Жизнь за гранью жизни

      сангху, дхарму и Будду, и молись. Думай, что все ужасные и жуткие видения - твои божества-хранители или сам Сострадательный. Вспомни тайное имя, которое ты получил при посвящении, когда был человеком, и имя своего гуру и назови эти имена Справедливому Царю Богов Смерти. Даже если ты низвергнешься в пропасть, тебе не будет вреда. Избегай страха и трепета.
      КОММЕНТАРИЙ К. Г. ЮНГА.
      К. Г. Юнг составил психологический комментарий к "Бардо Тходол", в котором, в частности, пишет: "собственной же целью этой странной книги выступает помощь в просвещении находящегося в Бардо умершего, операция, которая образованному европейцу XX столетия, конечно же, будет казаться весьма странной. Католическая церковь - единственное место в мире белого человека, где еще можно отыскать следы попечения о душах умерших. У жизнерадостного протестантизма имеются, собственно, лишь некоторые спиритические "rescue circles"*, которые занимаются осознованием усопших, не знающих о своей смерти.
      И все же у нас на Западе нет ничего такого, что хоть как-то можно сравнить с "Бардо Тходол", за исключением некоторых тайных сочинений, не попадающих, однако, в поле зрения широкой публики и официально науки. В соответствии с традицией и наш "Тходол", видимо, должен быть причислен к тайным сочинениям. В качестве такового он образует особую главу магического душеспасения, действие которого распространяется на то, что по ту сторону смерти. Естественно, культ мертвых зиждется на психологической потребности живых сделать что-нибудь для усопших. Поэтому речь идет о совершенно элементарной потребности, которую перед лицом смерти близких и друзей испытывает даже самый
      * Кружки взаимоспасения (англ.). :.. . .
      161
      gggg^g^
      просвещенный человек. Вот почему у нас еще повсюду соблюдаются обряды, совершаемые по усопшим независимо от просвещенности. Даже Ленину пришлось смириться с бальзамированием и роскошным мавзолеем, в духе какого-нибудь египетского владыки, и, разумеется, не потому, что его соратники верят в телесное восстание из мертвых. Если оставить в стороне католические мессы по душам всех усопших то окажется, что наша забота об умерших находится на зачаточной и самой низкой ступени, но не потому что мы недостаточно убеждены в бессмертии души, а потому, что мы зарационализировали эту душевную ПЬтребность. Мы ведем себя так, как будто у нас ее нет, а так как мы не умеем верить в посмертное существование, то и вообще ничего не делаем. Более же невинное чувство относится к себе серьезно и, как например в Италии в ужасе сооружает себе прекрасные надгробия. На значительно более высокой ступени стоит месса по душам всех умерших, которая откровенно предназначена для душевного благополучия усопшего, а не выражает просто удовлетворение жалостливых сентиментальных чувств. Наивысшей же духовной щедростью по отношению к усопшему являются наставления "Бардо Тходол". Они столь обстоятельны и приспособлены к изменениям "состояния" умершего, что серьезный читатель задается вопросом, а не заглянули все же, в конце концов, эти древние ламаистские мудрецы в четвертое измерение, открыв при этом секрет великих тайн жизни.
      Даже если истине суждено принести нам разочарование, все же трудно удержаться от искушения наделить видение жизни в Бардо какой-то реальностью. Во всяком случае, по меньшей мере экстравагантно рассматривать посмертное состояние, по поводу которого наша религиозная фантазия создана самые невероятные представления, главным оГразом как опасное состояние сновидения и дегенераци.! Наивысшее видение появляется не в конце Бардо, а в самом его начале, в момент смерти, а то, что
      ходит вслед за этим, представляет собой долгое соскальзывание в иллюзию и помрачение вплоть до дерехода к новому физическому рождению. Духовный апогей достигается в конце жизни. Человеческая экизнь, таким образом, есть средство максимального свершения; только в ней создается та карма, которая дает мертвому возможность безобъективно пребывать в пустоте полноты света и тем самым быть в центре колеса перерождений, избавившись от всех иллюзий возникновения и исчезновения. Жизнь в Бардо несет не вечные радости или мучения, а просто спуск к новой жизни, которая должна приблизить человека к его конечной цели. Эсхатологической же целью является то, что человек дал при жизни в качестве последнего и высшего плода трудов и исканий своего земного бытия. Такое воззрение превосходно, более того, оно мужественно и героично.
