Гвардия Феникса (№1) - Гвардия Феникса

— Прах и пепел! — воскликнула Тазендра. — Ведь мы должны решить, что делать с художницей-убийцей — арестовать или помешать ее аресту?

— Пожалуй, — возразил Пэл, — сначала нужно ее найти. Затем и решим, что с ней делать дальше. Вы, Кааврен, сказали, что вам известно ее местонахождение?

— Весьма возможно, — кивнул тиаса.

— Тогда мы должны туда отправиться.

— Но получить разрешение на отпуск не так-то просто.

— В самом деле? — с улыбкой спросил Пэл. — Разве я не говорил, что сумею уладить эту проблему?

— Что верно, то верно, — сказал Кааврен. — Так вам удалось получить разрешение?

— В некотором роде.

— В некотором роде?

— Ну, нам дали задание, которое потребует нашего отсутствия в Драгейре в течение довольно длительного времени.

— Задание?

— Вы слышали о том, какая каша заварилась вокруг владений Пепперфилдов?

— Ну конечно, — кивнул Кааврен.

— Я тоже слышала об этом, — вмешалась Тазендра, которой хотелось поучаствовать в разговоре.

— А вам известно, в чем причина возникших там беспорядков?

— Да, — сказал Кааврен.

— Ах, причина… По правде говоря, не совсем, — пробормотала Тазендра.

— Речь идет о споре между различными ветвями Дома Дракона, которые хотят править землями Пепперфилдов. Но ситуация осложняется еще и тем, что, как известно, поблизости найдены залежи алмазов — в местности под названием Сэндихоум, и император намерен отозвать армию туда и взять под свой контроль данную территорию, находящуюся всего в пятидесяти лигах, но этого расстояния вполне достаточно, чтобы поставить под удар плохо защищенный Пепперфилд.

— Ага, — обрадовалась Тазендра, — теперь понимаю. Однако при чем тут мы?

— Разве вы не согласны, что туда следует кого-нибудь отправить? Ведь необходимо выяснить, что там на самом деле происходит.

— Очень разумная мысль, — с улыбкой заметил Кааврен. — И вы предложили капитану наши услуги?

— Мой дорогой Кааврен, вы правильно меня поняли.

— И все же, — не унималась Тазендра, — разве у императора нет солдат в той местности, мнение которых он мог бы узнать, прибегнув к помощи Орба?

— Да, но насколько надежны будут такие сообщения? Доклады нередко оказываются противоречивыми, моя дорогая леди. Ведь многое зависит от того, кто именно составляет донесение. Совсем другое дело — собственная гвардия императора. Так, во всяком случае, считает наш капитан.

— Значит, — сказал Кааврен, — мы отправляемся на восток.

— Да, и нам разрешено потратить на это задание столько времени, сколько понадобится. А если судьба заведет нас совсем в другую сторону — что ж, мы не обязаны докладывать начальству о каждом своем шаге.

— Но наш путь лежит как раз в те края, — сообщил тиаса.

— Правда? — изумилась Тазендра.

— Да, — кивнул Кааврен. — Мы направляемся в крепость Рэдфейс, расположенную в пятидесяти лигах от Пепперфилда.

— В пятидесяти лигах от города или в пятидесяти лигах от людей с Востока? — спросил Айрич.

— Дневной переход, если пользоваться прямыми тропами, или два дня верхом, — продолжал тиаса.

— Что ж, все складывается очень неплохо, — сказал йенди.

— Точно, — кивнул Кааврен. — А у нас есть лошади?

— Мой дорогой Кааврен, нам разрешено выбрать лучших лошадей в конюшне Императорской гвардии, кроме того, мы получим пропуска, которые позволят нам беспрепятственно миновать все посты, и письма, обеспечивающие кредит.

— Мой дорогой Пэл, вы просто чудо. Значит, можем выступать уже на рассвете?

— Не вижу никаких тому препятствий, — согласился Пэл, с поклоном принимая комплимент.

