Сотворенный. Жизнь заново.

      – Игорь - "пробудившийся"?
      – Нет - отрицательно помотала головой Чистый Родник. - И вряд ли им станет самостоятельно. Однако бабушка полагает шанс проведения успешного ритуала очень высоким, мальчик может стать одним из нас. А может и не стать, риск есть всегда.
      – Вы готовите его - до меня наконец-то дошло, почему парню уделяют столько внимания. - Перестраиваете ему энергетику, укрепляете организм.
      – Не только - девушка подперла кулачком подбородок и принялась рассуждать. - Практически речь идет о том, чтобы принять в одну из семей нового члена. Слабого, неопытного, ничего не умеющего, с другим типом мышления. Он же западный варвар, не обижайся, это всего лишь термин. Так вот, европейцы индивидуалисты по своему менталитету, они никогда не ставят интересы клана на первое место. К тому же Игорь по складу характера боец, он привык сражаться даже в безнадежной ситуации и отвечать ударом на удар. Кицуне же не имеет возможности быть гордым, гордые кицуне быстро умирают. Прежде чем ввести новичка в семью, следует определиться, чего он принесет больше - пользы или вреда. Каждый "пробужденный" отнимает много времени у своих наставников, его ведь требуется не просто учить всему, а переучивать.
      Так что и Белый Хвост, и Шелковая Шубка еще не определились, они только присматриваются. Они еще не знают, стоит ли проводить ритуал пробуждения.
      – Разве решение принимает не Ступающая Мягко?
      – Неа. Свое согласие она уже дала, теперь все зависит от глав семей, захотят ли они заполучить новичка. Высшим Игорь не станет, значит, войдет в одну из младших семей. Фэн состоит из двух лис и слишком слаба, чтобы принять на себя такую обузу, остаются Ян и
      Бань. Главы обеих семей имеют аргументы и "за", и "против". - Чистый
      Родник хихикнула, по-девчоночьи прикрыв рот ладошкой. - На самом деле они оба уже все решили, Игорь им нравится, а численность семей надо восстанавливать любыми способами. Только они сами еще не поняли, что станут просить о ритуале.
      – Я бы сказал, Белый Хвост имеет больше шансов.
      – В общем, да. Семья Ян многочисленнее, зато больше подходит по роду деятельности, воины всегда в цене. Шелковая Шубка не станет возражать. Вот будь у человека хорошие магические способности, тогда у Бань его было бы не вырвать…
      К вечеру я и думать забыл о происшествии на турнире. Не стоила драка с тремя слабыми идиотами душевных переживаний, тем более что из ритма обычной жизни она не выбивалась. Пришлось, правда, втолковывать злому и расстроенному Игорю, что расстраиваться из-за поражения не стоит, ведь шансов на победу у него не было никаких.
      Ему тем более было обидно получить по морде от каких-то гопников, кем он посчитал оборотней, что на турнире парень занял третье место.
      Утешься, нельзя побеждать везде и всегда.
      Маги, основные клиенты и проблемодатели магазина "Золотой
      Феникс", предпочитали заходить в дневное время, ночь еще не наступила. Чистый Родник заперлась в кабинете с толстенным талмудом, время от времени с той стороны доносились легкие колебания ткани реальности. Что за воздействия производила Видящая, мне знать не дано, моих способностей хватало на определение источника воздействия и не более. Белый Хвост гонял подчиненных в спортзале, Шелковая
      Шубка этажом ниже устраивала разнос официантам, позвонившие старейшины уверили, что все у них хорошо и скоро можно будет начать строительство домов. Идиллия, да и только.
      Поначалу при виде вошедшего Харальда я решил, что он хочет что-то сообщить по поводу предстоящего "переливания крови" его дочери, и удивился. Кажется, все уже обговорили: свое согласие я дал,
      Звенислав назначил срок проведения ритуала, чего еще надо? Однако вампир отослал подбежавшую служанку и завел разговор на иную, неожиданную тему.
      – Ты сегодня трех мохнатых бил?
