43. КОРОЛЬ ФРЕДЕРИК

За закрытыми дверями во Дворце Шепота царили растерянность и неподдельный страх. Король Фредерик не знал, что предпринять.

Планетарные инженеры и геообразующие специалисты вернулись на Землю на максимальной скорости, которую только могли развить звездные двигатели, чтобы доставить ужасную новость. Команда инженеров прибыла в положенный срок к Онсьеру только для того, чтобы обнаружить, что все четыре планеты разорваны на части, а от наблюдательной станции не осталось даже следов. Из научно-технической команды доктора Серизавы никому не удалось выжить. Какая-то сила уничтожила все.

Подданные смотрели на смелого и могущественного короля в ожидании ответа, успокоения… а старик ничего не мог сделать.

При возвращении с Онсьера ввергнутая в панику геообразующая команда передавала ужасную новость по тысячам разных каналов. Теперь уже Ганза не могла ни контролировать, ни перехватить страшную новость.

А в комнате ожидания за Тронным залом возмущался Бэзил Венсеслас, пугая короля своим неприкрытым гневом.

– Черт бы вас всех побрал! Ябы предпочел держать это дело в секрете. Мы даже не можем оценить того, что произошло. У нас нет никаких ответов. Все разрушено – а почему? Это была внешняя атака или какое-то… космическое явление, последствия «Факела Кликиссов»?

– Могу побиться о заклад, что это внешняя атака, – заявил, стоявший по стойке смирно генерал Ланьян, внимательно следящий за происходящим.

Его срочно вызвали с базы Земных Оборонительных Сил на Марсе для обсуждения случившегося.

Фредерик снял пушинку с плеча и огляделся в поисках кувшина со сладким вином. Он предложил Бэзилу выпить, но президент только покачал головой. Король Фредерик, наоборот хотел хоть как-то притупить охвативший его страх.

– Бэзил, я могу сделать сообщение, что ведется расследование, но это ничего не изменит, ведь до сих пор нет ответов а поставленные перед нами вопросы. Но все же, может быть, такое сообщение несколько успокоит страсти?

Бэзил хлопнул ладонью по рифленой коринфской колонне и саркастически заметил:

– Великолепная идея. Давай заявим всей Ганзе, что мы беспомощны и невежественны.

Но мы действительно не знаем, что случилось, – настаивал Фредерик.

– Они тоже не знают, – парировал Бэзил. – Король никогда не должен показывать, что он находится в неведении.

Фредерик сделал большой глоток из кубка и ничего не ответил. Он взглянул на облаченного в форму военного и попробовал убедить себя, что Земные Оборонительные Силы сумеют достойно ответить на это несчастье. Генерал хочет отомстить и уничтожить таинственного агрессора и тем самым восстановить мирную жизнь в земных колониях.

– Может быть, мое высказывание покажется очевидным, президент Венсеслас, – заметил Ланьян, – но ведь это вполне могли сделать илдиранцы. Их Звездный флот присутствовал на Онсьере, наблюдая за нашим экспериментом. Может быть, они посчитали, что раз мы обладаем такой мощной технологией, то теперь являемся угрозой. Кто еще мог это сделать?

– Вселенная велика, генерал, и наполнена вещами, смысл которых мы не понимаем, – заметил король. – Мы исследовали только часть одной Руки Спирали в нашей галактике…

– Фредерик, – раздраженно оборвал его Бэзил, – даже илдиранцы за всю историю не сталкивались с чуждой расой. Я не хочу тратить время, создавая призраков. Угроза войны с илдиранцами уже сама по себе достаточно страшна. С другой стороны, генерал, я очень скептически отношусь к тому, что Звездный флот илдиранцев обладает оружием, которое способно нанести такие разрушения.

– Правда ваша. Это должно быть что-то новенькое, илдиранцы уже несколько столетий находятся в застое, – Ланьян подошел к треугольному окну, выходящему на лунный сад. Фигурно подстриженные кусты и украшенные статуи были расставлены на сотне акров, окружающей Дворец Шепота.

– И это не могла быть банда пиратского сброда, вроде Ранда Соренгаарда. Скитальцы могут мечтать о том, чтобы нам отомстить, но определенно не обладают такой технологией, которая могла бы уничтожить целую планету.

