Черный маг привык относиться к эльфам как к существам второго сорта и уж конечно не предполагал, что они могут знать нечто ему недоступное. Нелегальные иммигранты, дешевая рабочая сила — что на них внимание обращать?

— И что потом? — терпеливо подтолкнула течение мысли эльфа Машка.

— А потом был объявлен знаменитый Мир народам, — решил блеснуть своей эрудицией Вилигарк. Это название прозвучало у него так, как будто он зачитывал заголовок какого-нибудь важного документа вроде Декрета о земле.

— Более известный как Мир — народам, война — уродам, — педантично дополнил Вий. — После окончания Первой мировой войны травля нелюдей приняла поистине глобальные масштабы, и, если бы не вмешательство таких могущественных людских богов, как Правил и Разумец, вряд ли ты могла бы сегодня разговаривать с нами.

— Это что, лекция по истории? — ядовито поинтересовалась Машка. — Вы мне по-человечески можете рассказать, что там такого произошло, из-за чего теперь Вилигарк вас не различает?

— Нет, по-человечески вряд ли, — подумав, отказался Вий. — По-человечески — это к нему. Мы врать не приучены.

Он кивнул в сторону некроманта. Тот насупился, хотя должен был счесть это комплиментом. И в самом деле, черный маг, который не умеет врать, — это полная чушь.

— Хорошо, — согласилась Машка. — Давай тогда ты мне просто в два предложения уложишь объяснение того поразительного факта, что я различаю вас, а мессир — нет.

— Умеешь же ты завернуть! — восхитился Май. — Столько слов потратить на выражение одной простой мысли — это не каждый эльф сумеет!

Машка скрипнула зубами. Потихоньку она начинала злиться на бестолковых и многословных нелюдей. Теперь она, кажется, понимала, почему эльфов в Астолле привечают только дамы. Вий солидно откашлялся и поторопился объяснить:

— Участники войны и их потомки лишены возможности отличать одного эльфа от другого. Боги не хотели, чтобы кто-то из короткоживущих узнал в своем соседе недавнего врага и принялся мстить. Мир вовсе не был создан для мести и поминания обид. Он должен продолжаться.

— Шоу маст гоу он, — задумчиво пробормотала Машка, скептически взирая на остроухого умника. — А как же вы? Вы же прекрасно разбираетесь в людях, и все такое? Вы-то не рветесь мстить за убитых родичей, потравленные посевы и разбитую посуду?

— Так то мы, — отозвался Май. — Мы — совсем другие, гораздо сложнее и совершеннее. Нам листьев набросать на то, что было раньше. Нужно оставить в прошлом — мы оставим. И случившееся нам будет так же дорого и важно, как лошадиные какашки.

— Сильный подход, — уважительно сказала Машка, изо всех сил стараясь не захихикать. Патетическое выражение лица эльфа, торжественная интонация — все это не вязалось с пресловутыми продуктами жизнедеятельности домашней скотины.

— Кстати, о лошадях... — как бы невзначай заметил Вилигарк. — Я давно собирался тебе кое-что показать. Надеюсь, господа эльфы составят нам компанию.

— Это приглашение или указание? — осведомился Вий.

— Это просьба, — уточнил Вилигарк, напряженно взирая на него. — Исполнять ее совершенно не обязательно, любезный Май.

— Нет, — коротко бросил Вий и, фыркнув, словно мокрый кот, нырнул в кусты.

Как и полагается настоящему эльфу, среди листвы он совершенно не был заметен. Май неуважительно хрюкнул ему вслед. Создавшаяся ситуация очень его забавляла. Машку, впрочем, тоже. Вий же, кажется, всерьез разозлился.

— Что это он имел в виду? — обескураженно спросил некромант.

— Что сказал, — объяснила Машка. — Нет. Он не составит нам компанию. Он не любезный. И он не Май.

— Понятно, — буркнул Вилигарк.

