Эпилог

В пятницу, дивный, сияющий солнцем день, Кейт вместе с сестрами вошла в Первый национальный банк Силвер-Спрингс, чтобы сломать жизнь им и себе. По этому поводу у всех трех было отличное настроение.

Как обычно, в строгом соответствии с пожеланиями клиента Андерсон Смит связался с директором банка и договорился о встрече. Должно быть, никогда еще в этом кабинете не собиралась компания, настолько странная. Хорек – Такер Симмонс, бывший бухгалтер и доверенное лицо Лии Маккена, – и его вульгарная жена потирали руки в ожидании, как они думали, передачи им всех прав на компанию Кейт Маккена. Был тут и Эдвард Уоллес, начальник отдела займов и ссуд, приписавший несколько пунктов к договору о ссуде уже после того, как Лия Маккена поставила под ним подпись.

Шеф Драммонд тоже был приглашен, но он дожидался в вестибюле и вошел в кабинет следом за сестрами. Занять место он отказался и встал у двери. Переглянувшись, Изабель и Кайра остались рядом с ним.

Кейт даже не подумала поздороваться или назвать свое имя, просто протянула директору папку.

– Здесь вы найдете просьбу о выдаче ссуды, с которой обращалась в ваш банк моя мать, Лия Маккена, и все относящиеся к этому бумаги. Как вы увидите, ссуда была выдана под залог всего имущества заявителя. А вот оригинал соглашения о выдаче ссуды, заполненный здесь, в банке.

– Откуда вы знаете, что есть какой-то «оригинал»? – тотчас ощетинился Уоллес. – Вы проникли в базу данных! Это незаконно!

– Шеф Драммонд, прошу заметить, что этот человек только что употребил слово «незаконно», – холодно сказала Кейт.

Уоллес снова открыл было рот, но директор Радклифф жестом приказал ему молчать.

– Я лично отдал распоряжение открыть для мисс Маккена интересующий ее файл, – сказал он. – Итак?

– Сравните его содержимое с тем, что найдете на бумаге. Уже после подписания добавлено несколько беспардонных, грабительских пунктов, и тот, кто это сделал, даже не побеспокоился подделать почерк.

Некоторое время директор переводил глаза с распечатки на официальную бумагу, потом медленно прочел: «...и все остальное имущество, движимое и недвижимое, включая компанию моей дочери Кейт».

– Вне всякого сомнения, это приписано другим лицом! Все посмотрели на Уоллеса, который вскочил, опрокинув стул.

– Это не то, что вы думаете! На момент подписания между мной и миссис Маккена существовала устная договоренность о том, что я сам припишу эти несколько слов! Дело в том, что поначалу я не вполне точно оценил стоимость имущества и отказал в ссуде, а затем выяснилось, что заявитель является равноправным партнером в компании дочери, и это... это дало возможность...

– Кто вы такая? – спросила Рэнди Симмонс. – По какому праву здесь командуете?

Кейт не удостоила ее ответом, даже не взглянула. Ответил шеф Драммонд:

– Кейт Маккена, кто же еще? А вы что думали?

– Такер, за мной! – визгливо крикнула женщина, хватая сумку. – Нам здесь делать нечего!

– Сидеть! – рявкнул Драммонд.

– Могу я взглянуть на эти бумаги? – спросил Такер Симмонс.

Ему любезно позволили. Надев очки, он углубился в них, сравнивая так же, как только что директор. Очевидно, он не был столь прост, как его супруга, потому что понял, чем может кончиться дело, побледнел и бросил многозначительный взгляд в сторону Уоллеса. Взгляд прошел незамеченным. Пришлось кашлянуть. Кашель тоже не помог. Тогда, махнув рукой на осторожность, Симмонс пнул Уоллеса под столом ногой.

Однако начальник отдела займов и ссуд был очень занят, пытаясь выкрутиться, и только отодвинулся на шаг от стола.

– Все это какая-то мистификация, попытка свалить с больной головы на здоровую! Уверяю вас, все было обговорено между мной и заявителем, а добавив указанный пункт, я немедленно известил об этом миссис Маккена.

– Вот как? – усмехнулась Кейт.

– Разумеется, известил, в строгом соответствии с правилами! Это можно сделать письменно или по телефону, и вот как раз им-то я и воспользовался. Позже она зашла в банк, чтобы удостоверить изменения своей подписью. – Он повернулся к директору. – Я человек скрупулезный, никогда ни на йоту не отклоняюсь от правил и предписаний. Внизу страницы я проставил время и дату того телефонного разговора, а также нашей встречи.

– Значит, она была здесь два раза? – уточнила Кейт, краем глаза видя, как Симмонс извивается в безуспешных попытках остановить Уоллеса.

