Пересекающиеся бесконечные цепочки одинаковых, небольших залов, превращающиеся в потрясающий воображение лабиринт. Спёртый, но без тухлого оттенка запаха воздух, с примесями ароматов многочисленных курящихся благовоний, обволакивает всё тело, даже когда стоишь на месте. Ни единого дуновения ветра, покой и пугающая тишина, бесшумно горящие свечи, обновляющиеся каждый день во всём подземелье Мере'ар Маари, освещающие ровные ряды символов на стенах и потолке.
      Подземелье на самом деле полно слуг. Они убираются здесь, следят за температурой, влажностью воздуха, порядком, освещением, и давно привыкли к многочисленным, в прошлом великим мёртвым соседям, чьи впавшие глаза из-под опущенных век не видят всего того пугающего великолепия, что их окружает. Они видели его при жизни и знали, что будут отдыхать здесь, под улицами прекраснейшего города Шавалина, пока их королевство процветает.
      Теперь они лежат тут, по-прежнему гордые, молчаливые, в смерти одинаковые, недавно погибшие и умершие столетия назад, и каждый из них, каким бы корыстным при жизни ни был и умер безумцем или в ясном уме, сейчас был для Тау'ган'ара бесспорным укором.
      Король Шавалина бродил из комнаты в комнату без цели, пробегая взглядом по много раз уже прочитанным именам над арками и прозрачными саркофагами. Глаза не цеплялись за выбитые на стенах надписи - повествования о жизни членов царской династии. Особая система письма позволяла уместить подробное жизнеописание короля или принца на небольших по периметру и высоте стенах отведённых им залов, но все эти рассказы были так похожи… Чем древнее правитель, тем легендарнее сведения о нём…
      Всё это не занимало Тау'ган'ара. Он медленно брёл по коридорам, многочисленные тени растягивались вокруг него, и будто бы следили за ним, создавая ещё более напряжённую обстановку. От гроба к гробу, Тау'ган'ар испытывал всё большее смятение - во что вылилась его честолюбивая идея? Почему чётко обдуманный план так стремительно провалился?…
      Хозяин обманул его, обвёл вокруг пальца, как последнего простака. Помахал перед лицом конфетой великой власти, а потом, использовав, позволил эмералдморцам вытирать об него сапоги…
      – Но что я сделал не так? - простонал Тау'ган'ар, останавливаясь перед одним из пустых саркофагов. Помещение было едва освещено, и стены девственно чисты - нетронутое место, которое некому больше занять - вряд ли кого-то теперь здесь похоронят, как велит традиция. Верховным Князем стал Таисмар Маттака, который не собирается даже задумываться о том, чтобы беречь столицу ненавистной ему земли. Он может только растоптать её, выпив последнюю кровь в войне с Такеей. Несомненно, в войне необходимой для Хозяина, но последней для измученного Шавалина.
      Тау'ган'ар опустился на холодный пол, обхватывая себя за плечи. Он сам подписал приговор родине, и теперь всё несомненно погибнет.
      "Но я хотел сделать Шавалин великим в новой эре… Я был бы великим правителем во главе великого государства, под началом Хозяина Ночи. Шавалин стал бы центром нового мира! - он крепко зажмурил глаза. - Почему всё так получилось?"
      – Почему? - тихо спросил он у гладкой стены перед собой.
      – Потому что так было нужно мне, - внезапно ответила стена. Тау'ган'ар передёрнул плечами, вскидывая голову. Сейчас он почти даже не боялся, что Хозяин знает его мысли, опасные и неуважительные.
      – Вы… Вы меня предали! - истерично воскликнул Маари выступающей из стены чёрной тени, постепенно приобретавшей человеческие черты.
      Призрак снисходительно улыбнулся полупрозрачными губами:
      – Неверно. Я придерживаюсь мнения, что господин не может предать слугу. Предавать - свойство рабов. Даже животные порой куда вернее подвластных людей.
      Тау'ган'ар был в отчаянии. Голова и так кружилась от духоты, обычной для этих подземелий, и многочисленных навязчивых ароматов благовоний, а теперь вдобавок внутри сорвалось что-то крайне важное, заставлявшее его молчать и покорно сносить всё раньше. Это было очень похоже на приближение безумия, многоголового пса, рвущегося с цепи уже давно.
