Звёздные стражи (№4) - Легион призраков

— Сигнал тревоги от службы безопасности. — Дайен включил переговорное устройство. — Капитан Като, в чем дело?

— Служба безопасности сообщает о переполохе среди туристов, Ваше величество. Какой-то лоти, находящийся в состоянии наркотического опьянения, отделился от группы туристов и проник в запретную зону. Его арестовали.

— Лоти! — сразу же оживился Джон Дикстер. — Странно. Капитан, говорит адмирал флота. Вы помните лоти по имени Рауль? Он работал на Снагу Оме.

— Боже Милостивый, — пробормотал Дайен.

— Да, милорд, — ответил Като.

— Вы узнали бы его?

— Конечно, милорд. Его ни с кем не спутаешь.

— Выясните, не он ли это, не его ли схватили там, и сразу же доложите мне.

— Есть, милорд.

— Рауль был с Крисом на Цересе? — спросил Дайен.

— Вполне мог быть, — ответил Дикстер.

Король и Дикстер больше не говорили ничего, в тягостном молчании ожидая сообщения капитана Като.

Король сразу же откликнулся на новый сигнал и включил переговорное устройство.

— Это Рауль, Ваше величество, — прозвучал голос Като. — Он настаивает, чтобы его пропустили к вам.

— Проводите его ко мне, немедленно. Со стороны, противоположной главному входу.

— Есть, сир.

Прошло несколько минут, тянувшихся так долго, что, казалось, само время замедлило свой бег. Но вот, наконец, часть стены кабинета за спиной у Дайена открылась. Вошел капитан Като, наполовину ведя, а наполовину неся спотыкающегося на каждому шагу, обессилевшего адонианца.

Сначала Дайену показалось, что капитан Като ошибся. Это был не Рауль! Обычно прилизанные черные волосы лоти растрепались и упали ему на лицо. Розовый бархатный костюм был весь измят, изорван и покрыт грязными пятнами. Дрожали руки с накрашенными ногтями, дрожало, кажется, все тело Рауля. Като мягко усадил его в кресло.

— Рауль? — недоверчиво спросил Дайен.

— Это он, сир, — тихо ответил капитан Като, как будто хотел, чтобы адонианец его не услышал, — хотя я не сразу поверил в это. Судя по его виду, он побывал в серьезной переделке. Я хотел отправить его в лазарет, но он настаивает на том, что ему надо непременно увидеть вас.

— Да, — сказал Рауль, поднимая голову. Это движение, казалось, потребовало от него огромного усилия. — Да, я должен видеть вас, Ваше величество. — Он закрыл глаза. По телу Рауля пробежала дрожь.

— Вызовите врача, — приказал Дайен капитану Като.

— Нет, не надо, Ваше… Ваше величество, — слабо запротестовал Рауль. — Благодарю вас, но… не надо. Этому… это не нуждается в помощи. Наркотики. Или, вернее, их нехватка. — Красные воспаленные глаза лоти затуманились, но взгляд их оставался осмысленным и пристальным. — Я прилетел с Цереса. — Кашель мешал ему говорить.

Дайен налил в стакан воды, а капитан Като передал этот стакан лоти и помог ему выпить воду.

— Как удалось вам вырваться оттуда, Рауль? — спросил Джон Дикстер. — Все летательные аппараты там на приколе.

Рауль слабо улыбнулся.

— Человек с моими талантами всегда найдет какой-нибудь выход из положения, — сказал он. — Брат Фидель помог мне. Он вступил в спор с… баронессой, пытался убедить ее… сказать вам правду. Но она боится, очень боится. Брат Фидель сказал… что вы должны знать правду. И вот я здесь.

Рауль умолк, не в силах продолжать. Он гримасничал и корчился от боли, сжимая и разжимая кулаки и хватая ртом воздух.

— Врач даст вам что-нибудь…

— Нет! — Рауль схватил Дайена за руку. — Нет, я… должен сказать все до конца… Я знаю, что говорю.

— Так в чем же заключается правда, Рауль? — строго спросил Дайен. — Ради чего брат Фидель отправил вас к нам?

Рауль отбросил с лица свои черные волосы.