Взгляд у него был отменно недоброжелательный и завистливый. Истинный черный маг! Май не выдержал и расхохотался. Вилигарк криво улыбнулся ему и, сделав приглашающий жест, отправился в глубь сада.

Низенькое строение болотного цвета почти сливалось с затянувшей его стены такой же болотной окраски лианой. По толстым стеблям деловито сновали насекомые, больше всего напоминающие сильно раскормленных тараканов. Тонкий прямоугольник свободной площади, видимо, символизировал дверь.

— А это что — конюшня?! — обрадовалась Машка. — Ух ты, а почему мне ее раньше не показывали?

— Потому что домовой прислуге возле хозяйских лошадей отираться не пристало, — вежливо пояснил Вилигарк. — У меня ведь вовсе не те лошади, на каких у вас в деревне поле пашут и в телеги впрягают. У меня лошади такие, что за цену одной десяток таких деревень, в которой ты родилась, купить можно.

Машка в его словах изрядно усомнилась, однако смолчала. Вряд ли существует такая лошадь, которая стоит столько же, сколько Москва, однако темному, ограниченному некроманту об этом знать необязательно. Вилигарк хлопнул в ладоши, и дверь беззвучно отворилась.

— Дай руку, — велел он Машке.

Адресовав Маю вопросительный взгляд и получив согласный кивок, она неуверенно протянула некроманту правую руку. Тот поспешно приложил ее ладонь к дверному косяку. Вынырнувший откуда-то толстый таракан наискосок пробежал по ней. Машка стиснула зубы и постаралась не завизжать. Тараканов она страшно не любила и дома травила их каждую неделю.

— Не бойся, это всего лишь стражники, — успокоил Вилигарк, почувствовав, как она вздрогнула и дернулась.

— Что ж они такие противные-то? — пожаловалась Машка.

— Какие есть, — ехидно ответил некромант с таким видом, будто лично подбирал каждую таракашку, пытаясь собрать армию насекомых, максимально мерзких для Машки. — Зато теперь ты сможешь заходить в конюшню, когда пожелаешь. Я решил сделать тебе подарок, но только в том случае, если эльф будет учить тебя ездить верхом. Вы, крестьяне, ездите по-варварски, а если я буду брать тебя в город, мне хотелось бы, чтобы ты ездила так, чтобы никто не смог усмехнуться нам в спину.

— Май! — Машка захлопала глазами умоляюще. — Научишь?

— Вообще-то эльф-инструктор стоит больших денег, — задумчиво пробормотал Май. — Ну уж ладно, что с тобой делать. Все равно же не отстанешь, горе мое!

Вилигарк удовлетворенно улыбнулся. Его улыбка показалась Машке странной, нехорошей, собственнической. Но она предпочла не заострять на этом внимание.

— Я очень рад, — проинформировал их некромант. — Тогда я вас оставлю. Занимайтесь. У меня сегодня много дел, и, пожалуй, я займусь ими. Мне бы хотелось, чтобы ты сообщала мне о своих успехах.

Он эффектно щелкнул пальцами и не менее эффектно растворился в воздухе. Икнув от неожиданности, Машка неуверенно пощупала руками воздух, но невидимого некроманта и даже следов его присутствия не обнаружила. Май же никак не отреагировал на экстравагантное поведение собственного работодателя. Видимо, такой способ перемещения здесь был в порядке вещей. Осознав свое непроходимое невежество, Машка тяжко вздохнула.

— Пошли уже, что ли? — предложил эльф и, не дожидаясь ее ответа, нырнул в помещение.

В конюшне, поделенной на коридор и аккуратные просторные загончики, уютно пахло сеном и еще чем-то сладковатым, отчего у Машки слегка закружилась голова. Воздух здесь был теплый, сухой и вопреки ее ожиданиям совершенно не пах продуктами лошадиной жизнедеятельности. Похоже, конюшню регулярно чистили, хотя, кто этим занимался, для Машки оставалось загадкой. Никаких конюхов в поместье она не встречала, да и не выгуливал никто по саду некромантовых лошадей.