      Дегенеративный характер жизни в Бардо прекрасно подтверждается западной спиритической литературой, которая с удручающим постоянством воспроизводит впечатление ублюдочной банальности сообщений духов. Наша научная проницательность, разумеется, без промедления объясняет эти сообщения как флюиды бессознательного медиумов и участников сеанса и применяет тот же принцип для истолкования картины посмертного существования, которую дает наша Книга мертвых.
      Несомненно, что вся книга состоит из архетипических содержаний бессознательно. За этим не стоят - и в данном случае наша западная рациональность права - никакие физические или метафизические реальности, а стоит "просто" реальность душевных Данностей. Существует ли нечто в качестве "данного" субъективно или объективно, - оно существует. О том, что за этим, не говорит и "Бардо Тходол", ведь Даже пятеро его Дхьяни Будд суть душевные данности, и именно об этом должен узнать усопший, если ^му еще при жизни не стало ясно, что его душа и тот, кто дает все данности - одно и то же. Мир богов и
      ЛУЧШЕ НЕТУ ТОГО СВЕТА?
      ДУХОВ - "не что иное как" коллективное бессознательное во мне. Для того, чтобы перевернуть это предложение, которое в таком случае гласил" бы' "Бессознательное есть мир богов и духов вне меня" не требуется никакой интеллектуальной акробатики' а нужна целая человеческая жизнь, а может Кыть даже много жизней при все возрастающем приб.] .'же. нии к законченности. Я намеренно не сказал "к совершенству", ибо "совершенные" делают совсем дру. гие открытия.
      "Бардо Тходол" был и остается тайной книгой, какие бы комментарии к нему мы ни сочиняли, ибо его постижение требует духовных способностей, которыми никто не обладает просто так, но которыми можно овладеть лишь благодаря особому образу и опыту жизни. Хорошо, что существуют такие "бесполезные" с точек зрения содержания и задач книги. Они предназначены для людей, которым было суждено иметь не слишком высокое мнение о пользе, о цели и о смысле нашего теперешнего "культурного мира".
      'tБУДДИЗМ И ЗОРОАСТРИЗМ ^
      Буддизм в Юго-Восточной Азии, печально выродившийся из своего прежнего высокого состояния, выработал учение о добродетелях и проступках по образцу конторских книг, где приход и расход отмечаются ежедневно разными знаками: раздача чая в жаркое время приравнивается к единице заслуг; так же расценивается удержание в течение месяца жен от спора, но это может быть нейтрализовано, если позволить им оставить на один день горки и тарелки невымытыми, что составляет уже единицу проступков. Дарение досок на два гроба, составляющее по тридцати единиц за каждый, и погребение ^^тl.pex костей - по десяти за каждую может 61 ь нейтрализовано убийством ребенка, которое оцен: дается 100 единицами греха. Едва ли нужно говоритч ITO в
      обеих указанных религиях следует изучать скорее уцелевшие в них остатки минувших веков, чем то достояние вымирания и вырождения, в котором они находятся теперь.
