Глава 10

Лорен сквозь сон услышала шаги Ника в гостиной, открыла глаза и, схватив сумку, поспешила в ванную одеваться. В спешке она почти не захватила с собой вещей, считая, что пробудет в Канзас-Сити не больше одной ночи, однако все же бросила в сумку короткую черную полотняную юбку и белый топ на случай, если Томми все-таки положили в больницу. Правда, стоит разок сесть, и юбка примет такой вид, словно в ней спали, но на сегодня сойдет.

Она как раз надевала туфли, когда в дверь постучали.

— Завтрак принесли! — сообщил Ник. — Поспеши, у нас много работы.

Забыв обо всем, Лорен высунулась из двери с туфлей в руках.

— Что еще за работа? Ник показал на блокнот:

— Неплохо бы составить список. Нужно же с чего-то начать! Но предупреждаю, придется пройтись по всем фамилиям несколько раз.

— Ничего страшного. О каких фамилиях ты говоришь? Ник выдвинул для нее стул и заставил сесть.

— Сначала мы припомним всех, кто мог затаить на тебя ало. То есть врагов. Людей, которые будут счастливы, если ты просто исчезнешь.

— Наверняка найдутся такие, кто меня недолюбливает, но вряд ли кто-то стремится причинить мне зло. Я кажусь тебе наивной?

Она наклонилась, чтобы надеть туфлю.

— Именно, — подтвердил Ник, кладя ей на тарелку круассан. — Хочешь кофе?

— Я его не пью, но все равно спасибо.

— Я тоже терпеть не могу кофе. Странно, правда? Должно быть, мы единственные в своем роде. «Нескафе» от нас никакого дохода!

Он устроился напротив и снял с ручки колпачок.

— Ты сказал, что сначала нужно составить список врагов. А потом? — допрашивала Лорен.

— Хочу все знать о друзьях, которые, скажем… чересчур внимательны. Но сначала главное. Сколько ты прожила в Холи-Оукс?

— Почти год.

— Переехала туда, чтобы быть поближе к брату, и скоро открываешь магазинчик, не так ли?

— Да. Купила старое, заброшенное здание на городской площади и теперь ремонтирую.

— Что это за магазин?

— Все называют его угловой аптекой, поскольку раньше там было нечто в этом роде, но я не собираюсь продавать лекарства. Даже аспирин. Открою заведение, где молодежь сможет спокойно тусоваться, а родители — кормить детишек мороженым. Кроме того, в центре установим сатуратор с газировкой и музыкальный автомат.

— С хитами пятидесятых — шестидесятых, верно?

— Что-то в этом роде, — согласилась Лорен. — Я много работала на студенческие организации, составляла эмблемы и девизы для флажков и футболок и надеюсь получить еще заказы. На втором этаже здания есть чудесная мансарда с высокими окнами, залитая светом. Там я и собираюсь работать. Магазин невелик, но по фасаду идет веранда, и я подумываю расставить там столики и стулья и сделать летнее кафе.

— На мороженом и футболках много не заработаешь, но, думаю, с твоим трастовым фондом об этом беспокоиться нечего.

Лорен не стала ни спорить, ни соглашаться и просто добавила:

— Дизайнеру всегда найдется работа на местных предприятиях, и, кроме того, с осени я собираюсь вести курс истории искусств в колледже.

— Ты ведь изучала искусство в Париже? И кажется, сама рисуешь?

— Да, но это всего лишь хобби.

— Томми жаловался, что даже ему ты не показываешь свои работы.

— Когда я сама буду ими довольна, вернее, если буду довольна, обязательно покажу.

— Может, кто-то не хочет, чтобы твой магазинчик открылся?

— Стив Бреннер и рад бы, чтобы у меня ничего не вышло, но не думаю, что он готов пойти на преступление, лишь бы мы с братом убрались из города. Он даже как-то назначил мне свидание. Надоедливый зануда. Не желает слышать отказа!

— Насколько я понял, ты отказалась с ним встречаться?

— Ну да! Он совсем мне не нравится. Для него главное — деньги. Сам он — председатель общества развития Холи-Оукс, честное слово, именно так они себя и величают, хотя членов всего двое. Кстати, Стив — риэлтер.

