ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

В которой Кааврен пытается выяснить, где находится Катана э'Мариш'Чала

Надеемся, читатели простят нас, если мы не станем в деталях описывать каждый день жизни четырех друзей, историю которых мы намерены рассказать. Убеждены, что обсуждение подробностей, бесчисленных, словно песчинки в пустыне Сантра, будет скучным и бессмысленным, а вот тщательный их отбор окажется интересным и познавательным. Пожалуй, совершенно излишне рассказывать нашим читателям, как именно удавалось Сахри находить подходящую прачку, или как выбирал Пэл надушенную бумагу, на которой писал послания своей любовнице, или о том, как заботился о своих сапогах Айрич, дабы они не пропускали воду в дождливую погоду, или о разминке Тазендры перед утренними упражнениями со шпагой.

Однако приходится признать, что время от времени подобного рода незначительные детали могут оказать существенное влияние на дальнейшее развитие событий. И когда такое случается, мы с большой неохотой исправляем то, что уже написано. Но чаще всего мы не тратим драгоценные минуты на пустяки, а устремляемся вперед, вперед, всегда вперед, как сказала бы Андантра, и пусть отставшие сами заполняют пробелы.

Посему мы считаем своим долгом признаться в допущенной ошибке: мы не упомянули, что Кааврен каждый день некоторое время проводил в Императорской библиотеке дворца. Ему пришло в голову, что раз уж у Пэла есть свои секреты, Айрич склонен предаваться философским размышлениям, а Тазендра с удовольствием играет в азартные игры и пьянствует, дожидаясь, пока представится случай прославить себя и свою шпагу, то ему, Кааврену, если он хочет чего-то добиться в жизни, необходимо покончить с собственным невежеством.

У его обедневших родителей едва нашлись средства, чтобы послать сына в школу, где он научился читать и считать вместе с детьми из Домов Валлисты и Криоты. Скудного образования явно не хватало, поэтому Кааврен и постарался так организовать свое время, чтобы посвящать каждый день одной из пяти нижеследующих категорий: магические и естественные науки, история, философия, книги-написанные-для-исполнения и книги-написанные-для-обычного-чтения.

Дело в том, что, приступив к своим занятиям, словно пчела, перелетающая с цветка на цветок, он, естественно, встречал разных служителей библиотеки. В библиотеке Каффисса, занимавшей первые три этажа южной четверти Крыла Атиры, трудились только атиры, которые вели себя с Каавреном с холодной вежливостью и некоторой опаской, поскольку любой внимательный наблюдатель видел, что под благожелательным выражением лица тиасы скрывается вспыльчивый нрав. В залах Серебряной библиотеки, расположенной вне дворца, но рядом с Крылом Лиорна, были одни историки-лиорны, готовые в любой момент поспешить на помощь, часто проявляя такое рвение, что Кааврен, оказываясь погребенным под множеством рекомендаций, уточнений и поправок, абсолютно терялся.

Однако в Библиотеке Зарики, в полуподвальном этаже Императорского крыла работал невысокий пухлый человек по имени Рикардо, выходец с Востока. На лице у него имелось гораздо больше волос, чем на макушке, — что нередко встречается у людей его недолго живущей расы. Он ходил, переваливаясь, словно какой-нибудь представитель фауны Желтой реки, а кончик языка постоянно находился между зубами с правой стороны челюсти. Однако именно в нем Кааврен нашел надежный источник информации — точнее, фонтан, который при легком давлении, иными словами, малейшей провокации, начинал извергать такие могучие потоки знания, что тиасе начинало казаться, что он вот-вот утонет.

В те времена философия Феникса высоко ценилась среди других разделов знания, однако правление атиры закончилось совсем недавно, а Дом Атиры никогда не проявлял интереса к областям науки, не имеющим практического применения. Кстати, точно так же представителей Дома Дракона совершенно не занимает то, что не может быть использовано для колющих и режущих ударов. В результате бедный Рикардо оказался почти лишенным общения с посетителями. Вот почему он радовался каждому визиту Кааврена.

Вряд ли стоит объяснять, что это знакомство очень многое дало юному тиасе. По природе своей Кааврен был склонен быстро переходить от книги к книге и от одной мысли к следующей — без всякого порядка или метода; а человек с Востока продемонстрировал качества, характерные для тсалмота, — атаковал каждую проблему одновременно с разных сторон и никогда не отступал, пока не находил решение. Поэтому Кааврен, которого не слишком занимала философия, наука наук, сумел извлечь для себя двойную пользу: во-первых, научился многостороннему подходу к проблеме, а во-вторых, подружился с образованным человеком с Востока.