— Королеву взяли как заложницу.

— Заложницу? — повторил Дикстер, видя, что Дайен от неожиданности не находит слов. — Кто это сделал?

Рауль не сводил глаз с лица Дайена:

— Не знаю. Ди-Луна знает, но не хочет говорить. Они сказали ей… они сказали ей, что убьют королеву, если хоть одно слово правды просочится наружу. Вот баронесса и… утаивает эту историю. Крис… Крис был там. Он пытался остановить… — Рауль снова закашлялся.

— Крис пытался остановить их, — повторил за Раулем Дикстер, дожидаясь, пока у Рауля пройдет приступ кашля.

— Они стреляли в него и, к несчастью, попали в одну из немногих оставшихся у него человеческих частей тела. — Глаза Рауля быстро-быстро заморгали. — Он цепляется за жизнь, упорно цепляется, но сознание пока еще не вернулось к нему. Брат Фидель говорит, что баронесса использует киборга как козла…

— Козла отпущения? — уточнил Дайен.

— Может быть. Я не знаю. Для меня это неважно. Вы… заметили, что моего друга нет со мной? — Рауль бросил взгляд на пустое место сбоку от себя. Он даже неуверенно протянул руку, как будто хотел прикоснуться к чему-то, чего там не было.

Дайен вспомнил маленькую фигурку в дождевике и приплюснутой шляпе.

— Крошка, — сказал он тихо. — О… Его больше нет?…

— Он жив! — быстро ответил Рауль. — Пока жив. Но, может быть… пока я был в пути. — Он снова закрыл глаза и вздрогнул. — Брат Фидель обещал, что не оставит его и постарается помочь ему сохранить твердость духа. Вы должны знать правду, и я остался один, кого брат Фидель мог бы прислать к вам.

— Спасибо, Рауль, — сказал Дайен, положив руку на дрожащее запястье лоти. — Вы оказали нам неоценимую услугу. Мне очень жаль Криса. И Крошку. Если я могу что-то сделать…

— Вы можете! — Рауль схватил Дайена за руки. — Летите туда, к ним. Ваши руки — это руки целителя.

Дайен нахмурился.

— Сомневаюсь, что баронесса согласится на это.

— Согласится. Она должна. Брат Фидель уговорит ее.

— Возможно, — сказал погруженный в свои мысли Дайен, потом взглянул на Дикстера. — Вероятно, это было бы лучше всего, сэр. Вряд ли она сумеет отказать нам в выполнении миссии милосердия. Я подумаю, что можно сделать, Рауль. Сейчас, когда вы пойдете с капитаном Като к врачу…

— Благодарю вас, Ваше величество, но я не пойду к врачу. — Рауль встал с кресла и чуть не упал. Чтобы устоять на ногах, он схватился рукой за спинку кресла. Капитан Като хотел помочь ему, но Рауль отказался от помощи.

— Прошу прощения, — сказал он. — Я не хотел бы быть неучтивым, но мне пора возвращаться назад.

— Назад? Куда — на Церес? — Дайен с сомнением покачал головой. — Весьма сожалею, Рауль, но это невозможно. Планета Церес сама себя объявила в блокаде, так что пути туда нет.

— Для такого человека, как я, всегда найдется путь, — просто ответил Рауль. — Нелегальный, но путь. Я обещал ему, что вернусь, и вернусь скоро.

Он казался теперь окрепшим, словно собравшим себя воедино из отдельных кусочков. Он даже прикоснулся к волосам и сделал вялую попытку пригладить их.

— Мне доставило большое удовольствие снова увидеть вас, Ваше величество. Я передам брату Фиделю, что вы прибудете на Церес.

Повернувшись на каблуках, он заковылял в сторону главного входа.

Като вопросительно взглянул на Дайена.

Дайен сделал жест рукой:

— Отведите его обратно тем же путем, каким привели сюда. Пусть ваши люди присмотрят за ним. Не надоедайте ему, если он не будет агрессивным и не вздумает кого-нибудь убить, — добавил король, вспомнив о сомнительных талантах Рауля.

— Есть, Ваше величество, — ответил капитан Като.