Довольно долго молчавший Айрич сказал:

— Я хотел бы как следует выспаться. Советую вам последовать моему примеру.

Тазендра и Кааврен согласились, а Пэл заявил, что у него назначена встреча с портным, который шьет для него костюм, и он должен перед отъездом обязательно обсудить с ним кое-какие детали. Пэл ушел, а остальные снова принялись строить планы на будущее (их содержание, можете не сомневаться, мы вам сообщим, когда придет время). После чего Тазендра и Айрич разошлись по своим комнатам и сразу же легли спать.

Однако Кааврен никак не мог уснуть. Его мысли, словно растревоженные воробьи, перескакивали с одного предмета на другой: задержались ненадолго на мрачных словах Айрича, в следующее мгновение вернулись к тайнам, которые друзьям еще предстояло разгадать во время путешествия, чуть коснулись приготовлений к утреннему отъезду… Но в конце концов в памяти Кааврена вновь возникли нежные губы Иллисты, ее прелестные брови, так дивно изгибавшиеся, когда она ему улыбалась. Тут-то он и погрузился в глубокий сон без сновидений.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Из которой мы узнаем, что значит быть наполовину императором

Пока Кааврен крепко спит сном молодых и храбрых, мы, подобно ястребу, чьи зоркие глаза способны и сквозь туман засечь норска, который не сможет его заметить, даже если бы додумался посмотреть вверх, — итак, мы направим свои взоры через весь город на Холм Кайрана. Минуя Папоротниковые Джунгли, где Таорли неделями напролет сочиняет сонеты к своему возлюбленному, странствующему рыцарю маркизу Гветьюричу, спустимся вниз по склону Дальнего Холма, взглядом обогнем канал Девяти Мостов, где лорд Бритор, пятнадцатый наследник трона Дома Дзура, пал в шестичасовом поединке с кузеном герцогом Кл'баррским… И окажемся на невзрачном постоялом дворе на улице Мудреца Артийи. Не поднимаясь в действительности по лестнице, не забираясь на стену или в окно, не проходя через дверь, перенесемся на крыльях воображения в угловую комнату второго этажа, где молодая девушка, едва достигшая двухсот лет, занимается своим туалетом при помощи еще более юной служанки.

— Ну, Ини, — сказала девушка, — есть ли у меня что-нибудь подходящее к этому платью?

— Мадам, — ответила служанка, — раз уж вы делаете мне честь, интересуясь моим мнением…

— Конечно, глупенькая, меня интересует твое мнение.

— Тогда, мне кажется, что маленькая сапфировая брошь, подаренная вам графом Н., будет прекрасно гармонировать с красным платьем и удачно оттенит ваши глаза.

— Возможно, ты и права, Ини, но как насчет символов Дома? Едва ли я могу принимать герцога Г., не продемонстрировав ему свою принадлежность к Дому Дракона. Однако кулон будет плохо смотреться на фоне серебристых оборок.

— Значит, мадам не собирается надевать платье с черными рукавами и серебристым кружевом?

— Осколки и черепки, Ини, как раз наоборот.

— Тогда мадам может надеть кольцо вместо кулона, поскольку серебро прекрасно сочетается с черным, а это и есть цвета вашего Дома.

Девушка задумалась, после чего сказала:

— Ладно, Ини. Принеси его, а потом поможешь мне причесать волосы. Чем, ты думаешь, их следует украсить?

— Если и украшать, то совсем чуть-чуть. Лучше всего, по-моему, подойдет простой изящный узел с одним гребешком. Может, выбрать гребень с маленькими сапфирами, чтобы те гармонировали с брошью?

— Прекрасно, Ини, кажется, ты все отлично придумала.

— Благодарю вас, ваша светлость.

Леди, а это была Дженикор э'Терикс, завершила свой туалет, смочив одну прядь волос водой, в последний раз одобрительно взглянула в зеркало на свое прелестное личико и вышла из спальни, чтобы подождать герцога в гостиной.

