Звёздные стражи (№4) - Легион призраков

Стоит ли удивляться его отношению к людям, думала леди Мейгри, если он знает их и воспринимает как двухмерные изображения, которые можно включить или выключить одним нажатием кнопки дистанционного управления.

В ту ночь Панта и Флэйм обсуждали будущее владычество Флэйма над галактикой. Они говорили об этом сухим деловым языком, как о решенном деле или даже о совершившемся факте, сбросив со счета Дайена, как смахнули бы каплю крови с королевского трона.

— Поймите, мой принц, — говорил Панта, — что креатурам нельзя доверять. В настоящее время я не готов к тому, чтобы включить их в ваши планы, или к тому, чтобы составлять планы, предусматривающие их участие.

— Я прекрасно понимаю это, — нетерпеливо возразил Флэйм. — Да и может ли быть иначе? Вы напоминаете мне об этом ежедневно! Но я не вижу ничего страшного в том, чтобы креатуры участвовали в моих планах. В прошлом они оказывали мне услуги. Отчего бы им не продолжать и в будущем оказывать мне свои услуги? Кроме того, к тому времени я намерен завладеть бомбой…

— Которую креатуры легко могут уничтожить.

— Они не согласились на это. К тому же, — Флэйм пожал плечами, — если они это и сделают, то создадут другую. Вы уже раскрыли теоретический секрет этой бомбы. Вам осталось лишь испытать бомбу, чтобы установить, как она действует. По крайней мере, так вы сами сказали мне. Во всяком случае, к тому времени я вполне прочно займу свое место на троне, у меня появятся другие союзники. Видите ли, мой друг, я не целиком завишу от креатуров. Я просто планирую извлечь выгоду из их невероятных возможностей, пока они все еще остаются поблизости.

«Союзники? — задалась вопросом леди Мейгри, вдруг остро заинтересовавшись тем, что услышала. — Что за другие союзники?»

Немедленного ответа на свой вопрос она не услышала. Огонь догорал, в зале становилось все темнее и холоднее. Флэйм встал со своего места. Взяв в руки полено, он воткнул его в тлеющие угли и помешал их кочергой. Принц привык выполнять такую работу сам, не прибегая к помощи слуг. В Алказаре не было слуг, только повар. Тем не менее Флэйм нередко готовил сам. Панта не баловал мальчика, он воспитывал Флэйма строго и вырастил его «самодостаточным». Флэйм был благодарен своему наставнику за это. В мире планеты Валломброза люди были драгоценным товаром. Жизнь здесь требовала решения куда более важных задач, чем оказание лакейских услуг Его королевскому высочеству.

Панта передвинул свое тяжелое кресло поближе к огню и грел свои высохшие от старости руки, протянув их к вновь вспыхнувшему пламени.

— Что за союзники? — повторила раздраженная Мейгри.

Флэйм резко обернулся:

— Кто здесь? Где ты? Я слышу тебя! — крикнул он.

— Что с тобой, мой мальчик? — спросил Флэйма изумленный Панта.

— Где ты? — повторил Флэйм. — Кто здесь?

Он пересек весь зал, оглядываясь по сторонам. Его голубые глаза сверкали, их взгляд впивался в каждый уголок и каждую щель. Он не был испуган, а скорее раздражен, раздосадован.

Мейгри хранила полное безмолвие. Она не понимала, что происходит. Каким образом Флэйм догадался, что она здесь? Он и раньше замечал ее присутствие — в своей палатке, поставленной в том лесу, где они встретились с Саганом, — но тогда она не придала особого значения его чуткости, сочтя ее плодом разыгравшегося воображения. Сейчас ей пришлось отказаться от этой мысли.

— Я только что слышал твой голос. Я видел тебя и знаю, что ты здесь! — Голос Флэйма накалялся от ярости.

Панта встал со своего кресла и с интересом смотрел на своего молодого друга.

— Флэйм, уверяю вас, здесь никого, кроме нас, нет…

— Нет, мой друг, — возразил Флэйм, остановившись посредине зала. — Мы здесь не одни. Не могу поверить, что вы ничего не слышали! Женский голос, низкий, приглушенный… и знакомый. Готов поклясться, что раньше я его уже слышал… наверное, с экрана, давно когда-то. Проклятье! Почему я никого не вижу?

