Звёздные стражи (№4) - Легион призраков

— Странно, — сказал, хмурясь, Флэйм.

— На космоплане, в котором улетел лорд Саган, и раньше были неполадки в системе связи, Ваше высочество, — возразила Цинтия.

— Обойдемся без него, мой принц, — сказал Панта и сделал Флэйму знак, чтобы тот подошел поближе к нему, и они с Флэймом о чем-то заговорили, приглушив голоса.

Цинтия оставалась на месте, сосредоточенная и ждущая новых указаний. Медленно переведя вгзляд на Таска, она не смутилась при этом от сознания вины и не казалась в то же время самодовольной и торжествующей. «Может, я неправ, может, она не выдала меня», — подумал Таск.

Он пристально, не отрывая глаз, уставился на бомбу, установленную на покрытом стеклом столе. Цинтия взглянула туда же. Знает ли она, что это такое? Эта дьявольская вещица кажется такой безобидной…

Как бы из чистого любопытства Таск подошел к столу:

— Гляньте-ка, какая симпатичная игрушка! Что это? — Он протянул к бомбе руку.

— Не прикасайтесь! — хрипло крикнул Панта — так, что даже напугал Таска, хоть тот и ожидал подобной реакции.

Таск отдернул руку:

— Простите. Нет проблем. Пойду чего-нибудь выпью. Никто больше не хочет?

Панта не удостоил Таска ответом. Он снова повернулся к принцу, но Таск заметил, что старик продолжает держать бомбу в поле зрения.

Таск снова подошел к бару. Он уже дал понять Цинтии — или скорее Панта дай ей понять, — что этот куб на столе — очень важный объект, нечто чрезвычайно ценное. Оставалось надеяться, что Цинтия догадается, что так встревожило Панту, и сделает правильные выводы.

По выражению лица Цинтии трудно было судить, достиг ли Таск чего-нибудь. Он налил себе бурбона и на этот раз сумел-таки осушить свой стакан.

— Дадим лорду Сагану еще пятнадцать минут — сказал, наконец, Флэйм Панте, — а потом приступим к делу. Капитан Цорн, вернитесь на летную палубу и ждите там Сагана. Как только он прибудет, немедленно приведите его сюда.

— Есть, Ваше высочество. — Поклонившись, Цинтия вышла из личной каюты принца, даже не взглянув в сторону Таска.

— Я полагаю, креатуры отказались сотрудничать с вами? — заговорил Дайен, не оборачиваясь.

— Панта в конце концов сумел связаться с ними, — ответил Флэйм. — Они решили, что мы угрожаем их существованию. Кажется, они узнали (хотя мы понятия не имеем, как им это удалось), что Панта собирается делать новые подобные бомбы. Эти креатуры уничтожат все человечество раньше, чем мы сумеем сделать хотя бы одну.

— И поэтому вы намерены уничтожить их.

— Нет, кузен, — сказал Флэйм, улыбнувшись. — Вы уничтожите их.

— Уничтожив при этом и себя.

— Ужасная трагедия. Тот, кого галактика будет прославлять, кого она объявит героем, должен погибнуть. Я послал за лордом Саганом, чтобы он подготовил бомбу к взрыву, введя в нее код. Я думал, вы пожелаете быть свидетелем этой небольшой церемонии, прежде чем я запру бомбу в этом помещении, а сам удалюсь. По крайней мере, сознание, что вы избавляете галактику от этих страшных креатуров, принесет вам некоторое удовлетворение в последние секунды жизни. Ну, что, Панта? — обратился Флэйм к учителю, и в голосе принца послышалось раздражение.

Панта мрачно посмотрел на бомбу.

— Мне кажется, однако, странным, что вокруг нас нет креатуров, которым следовало бы держать бомбу в поле зрения.

— А откуда вы знаете, что их тут нет? — спросил Флэйм. — Они отказались отозваться на ваши первые попытки установить с ними связь, даже когда вы находились на Валломброзе.

— Чувствительные приборы корабля зафиксировали бы их присутствие, но и приборы показывают, что никаких креатуров здесь нет. — Панта недоуменно покачал головой. — Абсолютно никого.

