Для полного уничтожения требовался максимум усилий, для частичного разрушения – естественно, меньшая концентрация средств. На этот раз – объект атаки, вероятно, должен быть колоссальным. Манн понял это, видя всю ту мощь, поднятую за считанные минуты в воздух.

Адмирал Уорд накануне полдня занимался тем, что перебазировал самолеты, предназначенные для "Удара Альфа" на "Джордж Вашингтон". Истребители прикрытия были взяты и с "Рузвельта". Защиту "Рузвельта" осуществляли самолеты наземного базирования – британские "Торнадо" и американские F-15 и F-16. Если все пойдет по плану, воздушная армада после завершения рейда разделится, и каждый самолет вернется на свой авианосец.

Эскадрилья Манна шла чуть впереди и слегка правее главной армады. Шесть самолетов, создающих локаторные помехи, уже выполнили свою работу, напустили в воздушное пространство электронного тумана и летели теперь вместе с подразделением "Хорнетов" на более низкой высоте. Немного опережая всех, шли две четверки штурмовиков А-6, вооруженные антикорабельными ракетами "Гарпун". Их задачей было уничтожение любого встречного корабля противника.

Командующий авиацией "Джорджа Вашингтона" занял место на одном из двух "Хокай" Е-2, сопровождавших армаду. Мощнейшие радарные системы этого невооруженного самолета-наблюдателя с экипажем, состоящим из операторов радиолокации и связи, а также компьютерщиков, способных мгновенно оценить боевую обстановку, были глазами и ушами армады.

Другой такой же самолет-наблюдатель был где-то в стороне, Манн не видел его. Но он и не должен был находиться близко от ведущей и основной группы. Так же, как самолет ВВС РЦ-135 и морской ЕЗ-С – разные по системе, но имеющие сходные задачи, – самолеты-наблюдатели должны совершать круговые облеты воздушного пространства. Снабженные сенсорами, густой сетью антенн-уловителей и другими электронными устройствами, они ловили сигналы обеих противоборствующих сторон, классифицировали их и докладывали командному центру свои выводы. И все это за время, измеряемое долями секунд.

Манн видел пространство впереди себя через свой локатор так же ясно, как через хороший бинокль. Он был предельно внимателен. Если его ожидала какая-нибудь неприятность, то лучше было знать о ней заранее.

МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ

Дежурный офицер доложил.

– Резкое повышение активности авиации возле авианосца "Джордж Вашингтон"!

Действительно, гораздо больше авиационных значков-символов замелькало вокруг обоих американских авианосцев. Десо вопросительно глянул на Жибьержа.

– Вероятно, они начинают свою операцию. Не думаю, что это прибыло подкрепление для защиты. Наш рейд формируется скрытно от их радаров. В любом случае, американцы не бросят свою истребительную авиацию вперед, пока точно не узнают наши силы и наши намерения.

Он некоторое время сосредоточенно изучал дисплей.

– Эти самолеты сосредоточились на значительной высоте и хорошо просматриваются нашими локаторами. Они явно не стесняются своей кипучей деятельности. Все так, как я и думал. Американцы открыто демонстрируют нам, что наша оборона их не пугает.

Десо кивнул, соглашаясь с адмиралом. Ему импонировала такая уверенность в себе и спокойствие профессионального военного, но все-таки он спросил:

– Я думал, что вы собирались атаковать авианосцы прежде, чем они нанесут удар.

Десо внешне был невозмутим, но адмирал почувствовал некоторую нервозность в голосе министра. Он поспешил успокоить своего собеседника.

– Да, так было задумано, господин министр, но ситуация несколько изменилась: Причем в нашу пользу. Американский удар неизбежно потребует отправки большего количества истребителей для сопровождения главных сил. Меньше останется у них самолетов для защиты. Если их первейшая цель – Вильгельмсхавен, то два их рейда мы встретим во всеоружии. А тогда, я уверен, американцы махнут рукой на все и повернут назад, чтобы защищать свои корабли.

