Кара, удивленная таким необычным прямым распоряжением, исходящим от Никки, вопросительно взглянула на Ричарда, все еще стоящего на краю стены, потом заговорщически кивнула и пошла по мостику к двери. Подождав, пока Кара отойдет подальше, Никки снова обратилась к Ричарду, носовсем в ином тоне — прямо и резко.
— Ричард, пора тебе прекратить это.
Он смотрел на горы и не отвечал. Никки знала, что не может допустить неудачи в этом разговоре, она должна высказаться и заставить услышать себя. Она была готова почти на все, чтобы Ричард заметил ее и оценил — но завоевывать его таким путем ей не хотелось. Она не хотела быть заместительницей трупа — или грезы, не способной стать реальностью. Если им вообще суждено было сблизиться, это могло случиться лишь по его желанию и выбору, а не потому, что ничего лучшего не нашлось. Когда-то она могла бы согласиться и на такие условия — но не теперь. Сейчас она куда больше уважала себя, и все это — тоже благодаря Ричарду.
К тому же теперь Ричард был не тем, кого она знала и любила. Но даже если он никогда ей не достанется, она не могла позволить ему утонуть в черном омуте, куда он угодил. Возможно, она только и сможет, что подтолкнуть его к спасительному берегу, к жизни? Значит, именно это она и сделает. Даже если для этого придется играть роль противницы. Главное — остановить его падение по спирали во тьму.
Она положила руку на каменный зубец так, что Ричард больше не мог не замечать ее, и сказала еще более вызывающе:
— Ты не намерен больше отстаивать то, во что веришь?
— Пусть отстаивает кто хочет. Без меня, — он ничуть не обиделся, голос звучал безжизненно.
— Я не о том. — Никки схватила его за руку и нежно, но решительно развернула, отвлекая от вида пропасти, заставляя посмотреть на нее. — Ты не намерен больше отстаивать самого себя?
Он взглянул на нее, но не ответил.
— И все потому, что Зедд тебя отругал!
— Тебе не кажется, что разрытая могила тоже могла немножко повлиять?
— Может, ты так и думаешь — но не я. С чего бы это? Тебя и раньше потрясали, доводили до отчаяния разные вещи. Когда я схватила тебя и увела в Древний мир, как ты повел себя? Ты сумел настоять на своих убеждениях и действовал, как считал нужным — в пределах, заданных мною. Оставаясь самим собой, ты менял других людей — например, моя жизнь полностью переменилась. Ты открыл мне истинный ее смысл. Совсем недавно ты вырвался из когтей смерти. Ни я, ни Кара, ни кто-то другой не поверил истинности твоих воспоминаний о Кэлен— но и это не остановило тебя. Ты продолжал спорить, противореча всему, что тебе внушали…
— То, что я увидел в гробу, — довод намного более убедительный, чем все ваши уговоры.
— Разве? Я бы так не сказала. Мы увидели скелет. И что же?
— Этого мало? — На лице его отразилась досада. — Ты в своем уме? Как это «и что же»?
— Я вовсе не собираюсь подыскивать доводы в твою пользу, потому что не разделяю твое мнение — но не хочу переубеждать тебя одними словами. Я охотно воспользовалась бы подлинными, твердо установленными сведениями, а не хлипкими доводами.
— Я тебя не понимаю…
— Послушай, у той женщины в гробу было лицо Кэлен? Ты видел его? Нет, никакого лица ты не видел, потому что его там не осталось. Череп — без глаз, без носа, без губ. Скелет, одетый в платье Матери-Исповедницы. И что же? Я бывала во дворце Исповедниц и видела там много таких платьев. И тебе достаточно было прочесть имя на парчовой ленте, чтобы в чем-то убедиться? Достаточно, чтобы бросить поиски, отказаться от убеждения? Сколько бы мы с Карой ни урезонивали тебя, сколько бы ни спорили, ты держался — а тут вдруг от этого ничтожного кусочка ткани уверовал в свое безумие? Как интересно! Лежит скелет, держит ленту с вышитым на ней именем, и на этом конец мечтаниям, мы правы, а ты не прав? А тебе не показалось, что лента там положена весьма кстати?
