Братья Бьюкенены (№5) - Скрытая ярость

– Можете звать меня просто Кейт.

Драммонд издал утробный звук, призванный означать согласие.

– Так что же интересного у вас есть для меня? – учтиво полюбопытствовал Дилан.

– Да уж кое-что, – загадочно ответил шеф, пропустил их вдверь и тщательно ее запер, оглядевшись так, словно под каждым кустом сидел преступник. – Полчаса назад здесь объявился один престранный тип. Назвался Карлом Бертолли.

– Вот как? – оживилась Кейт.

– Да, так. – Он поднял руку, предупреждая вопросы. – Этот тип еще здесь, в участке. Идемте!

Все трое направились по коридору. Кейт не терпелось узнать, о чем речь, но Драммонд не спешил с объяснениями. Она не выдержала, забежала вперед и преградила ему путь.

– А по какому поводу явился Карл?!

– Это и есть самое занятное. По его словам, он «летел как на крыльях, чтобы нанести визит дорогому другу, Кейт Маккена, но поскольку ее не оказалось дома, решил сдаться властям». Прошу садиться.

– Сдаться властям? – эхом повторила Кейт, падая на стул. – С чего это вдруг? Что на него нашло?

Драммонд опустился в кресло, которое при этом жалобно заскрипело.

– Снова цитирую: «Потому что я падший ангел».

Кейт подняла глаза на Дилана, стоявшего рядом со скрещенными на груди руками. Тот только усмехнулся, словно нимало не был удивлен. Зато она изумилась. В голове у нее все смешалось.

– Да, но...

Она аккуратно положила папки на стол, подровняла края и приготовилась услышать самые невероятные новости.

– Что значит «падший ангел»?

– Он не уточнял, – хмыкнул Драммонд. – Все хватался то за сердце, то за голову, так что я решил дать ему немного времени – пусть опомнится и хотя бы начнет вести себя как мужчина.

– То есть? – спросил Дилан.

– Он еще и заливается слезами! Сроду бы не поверил, что увижу такое. Начни я снимать показания, это было бы хуже, чем допрос истеричной барышни. Вот придет в себя, тогда я им и займусь.

До Кейт наконец дошло, почему брови у шефа полицейского отделения все время высоко на лбу. Наверняка ему еще не приходилось иметь дело с людьми вроде Карла.

– Он несколько... склонен к драме, – пояснила она.

– Можно назвать это и так.

– Это, знаете ли, артистический темперамент, – продолжала она, грудью вставая на защиту своего «падшего ангела». – Карл собирался пойти на сцену и еще в институте немало играл в любительских постановках. Люди творческого склада бывают склонны к пафосу.

– К пафосу, – повторил Драммонд, как бы пробуя на язык новое слово.

– Ко вспышкам эмоций, – пояснила Кейт.

– Думаете, он знал, что находится в розыске? – вмешался Дилан.

– Наверняка невеста сообщила – полиция ведь расспрашивала о том, куда он пропал. Хотите посмотреть, как он будет давать показания? – с надеждой спросил Драммонд. – Если, конечно, он уже в форме для этого.

– А можно, я с ним поговорю? – спросила Кейт.

– Не знаю, не знаю... это решать тому, под чьей охраной вы находитесь.

Дилан отреагировал не сразу, и Кейт этим воспользовалась, чтобы встать и схватить в охапку свои вещи.

– Где сейчас Карл?

Драммонд переглянулся с Диланом.

– Если ни у кого из вас нет весомых доводов против того, чтобы с ним поговорила я, не вижу, почему нет. Так где он сейчас? Если вы намерены и впредь переглядываться, пойду поищу сама.

– Едва ли его найдете, – хмыкнул Драммонд. – Ваш Карл в карцере.

– Как?! – возмутилась Кейт. – Вы посадили дорогушу Карла в карцер?! Человека в муках совести? Как вам это в голову пришло?

– Спокойнее. Ничего такого мне не приходило в голову.