      В Хоьрда-Авсете, памятнике древней персидской религии, судьба душ праведных и злых людей после смерти изображена в разговоре между Заратуштрой (Зороастром), Ахурамаздой и Анхра-Майнью (Ормузд и Ариман). Заратшутра спрашивает: "Ахурамазда, Небесный, Святейший, Творец вещественного мира, Чистый! Когда умирает чистый человек, где находится его душа в эту ночь?" Ахурамазда отвечает: "Она сидит у его изголовья, повторяя слова Гата-Уставаити, испрашивая себе блаженства: Пусть будет счастлив человек, который способствует счастью другого. пусть Ахурамазда продолжает творить и править по своей воле". В эту ночь душа видит столько радостей, сколько содержит в себе весь живущий мир, и то же во вторую и третью ночь. Когда в течение третьей ночи тьмы начнет превращаться в свет, тогда душа чистого человека выходит в путь и находит свою дорогу по запаху цветов. Из полуденных областей дует ей навстречу ветер, полный благоуханий, более ароматный, чем все другие ветры, и душа чистого человека вдыхает его. "Откуда дует этот ветер, самый благоуханный, который я когда-либо вдыхала?" Тогда выходит ей навстречу ее собственный закон (правила ее жизни) в образе девы, красивой, светлой, с блестящими руками, сильной, статной, гибкой, с полной грудью, чудным телом, благородным, ясным лицом, пятнадцатилетней девы, равной по прелести самым дивным существам. Тогда к ней обращается Душа чистого человека и спрашивает: "Кто ты, самая прелестная из виденных мной дев?" А она отвечает: *0 юноша, я .твои добрые мысли, слова и дела, твои добрые правила, правила твоей собственной ^изни. Ты сделал все прекрасное еще более прекрасным для меня, все приятное еще более приятным, все Желанное еще более желанным, пребывание в
      ЛУЧШЕ НЕТУ ТОГО СВЕТА?
      ком месте пребыванием в месте еще более высоком". Тогда душа чистого человека делает первый шаг и входит в первый рай; делает второй и третий шаг и входит во второй и третий рай; наконец, еще шаг и достигает "Вечного Света". К душе обращается одна из отошедших прежде чистых душ и спрашивает: "Как пришел ты сюда, о чистый умерший, из бренного жилища плоти, из телесного мира, сюда, в невидимый, из преходящего мира в вечный? Приветствую тебя, давно ли это случилось с тобой?" Тогда говорит Ахурамазда: "Не спрашивай того, которого ты спрашиваешь, потому что он пришел сюда по страшному пути содроганий, отделения души от тела. Принести ему самой тучной пищи, пищи юноши, который хорошо мыслит, говорит и поступает, который предан доброму закону после смерти, - пищи женщины, которая хорошо мыслит, говорит и поступает, преданной, послушной, чистой после смерти".
      Затем Заратуштра спрашивает: "Когда умирает грешный человек, где остается его душа?" Ему отвечают,, что она, бегая вокруг изголовья умершего, повторяет молитву, Ке Маум: "Какую страну восхвалю я, куда пойду я молиться тебе, о Ахурамазда?. В эту ночь она видит столько печали, сколько содержится во всем живущем мире, то же и во вторую и в третью ночь. На заре после этой ночи душа уходит в нечистое место и находит свою дорогу по дурному запаху. Зловонный ветер дует ей навстречу с "евера, и ее глазам является безобразная, отвратительная дева - ее собственные злые дела. Душа делает четыре шага в беспредельном мраке, и злая душа .иворит ей: "Горе тебе! Давно ли пришла ты сюда?" А зл"юно смеющийся Майнью, подражая словам Ахур&ма.:ды, обращенным к чистой душе, велит принести пищу для порочной души - яд для тех, кто думает, и говорит, и делает злое, и живет по дурным правилам.
      Парс наших дней, следуя древнему учению Зороастра, перед началом своей молитвы о прощении за все, что он должен был думать, говорить и делать и
      что не выполнил, о прощении за все, чего он не должен был думать, говорить и делать и в чем провинился, в следующих словах исповедует свою веру в будущую жизнь; "У меня нет никакого сомнения в существовании правой мазадаяснийской веры, в будущем воскресении мертвых с последним телом, в переходе через мост Чинват, в неизменной награде за добрые дела и в наказании за грехи".
      Вера в будущее воздаяние сделалась могучим рычагом в жизни народов. Распространяясь с одинаковой силой на добро и на зло, она становилась могущественным средством для многих религий.