Ричард нахмурился.
— К чему ты ведешь?
— По-моему, все дело в тебе самом. Я, как и раньше, уверена, что ты заблуждаешься насчет своих воспоминаний — но не верю, что тот Ричард, которого я знала, способен сдаться из-за подобного пустяка. Пусть Зедд не верит тебе, как и мы с Карой, — это тут тоже ни при чем!
— Ладно, а что при чем?
— Ты боялся, что тело в гробу окажется телом твоей Кэлен, и поверил в это после того, как дед выразил недовольство тобою.
Ричард попытался было отвернуться, но Никки схватила его за рубашку и заставила смотреть себе в лицо:
— Вот как я понимаю, что произошло, — сказала она с яростной решительностью. — Ты скис из-за того, что уважаемый тобою дед счел тебя виноватым и сказал, что ты его разочаровал.
— Я, видимо, и впрямь разочаровал его.
— Ну и что?
— Ну и что? — смущенно переспросил Ричард.
— Какая тебе разница, нравится или не нравится кому-то твое настроение? У человека, уважаемого тобою, могут быть свои мнения, пусть он думает, что ты поступил глупо — но стоит ли из-за этого отказываться от себя? Ты — свободный человек. Ты поступал согласно своим мнениям. Ты действовал не бездумно.
— Но ведь я…
— Что ты? Огорчил его? Рассердил? Он, видите ли, лучше думал о тебе, а теперь разочарован? И отныне он будет тебя презирать? Да, такое может быть. Хотя Зедд, если помнишь, быстро опомнился и по-своему просил прощения у тебя. Он просто вспыльчив, а ты…
Ричард сглотнул, не желая признавать ее правоту. Никки взяла его лицо в ладони и заставила посмотреть себе в глаза.
— Ричард, ты не обязан жить в соответствии с чьими-то ожиданиями.
Он заморгал — и, похоже, просто не нашел слов для ответа.
— Это твоя жизнь, — настойчиво повторила она. — Ведь ты же сам учил меня этому! Ты вел себя, как считал нужным. Ведь не отказался же ты от предложения Шоты оттого, что Кара была против? Нет! А если бы я сказала, что не нужно отдавать меч Шоте, ты бы передумал? Да хоть бы и обе мы твердили, что ты глупец — ведь все равно сделал бы по-своему, правда? И мы вынуждены были бы согласиться. Одно дело — выслушать мнения окружающих, другое — подчиниться им. Ты не дрогнул, принимая решение, ты действовал. Все причины и основания своих действий знает лишь тот, кто действует. А объясниться можно и потом. Правильно я говорю?
— М-м-м… да.
— А если «да», то к чему тебе суждение Зедда? Он не прошел с тобою весь путь, не пережил и не наблюдал всего, что досталось тебе. Конечно, было бы чудесно, если бы он поверил в тебя, поддержал, сказал «молодец, Ричард» — но так не сложилось. Стоит ли на этом основании считать неправым свое решение? Или нет?
— Нет…
— Тогда незачем впадать в отчаяние по этому поводу. Любящие люди порой ожидают от нас особых свершений, и иногда их ожидания завышены и не соотносятся с реальностью. Перед тобой стояла задача, ты искал способы ее решить, будучи в чем-то уверен и что-то зная. Да хоть бы и весь мир тебе не верил, но ты чувствуешь свою правоту — действуй, ищи, доказывай, не оглядываясь ни на толпу, ни на близких людей!
В его серых глазах блеснул слабый отсвет прежнего огня.
— Означает ли это, что ты мне поверила, Никки?
Она печально покачала головой.
— Нет, Ричард. Я по-прежнему считаю твои фантазии о Кэлен следствием ранения. Я думаю, что ты увидел ее во сне.
— И могилу тоже?
— Хочешь правду? — Он кивнул, и Никки выдохнула: — Я полагаю, что в могиле похоронена настоящая Мать-Исповедница, Кэлен Амнелл.
— Понятно…
Никки снова не дала ему отвернуться.
