Заговор Древних

— Сдох, гад, сдох и ничего не сказал, — расстроился Ладомир, зло сплюнул. — Столько возни и все впустую.

— Ладомир, можно я шкуру с него сниму? — спросил Лютый. — Я знаю места, где за нее неплохие деньги дадут.

— Я ее продырявил, — отмахнулся Ладомир.

— Это не беда. Конечно, цену сбавят, но все равно деньжат отвалят неплохих.

Ладомир покачал отрицательно головой.

— Нет, Лютый. Не зверь все-таки, хоть и гадина, но с мозгами. Не по людски будет.

— Что значит не по-людски? Это же нечисть.

— То и значит, что не по-людски.

Витязь ухватил омутника за хвост и, раскрутив как следует, закинул едва ли не на середину речки.

— Пусть свои хоронят, — буркнул Ладомир.

Словно услышав его, из глубины омута показалась огромная жабоподобная морда. Виста оцепенела. Она готова была спорить, что видит самого настоящего водяного! Это существо выглядело куда мощнее и опаснее омутника, а ведь она и омутника в свое время недооценила.

Она убрала руку с меча, он здесь не помощник, постаралась расслабиться, дабы закрепощенные мышцы не мешали течению магической силы.

— Это еще что за чудо-юдо? — пробормотал Лютый.

— Водяной, похоже, пожаловал, — спокойно заметил Ладомир.

В голове водяного захлюпало, забулькало, зажурчало и, наконец, откуда из ее недр полилась вполне человеческая речь. Сильно исковерканная, но все же понятная.

— Ты вернул тело моего глупого сына, — сказал водяной, сверля глазами Ладомира.

— Да, ты прав, он не отличался умом, — насмешливо ответил Ладомир.

— Жаль, что он не дождался своих братьев, иначе мы бы беседовали с тобой на речном дне. Но он всегда был нетерпелив. Но я поднялся не для того, чтобы обсуждать моих детей, я хотел бы…

Он замолк, похоже, подбирая нужные слова.

— Твой поступок необычен для человека. Чтобы не чувствовать себя хоть в чем-то обязанным тебе, я скажу тебе то, ради чего ты убил моего сына. Город погубила горгония, — очень медленно, словно против воли, выдавил из себя водяной. — А теперь прощай, человек, но помни, в следующий раз тебе так не повезет!

Водяной ушел под воду, всколыхнув всю поверхность омута.

— Главное — правильно задать вопрос, — пробормотал Лютый. — А там или ты сам ответ найдешь или он найдет тебя.

— Что еще за тварь такая — горгония? — осведомилась Виста, все еще с тревогой косясь на омут.

— Разное про нее говорят, — задумчиво проговорил Ладомир.

— Если верить всему, что говорят, — откликнулся Лютый, — лучше сидеть дома, на печи. По мне, так нет на свете твари ужаснее и опаснее, чем человек.

— Вот это точно, — глядя ему в глаза сказала Виста. — Человек может выследить и обмануть любого.

Их взгляды столкнулись. Первым отвернулся Лютый, уж очень хорошо в его памяти отпечатался образ рассеченной надвое кольчуги. А Виста довольно усмехнулась.

— Ты права, — согласился Ладомир. — Но горгонии нет нужды выслеживать кого-либо. Никто из людей и животных не в силах противиться ее Зову.

— Ты хочешь сказать, что это Зов горгонии вытащил всех людей из города? И увлек к ней в пасть? — глаза Висты округлились.

— Думаю, до нее дошло не так уж много. Большая часть наверняка погибла по дороге, в лесу всегда полно голодных.

— Тогда нам нужно торопиться, — забеспокоилась Виста. — Я не хочу оказаться поблизости от этой твари. Тем более, что та толстая жаба, которую ты назвал водяным, открыто объявила нам войну.

Витязь кивнул.

— Объявила, ничего не скажешь. Но война началась еще вчера ночью, — он прищурился на полуденное солнце. — Даже если загоним лошадей, мы не успеем попасть в город до захода, нам снова придется ночевать в лесу.

— Мы должны успеть, Ладомир, — тихо сказала Виста. — Второй ночи в лесу мы можем не пережить.