– Значит, кому-то другому? Но ведь шеф – вы! Как же вы допустили?!

– Ничего я не допускал! – рассердился Драммонд. – Этот тип сам захотел в карцер, и я любезно предоставил ему такую возможность.

– Но зачем вообще было его арестовывать?

– Никто и не думал.

– Что, простите?

– А то, что никаких обвинений ему пока не предъявлено, значит, и арестовывать не за что. Между прочим, карцер показался мне самым подходящим местом для человека в муках совести, – заметил он едко. – Пусть знает, чем все может кончиться.

– А где карцер?

– В дальней части верхнего этажа, за камерами.

– Проводите меня туда скорее! Бедный Карл! Он, наверное, уже с ума сходит в четырех голых стенах!

– Нечего вам там делать! – отрезал Драммонд. – Если хотите с ним побеседовать, подождите в комнате для допросов – я его приведу.

– Спасибо.

– Не за что, потому что не я даю «добро» на разговор с Карлом Бертолли.

– А кто?

– Он. – Шеф махнул рукой в сторону Дилана.

– Ну и?.. – Кейт повернулась.

– Разговаривать буду я, – сказал Дилан непререкаемым тоном. – Потом можем обсудить сказанное между собой.

– Но я бы хотела!..

– Пусть слушает из комнаты за зеркалом, – примирительно предложил Драммонд. – Это не повредит. Раньше у нас ничего подобного не водилось, но вот, решили идти в ногу со временем.

– Ладно, пусть слушает, но у нее к вам тоже есть разговор, и было бы лучше, если бы каждый занялся своим делом. – Дилан адресовал Кейт многозначительный взгляд. – Ты вроде горела желанием поделиться проблемами.

– Они никуда не убегут.

– Я тоже, – хмыкнул шеф. – Поделится, когда сочтет нужным, а этот тип... ему не помешает видеть знакомое лицо.

Кейт справедливо заподозрила, что ему не терпится избавиться от странного визитера.

– Дилан! – взмолилась она. – Мы с Карлом знаем друг друга тысячу лет! Со мной он не станет скрытничать. Не понимаю, чего ты боишься? Что Карл схватит меня за горло? Да он мухи не обидит! И потом, ты же будешь присутствовать. Главное, постарайся... – Она замялась.

– Что?

– Не нагнать на него страху.

– Еще чего!

– Не сверкай так глазами и не выпячивай челюсть.

– Он что, умственно отсталый?

– Нет, просто тонкая натура. Легкоранимый человек. В отличие от некоторых.

– Тонкая не тонкая, а разговаривать буду я.

Дилан стоял, перекрывая собой выход, отрезая всякую возможность демонстративно покинуть кабинет. Однако когда Драммонд пошел за Карлом, ему волей-неволей пришлось отодвинуться. Кейт воспользовалась этим, чтобы пулей выскочить за дверь. Драммонд, заметив, что она идет следом, остановился.

– Не вздумайте дышать мне в затылок, – проворчал он, снимая со стены связку ключей. – Отправляйтесь в комнату для допросов, это вторая дверь направо. Ждите меня там вместе с детективом Бьюкененом, и я очень советую пока договориться, кто будет говорить, а кто слушать. – Он уперся сердитым взглядом в переступившего порог Дилана. – Рекомендую также придерживаться этой договоренности, потому что на споры у вас не будет времени. Придется сообщить о появлении Карла Бертолли кому следует, начиная с детектива Халлинджера, который ведет это дело. А Халлинджер обязан поделиться новостью с ФБР. – Тон его становился все язвительнее, и закончил он, буквально источая сарказм: – Так что, друзья, поторопитесь, иначе «дорогушу Карла» уведут у вас прямо из-под носа.

С этим шеф удалился. Кейт воззрилась на Дилана.

– Я не буду спешить с рапортом, – успокоил тот. – ФБР подождет, пока мы не снимем сливки с того, что знает твой друг Карл. Затем еще нужно будет провернуть кое-какие дела...