Именно к Рикардо и направился Кааврен с сообщением о преступлении, совершенном Катаной э'Мариш'Чала. Рикардо внимательно его выслушал, не задавая никаких вопросов и не спуская взгляда с губ Кааврена, словно читал каждое слово.

Когда тиаса закончил, человек с Востока предложил ему прийти через несколько часов, а он, Рикардо, тем временем затребует некие документы, которые помогут пролить свет на происходящее. Кааврена вполне устраивал такой вариант, и после легкого завтрака из фруктов и сыра в одной из маленьких гостиниц, примыкающих к Крылу Феникса, он вернулся в библиотеку, где нашел Рикардо склонившимся над большой стопкой бумаг, которая состояла из листов красного, коричневого, желтого и синего цветов, торчащих в разные стороны, точно языки змей. При ближайшем рассмотрении оказалось, что листки заполнены колонками цифр, имен, дат и мест. Оторвав глаза от бумаг, Рикардо растерянно посмотрел на Кааврена, словно позабыл, кто перед ним стоит и зачем тиаса сюда пришел. Потом покачал головой и сказал:

— Ага, вы вернулись.

— Да, мой добрый Рикардо, — ответил Кааврен. — Похоже, вам удалось кое-что найти.

— Эти документы я затребовал в Императорских архивах — речь в них идет о проблемах, связанных с налогами.

— С налогами?

— Именно.

— Но простите меня, Рикардо, какое отношение имеют налоги к местонахождению Катаны э'Мариш'Чала?

— Самое что ни на есть прямое.

— Как это?

— Сейчас объясню.

— Прошу вас.

— Вы должны помнить, юноша, — сказал человек с Востока, забывая, что Кааврен гораздо старше его, — драконы никогда не прячутся. Вы можете считать, что леди дракон, которую вы преследуете, скрывается, но сама она так никогда не скажет.

— И какой мы можем сделать вывод, мой добрый Рикардо? — осведомился Кааврен, терпеливо дожидаясь, пока Рикардо доведет свою мысль до конца.

— Тут возможны варианты. Однако Катана э'Мариш'Чала — художница. А как поступит художник, если вдруг захочет скрыться от посторонних глаз на длительный промежуток времени?

— Пожалуй, отправится рисовать картину, — предположил Кааврен.

— Я тоже так подумал, — кивнул Рикардо. — Но понимаете, Катана ведь может писать свою картину где угодно.

— Может, но не станет. На самом деле она находится в определенном месте.

— Не могу с вами не согласиться. И как нам найти это место?

— Я готов дать ответ на ваш вопрос.

— Прямо сейчас?

— Да, именно.

— Но каким образом?

— Определив кое-что.

— Интересно.

— Нужно выяснить, на кого работает Катана э'Мариш'Чала. У меня здесь собраны отчеты о расходах десяти тысяч самых богатых аристократов Империи за последний месяц. Они разбиты на категории, в которых уточняется, на что пошли деньги каждого из них. А кроме того, в законах имеется специальный пункт, требующий от граждан Империи отчета о расходах на культуру.

— Тут вы правы, Рикардо, Империя всегда поощряла развитие искусства, а отсюда и отмена налогов на такие расходы.

— Абсолютно точно.

— Вы просмотрели десять тысяч отчетов?

— Конечно нет. Император был бы чрезвычайно опечален, если бы узнал, как мало денег его подданные тратят на предметы искусства; однако для нас это большое облегчение, поскольку нужно просмотреть всего лишь тысячу отчетов, большую часть из которых можно сразу же отбросить.

— Понятно. Значит, вы обнаружили, кто тратит деньги на художников.

— Да. И не только.

— Еще что-то?

— Империя желает знать не только размер потраченной суммы; всякий, кто хочет избежать налогов, должен назвать вид работы и имя художника.

— Ага, имя художника!

— Совершенно верно.

Кааврен немного подумал, а потом сказал:

— Однако Катана э'Мариш'Чала не станет называть свое имя в ситуации, в которой она оказалась.

— И тем не менее она себя все равно выдаст.

— Каким образом?

— Вам известно, как художник зарабатывает себе на жизнь?

— Ему, наверное, платят за его искусство.

— Кто ему платит? Не станет же художник выставлять на продажу свои картины, словно яйца на рынке.

— Нет, конечно. У художника может появиться покупатель, который захочет приобрести его работу, или заказчик, готовый договориться с ним заранее.

— А в соглашении должна быть указана стоимость картины?