— Может быть, они не знают, что это бомба. Вы не сказали им, когда посылали их за ней…

— Они знают, — сказал Панта. — Они знали, что первая бомба, за которой мы посылали их, была подделкой, хоть они и принесли ее сюда. Они чувствуют энергию.

— Даже когда она не подготовлена к взрыву?

— Энергия, однако, никуда не девается. Подготовка бомбы к взрыву ускоряет ее, увеличивает, так сказать, масштаб этой энергии. Не нравится мне это. Я все думаю, что они замышляют…

Внезапно Флэйм шумно втянул в себя воздух, и лицо его стало бледным, как будто вся кровь разом отлила от щек.

Принц подскочил к Даейну, схватил его, повернул к себе лицом и отбросил спиной на стальное стекло.

Оба в упор смотрели друг на друга, и схватка между ними шла не на жизнь, а на смерть, хоть были они и безоружны.

— Панта, — приказал Флэйм, сжимая кулаки, — подготовьте бомбу к взрыву!

— Прямо сейчас, Ваше высочество? — Панта испуганно взглянул на принца. — Но лорд Саган…

— К черту лорда Сагана! — крикнул Флэйм с пеной' на губах. — Вы что, не поняли? Подготовьте бомбу!

Лицо старика перекосилось от ужаса.

— Мой Бог, — прошептал он.

Он снял Звездный камень со своей шеи, разорвав цепочку, на которой тот держался, и дрожащими руками поднял со стола бомбу. Панта стал прилаживать Звездный камень к углублению в бомбе. От волнения у него ничего не получалось. Флэйм свирепо сквернословил. Призвав на помощь всю свою волю, Панта справился с дрожью в руках и сумел ввести Звездный камень в бомбу. Сумел он ввести и код, а потом долго, пристально и угрюмо смотрел на бомбу и, наконец, швырнул ее на пол.

У Таска остановилось сердце. Сине-желтое пламя вспыхнуло перед его глазами. Он замер в ожидании мгновения, когда бомба взорвется, и закрыл глаза. Когда он снова открыл их, то понял, что взрыв произошел только в его взбудораженном воображении, а бомба и не думала взрываться. Она лежала на полу у ног старого Панты.

Теперь, когда к Таску вернулась способность думать почти нормально, он вспомнил, что бомба не может взорваться от удара. И тут он все понял.

— Вы правы, мой принц, — злобно сказал Панта. — Эта бомба безвредна. Это подделка!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Итак, бомба поддельная! И никакая опасность быть взорванными нам не грозит и никогда не грозила! Вот он — сигнал! Это была первая связная мысль Таска, едва лишь он пришел в себя и понял, что опасность миновала.

Вот он — сигнал!

Теперь настал момент, когда я должен взять в свои руки контроль над этим кораблем!

Еще немного — и Таск громко рассмеялся бы.

— Теперь понятно, почему лорд Саган до сих пор не вернулся, — сказал Флэйм.

— Он подменил бомбу, — сказал сникший Панта.

— Да, это его рук дело, несомненно.

— Он подменил бомбу, — повторил Панта, как будто все еще был не в силах поверить этому. — Надо было уничтожить подделку! Я думал, она может пригодиться нам, когда мы сконструируем бомбу сами. Я никогда не предполагал, даже представит себе не мог… Разрыв в электрической системе… — продолжал сетовать Панта. — И тот факт, что креатуров здесь нет. Я думал… — Он сжал кулаки. — Я должен, должен был знать!… — Взгляд Панты вдруг стал изумленным. — Но как догадались вы, Флэйм?

— Благодаря моему милому кузену, — ответил Флэйм, уставясь на Дайена. — Я прочитал это в его мозгу в тот день, когда состоялся этот наш дурацкий поединок. Он верил. Это я не мог поверить, я смеялся над ним. Вы глупец, сказал я ему. После всего, что Саган причинил вам… Вы все еще верите ему. Не допускаете ли вы, что ваше доверие ему может обернуться против вас, кузен? Ведь вполне возможно, что Дерек Саган обманул нас обоих, использовал нас, чтобы возместить свои прежние утраты.

Дайен не отвечал.