– Потом, – согласилась Кейт.

– Я не против, чтобы ты тоже участвовала, но при кое-каких условиях. Если увижу, что ты покупаешься на чушь, которую он несет, выставлю тебя из комнаты. Ясно? Если найду, что он себя накручивает, скажем, для припадка, опять же попрошу тебя покинуть помещение. Ты не представляешь, какие финты порой выкидывает народ на допросе. – Они приблизились к указанной двери. – Еще одно! Если замечу, что его тон становится агрессивным... начнутся угрозы...

– Выставишь меня?

– Вот именно.

– Хочешь знать, что я об этом думаю?

– Нет, не хочу.

– А я все равно скажу! Если Карл понесет чушь, я уж как-нибудь дам ему это понять, не волнуйся. Начнет накручивать себя для припадка – сумею привести его в себя, не впервой. Ну а если начнутся угрозы, пригрожу в ответ так, что мало не покажется!

Комната для допросов была чуть просторнее платяного шкафа, и тем больше поражало роскошью сплошное зеркало на стене. По обеим сторонам овального стола стояло по два простых стула. Дилан галантно усадил Кейт на один из них, но сам остался стоять.

Карл Бертолли оказался кладезем сюрпризов. По рассказам Кейт и особенно после того, что поведал об этом человеке Драммонд, Дилан ожидал чего угодно, только не того, что последовало.

При виде Кейт «падший ангел» просиял так, словно высшее божество явилось даровать ему полное отпущение грехов. Прежде чем его успели остановить, он бросился к ней с объятиями.

– Слава Богу! Слава Богу! Ты жива, и это чудесно, просто чудесно! О, как я виноват! Как жестоко раскаиваюсь!

Мягко высвободившись, Кейт представила мужчин друг другу. Потом все уселись (она и Дилан – по одну сторону стола, Карл – по другую). «Падший ангел» завладел обеими руками Кейт и восторженно сжал.

– У тебя усталый вид, – заметила она.

– Я изнурен, вычерпан до дна! – Он скорбно поник головой. – Потому и удалился от мира... но не справился с душевной болью и вернулся!

– Бедняга! – посочувствовала она. – Неприятно вдруг обнаружить, что тебя разыскивает полиция.

– О да, для меня это было чудовищное потрясение. – Большие выразительные глаза Карла наполнились слезами. – Страшно подумать, через что сейчас проходит Дилайла! Это моя обожаемая невеста, – пояснил он для Дилана. – Она, конечно, вне себя от беспокойства! Мне ведь полагается один телефонный звонок? Я должен как можно скорее связаться с ней и успокоить!

– Можете звонить сколько душе угодно, – сказал Дилан. – Вы же не под арестом.

– Но под подозрением!

– Да, – сказал Дилан.

– Нет! – горячо заверила Кейт в то же самое время.

– Скажем так: это зависит от вас. От того, что вы нам сообщите.

– Но я должен, обязан быть под подозрением и даже под арестом! Я пал так низко, совершил такие страшные поступки! Я, я один в ответе за то, что случилось с Кейт! – Он слабо улыбнулся. – Хорошо, что все обошлось. Я так рад тебя видеть!

– Я тоже очень рада. – Кейт ободряюще улыбнулась в ответ. – Хочешь подкрепиться?

– Я был бы счастлив позволить себе чашечку капуччино с обезжиренным молоком, но вряд ли тут поблизости есть хорошая кофейня.

– К сожалению, нет. Могу предложить только кофе из автомата.

Карл открыл рот для ответа, и тут Дилан почувствовал, что сыт по горло всем этим щебетом.

– К делу! – сказал он. – Объясните, что вы имеете в виду, утверждая, что вы один в ответе за случившееся с Кейт.

– Как же? Это была моя идея!

– Точнее!

Мысль о том, что этот сладкоголосый человек заказал взрывы, выводила из себя.