— Естественно, хотя следует ожидать, что окончательная сумма может оказаться более высокой.

— И вы полагаете, что художник, который к тому же является драконом, пусть и попавшим в столь сложное положение, назначит за свою работу невысокую цену?

— Пожалуй, такое мало вероятно.

— Ну вот вам и ответ на все вопросы. Остается лишь выяснить, кто заказал картину, стоимость которой соответствует стандартам баронессы Каламской, или Катаны э'Мариш'Чала.

— И у вас есть такой список, дорогой Рикардо?

— Именно, господин Кааврен, и я успел внимательно его изучить.

— И получить результат? Иными словами, вы обнаружили местонахождение Катаны э'Мариш'Чала?

— Полной уверенности у меня нет. Однако мне удалось установить, что за последние несколько работ баронесса Каламская получала от тысячи трехсот до двух тысяч ста империалов.

— Проклятие! Так много?

— Точно.

— А вы узнали, кто заказал работы на такую сумму?

— По правде говоря, у меня довольно длинный список.

— Тогда можно определить, кто имел дело с Катаной.

— Прошу прощения, но у меня уже есть ответ.

— Уже есть ответ?!

— Да.

— Но как вам удалось?..

— Ну, когда я просматривал имена художников, внесенных в список, я наткнулся на несколько знакомых мне.

— И вы их сразу же отбросили.

— Точно.

— А потом?

— Я взглянул на остальные.

— И что вы смогли выяснить?

— Одно из них было Фрикорит.

— Прекрасно, одного из них зовут Фрикорит.

— Верно.

— Не понимаю…

— Фрикорит на старом северо-западном языке, которым до сих пор пользуются в Доме Дракона, как, впрочем, и в Доме Лиорна, означает «Почти конец зимы».

— А вы-то откуда знаете, мой добрый Рикардо?

— Ну, на этом языке написана большая часть библиотечных документов, поскольку многие лиорны по-прежнему на нем говорят, как я уже имел честь упомянуть.

— Ясно. Но каким образом данная информация помогла вам получить ответ на интересующий нас вопрос?

— Все чрезвычайно просто. Баронесса Каламская принадлежит к роду э'Мариш'Чала; ее назвали в честь Мариш'Чала, которая являлась главнокомандующей Империи в период четвертого правления Дракона. В то время она, то есть Мариш'Чала, носила имя Маришори Кворанн Чалионара — я заранее посмотрел его в хрониках, вдруг пригодится.

— Превосходная мысль.

— Благодарю вас.

— Вы знаете, что оно означает?

— Разумеется. Маришори — северо-западное имя, означающее «Заслуживающий доверия».

— Однако, мой добрый Рикардо, я не вижу, как это может нам помочь.

— Никак. Но я не остановился на первом имени.

— Не остановились?

— Да. Я нашел перевод остальных.

— И что же оказалось?

— Кворанн очень похоже на сариольское «Квиринан», что значит «Время таяния снегов», то есть весна. Чалионара звучит совсем как «Шалунре», а это переводится так: «Преждевременное появление». Все вместе, как вы теперь видите, должно означать «Преждевременная весна» — а когда весне рано появляться?

— Ну, естественно, ближе к концу зимы.

— Точно. Теперь вы понимаете, почему я привлек ваше внимание к тому факту, что имя художника Фрикорит означает «Почти конец зимы».

— Рикардо, вы просто чудо!

Почтенный человек с Востока поклонился, и его лицо слегка порозовело.

— Полагаю, — сказал он после короткой паузы, — мы можем смело утверждать, что баронесса Каламская обитает в далекой восточной крепости Рэдфейс, жилище Адрона э'Кайрана из Дома Дракона.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

В которой, к нашему сожалению, мы вынуждены оставить на время наших друзей

Кааврен взбежал по узкой винтовой лестнице, выбрался на улицу и, промчавшись по лабиринту Императорского крыла, а потом вокруг Южного Углового Камня, попал в Длинный коридор. Затем выскочил во Двор Феникса и торопливо зашагал дальше, придерживая шпагу, чтобы она не болталась под ногами, — до назначенной встречи оставался всего час. Однако в голове тиаса продолжал прокручивать то, что узнал для него Рикардо.

Теперь, как и обещали, мы обратим наши взоры к той части дворца, куда Кааврену еще не приходилось заходить.