Флэйм, досадливо чертыхнувшись, отвернулся от него. Улучив момент, Дайен бросил быстрый вопросительный взгляд на Таска. «Что задумал Саган?» — означал этот взгляд.

Таск снова наполнил свой стакан. «Я и сам хотел бы это знать», — ответил он взглядом Дайену.

Сильная рука Флэйма схватила Таска за плечо и повернула вокруг оси. Теперь они стояли лицом друг к другу, и Флэйм едва не наступал Таску на носки башмаков.

— Что вы знаете о замыслах Сагана? — ледяным тоном спросил Флэйм.

— Черт побери! Какие вы оба странные. — Таск переводил взгляд с одного кузена на другого. — Откуда мне знать, что он задумал? — Таск улыбнулся и пожал плечами. Теперь, когда худшее было позади, на него снизошло удивительное спокойствие. — Судите сами, Ваше высочество: вы сами на месте Дерека Сагана рассказали бы мне о своих планах?

— Он прав, — сухо заметил Панта.

— Да, прав. — Флэйм исподлобья пристально смотрел на Таска. — Но я не верю ему. Однако мы скоро узнаем правду.

Он включил переговорное устройство, но не успел раскрыть рта, как оттуда прозвучал женский голос:

— Ваше высочество, мне необходимо поговорить с вами. У меня есть новости о лорде Сагане.

— Цинтия, — прошептал Таск, несмотря ни на что еще не теряя надежды.

— Войдите, — приказал Флэйм.

Она вошла, держа в руке ружье. Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего, Таска она даже не удостоила взглядом. Он мысленно распрощался со всеми своими надеждами и налил себе еще один стакан.

— Ваше высочество, флот ушел! Они все в открытом космосе. Так приказал лорд Саган. Это был ваш… — Цинтия хотела спросить «приказ», но запнулась. Побелевшее от ярости лицо принца и его удивленный взгляд лучше всякий слов ответили на ее вопрос.

— Королева? С ними? — произнес Флэйм, как будто с трудом подыскивая слова чужого ему языка.

— Да, Ваше высочество, — сказала Цинтия и облизнула пересохшие губы. — И по всей вероятности, от нее исходят указания флоту сменить курс.

— Проклятье! — взорвался Флэйм, но, сдерживая себя, обернулся к Дайену. — Напрасно радуетесь, кузен. Это лишь небольшое недоразумение, которое скоро будет устранено. А этот человек, — обратился Флэйм к Цинтии и показал на Таска, — должен быть арестован. Он изменник.

Цинтия мгновенно встала рядом с Таском.

Таск опустил голову и почесал затылок, как бы случайно дернув себя за мочку левого уха.

Дайен неподвижно стоял возле иллюминатора. Наверное, в эту минуту он думал о королеве и своем еще не родившемся ребенке, но от внимания Дайена ничто происходящее вокруг не ускользало. Он искоса взглянул на Таска и, уловив его как будто бы ничего не значивший жест, потер правую ладонь.

— Допросите его, — продолжал Флэйм, обращаясь к Цинтии. — Я хочу знать… — Принц умолк, кажется, не зная, что же ему сказать дальше.

— А что вы хотите знать, Ваше высочество? — нарочито громко заговорил Таск. — Где находится настоящая свертывающая пространство бомба? Не подделка…

— Арестованный не должен говорить, капитан Цорн, — прервал Таска Флэйм, — если ему нечего сказать.

— Настоящая бомба, похожая на ту, которую вы нашли…

Цинтия ударила Таска в живот прикладом своего ружья так, что он согнулся вдвое, и тогда она еще раз ударила его по затылку. Таск упал на пол, и тут же его буквально оседлал Панта.

— Смотрите! Вот! — Панта схватил Таска за руку и сорвал с его запястья металлический диск, от которого осталось пять капель крови, блестевших на черной коже Таска.

Панта показал диск принцу.

— Гемозвено! Все это время он был на связи с Саганом и… Ваше высочество! — воскликнул старик, выпрямившись. — Я знаю, где настоящая бомба! Она во дворце.