– Идея рекламировать продукцию Кейт на том злополучном приеме! – Карл заломил руки жестом плакальщицы над гробом. – А все потому, что туда должна была явиться вся элита Чарлстона! Появляться на приемах такого масштаба – дело престижа, никому бы в голову не пришло отсиживаться дома! Отличный шанс для презентации.

– Презентации? – нахмурился Дилан. – А что это?

– Запуск, поддержка – называйте как хотите, смысл один: реклама нового продукта. Можете считать это бахвальством, но когда рекламу делаю я, дело в шляпе!

Бахвальство и есть, подумал Дилан, но вслух этого не сказал.

– Получается, что вы играете чужими судьбами, – заметил он. – Можете дать толчок карьере или поставить на ней крест.

– Ну что вы! – замахал руками Карл. – Поставить крест... какой ужас! Я в жизни не топил чужие начинания, только поддерживал! Негативное мнение я, знаете ли, держу при себе.

Никогда не злоупотреблять властью? Это из области фантастики!

Дилан едва удержался от смешка.

– Можно узнать, ради чего все эти ваши усилия? Что вы с этого имеете?

– Глубокое внутреннее удовлетворение!

– Хорошо, перейдем к взорванному складу. Почему вы скрыли от Кейт тот факт, что он принадлежит вам?

– Я лишь один из совладельцев. Но это правда, что у меня в руках контрольный пакет акций.

– Это не ответ! – рассердился Дилан.

При всей своей «мягкости и ранимости» Карл начинал всерьез раздражать. Дилан собрался, как и обещал, выставить Кейт, но не успел.

– Кейт, дорогая, дай нам, пожалуйста, минутку наедине, – вдруг взмолился Карл.

Будь это приказ Дилана, она бы и не подумала подчиниться, но отказать такой мольбе было верхом нечуткости. Приходилось оставлять «падшего ангела» в ежовых рукавицах полиции.

– Да, конечно. – Проходя мимо Дилана, Кейт задержалась на мгновение, чтобы шепнуть: – Не обижай его!

Подождав, пока дверь за ней закроется, Дилан встал и отключил аудиопередатчик на стене. Карл, перед этим галантно поднявшийся с места, уселся и сделал надменный жест короля, взошедшего на трон и предлагающего придворным занять свои места.

– Можете садиться. Я попросил Кейт оставить нас, зная, что ей будет неловко выслушать то, что я собираюсь сказать. Обещаю быть предельно откровенным, а взамен рассчитываю на вашу корректность. – Поймав взгляд Дилана, Карл поспешно сказал: – Однако к делу! Я в самом деле скрыл от Кейт, что владею контрольным пакетом акций взорванного склада, но лишь потому, что оказывал ей... в некотором роде милость. Видите ли, зная о ее стесненном финансовом положении, я выставил склад на продажу с большой скидкой. Понимая, как она, современная деловая женщина, должна ненавидеть всякое снисхождение, я строго-настрого запретил агенту риелторской компании даже упоминать о моем участии. Кейт – мой дорогой друг, и я изо всех сил старался ее не обидеть. У нее были такие планы! Расширить дело, перевести фирму в Бостон, где она могла пережить настоящий взлет! За год из нее получился бы гигант индустрии, за пять она обрела бы мировое признание!

Ощутив, что оживленная жестикуляция слегка сдвинула ворот рубашки, Карл его заботливо поправил, но его пафос от этого не уменьшился.

– Все эти далеко идущие планы пойдут прахом просто потому, что Кейт слишком близко к сердцу принимает интересы других. Ее собственные при этом оказываются на последнем месте. Вот и теперь она останется в Силвер-Спрингс. В первый раз не уехала из-за матери, теперь из-за сестры. Изабель – это младшая. Два-три года потребуется, чтобы дать ей достойное образование... О, не подумайте, что я имею что-то против образованных женщин! Я только хочу сказать, что это снова отбросит Кейт туда, где она начала. Торговый рынок быстро забывает новые имена. – Последовал тяжкий вздох. – Как другу это разрывает мне сердце! Я бы и рад, чтобы Кейт осталась поближе ко мне. Скажем, расширяла дело где-нибудь в окрестностях. И у этого есть кое-какое будущее! Силвер-Спрингс мог бы обрести известность, стать чем-то большим, чем просто точка на карте! Но сколько времени понадобится, чтобы отсюда, из провинции, дотянуться до мира! Я даже не уверен, что она еще грезит об этом. Дорогая, дорогая Кейт!

