Они шли через Народный Дворец извилистым и запутанным путем, но не потому, что заблудились или сворачивали куда попало на многочисленных перекрестках — прямой дороги здесь просто не было.
      Сложное и странное путешествие по лабиринту было необходимо, потому что эти переходы создавались не для удобства передвижения по дворцу. Коридоры и галереи следовали изгибам знаков мощного заклинания, которое некогда начертали прямо на земной поверхности. Верне приходилось и самой чертить подобные знаки — но здесь ее поражало то, что она в буквальном смысле находилась внутри составных элементов заклинания. Это был совершенно новый взгляд на плетение заклятий, и образец выглядел впечатляюще. Поскольку заклинание дома Ралов действовало до сих пор, это означало, что очертания фундамента должны были вначале быть начертаны кровью… кровью одного из Ралов.
      Когда они вдвоем проходили через огромные залы, Верну привела в восхищение их совершенная красота, не говоря уже о размере. Она и до этого видела большие постройки, но величина Народного Дворца просто потрясала. Это здание среди пустынной равнины Азрита больше напоминало город, чем дворец.
      Дворец на вершине гигантского плато был только частью исполинского комплекса. Словно пчелиными сотами, недра плато были заполнены тысячами комнат, коридоров и бессчетными лестницами. На нижних террасах плато множество людей предлагали товары и услуги. Чтобы достичь дворца на вершине, нужно было совершить долгое и утомительное восхождение по бесконечным лестничным пролетам, поэтому многие из тех, кто прибыл торговать или делать покупки, занимались этим на нижних уровнях, не желая тратить время на путешествие к самому дворцу. Другие, и таких было даже больше, предпочитали вести дела на рынках под открытым небом, вокруг подножия плато.
      Единственная наружная дорога, ведущая на плато, прерывалась подвесным мостом. Не будь он даже так хорошо защищен, все равно напасть на дворец, используя эту дорогу, было бы практически невозможно. Внутри плато скрывалось множество путей наверх, здесь были даже специальные проезды для всадников — но они охранялись тысячами стражников, и в случае необходимости огромные и прочные двери мгновенно захлопывались, пресекая доступ во внутренние покои дворца.
      Взгляду Верны и Бердины предстали статуи из черного камня, стоящие по обеим сторонам белокаменного коридора. На гладком мраморе величественных стражей играл свет факелов, отчего они казались почти живыми. Контраст между чернотой скульптур и белым мрамором коридора создавал несколько зловещее впечатление.
      Большинство лестниц, по которым они поднимались, были довольно широкими, кое-где — с полированными мраморными балюстрадами. Разнообразие видов камня во дворце поражало Верну. Казалось, каждый зал, каждый проход и каждая лестница обладали собственным уникальным набором цветов. Немногие подсобные или хозяйственные помещения, через которые Бердина провела ее, были выполнены в скромном бежевом известняке, а более важные общественные зоны сияли яркими цветами контрастных узоров, создающих жизнеутверждающее, приподнятое настроение. Коридоры, предназначенные для служащих, были выложены тщательно отполированным деревом и освещены серебристым светом зеркальных ламп.
      Эти служебные коридоры, позволявшие тем, кто работал здесь, сокращать путь, были относительно малы, зато основные галереи имели высоту в несколько этажей. Ряд самых больших проходов — основные линии магической надписи — освещался с помощью окон в крыше дворца, пропускавших свет снаружи. И до самой крыши вздымались грандиозные колонны, стоящие рядами по обеим сторонам коридора. Балконы между этими фигурными опорами были расположены так, что оттуда можно было смотреть на проходящих внизу людей. Кое-где прямо над головами путников нависали мостики, а в одном месте Верна увидела даже два уровня таких мостиков, один над другим.
      Временами им приходилось подниматься на эти верхние уровни и проходить по мостикам над коридорами, затем вновь опускаться в какое-то из ответвлений нижних путей только для того, чтобы снова подняться наверх, но уже в другом месте. Но, несмотря на все эти подъемы и спуски, они все же не отклонялись от выбранного маршрута, постепенно поднимаясь все выше и приближаясь к центру дворца.