— Дьявол! — взревел в ярости Флэйм. — Саган где-то упрятал ее… От нас, да, но не от креатуров! Они-то где-то поблизости от нее и до сих пор они на Валломброзе. Значит, и бомба там же. Что они сделают, если он заберет ее оттуда?

— Не знаю, Ваше высочество. Наверное, они попытаются остановить его или просто станут сопровождать его туда, куда он отправится.

— А смогут они отнять эту бомбу у него, если вы им прикажете сделать это?

— Не исключено, — не очень уверенно ответил Панта, — но вы же помните, Флэйм, что креатуры уже давно не выполняют ваших приказов. Я и вправду начинаю склоняться к мысли, что они используют вас. Они использовали вас, чтобы найти и доставить бомбу на Валломброзу…

— Они доставили ее на Валломброзу для меня.

— Логично. Здесь они могут сохранять ее в безопасности. Они не обращали на вас внимания, когда казалось, что вы вот-вот покинете Валломброзу. Они знали, что настоящая бомба не у вас, а остается на Валломброзе. Не думаю…

— Довольно, я понял! — раздраженно перебил Панту Флэйм, самолюбие которого было задето. — Итак, они используют меня. Отвечайте на мой вопрос. Креатуры могут завладеть бомбой?

— Они могут лишить Сагана бомбы, но я очень сомневаюсь, что они отдадут ее вам, — уныло сказал Панта. — Придется вам самому добывать ее.

— Я не поспею во дворец вовремя. Долго ли Сагану взять бомбу обратно и сбежать!

— Вы успеете во дворец, Ваше высочество, если вас туда доставят креатуры. Это большой риск, зато вы окажетесь там через несколько секунд.

— Прекрасная мысль! Скорей скажите им, Панта! — загорелся принц. — Креатуров здесь нет, но они наверняка все слышат. Убедите их взять меня скорей на Валломброзу. Постойте! Может быть, вы просто скажете им, чтобы они остановили его…

— Не советую, Ваше высочество, — сказал Панта, уже готовый выйти из дверей. — Их стремление остановить его может кончиться тем, что они обрушат весь дворец на него… и на бомбу.

— Пообещайте им все что угодно, скажите, что я отдам им бомбу, если им так хочется. Мне нужен этот человек! — Флэйм говорил отрывисто, будто выплевывая слова, как несъедобные куски мяса.

Лежа на полу у ног Цинтии, Таск взглянул на Дайена. Король стоял, не двигаясь с места, и лишь потирал правую ладонь. Таск перевернулся на спину.

— Что, Ваше высочество, вам, наверное, страсть как хочется добраться до лорда Сагана. Так вас еще никто не обводил вокруг пальца, правда? Так что теперь летите с этими вашими призраками-креатурами обратно на Валломброзу…

— Заткните ему пасть! — рявкнул Флэйм.

Цинтия подошла к Таску, чтобы выполнить этот приказ, и подняла ногу, собираясь пнуть Таска ею в лицо. Таск увернулся от удара и схватил Цинтию за ногу. В тот же миг Дайен подскочил к Флэйму и схватил за рукоять меча, висевшего на боку у Флэйма. Флэйм успел перехватить запястье Дайена. Между ними завязалась борьба.

Таск вцепился Цинтии в лодыжку, но не успел ничего сделать, как Цинтия другой ногой — каблуком — изловчилась нанести несколько ударов по его рукам, а один удар угодил Таску в лицо.

Отвернувшись от Таска, который корчился от боли и в данный момент не представлял для нее опасности, Цинтия взглянула на Флэйма и Дайена. Схватив Дайена сзади, она рывком оттащила его от Флэйма. Дайен покачнулся, но сохранил равновесие и снова бросился на Флэйма. Цинтия подняла ружье и выстрелила.

Выстрел поразил короля в грудь. Дайен, пошатываясь, подошел к кушетке и упал на диванные подушки, с которых его обмякшее тело почти сразу соскользнуло на пол.

— Дайен! — Таск сделал слабую попытку подняться, чтобы помочь королю.

Цинтия поставила ногу на грудь Таску, и тому показалось, что она чуть ли не пригвоздила его к полу.

— Вы не убили его? — спросил Флэйм. — Он нужен мне.