Его большие глаза снова заволокло слезами.

– А как совладельцы склада отнеслись к тому, что вы даете ей такую солидную скидку? – поспешно спросил Дилан.

– Не знаю, не спрашивал. Зачем? Ведь в моих руках контрольный пакет, мне и решать. Насколько мне известно, никто особенно не интересуется этой недвижимостью, пока район не обновлен, да и вообще это лишь малая часть того, чем мы владеем. Когда-то, прослышав о генплане обновления, на паях мы скупили несколько старых кварталов и теперь можем просто ждать, когда затраты окупятся сторицей. Вы ведь в курсе, что люди начинают вновь интересоваться глубинкой? Здесь, в стороне от суеты мегаполисов, можно жить в свое удовольствие! Привлекая начинающий бизнес, мы подталкиваем город в сторону прогресса и тем самым оказываем ему услугу. Не думаю, чтобы кто-то из совладельцев был бы против.

– Вы можете назвать их имена?

– Разумеется, отчего бы и нет?

– Итак, выдали Кейт Маккена скидку в рамках привлечения начинающего бизнеса?

– Я уже сказал, что главная причина была иная – глубокая личная симпатия. Ее финансовые проблемы...

– Я уже понял, что вы о них знали, но откуда?

Удивленный вопросом, Карл сложил пальцы пирамидой и несколько мгновений рассеянно ими поигрывал.

– Это покажется странным, но я не могу сказать, откуда мне известны финансовые проблемы Кейт. Должно быть, кто-то обмолвился в разговоре... – Он еще немного поразмыслил и продолжал с большей уверенностью: – Да-да, в разговоре. Случайное упоминание. Теперь вы, конечно, спросите, с кем был разговор, но при всем желании я не могу припомнить! Моя жизнь – непрерывный круговорот коктейль-партий, вечеринок, званых обедов и приемов. Это мог быть кто угодно! Люди часто делятся со мной секретами, а уж к слову обмолвиться может каждый. Всем известно, как я расположен к Кейт! При каждом удобном случае расхваливаю ее товар – так сказать, подталкиваю общественное мнение в нужную сторону. Дилайла пользуется только мылом и шампунями Кейт, не говоря уж о туалетной воде. В декабре начнет продаваться еще одна, под названием «Сисси», и мы оба с нетерпением ждем...

Карл запнулся и закусил губу, пытаясь совладать с эмоциями. Дилан мысленно развел руками. Ему еще не приходилось допрашивать такого странного человека. Он напомнил себе, что время не ждет.

– Не могли бы вы перечислить имена тех, кто знал о контрольном пакете и о вашем намерении дать Кейт скидку?

– Нет, не мог бы, – вздохнул Карл. – На это потребуется неделя! Я упоминал это половине населения Чарлстона, Силвер-Спрингс и Саванны.

– Саванны? – насторожился Дилан. – Как так?

– У меня широкие связи и масса знакомств. В Саванне, например, я бываю довольно часто.

– И знаете там других Маккена?

– Что значит «других»? – удивился Карл. – Я думал, других нет. Разве у Кейт есть родственники в Саванне?

Удивление казалось подлинным, так что Дилан не стал муссировать вопрос.

– Я все еще не могу взять в толк, каким образом вы в ответе за случившееся с Кейт.

– Но как же! Посудите сами: я пригласил Кейт к себе домой; я настоял, чтобы ее имя было упомянуто в списке поставщиков; я заказал для нее цветы – и нате вам! Она чуть не лишилась жизни. Моя вина совершенно очевидна... хотя, конечно, к самим взрывам я отношения не имею, Боже упаси!