— Почему? — удивился Ладомир. — А как же магический круг? Или ты опять израсходовала запас магической силы?

Во взгляде витязя появилась обеспокоенность, но Виста отрицательно покачала головой.

— Дело не во мне. Магический круг останавливает нечисть, но вряд ли он остановит нас, если мы услышим зов горгонии. Но даже если не эта тварь, то могут прийти и другие, такие же опасные, которых круг не остановит. Первая ночь — это всегда разведка. А теперь, изучив наши возможности, нагрянут основные силы. И тогда нас не спасет даже твой Лунный меч. Нас просто завалят телами.

— Единственное, что мы можем — это добраться до «Одинокого волка».

— Не самое лучшее место в нашем положении, — вздохнула Виста.

— «Одинокий волк»? — встрял в разговор Лютый. — Ну почему же, хорошее место, отличная еда. Хозяин — мужик смелый, не боится ни людей, ни зверей. Думаю, у него как раз вполне можно пересидеть ночь.

— Что ж, выбора у нас нет, — задумчиво сказал Ладомир, окинул взглядом тяжелые сумки своих новых попутчиков, набитые награбленным в городе золотом, и добавил. — Нам придется гнать лошадей, так что вам придется расстаться с этим.

Лишь на одно мгновение лоб Лютого изрезали складки. Появились и поспешно разгладились.

— Вы плохо слышали?! — проревел он на своих замешкавшихся людей. — Я сам отрублю вам ваши дурьи головы, если вы и дальше будете так медлить!

3

Смеркалось. Солнце давно уже исчезло где-то за лесом, небо потемнело, и сквозь мелькающие над головами ветки проклюнулись первые звезды.

Почуяв невесть что, лошади рванули вперед, будто у них выросли крылья. Оглянувшись, Ладомир не увидел ничего, хотя на одно мгновение показалось, что среди темнеющих зарослей мелькнули желтые глаза.

Витязь повернулся и едва успел нырнуть под низко нависшей тяжелой веткой. Ладомир удивленно качнул головой — он готов был поклясться, что никогда раньше не видел этого дерева, столь близко подобравшегося к дороге. А может то было не дерево, может это леший распростер над дорогой свои загребущие лапы?

Ночь надвигалась стремительно, словно спешила застать людей в пути, настигнуть их здесь, в лесу, и растворить в своих прохладных объятиях без следа.

До «Одинокого волка» оставалось не больше десяти верст, но и силы были на исходе. Вначале, не выдержав бешеной скачки, пали заводные. А сейчас Ладомир чуял, как хрипит под ним боевой конь, захлебываясь пеной.

Всхрапнув напоследок, жеребец резко пошел вниз, увлекая за собой седока. Ладомир успел вытащить из стремян ноги, вовремя спешился и легко перешел на бег.

Скакавшая впереди Виста обернулась, но витязь лишь зло отмахнулся. Мечи больно лупили его по спине и бедрам, мешая бежать, но он быстро нагнал девушку и дальше побежал рядом, придерживаясь за ее стремя.

Вскоре захрипела лошадь под Лютым, почти столь же тяжелым, как и витязь. Прыгай, хотел крикнуть Ладомир, но лошадь уже падала. Атаман еле-еле успел соскочить с седла, но ловкости Ладомира ему уже не хватило. Сделав несколько неуклюжих шагов, он споткнулся и тяжело плюхнулся на землю.

Трое всадников начали останавливаться, поворачивать и витязь тогда рявкнул во всю мощь легких:

— Назад, дурачье! То есть вперед! Я сам его вытащу!

Разбойники рванули поводья, разворачивая лошадей. Виста замерла, глядя на витязя, и тогда он заорал в ярости:

— Вперед, дура! Я же сказал! Вперед!

Замысловато выругавшись, Виста ринулась вслед за разбойниками.

Оглушенный падением, Лютый все еще копошился в дорожной пыли, пытаясь подняться, но Ладомир не торопился на помощь. Его внимание привлек шорох в кустах.