— Я ничего не слышал, — сказал Панта. — Может быть, это креатуры…

— Нет, не они. Я с детства умею распознавать их. Это совсем другое. Они, как насекомые, жужжат над ухом. — Он замер, прислушиваясь. — Нет, ничего не слышно. Эй, вы слышите меня или нет, леди? — спросил он, глядя прямо на нее. — Почему вы избегаете меня и прячетесь? Или вам нельзя показаться мне на глаза? — продолжал он уже спокойнее. — Может быть, кто-то принуждает вас к этому? — Он низко поклонился той, которая, Флэйм был уверен, слышит его. — Простите мне мою запальчивость. Благодарю вас за внимание, леди, и прошу быть желанной гостьей в моем доме.

Рассмеявшись, он вернулся к Панте.

Мейгри, очень встревоженная и даже растерянная, отступила в самый темный угол зала, куда не доходил свет от огня, но даже здесь она не чувствовала себя в безопасности. Флэйм между тем вернулся на прежнее место и возобновил беседу с Пантой, но взгляд принца нет-нет, а пробегал по всем закуткам, отыскивая ее, как будто Флэйм догадывался, что она все еще здесь.

«Королевская кровь, — напомнила она себе. — Но кто бы мог предположить?… Да, он знает меня, хотя еще и не осознал этого до конца. Старые видеошоу Панты, сделанные с участием Сагана и моим, когда мы были еще молодыми. Флэйм не раз просматривал их и хорошо изучил. А позднее, тогда, когда мы были с Дайеном, эти шоу были захвачены… Вот откуда вы знаете меня, Ваше высочество».

Теперь и Гарт Панта стал беспокойно озираться вокруг:

— Должен признаться, вы встревожили меня, мой принц.

— В Долине Призраков, мой дорогой друг, нам являются призраки, — весело ответил Флэйм.

— Как ученый, я не признаю призраков, а как человек, сам себя называющий атеистом, вы тоже не можете их признавать.

— Вера в духов не обязательно подразумевает веру в какое-то всемогущее существо. Возьмем, к примеру, огонь. Это зола, она, по-видимому, безжизненна, дерево сгорело, оно уничтожено. Однако протяните руку над золой — и вы ощутите тепло, излучение энергии. Нельзя думать, что безграничная энергия, бурлящая во мне, не может пережить эту бренную оболочку — тело.

— Весьма надуманная теория, мой принц, — сказал Панта, мягко улыбнувшись. — Это мой грех. Я слишком снисходительно относился к вашей склонности к разным страшным историям, которую вы проявляли в детстве. Вы слишком много времени провели за чтением Х.А. Лавкрафта. Говорите, вы узнали чей-то голос. Может быть, голос вашей матери?

— Вы шутите, мой друг. Это не моя мать. Я никогда не слышал голоса матери. И я уже говорил вам, что этот голос знаком мне, почти так же, как ваш. Но точно вспомнить, чей он, я не могу. Ничего, вспомню. Сейчас она молчит. Надеюсь, я не отпугнул ее.

— Это было бы оригинально, — широко улыбнулся Панта, — чтобы живой пугал мертвого! Не думаю…

Но чего не думал Панта, Флэйм так и не узнал. В этот момент в проеме двери появилась эффектная женщина. Она стояла молча, ожидая, когда ее заметят и позволят войти.

Панта, увидев ее, тут же умолк, а Флэйм жестом показал ей, чтобы она шла к ним, и улыбнулся своей всегдашней обворожительной улыбкой.

— Входите, капитан Цорн.

Она подошла к Флэйму и протянула ему листок бумаги. На Цинтии была все та же униформа, общепринятая на планете Валломброза — форма космического пилота, комбинезон, подчеркивающий стройность ее фигуры.

Мейгри испытала чувство благодарности за полученную передышку. Она подумала, что ей лучше покинуть Алказар. Если Флэйм поймет, кто она и чей голос он слышал, то может усомниться в Сагане. Или наоборот — эффект будет прямо противоположным? Человек с таким самомнением, как у Флэйма, скорее убедит себя самого в том, что она явилась с того света, чтобы служить ему. Мейгри размышляла над этим, пока не отвлеклась на то, что происходило перед ней.

Гарт Панта с заметным любопытством смотрел на Флэйма. Кроме любопытства, во взгляде Панты читались еще нетерпение и беспокойство, поводом для которых послужило, по-видимому, появление капитана Цинтии Цорн. Мейгри присмотрелась и прислушалась к происходящему внимательнее.