— Нет, Ваше высочество. Мое ружье установлено на оглушение.

Флэйм улыбнулся и перевел дух:

— Прекрасно.

Череп Таска разламывался от боли, распухли окровавленные губы. Одна рука была повреждена, болела челюсть. Цинтия стояла спиной к принцу и смотрела на него. Он искал в ее глазах хоть малейший намек, надеялся, что она подаст ему хоть какой-то знак, ну, хотя бы подмигнет.

Ничуть не бывало. Она смотрела не на него, а куда-то сквозь него.

В глазах у Таска все расплылось, и он часто заморгал, стараясь сохранить сознание, и устало подумал, что беспокоиться больше ни о чем не стоит. Он сделал все, что мог. Ни на что больше его уже не хватило бы. Он проиграл.

Чего же еще ждать ему? Еще одного провала в их и без того длинной цепи? По крайней мере, этот, казалось, был уже последним…

— Ваше высочество! — В распахнувшейся двери возник Гарт Панта. — Креатуры согласны. Они настаивают на разговоре с… — Он умолк, пораженный увиденным.

Принц подымал Дайена с полу, стараясь поставить его на ноги. Король пошатывался, но был в сознании и, кажется, не ранен.

Флэйм жестом подозвал Панту помочь ему:

— Мы возьмем моего кузена с собой. Саган увидит, что жизнь его драгоценного короля в опасности, и присмиреет.

Принц крепко держал короля за одну руку, а Панта — за другую. Ослабевший, ошеломленный Дайен, наверное, упал бы, если бы они отпустили его.

— Как быть с Туской, Ваше высочество? — спросила Цинтия.

— Допросите его, выясните, что сумеете. А потом, если сам он не умрет, убейте его.

— Есть. Ваше высочество.

Таск закрыл глаза. Выходит, смертный приговор? Что-то он все-таки мог бы еще сделать. И сделал, если бы пришел в себя… Он слышал, как уходили Панта и Флэйм, волоча за собой Дайена, и слышал, как мягко открылась дверь, а потом закрылась за ними…

Цинтия снова пнула его носком ноги:

— Встать!

Таск перевернулся на живот и громко застонал. Он отыскивал глазами Даейна… которого здесь уже не было. Здесь не было никого.

— Где все?…

— Они ушли, чтобы остановить лорда Сагана. Встать, — как автомат повторила Цинтия.

Он встал, отер с губ кровь:

— Послушай, теперь у нас есть шанс. Мы…

— Заткнись! — ружье Цинтии уперлось Таску в поясницу. — Руки вверх — и без глупостей.

Четверо охранников вошли в каюту и встали у двойных дверей.

Таск поднял руки.

— Шагом марш! — сказала Цинтия.

И он пошел.

«Четверо, — оценил он обстановку. — Когда я буду у самой двери, брошусь на нее и схвачу ружье. Охранники не станут стрелять, чтобы не попасть в нее. И добрая старушка Цинтия станет моим пропуском отсюда».

Таск напрягся, готовясь к прыжку. Но…

— Дьявол! — вырвалось у него.

Нечто низенькое, коренастое и очень механическое вкатилось в открытую дверь.

Таск узнал свою старую подругу — миссис Мопап.

По крайней мере один из шлангов пылесоса-убийцы был направлен на Таска. Четверо охранников уставились на миссис Мопап и заулыбались.

— Вперед, — приказала Цинтия, больно подтолкнув Таска ружьем. — И не сметь обижать миссис Мопап.

Таску было не до воспоминаний. Плевать ему на убийцу-пылесос, когда его ждет мучительная смерть в камере пыток. Таск пробормотал себе под нос несколько весьма колоритных выражений, которые никак не годились, чтобы внести их в книгу последних слов, сказанных великими героями перед лицом смерти.

Таск шагнул вперед и сразу же рванулся вбок. Цинтия по инерции прошла еще несколько шагов в заданном направлении, а Таск, извернувшись с проворством кошки, бросился на нее и крепко вцепился в ружье.

— Паршивый идиот, — прошипела Цинтия.