После того, как Бэзил огрызнулся, Фредерик предпочел держать мысли при себе. Так как геологическая ситуация после резкого потепления была крайне нестабильна, то возможно, планеты распались сами.

Огромные силы приливов и отливов, жар от тектонических процессов, взрыв газов… но трудно поверить, что все четыре планеты, Джек, Джордж, Кристофер и Бен развалились одновременно, а разлетевшиеся обломки начисто уничтожили наблюдательную станцию.

– Нам надо выяснить, что спровоцировало разрушение планет и наблюдательной станции, и кто это сделал, – сказал Бэзил, – Мы не слышали ничего о других атаках, не так ли?

Генерал покачал головой.

– Но сейчас, когда у нас нет широкой сети телепатической связи, новости из некоторых колоний доходят до нас спустя несколько месяцев, а проверенные сведения из Илдиранской империи идут еще дольше.

От этого напоминания лицо Бэзила потемнело.

– Если бы у нас было больше зеленых священников в узловых точках по всей Руке Спирали, то проблемы со связью не было бы.

Король решил, что наступило время высказаться.

– Клянусь скипетром и мечом, Бэзил, не надо ворошить больные проблемы. Люди ждут от нас ответов на вопросы. Что мне им сейчас сказать? Я ценю твои советы.

– Делай, что я тебе прикажу, – нахмурился Бэзил.

Король постарался не показать виду, что его задело это оскорбление.

– Так приказывай, Бэзил. Скажи же, что мне делать.

Ночью, как это виделось высоким сановникам с наблюдательной платформы дирижабля, Дворец Шепота выглядел так, словно настал праздник свечей. На каждом шпиле и куполе, на каждом фонарном столбе и пролете мостов горели вечные факелы. Люди заполнили площадь, толпа потоком лилась по мосту через Королевский канал, а те, у кого были специальные приглашения, стояли на площадке перед дворцом, но у всех в руках были зажженные свечи.

Ведомый группой советников, сопровождаемый зеленым священником, приписанным к Земле, и следующими за ним облаченными в форму посланниками колониальных миров Ганзы, старый король Фредерик шел по дорожке к мосту. Королевская стража расчищала путь.

В стороне от людского моря, в окружении бурлящего пространства, застыв в ожидании, стоял одинокий робот кликиссов. Его вид вызывал беспокойство, и король нахмурился.

Фредерик был одет в траурные одежды. Он шел тяжелым шагом, словно на покрытых мантией плечах лежал огромный груз. Сопровождавшая процессию музыка была глухой и медленной, словно при панихиде. Патриарх Согласия уже провел молитву, сопровождаемую словами утешения. Главной целью Патриарха было успокоить людей, что не очень-то отличалось от задачи, стоящей перед королем Фредериком.

Когда Фредерик достиг конца моста, переброшенного через Королевский канал, где как часовые стояли четыре фонарных столба, над которыми шипело и устремлялось вверх пламя – толпа застыла в тревожном ожидании.

Бэзил наблюдал за этим с высокого балкона Дворца Шепота. Он руководил техническими работниками, чтобы те знали, что им следует сделать в данный момент. Было очень важно, чтобы все было сделано своевременно.

Фредерик знал, что в последнее время он допускал ошибки, но на этот раз собрав в кулак все свои ораторские способности, король вложил в речь естественные эмоции, а лицо его выражало печаль и горесть. Неподдельные слезы поблескивали в уголках глаз и катились по щекам. Камеры, показывающие Фредерика с близкого расстояния, должны были ухватить это.

Голос короля, проникновенный и отеческий, гудел над толпой.

– Уже много лет Земная Ганзейская Лига помогает человечеству распространяться по Руке Спирали. Мы организовали форпосты во многих мирах, неся нашу цивилизацию в колониальные общества. Но даже перед лицом такого великого прогресса и славных достижений, мы, к несчастью, столкнулись с трудностями.

Фредерик сделал паузу, собрался силами и продолжил.

– Совсем недавно я объявил, что благодаря человеческому гению было зажжено новое солнце. Окружающие его планеты должны были превратиться в новые колонии.

Фредерик опустил голову.

– Сейчас, к великому огорчению, я чувствую себя, как отец, потерявший детей. Ничем не спровоцированной атакой неизвестный агрессор уничтожил наши надежды на новый мир, который был назван в честь моих славных предшественников. Мы должны найти причины, а потом отомстить.