      — Сюда, — сказала Бердина, подойдя к дверям из красного дерева.
      Двери были раза в два выше Верны. На поверхности дерева были вырезаны две змеи, по одной на каждой створке. Их хвосты обвивали ветви наверху, а тела свешивались вниз — так что головы змей оказывались на уровне глаз человека. Из раскрытых пастей торчали клыки — рептилии как будто готовились к броску. На бронзовых ручках дверей чуть ниже змеиных голов виднелась патина, что говорило об их древности. Выполнены они были в виде человеческих черепов в натуральную величину.
      — Красиво, — пробормотала Верна.
      — Это предупреждение, — сказала Бердина. — Оно запрещает людям подходить к дверям.
      — А не могли просто написать на двери «Держитесь подальше»?
      — Не все умеют читать. — Бердина подмигнула. — И не все, кто умеет, признаются в этом, когда их задержат после того, как они откроют двери. А эти символы лишают их надежды перешагнуть порог безнаказанно. И не позволяют выдумывать оправдания при встрече со стражниками.
      От одного взгляда на эти двери сердце Верны сжалось — и она поняла, что большинство людей в самом деле решит обойти их стороной. Открывая тяжелую створку, Бердина навалилась на нее всем своим весом. За дверью была комната с ковром на полу, выложенная тем же красным деревом, что и двери, но без каких-либо изображений; на страже стояли четверо крепких солдат. Они выглядели даже более грозно, чем бронзовые черепа. Ближайший солдат как бы невзначай преградил им путь.
      — Входить сюда запрещено.
      Нахмурившись, Бердина обошла его.
      — Хорошо. Присматривайте за тем, чтобы так и было.
      Помня о том, что во дворце ее сила практически бесполезна, Верна старалась не отстать от Бердины.
      Солдат, явно не желающий связываться с морд-сит, тем не менее дунул в свисток. Раздался тонкий пронзительный звук, призывающий других стражников, которые в это время находились в дозоре поблизости. Двое солдат, стоящих дальше, вместе шагнули вперед, загородив проход через комнату.
      Один из них поднял руку, как бы вежливо рекомендуя им остановиться.
      — Мне очень жаль, госпожа, но, как вам уже сказали и как вы сами должны хорошо знать, входить сюда запрещено.
      Бердина положила одну руку на пояс. В другой руке она держала эйджил и во время разговора слегка поигрывала им.
      — Поскольку мы с вами служим одному делу, я не стану убивать вас на месте. Скажите спасибо, что сегодня на мне не наряд из красной кожи, а то бы я поучила вас хорошим манерам. Как вам должно быть хорошо известно, морд-сит — личные телохранители самого лорда Рала, и мы можем ходить всюду, где только пожелаем.
      Солдат кивнул.
      — Мне это хорошо известно. Но я давно не видел вас во дворце…
      — Я была с лордом Ралом.
      Он прокашлялся.
      — Пусть так, но с тех пор наш генерал усилил меры безопасности в этих помещениях.
      — Хорошо. Собственно говоря, я нахожусь здесь именно затем, чтобы встретиться с генералом Тримаком и переговорить с ним по этому вопросу.
      Стражник склонил голову.
      — Очень хорошо, госпожа. Вверх по лестнице. Кто-нибудь вас проводит.
      Стражники расступились, и Бердина, лукаво улыбнувшись, проскользнула между ними. Верна последовала за ней по пятам.
      Пройдя по тонкому голубому с золотом ковру, они вышли на лестницу из роскошного коричневого мрамора, словно оплетенного паутиной рыжеватых нитей. Верна никогда раньше не видела такого камня. Полированная балюстрада с вазами и широкие, гладкие и холодные на ощупь перила придавали лестнице необычайную красоту.
      Остановившись на широкой лестничной площадке и посмотрев вверх, Верна увидела не просто группу стражников, а целый отряд, как будто поджидающий их. Мимо этих людей Бердина не смогла бы пройти так же легко.
      — Но что здесь делают все эти солдаты? — негромко спросила Верна свою спутницу.
      — Если подняться наверх, а затем спускаться по коридору, — таким же тихим голосом ответила Бердина, — то можно попасть в Сад Жизни. В прошлом у нас там были проблемы.