— А второй член? — осведомился Ник, занося имя Бреннера в список.

— Шериф Ллойд Маговерн.

— Так каким же образом они собираются развивать Холи-Оукс?

— Хотят скупить все здания на площади для какой-то строительной фирмы, — пояснила Лорен. — Идея принадлежит Стиву, и теперь они пытаются ее осуществить. Даже если владелец продаст недвижимость непосредственно фирме, Стиву с шерифом все равно причитаются комиссионные, по крайней мере я так слышала.

— А зачем это строителям?

— Они намерены снести все чудесные дома старинной постройки и расширить владения колледжа. Возвести уродливое высотное здание общежития для женатых студентов.

— А что, они не могут его построить в другом месте?

— Могут, но заодно намереваются соорудить супермаркет за чертой города. И если при этом избавятся от всех магазинчиков на площади…

— Захватят весь рынок.

— Совершенно верно.

— А кто они, эти строители?

— «Гриффин инкорпорейтед». Я с ними почти не встречалась. Их главный офис в Атланте. Стив — что-то вроде их представителя. Они предлагают владельцам бешеные цены.

— У тебя есть союзники? Кто пока держится достаточно стойко?

— В городе полно людей, которые хотят, чтобы эти здания не сносили, а реставрировали.

— Да, но у кого из них магазин на площади?

— В прошлую пятницу четверо еще были на моей стороне, — вздохнула Лорен.

— Остальные сдались?

— Да.

— Нарисуй схему и напиши в квадратиках имена владельцев. Только не сейчас, попозже, — велел Ник.

— Ладно, — охотно согласилась Лорен. — Я называю это место городской площадью, но на самом деле она застроена только с трех сторон а с четвертой — небольшой парк. Посреди чудесный старый фонтан. Не поверишь, ему лет шестьдесят — семьдесят, но он еще действует. Рядом — эстрада для оркестра. Летними вечерами по субботам местные музыканты собираются и играют, не представляешь, как это прекрасно, Ник!

Закрыв глаза, Лорен принялась вспоминать имена тех, кто согласился на предложения «Гриффина», начиная с полуразорившегося владельца скобяной лавки.

— Маргарет Стамп владеет небольшой булочной в центральном квартале, а у Конрада Келлога аптека напротив. От них зависит все. Если кто-то из них продаст дело, «Гриффин» может снести весь квартал, и, едва будет разрушено одно здание, считай, всему конец.

— А если Томми переведут в другой приход? Продашь магазинчик и поедешь за ним?

— Нет, останусь. Мне нравится Холи-Оукс. Я чувствую себя там уютно и комфортно. У этого городка большая история, и тамошним людям всегда есть дело до соседей.

— Не могу представить жизнь в таком месте. Я в два счета бы спятил.

— А я там как дома. И считала себя в полной безопасности, пока не случилось это. Я была совершенно уверена, что в таком месте всем известно, кто твой враг. Но, похоже, ошибалась.

— Ты ведь приехала туда после того, как Томми заболел?

— Он едва не умер.

— Но поправился же! Ты могла взять отпуск в чикагской галерее и вернуться на работу, когда Томми станет лучше, но все же уволилась. Почему?

Лорен опустила глаза в тарелку и нервно поправила ложечку и нож.

— Я спешила не столько к брату, сколько пыталась выкрутиться из крайне неприятной ситуации. Чисто личное. Впрочем, это не имеет значения.

— Лорен, я предупреждал, что отныне ты не должна ничего от меня скрывать, — возразил Ник. — Жаль, если тебе неприятно говорить о таких вещах, но что поделаешь, придется. Не волнуйся, я не скажу твоему брату.

— Меня не это беспокоит. Просто никому не нравится признаваться в собственной глупости, — вздохнула она, снова бросив косой взгляд на Ника.

— Какой именно глупости?

— Я познакомилась с этим человеком в Чикаго. Собственно говоря, я работала на него. Некоторое время мы встречались, и мне показалось, что я влюбилась. Это и было самым большим идиотизмом с моей стороны. Он оказался…

Она замялась, с трудом подбирая наиболее точный эпитет для человека, предавшего ее.

— Слизняк? Шваль? Подонок? — поспешил прийти на помощь Ник.