— Иди сюда, — позвал Май из ближайшего загончика справа, куда уже успел проникнуть. — Я нашел тебе дружелюбную и спокойную подружку.

«Подружка» оказалась здоровенной лошадью с длинной гривой и ровными, крупными зубами, которые устрашающе выглядывали из-под верхней губы. Машка бы совершенно не удивилась, если бы оказалось, что лошади в этом мире — животные хищные. С такими зубищами не то что зайца, медведя задрать можно.

— Вообще-то я предпочитаю мальчиков, если ты не в курсе, — пробормотала Машка себе под нос.

Зараза эльф тем не менее услышал и препохабнейшим образом заржал не хуже лошади. А отсмеявшись объяснил:

— Ты вряд ли будешь пользоваться у них взаимностью. Мальчики — существа с характером. Ты не слишком много ездила верхом у себя дома, как я погляжу.

— Откуда ты знаешь? — отозвалась Машка. — Может, я чемпионом Москвы была по этому... как его... по конкуру.

— У тебя ноги не кривые, — со свойственной остроухим непосредственностью объяснил Май.

— Разумеется! — возмутилась Машка. — У меня красивые ноги!

— А у хорошего наездника ноги обязательно должны быть чуточку неправильными. Так всегда бывает, если много ездишь верхом. Если, конечно, в вашем мире не ездят на лошади как-нибудь по-особому, — добавил эльф.

Лошадь, возле которой он стоял, по-хозяйски поглаживая ее по шее, согласно фыркнула. Уж она-то понимала в наездниках. На ее изящной, можно даже сказать интеллигентной морде было написано сомнение в Машкиных способностях. Машка немедленно решила, что ее такое отношение со стороны животного страшно обижает, и вознамерилась доказать, что как раз из нее наездница выйдет замечательная.

— Ее зовут Вайра, — сказал Май и проскользнул мимо Машки в соседний загончик.

Можно подумать, что знание имени животного могло помочь Машке в освоении премудрости верховой езды!

Она неуверенно подошла к Вайре и погладила ее по шее, точно так же, как это делал многоопытный эльф. Та ласку приняла благодушно, даже плеча Машкиного коснулась своей здоровенной башкой в знак признательности. «У лошади голова большая — вот пусть она и думает!» — вспомнилась Машке старая шутка. Но Вайра размышлять расположена не была. Думать, как научить Машку ездить, не являлось ее первоочередным делом. Лошадь стояла спокойно, не проявляя никакой агрессии, но при этом взирала на нее с таким ехидством, что Машке хотелось выругаться.

— Эх ты, средство передвижения. — Машка вздохнула и, памятуя о том, что сзади к лошади подходить не стоит, обошла ее кругом.

Влезать на лошадь, кажется, нужно сбоку. А вот с этим возникали небольшие проблемы.

— И как на нее садиться? — прошептала Машка, с недоумением обозревая лошадь. Крупная зубастая скотина с длинной, аккуратно расчесанной гривой была не оседлана.

— Ты и правда не умеешь ездить на лошади? — поразился Май. У него в голове это как-то не укладывалось. — У вас там что, совсем нет лошадей?

— В общем-то есть, — Машка пожала плечами, — только на них всякие штуки надевают, чтобы ездить было удобно. Седло там, уздечку, стремена...

— Какой странный подход, — вежливо удивился Май. — Зачем лошади одежда — она же животное.

— Это не одежда! — возмутилась Машка. — Как, по-твоему, я на это животное заберусь? Оно же огромное!

— Нормальная породистая лошадь, — хмыкнул эльф, свистнул и, оттолкнувшись от земляного пола, вспрыгнул на нее.

Лошадь против такого обращения не возражала абсолютно.

Машка уважительно причмокнула, в полной мере осознав нечеловеческую природу своего приятеля.

— Залезай, — предложил Май.