– А мы выдержим эти два налета?

– Да, господин министр. Почти половина наших оборонительных средств сосредоточена здесь.

Адмиралу показалось, что ему удалось убедить Десо. Он снова вернулся к оперативным делам, решив слегка разрядить напряжение напускной бравадой.

– Что нового во вражеском стане?

Дежурный оператор дисплея доложил:

– Мы засекли воздушные радары на F/A-18 и А-6. Плюс еще появились два "Хокай" Е-2, сопровождающие ударную группу. – Молодой лейтенант добавил извиняющимся тоном. – Мы не можем пока определить общее количество боевых единиц. Слишком сильные помехи...

Адмирал кивнул с улыбкой, пытаясь ободрить молодого офицера.

– А другого мы и не ждали...

Адмирал, действительно, не рассчитывал, что все будет организовано как-то иначе. Американцы, естественно, пустили в дело электронные глушители и использовали свои самые лучшие радарные системы раннего оповещения на самолетах-наблюдателях. Он столько раз участвовал в штабных учениях и маневрах НАТО, что наизусть знал азбуку организации подобных операций крупного масштаба.

Предстоящий рейд будет состоять из двух эскадрилий штурмовиков А-6, двух эскадрилий "Хорнетов", сопровождаемых усиленной по численности эскадрильей "Котов" F-14 и парочкой ЕА-65 для создания электронного тумана. Наличие двух "Хокаев" свидетельствовало о том, что американцы собрали в один кулак силы с обоих авианосцев.

Адмирал подумал, что все, что ни делается, к лучшему.

– Как, по вашему мнению, поступят американцы, когда мы с ними столкнемся? – спросил Десо.

– Есть несколько вариантов. Возможно, они будут бить и бить, пока не обдерут костяшки пальцев в кровь, надеясь на свои корабельные ракеты и оставшиеся истребители. Для нас это самый выгодный вариант.

– А что они сделают с Вильгельмсхафеном?

– Конечно, ущерб будет ощутимым, но у нас есть ракеты "земля – воздух" и свои истребители.

В ответе адмирала, в его тоне, в том, как он непринужденно развел руками, сквозил истинно галльский оптимизм. Десо его понял. Вильгельмсхафен был немецким городом, и Франция не так уж должна переживать за его судьбу.

– Самое главное не это, – адмирал возвысил голос, глаза его загорелись. – Какая разница, куда и на кого обрушатся американцы? После атаки они все равно повернут восвояси, к родному очагу. А возвращаться им уже будет некуда. Вместо авианосцев на море будет только радиоактивное пятно.

ВМФ США. "ДЖОРДЖ ВАШИНГТОН"

– Адмирал!!

Лейтснант Харада старался перекричать шум ветра. На скорости в тридцать с лишним узлов на капитанском мостике ветер мгновенно уносил любой самый отчаянный крик куда-то в морскую даль. А если учитывать, что над головой ревели реактивные турбины десятков боевых самолетов, то проще было перейти на язык жестов.

Наконец Уорд обернулся. Они стояли вплотную, почти прижавшись друг к другу – адмирал и его адъютант.

Напряжение последних дней перед выходом в море вроде бы улетучилось вместе с морским ветром. Он обрел новые силы. Зрелище могучих летающих машин, покидающих гигантскую палубу корабля, заряжало такой энергией, что даже умирающий, казалось, мог бы вскочить на ноги и сплясать что-нибудь эдакое веселенькое. Наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки. Пришла пора действовать, а не томиться в ожидании.

Развязка кровавой драмы близка. Когда все эти самолеты выйдут на цель – ЕвроКону конец!

Лейтенанту не хотелось беспокоить своего шефа, отзывать его с мостика вниз, но дело было срочным.

– Действия противника... Германия... – услышал адмирал обрывки фраз. Он кивнул и спустился по шторм-трапу. Харада рывком распахнул перед ним тяжелую дверь, ведущую во внутренние помещения корабля.

