Все лето Николай Харитонов экспериментировал с паровыми машинами и к осени изготовил образец, готовый к промышленному производству и применению. В августе в цехе бывшего Владимирского тракторного завода запустили первую литейную печь-вагранку, и получили некое подобие чугуна из металлолома. Дальше нужно было отрабатывать приемы изменения состава расплавной смеси, чтобы повысить сортность металла — через две недели опытов получили первую сталь приемлемого качества. Тут же взялись делать первые отливки для штамповки, кузнечной и токарной обработки.

— Куй железо, пока горячо!.. — шутил Николай.

В конце августа Орлов отправил Садофьеву подмогу в лице двадцати дружинников, и вовремя: татары опередили — напали первыми. Прибывший из Богородска гонец доложил князю: победа наша, противник отбит!

— Это еще не победа, — сухо сказал Александр. — Татарин силу пробует… главное впереди!

Лешка увел гонца в казарму дружинников, где тот долго рассказывал бойцам о подробностях стычки, которая и длилась-то не более получаса.

В сплошном стрекоте автоматов крупнокалиберный ДШК нижегородцев не успел еще «доесть» вторую ленту, а враг уже бежал в панике, оставив горящими большинство из трех десятков грузовых и легковых машин. После боя насчитали два десятка трупов, которые похоронили потом в братской могиле за кладбищем; раненым подобрали только одного — остальных татарские аскеры забрали с собой.

Пленный сообщил нижегородцам, что готовится еще большее нападение в виде рейда по разным областям Руси для грабежа и поисков оружия. Его подлечили, накормили и отпустили домой.

— Смекаешь, Леша? — спрашивал князь Хорькова после доклада гонца. — Хотят бандиты «раствориться» на наших землях, чтобы трудно было напасть на след. Где их потом ловить?.. Надо бить в куче, пока не поздно.

— Верно, Саша, — отвечал канцлер. — Вот и не откладывай больше, вызывай «зеленых»!

— Вдруг откажутся? — засомневался, было, Орлов.

— Не откажутся. Ты им скажи, что иначе повесишься или отравишься — живо согласятся! Испытанный женский прием. У них на тебе весь план восстановления цивилизации завязан; наших «приколов» они не понимают, поэтому сами напугаются до смерти: надави на «слезу» и бери их тепленькими — моя Людка всегда так делает. Ни разу, хитрюга, не промахнулась!..

— Да что ты все шутишь?

— Шутки — шутками, Саня, а действует безотказно!

— Нет, я так не буду! Лучше серьезно говорить.

— Ну, говори серьезно… только не откладывай!

— Добро!

Вечером Александр установил связь с инопланетянами через пульт экстренного вызова, и те не замедлили явиться. Князь изложил им замысел ответных действий против иноземных захватчиков; особо подчеркнул, что не хочет допускать лишнего кровопролития, обращаясь для этого к столь необычной помощи. Сириам ответил, что им известны намерения людей, и пришельцы охотно готовы помочь им.

Договорились, что Сириам лично будет отслеживать передвижения Орлова по сигналам радиомаяка, роль которого выполнит пульт вызова, и в нужный момент установит над штурмовым отрядом защитное поле. Пришелец нажал кнопочку на своем браслете, что-то сказал и в руках его очутился сверток в блестящей упаковке.

— Это такие же костюмы, как наши для вас и вашего друга, — сказал он. — Наденьте их, когда войдете в чужой город, и люди будут видеть вас похожими на нас; нажатие кнопки на груди сделает вас видимыми или невидимыми. Вы легко разберетесь!..

— Благодарю от всей души за ваше участие к нам! — ответил Александр.

Стороны тепло попрощались, инопланетяне исчезли; теперь можно было собирать ополчение и начинать выдвижение войск в Нижний Новгород. Пятьдесят дружинников уже находились в Богородске, еще полторы сотни на восьми грузовиках «Урал» прибыли туда третьего, а уже седьмого сентября 2022 года встали лагерем возле Казани.