Следует сказать, что в этой части города Драгейры, где в свое время располагался единственный на весь юго-запад рынок текл, после строительства Дороги Ястреба стало совсем пустынно. К тому моменту, о котором мы имеем честь писать, в таком районе господин благородного происхождения мог оказаться, только если бы ему вдруг взбрело в голову раздать милостыню беднякам. Вы спросите, что же тогда Дженикор э'Терикс, маркиза Бенд-Кэйв, будущая герцогиня, к тому же пятая наследница Дома Дракона, могла делать в подобном месте? Немного терпения, подождите, пока леди спрячет лицо под серебристую маску.

Заметим, что в прежние времена маска действительно скрывала истинное имя того, кто ее надевал. А сейчас она стала лишь символом, пользуясь которым определенного рода аристократы стараются прикрыть свое недостойное поведение. В те дни, когда слово «честь» было свято, дворянин, позволивший себе быть узнанным в сомнительной компании, рисковал репутацией, состоянием и даже правом на Врата Смерти.

Так что, надевая маску на лицо своей госпожи, Ини тщательно закрепила завязки, чтобы те не растрепали волосы, а сама маска скрыла черты. Теперь Дженикор смог бы узнать лишь тот, кому хорошо были знакомы ее маленькие пухлые губки и подбородок с ямочкой. Однако любой сразу бы понял, что имеет дело с леди, — даже быстрого взгляда на стройные ножки, мелькнувшие из-под пышных оборок платья с узкой талией, или на длинные пальцы в шелковых перчатках хватало, чтобы убедиться в благородстве ее происхождения. Не говоря уже о великолепных волосах, приобретавших в лучах солнца восхитительный красноватый оттенок.

Как раз в тот момент, когда Ини закончила возиться с маской, послышался мягкий, почти женский стук в наружную дверь.

— Это он! — прошептала Дженикор. — Герцог Г.!

— Открыть? — также шепотом спросила Ини.

— Нет! Иди в общую комнату и возвращайся через два часа.

— Да, мадам. Мне воспользоваться другой дверью?

— Конечно, глупенькая. А теперь ступай.

В дверь снова постучали, уже более настойчиво. Дженикор поспешно подошла.

— Кто там? — спросила она.

— Мадам, я пришел, чтобы еще раз в благоговении припасть к ногам своей богини, — негромко, но отчетливо произнес голос.

Дженикор распахнула дверь и увидела мужчину в длинном коричневом шерстяном плаще и надвинутой на глаза шляпе.

— О, это вы наконец! — воскликнула Дженикор, подтверждая своими словами, что посетитель узнан и что его ждали.

— Вы одна?

— Совершенно. Я отослала служанку в общий зал.

— Однако для чего эта маска?

— Вы же сами в плаще и шляпе.

— Да, но нельзя, чтобы меня здесь узнали. А вы, мадам, находитесь в одиночестве в своей комнате, и раз так — остерегаться некого. В доказательство я сниму шляпу.

— А если мне захочется спуститься в общий зал? Вы же понимаете, я не должна оставаться с вами наедине в своих покоях. — И на ее губах промелькнула улыбка, одновременно кокетливая и невинная.

— О, мадам, вы наносите мне обиду.

— Я?

— Конечно. Как вы могли усомниться в собственной безопасности, когда я рядом с вами?

— Ну, если вы припоминаете нашу последнюю встречу, в крепости барона Р., то…

— Ба! Но я же тогда просто опьянел.

— Опьянели?

— От великолепия ваших глаз, мадам. Они точно крепкое вино!

— Вы не должны говорить такое!

— Но у меня нет выхода, ведь я даже не был удостоен чести поцеловать вашу руку.

— Что ж, вот она.

— О, я прикасаюсь губами к совершенству. Вы видите, я целую ваши пальцы снова и опять. И…

— Остановитесь, вы забываетесь, вы не должны…

— Ну ладно, давайте присядем и поговорим мирно, как брат и сестра, если вы настаиваете.

— Да, я настаиваю.

— Налить вам вина?