      Верна услышала выкрики отдаваемых приказов, металлический лязг и топот множества ног.
      На верхних ступеньках их встретило несколько дюжин стражников, многие с обнаженным оружием в руках. Верна обратила внимание, что здесь было намного больше людей в черных перчатках с арбалетами. Арбалеты были вскинуты и заряжены стрелами с красным оперением.
      — Кто здесь главный? — требовательным тоном спросила Бердина, глядя в молодые лица стражников. Те внимательно смотрели на нее — но явно не потому, что их привлекла красота девушки.
      — Я, — отозвался человек постарше, проталкиваясь через плотное кольцо солдат. Внимание Верны привлекли не столько его пронзительные голубые глаза, сколько белесые шрамы, проходящие через щеку и челюсть.
      Лицо Бердины прояснилось.
      — Генерал Тримак!
      Командир вышел вперед. Он демонстративно поприветствовал Верну и только после этого уделил внимание Бердине. Верне показалось, что она увидела на его губах легкую улыбку.
      — С возвращением, госпожа Бердина. Давненько мы не виделись.
      — Кажется, целую вечность. Здорово быть дома. — Она представила свою спутницу: — Это Верна Совентрин, аббатиса сестер Света. Она личный друг лорда Рала и руководит чародеями при армии Д’Хары.
      Командир склонил голову, но продолжал смотреть на нее с некоторым подозрением.
      — Здравствуйте, аббатиса.
      — Верна, это генерал Тримак, начальник Первой когорты внутренней гвардии Народного Дворца Д’Хары.
      — Внутренней гвардии?
      — Когда лорд Рал пребывает во дворце, мы — стальное кольцо вокруг него, аббатиса. Мы устраняем опасность прежде, чем она приблизится к лорду, — генерал направил взгляд между ними. — Сейчас расстояние слишком велико, и мы ощущаем только то, что лорд Рал пребывает где-то далеко на западе. Может быть, вы знаете, где именно он находится? Или когда вернется к нам?
      — Множество людей желает знать ответ на этот вопрос, генерал Тримак, — сказала Верна. — Это очень длинная нить, и я боюсь, что вы ухватите ее только за самый кончик.
      Командир внутренней гвардии был искренне разочарован.
      — А что насчет войны? Есть какие-то новости оттуда?
      Верна кивнула.
      — Силы Имперского Ордена разделились.
      Солдаты многозначительно переглянулись. Тримак с тревогой на лице ожидал продолжения.
      — Значительную часть своих сил Орден оставил по ту сторону горного хребта, поблизости от Эйдиндрила в Срединных Землях. Часть солдат и нескольких чародеев нам пришлось разместить по эту сторону, для охраны перевалов, чтобы враг не смог перейти через горы и проникнуть в Д’Хару. Большая часть лучших подразделений Ордена сейчас движется по Срединным Землям. Мы считаем, что план врага состоит в том, чтобы стянуть основные силы к дальней стороне гор, а затем совершить обходной маневр и напасть на Д’Хару с юга. Мы выдвигаем нашу основную армию в южном направлении, чтобы встретить врага.
      Никто из солдат не проронил ни слова. Слушая, быть может, самые судьбоносные вести за всю их жизнь, они стояли молча, никак не выказывая своих чувств. Это действительно были люди из стали.
      Генерал провел рукой по лицу, как будто сам переживал все эти события.
      — То есть наша армия, двигаясь на юг, находится недалеко от Дворца?
      — Нет. Они все еще довольно далеко на севере. Войска не передвигаются быстро, если это не диктуется крайней необходимостью. Так как расстояние не такое уж и большое, да и Джегань ведет свои отряды в медленном темпе, мы решили, что будет лучше сохранить силы и здоровье людей, чем изнурить их длительным марш-броском. Бердина и я гнали лошадей изо всех сил, так как мне срочно нужно просмотреть здесь кое-какие книги… это касается магии. И раз уж я здесь, я решила, что мне стоит наведаться в Сад Жизни и удостовериться, что там все в сохранности.
      Генерал вздохнул, барабаня пальцами по портупее.