— Но это не означает, что я считаю себя правой. Мое мнение основано на других вещах — на том, что знаю я. Но находка в гробу не доказывает на самом деле ничего. Мне случалось ошибаться в жизни и раньше. Перед неопровержимыми свидетельствами я склонялась. А ты готов идти на поводу у тех, кто тебе не верит? Почему?
— Очень трудно жить, когда никто тебе не верит.
— Трудно, разумеется, ну и что? От этого другие не становятся правыми, а ты — виноватым.
— Но когда все вокруг твердят, что ты не прав, поневоле закрадываются сомнения…
— Да, порой жизнь бывает нелегкой. Но в прошлом сомнения всегда заставляли тебя тем настойчивее докапываться до истины: ведь твердое сознание правоты дает силы сражаться. На этот раз тебе выпало особенно тяжелое испытание: ты был уверен, что ничего не найдешь под могильным камнем, но нашел тело Матери-Исповедницы, а тут еще дед неожиданно напустился на тебя. Ужас, обида, одиночество, все сразу — этого ты уже выдержать не смог. Последняя соломинка переломила твою способность сопротивляться. Любому человеку случается дойти до предела выносливости и сдаться — даже тебе, Ричард Рал. Ты смертен, и тебе положены пределы, как и всем живущим на земле. Но с этим нужно справиться и двигаться дальше. Ты дал себе поблажку, расслабился, но теперь пора вновь взять жизнь в свои руки.
Он задумался, слова Никки явно задели его. Какое счастье — вновь видеть его разум пробудившимся! Она видела, правда, что он еще колеблется. Очень не хотелось, чтобы Ричард, поднявшись, снова ускользнул в омут уныния.
— Наверняка и прежде не все люди верили тебе, — сказала она. — Может, и эта твоя Кэлен когда-то не верила? Живой человек обязательно должен иногда с чем-то не соглашаться, сомневаться, спорить. И если такое было, то ты наверняка настаивал на своем, даже если она считала тебя глупым или малость свихнувшимся. Да, еще припомни, Ричард, — и я уже не в первый раз называю тебя сумасшедшим!
Любовь подсказала Никки верные слова: Ричард, впервые за долгое время, улыбнулся, обдумывая ответ, а потом лицо его украсила широкая усмешка:
— А ведь и впрямь Кэлен, бывало, не верила мне!
— Но ты ее не слушался, верно?
Ричард, улыбаясь, кивнул.
— Ну, тогда не стоит из-за недоразумения с дедом портить себе всю жизнь!
Он поднял руку, но тут же бессильно уронил ее.
— Но все же я….
— Ты поддался слабости, хотя Зедд взъярился, даже не задумавшись над словами, сказанными тебе Шотой.
Он внезапно насторожился, и глаза его прищурились:
— На что ты намекаешь?
— Ведь Шота отдала тебе за Меч Истины сведения, помогающие отыскать истину! И, в частности, она сказала: «То, что ты ищешь, давно погребено!» Но и это не все. Кара передала Зедду и мне все, что сказала Шота. Очевидно, самым важным из того, что она открыла тебе, были первые слова — она даже полагала, что их достаточно: «Огненная Цепь». Так?
Ричард кивнул, ожидая продолжения.
— Она сказала также, что ты должен найти место с костями в Глубокой Пустоте. И наконец, Шота предупредила, чтобы ты опасался змеи о четырех головах. Что такое эта Огненная Цепь? А Глубокая Пустота? Что означает «змея о четырех головах»? За эти сведения ты заплатил дорого, Ричард. И как ты ими распорядился? Приехал сюда, спросил Зедда, он сказал, что ничего не знает, а потом еще и рассердился на тебя. Значит, теперь ты выкинешь все, что с таким трудом добыл, — из-за того, что старик даже не представляет, насколько дорога тебе Кэлен, не знает, какие испытания ты вытерпел за последние два года, и потому обозвал тебя глупцом? Ты решил поселиться здесь и сделаться его комнатной собачкой? Хочешь разучиться думать и предоставить ему думать за себя?
— Конечно, нет!