В том лабиринте, где располагались апартаменты императорской семьи, в одном из многочисленных покоев башни, из которой открывается такой замечательный вид на большую часть города, в креслах, стоящих на желтых мраморных плитках пола, сидели двое. Женщина в цветах и регалиях Дома Дракона, с многочисленными медальонами и орденами, свидетельствующими об успехах в прошлых кампаниях, была не кем иным, как Литрой э'Тенит, главнокомандующей Империи. Ее собеседница из Дома Атиры куталась в темный плащ. Капюшон скрывал лицо, руки были старыми и морщинистыми, однако голос оставался сильным.

— Есть новости, ваше превосходительство, причем самые свежие.

— Но, дорогая Сиодра, я не спрашиваю о степени их свежести — меня интересует их содержание.

— Вы хотите, ваше превосходительство, их знать?

— Да, я желаю знать, как это могло произойти.

— Заверяю ваше превосходительство, что, если бы у меня было объяснение, я бы обязательно поделилась с вами своими мыслями. Быть может, тут приложил руку один из Богов.

— Если ваше предположение окажется верным, Сиодра, нам придется заручиться поддержкой другого Бога или, на худой конец, демона.

Сиодра рассмеялась, и от ее смеха холодок страха пробежал бы по спине у любого, кто его услышал; даже на лице Литры промелькнула тень смущения.

— У вас есть в кармане Бог, ваше превосходительство?

— Едва ли, — ответила главнокомандующая.

— И у меня — как вы понимаете — тоже.

— Ну?..

— Тогда придется изыскать другие способы для защиты наших вложений.

— Вложений, Сиодра? Клянусь Орбом, вы говорите, как торговец.

— В некотором роде, ваше превосходительство, я и есть торговец, хотя товары, которые я имею честь предлагать, невозможно попробовать или понюхать, а монеты, что я получаю за услуги, не блестят, как золото.

Литра пожала плечами, словно ей не хотелось вникать в метафору Сиодры.

— Возможно, то был вовсе не Бог, — заметила она. — Быть может, кто-то при помощи волшебства сумел приоткрыть завесу тайны, которой вы окутали нашего «друга».

— Кто знает, ваше превосходительство? В любом случае, меня не обидело ваше предположение. Однако будь то волшебство, божественное вмешательство или каприз фортуны, мы должны действовать, чтобы компенсировать нанесенный урон.

— Я ни о чем другом и не прошу. У вас есть идеи?

— Может быть, хватит простого предупреждения. Он ведь не дзур и не дракон.

— А потом?

— Возможно, он достаточно здравомыслящий человек.

Литра, нахмурившись, посмотрела на старую женщину.

— Сиодра, вы пытаетесь мне досадить? — В голосе главнокомандующий послышались стальные нотки.

— Ни в малейшей степени, — ответила атира и усмехнулась. — Какая в конечном счете мне от этого выгода?

— Выгода… — презрительно бросила Литра. — Вы и в самом деле говорите, как торговец, дорогая Сиодра.

— Вполне возможно, Литра, но могу ли я позволить себе предложить вам сосредоточиться все же на возникших перед нами проблемах?

— Однажды, Сиодра, вам удастся меня разозлить. Вы знаете, что тогда произойдет?

— Что ж, тогда император либо потеряет искусного главнокомандующего, либо лишится… — Она замолчала, словно не хотела говорить о том, чего еще может лишиться император.

— Однако, — сказала Литра, — не думаю, Сиодра, что вам стоит беспокоиться по этому поводу.

— Благодарю вас, ваше превосходительство. Я еще раз спрашиваю: следует ли нам пригрозить тому господину, о котором я только что упоминала?

— Безусловно.

— Хорошо, ваше превосходительство.

— А что, если предупреждение не сработает, Сиодра? Что тогда?

— Тогда? Мы будем за ним следить. У вас ведь длинные руки, не так ли? Да и мои едва ли короче. У нас есть руки, глаза и еще много разных возможностей. Ведь вы главнокомандующая, а это своего рода война.

— Действительно, Сиодра, война. Но довольно забавная.

— Забавная? В каком смысле?

— Тратить столько сил, чтобы защитить малышку Катану, когда именно мы и собираемся ее уничтожить.

— В том-то все и дело, что покончить с ней должны мы сами, и никто другой, ваше превосходительство. Ведь вам известно, что, если это сделает кто-нибудь еще, мы потеряем одну из лучших фигур в нашей игре, а найти ей замену будет совсем непросто.

— Вы совершенно правы, мой союзник. Теперь встает вопрос о виконте Аттрике.

— Да, бедный сын усопшего, но едва ли оплакиваемого маркиза Пепперфилда, чью голову так вовремя отрубила для нас Катана.