      – Я вам поверил!
      – Тоже вполне людское и бесполезное свойство.
      – Я делал всё, как вы велели! - взвыл Тау'ган'ар, пытаясь подняться. Он никогда не считал дерзость качеством, приличествующим монарху, но сейчас это не имело значения. Он даже не задумывался, могут ли слышать его крики слуги где-нибудь неподалёку.
      – Да, ты был очень полезным слугой, - Хозяин Ночи погладил бесплотной рукой крышку гроба. - Пока ты был нужен, я очень тебя ценил.
      – Но почему вы так поступили со мной? - тихо и растерянно пробормотал Маари, стоя на полусогнутых ногах, наклонив голову так, что волосы свесились на лицо, лезли в глаза и рот. - Что я сделал против вашего желания?
      – Всё очень просто, мой несчастный друг, - снисходительно пояснил призрак. - Мне нужны были ресурсы. Земли твоего королевства, солдаты твоей страны - кто останется. Королевская печать на приказе объединения сил Эмералдмора и Шавалина. А чья - твоя или Верховного Князя, и кто кого покорит, было совершенно неважно. Я не отдавал предпочтения ни тебе, ни Олеме. Так получилось, что мараданцев куда как проще было натравить на твоё королевство, а не на Великое Княжество. Поэтому мне больше не нужно королевство Шавалин. Мне нужна армия Ночи, и сейчас её будет вести Олема, а не ты, король, чья корона ничего не значит, так как править больше некем.
      Тау'ган'ар недоумённо качал головой. Он смотрел в надменное, хищное лицо призрака и пытался понять неизбежно безжалостную логику Хозяина Ночи, но не мог. Пустые обещания - не то, чем можно удивить искушённого в дворцовых интригах шавалинца, но подобный план - бездушный и даже… бессмысленный. Зачем нужно губить страну просто так?…
      Взгляд Хозяина ожёг его.
      – Опусти голову, Тау'ган'ар. Не осмеливайся осуждать меня!
      – Ты - зло! - прошептал Маари. - Ты просто зло. Абсолютно безжалостное и одержимое…
      Хозяин ухмыльнулся, но в прозрачных глазах сверкнуло недовольство. Неуважение - не то качество, которое Сатиан считал ценным.
      – Жалей себя, сколько угодно. Ты выполнил свою задачу, ты отныне бесполезен.
      – Тебя надо уничтожить! - громче воскликнул Тау'ган'ар. - Уничтожить! - глаза бешено блестели. Хозяин гневно взмахнул рукой:
      – Жалкая тварь!
      Шавалинец содрогнулся. Взгляд затравленного волка из-под светлых выщипанных бровей выдавал в нём стремительно растущее безумие.
      – Не думаю, что народ сильно огорчится, когда узнает о твоей смерти! Такие потрясения для монарха - плохое здоровье не выдержало, - процедил призрак. - Мне было воистину без разницы, кому давать в руки знамя моей армии - тебе или Олеме. Но Маттака не позволил бы себе ничего подобного!
      – Он такой же идиот, как я! Предан тебе, когда ты ценишь его не больше скота! - Тау'ган'ар стиснул кулаки. Призрак Хозяина поджал губы:
      – Чем ближе к смерти, тем мудрее человек. Не перестаю удивляться отсутствию логики в вашей ничтожной жизни. Сначала молиться на меня, потом проклинать - жалко и смешно, - Хозяин наклонился вперёд, свечи внезапно погасли, и свет проникал лишь из соседних комнат. Тау'ган'ар попятился, но поскользнулся и упал на спину.
      Золотой ошейник призрака сверкал даже в полной темноте, и перстни тоже - призрачные драгоценности, напоминавшие Хозяину о своём более славном положении, нежели сейчас. Даже обречённые слуги теперь осмеливаются повышать голос, требуя у пустоты возмездия за собственную доверчивость. Человеческий род всё ничтожнее и ничтожнее.
      Шаркающие шаги выдавали приближающихся людей. Служители подземелья, несколько человек, показались в арочном проёме, их тени смешались с тьмой в этой комнате. Тау'ган'ар поднялся на локтях - он успел даже подумать, что выглядит совсем неподобающе королю, прежде чем испугаться серых, невыразительных лиц.