Операция прошла без сучка и задоринки. Утром 8 сентября объединенные русские войска под командованием нижегородского князя Евгения Садофьева заняли позиции на возвышенностях вблизи города в ожидании сигнала к штурму, который мог поступить в случае неудачных действий инициативной группы, возглавляемой Орловым. В шесть утра эта группа начала продвижение к мечети Марджани, поблизости от которой, как сообщила разведка, располагался большой и богатый особняк Мурза-аги; сверху над колонной зависла летающая «тарелка» пришельцев.

Невозможно было пройти отрядом в тридцать человек несколько километров незамеченными, и все же никто из немногочисленных утренних прохожих не поддался панике: инопланетяне сделали бойцов невидимыми для живого глаза! Лишь бродячие собаки водили носами и лаяли, почуяв чужих, да дворовые коты с мяуканьем разбегались по своим подворотням. «Тарелка» и сама была невидимой.

Окружив дом Мурза-аги, дружинники быстро проникли внутрь и вытащили того из постели. Сопротивления охранников почти не встретили, лишь троих обезоружили и связали; ни одного выстрела не прозвучало.

Теперь нужно было собрать в одном месте татарских аскеров и разоружить их; по приказанию Александра Мурза-ага послал гонца с задачей привести к дому всех бандитов для вызволения хана из плена. Вскоре вся лужайка перед особняком была заполнена разномастной вооруженной толпой; аскеры горланили и время от времени постреливали в воздух, но войти в дом побаивались.

Орлов связался с Сириамом и попросил снять на время невидимость, а полевую защиту не отключать. Александр проинструктировал Мурза-агу о том, что нужно сказать воинам, и они с Хорьковым вывели хана на балкончик особняка; диктатор так сильно испугался, что готов был выполнить любые требования незнакомцев.

Толпа взревела, увидев своего предводителя в окружении чужаков, одетых в зеленоватые комбинезоны — крики «Аллах акбар!» чередовались с бранью. Мурза-ага поднял руку, смиряя шум, и дождавшись относительной тишины, громко сказал единоверцам:

— Алла бисмилла рахмат э рахим (во имя Аллаха, всемилостивого и милосердного)!

Собрание загомонило, снова раздались выкрики «Аллах акбар!» Мурза-ага успокоил людей и стал строго переводить на татарский язык то, что Орлов говорил ему, стоя сзади и шепча в затылок:

— Мусульмане! Всевышний возблагодарил нас за воинскую доблесть, стойкость в вере и послал к нам своих архангелов — Джибрила и Мисаила (Гавриила и Михаила). Они передали мне волю Творца: я должен отойти на небеса, к стопам Аллаха, а вам нужно избрать другого предводителя… такого, который положит конец всем войнам и установит вечный мир с окружающими народами. Сложите все ваше оружие перед моим домом, чтобы никогда больше не воевать и скажите мне, кто будет новым ханом.

С минуту толпа безмолвствовала, пораженная услышанным; наконец стали раздаваться нестройные выкрики: Рамазан!.. Ильяс!.. Самодай!.. Когда сторонники Ильяса Шакирова, слывшего сильным и достойным противником Мурза-аги перекричали других, тогда уже звучало только его имя: Ильяс-хан, Ильяс-хан!

Прежний хан зеленел от злости, но не смел перечить ни словом. Подтолкнувший его в спину Орлов заставил Мурза-агу крикнуть людям:

— Я удаляюсь к вечной жизни по пути великого пророка, а вы складывайте оружие, и сейчас же идите к дому Ильяс-хана — он скоро прибудет туда. Посланцы Всевышнего хотят говорить с тобой, Ильяс-хан!..

Толпа погорланила, постреляла в воздух и стала складывать оружие под балкончиком особняка. Помощники Шакирова повели аскеров к его дому — в мгновение ока бурлившая людьми лужайка опустела. Вышедшие из дома дружинники быстро собрали стволы и позвали Шакирова с собой.