Король поднял лицо и внимательно посмотрел на пламя, искрящееся над колоннами моста.

– Но для начала мы будем скорбеть.

Фредерик приблизился к четырем колонам моста, которые символизировали четыре уничтоженные планеты. Он притронулся к первому столбу.

– Это пламя будет гореть вечно в ознаменование основанного людьми мира. Но сейчас, увы, мы должны погасить эти огни.

Он притронулся к металлическому основанию ближайшего фонаря. Внутри дворца техники Бэзила отключили огонь, изображая потухнувший мир.

Когда все четыре колонны погрузились во тьму, король сделал шаг назад и возвел руки к толпе.

– Впервые в истории человечества король вынужден проделать такое.

Толпа, казалось, застыла. Страх и беспокойство распространилось по мирам Ганзы.

– Давайте помолимся вместе, чтобы такого больше не повторилось.

44. ЭСТАРРА

Рабочая команда терокцев превращала пустой улей в новое жилище, а Эстарра проводила это время с Бенето и саженцами. Она присела рядом на корточки, и священник показывал ей, где надо разрыхлить землю, где надо добавить воды.

Вдруг послышалось шуршание травы и тихие всхлипывания: на полянку выбежала Целли, лицо ее было залито слезами.

– Бенето, что-то случилось с моей зверушкой. Пожалуйста, посмотри, что случилось. Я знаю, ты сможешь помочь.

В руках она держала кондорскую мушку размерами с небольшую собачку. Крылья мушки обвисли, словно опущенные паруса.

Сарайн хотела бы упрекнуть Целли в детской привязанности к безмозглому насекомому, но Бенето взглянул на девочку с глубокой симпатией.

– Пойдем со мной. Твоя кондорская мушка хочет жить на открытом лугу, куда зовет ее голос природы.

Он погладил продолговатую блестящую головку насекомого. Животное начало перебирать восемью членистыми ногами, словно забираясь на стебель высокого цветка.

Он повел девочку по высокой траве и шелестящим кустарникам, аккуратно огибая огромные стволы вселенских деревьев, по направлению к лужку, покрытому лилиями. На лугу летали другие кондорские мушки. Питомец Целли, казалось, сразу же ожил.

– Ты только посмотри на землю, – указал Бенето на усыпавшие лужок, словно цветные стекла, крылья кондорских мушек.

Тела мертвых насекомых быстро подвергались естественному разрушению, но жесткие прозрачные крылья оставались, как напоминание о краткой, но головокружительно яркой жизни.

– У нас у всех есть срок жизни, сестренка моя. Главное не в том, как долго мы проживем, а что сделаем за это время. Яделаю свою работу во вселенском лесу. Рейнальд в один прекрасный день станет Отцом Терока. Сарайн собирается стать новым послом на Земле. Вы с Эстаррой сами решите, что будете делать в течение жизни. – Бенето протянул руку и погладил тельце насекомого. – У твоего любимца своя жизнь. Как ты думаешь, чтобы ему хотелось сделать за отпущенное ему время?

– Быть со мной, – ответила Целли.

Кондорская мушка вновь захлопала крылышками и натянула привязь, стараясь присоединиться к другим насекомым, порхающим на покрытом цветами лужке.

– И чего же он сможет добиться? – спросил Бенето.

– Он мой и я его люблю, – Целли посмотрела на других порхающих вокруг насекомых и, кажется, поняла, на что намекает Бенето. – Ах, может быть, он вовсе не болен, ему просто одиноко!

– Позволь ему несколько дней полетать по лужку и поесть нектар с цветков, – заметила Эстарра. – Если он захочет навестить тебя, то наверняка найдет дорогу к жилью.

Девочка неохотно отстегнула привязь. Кондорская мушка поднялась и благодарно захлопала крылышками. Казалось, она тут же обрела энергию и стала кругами подниматься вверх. Затем насекомое полетело к ярким цветам, касаясь других насекомых, общаясь с ними запахом ферментов или ультразвуковыми сигналами.

Довольно долго они наблюдали, как мушка порхает и кружит в воздухе, и, наконец, все втроем вернулись в город. Они шли вместе, рука об руку, хотя заливающаяся слезами Целли постоянно оглядывалась.