— Только совсем немного. И будьте осторожны сами, иначе вы опять опьянеете!

— О, мадам, если бы вы знали, как ваши насмешки меня ранят…

— Тогда давайте поговорим спокойно, как вы сами только что сказали.

— Прекрасно. Раз уж у нас нет другого выбора, разговор пойдет о дворе.

— О дворе? Почему именно о дворе?

— Потому что я хочу быть наполовину императором.

— Что вы имеете в виду, когда говорите «наполовину императором»?

— Объясню, если желаете.

— Пожалуйста, мне очень любопытно.

— Тогда разрешите начать с вопроса.

— Ваши объяснения часто начинаются с вопросов.

— И становятся от этого менее понятными?

— Нет, отнюдь. Спрашивайте.

— Так вот: что есть у императора и чего нет у меня?

— Простой вопрос: прежде всего — Орб.

— Естественно. А кроме Орба?

— Власть.

— Какая власть?

— Власть отдавать приказы, которые выполняются.

— Какие именно приказы?

— Любые.

— Мадам, прошу, поясните свою мысль на примере.

— Предположим, кто-то говорит: «Гвардия, пойдите и покорите такое-то герцогство». Если это приказал император, Гвардия беспрекословно повинуется, и герцогство покорено. Вот что такое власть.

— Вы рассуждаете логично, как Клибри, глава математиков.

— Вы услышали то, что хотели?

— Почти. Объясните только, зачем ему покорять герцогство?

— Зачем? Возможно, он сказал герцогу: «Мне требуется пять тысяч тонн дерева для моих кораблестроителей на юге», — а герцог не намерен выполнять его поручение. И вместо этого начал собирать собственную армию. Как граф Эндмаршский менее двухсот лет назад.

— А каким образом император обо всем узнает?

— Как узнает? Его поставят в известность.

— Кто?

— Те, чьей обязанностью является сообщать ему о том, что происходит в стране.

— Но почему они должны это делать?

— Потому что он — император, а императора следует держать в курсе событий — в противном случае ему будет очень сложно принимать решения.

— Значит, император, во-первых, владеет Орбом, а во-вторых, имеет хорошее представление о том, что происходит в его стране, и знает, какие следует отдавать приказы.

— Совершенно точно.

— Теперь вы понимаете, почему я хочу знать, что творится при дворе, чтобы стать наполовину императором.

На Дженикор логика ее собеседника явно произвела впечатление, и она сказала:

— Понимаю. И что же вы хотите знать?

— Расскажите мне о заговорах.

— Вы подозреваете, что при дворе есть заговоры?

— Заговоры, интриги, называйте как хотите.

— Похоже, вы уверены, что они обязательно должны быть.

— Двор есть двор, а значит, как и подобает, при дворе должны плестись заговоры и интриги.

— Какого сорта?

— Всех сортов. Союзы на основе общей любви, общей ненависти, а чаще на основе общей выгоды. Перестаньте, вы наверняка знаете о некоторых из них.

— Но, друг мой, я теряюсь в догадках.

— К'лано, дорогая, — ответил кавалер, — интриги повсюду. Однако если бы я не знал, с чего начать, то обязательно направил бы свои взоры на супругу императора.

— Что ж, она очень красива.

— И чрезвычайно могущественна, поскольку имеет постоянный доступ к уху императора, а вдобавок и два собственных ушка, то есть всего три, которые, следуя той логике, с которой я вас познакомил, делают ее саму половиной императора.

— Пожалуй, вы правы.

— Ну и кто стекается под ее знамена?

— Говорят, многие мечтают стать ее любовниками.

— А сохраняет ли она верность супругу?

— Утверждают, что сохраняет, но только потому, что не может выбрать из множества претендентов.

— А император ее ревнует?

— По слухам, только к своим друзьям.

— Естественно, все ревнуют к своим друзьям.

— А вам-то откуда об этом знать? Ведь у вас их нет.

— Ошибаетесь, мой прелестный дракон, более того, у меня их даже трое.