Ладомир выхватил Лунный меч и завертел им над головой. В кустах тотчас затрещало, зарычало, кто-то отчаянно ломился назад, не разбирая пути, и витязь довольно улыбнулся. Представил, как мужественно он сейчас выглядит, как красиво двуручный меч рассекает ночной воздух, прислушался к этому приятному звуку…

— Красота — страшная сила, Ладомир, — донесся хриплый голос Лютого.

Витязь улыбнулся еще шире и нехотя остановил стальной вихрь.

— Ты правда так думаешь, Лютый?

— Нет, я так не думаю, — вздохнул атаман, кивнул в сторону кустов. — Зато вот они разбежались.

— Кости целы?

— Да, давай-ка поторопимся, — Лютый уже стоял на ногах. — У меня же никакого оружия нет. Пугнуть — и то нечем.

Они бросились бежать, и тотчас сзади замелькали черные тени. Волки, если это были волки, двигались почти бесшумно. Ни воя, ни рычания, только шуршали листья, да хрустели ветки под лапами.

Ладомир и Лютый ускорили бег, им даже показалось, что они оторвались, но за ближайшим поворотом их уже ждали. Огромный матерый волк стоял посреди дороги, расставив ноги и низко наклонив голову.

Заметив, что Лютый замедляется, Ладомир рявкнул:

— Вперед!

Волк склонил голову еще ниже, коротко, предупреждающе рыкнул, дескать, не рыпайтесь.

— Вот здоровая тварь! От одного вида меча не побежит! — выкрикнул на ходу Лютый.

— Сейчас проверим, — нахмурившись, пробормотал Ладомир. — Сбавь на шаг! Я его возьму.

Взгляд витязя потяжелел, ударил в волка с такой силой, словно хотел сдвинуть с места. Правая рука поползла к поясу, и волк зарычал, заметив блеснувшее лезвие. Затем припал к земле и оскалился.

Лютому показалось, будто взгляд волка заметался между ножом и глазами Ладомира, заметался, точно не зная, на чем остановиться. И только когда до него оставалось несколько шагов, волк, недовольно ворча, уступил дорогу.

— Мерзкая тварь, — выдохнул Лютый, догоняя Ладомира. — Думал, не уйдет.

— А куда ему торопиться? — ответил витязь. — Он чересчур оторвался от своих, сейчас дождется, а там уж разговор другой будет.

Лютый оглянулся и с ужасом обнаружил, что на дороге маячит уже не один темный силуэт, а два. А еще через мгновение появился третий, четвертый… Лютый отвернулся и сосредоточился на беге.

Глава пятнадцатая

1

Было уже довольно темно, когда ворота «Одинокого волка» сотряслись от мощных ударов.

— Хозяин! — ревел мужской голос, перекрывая грохот ударов. — Открывай ворота своим спасителям-благодетелям! А то вышибу их к черту!

Трещавшие ворота подтверждали правдивость его угроз, и Варга поспешил к воротам, раздумывая, не спустить ли собак. И тут он вспомнил владельца этого голоса.

В промежутках между сильными ударами чуткое ухо хозяина расслышало дробь более слабых. Похоже, кроме доблестного витязя в корчму спешило попасть еще несколько человек и все они истово, не жалея кулаков, лупили в ворота.

— Иду, иду! — крикнул он. — Только оставьте ворота в покое!

Он хотел было добавить еще пару слов покрепче, но, услышав знакомые звуки со стороны леса, только улыбнулся. Не зря люди торопились попасть за крепкие стены корчмы, ох как не зря.

Единственный, кто не ломился в ворота был Лютый. Обессилено привалившись к забору, он медленно сползал на землю. Дыхание восстанавливалось очень медленно и Лютый вновь с завистью посмотрел на витязя, который вроде бы и не запыхался.

А затем из темноты вынырнула цепочка желтых глаз.

— Ладомир, — прошипел Лютый.

— Виста, оружие, — тихо скомандовал витязь, не сводя глаз с приближающихся зверей.

Он выдвинулся вперед, готовясь принять на себя первый удар и прикрыть безоружных. Виста торопливо сорвала с лошади сверток с разбойничьими мечами, кинула его Шатуну, и шагнула вслед за витязем.