      — Я бы помог вам, аббатиса, — но у меня приказ сразу от трех волшебников не допускать туда никого. Довольно необычный приказ: никому, даже работникам Сада, не позволено входить внутрь.
      Верна нахмурилась.
      — Кто эти три волшебника?
      — Первый — Зорандер, затем сам лорд Рал и Натан Рал.
      Натан. Она должна была предвидеть, что пророк попытается создать видимость собственной значимости во Дворце — несомненно, очень талантливо играя роль Рала-чародея, подобного Ричарду. Верна не знала, что еще мог натворить этот человек в Народном Дворце.
      — Генерал, я не только сестра, но и аббатиса сестер Света. Я сражаюсь на той же стороне, что и вы.
      — Сестра-а, — протянул он тем обвиняюще-ироничным тоном, каким может изъясняться только армейский офицер. — Да, нас уже навещала прежде одна сестра. Пару лет назад, помните, парни? — Прежде чем снова повернуться к Верне, он оглядел хмурые лица солдат. — Волнистые каштановые волосы до плеч, примерно как у вас, аббатиса. У нее не было мизинца на правой руке. Может, вы ее тожепомните? Я думаю, это одна из ваших сестер.
      — Одетта, — кивнула Верна. — Лорд Рал рассказал мне о неприятностях, которые она вам доставила. Вам следовало бы сказать «падшая сестра».
      — Меня не интересует, какая сторона милости Создателя управляла ею, когда она прибыла сюда. Я знаю только, что она убила почти триста человек, когда прорывалась в Сад. Триста! И приблизительно еще сотню убила, когда покидала Сад. И мы были беспомощны против нее… — Лицо генерала покраснело, и шрамы стали выделяться на нем четче. — Вы знаете, каково это — видеть, как погибают люди, и быть неспособным остановить бойню? Знаете, как не просто нести ответственность за жизни людей и знать, что твоя задача была не допустить туда опасность… и не мочь справиться с угрозой?
      Верна отвела взгляд.
      — Мне очень жаль, генерал. Но она сражалась против лорда Рала. А я нет. Я на вашей стороне. Я сражаюсь против таких, как она.
      — Может, это все и правда, но приказы Зедда и самого лорда Рала — после того, как он убил ту подлую женщину — запрещают кому бы то ни было еще находиться там. Кому бы то ни было. Даже если бы вы были моей матерью, я все равно не пропустил бы вас туда.
      Верна вскинула голову. Кое-что оставалось для нее загадкой.
      — Если сестра Одетта смогла пройти туда, и вы вместе с вашими людьми не смогли остановить ее, — она подняла бровь, — то почему вы думаете, что можете остановить меня?
      — Я бы не хотел, чтобы до этого дошло — но если понадобится, на этот раз у нас достаточно средств, чтобы выполнить данные нам приказы. Мы больше не беспомощны.
      Верна нахмурилась.
      — О чем вы говорите?
      Командующий Тримак достал из-за пояса черную перчатку и натянул ее, стараясь втиснуть руку как можно плотнее. Двумя пальцами руки в перчатке он осторожно вытянул из колчана на поясе у одного из солдат стрелу с красным оперением. Одна стрела уже была заряжена в арбалет, в колчане остались еще четыре.
      Держа стрелу за оперение, генерал Тримак поднес острый наконечник к лицу Верны, чтобы она могла рассмотреть его вблизи.
      — Это не просто сталь. Это мощь, способная сразить волшебника.
      — Я по-прежнему не понимаю, о чем вы говорите.
      — Это магия, которая, как было сказано, может пронзить любой щит, выставленный чародеем.
      Верна протянула руку и осторожно коснулась пальцем древка стрелы. Прежде чем она отдернула руку, боль пронзила кисть и запястье. Несмотря на то, что во дворце ее магические способности были ограничены, ей не составило труда ощутить мощную ауру, которую излучало магическое сплетение вокруг смертоносного острия. Это и в самом деле было могучее оружие. Даже находясь на пике своих сил, чародей все равно оказался бы в смертельной опасности, попади в него такая стрела.
      — Если у вас были эти стрелы, то почему вы не смогли остановить сестру Одетту?
      — Тогда у нас их еще не было.