— Что? Трое друзей? Надеюсь, вы имеете в виду не тех, с кем вместе снимаете жилье под вымышленным именем?

— Напротив, я говорю именно о них.

— И как они вас называют? По имени долины на западе? Кор?

— Пэл.

— Ах вот оно что. Кажется, вы сказали, они ваши друзья?

— Да, причем такие, что я готов отдать за них жизнь.

— И рискнуть своими честолюбивыми замыслами?

— Что я слышу? Намекаете на то, что у меня большие амбиции?

— Несомненно. Вы настолько амбициозны, что хотите быть половиной императора.

— Ах, вы меня поймали, моя прелестница. У меня действительно есть такое желание. Однако скажите, чьи имена упоминались — кто претендовал на роль любовника ее величества? Не сомневаюсь, дворцовые сплетни дошли и до вас.

— Ну, среди них есть дзурлорд, маркиз Л., и тиаса, лорд Н. Кроме того, говорят о драконлорде, Адроне э'Кайране и некоем лиорне, графе Шалтре. И даже феникс, герцог Триуоллс.

— Подождите. Герцог Триуоллс?

— Да. Кажется, его зовут Аллистар.

— Вы меня заинтриговали; по-моему, я его знаю. Есть у него сестра по имени Иллиста, маркиза Твайсет-Хиллз?

— Верно. Более того, ходят слухи, что сестра плетет интриги в пользу брата, надеясь прибрать к рукам состояние для своей ветви семьи.

— В самом деле? Наверное, именно она и помогает брату доставлять ее величеству редкие свечные бутоны, которые императрица так любит?

— Вы играли со мной — вижу, вы и сами прекрасно знаете все дворцовые сплетни. Поэтому я больше ничего не скажу.

— Ну тогда нам ничего не остается, кроме как перейти к другим темам.

— Вы меня пугаете!

— Почему? Разве мои поцелуи вам не нравятся? Или мои объятия вам неприятны? Или…

— Подождите, я что-то слышу!

— А я не слышу ничего, кроме вашего сладостного дыхания у своего уха.

— Моя служанка Ини возвращается. Мы должны расстаться.

— Расстаться? Вы разбиваете мне сердце.

— Вас не заботит моя репутация?

— Когда речь идет о вашей служанке? Едва ли.

— Вы думаете, что служанки не разговаривают со своими подружками, другими служанками? А те, в свою очередь, ничего не рассказывают своим хозяйкам? Уверяю вас, с меня хватит дуэлей до конца правления Дракона, мне не нужны новые, поскольку тогда я превращусь из разносчика сплетен в их объект.

— Так и быть, я ухожу.

— Надеюсь, вы поторопитесь.

— Ладно. Мои плащ и шляпа?

— Держите. Они очень вам к лицу.

— Ну а где ваша рука для последнего поцелуя?

— Вот она.

— Тогда прощайте, моя мучительница, до следующей встречи.

— До встречи, коварный человек.

И с этими словами они расстались, дверь за спиной у Пэла захлопнулась еще до того, как в комнату с другой стороны вошла Ини и обнаружила, что ее госпожа мечтательно смотрит на место, которое еще совсем недавно занимал кавалер.

— Когда-нибудь он станет больше чем половиной императора, — сказала она с улыбкой. — Даже сейчас он уже больше чем просто поклонник.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

В которой ведется дискуссия о математике и философии, пока наши друзья готовятся к отъезду

А сейчас мы вновь вернемся в дом на улице Резчиков Стекла и послушаем, о чем говорили Кааврен, Тазендра и Айрич в отсутствие Пэла, которое не осталось незамеченным и вызвало у друзей удивление. Не следует забывать, что достойные гвардейцы не обладали нашей способностью в мгновение ока перемещаться из одного конца города в другой, заглядывая в самые необычные его уголки. Так вот, трое друзей сидели в комнате Айрича и обсуждали предстоящее путешествие. Кааврен устроился на диване, обмотав голову влажным полотенцем, которое послушно принесла ему Сахри.