Сзади загремел засов, скрипнула калитка, и тотчас в воздух взвилась огромная черная тень. Ладомир ударил, но волк невероятным образом извернулся, и меч рассек пустоту. Волк рухнул на все четыре лапы, но, вместо того, чтобы наброситься на витязя, припал брюхом к земле и жалобно заскулил.

Ладомир уронил челюсть от удивления и медленно опустил меч. Матерый, черный как смоль волчище, повизгивая как провинившийся щенок, обогнул Ладомира и пополз куда-то в сторону. Ладомир оглянулся и, разглядев фигуру хозяина, усмехнулся.

Присев на корточки, Варга потрепал загривок волка. Из горла хозяина вырвалось приглушенное рычание, и Ладомир поразился, заметив странным образом изменившееся лицо Варги. Показалось, что не теряя человеческой формы, оно на какие-то доли мгновения потеряло человеческую сущность, словно изнутри попыталось выглянуть нечто нечеловеческое… Впрочем, Ладомир пожал плечами, может это была игра причудливых теней от светильника?

Волк подскочил на месте и быстро растворился в темноте, уведя за собой всю стаю.

— Ну что? Так и будете на пороге стоять? — пробурчал Варга. — Сначала двери ломают, а потом стоят, глазами хлопают. Чего, спрашивается, ломали?

Корчма встретила людей уютным теплом и запахами, заставившими желудки откликнуться радостным урчанием.

— А где народ? — Ладомир обвел подозрительным взглядом все помещение.

— Известно где, — спокойно ответил хозяин. — В городе, за каменными стенами. Времена, сами знаете, какие. А у меня только опоздавшие.

— Ну и где же твои опоздавшие? — продолжил допытываться Ладомир.

— Как это где, спят давно, — вскинул мохнатые брови Варга. — Полночь ведь на дворе.

Он успевал не только говорить, но и накрывать на стол, отлично понимая, что сытный ужин — лучшее средство от подозрительности. И действительно, едва перед носом витязя оказалось источающее одуряющий аромат жаркое, как вертевшиеся на языке вопросы куда-то подевались, и он яростно набросился на еду.

Не отставали от него и остальные. Но, стоило хозяину удалиться от стола, как Лютый немедленно подвинулся к витязю и стал шептать на ухо:

— Никогда не замечал раньше, что у хозяина такие трогательные отношения с волками. Мне это не нравится. Что он за тварь, этот корчмарь?

— А ты еще не понял? — усмехнулся витязь.

— Вот как? — Лютый нахмурился. — Кажется, понимаю. С волками дружбу водить может или колдун, или оборотень. Однако, колдуна в роли хозяина корчмы я себе представить не могу. А вот оборотня…

Ладомир только кивнул в ответ, и невозмутимо продолжил ужин. А разбойники продолжали обеспокоено ерзать и переглядываться.

— А ведь я три года хаживал сюда, ночевал, и ни одного подозрения. Хитер, вражина, — ворчал Лютый. — А ты, Ладомир, получается, знал? Так какого же мы рожна тогда, из огня да в полымя?

— Я полагаю, — откликнулась Виста, — что лучше иметь дело с одним оборотнем, чем с полчищами лесной нечисти.

— Так-то оно так, — согласился Лютый. — Но скажи-ка, милая, ты когда-нибудь схватывалась с оборотнем? Нет? Я так и думал. Будь иначе, вы предпочли бы ночевать в лесу.

— Лютый, не надо нас пугать, — резко сказала Виста. — Мы не на прогулку вышли. И навидались уже всякой нечисти. Кроме того, этот оборотень у нас в долгу — мы спасли его от смерти.

Глаза Лютого распахнулись от удивления, а затем он расхохотался.

— От смерти? Оборотня? Но даже если так, вы думаете, это остановит его? Весь лес хочет сожрать вас с потрохами, а вы думаете, что оборотень останется в стороне?

— Нет, мы не такие дурни, чтобы доверяться нечисти. Но повторяю, один оборотень это меньше, чем два или три, или четыре упыря.