Дилану пришло в голову, что основная вина Карла Бертолли состоит в чересчур длинном языке: он выкладывал все подряд любому, кто соглашался его выслушать. Трудно сказать, понимал ли он, что информацией можно воспользоваться и во вред.

– Как вы можете охарактеризовать свою собственную финансовую ситуацию?

– Ужасно! Просто ужасно! – всплеснул руками Карл. – Я... как бы это сказать... перерасходовал средства. Строю картинную галерею, частную галерею, которая однажды станет моим мемориалом. Этот проект не только исчерпал фонды, но и вверг меня в пучину долгов. Однако я уверен, что после открытия галерея принесет большую прибыль.

Наступила пауза, во время которой Дилан взвесил свое мнение о подозреваемом. Карл Бертолли был клубком противоречий, но хотя и совершал поступки, отчасти противозаконные, как малый ребенок, не ведал, что творит. Он был напыщенным, самовлюбленным, но честным и щедрым. Он болтал без умолку, но при этом делал дело. А главное, чутье подсказывало, что это непритворный вулкан эмоций, хотя оставалось неясным почему.

– Как вы познакомились с Кейт? – полюбопытствовал он, желая понять истоки столь странной дружбы.

– В больнице, несколько лет назад. Кейт пришла навестить больную мать, а я – сестру, Сюзанну. Мне сразу бросился в глаза необычный облик этой юной девушки (в то время она еще училась в школе). Внешняя привлекательность редко соседствует с безграничным милосердием.

– Да, пожалуй.

– Уже тогда на Кейт заглядывались. Нас представила друг другу Сюзанна, с которой они познакомились у дверей рентгеновского кабинета (миссис Маккена должна была вот-вот выйти, и моя сестра была следующей на очереди). Из случайного знакомства выросла дружба... они ведь почти ровесницы. Сюзанна была в восторге, когда Кейт попросила ее составить мнение о нескольких новых ароматах. Это внушало чувство собственной значимости. Между ними возникло взаимопонимание.

Карл помолчал, заново что-то переживая. Хотя время поджимало, Дилан не стал его торопить.

– Сестра была слабого здоровья и так часто попадала в больницу, что называла ее вторым домом. – Он грустно улыбнулся и смахнул слезу. – Миссис Маккена вскоре почувствовала себя лучше, ее выписали, но хотя у Кейт прибавилось забот по дому, а для визитов в больницу не было причины, она не забыла Сюзанну. Сперва они перезванивались, а позже, когда Кейт поступила в колледж, во время каникул стали проводить вместе один день. Она посылала Сюзанне образчики новых товаров, неизменно интересуясь ее мнением, в котором, конечно же, не нуждалась. То это был набор свечей, то лосьон... а то и просто букет цветов. Вы понимаете? Чтобы не чувствовала себя забытой. Это так много для прикованного к постели! В последние месяцы жизни Сюзанна уже не вставала, и в конце концов мы ее потеряли...

Теперь Дилану стало ясно, отчего Карл так эмоционален, – должно быть, смерть сестры что-то надломила в его душе.

– Сюзанны больше нет, но в сердце Кейт она жива так же, как и в моем. Ей хотелось как-то увековечить эту память, поэтому она долго работала над ароматом, который станет носить имя моей сестры. Он уже существует и, как я уже упомянул, будет пущен в производство в декабре. «Сисси» – так мы называли Сюзанну.

Глава 31

У Дилана и в мыслях не было давать Кейт разрешение на встречу с Андерсоном Смитом, пока не будут приняты все возможные меры безопасности. Первый вариант: созвониться с Нейтом Халлинджером, полицией Чарлстона и Саванны, а так же с ФБР и скоординировать действия всех сторон – был чрезмерно сложен и требовал массу времени. В лучшем случае встречу пришлось бы перенести на более поздний час, в худшем – на другой день.