      – Они насиловали Шелковую Шубку - быстро слухи расходятся, ничего не скажешь. - К чему такой интерес?
      – Один из них умер.
      – О. - никакой вины я за собой не чувствовал. Умер и умер. Но вряд ли Харальд пришел только для того, чтобы сообщить эту новость.
      Я с сожалением отставил в сторону чашку с чаем и приготовился слушать.
      – Один из них умер - Харальд не дождался никакой реакции и продолжил рассказывать. - Вожак стаи пришел к Звениславу и потребовал виры за кровь.
      – Ты хочешь сказать, оборотни напали на защищаемых мастером города кицуне, получили по зубам и прибежали к нему же жаловаться?
      Это наглость или глупость?
      – Ни то, ни другое. Все по обычаю.
      Если бы ты изувечил волчат так, что они на ноги встать не смогли лет десять, тебе никто бы слова не сказал. Они пролили кровь, значит, с ними можно поступить так же. Однако ты забрал жизнь, пусть случайно, но забрал, следовательно, по закону должен заплатить виру.
      Шелковая Шубка ведь осталась жива, так? Конечно, вожак заплатит
      Звениславу свою виру, он ведь напал на слугу мастера города, однако он считает, что и ты должен заплатить за жизнь его родича.
      Правда, вожак думает, что ты вампир, потому и пришел не сюда, а к мастеру. Понимаешь, у него нет выбора. Он обязан показать членам своей стаи, что заботится о них, готов их защищать, иначе стая распадется. Вожак не глуп, со Звениславом связываться у него желания нет.
      – У меня тоже нет желания оплачивать последствия чужой подлости.
      – Тогда дерись. Ты пойми - попытался втолковать Харальд. - Стая из города уйдет в любом случае, мастера вампиров во врагах имея, здесь им места нет. Однако если она уйдет, с долгами не разобравшись, рано или поздно появятся последствия. В лесу волки между собой грызутся, но на лося вместе идут, так и оборотни. У стаи есть родичи, друзья, хорошие знакомые, которые при случае захотят отомстить, или просто попробовать на клык того типа, который мальца убил. Пока ты в Санкт-Петербурге, тебя не тронут, но ты ж не вечно здесь сиднем сидеть будешь.
      Ты можешь сказать, что невиновен, тогда придется драться с вожаком. Если одолеешь - правда за тобой, по законам лохматых победитель чист, все претензии к нему снимаются. Даже отец и мать убитого не имеют права мстить. Или плати виру, результат тот же. Но игнорировать требование вожака нельзя, разбираться надо сразу.
      – Занятно - немного подумав, я поинтересовался. - Как бы поступил ты?
      – Не скажу - усмехнулся Харальд. - Вира небольшая, все-таки оборотни первыми напали. Сам решай.
      На самом деле у меня выбора тоже нет. Из общения с миром нелюди я понял одну простую истину - слабых съедают. Не важно, в прямом или в переносном смысле. Те же оборотни понимают только язык грубой силы, стоит заплатить один раз, и слух об этом разнесется повсюду. Стаи лихих удальцов всегда собирают информацию о возможных источниках наживы, так что вскоре меня попытаются подоить, и еще раз, и еще.
      Если не хочешь приобрести репутацию дойной коровы, следует всегда оказывать сопротивление, это аксиома. Слабые кицуне стараются по возможности нанимать воинов, призывать проклятия на своих врагов, словом, как-то сражаются, даже когда есть возможность откупиться.
      Остается надеяться, что вожак не особо силен.
      – Кто назначает место и время поединка?
      – Ты. Тебе брошен вызов - Харальд не выглядел удивленным или обеспокоенным, из чего следовало, что за исход поединка он не волнуется. Уплатить виру предлагал из желания подстраховаться, не дать сорваться грядущему ритуалу.
      – Тогда поехали, не будем тянуть. Кстати, как зовут моего противника?
      – Андрей.
      Физиология оборотней устроена таким образом, что пик гормональной активности приходится на полнолуние. Как следствие, самые жестокие схватки и наибольшее число зачатий детей приходится на это время.