      – Пошли вон! - выдавил он. Призрак Хозяина расплывался над ним в часть темноты.
      – Я обещаю тебе, Тау'ган'ар, ты будешь последним, кого здесь похоронят.
      – Вон! - вскричал шавалинец, паникуя, когда к нему потянулись руки. Слуги молча поднимали его, сильные пальцы болезненно сдавливали руки, взгляды ничего не выражали, да и лиц было почти не различить. - Отпустите немедленно! Как вы смеете!
      Повинующиеся чужой воле, двое удерживали вырывавшегося Тау'ган'ара, безразлично глядя прямо перед собой, остальные сдвигали тяжёлую прозрачную крышку саркофага.
      – Что вы делаете? - голос сорвался, и король растоптанного в пыль Шавалина заговорил быстрым шёпотом. - Прекратите! Вы собираетесь… Прекратите! Я вам приказываю!…
      Он отчаянно извивался, когда его подняли в воздух и весьма неаккуратно бросили на мягкие светлые подушки на дно искусно выделанного гроба, который с тех самых пор, как его вырезали из самого дорогого дерева, ждал своего гостя в этом месте. Тау'ган'ар ударился локтём о внутреннюю стенку саркофага и на время замер, всё ещё не веря, что с лёгким скрипом крышка возвращается на своё место. Поражённый, он даже не попытался удержать её, широко раскрыв глаза, наблюдая за миром по ту сторону толстого стекла, слегка размытым и по-прежнему тёмным.
      – Выпустите немедленно! - взорвалась тишина в тесной коробке посмертной постели всех королей Шавалина. Тау'ган'ар не узнал собственного голоса, гулкого, истеричного. - Вернитесь! - закричал он в спины медленно уходящих слуг. Король несколько раз ударил кулаками в стекло, упираясь спиной в подушки, сердце заколотилось ещё быстрее. - Вы не можете уйти! Вы не можете!…
      Призрак Хозяина смеялся снаружи, но Тау'ган'ар едва слышал это. Он кричал, чтобы слуги сейчас же вернулись и освободили его, потом у него закружилась голова, он в кровь разбил руки, пытаясь столкнуть крышку. Спустя буквально пару минут, он стонал, моля о прощении, потом тихо выл, царапая ногтями горло и грудь, горевшую от недостатка воздуха. Зловещий дух растаял в воздухе, когда Тау'ган'ар ещё слабо шевелился под тяжёлым и надёжным стеклом, обещавшим всем королям Маари вечную славу и память потомков.

* * *

      Рассвет в лесу начался позже, чем на равнине. Солнечные лучи нашли себе путь в причудливых сплетениях веток и рассыпали множество светлых пятен на траве. Лошадь брела медленно, едва не спотыкаясь о выступающие корни. Увлер, проклиная себя за некстати проснувшуюся под утро сонливость, отчаянно зевал, утыкаясь щекой в собственное плечо, холодное от оплечий доспехов. Тия благополучно дремала, волнения определённо не шли ей на пользу, она выглядела, как после мараданского плена, только тогда Тия была загоревшей, а сейчас - болезненно-бледной.
      "Слишком много переживаний для ребёнка, - про себя повторял и повторял Увлер. - Надо было вернуть её домой… Но считает ли она теперь дом безопасным?…"
      Лес не был слишком густым, но утренний туман мешал видеть далеко. Тропинка, по которой они плелись, выглядела так, словно по ней не проезжали лет двадцать. Иногда на ней даже встречались невысокие, но раскидистые кустики.
      Утренняя свежесть потихоньку исчезала, отползал и серый туман, из него таинственно выплывали ветки и причудливые пни от поваленных деревьев.
      – Будь добрым гостем, Разящий с Мыслью, - прошелестело сбоку. Изумлённый Увлер, занимавшийся изучением тёмно-зелёной листвы одной особенно хлёсткой ветки над собственной головой, поймал себя на непростительном ротозействе. - Не волнуйся, мы не враги, - продолжал человек, стоявший у ствола одного из деревьев. Он не улыбался, хотя поймал врасплох Стража не в самой лучшей ситуации. Увлер опознал в нём Убийцу - наверное, давно следил за ним… Присматривался…
      – Да будет с тобой Свет, - поприветствовал Увлер, успокаиваясь и стараясь держаться достойно и не показывать досаду.