Этой ночью, после того, когда Целли уснула в кроватке, стоящей у раскрытого окна с видом на лес, кондорская мушка прилетела обратно. Она приземлилась на спящее тело девочки и раскинула крылышки, словно покрывало. Целли заворочалась и что-то пробормотала во сне, но так и не проснулась, а в это время прекрасное насекомое в последний раз взмахнуло крылышками и умерло у нее на одеяльце.

Подвязав длинные волосы так, чтобы они ей не мешали, Эстарра присоединилась к команде, которая наводила порядок в опустевшем улье роящихся червей, убирая оставшийся после насекомых мусор. Выскабливая перегородки, она выравнивала стены и намечала места будущих окон и дверей. Другие терокские работники возводили арки, закрывали тупиковые проходы, чтобы впоследствии использовать их как кладовки, сносили тонкие перегородки, чтобы расширить жизненное пространство. Им потребовалось время, чтобы составить план извилистых проходов, но новый жилой комплекс уже начал приобретать свою новую форму.

Так как роящиеся черви, строя свое жилище, не придерживались планировки, отвечающей вкусам людей, то людям приходилось подстраиваться под уже созданные формы и переходы.

Некоторые тоннели, проделанные червями, были достаточно высокими, чтобы человек мог пройти во весь рост, но по некоторым переходам перебраться из помещения в помещение можно было только скрючившись. Люди должны были разобраться в этом лабиринте, расширить тоннели, и превратить это место в жилой комплекс. Уже многие семьи обратились к Отцу Илдриссу и Матери Алексе с просьбой о предоставлении им здесь жилища.

Снаружи два молодых шалуна гонялись друг за другом на хитроумных планерах, сделанных из крыльев кондорских мушек и еще пригодных к использованию останков старого «Кайе». Эстарре очень бы хотелось присоединиться к ним, но теперь на ней лежала ответственность. Улей был ее открытием, и Эстарре хотелось оставить в нем свой след. Поначалу, строительные инженеры посматривали на нее покровительственно, боясь, что она будет мешаться под ногами. Но девушка показала себя такой же прилежной и полезной, как и остальные члены строительной команды.

Теперь, работая на внешней стене улья, Эстарра горячим резаком прорезала бумажный материал. Она прорвалась к открытому воздуху и вырезала кусок – теперь там будет главное окно. Оно станет красивым и цветным… а заодно можно очень необычным способом увековечить память о любимчике Целли.

Проделав отверстие, Эстарра взяла первое крылышко мертвой кондорской мушки. Оно выглядело как треугольный кусок цветного стекла. Всюду по внешней стене сброшенные крылышки кондорских мушек закрывали вырезы и окна, раскрашивая комнаты во все цвета радуги. После того, как Эстарра приладила четыре крылышка, комната стала напоминать древний собор.

Взяв горшочек с растительным цементом, Эстарра заделала щели на окнах. Этот раствор, когда застынет, станет крепче железа, и будет надежно удерживать разноцветные крылышки на новом месте. Наконец девушка сделал шаг назад и полюбовалась на свою работу. Это будет очень хорошим добавлением к новому жилому корпусу, и все будут этим любоваться. Эстарра подумала, что ее маленькой сестренке идея понравится.

45. НИРА КХАЛИ

После того, как Нира стала зеленым священником, у нее появились новые обязанности, но она все еще получала удовольствие от прежней деятельности. По крайней мере раз в неделю Нира залезала на вершины деревьев и читала заинтересованному лесу вслух. Она не могла придумать ничего другого, как читать лесу старые книги.

Балансируя на толстом суку, Нира наполняла свой голос переживаниями, с ее языка слетала история о сэре Гавэйне и Зеленом рыцаре. Она и сама не знала, чем кончится эта история. Все это для нее было в новинку, и она знала, что лес слушает ее с интересом. Голой кожей Нира чувствовала, как лес, словно большая аудитория, отвечает и сочувствует ей.

Закончив чтение, Нира погладила рукой шершавый ствол. Пользуясь только что появившимися способностями, она установила связь с лесом, погружаясь во всеобъемлющую телепатическую сеть. Она могла добраться до любой части базы данных хранившейся информации, но деревья представляли собой больше, чем просто энциклопедию. Нира могла получить у них консультацию, узнать, какие выводы сделал лес из собранной информации. И все же, вселенские деревья хранили свои секреты даже от таких важных зеленых священников, как Яррод.

