Пока они ждали, Кааврен заметил:

— Я действительно сожалею, что убил вашего коня, и если в моих силах что-нибудь сделать…

— Его звали Мудрость, — проговорил человек с Востока, — и долгие годы скитаний он оставался моим единственным спутником. Но если войне за эти поля и в самом деле удастся положить конец, можно будет считать, что он погиб не зря.

— Надеюсь, что так оно и будет, — заверил его Кааврен.

Мика добрался до лорда Адрона и поклонился ему, переводя дыхание.

Гарланд и Шалтре изумленно уставились на теклу, но, прежде чем хотя бы один из них успел открыть рот, Адрон спросил:

— Почему их не убили?

— Именно за этим меня и послали к вам. Если ваше высочество окажет мне честь и выслушает сообщение, которое мне доверено…

— Сообщение? — переспросил Адрон. — Какое?

— Вот какое: люди с Востока готовы заключить мир и тогда они не тронут лорда Кааврена и его друзей.

— Ты должен передать мне эти слова?

— Да, ваше высочество.

— Значит, лорд Кааврен и его друзья пока в безопасности?

— Как если бы находились под Орбом, милорд.

— Я не понимаю, о каком мире идет речь?

— О, мне не разрешили присутствовать при переговорах, милорд.

Шалтре нахмурился:

— Значит, нам следует самим их захватить, как мы и собирались.

— Но речь идет о перемирии, — возразил Адрон. — Нужно выяснить, о чем они договорились и чьим именем.

— Ваше высочество может все легко узнать, если вернется вместе со мной.

— Очень хорошо. С армией?

— Как пожелаете, ваша безопасность гарантирована.

— Тогда не стоит звать с собой армию. Сади, — добавил он, обращаясь к своему офицеру, — пусть мои люди ждут меня здесь.

— Хорошо, ваше высочество, — склонил голову Сади.

— Гарланд и я будем вас сопровождать, — заявил Шалтре.

— Прекрасно, — ответил Адрон, пожимая плечами, и они зашагали в сторону армии Востока.

Когда они подошли, оказалось, что Кааврен и Крионофенарр оживленно беседуют. Разговор был сразу же прерван, и Кааврен представил вновь прибывших. Однако глаза Айрича смотрели сквозь Шалтре, словно того здесь и не было.

— Ну, — промолвил Адрон, — значит, вы заключили мир?

Прежде чем Крионофенарр успел что-нибудь сказать, заговорил Кааврен:

— Как заключили? Без вашего высочества? Невозможно. — Он повернулся к Мику и с показной суровостью сказал: — Неужели ты так выразился, идиот?

— Милорд, я думал…

— Молчи, глупец! — прикрикнул на него Кааврен, но, когда он вновь повернулся к лорду Адрону, Тазендра незаметно засунула текле в карман десять монет и потрепала того по плечу.

— Ну так о чем речь? — спросил Адрон.

— Ваше высочество, мы ждали вас, чтобы начать переговоры.

Шалтре собрался открыть рот, чтобы что-то сказать, но Аттрик, Катана, Тазендра и Пэл скользнули за спину ему и Гарланду и прошептали следующие слова:

— Вы, кажется, утверждаете, будто мы скрываемся от закона. Что ж, если вы помешаете переговорам, мы без долгих колебаний перережем вам горло.

Стоит ли говорить, что, хотя Шалтре и Гарланд не отличались трусостью, они решили не проверять, насколько решительно настроены каши друзья, и в дальнейшем хранили молчание с кротостью норска.

Адрон, который не заметил того, что произошло у него за спиной, проговорил:

— Вы хотите сказать, наши разногласия можно разрешить без кровопролития?

— У меня возникло такое ощущение, — ответил Кааврен.

— А у меня надежда, — признался Крионофенарр.

— Каким образом?

— Империя даст обещание, что мы не будем производить набеги на их территорию, — ответил Кааврен.

— Эй, от чьего имени вы говорите? — осведомился Адрон.

— Разве вам больше не нужны лошади? — поинтересовался Крионофенарр.