– Да, дважды, второй раз в тот день, который здесь отмечен.

– Вам пришлось поднатужиться.

– Ничего подобного! Мы очень мило побеседовали!

– Ах так? Мило побеседовали с женщиной, которую к тому времени уже похоронили? Да вы просто чудодей! – Внезапно Кейт потеряла все свое сказочное самообладание. – Негодяй, ублюдок! Ты знал, что моя мать умирает! Она для того и просила ссуду, чтобы оплатить счета за лечение! Ты, Симмонс и его женушка состряпали этот гнусный план и втроем его осуществили!

– Как вам в голову пришло, что Кейт проглотит всю эту чушь и не поморщится? – с презрением бросила Кайра.

– Надеялись, что пока она разберется, что к чему, будет уже слишком поздно, – подхватила Изабель. – У вас что, совсем нет совести? А ума уж точно нет! Мама никогда не заложила бы компанию Кейт!

– Кого еще вы вот так ощипали? – спросила Кейт.

– Это уж мы выясним, – сказал Драммонд.

– Если я потеряю место из-за ваших лживых обвинений!.. – начал Уоллес.

– Сомневаюсь, что вам позволят руководить отделом из-за решетки, – хмыкнул Драммонд.

– Такер, я хочу домой! – захныкала Рэнди. – Отвези меня скорее!

– Боюсь, с этим придется повременить. Видите ли, прокурор сейчас занимается разбором улик, а когда закончит, у него будет о чем с вами побеседовать. Он просил отвезти вас в участок.

Не слушая бессвязных протестов, Драммонд выпроводил всех троих из кабинета, и сразу воцарилась тишина. Радклифф повернулся к Кейт:

– Заверяю вас, мисс Маккена, что банк готов целиком и полностью сотрудничать с полицией в этом расследовании! Как знак доброй воли, мы готовы выдать вам заем на покрытие ссуды, взятой вашей матерью... беззалоговой ссуды! Если вас не затруднит завтра заглянуть ко мне в кабинет, останется только подписать подготовленные бумаги.

– Спасибо.

– О нет, мисс Маккена, это я должен вас благодарить, от лица Первого национального банка Силвер-Спрингс. Вы оказали нам большое доверие, вручив попечительство над вашим благотворительным фондом. Мы готовы – разумеется, под началом глубоко нами уважаемого Андерсона Смита – преумножать этот фонд на благо города!

Сестры сдерживали улыбки, до тех пор пока не оказались на улице. Первой дала себе волю Изабель. Она смеялась и смеялась, не в силах остановиться.

– Ну ты даешь, сестричка! Раздаешь направо и налево миллионы, а сама вынуждена брать ссуду! Могла бы хоть раз зачерпнуть из полученного мешка с деньгами, чтобы расплатиться без проблем.

– Значит, ты не одобряешь мое решение? Мама бы его приветствовала. Уж она бы точно не прикоснулась к деньгам Комптона.

– Ну а мне? Тоже отказаться от новых земель?

– Сперва окончи колледж, тогда и решишь. Чем человек взрослее, тем мудрее.

– Кайра, а ты что собираешься сделать с наследством?

– Пока не знаю, но скорее всего тоже пущу на что-нибудь полезное. И назову это маминым именем.

Они стоял и теперь у машины и терпеливо ждали, пока Кайра рылась в сумочке в поисках ключей.

– Ох, я совсем забыла вам сказать! – вдруг просияла Изабель. – Отличная новость: Рис Кроуэлл женится. На какой-то француженке.

– Бедная девочка! – сказала Кайра.

– Ты лучше ключ ищи, – поторопила Кейт. – Надо поспешить. Дилан уже в пути и скоро будет здесь.

– Во-первых, когда свадьба? Во-вторых, надеюсь, я буду подружкой невесты, – сказала Изабель.

– Во-первых, еще не решили. Во-вторых, конечно, будешь.

– Я же говорила, что вы созданы друг для друга!

– Хорошо бы твой дар предвидения пореже давал сбои, – насмешливо заметила Кайра, помахивая ключами.

Они наконец выехали.

– Когда это я ошиблась? – возмутилась Изабель.

– Когда хотела свести меня с Нейтом Халлинджером, – подхватила Кейт. – Вовсю старалась.

– Я даже предлагала ему лимонад! – вздохнула Изабель. Между старшей и младшей сестрами началась шутливая перепалка, а Кейт вскоре отвлеклась, заметив на подъездной аллее у дома чужую машину. Сердце встрепенулось. У двери на чемодане сидел Дилан – добрался раньше, чем обещал.

Его взгляд, выражение лица, самый вид его – все это сторицей окупило отказ от восьмидесяти миллионов. Он улыбался.