      Верна еще больше помрачнела.
      — Так откуда же вы их взяли?
      Генерал улыбнулся, демонстрируя удовлетворение от того, что больше не окажется безоружным в бою с чародеем.
      — Когда волшебник Рал был здесь, он спросил меня, насколько надежна наша защита. Я рассказал ему о нападении колдуньи и о том, как беззащитны мы были против ее мощи. Он обыскал дворец и нашел это оружие. Очевидно, оно хранилось в каком-то скрытом месте, откуда только волшебник мог его извлечь. Именно он дал моим людям эти болты и арбалеты, чтобы ими стрелять.
      — Как разумно с его стороны.
      — Да, действительно.
      Генерал аккуратно вернул болт в специальный колчан, сделанный так, что стрелы в нем не соприкасались. Теперь Верна понимала, почему это было необходимо. Она не знала, насколько древнее это оружие — но подозревала, что оно относится еще ко времени великой войны.
      — Волшебник Рал проинструктировал нас, как обращаться с этим опасным оружием. — Генерал продемонстрировал свою руку в перчатке. — Сказал, что мы всегда должны надевать это, прежде чем прикасаться к стрелам.
      Он снял перчатку и заткнул ее за пояс. Верна скрестила руки на груди, глубоко вздохнула и заговорила, тщательно подбирая слова.
      — Генерал, я знала Натана Рала задолго до того, как родилась ваша бабушка. Он не всегда искренен в отношении опасных последствий своих дел. На вашем месте я бы обращалась с этим оружием как можно осторожнее и расценивала бы как вопрос жизни и смерти все, что он говорил вам, даже невзначай.
      — Вы считаете его безответственным?
      — Не совсем так. Но он склонен преуменьшать все, что могло бы создать ему неудобства. Кроме того, он очень стар и искусен — поэтому иногда может легко забыть о том, насколько у него больше знаний о всяких необычных вещах, чем у простого человека. Или же о том, что многое из доступного ему простой человек, не чародей, не только не сделает, но и понять-то не сможет. Он похож на старика, который иногда забывает предупредить гостей о том, что его собака кусается.
      Солдаты изменились в лице. Некоторые убрали руки с колчанов на поясе.
      Генерал Тримак коснулся пальцами рукояти короткого меча в ножнах на левом бедре.
      — Я принимаю ваше предостережение со всей серьезностью, аббатиса, — но и вы должны понимать, что я также со всей серьезностью отношусь к жизням сотен моих людей, которые погибли, когда здесь в последний раз объявилась сестра и мы оказались беззащитны против ее магии. Я отношусь со всей серьезностью и к жизням тех людей, которые сейчас находятся здесь. Я не хочу, чтобы что-то подобное повторилось.
      Верна облизала губы и напомнила себе, что этот человек просто выполняет свою работу. Так как она сама утратила во дворце свои способности, то могла понять мучившее его чувство бессилия.
      — Я понимаю вас, генерал Тримак, — она убрала со лба прядь волос. — Мне тоже знакома тяжелая ноша ответственности за жизнь других. Несомненно, жизни ваших людей ценны, и так же ценно все, что может помешать врагу отнять эти жизни. Именно поэтому я советую вам быть осторожнее с магическим оружием. Такие вещи, как правило, не предназначены для использования не-чародеями без всякого надзора.
      Командир коротко кивнул.
      — Мы принимаем ваше предостережение со всей серьезностью.
      — Хорошо, тогда вы также должны знать, что предмет, находящийся в той комнате, крайне опасен. Это опасность для всех нас. Будет лучше, если я, пока нахожусь здесь, хотя бы удостоверюсь, что он находится в сохранности.
      — Аббатиса, я понимаю, к чему вы клоните — но вы должны понять, что данные мне приказы не допускают исключений. Я не могу позволить вам пройти, просто поверив вашим словам о том, кто вы, и о том, что ваша цель — помочь нам. Что, если вы шпионка? Изменница? Сам Владетель во плоти? Хотя вы и кажетесь мне искренней, я не стал бы командующим, если бы позволял красивым женщинам меня переубеждать.
