напала на меня! – орала Аная. – Ее нужно арестовать за нападение на меня!
Курт перевел взгляд с Кит на Анаю. Аная бросилась к нему, будто ища защиты. С ненавистью глядя на Кит, она продолжила:
– Она ударила меня и сбила с ног. Теперь у меня будут синяки! – Она потерла свое бедро. – Ее нужно арестовать и наказать!
Поставленный в тупик Курт не двигался. Аная в ярости топнула ногой:
– Вы собираетесь стоять здесь и ничего не предпринимать?
Кит украдкой наблюдала за ним. Он подмигнул ей и спокойно обратился к Анае:
– Думаю, лучше всего вызвать врача. Хотя, по-моему, с вами все в порядке!
– Я говорю вам, она напала на меня! – кричала Аная. – Нужен полицейский, а не врач!
Курт вздохнул:
– Может, расскажешь, что произошло?
Кит пожала плечами:
– Она не хотела отойти в сторону. Поэтому я подвинула ее.
Курт не мог удержаться от смеха, и это привело Анаю в еще большее бешенство.
– Как вы смеете смеяться? Как смеете вставать на ее сторону?
Она подняла зонт, собираясь ударить Курта. Он вырвал зонт у нее из рук, бросил в канаву.
– Успокойтесь, Аная. Хорошего понемножку! – строго произнес он, начиная выходить из себя. Повернувшись к Кит, он приказал: – Иди домой. Я разберусь с ней и приду поговорить с тобой.
Этого-то и хотела Кит. Она уже оседлала лошадь, когда Аная неожиданно начала кричать:
– Мой любимый! После прекрасной недели любви в Мадриде как вы можете обращаться со мной так? Эта шлюха напала на меня, а вы не верите мне!
Кит словно окаменела. Медленно повернувшись, она увидела, как Аная прильнула к Курту, а тот пытается освободиться из ее цепких объятий.
Курт встретился глазами с Кит и быстро отвернулся. На его лице отразилось страдание. Он знал, что Кит не поверит ему, что бы он ни сказал. Он хотел удушить Анаю! Она висела на нем и орала на весь город, что он разбил ее сердце. Курт беспомощно наблюдал, как Кит схватила поводья и пустила Пегаса галопом вдоль улицы. Она не оглянулась.
Глава 30
Кит поливала высаженную ею днем раньше виноградную лозу, когда услышала приближающийся топот копыт. Она догадалась, кто это, но не сдвинулась с места, продолжая утрамбовывать мягкую землю вокруг растения.
Он остановился примерно в десяти футах от нее. Уголком глаза Кит видела сильные, золотистого окраса ноги его жеребца. Но даже когда перед ней возникли его сапоги, она не подняла головы.
– Ты выслушаешь меня?
Кит молчала. Возвратившись вчера вечером домой, она много думала. Дом! Кит смаковала звучание этого слова. Ее ранчо! Ее конюшня! Ее земля! Все это было ее. Она сама так решила. Она теперь сама отвечала за свою жизнь и, к счастью, управляла собственным сердцем. Она поняла, что Курта Тэннера никогда не удовлетворит любовь одной-единственной женщины. Ну что же, это его право. А ее право – сохранять собственную гордость и достоинство.
– Кит, ты должна выслушать меня.
Она горько рассмеялась:
– Должна? По-моему, шлюха заплатила тебе.
Он не мог не ответить колкостью:
– Если бы речь шла о шлюхе, то я согласился бы с тобой.
Кит вскочила на ноги, и ее фиалковые глаза заблестели.
– Значит, все в порядке? Я заплатила тебе за то, что ты спас меня от ареста? Могу сказать, что это было нелегко, ибо ты ужасный любовник и я ненавижу тебя!
– Ты лжешь и прекрасно это знаешь! – усмехнулся Курт и сдвинул шляпу на затылок. Темные волосы упали ему на лоб. Он нетерпеливо произнес: – Перестань вести себя как ребенок и выслушай меня.
– Зачем ты приехал? – сердито спросила Кит. – Ночью пытался пролезть через окно и понял, что оно закрыто для тебя?
– Нет. Но если бы я приехал, то закрытое окно не остановило бы меня. Выслушай меня!
– Иди к черту! – выпалила Кит.
Она повернулась, чтобы гордо удалиться, но он схватил ее за руку и грубо повернул к себе:
– Аная просто провоцировала скандал. Разве непонятно?
– Она хорошо поработала, – обрезала Кит.
– Только в том случае, если ты это допустишь, – ответил Курт.