— Если нам понадобятся лошади, мы будем их покупать, — объяснил Кааврен. — А еще лучше станем торговать. И я говорю от имени вашего высочества. Если мне не изменяет моя способность предвидеть будущее, в течение ближайших нескольких недель вы станете маркизом Пепперфилдом.

— Ну, — промолвил Адрон, — не намерен с вами спорить, но все же…

— А чем вы собираетесь с нами торговать? — вмешался человек с Востока.

— Видите ли, нам нужно совсем немного лошадей, ровно столько, сколько необходимо для улучшения породы.

— Ну и?..

— Мы можем предложить вам наших лошадей — не сомневаюсь, некоторые из них вам понравятся. Более того, — хладнокровно добавил тиаса, — мы можем продать…

— Да?

— Право выращивать перец.

Наступила тишина, изумление человека с Востока было так велико, что он даже не сразу нашелся что сказать.

— Но это же равносильно тому, чтобы передать нам земли.

— Почти, — сказал Кааврен.

— Невозможно, — вмешался Адрон.

— Погодите, — не сдавался тиаса.

— Нам необходимы эти территории.

— Но они останутся у нас.

— И все же, — удивился Крионофенарр, — вы только что сказали…

— Ба! — прервал его Кааврен. — Тут важны детали. Ваше высочество не станет возражать, если люди с Востока будут обрабатывать поля, о которых идет речь.

— Почему, интересно? — Теперь пришел черед удивляться Адрону.

— Конечно, вы не станете возражать, милорд, потому что ваши войска будут следить, чтобы никто из людей с Востока не принес сюда оружие. Кроме того, они дадут клятву, что не станут больше вторгаться на наши территории, и позаботятся о том, чтобы этого не делали другие.

— Мы так поступим? — осведомился Крионофенарр. — Не слишком ли много вы от нас хотите?

— Ну, ведь вы же получите землю, — сказал Кааврен, — иными словами, право на ней работать и собирать плоды, которые она принесет, не говоря уже об обещании Империи не вторгаться на ваши территории.

— Ну знаете! — вскричал Адрон. — Почему мы должны отдавать земли, которыми сейчас владеем?

— Не думаю, что вы ими сейчас владеете, — заметил Крионофенарр, бросая взгляд на свою армию.

— Но, — возразил Адрон, — сказать, что они принадлежат вам, тоже вряд ли можно.

— Положение нетрудно исправить, — бросил человек с Востока.

— Ба, — вмешался Кааврен, — зачем сражаться, ваше высочество, если этот достойный человек с Востока отдает нам так много?

— Что вы имеете в виду?

— Он отдаст Империи земли протяженностью в сорок или пятьдесят лиг к северу отсюда, которые сейчас занимают люди с Востока, но не имеют в них никакой нужды, если не считать их расположения.

— Я это сделаю? — с сомнением произнес Крионофенарр.

— Да, или нас всех ждет война.

— О каких землях вы говорите? — спросил человек с Востока.

— Я тоже хочу знать, — добавил Адрон.

— О, такая малость, — ответил Кааврен. — Зыбучие пески, где ничего не растет, если не считать колючего кустарника, и никто не живет, кроме ядовитых йенди. На нашем языке место называется Сэндихоум.

Глаза Адрона округлились — он наконец понял, что предлагает тиаса.

— Что ж, — промолвил он, — если эти условия устраивают Крионофенарра и если я стану маркизом Пепперфилдом, то готов их принять с одним дополнительным условием.

— И в чем же оно заключается? — полюбопытствовал человек с Востока.

— Ваш меч.

— Вы полагаете, что я сдамся? Должен напомнить вашей светлости, что вы еще не победили меня в сражении.

— Это так. Тем не менее человек с Востока не может владеть клинком Морганти.

— Как, он вас пугает? — с улыбкой проговорил Крионофенарр.

— Скорее, вызывает у меня отвращение, — ответил Адрон.

Глаза человека с Востока сузились, и Кааврен испугался, что соглашение не будет достигнуто — и это как раз в тот момент, когда стороны почти договорились. Он выступил вперед и протянул Крионофенарру свою шпагу.

— Это очень хорошее оружие, мой дорогой Крионофенарр, — сказал он. — И вам удалось меня победить, так что оно по праву принадлежит вам.

— И что дальше?