— Итак, мы отправляемся в путь утром, — сказал Кааврен.

— Да, — согласился Айрич.

— Значит, сегодня вечером все должно быть приготовлено.

— В каком смысле? — удивилась Тазендра.

— Нужно позаботиться обо всем. Иными словами, собрать вещи, которые могут нам понадобиться.

— В таком случае… — начала Тазендра.

— Пожалуйста, — перебил ее Кааврен, — говорите не так громко. У меня болит голова.

— Ах да, — произнесла леди дзур, понизив голос. — Я постараюсь об этом помнить.

— Вы очень добры. Так что вы хотели сказать?

— Мне понадобится моя шпага, — ответила Тазендра.

— Тут вы совершенно правы, — не стал возражать Кааврен.

— Наверное, стоит прихватить камень-вспышку?

— Полагаю, камень-вспышка нам не помешает, — заметил Кааврен. — Даже несколько, если вы сумеете их где-нибудь раздобыть.

— Раздобыть? — воскликнула Тазендра. — Мой дорогой Кааврен, я сама их сделаю!

— Как сами?

— Я же волшебница.

— Верно, а я и забыл. Ну и сколько вам нужно времени, чтобы приготовить такой камень?

— На зарядку одного камня, так чтобы он сбил человека с лошади, а если удачно прицелиться, то и оставил на земле бездыханным, потребуется три часа, чтобы подготовить камень, затем еще два, чтобы уговорить его принять заряд, и час на то, чтобы камень мог выпустить заряд.

— Стало быть, всего шесть часов.

— Занятно.

— Занятно, что этот процесс занимает шесть часов?

— Просто я и в самом деле замечала, что на зарядку одного камня у меня уходит шесть часов.

— И что с того?

— Любопытно, что вы пришли к подобному заключению сразу, как только услышали мой ответ.

— Знаете, Тазендра, я ведь арифметик.

— Да? Тогда все понятно.

— Послушайте, а если нам потребуется камень, который мог бы выбить из седла сразу двоих всадников, как долго его придется готовить?

— Для такого камня потребуется четыре часа подготовки, четыре на зарядку и всего один на запал.

— Значит, девять часов.

— Ну да, наверное, так. Кровь скакуна, вы действительно арифметик.

— Я могу подсчитывать суммы, как счетовод, но должен признаться, вряд ли способен на что-нибудь еще. К счастью, обычно больше ничего и не требуется.

— Да, вы правы. Я слышала, что все остальные разделы арифметики считаются областью философии и не имеют практического значения.

— В вашем замечании есть известная доля истины.

— Пожалуй.

— Но, моя добрая Тазендра, давайте вернемся к вопросу о камнях-вспышках.

— Об этом предмете я знаю гораздо больше, чем о философии или арифметике.

— Тогда скажите, возможно ли приготовить камень, который содержал бы двойной, тройной или даже учетверенный заряд?

— Возможно.

— И сколько понадобится времени?

— Ну, нужен час на каждый новый заряд, а кроме того, каждый дополнительный запал, внесенный в камень, требует еще четырех часов.

— Запал?

— Необходимо поставить камень в известность о том, что он должен выпускать по одному заряду зараз, мой добрый Кааврен.

— Хорошо.

— Таким образом, два заряда потребуют трех часов работы. Три заряда — пяти, а четыре — восьми.

— Получается, на приготовление камня с тремя зарядами уйдет больше половины дня.

— Так оно и есть.

— Что ж, значит, у нас нет времени. Придется обойтись без камней-вспышек.

— Нет-нет, поскольку я уже успела приготовить камень с двумя маленькими зарядами и еще два с легкими зарядами. Если я приготовлю еще один, то у каждого из нас будет по камню.

— Превосходно, Тазендра. Тогда вам следует приступить к работе.

— Начну немедленно.

— Подождите минутку, давайте сначала решим, что еще нам понадобится для путешествия.

Айрич, который до этого момента хранил, как обычно, молчание, проговорил:

— Деньги.