— Да-да, конечно, столь доблестных воинов нельзя напугать каким-то оборотнем. Но я хотел бы рассказать кое-что… Шатун, ты помнишь Кривого?

— Кривого? Ну, кто же его не помнит, — Шатун ухмыльнулся. — Тот еще был атаман. Люди сказывали, погиб он, лет пять назад, где-то в лесах муромских. А еще сказывали, что вроде как его оборотень задрал. Но это врут, поди.

— Да нет, брат. Люди верно сказывали, — мрачно сказал Лютый и быстрым движением опрокинул в себя кубок с вином. — Я сам видел.

Шатун и Корней удивленно воззрились на атамана так, будто видели его впервые.

— Видел? Что ж ты не разу даже не заикнулся об этом?

— А что тут рассказывать, я остался жив только потому, что вовремя струсил, — Лютый горько усмехнулся. — Но интересно в той давней истории другое — Кривого разорвал оборотень, который несколько лет был известен, как хозяин корчмы «Волчья голова».

— Любопытно, — откликнулся Ладомир. — Если, конечно, ты не придумал эту историю прямо сейчас.

Лютый покачал головой.

— Зачем мне придумывать? Я просто хочу жить, и мне не нравится ваше благодушие. В тот день, в корчме «Волчья голова» было три десятка вооруженных мужчин. Это были отъявленные головорезы, много лет не расстававшиеся с оружием. Среди них был я и несколько моих парней. Мы спокойно отдыхали, когда в корчму ворвался Кривой. Не знаю, что он там не поделил с корчмарем, но они сцепились прямо в харчевне. А когда на глазах у всех хозяин оборотился матерым волчищем и порвал Кривого в клочья… — Лютый запнулся. — На него набросились все. Но наши клинки не причиняли ему вреда! Раны на его теле заживали прямо на глазах! А он метался по корчме и с каждым его прыжком одним человеком становилось меньше. Когда людей осталось меньше дюжины, я бежал оттуда, и меня трясло от ужаса. А утром я и оставшиеся в живых люди Кривого, которым повезло заночевать в других местах, подожгли корчму. Хозяина, понятное дело, уже и след простыл. С тех пор я не слышал о нем ничего.

— Так ты подозреваешь, что это тот самый… — начал было Шатун, но Лютый оборвал его.

— Не знаю я! Человеком тот был другим, более крупным, более мощным. Но если он умеет менять личину человека на волчью, почему бы не сменить одну человечью на другую?

— Даже если ты рассказал правду, ты забыл, что у нас есть чем его встретить, — витязь хлопнул по рукояти Лунного клинка.

— У вас — есть! Но ведь мы будем ночевать раздельно, не так ли?

— Это понятно, — сказала Виста. — Мне-то жизнь еще не надоела.

— Ну вот, — вздохнул Лютый. — А у нас даже простых мечей нет.

— Ну, положим, мечи я вам оставлю, — сказал Ладомир. — Конечно, оборотня они не остановят, но хоть задержат на какое-то время, а там и мы подоспеем.

Лютый вымученно улыбнулся, и Ладомир виновато отвел глаза. И вдруг он вспомнил кое о чем, вспомнил и быстро повернулся к девушке, однако сказать ничего не успел. Виста, сосредоточенно ковырявшаяся в своей тарелке, поняла его без слов.

— И нечего на меня так смотреть, — прошипела она. — Ты что, серьезно думаешь, что я отдам свой волшебный нож? И кому? Каким-то головорезам с большой дороги?

Ладомир, не ожидавший такого резкого отпора, виновато развел руками.

— А я? А обо мне ты подумал? — сердито продолжала девушка. — Ты же видел, что мой меч не очень хорош, а этот нож нас частенько выручал. А теперь ты предлагаешь отдать его? С чем же я останусь? С тобой и твоим Лунным мечом? Теперь, значит, без тебя я и шагу ступить не смогу? В кусты — тоже под твоей охраной?

Виста подскочила и неожиданно, как для себя, так и для других, выхватила злосчастный нож и с силой воткнула его в столешницу. Потом махнула рукой хозяину.

— Идем, я хочу выбрать нам комнаты получше!

Она гордо удалилась, всем своим видом выказывая крайнее возмущение.