      – Ты пришёл к Чувствующим, Разящий с Мыслью? - спросил тераик, обходя дерево с другой стороны. Он сделал несколько шагов вдоль тропинки, призывая продолжить путь по взятому Увлером направлению.
      – У меня важные вести для Такеи. Я торопился, и поэтому пришлось очутиться здесь так неожиданно.
      – О тебе знали ещё до того, как ты въехал в наш лес, Разящий с Мыслью, - Увлер заметил пробежавшую по лицу такейца усмешку. - Чувствующие отправили меня встретить тебя.
      – Спасибо, - не нашёл, что ответить, Светлый. Тия, продолжавшая спать у него на груди, приоткрыла один глаз и потрясла головой.
      – О…
      – Мы скоро прибудем, Тия, - Увлер предупредительно помог ей удобнее устроиться в седле. Она тёрла кулачками глаза, что-то невнятно бормоча. Она увидела Убийцу, но ничего не сказала и быстро отвернулась. Такеец тоже проигнорировал её - он шёл, даже не смотря под ноги, хотя там встречались и коряги, и камни. Кажется, Убийца знал наизусть все неприятности этой дороги.
      – Там будет не проехать, Разящий с Мыслью, - тераик задел плечом ветку, и утренняя роса стремительно скатилась ему за шиворот расшитой рубашки. Он дёрнулся и улыбнулся - Увлер поймал себя на мысли, что готов удивиться. Конечно, все знают о тераиках одно и самое главное - они безжалостные каратели Силы, которую называют Злом, и свои жизни без сомнения отдают во имя войны за Свет. И они кажутся равнодушными, непоколебимыми и иногда безобразно твердолобыми… Но холодная вода, обрушивающаяся тебе на спину, делает тебя человеком, даже если ты воспитан в строгой обстановке поселений тераиков.
      – Тия, готовься проснуться окончательно.
      – В деревне мы обязательно найдём девочке дом, чтобы она могла спокойно провести там время. Вы ведь ехали сюда почти без остановок?
      – К сожалению, достойно позаботиться о Тие я действительно не смог, - признал Увлер. - Я буду очень благодарен…
      – Ты очень хорошо обо мне заботишься, Страж Увлер! - неожиданно резко прервала его Тия. - Я не устала и больше не хочу спать, - она хмуро покосилась на Убийцу, словно тот собирался протестовать.
      Страж в который раз почувствовал, как взбунтовалось совестливое сердце. Он куда больше был должен сделать для Тии - хотя бы не позволить Ночи забрать её брата…
      – Здесь мы должны уйти вглубь леса, - тераик остановился и указал рукой в заросли. - Наша деревня не очень далеко от границы.
      – А лошадь? - спросил Увлер, помогая Тие слезть на землю. Она отряхнула платье, расправляя безнадёжно помятую ткань, и натянуто улыбнулась в небо. Увлер отвернулся, делая вид, что занят ослаблением подпруги.
      – Оставь, с ней ничего не случится. Её заберут, а сейчас поторопимся. Чувствующие ждут тебя, Разящий с Мыслью.
      Тия крепче стиснула его руку. Маленькие пальцы дрожали.
      "Не переживай, малышка, - повторял про себя Увлер. - Всё будет хорошо".

* * *

      В окружении тераиков Увлер чувствовал себя неуютно. Никакие знания о том, что такейцы борются с Силой Ночи, потому что наделены к тому особенной чувствительностью, не мешали ему отчасти ощущать их дикарями. Лесное племя, которое сражается с Ночью успешнее Ордена Хранителей и Цитадели.
      Страж поднялся на крыльцо и обернулся, пытаясь припомнить, в какой именно из множества рассыпанных здесь одинаковых хижин он оставил Тию с какой-то девушкой, не носившей никаких опознавательных знаков.
      – Разящий, - окликнул его проводник с улыбкой, - с ней всё будет хорошо. Не переживай о ней.
      – Я знаю, что у вас здесь есть её друг,… - начал Увлер, но его оборвали на полуслове.
      – Спроси у Чувствующих.