— Да! — воскликнул Кааврен. — Верно. Нам потребуются деньги.

— У меня их не так уж и много, — ответил Айрич, выуживая из карманов один империал и несколько орбов.

— Похоже, — вздохнул Кааврен, — вы богаче меня.

Он вытащил несколько пенни и положил их рядом с деньгами Айрича — в результате пара орбов лиорна засверкала с такой гордостью, которой они, откровенно говоря, не заслуживали.

— А вы, моя добрая Тазендра?

— О, у меня много денег.

— Много? — уточнил Кааврен. — Вы хотите сказать, у вас их достаточно?

— Конечно. Вот они. — И с этими словами дзур величественным жестом выложила на стол несколько серебряных орбов и новенький империал, на котором красовался его величество Тортаалик.

— Что, и все? — удивился Кааврен.

— Нет. — Тазендра бросила на стол лист бумаги, Кааврен его поспешно схватил и принялся внимательно изучать.

— Боги! — воскликнул он. — Это же чек в казначейство Дракона, на сумму в триста орбов!

— Триста орбов? — переспросил Айрич. — Кругленькая сумма. И откуда взялся ваш чек, Тазендра?

— Уверяю, я не имею ни малейшего представления, если не считать того, что его принес посыльный сегодня вечером.

— На чье имя?

— Честно говоря, не знаю. Листок был свернут, запечатан и перевязан лентой. Поскольку посыльный вручил его мне, а адреса на нем указано не было, я посчитала возможным его вскрыть.

— Вы поступили правильно, — заявил Кааврен. Айрич взял бумагу, внимательно изучил ее, а потом пожал плечами:

— Ну, бумага подписана, имеется печать… значит, это ничуть не хуже, чем наличные деньги.

— Подозреваю, — заметил Кааврен, — что капитан Г'ерет не хочет, чтобы наша миссия потерпела неудачу из-за отсутствия средств.

— Вы полагаете, — спросила Тазендра, — он считает ее важной?

— Именно, — кивнул Кааврен. — А чек, похоже, подтверждает мою правоту, не так ли?

— Пожалуй, — согласилась Тазендра. — Пэл удачно поговорил с капитаном.

— Да, однако где он сейчас?

— У своего портного, — ответила Тазендра с улыбкой, которая показывала, что уж в определенных вопросах она никому не позволит водить себя за нос.

— Он вернется домой, — заметил Айрич, — когда уладит все свои дела.

— Иными словами, — отозвался Кааврен, — его здесь нет, потому что его здесь нет.

— У вас имеются какие-то сомнения?

— Никаких, — сказал Кааврен. — И все же я беспокоюсь.

— Если бы речь шла о вас или даже о Тазендре, я мог бы встревожиться. Но у Пэла так много всяких дел.

— Много любовниц, — заметила Тазендра. Айрич лишь пожал плечами.

— Да, — вздохнул Кааврен, — вы правы. А нам остается только ждать — уверен, он скоро вернется. А пока давайте продолжим обсуждение того, что нам потребуется.

— Мы ведь отправляемся на восток, если я точно помню? — сказала Тазендра.

— Да, — ответил Кааврен. — Ваша память безупречна, как сам Орб.

— В таком случае, — продолжала Тазендра, — нам придется сначала пойти на север или на юг, если только мы не собираемся путешествовать по пустыне Сантра или продираться через джунгли.

— Ну, — промолвил Кааврен, — я всегда считал, что пустыня была бы замечательным местом, если бы кто-нибудь закопал среди песков достаточное количество бутылок вина. Или вот джунгли — там просто чудесно! Нужно лишь избавиться от животных, которые настолько дурно воспитаны, что могут нас сожрать, вместо того бы без возражений стать нашим обедом. Хотя природой задуман именно последний порядок вещей.

— И все же, — не унималась Тазендра, — раз уж в пустыне нет вина, а в джунглях водятся дикие звери, вы определенно захотите отправиться на юг или на север.