Догнав Рауля и взяв под руку, Като со всей возможной любезностью, но твердо повернул его на сто восемьдесят градусов, в сторону замаскированной двери. Рауль не противился. Выходя из кабинета, он ослепительно-грустно улыбнулся Дайену.

— Итак, королева — заложница моего кузена, — нахмурясь сказал Дайен, как только они остались с Дикстером вдвоем.

— Вы не знаете этого наверняка, Ваше величество, — сказал Дикстер. — Я попробую снова установить связь с Ди-Луной. Может быть, мне удастся использовать эту новую информацию как рычаг…

— Скажите ей, что теперь я знаю правду и прилечу на Церес, чтобы убедиться во всем на месте. Со мной будут все военные корабли галактики. Пусть она не опасается никакой конфронтации. Скажите ей, что меня волнует только одно — безопасность Ее величества.

Дикстер кивнул и вышел из кабинета.

Дайен вернулся к своему письменному столу, сел и приступил к работе. Но дело не шло. Он не мог сосредоточиться. Его мысли были заняты Астартой: «Она в плену, охваченная страхом… И что ждет ее?…

Они, конечно, не убьют Астарту. Она нужна похитителям — кто бы они ни были — живая. Возможно, они попытаются обменять ее… на что?»

Дайен потер правую ладонь:

«На корону? Астарта знает, что я сделаю. Мы когда-то обсуждали с ней, что предприму я, если она попадет в чьи-то руки как заложница: Астарта думает, что я брошу ее на произвол судьбы. Но она уверена, мне легко будет принять решение, потому что я не люблю ее. Еще и рад буду…»

— О, Боже! Разве я виноват в этом преступлении? Разве я хотел этого? Или надеялся втайне, что такое случится? — сам себя вслух спросил Дайен.

— Ваше величество…

Дайен вздрогнул и поднял глаза на прозвучавший голос. По другую сторону стола стоял Д'Аргент.

— Прошу прощения, сир, — сказал Д'Аргент с оттенком озабоченности в голосе. — Я думал, вы слышали, как я вошел.

— Нет. Я… я, должно быть, вздремнул, — смущенно ответил Дайен, платком отирая пот с лица. — В чем дело?

— К вам Мандахарин Туска, сир. Вы примете его?

— Да, конечно.

Д'Аргент вышел. Несколько мгновений Дайен сидел неподвижно, потом выдвинул верхний правый ящик письменного стола и достал оттуда маленький, изящный футляр лазурно-голубого цвета из мягкой кожи, инкрустированный золотом. Это был футляр из-под обручального кольца Дайена. Теперь в нем хранилась серьга, одна-единственная серьга, сделанная в виде восьмиконечной звезды. Дайен открыл футляр, как открыл бы вход в прошлое, в воспоминания, и, глядя на эту маленькую звездочку, вздохнул.

«Странно, как это Таск появляется всякий раз, когда мне плохо, — сказал Дайен себе самому. — Я ничего не скажу ему об этом, разумеется, но только именно момент его появления…»

— Мандахарин Туска, — объявил Д'Аргент.

В дверях появился смущенный Таск, не знавший, наверное, куда девать руки, и оттого засунувший их в карманы.

— Спасибо, Д'Аргент, — сказал Дайен, вставая и кладя футляр с серьгой на стол. — Это все, вы свободны.

Личный секретарь короля вышел из кабинета, проскользнув за спину Таска, который, пропуская Д'Аргента, на шаг или на два продвинулся внутрь и остановился, неуверенно глядя на Дайена. Таск был одет так же, как во времена, столь хорошо запомнившиеся королю. Военная форма поверх зеленой майки, армейские сапоги, полученные из бывших в употреблении складских излишков военного флота. Два предмета в одежде Таска были новыми: большая блестящая пряжка ремня в форме змеи, что было, пожалуй, довольно нелепо, и брелок — солнце в виде улыбающейся львиной морды. Такой брелок относился у числу дешевых сувениров, популярных на Минас Таресе.