– Она была в Мадриде?
– Да, но…
– Вот почему ты не хотел брать меня с собой? – резко прервала его Кит.
– Черт побери, Кит, ты же сама боялась сплетен. А в Мадриде наверняка стали бы болтать о нас.
– И ты тогда решил взять с собой женщину, которая не возражает против того, чтобы стать пищей для сплетен?
– Кто-то ездил со мной?
– Ты сам признал, что она была там. Впрочем, не имеет значения, как она попала туда. А теперь, коль вы не возражаете, мистер Тэннер, у меня есть и другие дела. Я уверена, что ничего нового вы мне не скажете.
Он задумчиво смотрел на нее.
– Кит, я устал скрываться. Я бы хотел прийти к тебе через дверь, как подобает, ухаживать за тобой, если так можно выразиться… традиционным способом. – Вопреки своему желанию он улыбнулся.
– Хочешь соблюдать приличия? – с насмешкой спросила она. – Неужели ты полагаешь, что я восприму это всерьез после того, как ты столько шутил по поводу того, что мы новобрачные? Заставлял меня чувствовать себя дурой – с самого начала! – Кит сморгнула едкие слезы, твердо решив не плакать. – Впервые в жизни я стала понимать, что значит быть любимой и желанной. А ты все портил своими шутками!
Курт покачал головой, ошеломленный ее откровенным высказыванием.
– Кит, ты глупая маленькая дурочка, – ласково прошептал он. – Я только дразнил тебя, мне казалось, что это тебе нужно. Я совсем не хотел тебя отпугнуть. Я видел, что ты сомневаешься, зная о моей репутации… Возможно, часть из того, что ты слышала обо мне, и соответствовала действительности, но ведь это не означает, что я должен всю оставшуюся жизнь отвечать за свои ошибки.
– По-моему, – заметила Кит бесстрастно, – после твоего свидания с Анаей в Мадриде никаких сомнений в твоей репутации не возникает.
Терпение Курта истощилось. Он выпустил руку Кит и отступил назад:
– Я попусту трачу слова. Именно ты, Кит, не воспринимала наши отношения всерьез, и дураком чувствую себя я.
– Прочь с моей земли, Тэннер, – твердо сказала Кит. – В следующий раз я тебя застрелю! – Она кивнула на ружье, которое прислонила к ближайшему дереву.
Ошеломленный, Курт мгновение стоял неподвижно, глядя в ее фиалковые глаза, которые некогда пылали страстным желанием быть с ним, а теперь сверкали гневом. Потом он повернулся и ушел.
Кит смотрела ему вслед. У нее защемило сердце, но она считала, что все случившееся – к лучшему. У нее своя судьба, а у него – своя. И значит, им не суждено быть вместе.
Июль незаметно перешел в август. Стояли длинные и жаркие дни, и Кит, радуясь каждой минуте, работала от рассвета до заката. Ее деньги начали иссякать, но Фрезир сдал ей в аренду небольшое стадо, которое в будущем должно было принести неплохой доход. Она начала торговать яйцами на деревенском рынке. Она жила тихо-мирно и не стремилась к чему-то большему.
Однако случались моменты, когда воспоминания неожиданно обрушивались на нее. Она объезжала ранчо или чистила конюшню и вдруг внезапно вспоминала обнимающие ее руки Курта. Как они целовались, смеялись, занимались любовью! Ее охватывало восхитительное тепло, и она всеми силами сопротивлялась этому чувству. В конце концов она успокаивалась и жила по-прежнему. Но призрак неосуществленной любви преследовал ее.
Однажды, когда Кит чинила ограду, она увидела приближающегося к ней всадника. Отбросив инструменты, она схватила ружье и из-под ладони наблюдала.
Когда мужчина приблизился, Кит издала тяжелый вздох и отложила ружье в сторону. Она знала, что рано или поздно Эстебан Юберо узнает, что она вернулась, и нанесет ей визит.
– Сеньорита! Что это такое? – Он изумленно смотрел на нее. Спрыгнув с лошади, Эстебан подошел ближе. В руках он держал выглядевший здесь неуместно букет роз.
– Вы не должны этим заниматься! Я слышал, вы купили этот участок, – он обвел вокруг себя руками, – но никогда не предполагал, что вы сами обрабатываете землю.
– Это моя земля, – холодно сказала Кит. – Почему же я не должна на ней работать?
Он протянул ей цветы:
– Потому что вы слишком красивы. Вы должны быть госпожой в прекрасном поместье. Иметь много слуг, целый день пить вино и обдумывать меню званого обеда.