Из любопытства Нира попросила лес, и в ответ деревья выдали целое море историй. Внезапно голова девушки наполнилась таким количеством информации, которое она не могла себе даже представить. Теперь ей потребуется множество беспокойных ночей, чтобы переварить все, узнанное. С благодарным вздохом, девушка прервала телепатическую связь.

Нира почувствовала, как листья вокруг нее заволновались, и поняла, что сюда приближается другой зеленый священник. Ей не надо было смотреть, кто это идет, так как деревья сообщили ей, что это старая Отема, которая провела много лет на Земле в качестве посла Терока. Упрямая, и обладающая огромными познаниями старая священница, конечно же пришла сюда не затем, чтобы искать, Ниру.

Хотя Отема и была такой старой, что Нира даже не могла себе представить, сколько ей лет, женщина с удивительным проворством древесной ящерицы залезла на дерево. Священница добралась до ветки, на которой сидела Нира, и стала оглядывать лес.

– Я помню, как была взволнована, когда впервые получила зелень, как многому мне тогда надо было научиться, – Отема повернулась к Нире, ее темно-синие глаза казались далекими… даже грустными. – Прошло уже более столетия, а чудеса и тайны вселенского леса не уменьшаются. Общение с деревьями и сейчас кажется мне таким же захватывающим, как тогда, когда я была в твоем возрасте.

Нира не знала, что на это ответить.

– Я… спасибо, за ваше замечание, посол Отема.

– Зови меня просто Отема, дитя мое. Зеленые священники не пользуются титулами.

– Хорошо… Отема, – набравшись смелости, Нира спросила. – Я очень удивилась, когда увидела вас здесь. Вы кого-то ищете?

– Да, и я уже нашла того, кого искала, – две женщины, сидевшие на узкой ветке, представляли собой довольно странную картину. – Яррод сказал, что я могу тебя найти здесь, хотя сегодня и не твой день, чтобы читать деревьям.

– Мы все служим лесу согласно своим способностям и интересам, – испуганно сжимая книгу, ответила Нира. – Я посвященный чтец, и мне нравится бывать здесь.

– Значит, тебе нравится история, да? Приключения, легенды, мифы?

Нира попыталась найти в голосе женщины нотки недовольства, но не сумела. В ответ она просто кивнула.

– Интересно, – заметила Отема. – Я просмотрела историю твоей семьи, и меня заинтересовало, откуда у тебя такой интерес к преданиям. Твоя мать рассказывала тебе сказки, когда ты была маленькой?

– Совсем не рассказывала. Я думаю что, это одна из причин, почему я присоединилась к вселенскому лесу, это открыло для меня новую вселенную, я нашла здесь то, чего никогда бы не получила дома.

Старшая из восьми детей, Нира Кхали происходила из бедной семьи, живущей в одном из самых старых жилищ, сделанных в улье. Несколько комнат, которые когда-то вполне удовлетворяли потребности родителей, по мере того, как росла семья, становились переполненными. Когда Нира стала послушницей у зеленых священников, семья с сожалением расставалась с ней, но в то же время все понимали, что это хоть как-то поможет им освободить жилое пространство.

Нира всегда была задумчивой и любила читать, в то время как родители и другие члены семьи с удовольствием работали в саду или огороде. В свободное время родители находили себе развлечения и игры, ходили на праздники или болтали с соседями, а Нира предпочитала лишнее время почитать.

– Я ищу кого-нибудь, кто любит легенды, – сказала Отема, – такой человек был бы большим подспорьем в моем новом назначении.

Сердце у Ниры подпрыгнуло, ей стало очень интересно, что же на уме у старой женщины.

Нира не раз вспоминала, как она, сев на корточки рядом со стеной старого жилища, читала, воспользовавшись редкими моментами одиночества. Хотя Нира и любила семью, близкие ее не понимали. Девушке иногда казалось, что она кукушонок, подброшенный в гнездо. Нире очень хотелось получить ответы на сотни вопросов, но она вежливо хранила молчание, хотя глаза ее были полны огня и любопытства.

– Рейнальд вернулся из своего путешествия, – продолжала Отема. – Он посетил множество миров, разговаривал с великими вождями и знакомился с чужой культурой.