— Когда мы решили раскопать могилу, Зедду это не нравилось, и он сердился с самого начала. Мы, наверное, и вообразить не можем, как трудно было ему добыть у Шоты Меч Истины. Нельзя было ожидать, что он скажет: «О да, хорошо придумано, Ричард, отдай ей меч; просто отлично!» Он возлагал много надежд на этот меч, и потому твоя сделка показалась ему глупостью. Так он видит эти обстоятельства. Он может быть и прав, и не прав. Но ты счел возможным пожертвовать чем-то, доверенным только тебе и дорогим, ради более важного и ценного приобретения. Для тебя уговор представлялся справедливым. Кара сказала, что поначалу ты даже думал, что Шота обводит тебя вокруг пальца, но потом поверил, что она рассудила справедливо. Правильно Кара изложила это?
Ричард кивнул.
— Что сама Шота говорила про этот уговор?
Ричард посмотрел на вздымающиеся к небу башни за спиною Никки, припоминая.
— Шота сказала примерно следующее: «Ты хотел от меня знаний, чтобы они помогли тебе раскрыть истину. Вот тебе нужные слова: „Огненная Цепь“. Может, ты не понимаешь сейчас, но поймешь позже — это справедливый обмен. Это и есть те ответы, которых ты добивался. Ты Искатель — во всяком случае, был Искателем. И тебе придется отыскать скрытое значение моих ответов».
— И ты поверил ей?
— Да, поверил, — помедлив, ответил Ричард и опустил глаза. Когда он снова взглянул на нее, искра жизни заблестела в них. — И сейчас верю тоже.
— Тогда ты должен сказать мне, и Каре, и своему деду: если вы не намерены помогать, оставьте меня в покое и дайте мне самому разобраться!
Он улыбнулся, хотя и немного грустно:
— Ты удивительная женщина, Никки! Убеждаешь меня продолжить борьбу, не веря в правомерность моей цели.
Он наклонился к ней и поцеловал в щеку.
— Я честно хотела бы верить, Ричард… ради тебя, честно…
— Знаю. Спасибо, друг мой. Я говорю «друг», потому что лишь настоящий друг может больше беспокоиться о моем благополучии, чем о своей правоте. — Он провел ладонью по ее щеке и пальцем стер слезинку. — Ты сделала для меня даже больше, чем сама предполагаешь, Никки. Спасибо тебе!
У Никки голова шла кругом от радости и от досады разом: ведь они не продвинулись вперед, а только вернулись к прежнему противостоянию. И все-таки радость преобладала, и ей хотелось обнять Ричарда. Однако она позволила себе только взяться обеими руками за его широкую ладонь.
— Ну, а теперь, — сказал он, — пожалуй, стоит пойти навстречу Энн и Натану, а потом постараемся узнать, какую роль во всех наших бедах играет эта Огненная Цепь. Ты мне поможешь?
Никки улыбнулась и кивнула, не в силах говорить, и наконец, отбросив постылую сдержанность, обняла его и крепко к нему прижалась.
Глава 51
Выражение, возникшее на лице Энн, когда Никки, отворив большую дверь, вошла в зал, не поддавалось описанию. Никки расхохоталась бы, не будь она так вымотана разговором с Ричардом.
Никки знала, что пророк очень стар, — но он никоим образом не выглядел дряхлым. Высокий и широкоплечий, с белоснежными волосами, спадающими на плечи, он, казалось, мог бы гнуть железо, даже не прибегая к волшебству. Хищный взгляд ярко-синих глаз одновременно и пугал, и притягивал — взгляд настоящего Рала.
Энн уставилась на пришелицу округленными глазами:
— Сестра Никки…
Аббатиса не добавила: «Как я рада тебя видеть» или что-нибудь столь же сердечное. Она, похоже, на мгновение лишилась своей находчивости. Никки без всякого злорадства отметила, что сейчас эта приземистая женщина, стоящая рядом с высоченным пророком, не кажется ей такой большой, как когда-то во Дворце Пророков. Послушницы и сестры зачастую месяцами не сталкивались с аббатисой. Эта невидимость, как догадывалась Никки, добавляла к ее образу мифический ореол.