Охранники перестали смеяться и поспешили к Цинтии на помощь. Сама же она пнула Таска ногой в солнечное сплетение, да так, что он повалился на пол. Цинтия упала на Таска сверху, прикрыв его своим телом.

— Миссис Мопап! — крикнула она. — Огонь!

Миссис Мопап выстрелила четыре раза в четырех разных направлениях одновременно.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Высунувшись из люка трофейного космоплана, Камила недоверчиво и даже изумленно смотрела на Алказар, черный силуэт которого вырисовывался на фоне зари.

— Зачем мы вернулись сюда?

— Я оставил здесь кое-что, — сказал Саган, уже спустившись на бетонированную взлетно-посадочную площадку.

— Я думала, мы станем спасать Дайена, — недоумевая, сказала Камила. — Как можно…

— Раз уж вы пошли со мной, то поспешите, — холодно сказал Саган.

Камила в растерянности медлила. Полет до Валломброзы прошел в молчании. Мрачный вид Сагана внушал Камиле страх. Должна ли она идти с ним, думала она теперь, или остаться? Что она будет делать, если пойдет? А если останется? Душу ее переполняла горечь.

Камила заторопилась, но ей не хватало сноровки, и она слишком медленно спускалась по трапу. Идя широким шагом, Саган уже достиг входа во дворец, когда Камила еще только была на середине трапа. Испугавшись, что отстанет от него и заблудится в лабиринте коридоров, Камила мигом соскользнула вниз и бегом догнала Сагана.

— Что вы оставили здесь, милорд? — спросила она, не столько надеясь на ответ, столько затем, чтобы нарушить гнетущую тишину пустынного, всеми брошенного дворца.

— Бомбу, — ответил Саган.

— Нет, не может быть, — сказала она, не смея поверить этому. — Бомба на корабле. Флэйм принес ее туда.

— Та бомба — поддельная, а здесь — настоящая.

От неожиданности Камила остановилась. У нее подкашивались ноги. Дайен был в безопасности! На глаза Камилы набежали слезы. Она тут же смахнула их, чтобы Саган ничего не заметил, и снова догнала его.

Во дворце было темно, как ночью. Саган зажег один фонарь, а другой дал ей. Она светила во все стороны, чтобы понять, где находится. Но это ей не удалось. Странные, угловатые, какие-то ломаные и кривые коридоры заставили ее вспомнить тот тревожный, жуткий сон, когда-то приснившийся ей. Саган, однако, уверенно шел вперед.

— Скажите мне, что происходит, прошу вас, милорд. Разве я не имею права знать? — робко спросила Сагана Камила.

— Я подменил бомбу, — ответил он ей, чем снова привел ее в крайнее удивление.

Но у Камилы было такое чувство, что говорил он как будто не с ней, а с кем-то еще. Она даже оглянулась, ожидая, что увидит леди Мейгри. Но позади нее никого не оказалось, хотя ощущение чьего-то присутствия не исчезло.

— Флэйму не удалось убедить Дайена отречься от престола. Флэйм хотел завладеть бомбой, и ради этого ему необходимо было глубоко проникнуть в сознание своего кузена, чего на большом расстоянии он сделать не мог. Вот почему он так стремился завлечь Дайена на Валломброзу. Для этого я и свел их друг с другом и вынудил Дайена сразиться с Флэймом в единоборстве. Я задумал подменить настоящую бомбу поддельной, но чтобы сделать это, мне нужна была настоящая бомба. Дайен никогда не согласился бы и не смог дать ее мне, а Флэйм это сделал, сам о том не ведая. Я подменил бомбу ночью, перед тем, как мы покинули Валломброзу. На следующее утро бомба уже была в распоряжении принца Флэйма. Но он не знал тогда, что это подделка. И не мог знать. Никто не мог этого знать, не подвергнув бомбу тщательной проверке. Гарт Панта, конечно, раскрыл бы подмену, но у него не было оснований проверять бомбу. Зачем бы он стал это делать? Если бы все шло, как я с самого начала задумал, — продолжал Саган, говоря с леди Мейгри, — Флэйм не смог бы обнаружить подмены, пока не оказался бы на другой стороне галактики, чтобы взорвать коразианцев. Я подготовил бы бомбу к взрыву, и Панта с Флэймом могли бы укрыться в безопасном месте. Бомба, конечно, не сработала бы. Туска со своими сторонниками должен был захватить корабль, вступить в бой с коразианцами, если бы возникла такая необходимость, а потом — вернуться вместе с королем, чтобы разгромить претендента на престол. Таков был мой план, миледи. — Саган говорил, совсем забыв о присутствии Камилы. — Но креатуры своими действиями вынудили меня изменить его. К сожалению, их ждет гибель. Они, несомненно, были безвредными, пока не соприкоснулись с людьми. Мы, кажется, оскверняем все, к чему ни прикоснемся.