      Также у Гильдии Охотников прибавляется работы, большую часть преступлений оборотни совершают под полной луной, с затуманенным разумом. Сейчас, слава богу, луна еще росла, что давало мне преимущество.
      По условиям предстоящей схватки, драться предстояло в звериной форме. Андрей настоял, мне тоже так удобнее. Перекинуться в боевую форму я успеваю намного быстрее любого знакомого мне оборотня, зато они куда менее уязвимы в момент смены ипостаси. Так что я под мрачными взглядами шестерых молодых волков, допущенных Звениславом в качестве зрителей, быстро избавился от человеческого облика и сейчас с интересом наблюдал за плавной трансформацией своего противника.
      Сначала огрубели черты лица, на ногах и руках показались коготки.
      Потом изменились форма кистей и ступней, лицо вытянулось, во рту блеснули массивные клыки. По всему телу начали пробиваться густые волосы, плечи налились силой и раздались вширь, когти почернели и выросли в длину. Наконец оборотень опустился на четвереньки, тем самым показывая свою готовность к бою. Поединок начался.
      Я не спешил нападать, предпочитая реагировать на чужие действия.
      Страх не мешал, если такое чувство и возникло где-то в подсознании, впрыснутые стимуляторы успешно его задавили. В конце концов, пусть этот оборотень и сильнее всех, с которыми я сталкивался прежде (за возможным исключением вожака стаи под Хабаровском), раньше я всегда побеждал. Тем более, что тот же Никифор отзывался о всех новых вожаках без особого пиетета, не считая их сильными бойцами.
      Полученная от кицуне информация тоже не сообщала о прибытии в город серьезных противников.
      Наконец, Андрей прыгнул. Внезапно и легко, очень быстро, намереваясь вцепиться в глотку и мощными когтями задних лап рвать тело. От моих щупальцев он надеялся защититься мощными передними лапами, в общем-то, правильно надеялся. Прыжок был хорош, размахнуться я не успевал, а острые кончики щупальцев не могли пробить крепкую шкуру. А вот в горло он метил зря, драться я могу и без головы. Впрочем, все равно хлесткий "кошачий" удар лапой слегка подправил его траекторию и в результате мы столкнулись телами.
      Андрей немедленно укусил меня в нос, в ответ на что я вонзил ему переднюю лапу в беззащитное брюхо и ударил сбоку хвостом. Собственно говоря, на этом поединок и закончился. Порция яда из железы на кончике хвоста начала свое дело, вожак зашатался, мне оставалось добить его.
      Настоящие схватки редко бывают длинными. Первый боец, совершивший ошибку, неминуемо проиграет, это не кино, где главный герой получает битой по спине, чтобы через мгновения вскочить на ноги и уложить обидчика. Звенислав не позволил мне терзать раненого вожака, по его знаку Харальд и еще один вампир оттащили меня от истерзанного тела.
      Мастер города подошел поближе, убедился, что Андрей в состоянии его понимать, и абсолютно равнодушным тоном сообщил:
      – Ты проиграл. К завтрашнему вечеру тебя не должно быть в моих землях.
      Все, больше его оборотни не интересовали. Куда интереснее ему показалось разглядывать мою морду, на которой уже не осталось следов укусов. Уносивших побитого вожака юнцов вампир проигнорировал, хотя я уверен - если вира не будет уплачена в срок, стае не поздоровится.
      – Ты не передумал насчет Татьяны?
      Чтобы ответить, мне пришлось принять человеческий облик, процесс, на который все присутствующие взирали с каким-то зачарованным любопытством. Как сказала однажды Чистый Родник, в момент перевоплощения очевидна сущность моего вида, и как я ни настаивал, наотрез отказалась прокомментировать свои слова.
      – Когда и где?
      – Послезавтра ночью, у меня. Езжай давай, хозяйка твоя маленькая звонила, спрашивала, куда пропал - вампир откровенно усмехнулся.