Второй вариант казался не в пример более разумным: встретиться там, где столь радикальные меры защиты будут не нужны. В идеале это могло быть полицейское отделение Силвер-Спрингс, но годилось и любое другое место, лишь бы подальше от делового центра Саванны.

Однако когда Дилан подступил с этим предложением к Смиту, то выяснилось, что место встречи изменить нельзя. Адвокат рассыпался в горячих извинениях и заверениях насчет готовности во всем остальном идти навстречу новой клиентке, но в данном случае решал не он.

– Видите ли, детектив Бьюкенен, я обязан строго придерживаться не только духа, но и буквы завещания, а Комптон Маккена обговорил каждую деталь. Встреча должна состояться здесь, и только здесь. Текущее завещание было составлено и подписано в конференц-зале конторы «Смит и Вессон», значит, именно там наследница может вступить в права. Он даже зашел настолько далеко, чтобы распределить места и утвердить повестку дня! Сперва выскажутся те, кто так или иначе приложил руку к росту состояния. Каждому можно задать любые вопросы, но подпись Кейт сможет поставить только в самый последний момент.

– Это что же, непререкаемое условие? – недоверчиво спросил Дилан.

– Боюсь, что так, сэр.

– Не понимаю, зачем он забивал себе этим голову. Не все ли равно, кто когда выскажется?

– Быть может, и не все равно. Наугад задав несколько вопросов, Кейт не составит целостной картины. Иное дело, если ее досконально введут в курс дела. Поскольку Комптон Маккена не сомневался, что она пойдет по его стопам, то оставил ей, так сказать, руководство к действию. Она вправе сохранить при себе или уволить любого из этих людей. Как поверенный Кейт, рекомендую уволить всех без разбора.

– Что?!

– Комптон Маккена полагал, что, как и размеры состояния, его личный штат произведет на наследницу огромное впечатление. Осмелюсь заметить, он видел в Кейт свое новое воплощение.

– Ей это не понравится, – заметил Дилан.

– Я тоже так думаю. Уже те несколько часов, что я провел в обществе мисс Маккена, наводят на мысль, что она ничем не напоминает ни своего дядю, ни его помощников.

– Когда собираешься осыпать кого-то деньгами, неплохо выяснить, как он к этому отнесется.

– Я позволил себе высказаться на эту тему незадолго до съемок, но мистер Маккена и слушать ничего не хотел. Он полагал, что деловая сметка Кейт говорит сама за себя.

– То есть?

– Бизнесмен по натуре всегда в первую очередь бизнесмен, а уж потом все остальное. Это был основной жизненный принцип Комптона Маккены. Видите ли, он был эгоцентриком, практически неспособным строить личные отношения. Бизнес – это нечто не из области чувств, это можно контролировать, раскладывать по полочкам, держать в узде. Мы были знакомы много лет, и должен сказать, я не встречал клиента настолько бескомпромиссного. Когда Комптон Маккена что-то для себя решал, его невозможно было сдвинуть с мертвой точки. С людьми он работать не любил и держал целую команду посредников – он предпочитал называть их консультантами.

– Сколько их у него было?

– Шесть: два бухгалтера и четыре советника по инвестициям и налогам. Я уже перечислил их имена детективу Хал-линджеру.

– Надеюсь, вас не затруднит послать их также и мне. Нейт Халлинджер сейчас сильно стеснен во времени.

Во время разговора Дилан расхаживал по приемной полицейского отделения, небольшому помещению с казенной мебелью и вечно распахнутой дверью. Единственным предметом роскоши здесь был автомат с минеральной водой. Изображение запотевшей бутылки на его боку стимулировало жажду. Дилан порылся в карманах в поисках мелочи.

– Кстати, а время, на которое назначена встреча, тоже заранее установлено? Этот человек желал обеспечить себе владычество и после смерти! Ну, а как насчет форс-мажорных обстоятельств? Допустим, кто-то из нас подхватит грипп!