Орлов поприветствовал нового самодержца:

— Здравствуй, хан!.. Надеюсь, ты понял, что был разыгран спектакль: я — князь Владимирский, это — канцлер моего княжества. Мурза-агу мы заберем с собой, а тебя оставим править в Казани. Предлагаю жить в мире и торговать так, как и раньше было, при Равиле Зарипове: готовьте бензин и солярку, мы привезем зерно и овощи. Оружия у вас осталось теперь совсем мало, а у нас его много — не один полк можем поставить под ружье! Не рискуй, не порти нашей дружбы. Будешь вести себя хорошо, будем жить в мире, а нет… ну-ка, взгляни на небо!

Александр через пульт попросил Сириама снять на минутку невидимость с его «тарелки» и вывел Ильяс-хана на балкончик. Шакиров оторопел, увидев огромный, сияющий разноцветными огоньками инопланетный корабль.

— Понял, какая сила за нами? — спросил князь.

— Ой-ей!.. — только и ответил татарский хан.

Александр похлопал Шакирова по плечу и добавил:

— Пусть приезжает твой посол во Владимир, а мы в Орду своего пришлем.

— Будет сделано! — заверил его собеседник.

— Прощай тогда, Ильяс-хан!

— Прощай, Александр-князь!

Шакирова отпустили домой, а Мурза-агу связали и повели с собой; под защитным полем «тарелки» отряд вышел из города.

Когда погрузились на «Уралы» и поехали в Богородск, Орлов спросил Лешку:

— Восьмое сентября сегодня. Чем памятна эта дата?..

— Так день рождения у тебя! Поздравляю.

— Спасибо, — поблагодарил Александр, и добавил: — Тут не во мне дело! Восьмого сентября 1380 года состоялась великая Куликовская битва — Дмитрий Донской тогда татар разбил. А седьмого сентября 1812 года была битва при Бородино — фельдмаршал Кутузов из Наполеона жижечку выпустил.

— Вот все ты, Саня, помнишь! — с восхищением отозвался Хорьков.

— А нельзя, Леша, такое не помнить… — как всегда задумчиво подвел итог беседе Орлов.

Мурза-агу привезли в Богородск, показали ему могилы Павла с дружинниками и повесили на простой русской березе; через сутки сняли и закопали рядом с татарскими аскерами.

Лешка спрашивал перед казнью:

— Может, не надо, Саш?.. Отпустим — пускай идет!

— Надо, Леша, надо, — спокойно отвечал Орлов. — Слыхал такую фразу: «Пепел Клааса стучит в мое сердце»? Это Тиль Уленшпигель сказал после сожжения своего отца. — И добавил: — Мы в средневековье теперь живем; крови не боимся, а государственное дело того требует. В мое сердце стучит прах Павлика!..

— Ох, Саня… далеко мне до тебя! — восхищался Хорьков.

— Не волнуйся, справишься, — успокоил его Александр и вздохнул: — Скоро тебе держава перейдет.

Четвертого ноября, в день второй годовщины княжества князь наградил воинов, участвовавших в походе на Казань Георгиевскими медалями; хоть настоящего сражения и не было, но тяготы ратного пути стоили такой благодарности. Тем же, кто был с Павлом Галстяном в его последнем бою и отбивал августовское нападение татар на Богородск, Александр прикрепил на грудь Георгиевские кресты четвертой степени.

Хорьков за отважное усмирение Казани тоже получил Георгиевский крест и его маленький сынок Петька тянулся к поблескивающей «ляле», когда отец брал его на руки. Людмила просто млела от любви к своему заслуженному мужу — канцлеру и дважды орденоносцу!

К зиме заготовили много строевого леса, и пока он сох, Лешка с воеводой Маниным и начальником работ Николаем Харитоновым день за днем мараковали над чертежами и моделями речных судов, небольшой флот которых хотели спустить на воду весной. На этих кораблях намеревались провести разведку нижнего течения Волги и Дона, где уже обосновались первые казачьи поселения, с целью оценки степени угрозы со стороны бывших мародеров; кроме того, дешевизна водного транспорта товаров очень привлекала купцов, которые не прочь были вложить в строительство свой капитал.