Короля несколько озадачил вид Таска. Раньше Таск никогда не носил ювелирных украшений, если не считать той крошечной серьги в форме восьмиконечной звезды, которая в данный момент лежала себе в коробочке на столе короля. Но Дайен решил, что, может быть, Таск захотел таким образом придать их встрече шутливый характер.

— Мой друг, — пошел Дайен навстречу Таску. Их руки встретились, последовало сердечное рукопожатие. — Как ты, а Нола? Малыш? А что твой Икс-Джей?

— Превосходно, — сказал Таск, отвечая на рукопожатие Дайена, но стараясь от смущения поскорее высвободить руку, которую он тут же снова засунул в карман своей армейской куртки. — С ними все в порядке, — механически, как заученную наизусть фразу, произнес он, втягивая голову в плечи и с беспокойством оглядывая просторный, богато обставленный кабинет короля. — Черт побери, какой большущий кабинет, больше всего моего дома.

Дайен подвел Таска к комфортабельному креслу перед камином с витиеватыми лепными украшениями.

— Я и забыл, ты ведь не видел еще этой части дворца?

— Да. Тут все переделывали, когда мы с Нолой приходили в последний раз. — Таск переминался с ноги на ногу, глядя на кресло.

— Садись, — сказал Дайен. — И давай без всяких там формальностей.

Таск сел на краешек кресла. Дайен придвинул другое кресло, чтобы расположиться возле своего друга:

— Хочешь чего-нибудь выпить? Сейчас я позвоню Д'Аргенту…

— Нет-нет, спасибо, — поспешил отказаться Таск и облизнул пересохшие губы.

— Через полчаса вместе позавтракаем. Давно же мы не виделись. Все некогда да некогда. Я чувствую беспокойство, какого раньше никогда не чувствовал. Знал бы ты, дружище, как я рад тебя видеть!

— Да. Верно, я тоже рад видеть тебя, парень. Ох, я имел в виду Ваше… гм… величество, — Таск неловко заерзал в кресле. — Может и не следует говорить такого, — сказал он, внимательно взглянув на Дайена, — но выглядишь ты что-то неважно.

— Сам знаешь, корона — тяжелая ноша для головы, — сказал Дайен, заученно улыбаясь. — Столько дел! Ты не представляешь, — добавил он, понизив голос, и улыбка погасла на его лице, — как часто я вспоминал о тебе, о прежних днях. Когда мы были вместе, только ты, я да Икс-Джей. Я был тогда простым смертным.

Таск перестал ерзать и как-то искоса посмотрел на Дайена:

— Ты никогда не был простым смертным, дружище. Ты и тогда был тот же, что теперь. Как комета, о которой частенько говаривал Дикстер. Мы, все прочие, лишь помогали тебе взлететь. Лучше бы мы никогда этого не делали! — вдруг сорвался он на крик, порывисто вскочив с кресла, будто вырываясь из его объятий.

Засунув руки в карманы, Таск подошел к одному из окон.

— Окна открыты? — отрывисто спросил он Дайена. — Душно здесь.

— Нет, закрыты, — ответил Дайен, вставая и с беспокойством глядя вслед своему другу. — Из соображений безопасности, разумеется. Это стальные стекла, они защищают от лазерного оружия. Как на нашем старом «Фениксе».

— И, наверное, способны выдержать взрыв бомбы, — не очень внятно проговорил Таск. Он стоял спиной к Дайену и, судя по его движениям, как будто бы проворно возился со своим поясом.

— Да, что-то вроде этого, — сказал Дайен и сделал шаг в сторону Таска. — Скажи мне, Таск, у тебя какие-то неприятности?

— Нет, — сказал Таск, повернувшись к Дайену. Теперь голос Таска звучал ровно, и сам Таск был спокоен на вид. Блеснул на солнце металлический предмет, который Таск держал в руке и которым целился в Дайена. — Неприятности у тебя.

Дайен недоверчиво уставился на Таска:

— О чем ты? Таск, если ты так шутишь…

— Я не шучу, дорогой, — мягко сказал Таск. — И стой на месте, не двигайся! Видишь это? — Он показал на предмет, который держал в руках, пряжку в форме змеи. Но это уже была не пряжка от пояса. — Помнишь пистолет, из которого ты хотел убить Сагана в ту ночь у Снаги Оме?