— Слизняк, — решила Лорен. — Вот именно, слизняк. Ник перевернул страничку и спросил, как его звали.

— Джоэл Паттерсон. Начальник отдела.

— И что произошло? — продолжал допытываться Ник.

— Я застала его в постели с другой женщиной. Своей подругой.

— Ну и ну!

— Это не смешно! По крайней мере в то время мне так казалось.

— Нет, конечно, не смешно, — согласился он. — Прости, я кажусь тебе бесчувственным болваном, верно? А она кто?

— Одна из служащих галереи. Их роман долго не продолжился. Сейчас она живет с кем-то еще.

— Ее имя?

— Собираешься и ее проверить?

— Разумеется.

— Кристина Уинтерс.

Ник занес в блокнот и ее имя и поднял глаза на Лорен.

— Давай сначала вернемся к Паттерсону.

— Не желаю о нем говорить.

— Рана все еще не зажила?

— Дело не в этом. Просто неприятно чувствовать себя кретинкой. Знаешь, что у него хватило наглости свалить всю вину на меня?

— Не может быть! — ахнул Ник.

При виде его изумленного лица она невольно улыбнулась.

— Честное слово! Сказал, что из-за меня он переспал с Кристиной. «У мужчин свои потребности», — процитировала Лорен.

— То есть ты ему не дала?

— Что за странное выражение! Нет, если хочешь знать, не дала.

— Но почему?

— Прости?

— Ты считала, что любишь его. Почему же не легла с ним в постель?

— Хочешь сказать…

— Нет, конечно, нет. Парень — настоящее ничтожество. Просто интересны твои мотивы. Ты сама сказала, что любишь его.

— Нет, мне так только казалось, — поправила Лорен, потянувшись за джемом. — Видишь ли, я в то время была слишком практична. У нас было много общих интересов, и я вообразила, что этого достаточно для прочных отношений. Но, видимо, ошиблась.

— Ты не ответила на мой вопрос. Почему так и не переспала с ним?

Дольше уклоняться невозможно.

— Я ждала… Хотела…

— Что?

— Волшебной искры. Маленького чуда. Разве… разве так не должно быть?

— Конечно, должно, черт возьми!

— Я честно пыталась, но не могла себя заставить ничего почувствовать.

— Лорен, либо это есть, либо нет.

Лорен положила на тарелку нож и, бессильно опустив руки, сгорбилась.

— Я, видимо, не способна поддерживать нормальные отношения с мужчинами.

— Это Паттерсон тебе сказал? — возмутился Ник и, не дожидаясь ответа, презрительно фыркнул. — Что еще он тебе наплел? Что так усердно вбивал тебе в голову старина Джоэл, когда обличал тебя за то, что толкнула его к другой женщине? Вижу, он здорово сумел прополоскать тебе мозги!

Лорен видела, что Ник взбешен, но как же хорошо сознавать, что он на ее стороне!

— Он сказал, что у меня сердце ледяное.

— Надеюсь, ты не поверила этому вздору?

— Нет, разумеется, нет. Но…

— Но что?

— Я всегда была скрытной и сдержанной. Может, и в самом деле кому-то кажусь холодноватой.

— Ничего подобного! — вырвалось у Ника так горячо, будто он знал что-то, ей неизвестное.

Она уже хотела расспросить его, но туг зазвонил телефон, и Ник поднял трубку.

— Это Ноэ, — сообщил он. — Самолет Пита только что приземлился. Едем.

Глава 11

Четверть часа спустя после звонка Ноэ Ник вез ее к дому священника.

— Сцепление проскальзывает, — заметил он, когда машина стала подниматься по Юго-Западному шоссе. — Я еще вчера вечером заметил, но понадеялся, что ошибся.

— Наверное, опять придется ехать к механику. День снова выдался сырым и жарким. Кондиционер работал не слишком хорошо, поэтому Лорен опустила окно.

— По-моему, и топливный насос вот-вот сдохнет, — продолжал Ник. — Она прошла уже свыше девяти тысяч миль. Пора менять старушку.

— Старушку? — засмеялась Лорен. — Это машина, Ник, не женщина.