У самодеятельных дизайнеров не очень-то получалось, но Орлов, узнав о начале проектных разработок, посоветовал поискать в Областной библиотеке города Владимира журналы «Моделист-конструктор» и «Катера и яхты», в которых публиковалось раньше множество чертежей судов. Такие издания нашли, и дело сразу заспорилось!

Сам князь, вопреки распространенному мнению о том, что глава государства «работает с документами» день и ночь, сильно не утруждался — сидел себе и поигрывал на компьютере. Он разумно считал: чем меньше народ видит и вспоминает своего правителя, тем лучше!

Нет-нет, да хотелось ему вызвать Сириама, поговорить с ним по душам, но Орлов не хотел мешать инопланетянам, занятым серьезной работой — мониторингом всей земной жизни. В такие минуты Александр предпочитал позвать в гости Хорькова с женой и сыном; Валентина и Людмила очень подружились, поэтому весь вечер с удовольствием нянчились с Петькой, а мужчины понемногу выпивали и разговаривали о разном.

Однажды Александр не выдержал и все-таки связался с пришельцами; пришла наконец-то пора приступить к осмыслению новой идеологии, способной определить и направить жизнь россиян, а возможно, и всего человечества на многие века в отсутствие религиозной опоры. Для этого Орлову нужно было прояснить некоторые вопросы мировой истории, и эта встреча могла принести (и принесла!) очень важные результаты.

Сириам как всегда прибыл со своим товарищем. Орлов снова поблагодарил его за помощь в Казани и сказал:

— Я несколько раз спрашивал вас о том, почему именно меня выбрали на роль объединителя русского народа после катастрофы, но так и не услышал внятного ответа. И почему же?..

— Вы слишком много думаете о себе, — ответил Сириам. — Специально вас никто не отбирал: случайным образом мы выделили несколько десятков супружеских пар и провели генное вмешательство с целью получения от них одаренных детей. Эксперимент был направлен на изучение возможности получения мыслящего человека новой генерации, и само вмешательство маскировалось естественно возникающим генетическим отклонением. Вам ведь известно, что на каждую тысячу новорожденных случается двое-трое младенцев с синдромом Клейнфельтера, так что наши манипуляции не должны были привлечь особенного внимания людей.

— Но где же остальные участники исследования?

— Почти все они погибли; большинство даже не пошевелилось ради собственного спасения, а тем более спасения окружающей популяции соплеменников — вам удалось выделиться среди других благодаря обдуманности своих действий.

— Но и я, собственно, ничего не сделал: не сумел даже предупредить людей о близящейся катастрофе!

— Вы не захотели этого делать, потому что сочли человечество обреченным.

— М-м… признаюсь — именно так! Тем не менее, ваши усилия были бесплодны.

— Нет. Вы оказались в нужное время в нужном месте, и это наша заслуга. Можно считать наш эксперимент неудачным: никаких гениев мысли мы не получили — слишком велико было давление жизненных обстоятельств. Но кое-чего все же добились… вы помните свою неуемную жажду познания в детском возрасте?..

— Да, я просто горел желанием познать весь мир! Только всегда оказывалось, что других это не очень-то увлекает.

— Вот именно! Складывалось обычное соотношение количества активных и ленивых детей в отношении познавательского интереса; ничего революционного в этой области мы не достигли. Промежуточным положительным результатом можно считать то, что вы, как спаситель народа, вышли все-таки из нашей экспериментальной группы и тем оправдали немалые надежды.

— Стоило ли калечить из-за этого судьбу конкретного человека?

— Я прошу не принимать близко к сердцу отсутствие у вас детей; они все равно погибли бы — так же, как и большинство других. Вам пришлось бы заботиться об их спасении и отвлечься от задачи сохранения жизни других людей — вы и детей не смогли бы сберечь, и народ оказался бы брошенным на произвол судьбы.