      Люди, живущие как для одного мира, так и для двух, имеют много общих побуждений к добру: вопервых, благородное чувство собственного достоинства, заставляющее их вести соответственную жизнь; во-вторых, любовь к добру ради самого добра и ради его непосредственных результатов; и, наконец, желание сделать нечто такое, что пережило бы самого человека, который, быть может, и не увидит своих дел, но которому уже одно ожидание их последствий доставляет известную долю удовлетворения. Но тот, кто убежден, что нить его жизни будет раз и навсегда перерезана роковыми ножницами смерти, сознает, что ему необходимы уже в земной жизни те цели и радости, которых верующий ожидает лишь в будущем мире. Мало кому может доставлять удовольствие мысль исчезнуть совершенно из сознательного мира и жить, подобно великому Будде, в одних делах своих. Остаться живым в памяти друзей составляет уже отраду. Немногим великим умам дано в удел пользоваться в памяти потомства какими-нибудь тысячью годами "субъективного бессмертия". Вообще же в человеческом роде интерес к отдельным личностям почти всегда ограничивается современниками, а память о лице всегда сохраняется лишь до третьего или четвертого поколения. Но выше и сильнее всех этих земных побуждений влияние веры в бессмертие, которая Достигает наивысшего проявления у смертного одра,
      когда, отвергая свидетельства своих чувств, люди оплакивающие близкого человека, улыбаются' сквозь слезы, говоря, что это не смерть, а начало жизни.
      ЛИТЕРАТУРА
      1. Л. Я. Штернберг, первобытная религия в свете этнографии. М.-Л., 1936.
      2. Э. Б. Тайлор. Первобытная культа. М., 1939.
      3. P. И. Рубинштейн. Древний Восток. М., 1969.
      4. Культура древнего Египта. М., 1975 (ред. И. С. Кацнельсон).
      ГЛАВА ПЯТАЯ
      АДСКИЕ МУКИ И РАЙСКОЕ БЛАЖЕНСТВО
      Наиболее полно "теория возмездия" разработана в христианской религии и исламе.
      Согласно христианскому вероучению о посмертной судьбе души, душа продолжает жить после смерти и помнит все, что с ней было. В течение первых двух дней после смерти душа наслаждается относительной свободой и может, вместе с находящимися при ней ангелами, посещать на земле те места, которые ей дороги. Поэтому душа, любящая тело, скитается иногда около дома, в котором разлучилась с телом, иногда около гроба, в котором положено тело, и таким образом проводит два дня как птица, ища гнезда себе. В третий же день Господь повелевает вознестись всякой христианской душе на небеса.
      В это время (на третий день) душа проходит по пути к небу через легионы злых духов, которые преграждают ей путь и обвиняют в различных грехах. Это испытание называется "воздушными мытарствами" души. Как сказано в слове св. Кирилла Александрийского об исходе души, "при разлучении души нашей с телом, предстанут с одной стороны воинства и силы небесные, с другой власти тьмы, духи злобы. Узрев их, душа возмутится, вострепещет и в смятении и ужасе будет искать покровительства у ангелов Боясиих, но и будучи принята святыми ангелами, и под кровом их протыкая воздушное пространство и
      ** Заказ N 425 161
      возносяся на высоту, она встретит различные мытарства (преграды), которые будут преграждать ей путь в царствие, будут останавливать и удерживать ее стремление к оному, на каждом из сих мытарств будет истязание в особливых грехах; чем далее восходит душа на высоту, тем более тяжкие грехи выставляются ей на вид; мытари, или истязатели, суть духи злые, которые станут обличать ее пороки, ее грехи, учиненные словом, делом, мыслию и намерением. Душа, находясь среди их, будет в страхе и трепете волноваться мыслями, пока наконец, по своим делам, или, быв осуждена, заключится в оковы, или, быв оправдана, а освободится".