Тактический центр командования флотом был надежно защищен от всех внешних шумов. Адмиралу нравилась атмосфера, царившая там. Сюда стекалась информация с сотен сенсорных устройств и осуществлялась обратная связь со всеми отсеками авианосца, с кораблями эскорта, с самолетами-наблюдателями и наземными локаторными станциями. И еще существовала возможность общения с "Авакс", с космосом и далекой-далекой Америкой. Отсюда Уорд руководил военными действиями на морских просторах. Здесь работали спокойные, серьезные люди, специалисты высочайшего класса. Главным среди них был начальник штаба 2-го флота капитан Гарри Марч. В мирной жизни он бы преуспел на любом поприще – в бизнесе, в политике, в юриспруденции, но военно-морскому флоту повезло, что Гарри Марч связал свою судьбу с ним. Марч приветствовал адмирала и сразу изложил суть возникшей проблемы.

– "Авакс" перехватил радиограммы между немецкими базами Бремерхафен и Куксхафен... Туда поступили шифровки из Франции. – Марч выглядел очень озабоченным. – Есть также сигналы радаров о появлении в воздухе объектов...

– В чем дело, Марч? – спросил адмирал. – Вы предлагаете встречное наступление?

– Вполне возможно. И самая вероятная цель для них – это мы. Проблема в том, – Марч вздохнул, – что мы не имеем ясной картины того, что происходит. Наши локаторы выдают ноль информации.

Уорд нахмурил лоб в раздумье. Все офицеры его штаба и разведки единодушно пришли к выводу, что нападения ЕвроКона с воздуха на авианосцы ожидать не следует. Компьютерные расчеты на основании агентурных сведений и данных космической разведки показали, что ЕвроКон не соберет для такой атаки достаточно сил, а затевать подобную операцию с меньшими силами было бессмысленно. Очевидно, французский генштаб совместно с немецким по-другому оценил ситуацию? Кто-то, они или мы – ошибся в расчетах?

– Их компьютеры не хуже наших. И умных профессионалов у них тоже хватает. Не правда ли, Марч?

– Согласен с вами, адмирал!

– Так кто же ошибся?

– Скоро мы это узнаем, – спокойно заявил Марч. – Пока я могу утверждать только одно. Я просчитал все варианты. Мы – это единственная цель их готовящейся атаки. Вернее, уже начатой атаки.

Адмирал почувствовал, что холодок пробежал у него по спине.

Они оба понимали, что в таком случае рейд Объединенных сил столкнется с не менее грозной и вооруженной до зубов армадой ЕвроКона. Как это произойдет и каковы будут последствия?

Уорд и Марч оба задавали себе этот вопрос, хотя знали, что не смогут найти на него ответа.

– Когда мы в точности узнаем их намерения?

Марч с готовностью откликнулся.

– Через десять минут, сэр. Я учитывал скорость, расстояние от всех баз, время на маневр в воздухе, перестроение в боевой порядок. Я приказал дозаправить топливом самолеты нашего прикрытия и передал на "Рузвельт", чтобы они сделали то же самое.

Адмирал снял фуражку, нервно потер коротко стриженный ежик волос.

– Это правильно. Пусть "Рузи" сохранит свою защиту, хотя дозаправка задержит наш удар. В любом случае, как вы сказали, сэр, через десять минут мы будем "со щитом или на щите"... Я правильно цитирую древних спартанцев?

МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ

– Наше наступление началось, – сообщил дежурный оператор.

Жибьерж с удовлетворением окинул взглядом электронную карту. Символические значки голубого цвета хлынули потоком с юга на север. Две эскадрильи "Мираж", вооруженные ядерными ракетами ASMP. К ним присоединились две эскадрильи немецких "Торнадо" с антирадарными и противокорабельными ракетами. Еще одна эскадрилья "Рафаль", две "Мираж"-2000С и две эскадрильи немецких истребителей составляли эскорт. Воистину королевское шествие. Он и его друзья отлично срежиссировали спектакль. Все "звезды" Военно-воздушных сил Конфедерации участвуют в этом гала-концерте. Сто двадцать самолетов, управляемых лучшими воздушными асами.