— Вам решать, но прошу обратить внимание на то, что теперь у вас три клинка — на два больше, чем вам может понадобиться.

— Ну, — нахмурившись, ответил человек с Востока, — я предпочитаю договориться, чем увидеть, как наши воины станут убивать друг друга. Однако мне показалось, что вы употребили слово «если».

— Ну а почему бы и нет? — пожал плечами лорд Адрон. — Прекрасное слово.

— Я ничего против него не имею. Но когда речь заходит о его значении…

— Да?

— Оно выражает некоторое сомнение.

— Так и есть. Ведь я не могу быть уверен, что стану маркизом этих земель. А если не стану, то как я могу быть уверен, что перемирие будет соблюдаться?

— Гарантирую, что вы станете маркизом, — вмешался Кааврен.

Крионофенарр задумчиво на него посмотрел.

— Вы гарантируете? — с сомнением проговорил он.

— Не только гарантирую, но и дам клятву, что, если этого не произойдет, я отдам свою жизнь в ваше полное распоряжение.

— Значит, вы клянетесь?

— Клянусь… — Кааврен огляделся в поисках подсказки, и тут его глаза остановились на трупе коня. — Я клянусь кровью вашего скакуна.

Очевидно, ему удалось найти правильный ответ, потому что удивленный Крионофенарр кивнул и сказал:

— Я вам верю. Дайте вашу руку.

— Вот она.

— А вот моя рука.

— Ну что ж, прекрасно.

— А ваша, лорд Адрон?

— Я присоединяюсь.

— Хорошо. А вам, Кааврен, я отдаю меч. Более того, возвращаю вам вашу шпагу. Клянусь Богами, она мне ни к чему. Слишком длинна и тяжела для меня.

Кааврен с благодарностью принял свое оружие, а клинок Морганти взял с некоторым колебанием, хотя в ножнах он ничем не отличался от обычной шпаги. Тиаса сразу передал Морганти лорду Адрону, который сказал:

— Значит, мы договорились.

— Да, — кивнул Крионофенарр. — Давайте сделаем перерыв на один час, а после обсудим детали.

— Согласен.

Крионофенарр приказал, чтобы ему привели другую лошадь, вскочил в седло и повел свою армию прочь от того места, где едва не состоялась битва. Когда Адрон повернулся к остальным, то увидел, что Шалтре и Гарланд стоят в окружении наших друзей.

— В чем дело? — потребовал ответа лорд Адрон. Кааврен поклонился:

— Мы постарались обеспечить успешное течение переговоров.

— О да, вы доказали, что умеете торговаться, — иронически промолвил Гарланд, — Империя должна быть вам благодарна.

— Надеюсь, милорд, — ответил Кааврен, не обращая внимания на тон Гарланда.

— Тем не менее, — вмешался Шалтре, — у нас есть приказ и за нами стоит армия — вы наши пленники.

— Лично я в этом сомневаюсь, — раздался какой-то новый голос.

Он принадлежал Айричу, который выбрал этот момент, чтобы вмешаться. Глаза его сверкали.

— Кто вы такой и чего вы хотите? — нахмурившись, спросил Шалтре.

Айрич уже давно убрал в ножны свою шпагу и сейчас стоял, показывая, что в руках у него ничего нет.

— Друзья называют меня Айрич, — медленно и четко проговорил он, — но мое настоящее имя Темма, герцог Арилльский, граф Брамоор, — титулы, которые принадлежат мне по праву рождения, и я вызываю вас, граф Шалтре, на поединок.

Изумленный Шалтре сделал шаг назад.

— Невозможно, — сказал он. — Последний герцог Арилльский покончил с собой!

— Я его сын, — возразил Айрич.

— У него не было сына.

— Меня унесли во время разгрома нашего замка, а сам факт моего существования от вас скрывали, поскольку отец знал, что вы трус и предатель, — он хотел спасти мою жизнь. Он надеялся, что я отомщу за него, и сейчас его надеждам суждено сбыться.

— Но вы не можете меня вызвать. Ведь по древним законам тот, кто прошел обучение воина, не должен…

— Вы знаете, — холодно прервал его Айрич, — что на теклу обычно не обращают внимания. Он может скрываться в вашем роскошном кружевном чулке, а вы даже представления не будете иметь, что он там.