      Страж замолк, открыл скрипнувшую дверь и вошёл в светлые сени. Пахло чем-то горячим и безумно вкусным, Увлер сглотнул слюну и постарался выглядеть как можно более сдержанно.
      – Ты можешь проходить, Разящий с Мыслью, - сначала он услышал женский голос, потом приподнялась вышитая занавеска, отделявшая дом от прохладных сеней. Увлер пригнулся, чтобы не удариться затылком, и вошёл. Женщина, лет сорока, в рубашке Чувствующей с плотно застёгнутым и даже поднятым воротником, хотя в помещении не было холодно, приветливо указала на невысокий стул, на котором Увлер едва сумел уместиться, чтобы со стороны не казаться нелепым. Конечно, сначала он поклонился всем сидящим в просторной комнате Чувствующим.
      – Моя дочь позаботится о твоей юной спутнице, должно быть, ты действительно веришь в её выносливость, если берёшь с собой в такие путешествия, - продолжала улыбаться Чувствующая, отворачиваясь к стене. На столе у камина стояла большая посудина и рядом - несколько глиняных мисок.
      – Эта девочка…
      – Мы знаем, - оборвал его другой тераик. Всего их здесь было четверо, включая женщину, разливавшую ароматно пахнущий плов. - Пообедай с нами, Разящий, и расскажи, зачем ты пришёл. Твой путь тесно пересекается с путями, чёрными от Зла, нам будет важно знать всё, что ты скажешь.
      Довольно зловеще это прозвучало. Пути, чёрные от Зла… И всезнающие такейцы вокруг. Чувствующая поставила перед ним тарелку и положила на стол деревянную ложку. Увлер и так не собирался отказываться, чтобы его не посчитали невежливым, но, почувствовав умиротворяюще-вкусный аромат, ещё сильнее ощутил свой голод.
      – Я надеюсь, тебе понравится, особенно после долгой дороги, Разящий с Мыслью, - она села рядом на такой же низкий табурет и слегка подула в свою миску.
      – Я думаю, ты хотел предупредить нас о Верховном Князе Эмералдмора?
      – Верховном Князе? - Увлер замер, держа в воздухе ложку. - Вы знаете, что Эмералдмор уже вовсю развернул кампанию против вас?
      – Мы знаем, что Таисмар Маттака Олема служит Хозяину Зла, - вздохнула Чувствующая. - А ты, кажется, не знал этого, Разящий?
      Увлер опустил поднятую руку и помрачнел:
      – Я… Мы не решили точно, кого винить в этой атаке и разделились. Одни мои друзья поехали в Мере'ар Маари, другие - искать Клинка Света. Я отправился лишь предупредить вас, что эмералдморцы, захватив внутрь себя добрую часть шавалинского населения, собираются воевать против вас.
      – Мы предполагаем это.
      – Это совершенно точно так. Их заставы совсем недалеко от ваших границ! - Увлер переводил взгляд с одного лица на другой. - Вы… Вы что-то предпринимаете? - с некоторым недоверием спросил он.
      – Пока мы ждём. Но мы готовы к войне. Зря твои друзья поехали к Верховному Князю. Скорее всего, он убьёт их, - Чувствующий помоложе вздохнул, шумно втянул в себя обжигающий бульон из ложки и добавил. - Ты хотел принести нам новость, а сам узнал больше.
      – Я… Я уже ничего не могу сделать, - вздохнул Страж. Бросаться вслед друзьям бессмысленно - они наверняка уже близки к Мере'ар, а может, и там.
      – Не беспокойся. Если они убьют его, это будет хорошо. Если нет - слуга Зла всё равно ответит за свой выбор.
      Увлер растерянно молчал.
      – Ешь, Разящий с Мыслью, - улыбнулась женщина. - Твои друзья сделают всё, что сделал бы ты. А у тебя есть к нам вопросы, а у нас - к тебе. Ты был тем самым Стражем, что защитил от Карателя мальчика, обручённого со Светом.
      – Сати! - негромко воскликнул Страж. Чувствующий, сидевший напротив, одарил его тяжёлым взглядом.
      – Клинок Света поступил не мудро, но мы не будем его осуждать. Но ты расскажешь нам, что произошло, Разящий? Ты ведь уже знаешь, что мы были правы, и Зло вернулось за ним, несмотря ни на что.