      Ступающая Мягко тоже приехала. Захотела лишний раз восхититься работой истинного мастера, как с многочисленными поклонами и извинениями сообщила она Звениславу. Так что в заклинательном покое мастера города собралось достаточно многочисленное общество, а не только Татьяна и Харальд, как я предполагал изначально. Помимо старейшины кицуне, присутствовала Чистый Родник, уже знакомый
      Патрик, вернувшаяся из Марселя дочь Звенислава Женевьева и какой-то маг с закрытым тканью лицом.
      Круглый зал не отличался большими размерами, метров шесть в диаметре. Источником света служили какие-то тускло светящиеся мхи на стенах, впрочем, здесь не было никого, кто не мог видеть в темноте.
      Никакой мебели, только в середине длинная каменная плита, скорее валун, высотой в метр и в ширину полтора. Больше ничего, разве что еле уловимый флер магии и запах застарелой крови.
      Фигура типа с тряпкой на морде поначалу действовала мне на нервы, но он тихо стоял себе вдалеке и не вмешивался. Так что я о нем забыл, хотя и отметил краем сознания, с каким интересом и почтением поглядывает в его сторону Ступающая Мягко. Надо будет расспросить ее, позднее. Сейчас нет времени, Звенислав дает последние инструкции:
      – Как только я подам знак, рассечешь руку и начнешь лить кровь на вот эту точку - вампир объяснял, указывая на тяжелую каменную плиту с вырубленным на поверхности хаотичным узором. - Думаю, понадобится горсти две, не больше. Возможно, ты почувствуешь какие-то странные ощущения, болезненные или наоборот, приятные. Постарайся не поддаваться им, твоя задача - остаться на ногах до конца ритуала.
      Суть в том, что кровь образует связь между тобой и Таней, на короткое время вы станете единым организмом с двумя разумами.
      Постарайтесь не смешать души.
      – Каким образом?
      – Поймешь по ходу, это просто - отмахнулся Звенислав. - Госпожа
      Видящая, что скажете?
      Звенислав всегда обращался к Чистому Роднику с подчеркнутым уважением, не допуская не малейших признаков фамильярности. То ли благоговел, то ли утонченно издевался, то ли и то и другое вместе.
      Девушка подошла поближе, встала рядом.
      – Я могу с уверенностью утверждать, могущественный Звенислав, что все присутствующие переживут сегодняшнюю ночь. Насколько успешен будет ритуал, мне неизвестно, но шансы высоки, не менее четырех к одному - мастер города довольно кивнул. Оглянувшись на фигуру у стены, кицуне заколебалась, но все-таки добавила. - В течение ближайших суток на нити жизни дочери многоуважаемого Харальда есть пятно, вызванное магией. Скорее всего, так проявляются последствия ритуала…
      Выслушав благодарности Звенислава, Чистый Родник поклонилась, развернулась и, встав на цыпочки, положила узкую руку мне на горло.
      Постояв так немного, она огорченно вздохнула:
      – Извини. Ничего не вижу, слишком плотная пелена.
      – Так и должно быть.
      – Не со мной.
      Наконец Татьяна улеглась у подножия плиты-алтаря, так, чтобы кровоток приходился прямо на ее обращенное вверх лицо. Капающая с узора кровь будет падать ей на лоб, рот, горло маленькими порциями, не то, что в прошлый раз. Тогда маленькая вампиресса без затей вонзила клыки в протянутую руку и успела сделать один глоток, напрочь спалив гортань. Потребовалась неделя и человеческая кровь, чтобы зарастить рану. Надо полагать, Звенислав учел преподанный первой попыткой урок.
      Мастер стоял между мной и Татьяной, рядом с плитой. Падавшая от вампира тень жила своей жизнью, когда полностью покрывая узор, наливаясь густой чернотой, когда собираясь полупрозрачной пленкой у ног хозяина. Тишина стояла невероятная, повисшее напряжение тяжелым прессом давило на воздух, исчезли даже привычные звуки - шарканье, дыхание кицуне, стуки сердец. Наконец, повинуясь кивку Звенислава, я рассек себе руку.