— Да, — сказал Дайен, не сводя глаз со своего друга.

— Это что-то в том же роде. Почти. Из моих часов вылетает такая совсем крохотная штучка — радиоактивная. — Таск поднял вверх руку, обнажив запястье. — Это, конечно, слабее, чем твое оружие, но действует точно так же. Если не считать, что стреляет только в одном направлении — куда я прицелюсь.

— И ты выстрелишь в меня? — спокойно спросил Дайен.

Он сам удивился своему спокойствию. Происходящее казалось ему нереальным, и этим, наверное, и объяснялось, что он оставался невозмутим. Он ждал, что Таск вот-вот расхохочется и скажет, что эта штука в руке у него — плитка шоколада…

— Ты собираешься убить меня? — все еще недоумевал Дайен.

— Нет, Дайен. Ты нужен нам живой. Но я убью всякого, кто захочет геройски спасти тебя. Твоего секретаря, например, Като, Дикстера или кого угодно еще. Понимаешь, дружище, — продолжал Таск, по-прежнему держа Дайена на прицеле, — нам с тобой надо отправиться в небольшое путешествие. Сейчас ты можешь сделать это легко и безопасно для каждого из тех, кто в этом заинтересован, или предпочтешь вызвать волнения. В таком случае погибнет немало людей. И твоя жена тоже, — добавил Таск.

Теперь все начало становиться на свои места.

— Я могу в любой момент убить тебя, Таск, — спокойно сказал Дайен.

— Да, я знаю, — сказал Таск, обводя взглядом королевский кабинет. — У тебя тут полно всяких хитрых спрятанных устройств для безопасности. Одно твое слово — и я мертвец, верно? — Таск покачал головой. — Но ты не сделаешь этого.

— Не сделаю, ты прав. Не могу, — тихо сказал Дайен. — Поэтому они и остановили свой выбор на тебе?

— Да, — сказал Таск, коротко и горько засмеявшись. — Поэтому.

— Чья это идея?

— Сагана.

Дайен вздохнул и потер правую ладонь.

— Астарта в безопасности? — спросил он.

— Пока да, — сказал Таск. — И Камила тоже.

— Камила?! — Дайен побледнел. — Как?… Нет! Этого не может быть!

— И она тоже, поверь мне, — сказал Таск. — Я сам видел ее и… говорил с ней.

— Боже мой, — страдальчески поморщился Дайен. — Что я натворил? Это я во всем виноват!

Он оперся на свой стол, с трудом держась на ногах. Его блуждающий взгляд остановился на маленьком футляре из голубой кожи. Слабо улыбнувшись, Дайен протянул к нему руку…

— Стоп! — громко сказал Таск и шагнул к нему.

— Это… Нет, ничего, — сказал Дайен и, взяв со стола футляр, открыл его и показал Таску. — Видишь? Ничего.

Гримаса боли исказила лицо Таска. По-прежнему держа Дайена под прицелом, он вынул маленькую восьмиконечную звездочку из футляра. И медленно, очень медленно рука Таска сомкнулась вокруг серьги и опустила ее в карман.

— Какой же я олух был, — прошептал Таск. — Идемте, Ваше величество, — охрипшим вдруг голосом сказал он Дайену. — Не будем терять времени. И не надейтесь, что я расчувствуюсь. Что было, то давно прошло. Времена изменились. И вы тоже. И я.

Дайен отрицательно покачал головой.

— Нет, Таск, я не пойду с тобой. Не знаю, чего хочет от меня мой кузен, но чего бы он ни хотел, он не получит этого. Люди из моей личной охраны, — король бросил взгляд в сторону двери кабинета, — не задумываясь, отдадут жизнь — не за меня, но за идею, которую я олицетворяю для них. Я не просто человек, Таск, я — король.