2

Острое предчувствие беды кольнуло в сердце и Виста схватилась за меч. Обострившиеся чувства тотчас раскинулись, подобно рыбачьей сети, но улова не принесли. Обычная летняя ночь. Жаркая, по обыкновению.

Так может, это от жары? Они ведь с Ладомиром легли в одежде, да еще и ставни затворили. Виста скосила глаза — вон и витязь ворочается, мокрый весь.

Но откуда взялся этот липкий и необъяснимый страх?

Впрочем, так ли уж необъяснимый? Нечто похожее она уже испытала. Недавно. Когда поднялась на второй поверх и оказалось, что выбирать комнаты было не из чего. Смущенно улыбаясь, хозяин показал лишь две свободных комнаты. Виста недоверчиво заглянула Варге в глаза и…

На нее как будто накатило наваждение. Белесый оскал клыков, блеск голодных глаз, и обезумевшие от страха люди, вот что она увидела.

Был ли это всего лишь страх, оставшийся после того случая, когда корчмарь на ее глазах рвал на части разбойников? Или же это было их будущее? Виста не знала ответа.

Комнаты ей не понравились. Первая была довольно просторная, с тремя кроватями, но во второй оказалась лишь одна-единственная, хотя и рассчитанная явно на двух человек.

Висту, впрочем, тревожила не предстоящая ночь в одной постели с витязем, нет, ее испугало другое. Странное совпадение нужных им и оказавшихся в наличии мест. Это выглядело подозрительно и Виста не поленилась облазить обе комнаты в поисках скрытых лазов или ловушек, но все было тщетно. Или их не было, или… Или для их обнаружения требовалось куда больше времени.

Однако после многочасовой бешеной скачки у Висты не осталось ни времени, ни сил. Ничего другого не оставалось, как ложиться спать, положившись на удачу и свой чуткий сон…

Взволнованный ночлегом в одной комнате с Вистой, Ладомир долго не мог заснуть. Он ворочался на своей половине, старательно избегая случайного прикосновения, и девушка была вынуждена сдвинуться к самому краю, чтобы витязю проще было вертеться…

Лязг прогремел в ночи подобно грому, но Виста не дрогнула, уже готовая ко всему. Рука только крепче стиснула рукоять меча.

— Где это? — прошептал насторожившийся Ладомир.

— Внизу!

Лязг ушел, оставив взамен легкий и равномерный скрип.

— Что происходит?

Ладомир начал приподниматься, и в тот же миг кровать раскололась надвое, распахнувшись словно двустворчатая дверь.

Свободная рука Висты впилась в край кровати и она повисла в воздухе, с ужасом ощущая прохладный ветерок, повеявший снизу.

Витязю повезло меньше. В отличии от Висты его меч стоял у стены, рядом с кроватью. Поэтому когда его правая рука сомкнулась на оружии, левой оставалось лишь безуспешно хватать воздух.

Уже падая, Ладомир успел зацепиться за что-то, но, услышав сдавленный крик Висты, сообразил, что ухватил ее лодыжку. Ладомир содрогнулся, представив, что мог увлечь ее вместе с собой, и разжал пальцы.

— Нет! — взвизгнула Виста, тщетно пытаясь разглядеть что-нибудь в чернеющем провале. — Ладомир!

Она могла еще выбраться. Более того, она должна была это сделать. Ведь от них зависит судьба князя, а значит — всей страны! В памяти всплыл Белояр, его тяжелый, медвежий взгляд, вспомнился огромный волосатый кулак Волчьего Хвоста, которым воевода тряс у нее перед глазами.

Она скривилась в усмешке. Ну уж нет! Это не ее страна, это не ее князь, и она никому ничего не должна!

Кроме Ладомира.

Чихать она хотела на князя, волхва и воеводу! Если кто и вынудил ее отправиться на поиски Владимира, так это Ладомир. И если он сейчас уже там, внизу… Даже если он уже мертв… Она должна быть с ним!

3

Напуганные рассказом атамана, разбойники спали, не раздеваясь, в обнимку с оружием. Услышав за стенами приглушенный шум и крик, они проснулись разом, как по команде. Тут же поднялись, напряженно вслушиваясь, но корчму уже объяла тишина.