      МЫТАРСТВА
      Согласно различным откровениям святых, существует двадцать таких препятствий, мытарств, на каждом из которых испытывается тот или иной грех: празднословия, лжи, осуждения и клеветы, чревоугодия, лености, кражи, сребролюбия и скупости, лихоимства, неправды, зависти, гордости, гнева и ярости, зла на ближнего, убийства, чародейства, блуда, прелюбодеяния, содомии, ересей, жестокосердия. Пройдя одно мытарство, душа приходит на следующее и, только пройдя успешно все их, может продолжить свой путь, не будучи немедленно ввергнутой в ад.
      Наиболее известным является "Видение Григорию о мытарствах блаженной Феодоры".
      В царствование греческого императора Константина Багрянородного (911-959) жил в Константинополе святой муж Василий, память которого православная церковь совершает 26 марта под именем Василия Нового. Этот муж, за свою святую и богоугодную жизнь, был удостоен от Бога даром чудес и прозорливости. Некоторый благочестивый житель Константинополя, по имени Константин, упросил Василия к ебе на жительство, устроил для него келию при своем доме
      АДСКИЕ МУКИ И РАЙСКОЕ БЛАЖЕНСТВО____________
      и приставил к нему для прислуги благочестивую старицу Феодору. Кроме Феодоры, был еще у Василия ученик Григорий. Блаженная Феодора служила святому Василию, как ангелу Божию, потом, через несколько времени, приблизившись к смерти, приняла на себя иноческий образ и вскоре затем представилась ко Господу. Все, кто имел духовную любовь к преподобному Василию, скорбели о кончине старицы феодоры, которая была общею ходатаицею за всех у преподобного; она была ко всем ласкова, всех утешала добрыми разговорами, была кротка, милостива, целомудренна и исполнена духовной премудрости.
      Ученик Василия, Григорий, любя сыновней любовью усопшую старицу, желал узнать, где находится душа Феодоры по разлучении от тела, какую участь получила. Занятый такими мыслями Григорий часто просил преподобного Василия, чтобы он рассказал ему о судьбе души Феодоры, ибо он твердо был уверен, что от преподобного Василия не сокрыта судьба ее. В следующую ночь Григорий, заснув, увидел во сне блаженную Феодору в светлой небесной обители, уготованной для преподобного Василия, которому она усердно и трудолюбиво служила долгие годы в земной жизни. Увидев ее, Григорий возрадовался и утешился долгою беседою с нею, как будто наяву. Он спросил ее; как она рассталась с телом, как перенесла нужду смертную, что видела при смерти и как прошла мимо воздушных духов? Феодора отвечала ему так: "Чадо Григорий! ты спрашиваешь меня о страшных предметах, о которых и вспоминать ужасно. Я видела такие лица, которых прежде никогда не видела, слышала такие слова, каких прежде никогда не слыхала. Что тебе сказать? Меня, за мои злые Дела, ожидала лютая и тяжкая участь, которой я и избежать не надеялась, но молитвами и помощью нашего общего отца, преподобного Василия, все для Меня облегчилось. Как я изъясню тебе болезнь смертную и горесть, которую испытывают умирающие? Если б кто-нибудь, нагой, был брошен, в великое
      пламя, горел в нем и превращался в пепел, то разве только такое состояние можно было бы сравнять с болезнью и лютым часом разлучения души от тела. Подлинно люта смерть таких грешников, как я, а о праведных не знаю. Когда я приблизилась к концу моей жизни, и настал для меня час разлучения с телом, мне представилось множество эфиопов, которые стояли вокруг моей постели; лица их были черны, а взгляд такой страшный, что нельзя и выразить. Они начали шуметь и кричать, некоторые из них ревели, как скоты и звери, другие лаяли, подобно собакам, иные выли, как волки, или визжали, как свиньи, и все, яростно смотря на меня, скрежетали зубами, как будто хотели пожрать меня. Вместе с тем они приготовляли бумаги, как будто ожидали какогото судью, и развертывали свитки, в которых были записаны все злые дела