ВМФ США, "ДЖОРДЖ ВАШИНГТОН"

Марч докладывал, как всегда, спокойно, но голос его слегка дрожал.

– Они идут прямо на нас... Они выпустили целую кучу электронных помех, но мы с ними справимся. Группа состоит примерно из ста самолетов...

Уорд выпрямился во весь рост, расправил плечи. Усталость и переживания последних дней – все это усилием воли отбросил прочь.

– Быстрее доканчивайте дозаправку истребителей! Быстрее, черт возьми!

ЛИДЕР ЭСКАДРИЛЬИ "МУСТАНГОВ"

Манн следил, как последний из его F-14C всасывает через похожий на змею анаконду шланг топливо из самолета-заправщика. Слава богу, что эта процедура происходила при дневном свете. В воздухе дозаправка требовала от летчиков высочайшего мастерства. Это был цирковой номер, достойный аплодисментов, все равно, что два гонщика на ралли Монте-Карло на ходу перекидываются батончиками "Марса"!

Но самолеты изнывали от жажды. Им хотелось глотнуть топлива. Добраться до берега Германии, выполнить задачу и иметь гарантию вернуться назад – для этого надо было сейчас напиться вволю. Наконец они наполнили свои "желудки" до краев.

– Всем "Лошадкам"! А ну-ка, быстро в загон!

Капитан Макмиллан, выходец из штата Монтана, часто употреблял ковбойский жаргон по радиосвязи. Манн – по рождению и воспитанию городской житель, предпочел бы бруклинские выражения, но в воздухе язык американских прерий был более действенным. Когда ранчеро хлыщет кнутом, некогда рассуждать. Надо повиноваться. Манн очень хотел бы понять, что происходит. Но у летчика, даже у самого из самых, мозг мыслит не так быстро, как компьютер у Уорда в командном центре.

МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ

Жибьерж наблюдал на дисплее за движением двух скоплений символов разной расцветки – голубых и красных. Пока их разделяло расстояние в двести миль, но при скорости в четыреста узлов их ракетная перестрелка могла начаться через четверть часа. F-14C, вооруженные "Фениксами", могли первыми нажать на курок, но на большом расстоянии они вряд ли могли поразить более одной цели.

Он сосредоточил свое внимание на центральной группе американских сил. Напрягли ли они свои мускулы?

Красные значки задержали свое движение к югу. Некоторые поползли назад, стремясь присоединиться к общему "пчелиному рою". Будут ли они, как намеревались, "жалить" германское побережье или кинутся на защиту своей "пчелиной матки". Зрелище собираемых в плотные группы красных символов, означающих эскадрильи "Котов", "Хорнетов" и "APQ-15G" заставило его призадуматься.

Впрочем, это не удивительно. Их радары в тысячу раз умнее их командиров. Ну, а командиры не такие уж дураки, чтобы не слушаться советов своих радаров.

– Они почуяли что-то, – шепнул он на ухо Десо. И вдруг Жибьерж понял, что Десо уже все знает, что ситуация ему ясна, и все объяснения адмирала – это только пустое сотрясение воздуха.

Вдруг пространство дисплея, занятое вражеской армадой, покрылось переплетением линий, подобно густой паутине. Только часть красных символов изменила направление. Основная масса двигалась прежним курсом. Утолщение линий на экране означало увеличение скорости. Армада нарастила скорость до шестисот узлов, встречные голубые значки шли со скоростью, не превышающей пятисот.

– Что это значит, Жибьерж? – требовательным тоном задал вопрос Десо. Но адмирал уже устремился к красному телефонному аппарату экстренной связи.