— Кажется, начинается, — процедил Лютый, нервно ощупывая чародейский нож.

— Так вроде бы закончилось, — тихо заметил Корней.

— Даже не надейся, — отрезал Лютый.

— Думаешь, оборотень? — спросил Шатун, по-прежнему улыбаясь.

— Даже не пытайтесь его убить, — распорядился Лютый. — Будем пробиваться к Ладомиру.

— А если он уже оттуда?

— Вряд ли. Богатыря одолеть, это не пару разбойников завалить.

Но не успели они сделать и шагу, как мощный удар вышиб дверь, сломав засов и вырвав петли. На пороге выросла огромная, косматая фигура оборотня. Пара горевших свечей безуспешно пыталась разогнать мрак и потому бродившие по комнате тени превращали его в какое-то жуткое чудовище, с невероятно длинными клыками и когтями.

— Спокойно, — сказал Лютый, заметив, как перекосились лица его людей. — Это всего лишь оборотень. Самый обыкновенный оборотень. Волк — переросток.

Твердый и уверенный голос атамана действовал успокаивающе, хотя разбойники прекрасно понимали, что волк и оборотень далеко не одно и то же. Зверь, стоявший перед ними, лишь отдаленно напоминал волка, ибо не бывает волков величиной с теленка.

Выстроившись в ряд, разбойники медленно отступили.

— А засов-то гнилой оказался, — заметил Шатун.

— Кормчарь предусмотрительный, гад, — откликнулся Корней.

— Вижу, вам уже легче, парни, — улыбнулся Лютый. — Делаем так, я отвлекаю, а вы — бегом к Ладомиру.

Разбойники переглянулись, и Лютый рявкнул:

— Поняли меня?!

Они одновременно кивнули, и тогда Лютый шагнул к оборотню.

— Ну что, дружок, так и будешь мяться у входа? — спросил Лютый, мелкими шажками подбираясь к нему. — Давай уж, коли пришел, покажи, на что способен. Или за пятнадцать лет, что мы не виделись, ты успел зарасти жирком? Судя по твоей толстой морде, у тебя было время отъесться. Небось теперь, с таким-то брюхом не попрыгаешь, как в прошлый раз, а? Ну, давай-давай, не томи душу.

Зверь опустил голову, исподлобья следя за приближающимся человеком. Или за его рукой, в которой тускло поблескивал нож?

— Не боись, теперь я не убегу, — продолжал атаман. — Теперь все будет по другому.

Шатун и Корней так и не поняли, кто начал атаку первым. Показалось, что оборотень и Лютый одновременно прыгнули навстречу друг другу, а затем прянули в разные стороны. Зверь страшно взвыл и бросившиеся к выходу разбойники поняли, что первая стычка осталась за человеком.

Глядя, как расползается по морде оборотня рваная, дымящаяся рана, Лютый удовлетворенно хмыкнул и вытер со лба пот. Ловкий нырок под смертоносные когти и стремительная атака — все произошло в один миг, но этот миг потребовал огромного напряжения всех его сил. Весь его опыт, все его воинское умение слились в один-единственный точный удар. Но Лютый устал так, будто полдня махал мечом.

Пот ручьем заливал лицо, дрожали ноги, и Лютый едва удержался от того, чтобы не присесть на край кровати. Вздумай оборотень напасть, атаман не смог бы и пальцем шевельнуть.

Но оборотню тоже пришлось несладко. Зачарованное лезвие нанесло ему страшную рану, которая непрерывно увеличивалась, причиняя сильную боль и грозя сжечь зверя.

Лютый хорошо запомнил, как быстро сгорали и обугливались даже легко раненые мечом Ладомира твари. Если этот нож обладает схожей магией, то оборотень сейчас умрет. Конечно, следовало бы добить его, но Лютый не мог двинуться с места. Усталость навалилась на него с такой силой, что сделай он шаг — рухнет как подкошенный.

Вот так они и застыли напротив друг друга — шатающийся атаман и раненый оборотень, изо всех сил пытавшийся остановить разрушительные чары ножа.