      Непривычная боль пронзила тело. Раз за разом отключая в бою болевые рецепторы, я успел отвыкнуть от этого чувства и теперь невольно сжал зубы, чтобы не закричать. Дальше пришлось тяжелее.
      Боль ушла, однако с того момента, как первые капли крови упали на канавку рисунка, возникло странное и неописуемое словами чувство.
      Ближайшей аналогией, которая приходит на ум, становится ощущение мелких горошин жгучего перца, засунутых под кожу по всему телу.
      Казалось, внезапно все эти горошины пришли в движение, продираясь сквозь мою плоть к рассеченной руке, собираясь крупными каплями и срываясь с руки вниз, на плиту. Не скажу, что больно, просто очень неприятно.
      Я приложил массу усилий для достижения полного контроля над телом и понимание, что сейчас оно повинуется приказам кого-то другого, сильно меня напугало. Впрочем, продлилось это чувство недолго, на смену ему пришла странная эйфория. Потребовалось некоторое время, чтобы понять - это не мои чувства. Для меня живая кровь всегда была не более, чем источником энергии, я никогда не испытывал настолько всепоглощающего экстаза и ощущения глубины вкуса, как сейчас.
      Проклятье, как же вампиры обуздывают себя, усмиряют жажду? Или дело во мне? Невольно я подался назад, подальше от испытываемых Татьяной эмоций.
      Действительно, просто, Звенислав не солгал. Хватило небольшого мысленного усилия, чтобы отстраниться от чужих чувств. Они остались где-то на грани восприятия, я смог слегка расслабиться и осмотреть зал. Пульсирующие линии на месте алтарной плиты, тусклые ауры вампиров, живые краски кицуне. И огромная тень, несущая запахи моря, мрака, силы и ощущение великого знания, неподвижно застывшая у самой стены. Впрочем, неподвижно ли? Аура незнакомого мага постоянно кружилась, плавно перетекая из состояния в состояние, тем не менее, создавая впечатление чего-то статичного. Внезапно маг кивнул, приветствуя меня, словно говоря: "Продолжай, ты все делаешь правильно".
      Собственно говоря, мое активное участие больше не требовалось. До конца ритуала я так и стоял, отгораживался от излучаемого вампирессой кайфа и наблюдал за действиями Звенислава. Мастер города творил нечто совершенно недоступное моему пониманию, причем, как я понял с некоторой оторопью, некоторые его воздействия мне даже не видны. Потоки силы исчезали в неожиданных местах, чтобы появиться из ниоткуда. Сегодняшний день горазд на щелчки по носу, учтем на будущее, что не все типы энергии можно увидеть. Проклятье, придется больше времени уделять развитию мистического зрения, если можно употребить такой термин.
      Наконец линии узора погасли, Звенислав сошел со своего места и подошел к лежащей на полу Татьяне. Присел, что-то проверяя. Плита загораживала от меня тело вампирессы, поэтому я не видел, произошли ли с ней какие-либо изменения. Впрочем, ей в любом случае придется долго учиться, чтобы освоиться со своими новыми способностями, если таковые появились. Судя по виду мастера города, ритуал прошел удачно, но он ничего не сказал подошедшему Харальду, а обратился ко мне:
      – Неделю-другую могут оставаться остаточные явления, пока связь между вами не рассеется окончательно. Старайся не волноваться, твои эмоции слишком сильно отразятся на ее состоянии - Звенислав проводил взглядом Харальда, выносящего укутанную в плащ вампирессу. Затем он обернулся к неподвижному магу. - Мастер Адапа, я надеюсь, вы убедились в справедливости моего мнения?
      Фигура плавно и стремительно скользнула к нам, двигаясь с нечеловеческой пластикой. Теперь стал понятен источник мучавшего меня смущения - прежде я не встречал представителей этой расы, даже не представлял себе, кто это может быть. Не наг, хотя и ноги у него тоже отсутствовали, описание ауры нага я читал. Тем временем существо заговорило, его слова возникали прямо в моем сознании.