ЛИДЕР "МУСТАНГОВ"

Оставив позади себя заправщики и самолеты защиты, Манн почувствовал себя свободным от всех оков. Как бык, выпущенный на арену Вспышки на экране радара означали приближение бесчисленных врагов. Созданные ими помехи скрывали их истинное количество, но то, что навстречу ему катилась лавина, было ясно. Испытывать при этом открытии какие-либо чувства, например, удивление, было для пилота непозволительной роскошью. Он провел радарную разведку и перепроверил через компьютер вооружение самолета. Через несколько минут он и его враги сблизятся на расстояние действия "Спарроу".

Но F-14C выйдут на рубеж атаки чуть раньше. Он сверху видел их летящие стрелы с втянутыми до предела внутрь крыльями.

– "Кактус", "Лассо", "Лонгхорн". Разрешаю ракетную атаку. Распределите цели. – "Ранчеро" дал команду трем эскадрильям "Котов", находящихся в его подчинении, атаковать противника. Каждый из тридцати F-14C нес на себе четыре ракеты "воздух – воздух" дальнего действия, по две менее дальнобойные "Спарроу" и по две ракеты "Сайдвиндер" для отгона "собак", то есть собственной защиты. Так же, как "Хорнеты" Манна, они имели по два запасных самоотделяющихся топливных бака. Эти баки, разумеется, снижали скорость полета, но, израсходовав топливо или при встрече с легкоманевренным противником, "Коты" мгновенно избавлялись от них.

Почти одновременно с приемом команды "Ранчеро", все F-14C совершили парный "пуск". Белые, прошитые огненной нитью линии, протянулись вперед от каждого "Кота"... Манн, насколько мог, проследил глазами полет ракет, но их след еще не растаял в воздухе, когда "Коты" выстрелили вторично.

Вслед за первой, вторая волна "Фениксов" по восходящей траектории ворвалась в тропосферу; повинуясь команде, они обе перешли на горизонтальный полет, держась на высоте в сто тысяч футов. Почти в полном вакууме они могли сохранять по инерции нужную скорость, даже израсходовав все топливо. Их цели находились в семидесяти милях – всего девяносто секунд их полета.

МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ

Панические возгласы раздражали его Ему хотелось заткнуть уши, но Жибьерж пытался сосредоточиться на том, что ему докладывали по телефону Словоизвержение политиков, мечущихся по залу заседаний, отвлекало его. Даже Десо поддался общему настроению. Покинув свое председательское место, он подошел к адмиралу и легким прикосновением пальца попытался обратить на себя внимание.

– Какова ситуация, адмирал?

Адмирал не отрывался от аппарата, крича в трубку.

– Немедленно атакуйте! На полной скорости! Пусть будет хоть одно попадание!

Он швырнул телефонную трубку и тут только осознал, что человек, постукивающий пальцем по его украшенному золотом адмиральскому погону – сам министр иностранных дел и вождь Европейской Конфедерации.

– Что происходит? – холодно спросил Десо.

– Встречная атака истребителей, месье... С обоих авианосцев. На основании какой-то информации они резко изменили свои планы. Армада по-прежнему идет на Вильгельмсхафен, но истребительная авиация сменила курс и встречает наши силы на полпути. Они здорово морочат нам голову!

Как профессионал, Жибьерж даже в самый критический момент не мог не отдать должное противнику. Таков моральный кодекс дуэлянтов.

Впервые Десо выглядел опущенным, и адмиралу хотелось, хотя бы из жалости, подбодрить его.

– Нам достаточно одного попадания, месье.

– Мне нужна правда, адмирал.

– Правда такова – если мы не прорвемся, то бросим всю нашу истребительную авиацию на защиту. Встретимся лоб в лоб Американцев будет больше, и, соответственно, меньшими будут их потери.

Десо нервно кусал свои тонкие губы.

– У нас нет "старой гвардии", как у Наполеона при Бородине. "Старую гвардию" мы подняли в воздух с аэродромов. Если ее побьют, мы останемся спереди без рубашки и с голой задницей. Дайте же им кулаком в зубы, адмирал!