— Госпожа аббатиса, вы прекрасно выглядите — особенно если вспомнить, что вы погибли от несчастного случая и были похоронены, — Никки оглянулась на Ричарда и добавила: — Я слыхала, будто все поверили в вашу смерть. Поразительно, насколько убедительны были похороны — однако вот вы, перед нами, живая и здоровая… во всяком случае, с виду!
Слабая улыбка Ричарда убедила ее, что он уловил намек. Зедд, стоявший в сторонке, у ступеней, ведущих к фонтану в углублении посреди зала, с любопытством взглянул на Никки и нахмурился. Намек не ускользнул и от него.
— Увы, дитя мое, к несчастью, это было необходимо, — помрачнела Энн. — Все из-за сестер Тьмы, пробравшихся в ряды сестер Света. — Она посмотрела на Ричарда, Кару и Зедда, и лицо ее смягчилось. — Судя по тому, в каком обществе я тебя нахожу, сестра Никки, ты вернулась на стезю истины. Не могу выразить словами, до чего это радует меня лично! Думаю, сам Создатель приложил руку к спасению твоей души!
Никки заложила руки за спину.
— Создатель здесь совершенно ни при чем. Надо полагать, все те годы, что меня принуждали служить всем, кому вздумалось попользоваться моей кровью и потом, Создатель был ужасно занят. Очевидно, и впоследствии его покой нельзя было тревожить, когда благочестивые люди использовали меня и поучали, что мой долг — служить им, покоряться им и пресмыкаться перед ними, убивать тех, кто противится воле Создателя. И уж точно всякий раз, когда поборники Создателя меня насиловали, ирония ситуации не доходила до Создателя.
Она перевела дыхание.
— С меня хватит! Ричард показал мне, как хорошо быть свободной. И сестры Никки больше не существует — ни от Света, ни от Тьмы. Нет больше также ни госпожи Смерть, ни королевы рабов. Есть просто Никки, к вашему сведению — понравится это вам или нет.
На лице Энн выражение недоумения быстро сменилось негодованием. Щеки ее вспыхнули сердитым румянцем:
— Но став однажды сестрой, ты остаешься ею навсегда! Если ты чудесным образом сумела отринуть Владетеля, значит, ты снова сестра Света. Нам не дано самим решать, можно ли забыть о долге перед Создателем…
— Если Он возражает, пусть даст нам об этом знать сию минуту! — в запальчивости выкрикнула Никки. Энн побагровела. В зале стало так тихо, что плеск воды в фонтане показался громким. Никки с преувеличенным вниманием осмотрелась по сторонам, словно ожидала, что Создатель прячется где-то за колоннами и вот-вот выскочит, чтобы объявить свою волю.
— Ответа нет? — Никки сложила руки на груди и презрительно улыбнулась. — Ну, раз так, если Он не возражает, я буду просто Никки. Договорились?
— Я не позволю…
— Довольно, Энн, — сказал Натан низким, властным голосом. — У нас есть дела поважнее. Отнюдь не за тем предприняли мы такой долгий путь, чтобы похороненная аббатиса поучала перековавшуюся сестру Тьмы!
Никки несколько удивило, что это разумное предложение высказал тот, кого считали безумным. Мелькнула мысль, что прежде она слишком доверяла досужей болтовне.
Энн скривила губы и, поправив прядь, выбившуюся из тяжелого узла на затылке, признала сокрушенно:
— Боюсь, ты прав. Я немножко забыла, где нахожусь, со всеми этими треволнениями… Пожалуйста, прости мои неуместные упреки, дорогая Никки!
Никки склонила голову:
— С большой радостью, аббатиса.
«На этот раз Энн намного искреннее», — подумала она.
— И я теперь — просто Энн. Аббатисой теперь служит Верна. Я же умерла, не забывай!
Никки улыбнулась:
— Конечно, Энн. Мудрый выбор. Верна… Сестра Цецилия всегда говорила: «Эту особу на сторону Владетеля не переманишь!»