      – С радостью вижу, опасения излишни. Сотворенный, но не созданный. Братья счастливы есть будут. Ухожу с миром.
      Глядя на дверной проем, в котором скрылся странный пришелец, я осознал, что чего-то не понимаю. Звенислав с улыбкой пояснил.
      – Когда-то его раса создала похожих на тебя существ. Люди, знаешь ли, не первые существа, возжелавшие получить армию неуязвимых слуг.
      Дорога, по которой пошел Малик, проторена не одним поколением магов, просто твой творец прошел по ней немного дальше своего поколения.
      Только маги не понимают, что из любой темницы рано или поздно найдется выход, а любой раб однажды взбунтуется. И чем дольше срок заключения, тем страшнее и беспощаднее станет мстить узник своим бывшим хозяевам. Если же этот раб изначально создавался для боя, обладает неуязвимостью к магии, способен напрямую черпать силу из нижних пластов и призывать оттуда же родственников на подмогу, справиться с ним будет сложно. Очень сложно.
      Ты, к счастью, не владеешь магией, впрочем, это надо проверить.
      Но при твоем творении использовались души и тела
      Скользящих-в-небытии, а со времен великой войны дагоны пристально наблюдает за всеми существами, имеющими родню на Той стороне.
      Поэтому мастер Адапа сначала съездил в Братство Щита, осмотрел
      Альберта, сейчас убедился в твоей способности себя контролировать, если появится кто-то еще, проверит его. Он должен убедиться, что ваша раса не представляет угрозы.
      – Нас всего-то двое.
      – Ну и что? - слегка пожал плечами вампир. - В будущем вас может стать намного больше. Людей поначалу тоже было немного, и они казались такими слабыми…
      – Дагон? - внезапно дошло до меня. - Разве кто-то из них еще остался на Земле?
      – Единицы, с каждым столетием их все меньше. Адапа - один из последних.
      Эмоции брызгали из Чистого Родника фонтаном, хотя она и пыталась их скрыть за маской спокойствия. Получалось плохо. Время от времени сияющая улыбка прорывалась-таки на губы, преображая ответственную наследницу клана в шаловливую девчонку. После недавнего поединка с
      Андреем это первый раз, когда она находится в хорошем настроении.
      Кажется, ее обидело, что я уехал и не предупредил о готовящейся схватке, обо всем она узнала позднее, от кого-то из кицуне.
      – Я видела настоящего дагона! Максим, ты представляешь! Не русалку какую-нибудь, не сида, а дагона!
      – Поздравляю.
      – Ты не понимаешь! Бабушка, сколько раз ты их видела?
      – Шесть раз - задумчиво сказала Ступающая Мягко, глядя в окно машины. - За всю жизнь шесть раз. Как вы себя чувствуете, господин
      Максим?
      – Со мной все хорошо, благодарю.
      – Никаких головных болей, ощущения чужого взгляда, немотивированного желания что-то делать?
      – Нет. Могу я узнать, чем вызван такой вопрос?
      – Искренней заботой о вашем благополучии, господин Максим - старая кицуне сложила пальцы домиком. - Мне не нравятся слова
      Звенислава об остаточной связи между вами и вампирессой. До тех пор, пока ваша кровь окончательно не усвоится организмом Татьяны, вы будете уязвимы. Звенислав назвал крайним сроком две недели, и, безусловно, он намного лучше меня владеет всеми аспектами магии крови. Но и он может ошибаться.
      – Значит, в ближайшее время мне придется подумать о том, как разорвать эту связь. Если потребуется.
      Старейшина красноречиво промолчала.
      Опять дождь. Мерзкий дождь, мерзкая погода, мерзкий город.
      Слабый, чуть накрапывающий, своим еле слышимым шумом доводящий до исступления. Не хочется двигаться. Мысли текут по кругу. Сегодня впервые со дня перерождения спал шесть часов. Хочется еще. Голова болит. У меня может болеть голова? Получается, может. Стук в дверь, чего-то хотят. Плевать. Все плохо. Малика не нашел, время потерял.