– Мы ударим в пустоту, месье Еще шестьдесят-восемьдесят секунд. Воздушная война скоротечна, но требует терпения.

Десо что-то хотел сказать, но впервые Жибьерж оборвал его.

– Все необходимые приказы отданы... Давайте расслабимся, месье.

Дежурный оператор дисплея громко доложил.

– Атака на ведущего ударного отряда.

УДАРНЫЙ ОТРЯД АВИАЦИИ ЕВРОКОНА

"Фениксы", вылетевшие из своих гнезд и управляемые теми странными двурукими и двуногими существами, которые их создали, а теперь отправили в полет, чуть наклонили свои клювы вниз, увидев обреченную на уничтожение цель в двенадцати милях ниже их по высоте.

Обе волны американских ракет с момента пуска тотчас же были засечены локаторами пилотов ЕвроКона. Началось цирковое воздушное шоу, кувыркание и маневрирование в воздухе, чтобы заставить "Фениксов" сжечь как можно больше топлива. Другими средствами защиты "Миражи"-2000 и "Торнадо" – кроме антилокаторного "мусора" – не обладали. Их ракеты были предназначены для выполнения основной задачи.

"Мусорщики" приняли на себя первый удар. Они добросовестно выполнили свою работу "чернорабочих", построив из фольги и электронных помех завесу, вернее волнорез, о который ударился и потерял свою мощь вражеский ракетный вал. Они, словно магнитом, притянули к себе по несколько ракет. Вряд ли хоть кто-то из летчиков успел осознать, что совершил подвиг. Уцелел лишь один "Мираж" F-1, один из шести.

Но американских ракет было шестьдесят. Взорвалось всего пятнадцать. Остальные, проблуждав в "джунглях" электронных помех и израсходовав все топливо, однако, сохранили инерцию, набранную в вакууме стратосферы и не утеряли желание и возможность поразить им заранее предназначенную цель.

ВОЗДУШНОЕ ПРОСТРАНСТВО НАД СЕВЕРНЫМ МОРЕМ

Когда просматриваемое локаторами пространство слегка очистилось от искусственно созданных помех, ситуация прояснилась. Две воздушные армады находились друг от друга на расстоянии сорока миль. Каждая примерно на высоте тридцать тысяч футов над поверхностью моря. Сумма их встречных скоростей составляла тысячу двести узлов в час.

ЕвроКон поднял в воздух шестьдесят истребителей-штурмовиков трех классов, вооруженных в зависимости от типа самолета ракетами "воздух – воздух" различной дальности полета и мощности. "Рафаль" – гордость ВВС Франции, новейший и самый неуязвимый истребитель, был наконец-то испытан в настоящем деле. Целая эскадрилья этих самолетов, охраняемая "Миражами"-2000С, была как раз той головой ядовитой кобры, которая должна ужалить. Немцев в рейде представляли достаточно устаревшие "Фантомы-2". Но в состав эскорта они отдали почти все свои "Торнадо" и "Миражи".

Встречный поток американских ВВС состоял из восьмидесяти самолетов. И они нажали на кнопку "пуск" первыми. Их ракеты первыми начали охоту. Система AMRAAM позволяла американским пилотам сразу же после пуска ракеты исчезнуть из поля зрения локатора противника и избежать "кровной мести".

Все, что было у американцев самого страшного и разрушительного, было направлено на эскадрилью "Рафаль". В бешеной круговерти самолетов и ракет даже два наблюдателя-адмирала – Уорд и Жибьерж, не могли предугадать, чья сторона возьмет верх. Большинство ракет взорвалось вслепую, но пять лучших самолетов Франции нашли свое место успокоения на дне Северного моря.

Остальная часть армады ЕвроКона не подверглась обстрелу и поэтому имела возможность направить свои ракеты в сторону противника. "Миражи"-2000С выпустили свои управляемые радарами ракеты "воздух – воздух". Немецкие "Фантомы" также открыли огонь. Более пятидесяти когда-то полученных от американцев "Спарроу" устремились навстречу накатывающейся волне американской морской авиации.