Таск усмехнулся:

— Они готовы умереть за тебя. Такая у них работа. А остальные люди, живущие в этом дворце? Сколько их здесь? Сотня-другая? А жители города? Еще несколько тысяч? Мужчины, женщины, маленькие дети. Они тоже готовы умереть за тебя? Ты слышал, что произошло на тех военных аванпостах? Стоит мне дать сигнал — и то же самое случится и здесь, Ваше величество. Здания будут раздавлены невидимой гигантской силой. Я видел, что остается после «призраков», парень. Это был аванпост, по которому нанесли удар. Жуть! И эти стоны умирающих…

— Призраки? — спросил Дайен.

— Его высочество называет их креатурами. Они выполняют его приказы. Кровь, которая пролилась во дворце в ночь революции, ничто по сравнению с тем, что могут сделать эти креатуры, если принц спустит их с цепи. И среди погибших будут твоя жена и Камила.

— Значит, у меня нет выбора? — тихо, почти равнодушно спросил Дайен. — Чего хочет от меня мой кузен?

— Родственного воссоединения, может быть. Не знаю, — сказал Таск. — И не мое это дело. Мне главное — доставить туда тебя — и все тут.

— Так сразу я не могу — взять да исчезнуть отсюда…

— Тебе и не придется этого делать. Ты летишь на Церес, чтобы встретиться со своей супругой, вознести благодарственные молитвы за ее «спасение от смерти». А мы организуем распространение этой информации по всей галактике, как только окажемся на борту космоплана. И не беспокойся. Ты отправишься к нам ненадолго. Всего несколько дней — и дело с концом. А сейчас, — Таск показал вооруженной рукой на переговорное устройство, — скажи своему секретарю, что убываешь, уходишь со мной отметить прежние деньки. Мы выйдем через служебный подъезд, до космопорта нас должен довезти джип без номеров. Поведешь его ты. Скажешь своему водителю, что сегодня он тебе не понадобится.

— Я вижу, ты хорошо подготовился к своему заданию, — сказал Дайен, собираясь включить переговорное устройство.

— Не я — Дерек Саган. Я думаю, он знает тебя лучше, чем ты сам знаешь себя, мальчик. — Таск хмыкнул. — Теперь говори и не вздумай хитрить.

— Д'Аргент, я… ухожу по личным делам. Мы с Таском едем в космопорт, хочу взглянуть на старый «Ятаган». Скажете премьер-министру, что с ним я встречусь завтра. И отмените вечернюю пресс-конференцию.

— Хорошо, сир, — прозвучал спокойный голос Д'Аргента из переговорного устройства. — А ваша встреча в пять часов с мистером Гольдом? Перенести ее на другое время?

Дайен медлил с ответом, глядя на Таска.

Таск настороженно и недоверчиво смотрел на Дайена.

— Нет, — сказал король Д'Аргенту. — Не надо. Я вернусь вовремя, чтобы встретиться с… мистером Гольдом.

Он отключил связь и выпрямился.

— Что это за встреча с мистером Гольдом? — спросил Таск, подозрительно косясь на переговорное устройство. — Что-нибудь вроде кода?

— Да. Д'Аргент заподозрил неладное. У него удивительная интуициия. Если бы я сказал ему — да, перенесите встречу…

— … сюда ворвались бы твои гвардейцы. Только чуть раньше они стали бы мертвыми. А твой секретарь — ему не придет охота действовать на свой страх и риск? Сделаться героем?

— Нет. Д'Аргент выполняет мои приказания. К тому же, я сказал ему, что все будет в порядке.

Однако в глазах у Таска все еще оставалось сомнение:

— Надеюсь, ты говоришь правду. Так будет лучше для всех нас.

— Таск… — начал Дайен.

— Пошли, — перебил его Таск и, нахмурясь, шагнул в сторону потайной двери. — Пошли, мой дорогой.

— Теперь называй меня «Ваше величество».

— Да? Ладно. Теперь, не надолго. — Таск улыбнулся, будто натянул на лицо маску. — Между прочим, недавно я узнал, что значит слово «узурпатор». Да, возьми с собой гемомеч. Так велел Его высочество.

Потайная дверь открылась, и король с гемомечом в руке вышел из кабинета.