– Я слушала его отчеты с большим интересом, – призналась Нира.

Неужели Отема хочет, чтобы она поговорила с Рейнальдом и подготовила его рассказы к тому, чтобы сохранить их в информационной базе вселенского леса?

– Когда Рейнальд разговаривал с Великим Наследником Джора'хом, то добился от него большой милости. Ты слышала про «Сагу Семи Солнц»?

– Слышала, конечно, – ответила Нира. – Это считается самым длинным эпосом, который когда-либо был записан. Только чтобы прочитать его, потребуется немало лет.

– За многие годы ты сможешь прочитать лишь небольшую часть, – заметила Отема. – Рейнальд получил разрешение на то, чтобы два зеленых священника стали изучать «Сагу Семи Солнц». Мы сможем читать и документировать, пересказывать то, что узнали саженцам, которые привезем с собой. Сага слишком длинная, поэтому никто не сможет осилить ее за всю свою жизнь.

От удивления Нира открыла рот. В горле у нее пересохло.

– Так как мои обязанности на Земле подошли к концу, Отец Идрисс и Мать Алекса решили подыскать мне новое занятие. Я слишком много времени провела вдали от вселенского леса, и не собираюсь теперь просто сидеть и поливать саженцы.

– Вы ведь поедете на Илдиру? – заскочила вперед Нира.

– Но не одна, дитя мое. Это очень серьезная задача, и Рейнальд получил разрешение прислать двух зеленых священников, – лицо Отемы посветлело. – Нира, я бы хотела попросить тебя быть моей ученицей, помощницей и товарищем. И мы вместе поедем на Илдиру, к сиянию семи солнц.

Семья Ниры с трудом могла поверить в счастье, выпавшее на долю их дочери. Ее родители Гаррис и Мина Кхали никогда особо не задумывались о других мирах: даже густой вселенский лес на Тероке распространялся дальше их воображения.

У Ниры не укладывалось в голове, что она пересечет Руку Спирали и отправится в столицу огромной чужой империи. Она покинет Терок не на один год, покинет вселенский лес, покинет других зеленых священников, покинет семью. Но она будет развивать телепатические способности, она сможет постоянно оставаться в контакте со вселенским лесом.

Нира обедала со своей семьей. Гаррис хотел позвать к себе в тесное жилище всех соседей, чтобы и они могли попрощаться с Нирой. Ведь это большой праздник, счастливый повод, чтобы собраться всем вместе. Но от перспективы оказаться лицом к лицу с таким количеством народу Нира впала в панику, и упросила отца не делать этого, сославшись на то, что до отъезда ей надо еще очень многое сделать. Через несколько дней прибудет торговое судно, которое и заберет их на Илдиру.

Улыбаясь, она перевела взгляд с усталого озабоченного лица матери на лицо отца, сияющее широкой радостной улыбкой.

– Я попросила об одной милости для вас. Прежде, чем уеду, я успею сделать вам сюрприз.

Воспользовавшись важным положением, которое она получила после того, как Отема выбрала ее в помощники, Нира послала просьбу Отцу Идриссу и Матери Алексе. Старый посол прибавила к этому прошению свое ходатайство. Сегодня Нира получила ответ, в котором было сказано, что просьба будет с радостью удовлетворена.

– Папа, я сумела получить для вас отличную квартиру в новом улье, который нашла Эстарра, – она заулыбалась, увидев, как родители удивленно уставились на нее. – Как только вы будете готовы к переезду, то сможете занять самую большую квартиру.

Пораженный свалившимся на них счастьем, Гаррис подошел к дочери и неуклюже обнял ее. А мать так и не могла поверить своим ушам.

– Спасибо! Вот спасибо!

Она так смутилась благодарностью, что ее травянистого цвета кожа – потемнела.

– Я очень рада, что смогла сделать напоследок доброе дело для своей семьи, перед тем как отправиться в путешествие.

46. ДЖЕСС ТАМБЛЕЙН

На Плюме, в родовом доме клана Тамблейнов, Скитальцы собрались на траурную церемонию.

Брам Тамблейн выглядел худым и бледным. Здороваясь с представителями влиятельных семей, старик двигался, как машина. Когда он принимал соболезнования, то выражение лица менялось от каменной невозмутимости до панического ужаса.