– Понимаю. – Раздался смешок. – К счастью, в случае необходимости встречу можно перенести на любой другой час. День чтения завещания также был чисто условным, из тех соображений, что все соберутся на похороны и нужных людей не придется разыскивать и вызывать. Это был очень практичный человек, сэр. А почему вы заговорили о времени? Три часа сегодняшнего дня вам не подходит? Тогда как насчет семи часов завтрашнего? Или, скажем, послезавтра? Консультанты могут задержаться после похорон на столько, на сколько нужно. Хотя, конечно, чем скорее произойдет вступление в права наследования, тем быстрее наступят мир и покой.

«И можно будет жить, а не выживать», – мысленно добавил Дилан.

– Сколько времени вам нужно на подготовку? – спросил он.

– Готов уложиться в самые короткие сроки.

– А остальные? Братья Маккена, например? Вы сказали, что они тоже приглашены. Значит, придется извещать и их.

– Извещать-то я извещу, но сильно сомневаюсь, что кто-то из них появится, – с сомнением заметил Андерсон Смит.

– Тогда зачем вообще их приглашать?

– Как зачем? Старик сделал это из чистого злорадства, разумеется. Он, должно быть, потирал руки, представляя, как они будут беситься.

– Приятный человек. Ладно, договоримся на завтра в семь. Если не получится, перезвоню.

Закончив разговор, Дилан сообразил, что действовал за спиной Кейт и что она не будет от этого в восторге. Надо было обсудить новую договоренность и узнать, подходит ли это ей.

Прежде чем отправиться на поиски Кейт, он просмотрел оставленные сообщения. От одного только Нейта их было четыре. С каждым новым посланием восклицательных знаков становилось все больше. Это можно было понять – в полицейской работе нет ничего хуже, чем недостаток информации. Увы, сейчас было не до того, чтобы подробно вводить Нейта в курс дела, да и осторожность не помешает.

Однако еще не вся вода была выпита из запотевшей бутылочки, как пришло новое сообщение. Вздохнув, Дилан набрал номер.

«Вы дозвонились Нейту Халлинджеру. Меня сейчас нет, но я перезвоню при первой возможности».

– Ну вот, я звоню, а его нет! – едко произнес Дилан после сигнала. – Теперь звони сам!

Ну и разозлится же он! Зато галочка поставлена.

Кейт была погружена в оживленную беседу с шефом Драммондом. Дилан прикинул, не вернуться ли в приемную, но решил, что у них было достаточно времени на обсуждение хорька Симмонса.

– Умираю от жажды! – сказала Кейт, увидев у него в руках початую бутылку минералки.

Дилан молча протянул воду ей.

– Я займусь всем этим сразу, – буркнул Драммонд, поднимая взгляд от блокнота, где что-то чиркал карандашом. – А, Бьюкенен! Вас-то мне и надо. Кейт хочет переночевать дома, и я думаю, это можно устроить. Отправлю пару своих людей обыскать дом и прочесать окрестности. Потом они посидят в машине, на всякий пожарный. Там тупик, так что много возни с патрулированием не будет.

– А это обязательно – ночевать дома? – нахмурился Дилан.

– Некоторым, быть может, превосходно спится и на гостиничной койке, но лично я предпочитаю собственную кровать, хотя бы время от времени! – отрезала Кейт.

– Не советую плясать под ее дудку, – заметил он шефу.

– Так уж сразу и плясать. Она меня полчаса умоляла выпросить у вас разрешение на один ночлег дома.

– И ничего не умоляла! – сразу ощетинилась Кейт. – Вот еще! Просто вежливо попросила. – Она повернулась к Дилану. – Кстати, шеф Драммонд тоже был в Лос-Анджелесе детективом. Двадцать лет назад перебрался в Силвер-Спрингс, потому что до смерти устал от городской суеты. Но ты, конечно, это знаешь.

– Я вот думаю, она хочет этим сказать, что мы вроде как собратья по оружию и должны оказывать друг другу всяческую поддержку. – Глубоко посаженные глаза Драммонда хитро блеснули.