мои. Бедная душа моя была в несказанном трепете. Грозный и яростный вид эфиопов был для меня лютее самой смерти. Я отворачивала мои глаза сюда и туда, чтобы не видеть страшных эфиопов и не слышать голоса их, но не могла избавиться от того. Изнемогши до конца в такой беде, наконец я увидела двух светлых ангелов Божиих, подошедших ко мне в виде красивых юношей; красоты их нельзя описать: лица их были очень светлы, очи ласковы, волоса на голове блестели как золото; одежды их сверкали как молния, и перепоясаны были они крестообразно на груди златыми поясами. Приблизясь к моей постели, они стали с правой стороны, тихо беседуя с собою, а я, увидевши их, возрадовалась сердцем и весело смотрела на них. Эфиопы, при виде их, содрогнулись и отступили. Тогда одив из светоносных юношей строго сказал эфиопам' "О бесстыдные, проклятые и злобные враги рода человеческого! Зачем вы всегда спешите приходить к умирающим, и своим криком смущаете всякую ду1ИУ' разлучающуюся с телом? Не слишком радуйтесь' здесь вы ничего не сыщите, Бог помиловал эту ду1ИУ> и вам нет до нее дела. - "А это чьи грехи? Не она
      АДСКИЕ МУКИ И РАЙСКОЕ БЛАЖЕНСТВО____________
      дй сделала их?" - Крича таким образом, эфиопы стояли, ожидая смерти. И вот пришла смерть - из уст их излетел последний вздох. Тотчас светлые Анi-елы взяли мою душу на свои руки. Я оглянулась назад и увидела бездушное тело мое лежащее без чувств и движения. Подобно тому, как если бы кто, сбросивши с себя одежду, и очень удивлялась этому. Между тем как святые ангелы держали меня, бесы, во образе эфиопов, окружали нас и кричали: "Эта душа имеет много грехов, - пусть отвечает за них!" И - начали показывать мои грехи. А святые ангелы начали искать добрые мои дела и находили их только по благодати Божией, так как и все такие дела были сделаны мною лишь при помощи Божией. Они собирали все, что я сделала когда-либо доброе: дала ли милостыню, убогим, или накормила алчущего, или напоила жаждущего, или одела нагого, или странного ввела в дом и упокоила, или послужила святым, или посетила больного, или в темнице сидевшего и утешила его, - приходила ли с усердием в храм Божий и молилась с умилением и слезами, или внимательно слушала чтение и пение церковное, или приносила в храм ладан и свечи, или наполняла маслом церковные лампады для освещения святых икон, которые с благоговением лобызала, или постилась и воздерживалась в среды и пятницы и в прочие святые посты, или положила несколько поклонов, совершая всенощные бдения, или воздыхала иногда к Богу и плакала о грехах моих, или исповедовала мои грехи "Ред духовным отцом, с сердечным сожалением о них и старалась сделать за них удовлетворение, или сделала что доброе ближним, или не гневалась на врагов, не памятозлобствовала ради учиненной мне досады и укоризны и воздавала добром за зло, или смирилась и сожалела о чужих несчастиях, или сострадала страждущим, утешала плачущего и подавала ему руку помощи, или споспешествовала кому в добром деле, а от злого отвращала, - или сама ^вращала очи мои от суеты и удерживала язык мой
      от клеветы, лжи и суесловия, - и все прочие, самые малейшие добрые мои дела, одно за другим, святые ангелы собирали и готовы были положить их на весы против злых моих дел. Эфиопы, смотря на это, скрежетали на меня зубами, хотели бы отнять меня из руку ангельских и низвести на дно ада. В это самое время неожиданно явился там преподобный отец Василий и сказал святым ангелам так: "Святые Ангелы! эта душа много послужила к успокоению моей старости, а потому я молился о ней Богу, и Бог даровал ее мне". Сказавши это, он вынул из-за пазухи как бы кошелек с золотом и, отдавая его св. Ангелам, говорил: "Вот сокровище молитв пред Господом об этой душе; когда будете вы проходить воздушные мытарства и лукавые духи начнут истязать ее, искупайте ее этим от долгов ее". Сказавши это, он отошел.