Машка с опаской покосилась на предлагаемую ей лошадь. Та не выказывала никакого желания становиться верховым животным. Машка, конечно, прекрасно ее понимала: ей бы тоже не понравилось, если бы на ней кто-нибудь вознамерился поездить. Ездить на себе Машка никому бы не позволила, но ведь лошадь — это совсем другое дело. Лошадь предназначена для того, чтобы на ней ездили. Хуже, конечно, чем троллейбус, но все же.

— Ты ее что, боишься? — насмешливо поинтересовался Май.

Этого Машка стерпеть не могла никак. Закусив губу, она медленно подошла к животному и внушительно посмотрела ей в левый глаз. Потом резко подпрыгнула, оперлась в движении о лошадиную шею, нелепо взмахнула ногами и приземлилась. Пол, так приятно пружинивший до этого под ногами, пятой точке показался ужасно твердым. Вайра покосилась на Машку удивленно и отступила к самой стенке загончика. На ее замечательной породистой морде было написано, что связываться с ненормальной девчонкой ей совсем не хочется.

Первый урок прошел в тщетных попытках залезть на неоседланную лошадь. Хваленый эльф-инструктор, поначалу продемонстрировавший Машке еше пару раз технику «взлета» на лошадь, под конец уже даже ехидничать по поводу Машкиной бестолковости устал. Сидя верхом, он наблюдал за Машкиными попытками влезть на лошадь с тем оскорбительным выражением на лице, с которым учитель физики обычно рассматривал ее контрольные работы. Перед глазами Машки плясали красные и синие пятна, но ослиное упрямство заставляло ее повторять и повторять бесплодные попытки. Вайра терпеливо сносила эти попытки довольно долго. Она явно была воспитанной лошадью с покладистым характером, но и ее ангельское терпение не могло быть бесконечным. В чем-то Машка ее понимала — если бы кто-то вздумал так издеваться над ней, она бы такому клоуну быстро уши пообрывала.

Очередная попытка повторить эльфийский «взлет» закончилась тем, что Машка чувствительно приложила лошадь ногой по шее, вовсе этого не желая. Просто, когда падаешь, довольно сложно контролировать непроизвольные движения паникующего тела. Лошадь коротко ржанула, словно выругалась, развернулась и смачно приложила Машку своей филейной частью об стенку загончика. Машка хрюкнула и сползла вниз. Будь она неженкой, непременно потеряла бы сознание. Грудь теперь тоже болела. Еще бы — ударом из легких вышибло весь наличествующий воздух, а о том, чтобы не получить трещину в ребрах, оставалось только молиться. С трудом поднявшись на собственные ненадежные ноги. Машка схватилась за стенку и адресовала четвероногой скотине ненавидящий взгляд. Лошадь осталась к нему совершенно равнодушной. Видимо, считала, что она в своем праве. Никакие муки не могут продолжаться вечно, а особенно — издевательства дилетанта над дорогим верховым животным.

— Да, кажется, наездницы из тебя не выйдет, — сочувственно резюмировал Май.

Машка решила сначала как следует отдышаться и уж потом придумывать остроумный ответ нахальному эльфу. И почему им, остроухим, все так легко удается?! Дверь приоткрылась, и в конюшне появилось новое действующее лицо — некромант. Лицо это было весьма обеспокоенным.

— Что случилось? — спросил он. — Следящие за лошадями сказали, что тут происходит нечто ужасное.

— Нечто ужасное, что происходит здесь, — это она, — любезно пояснил Май, махнув рукой в сторону Машки.

Предательница Вайра обвиняюще фыркнула и, более того, неприязненно на Машку покосилась. Девочка тут же приняла воинственный вид и взъерошила пальцами волосы. Ноги у нее все еще дрожали, и это помогало ей чувствовать себя несправедливо обиженной.

— То есть тут за нами еще и следили? — спросила она задиристо. — Вот почему у меня ничего не получалось! У меня все время было ощущение взгляда в спину, и я никак не могла сосредоточиться!