Одновременно летчики США произвели новый залповый пуск. Из-под серебристо-серых, утопленных в фюзеляже крыльев вырвались черные стрелы с огненным оперением. Обе армады разделяло двадцать пять миль, и для сражающихся пилотов противник представлял собой скопление мерцающих пятнышек на экранах радаров, а выбранная стрелком мишень очерчивалась квадратиком.

Это была серьезная проблема для французских и немецких летчиков. Изображение на их экранах буквально кипело из-за создаваемых американцами помех. Они все равно выпускали ракету за ракетой, но, воюя с помехами, делали это медленнее, чем их враги, а в воздушной схватке фактор времени, быстрота совершения операций имела решающее значение.

В центре американской армады, в окружении истребителей, шли шесть "Проулеров" ЕА-6В. Их оружием были антенны и трансмиттеры такой мощности, что подавляли всю радиосеть, все локаторы противника и в воздухе и на земле Они постоянно прочесывали весь радиоспектр и, обнаружив любую электронную активность какого-либо вражеского объекта, тут же обрушивали на него лавину электронных помех.

Аппаратура всех шести самолетов была замкнута в одну цепочку, но могла работать и самостоятельно, и как единое устройство.

Еще по одной ракетной стае пронеслось навстречу друг другу. Только ракеты ЕвроКона были более разбросаны в пространстве.

Самолеты сблизились уже на дистанцию визуального прицела. Враги, наконец, смогли узреть друг друга в реальном обличии, а не в виде электронных символов. Огненные трассы, переплетаясь и перекрещиваясь, стягивали обе армады, завлекая их в одну смертоносную паучью сеть.

МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ

Следить за ходом сражения по радару стало бессмысленным занятием. Жибьерж видел только хаотическое мелькание красных и голубых символических знаков. Только одно было очевидно Количество голубых символов все уменьшалось.

Радиоприемник доносил в зал заседаний то, чем был заполнен радиоэфир. Как когда-то, полвека назад, штабные офицеры пытались выудить какие-то крохи информации из услышанных ими радиопереговоров пилотов, сражающихся где-то вдалеке, в пятистах милях отсюда. Отчаяние, ярость, торжество, страх – вся гамма человеческих чувств обрушивалась через радиоприемник на присутствующих в зале руководителей ЕвроКона. "...три самолета справа!.. пуск!.. держись за мной... я подбит!.. потерял правое крыло..."

Каждый вскрик, вопль, команда предварялись сигналом включения связи, и эти беспрестанные "бип, бип, бип" в сочетании с ревом выпускаемых ракет создавали мощный, леденящий душу аккомпанемент хору человеческих голосов.

На особой волне локатор улавливал последний сигнал сбитого пилота. Разваливающийся на куски самолет автоматически передавал прощальный "бип, бип, бип". Только невозможно было определить, какая из воюющих армий лишалась еще одного летчика и еще одной машины. Такой похоронный сигнал звучал все чаще.

ЛИДЕР "МУСТАНГОВ"

Манн где-то в подсознании молил бога о том, чтобы его товарищ по полету был цел и невредим. Он потерял из виду всех F/A-18 в первую же минуту боя и, разумеется, не имел времени на поиски. Пространство вокруг было заполнено таким количеством самолетов, снующих вверх и вниз, крутящихся и совершающих неожиданный маневр, что он больше думал, как уберечься от столкновения, чем об уничтожении какой-либо вражеской цели. Один раз он только чудом избежал смерти, когда разрезанный на куски чьей-то ракетой немецкий "Фантом" свалился на него сверху, задев фюзеляж и процарапав в нем рваную пробоину.