      Лукавые духи, увидев дар преподобного отца Василия, сперва стояли в недоумении, потом подняли плачевные крики и сделались невидимыми. Тогда явился нам снова угодник Божий Василий, нес с собою несколько сосудов чистого елея и драгоценного мирра, которые, один за другим, все возлияли на меня, отчего я исполнилась духовного благоухания и почувствовала, что переменилась и сделалась очень сретлою. Святой Василий сказал Ангелам: "Когда вы, святые ангелы, совершите все необходимое для этой души, тогда введите ее в приготовленную от Господа для меня обитель, - пусть там и остается". Сказавши это, он сделался невидимым, а святые ангелы взяли меня, и мы по воздуху пошли на восток.
      Мытарство первое
      Когда мы поднялись от земли к высоте небесной, вначале встретили нас воздушные духи первого мытарства, на котором истязуются грехи празднословия, т. е. разговоров безрассудных, бессчестных, бесчинных.
      АДСКИЕ МУКИ И РАЙСКОЕ БЛАЖЕНСТВО____________
      Мы остановились, и пред нас были вынесены многие свитки, в которых записаны были все слова, произнесенные мною от юности моей и выражавшие что-либо непотребное и безрассудное, а тем более что-либо срамное и какое-нибудь кощунство, нередкое на языке людей молодых. Я видела там записанными все мое сквернословие, все светские бесстыдные песни, бесчинные крики, смех и хохот. И всем этим злые духи обличали меня, показывая мне время и место, когда, где и с кем я занималась суетною беседою и прогневала Бога моими непристойными словами, не почитала этого за грех, а потому не исповедовалась в том духовому отцу и не раскаивалась. Увидевши это, я молчала как немая, не в состоянии была отвечать что-либо лукавым духам, потому что они правильно обличали меня, - а только удивлялась, как это у них ничто не осталось в забвении, что давно уже прошло и совершенно изгладилось из моей памяти, о чем я даже и не помышляла, а они знали все такое, как будто сегодня сказанное, и напоминали мне об этом... Когда я молчала, стыдилась и от страха трепетала, святые ангелы положили нечто из добрых моих дел, а недостающее дополнили от сокровища, подаренного преподобным отцом Василием, и этим выкупили меня.
      Мытарство второе
      Откуда пошли мы выше, и приблизились к мытарству лжи, на котором истязуется всякое ложное слово, как-то: клятвопреступление, напрасное призывание имени Божия, лжесвидетельство, неисполнение обетов, данных Богу, не искреннее и не истинное исповедание грехов, и тому подобное. Духи этого мытарства злы и свирепы, они остановили нас и начали подробно испытать, но я обличена была только по Двум случаям моей лжи, - одна моя ложь касалась неважных предметов, чего я вовсе не почитала даже
      АДСКИЕ МУКИ И РАЙСКОЕ БЛАЖЕНСТВО
      за грех, а другая произошла от ложного стыда, воспрепятствовавшего мне истинно исповедаться пред духовным отцом. А клятвопреступления и тому подобного, по милости Христовой, не нашли во мне. Святые ангелы на этом мытарстве против моих грехов положили нечто от добрых моих дел более тоже молитвы духовного отца моего выкупили меня, - и мы пошли выше.
      Мытарство третье
      Достигли мы третьего мытарства, называемого мытарством осуждения и клеветы. Здесь тоже остановили нас, и я увидела, какой тяжкий грех осуждать ближнего, и как велико зло клеветать на кого-либо, осуждать, бесславить, хулить, браниться и смеяться над чужими недостатками. Таких грешников лютые духи истязуют, как антихристов, предвосхитивших на себя право суда. Но во мне, по милости Христовой, не много нашли этих грехов, потому что я во все дни жизни моей прилежно старалась не осуждать никого. Впрочем, иногда слушая, как другие осуждают, клевещут или смеются над кем-либо, случалось и мне от неосторожности прибавлять свое слово, хотя я тотчас же останавливалась в подобных поползновениях к осуждению, но злые духи записали на мне и этот грех осуждения и клеветы. Только дарованием молитв св. Василия святые ангелы искупили меня, и пошли со мною выше.