Вошедшая женщина стояла близко, очень близко к принцу. Она вручила ему принесенное письмо, которое тот начал внимательно читать. По-видимому, текст письма был краток, потому что Флэйм почти сразу же снова поднял глаза на женщину и снова улыбнулся ей.

— Благодарю вас, капитан. Вы свободны.

Женщина поклонилась принцу, по-военному четко повернулась на каблуках и вышла из зала. Но и Мейгри, и Панта заметили, с каким обожанием смотрела капитан Цорн на Флэйма. От обоих не укрылось и то разочарование, с которым эта красивая женщина покинула зал. Это разочарование отразилось и на лице Гарта Панты.

Флэйм после ухода Цинтии еще раз перечитал письмо.

— Вам это будет интересно, — сказал он, подняв глаза на Панту. — Письмо от Дерека Сагана. Он сообщает… — Флэйм вдруг запнулся, недоуменно глядя на Панту. — А теперь в чем дело? А, понимаю, опять вы за свое…

— Очаровательная женщина…

— Я думал, вы уже отказались от своих попыток, — посетовал раздраженный Флэйм. — Я устал от них.

— Я надеялся, что последние инъекции…

— Я отказался от них, — с досадой в голосе перебил Панту Флэйм. — По-моему, вы должны быть довольны, что я не стал жертвой этой слабости. В конце концов, вы знаете, к чему привели моего отца его необузданные страсти.

— К вашему рождению, — строптиво возразил Панта. — Чем плохой результат?

— Нет, но только благодаря вашему быстрому уму и красноречию, мой друг. Иначе Бог знает, что бы Амодиус сделал из меня. А я какой есть, такой есть, Панта, — асексуальный. Я давно уже признал этот факт. И вы должны признать его. Что я теряю?

— Наслаждение…

Флэйм насмешливо улыбнулся.

— Два голых тела, трущиеся одно о другое? Животная страсть, которую мы не можем до конца преодолеть? Страсть, предназначенная побуждать нас к порождению себе подобных. — Он сложил вместе концы своих пальцев и поднес их к губам. — Истинное наслаждение, Панта, дает внушение моей воли другим. Принудить даже более сильных покориться тебе, твоему преобладающему влиянию — вот истинное наслаждение. Вот что волнует и возбуждает меня, зажигает огонь в моем мозгу. Все остальное меркнет в сравнении с таким наслаждением.

— Этот огонь не даст вам наследника, — заметил недовольный Панта.

Флэйм беззаботно махнул в ответ рукой:

— Искусственное оплодотворение…

— Но ваше семя стерильно…

— В таком случае обойдемся подходящим донором, — с раздражением сказал Флэйм. — Отец, который вырастил сына, важнее, чем отец, который породил его, говорили вы мне когда-то. Чему вы сами и являетесь живым доказательством. Впрочем, стоит ли снова затевать этот разговор?

— В таком случае ваш сын не будет лицом Королевской крови.

— Не такой уж это недостаток. — Флэйм вытянул ноги в сторону камина. — Я не хотел бы, чтобы мой сын был равен мне по силам и притязаниям. Тогда никто не будет с ним правдив. Когда он вырастет, как бы не пришлось мне постоянно оглядываться через плечо. Вспомните Генриха IV и его сына, принца Хэла, его «ближайшего и дражайшего» врага. Мне нужен робкий, боязливый сын, которому страшно будет принять корону, даже сняв ее с моего окоченелого, застывшего трупа.

— Но из такого сына трудно сделать хорошего правителя, мой принц.

— В этом не будет необходимости. Я оставлю галактику окруженной со всех сторон сталью и огнем. Коразианцы будут контролировать внешние планеты, а креатуры осуществлять контроль над коразианцами и всеми другими, потенциально опасными элементами в моей собственной популяции. Люди, не подозревающие, что коразианцы будут использованы только ради моей выгоды, перепугаются и станут буквально умолять меня ввести военное положение. Я, разумеется, сделаю все это, создав огромные, оснащенные вооруженные силы. К тому времени мой предполагаемый наследник получит власть после моей смерти — которая, как все мы надеемся, наступит еще очень и очень нескоро, — и ему, моему наследнику, выпадет на долю не так уж много дел: улыбаться толпе, казаться великодушным и внушительным и держать свой кулак наготове.