Лютому показалось, что прошло столетие, прежде чем Шатун и Корней вернулись в комнату.

— Атаман, надо добить его, — Шатун стал осторожно подбираться к оборотню сзади.

— Где Ладомир? — спросил Лютый, наблюдая за Шатуном, готовящимся отрубить зверю голову.

Лютый не стал останавливать Шатуна. Убить не убьет, но хотя бы покалечит, а значит отнимет часть сил, которые оборотень бросил на исцеление.

— У него тихо, — сообщил Корней. — По-моему там никого нет.

Лютый нахмурился, заметив что нанесенная оборотню рана больше не дымится. Да и размеры ее, вроде, не меняются…

— Назад, Шатун! — вместо крика из горла атамана раздался лишь хрип.

Шатун бросил на Лютого тревожный взгляд, и в тот же миг оборотень прыгнул. Застигнутый врасплох разбойник не успел ни увернуться, ни ударить. Клыки зверя сжались, и из горла брызнула кровь.

Корней с ревом бросился на выручку товарища, но налетевший атаман буквально вышвырнул его в коридор.

— Ему не поможешь! К Ладомиру, быстро! Ломай дверь!

А сам Лютый застыл на пороге, неотрывно следя за оборотнем. Зверь повернул к человеку окровавленную морду и оскалился.

— Смеешься, скотина?! Ну, ничего-ничего, посмотрим, как ты будешь смеяться, когда я исполосую тебя этим ножом вдоль и поперек!

За спиной атамана раздался грохот выламываемой двери, а затем проклятия Корнея.

— Атаман!

В голосе Корнея слышался неприкрытый страх и Лютый стремглав метнулся в соседнюю. И тут же застыл, глядя на разверзнувшуюся дыру и болтающиеся половинки кровати. Противный холодок змеей пробежал по затылку.

— Куда же это они? — растерянно спросил Корней. — А как же мы? Что же теперь делать?

Он перевел взгляд на Лютого. Тот зло усмехнулся.

— Выбирать. Тебе что больше нравится — смерть на кольях или на зубах?

— Кольях? Почему ты думаешь, что там колья?

— Хочешь проверить? Давай.

Из коридора послышались тяжелые шаги и Лютый обернулся, ощущая неожиданный прилив сил.

— А вот и наш друг, — Лютый кинул Корнею волшебный нож. — Возьми! Я постараюсь отвлечь, а ты — бей. И сразу же уходи.

Корней еще что-то бормотал в ответ, а Лютый уже крался навстречу зверю, вынимая меч. Оборотень прыгнул и вновь его целью оказался не Лютый.

Мощное тело оборотня пронеслось над головой атамана. Лютый подпрыгнул, полоснув мечом по брюху, но оборотень даже не дернулся. Он уже падал на Корнея.

Разбойник успел выставить волшебный нож и лезвие с шипением погрузилось в оборотня. Зарычав от боли и ярости, оборотень подмял под себя Корнея и потянулся к его горлу.

Оставив нож в теле оборотня, Корней двумя руками вцепился в его толстую шею. Перед лицом разбойника клацнули клыки, но Корней держался, напрягая все свои силы.

Лютый с криком метнулся к зверю, нанес несколько ударов, но клинок лишь бессильно скользил по его жесткой шкуре. Заметив как сгибаются под чудовищным напором руки Корнея, Лютый вцепился в звериную морду, взревел, пытаясь сбросить оборотня с товарища, но тяжелая, будто выкованная из железа туша едва шелохнулась.

Корней застонал от напряжения, с ужасом глядя как приближается мало-помалу оскаленная пасть. А потом разбойник вдруг понял, что ему больше не выдержать. В ту же секунду челюсти сомкнулись на его шее.

Но Варга ненадолго пережил Корнея. Задавшись целью убить разбойника, оборотень оставил без внимания чародейский нож и тот сделал свое дело. Оборотень окутался густым, вонючим дымом, стал обугливаться и очень скоро от него осталась только кучка пепла и оплавленный стальной обломок, в котором Лютый с трудом опознал волшебный нож.

4