— Вот поэтому меня так люди и раздражают, — вскользь зааметил Май. — Привычка сваливать вину за свои неудачи с себя на все что угодно, начиная с соседей и заканчивая смутными ощущениями, — одна из самых мерзких особенностей короткоживущих.

— Вот нет чтобы посочувствовать! — огрызнулась Машка.

— Видимо, у вас в хозяйстве лошади не было, — деликатно предположил Вилигарк, не делая, впрочем, ни единого движения, чтобы помочь пострадавшей от животного мира Машке.

По его руке пробежал толстый таракан, задержался на пальцах, суетливо зашевелил усиками. Машка содрогнулась от отвращения, а некромант как ни в чем не бывало поднес ладонь ближе к лицу.

— Все хорошо, беспокоиться не стоит, — сказал он почти что ласково. — Ступай успокой Вайру. Она нервничает. Чего доброго, похудеет еще.

— Это как раз ей не помешало бы, — мстительно заметила Машка, смерив кобылу высокомерным взглядом.

Вайра ответила ей пренебрежительным фырканьем.

Таракан тем временем спрыгнул с руки Вилигарка и пробежал между Машкиных ног к лошади. По ноге взобрался наверх и юркнул в подрагивающее ухо. Машка передернулась и поспешно отвела взгляд.

— Всегда подозревала, что от тараканов ничего хорошего ждать не следует, — сказала она. — А если этот таракан еще и соглядатай, тогда тем более...

Настроение было непоправимо испорчено. Машка не любила, когда ей что-то не удавалось. Особенно если это «что-то» легко проделывал кто-то другой. Плевать, что этот другой был нелюдем, да еще старше нее почти на триста лет. Плевать на то, что он ездил на лошади, наверное, с самого рождения. Но ведь именно Машка, а не паршивый красавчик-эльф, пересекла границу миров и явилась в этот мир. Почему у героев ее любимых романов все получалось так просто? И на лошади они ездили как настоящие казаки, и магами становились, стоило им только глазом моргнуть... Что у нее, у Машки, карма какая-то неправильная?

Вилигарк сначала шумно втянул воздух, словно вдыхая какой-то незнакомый, но бесспорно приятный аромат, а потом занервничал. Машка хлюпнула носом, терзаясь своей обидой и никомуненужностью. Повернулась и, трогательно опустив плечи, побрела к выходу из конюшни.

— Э-э... — растерянно пробормотал Вилигарк.

В незнакомой ситуации он чувствовал себя крайне неуверенно. Ему явно нечасто приходилось утешать плачущих служанок. Май, оценив обстановочку, быстро спрыгнул с лошади и, небрежно кивнув Вилигарку, кинулся догонять Машку. Вайра же, проводив их понимающим взглядом, философски вздохнула. Она была существом мудрым и давно привыкла к тому, что мужчины бросают ее ради более важных дел. У них, двуногих прямоходящих самцов, часто бывают неотложные дела. Это закон жизни.

Ветер усилился. Потянуло откуда-то сыростью и запахом дыма с легкой примесью гнильцы. Ветер ерошил волосы Вия, отчего эльф казался моложе и легкомысленнее, чем был на самом деле. Волосы Мая, более длинные и тяжелые, чем у старшего собрата, ветер перебирал аккуратно и неторопливо, как влюбленная женщина. Машка сидела на толстой ветке, беспечно болтая ногами. Выражение ее лица бвло самым что ни есть мрачным. Глядя на Мая с нескрываемой завистью, она обиженно посапывала. Мая ее надутость, похоже, только забавляла.

— Ты похожа на мыльный пузырь, — сообщил наконец он. — Красиво, тебе даже идет. Я бы сказал — всегда так ходи, но, боюсь, лопнешь.

— Тебе-то что? — буркнула Машка. — Господин Совершенство!

— Да, я такой, — с удовольствием признался Май. — Но, надеюсь, тебя не мое умение держаться на лошади привело к такой замечательной мысли?