— О чем вы? — спросил Шалтре, еще сильнее нахмурившись.

— Совсем недавно вы разговаривали с его высочеством и лордом Гарландом, однако вы не заметили нашего друга Мики, лакея леди Тазендры, — он же текла.

— Ну и что, — сказал Шалтре, — даже если он и подслушал наш разговор? Вы и так знаете, что мы от вас хотим.

— Более того, потом вы говорили уже без его высочества.

— А если и так?

Следует отметить, что теперь граф Шалтре казался уже не столь уверенным в себе, как несколько минут назад, а Гарланд заметно побелел.

— Я уже имел честь известить вас, граф, что никто не замечает теклу, в то время как некоторые теклы, вроде нашего Мики, вполне в состоянии подслушать разговор.

Шалтре был потрясен, но тут же сумел взять себя в руки.

— Вы лжете, — холодно проговорил он.

— Я? Еще никому не доводилось слышать, как я лгу. Никто в мире не может утверждать, что я солгал. Вы — единственное исключение. Может быть, желаете расспросить Мику? Хотите, чтобы он рассказал нам всем, о чем вы с Гарландом говорили?

Шалтре сильно побледнел, бледность особенно отчетливо выступала на его бронзовой коже. Однако он собрался с силами и повторил:

— Вы лжете.

— Текла не только умеет слушать, — невозмутимо продолжал Айрич, — но и может рассказать о том, что слышал. Он может поведать о дворцовых интригах и тайных договорах с некоей атирой, о нанятых джарегах и интригах против лорда Адрона…

— Все ложь, — настаивал на своем Шалтре, но обвинения Айрича его явно потрясли.

— Что такое? — заговорил Адрон. — О чем они говорили у меня за спиной?

— Он лжет! — прошипел Шалтре.

— Они говорили, — спокойно продолжал Айрич, — что если все свидетели погибнут во время битвы с людьми с Востока, включая и ваше высочество, то не будет необходимости оставлять в живых Катану э'Мариш'Чала, поскольку Пепперфилд перейдет в руки линии э'Лания — а именно этого и добивается хозяйка Гарланда, Сиодра. Шалтре мечтает о том же самом, поскольку он заключил договор с Сиодрой — по всей видимости, для того, чтобы сохранить в секрете позорную тайну своего прошлого.

— Вы лжете! — вскричал Шалтре, а Гарланд бросил на Мику взгляд, полный такой ненависти, что удивительно, как достойный текла не скончался на месте.

— »Убийство» — отвратительное слово, — промолвил Адрон, холодно глядя на Шалтре. — Однако здесь требуются доказательства.

— »Предательство» — еще более отвратительное слово, — невозмутимо сказал Айрич. — Оно так отвратительно, что, по обычаям моего Дома, я освобождаюсь при данных обстоятельствах от клятвы, запрещающей воинам-лиорнам вызывать на дуэль тех, кто не получил соответствующей подготовки.

— Заявляю, что текла лжет! — прорычал Шалтре. — Он текла и…

— А я заявляю, — перебил его Айрич, — что лжете вы. И еще я заявляю, что убью вас, более того, убью прямо сейчас.

— Вы не посмеете до меня дотронуться! — в ужасе завопил Шалтре, но обнажил шпагу и отскочил назад.

— Напротив, — возразила Тазендра. — Полагаю, что если Айрич не побоится испачкать руки, то очень даже посмеет дотронуться до вас.

— В угоду своему тщеславию, — сказал Айрич, — вы опозорили мою семью. А сейчас собирались совершить предательство и убить друзей, которых я люблю. Вы умрете, и, если мой голос будет услышан, для вас не распахнутся Врата Смерти. Вам есть что сказать?

— Нет, — прошептал Шалтре. — Я уеду в ссылку, покину Империю и поселюсь на Островах.

— Где используете свои знания, полученные при дворе, чтобы вонзить кинжал в спину его величества.

— Я не стану…

— Не станете, — ответил Айрич, и каждое его слово звенело, как капля воды, падающая в дождевое ведро после бури. — Вы не станете, потому что я убью вас сейчас.