— Что будем мы делать теперь? — спросила Камила, — скорее себя, чем Сагана. У нее было такое чувство, что леди Мейгри (если она и вправду была здесь) уже знает ответ на этот вопрос.

Услышав голос Камилы, Саган вспомнил о ней. Его не смутило, что он при ней говорил с леди Мейгри. Видимо, он даже не осознавал этого.

— Я собираюсь подготовить бомбу к взрыву. Она должна будет взорваться после того, как мы покинем эту планету, — сказал Саган Камиле.

— А креатуры не смогут помешать этому взрыву?

— Не смогут. Предотвратить взрыв может лишь тот, кто знает код. Я предполагаю, что, догадавшись о готовности бомбы к взрыву, креатуры не посмеют прикоснуться к ней из боязни взрыва. В самом деле, — продолжал он, — взрыв бомбы на этой планете окажется гораздо безопаснее для галактики. По моим расчетам, аномалия неведомой материи может уменьшить силу взрыва и его разрушительные последствия.

— Но Валломброза погибнет? — спросила Камила, оглядывая вокруг.

— Да, — сухо сказал Саган. — Я только имел в виду, что взрыв не будет иметь той силы, которая могла бы привести к возникновению пробела в структуре Вселенной.

— Я поняла, — сказала Камила дрогнувшим голосом. — И… и после этого мы вернемся на корабль? «Обратно к Дайену», — подумала она, но не сказала этого вслух. — Что мы тогда будем делать?

— Если Туска захватит корабль, мы просто прибудем на борт. А если нет, то я возьму это на себя. В таком случае Флэйм, видимо, сбежит от нас, и Его величество продолжит дело, лично возглавив борьбу с Флэймом. В конце концов Флэйм неминуемо потерпит поражение. У него нет качеств настоящего короля.

— Но вы говорили, что он прошел испытание…

Саган пристально взглянул на нее, и грустная улыбка мелькнула на его тонких губах:

— Может быть, я лгал.

— Тогда вы должны сказать об этом Дайену, — твердо сказала Камила. — Когда все будет позади.

— Он знает, — спокойно сказал Саган. — Он сказал вам об этом.

Камила вспомнила, о чем говорили они с Дайеном во дворе Алказара после единоборства Дайена с Флэймом. «Камила, не пытайся заглядывать в будущее, потому что такого будущего для меня нет, — сказал он ей тогда. — Я король».

От смущения она покраснела и не смела больше ни о чем спрашивать Сагана.

Они продолжали свой путь по лабиринту коридоров дворца. Крепость казалась теперь и в самом деле какой-то нереальной, призрачной. Чьи-то невидимые глаза следили за ними, неслышные голоса проклинали, и неслышные шаги сопровождали их. Какая-то дверь открылась, когда они проходили мимо нее, а немного впереди хлопнула, закрывшись, другая.

Камила мгновенно опустила руку на кобуру. Она шла немного позади и левее Сагана (сам он был безоружен) и, держа наготове пистолет, прикрывала его с тыла. Она даже не осознавала этого, пока не поймала на себе одобрительный взгляд Сагана:

— Ваш отец не зря учил вас.

— Ах, это… — Камила застенчиво улыбнулась, польщенная похвалой и обрадованная возможностью снова заговорить. — На самом деле меня учила мать. Она оруженосец. А я, наверное, никогда не стану оруженосцем, — тихо добавила она, вздохнув, — никогда…

— Вы любите и любимы, — сказал Саган. — Что может быть выше и важнее этого?