— Какая тебе разница? — с досадой отозвалась Машка. — Зато можно поспорить, что ты не справился бы даже с домофоном, не говоря уж о компьютере.

— Можно подумать, ты бы справилась, — усомнился Май.

— Легко, — с усмешкой сказала Машка.

Конечно, она изрядно приврала: компьютер она умела только включать и выключать специальной кнопкой, да еще набирать текст в программе Word, — но ведь вранье ничем ей не грозило. А кто откажется приврать в свою пользу, если это не вызовет никаких ужасных последствий вроде необходимости доказать свои слова? Остроухий умник, похоже, прочел ее мысли.

— Бездоказательно, — заявил он, пожав плечами.

— Но в целом она права, — неожиданно вмешался Вий. — Вероятно, мы действительно не разобрались бы в вещах, рожденных в ее мире. Правда, это не оправдывает ее чудовищного неумения обращаться с лошадью, но все же... В ее мире много рогатых железных повозок и металлических веревок, по которым бежит сила и передаются слова. Для нас это было бы так же обескураживающе и ново, как лошади и магия — для нее. Удивительно, почему она до сих пор не попросилась обратно.

— Может, она не хочет обратно, — предположил Май и вопросительно уставился на Машку.

— Такого быть не может! — отрубил Вий.

— Я не хочу возвращаться, это верно, — сказала Машка медленно. — Что бы ни происходило со мной здесь, истории всегда заканчиваются хорошо. Ваш мир отчего-то относится ко мне лучше, чем мой собственный. Это странно, но приятно.

Вий нахмурился.

— С чего ты это взяла?

— А тебе не кажется странным, что я помню массу неприятных моментов моей биографии? — язвительно спросила Машка. — Причем в последнее время эти моменты стали совсем уж фантастическими.

— Например? — Вий прищурился и затаил дыхание, словно энтомолог-исследователь, неожиданно повстречавший редкую бабочку.

— Я точно помню, что несколько раз умирала, — просто пояснила Машка. — Я погибала, и некий бог, утверждающий, что он не Херон, вышвыривал меня оттуда и ругал за то, что я такая беспечная. Он очень злился оттого, что ему приходится отрываться ради меня от своих важных дел, но тем не менее оживлял меня и отправлял в безопасное место. Или как там это принято делать у богов. Так что неудивительно, что я не хочу домой. Там со мной никто цацкаться не будет.

— Но у тебя же там есть какие-то родственники и друзья... — неуверенно протянул Вий.

— И ты полагаешь, что их наличие — гарантия того, что они будут о тебе заботиться? — жестко улыбнувшись, спросила Машка.

Вий покраснел, закашлялся и посмотрел в небо, где медленно гасла тоненькая радуга талиберского следа. Сейчас она была уже похожа на паутинку, переливающуюся в свете солнца разными цветами, но Машка-то точно знала, что это след демона. Она стерла с лица улыбку и отвернулась от озадаченного и смущенного эльфа.

— Я не хочу возвращаться, — повторила она еше раз. — Но это не значит, что я боюсь возвращаться или не вернусь домой тогда, когда это будет необходимо. Бывают разные ситуации. И теперь мне будет гораздо проще жить там. Я стала сильнее.

— Магия? — понимающе поинтересовался эльф, кажется, даже не сомневаясь в Машкином ответе.

— Нет, — она покачала головой, — теперь я знаю тайну. Все это — другие миры, магия, эльфы — есть, хотя оно и не совсем такое, каким описано в фантастических книжках. — Она обвела рукой двор, сад и огород с копошащимися в нем огородниками. — И еще теперь я точно знаю, что у эльфов — острые уши, — добавила она совершенно серьезно. — А это очень, очень важно!

— А при чем здесь мои уши? — удивился Вий.

Машка рассмеялась. Действительно, какая разница, какой формы уши у эльфов. Главное, что они вообще есть, эти уши. Без ушей-то гораздо сложнее жить. Да к тому же безухими эльфы смотрелись бы довольно глупо.