– И превратиться в жирную корову, – прервала она его. – Простите, но такая жизнь не по мне. Вам следовало бы ухаживать за дочерью Дели Эстебан, Анаей. Она больше отвечает вашему вкусу.
– Вся долина знает, что она влюблена в богатого американца Курта Тэннера. Дон Эстебан от стыда не поднимает глаз. Говорят, его жена отказывается появляться на публике, поскольку Аная не делает тайны из того, что порой целыми ночами пропадает на его ранчо.
Кит остолбенела от его слов. Почувствовав, что он овладел ее вниманием, Юберо стал углубляться в детали, надеясь завоевать ее расположение:
– Она всем рассказывает, что их свадьба лишь вопрос времени. Вроде бы отец Анаи, заботясь о ее чести, ездил к сеньору Тэннеру, чтобы выяснить его намерения. Сеньор Тэннер сказал, что он ничем ей не обязан и что она приезжает к нему без приглашения – по своей доброй воле. Вот и получается, что она ничем не лучше шлюхи, а американец подобен кобелю.
Увидев гнев в глазах Кит, он скрыл улыбку удовлетворения и очень удивился, услышав:
– Убирайтесь с моей земли, Юберо! У меня нет времени выслушивать сплетни!
– А у меня нет времени на крестьянку! – Он в сердцах бросил букет на землю и вскочил в седло. Прежде чем уехать, Юберо оглядел Кит презрительным взглядом.
Кит было все равно. Пусть он называет ее крестьянкой. Ей безразлично, что скажут люди. Лишь бы оставили ее в покое.
А Аная и Курт… – они стоят друг друга!
Но сердце у нее болело при мысли о том, что они с Куртом делили в прошлом и надеялись делить в будущем. Она ругала себя за слабость, клялась забыть Курта навсегда.
Кит опять принялась за работу, оставшись на палящем августовском солнце дольше, чем предполагала. Она хотела так утомиться, чтобы с наступлением ночи крепко уснуть, не думать, не видеть снов.
Она услышала скрип повозки почтальона.
– Сеньорита Колтрейн, – взволнованно крикнул почтальон, – у меня для вас сюрприз!
Она, вздохнув, повернулась в его сторону.
– Кит, о Кит. Я нашла тебя! – прозвучал знакомый голос.
– Я… я не могу поверить! – закричала Кит, бросившись вперед.
Валери побежала навстречу Кит и чуть ли не сбила ее с ног. Они плача обнимали друг друга.
– Как ты попала сюда? Я до сих пор не могу поверить! – едва переводя дыхание, спрашивала Кит.
– И я тоже!
Взяв Валери за руку, Кит повела ее в свой небольшой дом.
– Начни, Валери, с самого начала, рассказывай.
– Ты получила мое письмо? – спросила Кит. – У меня не было времени рассказать Тревису о нашей встрече, но я написала ему в Уэст-Пойнт. Ответа от него пока нет.
– Вероятно, и не будет, потому что письмо, возможно, не дошло до него, – грустно заметила Валери. – Я ему тоже писала. Ясно, адресованная ему почта перехватывается.
– А у него есть ваш бермудский адрес?
– Нет, но даже если бы он его знал, это ничего бы не изменило. Мою почту тоже перехватывают. Я не получила даже твоего письма!
Кит лихорадочно соображала.
– Валери, зачем ты приехала сюда? – без обиняков спросила она.
– Мне больше некуда было ехать. Всю дорогу до острова мой отец твердил, что предпочел бы видеть меня мертвой, чем замужем за негодным Колтрейном.
– У него нет права на такие слова! – взорвалась Кит. – Он даже незнаком с моей семьей.
– Знаю. Мама говорит, что он когда-то страдал головными болями, которые повлияли на его характер. Так или иначе, он хочет выдать меня замуж за сына своего приятеля. Как только мы высадились на острове, он начал составлять планы. Этого юношу зовут Джордж Бернбаум, и я ненавижу его. Он жирный и ленивый, и всякий раз, когда мы остаемся с ним наедине, он начинает хватать меня и уговаривает, как мне будет хорошо, когда он сделает «это». Я не выйду за него замуж! Скорее умру! – Она сжала кулаки.
– Ты убежала? – недоверчиво спросила Кит.
– Правильно. Я поступила совсем, как ты. За исключением того, что не поехала без билета. Взяла немного денег из папиного сейфа и подкупила одного из наших слуг, чтобы он перевез меня на материк. Потом направилась уже сюда.