      Ушли. Хорошо, что ушли, шевелиться не хочется. Ничего делать не хочется…. Снова стук. Кричат. Мешают. Пусть уйдут. Сломали дверь. Зачем? Не знаю. Чистый Родник. Смотрит.
      Я лежал на низкой кровати в своей комнате над рестораном, вокруг толпились испуганные кицуне. Рядом присела Шелковая Шубка с каким-то отваром, сбоку с закрытыми глазами застыла Чистый Родник. Я проверил свое тело, отметил расплывшуюся форму и первым делом сформировал голосовые связки, остальное ждет.
      – Что со мной?
      Чистый Родник посмотрела на меня, в глазах у нее плескался страх.
      Да, должно быть, неприятное зрелище. Нервно вздохнув, она ответила:
      – Кто-то подселил в Татьяну духа, сумел взломать установленную вампирами защиту. Из тебя вычерпали почти все силы.
      – Как такое возможно?
      – Вампирессу держали в старом святилище, надеялись поскорее приживить твою силу. Звениславу пришлось заново устанавливать защиту, и какой-то маг сумел ее обойти. Сейчас его ищут. Татьяна пострадала, но не так сильно, как ты. Она вовремя заметила чужое влияние, и, в отличие от тебя, умеет сопротивляться. Тогда дух стал качать силу из тебя, вы же до сих пор едины, а твоя оболочка защищает только от внешних воздействий. - Кицуне устало потерла глаза, обратила внимание на стоящие торчком уши сородичей и скомандовала. - Оставьте нас.
      Комната очистилась, последней с неохотой удалилась Шелковая
      Шубка, впрочем, далеко она не ушла. Принялась подслушивать. Чистый
      Родник раздраженно покосилась на дверь, создала какое-то заклинание, обволокшее комнату невидимой пленкой, и сунула мне под нос горячий чайник с подозрительной вонючей жидкостью.
      – Пей, тебе сейчас нельзя употреблять животную пищу. Особенно кровь.
      – Сколько я еще буду так валяться?
      – Как я могу сказать? Встать на ноги ты сможешь уже сегодня, но когда вернешься к прежнему состоянию, для меня загадка - девушка ворчала, подкладывая мне под голову подушку, зачем-то вытаскивая из стенного шкафчика одеяло (а я и не знал, что оно там хранится), подогревая чайничек и делая другие, совершенно ненужные вещи. -
      Будем надеяться на лучшее, Ступающая Мягко уже едет в город. Бабушка покажет тебе приемы, помогающие сопротивляться чужому воздействию на разум, и заодно попробует передать часть энергии. Хотя с твоей физиологией столько непонятного, что лучше подождать естественного выздоровления.
      Я опять отключился. Надеюсь, очнусь в человеческом облике.

Глава 7

      Мне не снятся сны. Никогда. Уставший организм отключается полностью, как телевизор, лишенный электричества. Аналогия верна вдвойне, потому что пробуждение для меня выглядит так же - мгновенный переход от сна к бодрствованию. Причем со стороны понять, в каком состоянии я нахожусь, совершенно невозможно. Очень полезное качество, в свое время не единожды позволившее выжить.
      Рядом сидела Ступающая Мягко, ее старая аура ощущалась как матово сияющий огонь. Глава кицуне почтила своим присутствием больного. Я проверил свое состояние, не заметил физических повреждений, пустотная оболочка тоже была цела. Вроде бы, все хорошо, но откуда тогда слабость? Надо подкрепиться, желательно чем-нибудь живым и с красной кровью. Я открыл глаза и повернул голову к старейшине.
      – Как вы себя чувствуете, господин Максим?
      – Мне нужно кого-нибудь съесть.
      – Я приказала купить поросенка, он ждет на кухне. - Ступающая
      Мягко заколебалась, но все-таки предложила - Быть может, стоит сообщить о вашем пробуждении Звениславу или Харальду? Они готовы напрямую передать часть своей силы, это большая честь.
      – Нет.