— Когда-нибудь, когда у нас будет больше времени, я позволю себе роскошь послушать подробнее про сестру Цецилию и других бывших наставниц Ричарда. — Энн вздохнула, вспоминая. — А я ведь так и не нашла доказательств, что они, все пятеро, были сестрами Тьмы…
Никки кивнула:
— Я с удовольствием расскажу вам все, что знаю про них — про тех, кто еще остался в живых, потому что Лилиана и Мерисса умерли.
— Как поживает моя сестренка, Том? — спросил Ричард, воспользовавшись паузой в разговоре. Никки сообразила, что он слушает уже долго и теперь хочет перейти к более насущным вопросам.
— Она живет хорошо, лорд Рал, — сказал рослый светловолосый парень, стоящий у дверей.
— Отлично! В таком случае, что происходит, Натан? — встревоженно спросил Ричард, сразу переходя к сути дела. — Что заставило вас сняться с места?
— Разное… но прежде всего некоторые осложнения с предсказаниями.
Ричард явно успокоился.
— Ах, вот оно что. Ну, в этом я вам не помощник.
— Может, да, а может, и нет, — загадочно сказал Натан.
Зедд сошел с красного с золотом ковра и приблизился к ним.
— Позволь мне угадать! Вы приехали из-за того, что в книгах предсказаний появились пробелы.
Никки пришлось мысленно повторить слова Зедда, чтобы убедиться, что она правильно расслышала.
Натан кивнул:
— Ты попал в самую точку.
— Как в книгах могли появиться пробелы? — внезапно насторожился Ричард. — Какие пробелы?
— Значительной части пророчеств — я имею в виду пророчества, записанные в книгах, — просто не стало на тех страницах, где они прежде были. — Натан приподнял брови, подчеркивая важность сказанного. — Мы просмотрели ряд книг у себя, потом связались с Верной, и она подтвердила, что в дворцовой библиотеке Д’Хары происходят такие же необъяснимые исчезновения. Случай неслыханный, и мы очень обеспокоены. И прибыли мы, в частности, затем, чтобы выяснить, в порядке ли книги пророчеств здесь, в замке.
— Увы, нет, — сказал Зедд. — Наши книги пострадали точно так же.
Натан растер рукою усталое лицо.
— Духи милостивые, — пробормотал он. — А мы так надеялись, что та неведомая причина, которая уничтожает пророчества, ваших хранилищ не затронула…
— Вы утверждаете, что недостает больших отрывков пророчеств? — спросил Ричард, шагнув на середину зала.
— Именно так, — подтвердил Натан.
— Есть ли что-то общее между пропавшими отрывками? — продолжал Ричард, явно стремясь перевести разговор в сторону, близкую к его собственным поискам пропавшей женщины. Никки должно было рассердить или расстроить его упорное цепляние за личную боль, но сегодня она порадовалась, что Ричард вновь стал самим собою.
— О да, общие черты наблюдаются. Все это — пророчества, касающиеся событий, связанных с годом твоего рождения или около него.
Ричард уставился на него в недоумении:
— Но каких предметов касаются эти пророчества, скажи точнее? То есть связаны ли они с конкретными событиями или просто касаются одного и того же времени?
Натан задумался, поглаживая подбородок.
— Вот тут-то и кроется самое странное. Многие из недостающих пророчеств мы прежде знали отлично и должны были бы помнить наизусть — но в памяти у нас внезапно образуются такие же пробелы, как на страницах, стоит лишь подумать о них. Мы забыли все до единого слова. Мы не помним даже, чего они касались — а поскольку в книгах их тоже не осталось, то я не могу ответить тебе, связаны ли они были с определенным событием или с каким-то отрезком времени. Мы осознаем, что пророчества пропали, вот и все!
Ричард посмотрел на Никки — видимо, желая убедиться, что она уловила сходство с его случаем. Она ответила утверждающим взглядом. Его голос остался спокойным, но Никки знала, какой жгучий интерес стоит за его вопросами.
— Очень странно! Отчего бы это вдруг знания, давным-давно вами усвоенные, исчезли из вашей памяти?