Камила от удивление не знала, что ему ответить. Наверное, и сам Саган удивился тому, что он сказал. Он даже плотно сжал губы, как будто контролируя себя, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего.

Опрокинулся стол, мимо которого они проходили, кресло запрыгало на полу. Камила обернулась и направила назад луч фонаря.

— Креатуры, — сказал Саган. — Они следят за нами.

Камила приблизилась к Сагану и шла теперь, почти касаясь его. Он взглянул на нее, хмурясь. Она чуть-чуть поотстала и заняла прежнюю позицию.

Молчание, которое не создавало ощущения тишины, нервировало ее.

— Вас тоже любили, — сказала Камила, — и вы любили.

— Этой любви оказалось недостаточно, — ответил он.

Фарфоровая ваза упала на пол и вдребезги разбилась. Камила заскрежетала зубами, решив не обращать внимания на то, что происходило во мраке дворца. Она снова почти вплотную приблизилась к Сагану.

— Я не понимаю вас.

Наверное, ему тоже хотелось слышать живые человеческие голоса, так же, как и ей. Или, может быть, он снова, не замечая ее, говорил с кем-то еще…

— Мы оба любили, слишком сильно любили не только друг друга, но и многое другое, и это оказалось губительно для нас.

— А что еще вы любили?

— Власть. Славу. Гордыня, притязания, стремление подчинить себе все вокруг — вот что мешало нашей любви. — Он взглянул на пять шрамов на своей правой руке. — Ничего удивительного. Мы были рождены для этого. Проклятье Королевской крови, как говаривала миледи. Но это не оправдание. Дайен тоже был рожден для этого, как и мы. И он достиг цели иным путем, слава Богу.

— И поэтому вы сейчас на его стороне? — нерешительно спросила Камила.

Саган метнул на нее быстрый взгляд и снова отвернулся.

— Миледи пожертвовала ради него своей жизнью и оставила его на мое попечение. И если бы у меня не было других причин, я все равно защищал бы его только из-за этого. Но Мейгри была права, Дайен — наше искупление и спасение. Благодаря ему Королевскую кровь не будут больше проклинать. Во мне осталось достаточно гордости, чтобы оценить это… Нельзя сказать, чтобы я не испытывал искушения, — снова заговорил он со своим невидимым спутником после некоторого молчания. — Флэйм дал бы мне все, что обещал. Я стал бы Командующим крупной и мощной армией. Но я видел, к чему это приведет. Я не мог бы быть удовлетворен, если бы не имел всей полноты власти, если бы моя власть не была абсолютной. Я бросил бы ему вызов, и он, молодой, более сильный, победил бы меня. Я проиграл бы, и меня постигло бы бесчестие. Уж лучше смерть.

Его лицо стало вдруг холодным и жестоким. В эту минуту Камила увидела в нем человека, каким он мог бы стать и каким когда-то был, и не знала, верит ли она ему. Какой Саган был настоящий: тогдашний или теперешний? И знал ли он сам ответ на этот вопрос?

Камила притихла, решив, что тревожное молчание лучше, чем новые горькие признания Сагана.

Саган тоже, казалось, не был расположен продолжать этот разговор. Он остановился. Оглянувшись вокруг, Камила поняла теперь, где они находятся. В большом зале, том, куда Флэйм привел их в ту первую, страшную ночь.

Саган казался недовольным и раздраженным, и Камила услышала, как он тихо и не очень внятно сказал:

— Странно, почему теперь я ничего не слышу. В чем дело?

Она испугалась — за Таска и Дайена. Она хотела задать Сагану вопрос, но видела, что ему не до нее. Он открыл двери, и они вошли в зал.

Лучи фонарей ярко освещали огромный камин, мебель и стены. Камила направила луч в глубину зала и пожалела, что сделала это. Темнота, казалось, впитывает в себя свет, заглатывает его. Камила быстро опустила фонарь, направив луч на пол возле самых своих ног.

Саган подошел к гобелену и отодвинул в сторону расшитую разноцветными нитками и изъеденную молью ткань. За гобеленом оказалась небольшая дверь.