— Мужчины часто отождествляют свои машины с возлюбленными, а некоторые всячески ублажают.

— Очередной секрет, известный только мальчикам?

— Не мальчикам, — поправил Ник. — Мужчинам. Настоящим мужчинам.

— Интересно, знает доктор Моргенштерн, что у него в отделе служит псих? — поддела Лорен.

— А почему ты считаешь его нормальным?

— Как? И он тоже? — прыснула Лорен, но, тут же став серьезной, добавила: — Наверное, ему пришлось видеть и слышать немало ужасов.

— Еще бы!

— И тебе тоже?

— Такая работа.

— Томми волнуется за тебя.

Они как раз одолевали очередной крутой спуск, и Ник, сосредоточенно прислушиваясь к подозрительному скрежету во внутренностях автомобиля, поклялся про себя немедленно отогнать развалюху в ремонт, прежде чем Лорен снова попытается сесть за руль. Должно быть, она чертовски удачлива, если не застряла прямо на шоссе.

Он взглянул на девушку поверх темных очков.

— Томми все ждет, пока я найду себе жену и остепенюсь. Считает, что семья внесет некое подобие нормы в мою жизнь. Но этому не бывать. При такой службе, как у меня, о женитьбе не может быть и речи, а уж дети… никогда.

— Ты не любишь детей? — удивилась Лорен.

— Конечно, люблю. Но воспитатель из меня никакой. Скорее всего я глаз с них спускать не буду. Начну безбожно над ними трястись и, конечно, избалую.

— Иначе говоря, станешь бояться, что с ними что-то стрясется? Потому что видел…

— Примерно, — оборвал он. — А как насчет тебя? Хочешь выйти замуж и иметь детей?

— Да, когда-нибудь. Но не собираюсь ограничиться всего одним ребенком. Хочу иметь полный дом малышни, и плевать мне, модно это или нет.

— Что в твоем представлении полный дом?

— Четыре-пять, а может, и шесть. У доктора Моргенштерна есть дети?

— Нет, зато куча племянников и племянниц, и кто-нибудь вечно куролесит у них в доме.

— Почему ты все время поглядываешь в зеркало заднего обзора? — неожиданно спросила Лорен, нахмурившись.

— Я водитель осторожный.

— Проверяешь, нет ли за нами «хвоста»?

— И это тоже, — согласился Ник.

— Где твое оружие?

Левой рукой Ник приподнял кобуру, прижатую между сиденьем и дверью.

— Никогда не выхожу из дома без пистолета, — пояснил он. — Придется надеть кобуру, когда приедем. Правила.

Выставив локоть в окно, Лорен задумчиво рассматривала проносившиеся мимо дома. Она думала о докторе Моргенштерне, гадая, каким он окажется и стоит ли сказать ему, что она собирается делать. Лорен уже решила обойтись без Томми и Ника — оба принимают слишком горячее участие в ее судьбе, чтобы посмотреть на ситуацию беспристрастно, но оставалось надеяться, что доктор поймет и поможет, независимо от того, согласится ли брат на такой риск.

— Попозже мы закончим составлять список, — сообщил Ник. — Наверное, стоило начать вчера вечером, но ты с ног валилась.

— Кстати, насчет прошлой ночи…

— И что? — не выдержал он, видя, что она колеблется.

— Я заснула, пока ты смотрел игру.

— Не просто игру, а решающий матч на Кубок Стэнли, — поправил Ник.

— И смотрел до конца?

— До самого позорного конца.

— А потом?

Он понял, что имеет в виду Лорен, но какой-то дьяволенок подтолкнул его продолжать:

— Заснул.

Последовало долгое молчание.

— Где именно?

— Рядом с тобой, — улыбнулся Ник.

Ну и самоуверенный болван! Хочет смутить ее! Ну уж нет, пора дать ему достойный урок. Она всегда была слишком чинной, но только не в этот раз!

— И тебе понравилось?

— Еще бы! — рассмеялся Ник. — Дрых без задних ног. Правда, теперь побаиваюсь. Что скажет твой брат, узнав, что я спал с его сестрой?

— Так и быть, промолчу, если ты не проговоришься.

— Заметано.