«Так вот оно что, — подумала Мейгри, — союзники Флэйма — коразианцы! Ловкий план — надо отдать должное принцу. Итак, ты позволишь этим монстрам войти в галактику, отдашь им несколько незначительных планет взамен за их услуги, позволишь даже захватить еще парочку, пока коразианцы не насытятся, а люди не перепугаются, да так, что страх будет держать каждого в узде и заставит закрыть глаза на твои дела.»

— Но все это в будущем, а пока что вернемся к настоящему, — сказал Флэйм, показывая Панте письмо. — Догадываетесь, о чем оно?

— Нет, мой принц.

— Это от лорда Сагана. Он нашел Мандахарина Туску, убедил его присоединиться к нам. Сейчас они находятся в пути, летят сюда, как мы и договорились.

— И вы верите ему? — спросил Панта.

— А почему бы стал я ему не верить?

— А потому, что, как вам хорошо известно, мой принц, наши шпионы потеряли все контакты с Дереком Саганом. Они доложили, что Туска лишился своего космоплана, проиграв его в покер, и был вынужден связаться с каким-то бродягой по имени Лазарус Банкво…

— Лазарус Банкво! — Флэйм расхохотался.

Панта нахмурился.

— Лазарус Банкво, — продолжал Флэйм. — Теперь я понимаю: судя по всему, это был, конечно, Саган. Вы поняли, в чем тут дело? Я нахожу эту шутку и в самом деле забавной.

— А я нет, — возразил Панта. — У Сагана были какие-то основания надеть на себя эту причудливую маску…

— Конечно, были. Миллионы людей знают его в лицо, но кому придет в голову, что калека в инвалидном кресле — это и есть Саган? Нет, что ни говорите, а я был неправ, мой друг. Дерек Саган вовсе не сломленный жизнью старик, за которого я сначала его принял.

— Нет. И это лишь доказывает, что он гораздо опаснее, чем мы думаем.

— Опасен — моим врагам, Панта. Моим врагам. И мой «ближайший и дражайший враг» — мой кузен Дайен почти уже у меня в руках.

— Ну, это еще посмотрим, — сказал Панта, которого слова Флэйма не убедили. — И если даже он попадет к вам в руки, то сразу же возникнет новая проблема: вы так осторожны с вашим еще не родившимся наследником, мой принц, но что собираетесь вы сделать со своим кузеном — единственной персоной, которая будет по-настояшему опасна вам?

— Когда он отречется от престола? Когда покорно передаст мне корону? — Флэйм расхохотался. — Кто тогда захочет вернуть на трон этого размазню? Кто встанет под его позорное знамя? Кстати, как мы уже говорили, необходимо будет так обращаться с моим кузеном, чтобы придать делу легитимный характер. «Кровь — не вода», ну, или что-то в этом духе. Мы поселим его здесь, в Алказаре, и будем ежегодно показываться с ним на людях, как с любимым родственником. А что касается родственников, то первая стадия уже состоялась, и вторую мы тоже осуществим, я полагаю.

— Королева… — начал было Панта.

— Тихо, мой друг! — Флэйм оглянулся в темноту. — Вдруг нас подслушивают?

Панта казался сначала удивленным, а потом — даже испуганным:

— Мой принц, неужели вы всерьез верите?…

Флэйм снова расхохотался.

— Ах, — сказал старый Панта. — Вы потешаетесь надо мной.

— Что я могу поделать, Панта? Вы все принимаете за чистую монету. Кстати, если здесь и в самом деле есть духи и вампиры из потустороннего мира, что могут они сделать, чтобы остановить меня?

Оба собеседника встали со своих мест. Флэйм тщательно загасил огонь.

— Долгий был день, засиделись мы, — сказал он, похлопывая старого Панту по плечу. — Спокойной ночи, мой друг, и приятных вам сновидений.

Потом Флэйм взглянул туда, где теперь, когда огонь погас, стало совсем темно:

— Спокойной ночи и вам, леди.

Улыбаясь, он вместе с Гартом Пантой вышел из зала.

Оставшись одна, в темноте, Мейгри съежилась, боясь, как бы она, бестелесный дух, не стала видна даже самой себе.