— И впрямь странно, — согласился Натан. — Есть какие-нибудь соображения на этот счет, Зедд?
Зедд, молча, внимательно наблюдавший за Ричардом, кивнул.
— Пожалуй, я знаю причину этого явления.
Он невинно улыбнулся. Никки заметила, что Рикка, стоящая в тени за колоннами красного камня, тоже улыбнулась. Натан, поначалу ошеломленный, опомнился и выказал признаки живейшего любопытства.
Ричард тихонько потянул Зедда за рукав:
— Ты действительно это знаешь?
— Да-да, скажи, если знаешь! — попросил Натан, отодвигая Ричарда, и подошел к старому волшебнику вплотную. Энн засеменила за ним. — Что это? Что происходит? Говори же!
— Боюсь, что это пророческий червь.
Натан и Энн заморгали, явно не понимая, о чем он говорит.
— Что-что? — наконец вымолвил Натан осторожно, даже слегка подозрительно.
— Исчезновение текста вызывается пророческим червем. Если кто-то внесет эту заразу в точку развилки предсказаний, она распространяется по всей ветви последствий и стирает ее содержание. Поскольку при этом уничтожается и исходное пророчество, со временем все его проявления, хоть письменные, хоть устные, запечатленные в памяти, разрушаются. Очень опасная штука. — Зедд оглядел потрясенные лица присутствующих с еще более вежливой улыбкой. — Если желаете, могу показать соответствующий трактат.
— Конечно, желаю! — живо сказал Натан.
— Зедд, это очень важно! — воскликнул Ричард. — Почему ты мне прежде ничего не сказал?
Зедд по-родственному похлопал его по плечу, собираясь удалиться:
— Видишь ли, мой мальчик, когда ты сюда прибыл, ты не был настроен прислушиваться к чему бы то ни было, кроме того, что тебя особенно занимало. Помнишь? Ты так настойчиво твердил, что попал в беду и хочешь поговорить со мною! Ну, а потом ты вообще не был расположен к разговорам. Ты был слишком… рассеян.
— К сожалению, ты прав. — Ричард ухватил деда за руку. — Зедд, погоди, я должен кое-что сказать тебе обо всем этом деле, и о той ночи тоже.
— Говори, мой мальчик, я весь внимание!
— Я знаю, что противоречий не существует.
— Да неужели? А я-то думал, ты и не слыхал о таком правиле, Ричард!
— Но дело не в этом. К тому, что происходило там, у могилы, нужно приложить не то правило! Тебе в тот момент могло так показаться, но я ошибся в применении другого правила — того, которое утверждает, что человека можно заставить поверить в ложь,
если он боится, что это правда. — Ричард выделил голосом последние слова. — Вот именно это я и сделал. Я не в противоречие верил, а в ложь, именно потому, что очень боялся, как бы она не оказалась правдой. А правило о противоречиях я должен был применить, чтобы проверить свои предположения. Я этого не сделал, и в этом моя ошибка! Я понимаю теперь, как это должно было выглядеть в твоих глазах — ведь ты не знал всего, что случилось, но я не должен был прекращать поиски истины лишь из-за нежелания огорчить тебя или из боязни, что ты плохо обо мне подумаешь.
Ричард коротко взглянул на Никки и добавил:
— Никки помогла мне увидеть, что именно я делал неправильно. Я думаю, ты хотел мне дать понять, что правило это приложимо и к более широкому кругу понятий. Оно означает, что не может быть ценностей или целей, противоречащих друг другу. Например, ты не можешь объявлять честность великой ценностью и в то же время кому-то лгать. Ты не можешь поставить своей целью справедливость, но позволить виновным оставаться безнаказанными. В этом суть нашей борьбы и объяснение зловредности Имперского Ордена. Они объявляют человеколюбие своей высшей целью. Но, беззаветно заботясь об одних людях, они приносят в жертву других и убеждают тех, кому предстоит пролить кровь, что это их моральный долг. А кроется за этим лишь разнузданный грабеж, жажда наслаждений, обуявшая шайку воров и убийц, равнодушных к судьбе жертв. При таком противоречии между целью мнимой и настоящей ничего не получается, кроме страданий и смерти. Нельзя стремиться к жизни, используя смерть как орудие! Но согласно этому правилу, я не могу, подобно адептам Джеганя, говорить, что ищу истину — и тут же безоговорочно поверить в ложь, хотя бы даже и из страха. Именно здесь кроется нарушение твоего правила. Я должен был выделить все имеющиеся видимые противоречия и, разбирая их, увидеть истину, глядящую мне прямо в лицо. В этом я подвел самого себя.