Они добрались до церкви, и Ник остановил машину перед зданием, чтобы не прерывать бурный баскетбольный матч, Они сразу же увидели Ноэ и Томми, стоявших нос к носу в группе подростков. На Томми были шорты-хаки и белая футболка. Футболка Ноэ была черной, а на джинсах зияли дыры, зато под мышкой висела коричневая кожаная кобура. Сам он был мрачнее ночи, и Лорен сразу поняла почему. Томми держал свисток у губ, а Ноэ, очевидно, оспаривал решение судьи. Ее упрямый братец не собирался сдаваться и, в свою очередь, костерил Ноэ, причем физиономия у него была краснее свеклы и такая же злобная, как у оппонента. Мальчишки сгрудились вокруг Томми, как легион маленьких воинов, готовых по первому слову кинуться в битву.

Лорен выскочила из машины прежде, чем Ник успел открыть ей дверцу. Она заметила, что он поспешно застегивает кобуру, но постаралась отнестись к этому спокойно.

— Я думала, что Томми еще сдает анализы, — заметила она.

— Сейчас почти одиннадцать. Они скорее всего уже вернулись.

— Не хочешь вмешаться? — осведомилась она, кивнув на споривших. Ноэ уже тыкал Томми пальцем в грудь, а тот оглушительно свистнул прямо ему в ухо. Ник даже присел от хохота,

— Посмотри на мальчишек!

— Кажется, им не слишком понравилось, что Ноэ кричит на священника.

— Он просто забавляется.

— Вряд ли парни это понимают. У них явное численное преимущество.

— Ты так считаешь?

— А ты так не считаешь? — удивилась Лорен.

— Он сумеет постоять за себя, — заверил Ник.

— Я иду в дом, — решила Лорен и, помахав рукой брату, пересекла автостоянку. Монсеньор уже стоял в дверях, и девушка поспешила к нему.

Ноэ, краем глаза заметивший Лорен, мгновенно прервался на середине очередного оскорбительного выпада и, повернувшись к Томми спиной, откровенно залюбовался соблазнительным зрелищем.

— На что это ты глазеешь? — взорвался Томми, все еще тяжело дыша.

— Лорен, — коротко бросил Ноэ. — Потрясная фигура!

— Ты говоришь о его сестре, — напомнил Ник, поспешно толкнув его в плечо.

— Ну да, знаю. Поверить невозможно, что они родственники! Такая милашка, настоящая куколка, не то что этот жлоб. Кстати, твой приятель слеп, как летучая мышь, — добавил он. — И судья из него, как из дерьма — пуля. Не способен даже сказать, где находился мяч, когда черта от него всего в двух футах!

Перебранка вспыхнула с новой силой.

Десять минут спустя все трое ввалились в дом. Томми вытирал лоб подолом футболки, но Ник и Ноэ даже не вспотели. Мужчины, смеясь, направились на кухню за прохладительными напитками.

Лорен отступила в гостиную, чтобы не путаться под ногами, и перекинула в другую руку тяжелую корзину с бельем.

— Как ты мог предложить мальчикам пиво? — упрекал Томми.

— Да жарко же, — отбивался Ноэ. — Я и подумал, что неплохо бы выпить.

— Они несовершеннолетние, — раздраженно бросил Томми. — И сейчас еще и двенадцати нет!

Ник, проходя мимо с запаянными в пластик банками кока-колы, подмигнул Лорен. Ноэ велел Томми остаться в доме, пока он и Ник поговорят с собравшимися на крыльце.

— А что случилось? — встревожилась Лорен.

— Один из мальчиков сказал монсеньору что вроде бы видел машину, в которой сидел незнакомец, так что Ник хочет с ним потолковать, — пояснил Томми.

— Мальчик рассказал что-то в полиции?

— Нет, здесь это не поощряется. Но все слышали, что произошло, и по красноречивому выражению Фрэнки, главаря всей местной стаи, «Никому не повадно шляться по нашему гребаному приходу и доставать нашего гребаного священника».

Лорен вытаращила глаза. Томми кивнул.