      Будучи названной «красивой женщиной» перед всеми этими солдатами, Верна на мгновение смутилась. А генерал тем временем продолжал:
      — Но я могу лично подтвердить, что никто — абсолютно никто — не был там с тех пор, как сам лорд Рал побывал там в последний раз. Даже Натан Рал не входил туда. В Саду Жизни все осталось нетронутым.
      — Я понимаю вас, генерал.
      Ее долго не было во дворце. Она не сказала, где находится Ричард или когда он может вернуться. Раздумывая, она терла пальцами лоб.
      — А как вы смотрите на то, если я не буду входить внутрь, а вместо этого только постою в дверях, за пределами Сада Жизни, и загляну туда, дабы своими глазами убедиться, что три шкатулки, которые там хранятся, в сохранности? Пусть даже дюжина ваших людей нацелит мне в спину эти смертоносные стрелы.
      Принимая решение, Тримак покусывал губу.
      — Хорошо. Спереди от вас, по обе стороны и сзади станут солдаты с арбалетами, держа пальцы на спусковых скобах. Вы можете смотреть в Сад Жизни через дверной проем — но не должны переступать порог под страхом смерти.
      Верне и не нужно было подходить к шкатулкам близко. Честно говоря, она и не собиралась к ним приближаться. Она хотела только убедиться, что никто больше к ним не прикасался. В то же время ей не очень нравилась мысль, что легкого движения пальца этих солдат достаточно, чтобы выпустить в нее одну из этих смертоносных стрел. В конце концов, идея проверить шкатулки Одена посетила ее прямо здесь, во дворце. Она прибыла не для этого. Но все же сейчас она была так близко…
      — Договорились, генерал. Мне нужно просто увидеть, что они в сохранности, чтобы мы все могли спать немного спокойнее.
      — Я тоже всецело за спокойный сон.
      Окруженные группой солдат, Бердина и Верна следовали за генералом Тримаком по широкому гранитному коридору. Колонны вдоль стены обрамляли массивные глыбы причудливой формы, похожие на скульптуры. Для Верны они были живым доказательством могущества Создателя, произведениями искусства из его сада — из мира жизни. Когда они проходили через перекрестки, эхо разносило по просторному коридору звук их шагов. Эти перекрестки были пересечениями главных линий заклинания, которые сходились в едином центре, и этим центром был Сад Жизни.
      Наконец они оказались перед двойной дверью, покрытой изображениями лесов и холмов на золотых пластинах.
      — За ними находится Сад Жизни, — спокойным голосом произнес генерал.
      Как только солдаты окружили Верну и подняли арбалеты, генерал начал открывать одну из больших створок.
      Солдаты, стоящие сбоку и сзади, направили наконечники стрел в голову Верне. Четверо, ставших спереди, прицелились в сердце. Ее успокаивало только то, что никто не нацелил оружие в лицо. Ей подумалось, что все это довольно нелепо, но, вспомнив, как серьезно настроены солдаты, она отбросила эту мысль.
      Когда позолоченная дверь широко раскрылась, Верна вместе с кругом своих личных убийц подошла ближе к проему. Чтобы что-то увидеть, ей пришлось вытянуть шею, и в конце концов она осторожно попросила одного из солдат отойти немного в сторону и не заслонять ей обзор.
      Стоя в довольно тускло освещенном коридоре, Верна заглянула в проем и увидела сад во всей его красе, залитый светом, лившимся прямо с неба через окна высоко над головой. Ее поразило, что конечный пункт ее пути к центру Дворца, Сад Жизни, выглядел просто как… как густой сад. Ее взору открылись петляющие между клумбами аллеи. Земля была усыпана лепестками, частью сохранившими густо-красный или желтый цвет — но большинство из них уже давно засохли и сморщились. За клумбами росли небольшие деревья, а за ними виднелись низкие каменные стены, оплетенные виноградной лозой. Между стенами уместились разнообразные кусты и декоративные растения. Из-за отсутствия надлежащего ухода они были в жалком состоянии — одни отягощены новыми побегами и требовали подрезки, другие подверглись наступлению коварной лозы. Все указывало на то, что генерал Тримак сказал правду, и никого, даже садовников, сюда давно не допускали.