Таск последовал за ним, держась чуть позади Дайена.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

На борту «Ятагана» Таск почти не разговаривал с Дайеном. Большую часть времени он проводил, флиртуя со своей привлекательной напарницей, которую представил королю как капитана Цинтию Цорн. Икс-Джей тоже не общался с Дайеном и, казалось пребывал в подавленном настроении, не свойственном этому словоохотливому и раздражительному компьютеру. Таск объяснял это недавно перенесенным шоком, нарушившим взаимодействие систем Икс-Джея.

«Ятаган» тоже претерпел изменения. Этот немало и славно потрудившийся в битвах космоплан теперь был похож на мотель для космических путешествеников. Дайен с трудом узнал в нем прежний космический корабль. Не изменилась только кабина экипажа. Но туда Дайену доступа не было.

Однако королю не пришлось долго тосковать по прежним дням. Благополучно выйдя в открытый космос и убедившись, что никто их не преследует, Таск произвел стыковку с военным кораблем, на борту которого Дайена встретили без всяких почестей и церемоний и сразу же препроводили в отсек связи. Здесь ему вручили заранее заготовленный текст, чтобы он огласил его от своего имени. За любое отступление от текста ему грозила кара особого характера.

О сопротивлении Дайен не помышлял. Еще в «Ятагане» он как следует обдумал сложившуюся ситуацию и решил, что лучше всего пойти навстречу своему кузену и зачитать требуемое сообщение, иначе могли бы возникнуть всевозможные ложные слухи и кривотолки, и началась бы паника, поскольку все и так уже были обеспокоены покушением на королеву. Дайен рассчитывал на то, что адмирал Дикстер и премьер-министр справятся с волнениями, которые могут начаться в отсутствие короля. А сам он тем временем займется семейными делами.

Семейные дела. Отвратительная, коварная, как удар ножом в спину, наследственность, доставшаяся ему от брата его отца. Грехи отцов, расплачиваться за которые приходится сыновьям. Теперь он нес ответственность не за свою вину. Семейные дела. Никто, кроме него, не решит спора между ним и его кузеном. Только он способен сделать это.

«Способен, — мысленно повторил Дайен, криво улыбнувшись, и взглянув на свою правую ладонь. Шрамы горели, как в огне. — Он беснуется внутри меня, — думал Дайен, — издевается, провоцирует меня, постоянно пытаясь проникнуть в тайны моего сознания. А чем я отвечаю на это? Как воздействую на него? Остаюсь, может быть, тенью, лежащей на его сознании, не более того. И большего сделать я не могу! Не могу сфокусировать на нем свои усилия».

Король взглянул на свое отражение, подобно призраку застывшее в стальном стекле, бестелесное и эфемерное в холодном, непроглядном мраке космоса. «Он проник в мое сознание сквозь мои сомнения в самом себе, сквозь душевную сумятицу. Ему самому все это неведомо. Его разум отточен, и сомнения не мучают его. И он искусно и ловко пользуется этим преимуществом. Это его оружие, а оружию не свойственно сострадание. Но что дало мне умение сострадать? — с горечью спросил Дайен самого себя. — Бессонные ночи — и только?

Он же подобен концентрату Королевской крови, он превосходный правитель, не знающий угрызений совести, душевного разлада, трезвый, бесстрашный. Он таков, каким Саган хотел бы видеть меня, — продолжал свои горькие размышления Дайен, мрачно и пренебрежительно глядя на своего бледного, плоского двойника в стальном стекле. — И вот теперь Саган, кажется, нашел короля, которого мог бы уважать.

Но вы, миледи, не станете чтить моего кузена, в этом я уверен. Вы ведь не хотели бы, чтобы я был таким, как он?»

Перед мысленным взором Дайена возник образ леди Мейгри, явившейся ему в своих серебряных доспехах, с поднятой в знак предостережения рукой. «Вы еще здесь? Почему теперь вы не приходите ко мне, как раньше? Не таким должен быть король, как мой кузен, правда? — молча спрашивал Дайен непроницаемую вечную тьму. — Помогите мне, поддержите меня».

Он ждал, не услышит ли в ответ голоса, который вернет ему спокойствие, вернет уверенность в себе.

Нет, не услышал.

— Что же, — тихо сказал он через несколько мгновений, — это внутрисемейное дело, и решать его мне одному.