— Фрэнки — хороший парнишка, — заверил он. — Но и ему нужно соблюдать определенные правила. Делать вид, что он шибко крутой. В их среде это принято. Но, так или иначе, он и его друзья стали расспрашивать остальных мальчишек. Все они день и ночь слоняются по улицам, и кто-то действительно припомнил незнакомый фургон, припаркованный на Тринадцатой улице, рядом с пустой строительной площадкой. Ник надеялся, что сможет получить описание внешности водителя. Скрести пальцы на удачу, — добавил Том, но, тут же сменив тему, спросил: — Куда ты тащишь эту корзину с бельем?

— Трудно сидеть и ждать. Нужно чем-то заняться. Вот я и спросила монсеньора, не могу ли помочь.

Томми открыл дверь подвала, включил свет и долго смотрел, как сестра спускается по деревянной лестнице.

Пять минут спустя прибыл доктор Моргенштерн. Она услышала его голос, возвращаясь назад. Мужчины столпились в прихожей. Все агенты, да и Томми, были на голову выше Пита, однако почтительно прислушивались к каждому слову и величали его «сэр» и «мистер».

Лорен нервничала и побаивалась встречи с доктором, хотя надеялась, что по ее лицу этого не заметно. Моргенштерн пожал ей руку, настоял, чтобы она звала его Питом, и предложил сесть,

— Сейчас устроимся поудобнее и решим, что делать.

Лорен инстинктивно обернулась к Нику. Тот быстро кивнул, и девушка последовала за Томми в гостиную. Моргенштерн задержался, чтобы поговорить со своими агентами. Он перекинулся двумя словами с Ником, но так тихо, что Лорен ничего не расслышала. Потом обратился к Ноэ, и тот внезапно разразился смехом.

— Да меня Господь покарает, сэр!

— И потеряет одного из своих верных воинов? Ни за что, — заверил Пит, и все трое направились в гостиную. — Кроме того, я совершенно убежден, что Бог наделен чувством юмора.

Пит поставил кейс на стол и щелкнул замками. Ник плюхнулся на диван рядом с Лорен, а Ноэ встал позади шефа, сложив руки на груди,

— Надеюсь, сэр, эксперт сумел раскопать что-нибудь важное, — начал он. — Как там его, Ник?

— Джордж Уокер, — ответил за Ника доктор, — и у него в самом деле появились довольно интересные мысли по поводу расследования. К сожалению, ничего конкретного.

— Разве эксперт не должен побывать на месте преступления? — удивился Томми. — Я где-то читал, что именно таким образом они добывают сведения.

— Верно, — согласился Пит, — но есть и другие способы.

— Исследование записей?

— Что-то в этом роде.

— Томми, ради Бога, перестань метаться и сядь, — велела Лорен.

Брат жестом попросил ее подвинуться к Нику и сел с другой стороны. Он долго мучился, пытаясь как можно вежливее сформулировать вопрос, но так и не сумел, поэтому решил рубить сплеча:

— Собственно говоря, почему вы здесь, Пит?

— Поверьте, мы очень вам рады, — поспешно вмешалась Лорен, чтобы доктор не посчитал ее брата грубияном. — Правда, Томми?

— Разумеется, — согласился тот. — Пит знает, как я ценю его помощь. Мы старые друзья, не так ли Пит? Моргенштерн кивнул.

— Я позвонил Питу пару лет назад насчет трудного подростка, которого пытался вытащить из беды, — пояснил Томми Лорен. — Сам я ничего не сумел сделать, а Пит помог поместить его в хорошую клинику. Тогда я впервые воспользовался своей дружбой с Ником, но с тех пор Пит взял под свое крыло еще троих. Вы ведь никогда мне не отказывали, верно?

— Пытаюсь, — отозвался Пит. — И явился, чтобы спокойно посидеть с вами и обсудить, что произошло в исповедальне.

— Вы слышали запись, — напомнил Томми.

— Верно, и она очень помогла расследованию. Однако я так и не узнал, о чем вы думали, слушая маньяка. И хотел бы, чтобы вы вновь воскресили в памяти тот день.

— Я рассказал Нику все, что помню, и повторил раз десять.

— Да, но у Пита могут быть свои вопросы, — возразил Ник.

— Ладно, если вы считаете, что так нужно, я согласен.

— Ноэ, — улыбнулся Пит, — почему бы тебе и Лорен не подождать в соседней комнате? Ник, а ты останься.