Джесс, ставший единственным сыном, стоял рядом с отцом, ошарашенный случившимся, но стараясь найти в себе силы для обоих. На нем была теплая парка, а лицо обрамлял отделанный мехом капюшон. При дыхании изо рта вырывался пар, но он чувствовал себя скорее онемевшим, чем замерзшим. Он обязан быть здесь ради памяти Росса. Четыре дяди Джесса, братья Брама, тоже прибыли сюда, как представители клана: Джесс знал, что с этого момента они будут более активно вмешиваться в управление семейной водной шахтой.

Разговаривая с вождями других кланов, принимая от них искренние слова соболезнования, Джесс видел в них больше, чем просто сострадание. Вдобавок к этому он почувствовал присутствующий в них страх.

Никто не представлял, что явилось причиной несчастья, случившегося на Голгене. Точно так же никто не мог понять, что спровоцировало нападение на шахту «Голубое небо»… и может ли еще такое повториться.

Рупор Юхай Окнах на похороны не приехала. Она была слишком стара для этого, ее тело было слишком хрупким, а кости от долгой жизни в условиях низкой гравитации стали ломкими. Вместо себя она послала свою воспитанницу, Ческу Перони. Джесс приветствовал ее сразу после того, как она спустилась по шахте. Когда он увидел Ческу, то сразу же вспомнил о трагической причине, вызвавшей приезд, и его и так обезумевшее от горя сердце чуть не разорвалось.

В Приемном Комплексе, когда Дел Келлум сообщил им эту весть, они оба от удивления потеряли дар речи. Теперь Ческа прибыла на Плюму в траурном платье, которое в таких случаях надевают вдовы Скитальцев. Хотя она была только обручена с Россом, такой выбор был вполне уместным: одежда была темно-синей с алыми вставками, отделка в тонах лесной зелени.

Обычные яркие цвета были приглушены. На длинном теплом платье и обшитых мехом сапогах был нанесен геометрический узор Цепи Скитальцев, символ того, что все кланы связаны между собой, одновременно показывающий индивидуальность и монолитность культуры каждого клана.

Младшая сестренка Джесса, Тасия, стояла, погрузившись в себя, рядом с ледяной платформой, наблюдая, как через шахты, расположенные в потолке, прибывает новая группа. Ее компьютерный помощник стоял рядом и объявлял имена. Обычно Тасия любила шумные компании, любила поболтать с гостями, продемонстрировать им какие-нибудь трюки или то, что она нашла в ледяных слоях, но сегодня она выглядела мрачной и хмурой и была полна ненависти к неизвестному врагу. Рядом с ней стояли родственники. Когда Тасия увидела Ческу в траурном платье, она не выдержала и убежала в свою круглою каморку. Там в одиночестве она могла спокойно поплакать.

Плюма обладала ледяной внешней оболочкой, несколько километров толщиной, которая плавала в глубоком море, покрывавшем маленькую каменистую сердцевину. Время от времени ледяная оболочка трескалась, как пересохшая шкура, образуя вдоль поверхности линии, вдоль которых выливался поток воды, пока и он не замерзал и не становился крепким, как камень.

Глубоко под защитной оболочкой, согретый как давлением веса льда, так и приливно-отливным движением, охлаждая при этом ядро планеты, лежал океан Плюмы. Дерзкие Скитальцу пробурили ледяную оболочку, чтобы получать воду для своих нужд Члены клана Тамблейнов организовали добычу и откачку воды на Плюме и торговали ей вместе с необходимым Скитальцам очищенным кислородом и внутрисистемным ракетным топливом. Семья Тамблейнов глубоко под ледяной шапкой планеты соорудила себе жилище.

Маленькие жилища Скитальцев располагались в пузырьках воздуха под ледяной корой, в стабильном слое, который выходил на подземные воды. В океане Плюмы был планктон, росли лишайники и даже жили не изменяющиеся в течение целых эпох нематоды. Когда Скитальцы привезли сюда искусственные солнца, природа Плюмы расцвела. Фосфоресцирующий свет пробивался сквозь замерзшие своды.

Плюма была одним из самых удивительных поселений Скитальцев, демонстрировавшим, что предприимчивые бродяги могут найти для себя нишу с суровыми условиями, о которой Земная Ганзейская Лига даже не задумывалась. Семья Джесса нашла это место и устроила здесь укрепленный и уютный дом.