— Нет, клянусь… — И с этими словами, вероятно рассчитывая застать своего противника врасплох, он прыгнул вперед, а его шпага метнулась к горлу Айрича.

Однако клинок чуть не обезглавил стоявшего рядом Гарланда. Более того, лезвие перерезало кожаный шнурок, на котором висел кошелек Гарланда, и только после устремилось к Айричу.

Послышался негромкий скрежет — Айрич принял удар на наруч доспеха, а затем той же рукой схватил Шалтре за горло. Шалтре еще раз взмахнул клинком, и снова Айрич отбил его наручем — теперь уже другим. После он схватил Шалтре за горло обеими руками, сжал пальцы и повернул. Послышался сдавленный крик, треск ломающихся костей, и граф Шалтре рухнул на землю, неестественным образом вывернув голову.

Адрон и Айрич посмотрели друг на друга, а затем, словно им в голову пришла одна и та же мысль, повернулись к Гарланду, который, несмотря на свою храбрость, дрожал, как текла. Неожиданно он подскочил на месте и бросился бежать в сторону юго-западной тропы, уходящей от плато.

— А он? — спросил Адрон. Айрич пожал плечами:

— Пусть бежит, ваше высочество. Его миссия потерпела неудачу — пускай попытается спастись от гнева Сиодры.

— Так тому и быть, — кивнул Адрон.

Эти достойные господа посмотрели на тело Шалтре, словно надеялись что-то от него узнать. Затем Айрич распрямил плечи: казалось, лиорн вдруг сбросил тягостную ношу — теперь он мог жить с высоко поднятой головой. Засунув руку в карман, Айрич вытащил вязанье и взглянул на него.

— Герб Ариллы, — сказал он. — Почти готов.

Когда Гарланд скрылся из глаз, Кааврен повернулся к лорду Адрону и сказал:

— Мы должны составить договор, и ваше высочество подпишет его, затем либо его величество скрепит перемирие своей печатью, либо оно будет иметь юридическую силу, как только вы станете маркизом Пепперфилдом. У вас, конечно, есть писарь?

— Я обо всем позабочусь, — обещал Адрон. — Давайте вернемся к моим войскам, ведь они наверняка с тревогой ждут исхода переговоров.

— Да, — кивнул Айрич, — вы правы.

Казалось, лиорн изменился после встречи с графом Шалтре — его глаза ожили, голова была высоко поднята, а меланхолия исчезла. Кааврен обнял друга.

— Рад за вас, герцог, — сказал он и вздохнул.

— Принимаю ваши поздравления и хочу в свою очередь отметить, что вы сегодня прекрасно послужили Империи.

Кааврен снова вздохнул.

— Кааврен, — вмешался Пэл, — примите и мое восхищение — вы совершили чудо.

Кааврен вздохнул в третий раз.

— Простите меня, Кааврен, — сказала Тазендра, — но мне кажется, вы несчастливы, и я не могу понять причин вашей печали. Неужели вы, как и я, разочарованы, что не смогли встретить славную смерть?

— Я несчастлив, потому что мы спаслись.

— Ну и что ж тут плохого?

— Да, — промолвил Айрич, — он прав.

— Я совсем забыл, — добавил Пэл.

— О, — только и сказала Катана.

— Теперь и я вспомнила, — пробормотала Тазендра, и все обратили свои взоры к Аттрику.

Драконлорд покачал головой:

— Нет, вам нечего бояться. Быть может, это и опозорит меня, но я намерен жить дальше. После того что сегодня с нами произошло, я скорее спрыгну с одного из утесов, чем скрещу клинки с тем, кого люблю и уважаю так, как Катану и всех вас.

— Значит нам не нужно сражаться? — спросила баронесса.

— Вот именно. Со своей стороны, я больше не считаю вас врагом.

Впервые за много дней Кааврен почувствовал, как на лице у него появилась улыбка. Грудь его заполнила такая радость, что он чуть не закричал от счастья.

— А я заверяю, что не стану вас арестовывать, — сказал тиаса. — И моя возлюбленная меня не разлюбит, что же до Империи, я сегодня сделал для нее достаточно, и император не должен быть мной недоволен.