      Хотя Чувствующий и сказал, что они не собираются осуждать Гаранда Астиана за его выбор, он покривил душой. Тераики обладают положительной выдержкой и терпением, они предпочтут молчать, когда что-то их не устраивает, но при этом сделать тихо то, что считают нужным. Увлер не мог оценить такие действия, но такейцы тоже сражались за Свет, и они отступились от желания убить Сати, когда Клинок спас его… будто бы спас. Но теперь…
      – Я знаю, - кивнул Увлер. - Я вам расскажу…

* * *

      – Я должна увидеться с ним! Отпустите меня немедленно! - Тия, если ей вдруг хотелось, умела говорить очень громко и высоко, срываясь на визг. Это никогда не нравилось ни матери, ни отцу, ни братьям, но зато было очень действенным средством.
      – Я не сказала тебе даже, что он в этой деревне, - девушка почему-то не торопилась ни отпускать её руку, ни повышать голос, просто удерживала на пороге, не выпуская наружу.
      – Я знаю, что он здесь! Если вы меня не отпустите, я всё равно убегу!
      Девушка вздохнула, но хватку не ослабила.
      – Ты хочешь увидеть бросившего, осуждённого на смерть. Пока ты не попросишь Чувствующих, ты не сможешь это сделать, - спокойно объяснила она. - Я не провожу тебя к нему сама, это запрещено. С бросившими нельзя говорить, только Чувствующие…
      – Мне всё равно! Он мой друг! - воскликнула Тия. - Что вы можете понимать?!
      – Я думаю, Чувствующие позволят тебе. Я знаю того, кого ты называешь мастер Лимас. То есть, я его знала, когда была примерно в твоём возрасте, - девушка почувствовала, что Тия сопротивляется меньше, и осторожно отпустила её руку. Тия действительно не бросилась вон, хотя вполне об этом раздумывала. - Он больше любит свободу, чем порядок, и ценит личное больше общественного.
      – Это неправда! - проворчала Тия.
      – Расскажи мне о нём то, что знаешь ты, - попросила такейка. - Потом вернётся твой друг. Он помнит о тебе и о Лимасе и попросит за тебя, я ручаюсь.
      – Ты так думаешь? - девочка надулась, но не очень охотно. Такейка кивнула в ответ, и она немного успокоилась - ну пусть тогда уж так… чем бегать по этой диковатой деревне в лесу и искать Лимаса самой.

* * *

      Муравей деловито полз вверх по штанине, не сворачивая с намеченного пути. Тэм осторожно подставил руку и перенёс его обратно в траву. Он сидел на невысоком пеньке, изучая горстку свежесорванных ягод в своей ладони, и слушал лес.
      Мае'ар не могла спокойно сидеть и посвящать время завтраку, пусть и такому заманчивому, как сочные ягоды, и даже не потому, что привыкла к трапезе, напоминающей театральное представление и состоящей из пары десятков блюд.
      – Почему мы сидим, Хранитель? - спросила она в очередной раз, оглядываясь по сторонам.
      Лес не внушал тревогу. Тэм никогда не был в Такее, хотя много слышал о тераиках и их заколдованных землях. Долгое время он вовсе был уверен, что тераиков не осталось, но миф стал реальностью ещё на пороге дома Ат Лавов… Вроде бы не так давно это было, а Тэм не мог забыть собственной бестолковости тогда. Он считал себя настоящим Светлым, готовым противостоять Ночи и способным выдержать что угодно. На деле он был ребёнком, которому приходилось изображать взрослого, приходилось внушать всем доверие, верить в собственные силы и заставлять верить других. Он был уверен тогда, что Силы Дня с ним достаточно, чтобы даже Лорд Тени его признал…
      Сейчас Тэм уже не был уверен, что он имеет право быть истинным Хранителем. Нельзя измерить то, чему он научился за этот срок - но он не научился быть… победителем. Может быть, Хранителю это и не надо - но не в таких условиях, в которых должен был жить он, и в которых он находится сейчас.