— Живые пугают мертвых, — прошептала она. — Не так уж это далеко от истины, как ты думаешь, старик. Этот твой принц страшит меня.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В полудреме Крис развалился на кровати в номере высококлассного отеля на планете Церес, уставясь на телеэкран сквозь облако табачного дыма. Показывали второсортный полицейский триллер с таким же фальшивым сюжетом, как волосы героя. Крис сам ловил преступников, прежде чем «случай» не превратил его больше в машину, чем человека, и оттого он почти не смеялся над тем, что герой, ловя бандитов, сильнее нарушал закон, чем сами бандиты. Зазвонил телефон.

Крис хотел получить информацию об абоненте с видеоэкрана. Экран выдал информацию: «Просим извинить. Абонент набирает номер не по видеотелефону».

Телефон между тем продолжал звонить, или вернее стрекотать. Крис поднял телефонную трубку, поднес к своему уху и молчал.

Такое затянувшееся молчание смутило бы большинство абонентов, особенно тех, чей звонок нельзя назвать деловым. Но тот, кто звонил сейчас Крису, ничуть не смутился.

— Крис-киборг, — произнес чуть нараспев веселый голос, звучавший так, словно его обладатель находился под действием наркотика.

— Рауль, — тихо, как выдохнул, произнес Крис.

— И Крошка.

— Конечно. Один шестнадцать. — Крис повесил трубку.

Через несколько минут — которых не понадобилось бы, если бы лоти сегодня утром не глотнул наркотика, затруднявшего ему отыскание номера Криса, — раздался стук в дверь.

Крис подошел к двери и открыл замок. Он даже не потрудился посмотреть сквозь маленький глазок в двери, чтобы узнать, что за посетители пришли к нему. Крис не нуждался в этом. Запах духов и прочей парфюмерии Рауля проникал и через закрытую дверь. В соревновании зрения и обоняния последнее легко бы одержало победу. На стороне обоняния были духи и отвратительный запах табачного дыма сигар Криса. Отдав предпочтение обонянию, киборг открыл дверь.

— Крис-киборг, — Рауль замигал, изображая радость встречи. Он, вероятно, успел забыть, где находится и зачем стучался в дверь.

Лоти откинул свои длинные, шелковистые черные волосы на плечи изящным движением холеных рук. Он был одет в розовые бархатные бриджи, доходившие до колен, поверх пары белых чулок были повязаны тонкие розовые ленты, а на ногах у Рауля красовались черные лакированные бальные туфли. Короткий оранжевый бархатный камзол с разрезами в нескольких местах позволял заметить розовые шелковые рукава с пуфами. Завершая собою ансамбль, на шее у Рауля был повязан розовый кружевной бант.

— Очаровательно! — сказал Крис.

Лоти нравилось, когда хвалили его новую экипировку.

— Благодарю вас, — ответил Рауль, приглаживая волосы.

Плавной, пританцовывающей походкой он вошел в комнату. Теперь, когда он и Крис стояли один возле другого, запах духов легко одолел запах дыма. Крошка плелся позади своего друга. Длинный дождевик волочился по полу. Каждый раз, когда Крис видел Крошку, киборгу казалось, что дождевик стал немного длиннее, чем раньше. Два шустрых глаза уставились на киборга из-под полей шляпы.

Крис закрыл дверь.

— Ну, в чем дело? — спросил он.

— Очень мило, — одобрительно сказал Рауль, осматривая комнату. Потом он сел на стул, удобно устроился на нем и вытянул свои стройные ноги, блаженно созерцая крохотное пятнышко на своих белых чулках: — Надо же? Пятно! А все этот болван, налетевший на меня у стойки администратора. Скотина!

Рауль засопел и, мельком увидев свое отражение в зеркале напротив, достал тюбик губной помады и коснулся ею своих губ.

Киборг, как-то вяло подумав о том, есть ли у Рауля его яды, уселся на свою постель. Он знал, что бесполезно пытаться торопить лоти. Рауль сам расскажет обо всем, когда и как захочет. Крошка между тем свернулся, как собака, у ног Рауля. Бегающие глазки скрылись за стоячим воротником дождевика. Он, она или оно (Крис до сих пор не имел об этом представления) собрался, кажется, выспаться здесь.

— Уверен, что вы удивлены, чего это ради мы преодолели такое огромное расстояние, пересекли всю галактику, чтобы переговорить с вами лично, с глазу на глаз, Крис-киборг, — начал Рауль, облизывая тонкий палец (чтобы, не дай Бог, не повредить рисунка губ) и вытирая его о невидимое пятнышко на своих белых чулках. — Хотя, конечно, Крошка и я рады случаю снова увидеться с вами.