Темные, неясных очертаний предметы с огненными хвостами мелькали в разных направлениях за прозрачным колпаком кабины. "Живые" самолеты крутились в воздухе вместе с "мертвыми". Внизу пространство над морем было расцвечено куполами парашютов. Это катапультировались летчики с подбитых машин. Неизвестно только, кого плавно опускали вниз эти парашюты – может быть, трупы, а может, еще живых, кричащих от боли пилотов.

Один раз он упустил свой шанс, не успев нажать на "пуск", когда "Мираж" пронесся в считанных метрах от его кабины.

Он чувствовал себя мячиком, летающим над сеткой при игре в пинг-понг. На полной скорости пронеслись мимо него "Коты". Их острые жала нацелились на "Рафаль", который успел нырнуть вниз и оказаться позади него. Манн через компьютер выбрал "Сайдвиндер" и развернулся, чтобы пустить ракету вслед врагу, но, черт побери, тот скрылся. Он увеличил скорость, передвинул рычаг на максимум, готовый мгновенно нажать "пуск", как только враг вновь покажется в поле зрения, но тут засветился сигнал на радарном экране, предупреждающем об опасности. Под углом в двадцать пять градусов на него шел "Мираж". Манн рванул рычаг на себя и развернул машину. На повороте он убрал крылья "Хорнета" и резко вильнул влево. Маневр, который совершил "Мираж", был зеркальным отражением того же, что проделал "Хорнет". Они промчались мимо друг друга в нескольких ярдах. Их прозрачные кабины едва не соприкоснулись. Откуда-то вновь выскочил "Кот" и погнался за "Миражом". Манн последовал за "Котом" и увидел, как тот выпустил "Сайдвиндер" из-под своего правого крыла.

Но каков был результат пуска, он так и не узнал. Радар предупредил о появлении немецкого "Фантома" над головой. Ему пришлось задрать нос "Хорнета" вверх. Ракета, приготовленная для французского "Рафаля", вылетела мгновенно. Четверть мили было до "Фантома". Для "Сайдвиндера" это не расстояние. Пуск ракеты и поражение цели произошли практически одновременно. Левое крыло немца отвалилось и запорхало в воздухе, как крылышко бабочки. Счет открыт!

Он видел, как откинулся прозрачный колпак "Фантома", как немец вылетел пулей из кабины, уже объятой пламенем, как, кувыркаясь, полетел вниз, ища спасения в холодных водах Северного моря.

– "Мустанг"! "Ранчеро". Всем-всем! Курс три-один-пять. Сволочи на высоте десять. Тяпнем по глоточку, ребята! Конец связи.

Координатор полета был в своем репертуаре "Три-один-пять" означал резкий поворот для возвращения на авианосец. Значит, кто-то из "сволочей" ЕвроКона прорывается к авиаматке. "Тяпнем по глоточку" – означало "жать на полном ходу".

Он включил связь с эскадрильей.

– "Роджер"! "Ранчеро". Всем "Мустангам" курс три-один-пять. Конец связи.

Он двинул рычаг вперед и почувствовал, как напряглась машина, как турбины начали усиленно заглатывать кислород из воздуха и сжигать топливо, как отяжелело его тело от перегрузки.

Несмотря на предельную скорость, любая ракета могла догнать его. К счастью, ни одна смертоносная стрела не погналась за ним.

Вырвавшись из общей свалки, Манн наконец-то увидел чистое небо и заметил, что несколько "Хорнетов" летят тем же курсом. Вражеские цели мелькали на экране локатора – некоторые впереди, некоторые внизу, милях в двадцати, но на них не стоило тратить время. Был приказ – вернуться на авианосец как можно скорее. F/A-18 был теперь легок на ходу, как настоящий дикий мустанг. Запасные топливные баки сброшены. Индикатор "Бинго" показывал, что и основной бак тоже почти пуст. Нужна дозаправка в воздухе. Оставалась еще одна ракета "Спарроу". От нее можно избавиться, если он достигнет какой-нибудь вражеской цели на дистанции стопроцентного поражения. На всякий случай он через компьютер приготовил свой последний "Спарроу" к пуску.