      Мытарство четвертое
      Достигли мы до мытарства чревоугодия. : is руг выбежали навстречу нам злые духи с радос :iim и надеждой получить добычу. Лица у них были ^гьратительны, походили на лица сластолюбивых обжо> и мерзких пьяниц. Обошедши вокруг нас, как пс.., >ни
      показали счет всех случаев обжорства, когда я тайно ела, чрез силу ела, или принималась за пищу без молитвы и крестного знамения, а равно и вставала из-за стола не перекрестившись и не поблагодаривши Бога. После того представили мне все случаи моего пьянства, даже показали мне те самые чаши, рюмки и прочие сосуды, из коих я упивалась в такое-то время, на таком-то пиру, с такими-то собеседниками. Все у них было записано: и сколько я выпила, и как плясала под музыку, и как в постные дни разрешала себе выпить под предлогом немощи, да и других к тому приводила, и в праздники и воскресные дни, прежде святой литургии, выпила где-нибудь рюмку, - все эти, и многие другие случаи моего чревоугодия, представили мне лукавые духи и радовались, как бы уже получив меня в свои руки, чтобы низвести на дно ада. Я трепетала, видя такое обличение, и не знала, что сказать вопреки. Но святые Ангелы, вынув довольно из дарования преподобного Василия, положили то против моих грехов и выкупили меня. Увидевши мое искупление, злые духи закричали: "Горе нам! Пропали наши труды и надежды!" - и с этим воплем бросили на воздух свои записки о моем чревоугодии. А я радовалась, видя это, и мы пошли далее.
      Во время шествия нашего выше, святые ангелы беседовали между собою так: действительно великую помощь имеет эта душа от угодника Божия Василия, и если бы не его молитвы, много нужды претерпела бы она в воздушных мытарствах. А я, принявши смелось, сказала св. ангелам: мне кажется, св. Ангелы, никто из живущих на земле не знает того, что здесь происходит и что ожидает душу по смерти. Но ангелы отвечали мне: а разве не свидетельствует обо всем этом божественное писание, читаемое в храмах и лроповедуемое священнослужителями? Только люди, пристрастившиеся в земной суете, не заботятся о том и почитают за величайшее удовольствие ежедневно насыщать свою плоть, едят без сытости и Упиваются, забывая страх Божий. Имея чрево свое
      АДСКИЕ МУКИ И РАЙСКОЕ БЛАЖЕНСТВО
      вместо Бога, они не помышляют о будущей жизни, и не помнят слов Писания: "Горе вам, насыщенные ныне, яко вэалчете; и упивающиеся, яко возжаждете". Они живут в беспечности и роскоши, пируя с тимпанами и ликами, и всякий день, подобно евангельскому богачу, веселяся светло. Впрочем, кто из нас милостив и милосерден к нищим и убогим и помогает требующим помощи, тот легко получает от Бога прощение своих грехов, и ради милосердия своего к ближним проходит мытарства без остановки. Сказано в писании: милостыня от смерти избавляет и, тая, очищает всяк грех; творящий милостыни и правды исполняется жизни. А кто не старается милостынею очистить грехи свои, тому невозможно избегнуть здешних испытаний. И тебе не избежать бы здесь лютой участи, если бы не получила ты сокровища молитв преподобного Василия.
      Мытарство шестое
      Пришли мы к мытарству воровства, на котором хотя Х и были на некоторое время остановлены, но, давши немного выкупа, пошли далее, потому что на мне не было грехов воровства, кроме маловажных случаев в моем детстве, происшедших от неразуме"ия.
      Мытарство седьмое
      Оттуда пришли мы к мытарству сребролюбия и скупости, которое прошли без задержания, потому что я, по милости Божией, никогда в жизни моей не заботилась о многом приобретении, но довольна была тем, что Бог мне давал; не была я и сребролюбива, но что имела, усердно раздавала требующим.