      "Я - жертва, и Великая Охота уже началась, - подумал Тэм. - Но у меня уже нет двойников Камня Света… И я сам уже почти мертвец…"
      – Ты отчаялся, да? - Мае'ар опустилась на мягкий мох, всхлипывая. - Я видела, ты надеялся на него… Он тебя оставил… Почему? - принцесса Маари попыталась схватить его за руку, Тэм протянул ей ягоды.
      – Он всегда прав, а я всегда ошибаюсь, - с тёплой улыбкой сказал он. - Я… Я не отчаялся, - может быть, это была ложь, а может и нет. Отчаиваются глупцы, он просто… всё знает.
      Им дали шанс уйти. Привезли и выбросили в лесу, не дав сориентироваться. Без оружия и питьевой воды, в лесу, который, по слухам, населён множеством призраков, и который скоро будет нанесён на ту карту, где отмечает все события войны Верховный Князь Эмералдмора… Их будут искать эмералдморцы и, отыскав, убьют. Лес - хорошее место, не то, что равнины княжества, здесь можно прятаться…
      Мае'ар почему-то испугалась протянутой руки с красными кисловатыми ягодами.
      – Не бойтесь, принцесса. Они так же не знают этого леса, как мы. Мы достаточно долго блуждали, от того, будем ли мы бродить или немного посидим, не сможет зависеть успех.
      – От чего он тогда зависит, Хранитель Тэрмис?
      Тэм поднял глаза к небу. Лес не такой густой, даже странно, как в нём можно заблудиться… Если бы они изначально знали, где Шавалин, а где центр Такеи, можно было бы попытаться найти тераиков… Хранитель не мог заставить себя не улыбаться. Пока кроме леса он ничего не слышал, но если рядом нет эмералдморцев, что ищут их, должны быть такейцы! Они ведь охраняют свои границы! Или ушли вглубь, готовясь к войне?…
      – Не бойтесь, - повторил он.
      – Ты не должен был из-за меня идти сюда. Я знаю, что твоё дело было куда важнее…
      Ей давалось это с трудом. Как она похожа на Бастиана!… Бастиан… они давно расстались, и даже не попрощались, как следует. Тэм надеялся, что бывший король Алвалена переменился в лучшую сторону и не творит сейчас ничего губительного, а то с него может статься что угодно
      – Я всё делаю правильно. Я всегда был жертвой, - добавил он тихо. - Это немного обидно…
      – Хранитель?
      – Не слушайте меня, ваше высочество! - Тэм поднялся на ноги. Он отыскал хороший сук, как будто специально созданный природой для того, чтобы временно заменить ему посох, от которого Хранитель уже успел немного отвыкнуть. - Нам надо идти туда, куда движется солнце.
      "Я думаю", - добавил он.
      Его смущала Великая Охота. Традиция эмералдморцев, теряющаяся корнями в глубокой древности, должна быть связана с пророчеством ЛаВинира, но… Если всё уже кончено, всё ясно! Что же не так, ошибся ли он, или Зэрандер, или они оба…
      Мае'ар взяла его под руку. К счастью, у неё хотя бы были крепкие сапожки, Тэм не мог себе представить, что было бы, если б принцесса оказалась в какой-то неподходящей для прогулок по лесу одежде. Пришлось бы наверное выслушивать много жалоб… Тэрмис бы выслушал их, не воспротивившись ни на секунду. Но зато Мае'ар почти удобно. И ещё она едва сдерживается, чтобы не заплакать.
      – Мы не обречены, принцесса, - ободрил её он. - С нами Свет.
      "И нас ищет оружие княжества… Я наверное уже не так нужен Хозяину, если Олема велел убить и меня…"
      Мох здесь был повсюду. Удивительно мягкий и светлый, в него хотелось упасть…
      "Коварный мох, - улыбнулся Тэм. - Он останавливает, в нём завязаешь взглядом почти как в настоящем болоте!"
      Внезапно ему привиделись на этом зелёном ковре несколько тёмных красных пятен. Тэм замер, как вкопанный, задержав дыхание. Просто видение, следствие усталости, изношенных нервов и грядущих сложностей… Но страшное видение.
      – С нами Свет, - повторил он, закрывая глаза.
      – Хранитель? - Маари подняла на него глаза. Она надеется на него, хотя у Хранителя нет даже оружия иного, кроме молитвы.