— Вы правы, добрая Тазендра, мне кажется, стоит обойти пустыню с юга, через пушту.

— Тогда нам не потребуется теплая одежда.

— Но там есть горы.

— В таком случае я возьму свой плащ, подбитый мехом лисы и норска.

— Мудрое решение, Тазендра.

— Что еще нам понадобится?

— Карта, полагаю, — сказал Кааврен.

— У меня есть карта, — заявил Айрич.

— А она надежна?

— Ее сделал барон Портсфри, и на ней есть печать моего Дома.

— Тогда все в порядке, — улыбнулся Кааврен.

— Что еще? — спросила Тазендра.

— Наши шпаги и кинжалы.

— Само собой разумеется.

— Лошади, — добавила Тазендра.

— Нам их предоставит император.

— Правда?

— Вы забыли, что мы гвардейцы?

— Верно, но если одна из них захромает?

— Ба! Тогда мы купим другую.

— На что?

— Мы найдем деньги. Ведь в нашем распоряжении теперь целых триста орбов, на которые мы и не рассчитывали.

— Он прав, — вмешался Айрич. — Не стоит сомневаться в удаче, если она уже улыбнулась нам так щедро.

— Очень хорошо, — сказала Тазендра, которая, однако, никак не могла успокоиться. — Что еще?

— Веревка, — предложил Кааврен.

— Зачем? — заинтересовалась Тазендра.

— Ну не знаю. Разве путешественники, отправляющиеся в горы, не берут с собой веревку?

— Я, например, не собираюсь лазить по горам, меня вполне устраивает по ним ходить.

— Ладно, — не стал спорить Кааврен. — А палатки возьмем? Чтобы удобно было отдыхать ночью?

— Разве там нет гостиниц? — удивилась Тазендра.

— Не везде, но есть.

— Тогда зачем тащить палатки?

— А если мы застрянем в горах и там не будет гостиниц?

— Мы разведем костер.

— Значит, следует захватить топор.

— Запасные подпруги, поводья и все необходимое для починки седел и сбруи.

— А вы умеете чинить седла?

— Умею, — заверил Айрич.

— В таком случае я согласна насчет инструментов, — кивнула Тазендра.

— Мехи для вина, — добавил Кааврен.

— Конечно, — улыбнулась Тазендра.

— Все, чтобы развести костер, — предложил Кааврен.

— Вот еще, ведь я же волшебница, — напомнила Тазендра.

— Ах да, верно. Бинты?

— Обязательно, — согласилась Тазендра.

— Кухонные принадлежности?

— Лично я, — заявила Тазендра, — собираюсь питаться на постоялых дворах, которые попадутся нам по дороге.

— А между постоялыми дворами?

— Хлеб с сыром.

— Хорошо, — кивнул Кааврен. — Тогда нам потребуются салфетки и скатерть.

— Тут вы правы.

— Промасленные накидки на случай дождя.

— Хорошая мысль. Что еще?

— Пожалуй, все.

— В таком случае, — посоветовал Айрич, — пришло время отдохнуть, ведь все равно придется встать, когда вернется Пэл. Нужно рассказать ему о наших планах.

И они, как мы уже говорили, улеглись на несколько часов поспать. Когда вернулся Пэл, первым проснулся Кааврен и поспешил разбудить остальных. Вскоре все, несмотря на усталость, собрались в гостиной.

— Мой дорогой Пэл, — начала Тазендра, — неужели это вы?

— Конечно я, — ответил йенди.

— Но, — не унималась Тазендра, — где вы были, если вам понадобились такой длинный плащ и шляпа, скрывающая ваше лицо?

— Ах, это? — отозвался Пэл. — Я просто решил ее опробовать. В некоторых кварталах города такие шляпы сейчас вошли в моду.

— А в каких именно? — продолжала свои расспросы Тазендра.

— Ну, в определенных…

— Ладно, — пришел Кааврен на помощь смущенному йенди. — Мы прикидывали, что нам нужно для путешествия.