— Готов спорить: нашелся бы и другой человек вместо меня!.. Но не буду. Поясните лучше коллизию Христос-Антихрист; у меня возникает подозрение, что я играю роль Антихриста своим нежеланием снова допускать религию в жизнь людей.

— О, не задумывайтесь об этом!.. Понятия единства и борьбы противоположностей в виде личностей Христа и Антихриста условны: они существуют лишь в головах людей, потому что так удобнее противопоставить друг другу Добро и Зло. То, что вы противник религии — лишь благо: отрицая зависимость от бога, вы скорее вернетесь к тем достижениям цивилизации, которые сейчас утеряны.

— Я тоже так считаю!.. Никогда не разделял мнения, что цивилизация невозможна без религии. Нравственный закон должен быть в самом человеке — незачем искать внешнего бога, чтобы поддаваться потом искушению нарушить его заповеди; и этот закон должен передаваться от поколения к поколению воспитанием, в том числе и физическим воздействием на ослушников с самого детства. Не зря говорят, что воспитывать ребенка нужно начинать тогда, когда он еще поперек лавки лежит!

— Да, действительно, люди очень непоследовательны в методике воспитания. В нашем развитом обществе нет нужды в воспитании или наказании, потому что базовые знания и нравственные императивы закладываются в ребенка автоматически, в процессе нейрокомпьютерного программирования личности. Высокотехнологичное обучение позволяет исключить недостатки воспитания: у нас нет неслухов и преступников.

— Ну-у, нам до этого еще далеко!.. Ремень или розги надолго останутся универсальными «учителями».

— И пусть остаются: не спешите обгонять свою эпоху!

— Хорошо. Но скажите еще… я могу быть точно уверен в том, что наша планета не подвергнется завоеванию?

— Будьте уверены: мы не сможем оккупировать Землю ввиду малочисленности и разбросанности по разным уголкам Вселенной представителей нашей цивилизации.

— А если другие цивилизации захотят поработить людей?

— Мы этому помешаем.

— Но ведь вас мало!

— Зато мы сильны в техническом отношении — качество всегда лучше количества!

— Хочется верить. Но есть еще один вопрос, касающийся будущего — такой вопрос, который важнее всех других вместе взятых! Не за горами то время, когда остатки европейских народов сплотятся, образуют новые государства и волей-неволей станут происходить контакты между россиянами и европейцами. Известно, что вся европейская цивилизация (так же, как и погибшая американская) — это насквозь еврейская цивилизация; имею ли я моральное право запретить доступ евреев в Россию?.. Ведь если я этого не сделаю, то повторится то, что уже было: постепенно они проникнут во все области жизни, лишат русский народ самобытности и удалят его от экономической, а затем и политической власти. Я не желаю мириться с этим!..

— Вас никто не неволит.

— Но еврейский народ — это же богоизбранный народ… это ваш протеже!

— С чего вы взяли?

— Так написано в Библии!

— Библию писали сами евреи.

— Так что ж они, это выдумали?

— Мы им, во всяком случае, никакой протекции не обещали!

— Так-так!.. Немцы, выходит, имели полное право избавиться от еврейской гегемонии?

— Так же, как и другие.

— И критик безграничной иудейской экспансии, таким образом, не является нацистом?..

— Конечно, нет!

— М-м! Вот это я всегда и подозревал: евреи беспощадно рубили языки любой критике, чтобы не было помех для расширения их всемирной власти. Чуть против «вякнул», сразу тебе ярлык: нацист! Что русских дураками и скотами обзывали — это ничего… это можно. А евреев не тронь — сразу законом по мусалам!.. Так же поступала КПСС, преследуя любую критику коммунизма с помощью КГБ. Но она провозглашала свои лозунги громко, на весь мир, а сионисты зря не шумели — все обделывали втихую! При этом еще изображали себя несчастными жертвами будто бы ничем не обоснованных антисемитских нападок, взывая к справедливости и чувству жалости в сердцах глупцов. Кончилась их лафа: не пущу в Россию!..