      С мастером города безусловно стоит побеседовать, только немного позднее. Сейчас нет желания видеть кого-либо из кровососов. А встретиться придется. Есть тема для разговора, очень неприятная, но избегать ее опасно.
      Придерживаясь за стеночку, спустился на первый этаж, причем за все время не встретил ни одного лиса. Необычно для этого любопытного племени. Что-то случилось, или всех разогнала старейшина, понимая, как неприятно мне показывать собственную слабость? В ответ на заданный вопрос Ступающая Мягко пояснила, что намерена вскоре провести обряд основания, последний из числа необходимых для постройки усадьбы. Все лисицы уехали из города, даже закрыли свои лавки, остались только сама старейшина да пара охранников.
      Подкрепив силы хрюшкой, я почувствовал себя значительно лучше.
      Мир не сказать, чтобы налился красками, просто организм начал воспринимать привычный диапазон излучений. Возникло ощущение присутствия еще двух кицуне в ресторанном зале, проходящего по своим делам мага, заполненной спешащими куда-то людьми улицы. Повинуясь привычке, проверил окрестности здания, не найдя ничего подозрительного. Теперь можно узнать, что произошло за время моей отключки, какие последствия имела проведенная неизвестным магом диверсия. Может быть, его уже нашли? Каково состояние Татьяны? Я вернулся в свою комнату и расположился за столиком, заставленном тарелочками с едой - Ступающая Мягко проявила заботу. Спасибо, я же не оборотень, чтобы питаться одним сырым мясом. Хотя, если потребуется…
      – Увы, господин Максим, у меня нет возможности осчастливить вас сообщением о поимке подлого колдуна - лисица огорченно всплеснула руками. - Нечто странное есть в обрушившихся на бедную вампирессу несчастьях! Лишь боги способны ответить на вопрос, каким мерзким средством воспользовались враги, дыбы подселить в ее измученную душу духа-пожирателя. Звениславу не только не удалось определить, кто нанес удар, даже способ нанесения остается неизвестным! Я бы сказала, что это какое-то странное проклятие, другого пути не вижу…
      Последнюю фразу старейшина произнесла как бы про себя, размышляя вслух. Я с интересом посмотрел на нее. Ступающая Мягко редко демонстрировала свою истинную силу, равно как и огромный запас знаний, предпочитала помалкивать и слушать. Или трепаться на отвлеченные темы, заваливая собеседника ворохом вопросов. Поневоле начинаешь забывать об огромном личном опыте и приобретенном умении преодолевать жизненные кризисы, глядя на то, с каким восторженным выражением лица она выслушивает распустивших перед красавицей кицуне хвосты молодых чародеев. Старушка полтора тысячелетия выживала во враждебном и опасном мире, сталкивала лбами врагов, приобретала могущественных друзей и покровителей. Ее огромный опыт с успехом заменял способности Видящей, позволяя просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед. Ошибалась старейшина редко.
      – Есть еще какие-нибудь новости?
      – Как вам сказать… - замялась кицуне. Она правильно поняла, что подразумевает мой вопрос, какие именно сведения меня интересуют. - О
      Малике по-прежнему ничего не слышно, хотя к поискам присоединилась часть дружественных Крылатой Ночи орденов. Последний раз колдуна видели две недели назад, и с тех пор он не появлялся, как в темный колодец канул. Наши информаторы сообщили, что ни один из ритуалов поиска не дал однозначного ответа, известно только, что ваш враг жив и находится где-то на границе реального мира. Больше ничего узнать не удалось.
      – Разве таких мест много?
      – Более чем. Башни почти всех орденов или отдельных магов, природные разрывы в ткани пространства, полые холмы сидов, всего не перечесть. Обиталище Звенислава тоже принадлежит к их числу, как и некоторые дома в окрестностях. В обычной ситуации ищущим Малика магам удалось бы справиться с возникающими помехами, но, как я уже говорила, колдуну кто-то сильно помогает. Или ему удалось попасть в такое место, где обычные законы не действуют, и в этом случае найдут его ой как не скоро - Ступающая Мягко скептически улыбнулась.