— Именно. Он, несомненно, до сих пор продолжает ее разыскивать и если найдет…

— Если он ее найдет, то вызовет на поединок. И она его убьет. Он напыщенный болван.

— Был таким. Недавно он участвовал в нескольких сражениях. Виконт мог измениться.

— Не думаю. Он был напыщенным болваном, им и останется.

— Да, он не слишком храбрый для дракона. Но если он обратится к властям и не станет сам вызывать ее на дуэль?

— Исключено, ваше превосходительство! Ни один драконлорд так не поступит — и вам это известно лучше, чем мне.

— И все же я должна задать вопрос: имеем ли мы право рисковать? Ошибка может привести к краху всех наших планов.

— Значит, вы хотите что-то предложить? Если вы нуждаетесь в гарантиях, есть еще Дом Джарега, и некоторые его представители с удовольствием вернут мне долг.

Литра ударила кулаком по ручке своего кресла.

— Нет! — воскликнула она. — Никаких убийств! Вы меня поняли, Сиодра? Есть вещи, на которые я не пойду. Пусть все мои планы рассыплются в прах, но я не дам согласия на привлечение наемных убийц.

— Прекрасно, ваше превосходительство. Тогда что мы будем делать?

— Есть другие способы. Дуэль, например.

— С кем? С вами? Вы готовы себя разоблачить? А причина дуэли?

— Ну предлог найти совсем нетрудно. А кто его вызовет… Я подумаю.

— Ага!

— Простите, Сиодра, но, кажется, вы сказали «ага»?

— Сказала.

— Ну так объясните.

— С удовольствием.

— Я жду.

— Дело вот в чем: мое искусство открыло мне, что некий человек установил местонахождение той, которую мы скрываем.

— Вы уже поставили меня об этом в известность. Что дальше? Мы решили его предупредить.

— Что и сделаем. Однако устроим все так, чтобы на его пути оказался упрямый Аттрик. И если Аттрик сумеет прикончить юного тиасу…

— Так, значит, тайну ее местонахождения открыл тиаса?

— Именно. Гвардеец батальона Красных Сапог.

— Понятно. Продолжайте, Сиодра. Вы меня ужасно заинтриговали.

— Если Аттрик его убьет, мы решим одну из наших проблем, а если победа будет на стороне тиасы, мы избавимся от Аттрика. Затем встретимся еще раз, чтобы обсудить дальнейшие действия.

— Прекрасная идея, Сиодра. — Литра рассмеялась. — Возможно, если Боги будут благосклонны к нам, юные упрямцы нейтрализуют друг друга и у нас станет на парочку проблем меньше.

— Согласна с вами, ваше превосходительство. Я подумала о том же. Нетрудно заметить, что, хотя вы и принадлежите к роду э'Кайрана из Дома Дракона, в ваших жилах течет кровь э'Лания, — вы прекрасно схватываете тактические хитрости.

— Мирное соглашение на основе лести, дорогая Сиодра. Лучше расскажите, как вы организуете дуэль?

— Все очень просто: дадим Аттрику знать, что тиаса ищет Катану.

— И как это нам поможет?

— Намекнем Аттрику, что тиаса намерен ей помочь. Тогда Аттрик захочет его остановить, и они устроят поединок, в результате которого один из них будет убит.

— Прекрасно. Замечательный план. Этого тиасу зовут случайно не Кааврен?

— Да, ваше превосходительство. Тут есть какая-то проблема?

Литра улыбнулась:

— Проблема? Ни в коем случае. Все складывается как нельзя лучше. Я очень надеюсь на успех вашего плана.

— Сделаю все, что в моих силах, ваше превосходительство.

— Тогда перейдем к другим вопросам. Как его императорское величество?

— А что такое?

— Во время нашего последнего разговора он что-то лепетал о войне.

— Да ну? Нужной войне или нет?

— Ненужной.

— Значит, его следует образумить, ваше превосходительство.

— Каким образом, Сиодра?

— А разве я не являюсь его глазами? А вы — его правой рукой?

— Однако у него еще есть уши. И другая рука.

— Прошу вас, говорите яснее, ваше превосходительство.

— Я лишь продолжила ваши аналогии, Сиодра. Ладно. Вы не забыли о Лавоудах? И гвардейцах? Дворцовых сплетниках и придворных, которые имеют доступ к императору?

— Лавоуды на нашей стороне, ваше превосходительство. Надеюсь, вы помните, кто их капитан? Их истинный капитан? Так что Лавоудов нам не следует опасаться. Что же до сплетен, то они как ветер, — его величество обратит на них внимание только в том случае, если у него не будет других забот.