— Ты подразумеваешь, что уже не веришь, будто в могиле лежит Кэлен Амнелл? — спросил Зедд.
— Откуда известно, что тело в гробу принадлежало ей? Ничто из увиденного мною не противоречило моему убеждению, что это не она. А поверил я тебе из страха, что ты прав. Но ты не был прав!
Зедд глубоко вздохнул и медленно выдохнул:
— Слишком тонко натянуто, Ричард!
— Разве? Тебе бы не слишком понравилось, если бы я вполне разумно стал доказывать, что пророчеств вообще не существует, указав на книги с пустыми страницами и уверяя, что твое убеждение в их существовании неверно, да? Но если ты, глядя на пустые книги, сохранишь уверенность в существовании пророчеств, это не будет противоречием, а просто сложной задачей с отсутствием достаточного количества данных. Нельзя выносить окончательное решение раньше, чем ты получишь все нужные данные и тщательно их исследуешь! Какой был бы из меня Искатель, если бы я так поступал? Ведь Искателем в конечном счете человек становится благодаря определенному складу ума, а не благодаря мечу. Меч — это лишь орудие, ты сам объяснял мне это когда-то. Что касается Кэлен, — добавил он чуть тише, — здесь все еще остается много вопросов без ответа, и я не могу с уверенностью утверждать, что именно мы видели той дождливой ночью. Пока дело так или иначе не прояснится, я намерен продолжать поиски ответов — поиски истины. Потому что уверен: происходит нечто чрезвычайно опасное для всех нас, хотя, кроме меня, этого никто не осознает. Необходимость найти женщину, нуждающуюся в моей помощи — это лишь одна сторона многогранной задачи.
Зедд улыбнулся, как добрый дедушка:
— Весьма разумно, Ричард, весьма. Но я жду доказательств. Я не собираюсь принимать твои слова на веру.
Ричард строптиво склонил голову набок.
— Для начала, полагаю, тебе следует признать, что весьма подозрительно исчезновение как раз тех пророчеств, которые вращаются вокруг меня и Кэлен. Память о ней совершенно исчезла. Исчезли даже пророчества, в которых она упоминается. То есть вполне реальные сущности разного рода — женщина и пророчества, о ней трактующие, — кем-то старательно стерты. Ты понимаешь, к чему я клоню?
Теперь, когда для Никки главным стало возвращение Ричарда к жизни, сила его убежденности снова повлияла на нее, и ей даже показалось, что в его словах действительно кроется некий странный смысл.
— Да, мой мальчик, я понимаю. Но ты не видишь некого противоречия в своих рассуждениях.
— А именно?
— Мы все помним, кто ты такой, верно? А между тем предсказания, относящиеся к тебе, пропали. Получается, что между стиранием пророчеств и поисками доказательств существования Кэлен Амнелл нет никакой связи!
— Почему? — спросил Ричард.
Зедд прошелся вверх по ступеням.
— Это кроется в природе находок, которые я сделал, пока исследовал проблему стирания пророчеств в книгах. Я ведь тоже, знаешь ли, не лишен любознательности!
— Да знаю я это, Зедд. Но можно найти взаимосвязь… — настойчиво сказал Ричард, догоняя деда.
Никки поспешила за ним. Остальным пришлось последовать ее примеру.
— Тебе может так казаться, малыш, — но твои рассуждения ошибочны, потому что отнюдь не все факты укладываются в них. Ты пытаешься натянуть сапоги, с виду красивые, но тесные. — Зедд похлопал Ричарда по плечу. — Когда мы придем в библиотеку, я объясню, что имею в виду.