Дайен сжал в кулак правую руку. Пальцы его сомкнулись над воспаленными шрамами.

* * *

Дайен зачитал свое сообщение, сказал своим подданным, что их король убывает на планету Церес, и заверил, что через несколько дней вернется, призвав людей молиться за благополучие королевства и поддержать короля в его делах. Это была хорошая речь, трогательная, умело написанная, и прозвучала она так, как будто ее автором был сам Дайен. Ритмика, построение фраз, весь стиль изложения мыслей — все попало в точку. И все-таки это был не Дайен, а Флэйм.

Никогда не знавший близкородственных отношений, Дайен прежде не задумывался над тем, какая часть его «я» была действительно им самим, а какую он унаследовал от предков. Ему всегда казалось — во всяком случае, так он воспринимал или ощущал себя, — что он уникальное и единственное в своем роде существо. И вот теперь он вдруг осознал, что, может быть, представляет собой не более чем маленькое звено длинной, очень длинной цепочки…

Когда Дайен дошел до конца сообщения, «Ятаган» находился уже в зоне притяжения планеты Валломброза.

* * *

Вооруженный охранник препроводил Дайена от военного корабля до крепости — резиденции принца на Валломброзе. Королю показали его апартаменты — ряд комнат, находившихся в глубине странного здания-лабиринта, в архитектуре которого не было ни рациональности, ни логики. Все это сооружение, казалось, собрали и сложили как попало дети-великаны.

Обстановка в больших и холодных комнатах была скудна. Двери здесь запирались снаружи. Перед дверьми стояли охранники.

Дайен уныло разглядывал свое новое неуютное жилище, когда охранник рывком распахнул дверь, и в комнату вошел седовласый старик. Почтительно поклонившись королю, вошедший представился Дайену. Седовласого старика, воспитателя и наставника принца, звали Гарт Панта. Он был учтив. Панта спросил Дайена, не будет ли тот столь любезен и не удостоит ли обитателей дворца своим присутствием до наступления обеда.

— Ваша супруга, — добавил Панта, — весьма обеспокоена и хотела бы лично убедиться, что вы благополучно прибыли на нашу планету.

— Разумеется, я пойду с вами, — холодно ответил Панте Дайен.

Панта ввел его в просторный зал с высоким потолком, полом из каменных плит и стенами, увешанными декоративными тканями. В одном конце зала находился огромный камин. Ярко полыхающее в нем пламя давало и свет и тепло. Зал, казалось, был полон людей.

Смущенный и несколько дезориентированный причудливой обстановкой, Дайен некоторое время не мог понять, кто вокруг него. Он видел чьи-то незнакомые на первый взгляд лица, глаза, странные глаза, становившиеся постепенно узнаваемыми. Все, кто был в зале, молчали.

И тут Дайен узнал глаза Астарты, блестевшие в полумраке волосы Камилы, лицо Сагана, стоявшего боком к нему Таска, избегавшего смотреть на своего друга.

К Дайену приближалась, казалось ему, его собственная тень: та же походка, те же, что у него жесты, та же посадка головы…

— Дайен Старфайер, — сказал Флэйм, пристально глядя на короля. — Я имею честь быть вашим кузеном. Наконец-то мы встретились.

Узы крови. Напоминание о предках, корни, уходящие глубоко в прошлое и предвещающие будущее. Не изолированные друг от друга, не существующие сами по себе, но связанные пуповиной с прошлым поколения, и эту связь можно пресечь, но никогда нельзя разорвать.

Жажда этих уз, родившаяся вместе с Дайеном и жившая в нем всю его жизнь, неожиданно, показалось ему, утолена.

— Мой кузен, — сказал Флэйм тихим, чуть дрогнувшим голосом.

Он взял руки Дайена в свои. Было заметно, что Флэймом движут те же чувства, которые испытывал в эту минуту и Дайен, но столь же заметно было, что эти чувства для Флэйма внове, что он и сам как будто не ожидал от себя такого.

Флэйм притянул к себе Дайена и поцеловал его в щеку.

Дайен остался неподвижен и не ответил Флэйму тем же.