— У него не будет такой возможности, — заявила Катана, — потому что я решила сдаться и просить о помиловании. Если вы, Аттрик, готовы выступить в мою защиту, император не сможет отказать.

— Мы все будем просить за вас, — заверил ее Айрич. — Полагаю, что лорд Адрон тоже к нам присоединится.

— А вам не кажется, что мы забыли об истинном герое сегодняшнего дня? — напомнил Кааврен.

— О конечно! — воскликнул Аттрик. — Наш умный Мика, который так ловко подслушивает чужие разговоры.

— Это такая малость, — покраснев, ответил текла. — На самом деле, — добавил он, бросив лукавый взгляд на Айрича, — я сделал много меньше, чем вы думаете.

— Ну, — проговорила Тазендра, — ты слышал, что Гарланд и Шалтре сказали его высочеству, и сумел нас предупредить.

— Да, правда, — кивнул Мика. — Я слышал весь разговор и все вам пересказал. Однако должен признаться, что больше я ничего не сумел узнать.

— Что? — улыбнулась Катана. — Ты утверждаешь, будто не слышал того, что говорил граф Шалтре лорду Гарланду? И ты ничего не передал Айричу?

— Да. Я пытался, но мне не удалось подойти к ним достаточно близко — вот что я сказал лорду Айричу.

Кааврен повернулся к лиорну:

— Значит, вы солгали, мой друг?

— Я? — удивился Айрич. — Нет, нет. Ведь я не утверждал, будто Мика подслушал разговор. Я лишь заявил, что никто не обращает внимания на теклу, который может стать свидетелем чужой беседы, — это совсем другое дело, уверяю вас!

— И все же, — настаивал Кааврен, — вы сказали, что знаете, о чем они говорили.

— А я знал.

— Но если Мика не сумел ничего подслушать…

— Их вовсе не обязательно было подслушивать, — продолжал Айрич. — Дело в том, что Пэл случайно слышал разговор графа Шалтре и капитана Г'ерета и недавно пересказал мне содержание их беседы.

— Ну, — заметил Кааврен, — я помню, это произошло в тот самый день, когда мы вступили в Гвардию, не так ли?

— У вас превосходная память, мой дорогой Кааврен.

— Ну и что же было сказано?

— Ничего особенного, — вмешался Пэл. — Шалтре объяснил нашему капитану, что император не хочет ареста Катаны.

— Тогда хорошо, — промолвил Кааврен, — что он не знал об истинной цели нашего путешествия.

— Возможно, — покачал головой Пэл. — Однако это еще далеко не все.

— Да?

— Перед самым отъездом я обнаружил, что Шалтре, должно быть, солгал, потому что стало ясно: спасти Катану от ареста хочет императрица.

— Ну не только императрица… — добавил Кааврен.

— Да, но только она действовала, руководствуясь соображениями дружбы. Остальные отстаивали собственные интересы, рассчитывая, что именно им удастся убить или арестовать Катану, и надеясь снискать благоволение его величества, в особенности если арест удастся произвести публично, при большом количестве зрителей.

— Вполне возможно, — задумчиво промолвил Кааврен, с беспокойством вспомнив об Иллисте.

— В любом случае, — продолжал Пэл, — не вызывало сомнений, что его величество считает иначе: хочет, чтобы баронесса была арестована как можно быстрее, и даже высказал свое неудовольствие капитану Ланмарее, что Катана еще на свободе.

— Продолжайте, Пэл, — нетерпеливо попросил тиаса. — Должен признаться, меня чрезвычайно заинтересовал ваш рассказ.

— Однако я уже поведал вам все, что знал.

— Ну а теперь, герцог, вы расскажете нам остальное?

— Только при одном условии, — предупредил лиорн, — если вы будете по-прежнему называть меня Айрич.

— Хорошо, обещаю.

— Тогда слушайте.

— Я жду с нетерпением.

— Так вот: зная, что Шалтре лжет, я сумел сделать выводы о причинах его обмана и сообщил ему об этом. Вы все видели, он подтвердил мои догадки своим поведением.

— Конец истории?

— Да.

— А если бы он не напал на вас?

— В таком случае, — признался Айрич, — я бы оказался в затруднительном положении.