Крис зажег сигару, затянулся ее дымом, потом выдохнул его и кивнул, ожидая, что еще скажет Рауль.

Рассеянный адонианец умолк, собираясь с мыслями. Это было все равно, что пытаться ловить бабочек без сачка. Наконец, оживившись, Раулъ бросил признательный взгляд на своего компаньона, который не произнес ни одного слова — вслух.

— Спасибо, что вы напомнили мне. Да, дело вот в чем. Мы с нашими товарищами жили в доме покойного хозяина Снаги Оме. Наши товарищи также передают вам свой привет. Как я уже сказал, мы жили в доме нашего покойного хозяина Снаги Оме, когда получили весьма важное письмо, письмо чрезвычайной важности, код номер… — Рауль запнулся и беспомощно взмахнул рукой. — Никогда не запоминаю этих дурацких чисел. Во всяком случае, можете поверить мне на слово, что письмо это исключительно важное.

Он взглянул на Криса пустыми глазами.

— Что это за письмо? — спросил Крис, сдувая пепел с кончика сигары.

Веки Рауля с нанесенными на них розовыми тенями затрепетали:

— Ах, да, письмо! Ее величеству королеве грозит чрезвычайная опасность. Не исключена попытка ее похищения.

— Сукин сын! — сказал Крис, вынимая сигару изо рта. — От кого это письмо и почему ты сразу не передал его? Ты зря потерял целый день и еще половину, чтобы прибыть сюда…

— Ах, на это были свои причины, Крис-киборг, — сказал Рауль, и взгляд лоти внезапно стал острым и проницательным. — Отправитель весьма настаивал на том, чтобы это письмо было передано вам лично в руки. Мы были вынуждены поэтому взять на себя смелость предположить, что отправитель не хотел допустить ни малейшего шанса, что письмо могут перехватить.

— Ладно. Понятное дело. Кто отправил письмо? Дикстер?

Рауль отрицательно покачал головой. Шелковистые волосы рассыпались по его плечам, и он заботливо откинул их назад.

— Мы не знаем, кто отправитель.

Крис удивился и нахмурился:

— Этого не может быть. Вы сказали, что письмо закодировано. Наверняка Ли или Гарри помнят номер кода, — добавил он с сарказмом, которого, он знал, лоти не уловит (или не придаст ему никакого значения). — И если вы не знаете, кто отправитель, то какого черта…

— Черт! — радостно улыбнулся Рауль. — Как это я забыл? — Над чем-то подумав, он кивнул. — Да, конечно, в самом деле Бернард узнал номер кода, Крис-киборг, хотя не видел его уже много лет. Этот номер кода принадлежал покойному Дереку Сагану.

Крис поднял одну бровь, потом вторую, если можно назвать бровями кислотные ожоги на месте бровей.

— Сукин сын, — еще раз сказал он, не сердясь, а вроде как бы отдавая должное Раулю, вставил сигарету в рот.

— Вот так же, слово в слово сказал и Бернард, — серьезно заметил Рауль.

— Скорей всего мистификация.

— Не может быть, Крис-киборг. Разве кто-нибудь еще знал номер кода лорда Сагана?

— Леди Мейгри знала.

— Ах, да, конечно, — потупился Рауль. — Я был воспитан в любви и преклонении перед леди Мейгри. И Крошка тоже. Надеюсь, она простила нам тот достойный сожалению случай, когда мы попытались отравить ее. Шампанским. Мой покойный хозяин Снага Оме не верил ей. Какие-то расхождения во мнениях относительно права собственности на свертывающую пространство бомбу…

Все это мало интересовало Криса, и он прервал болтовню адонианца:

— А Крошка имеет какие-нибудь соображения по поводу письма?

— Он был очень встревожен. Он против похищений — по многим причинам — и очень высокого мнения о Ее величестве…

— Я не об этом, — фыркнул Крис. — Я спрашиваю, есть ли у него… ну, как бы это сказать… какие-то догадки о том, кто отправил это письмо!

Глаза Рауля широко раскрылись, выражая изумление:

— Ну и ну, мы раздражены. — Он на секунду умолк и взглянул вниз на Крошку. — Я прав? — И снова перевел взгляд на Криса. — Да, да, конечно, теперь я понимаю. Прошу прощения, друг Крис. Я не хотел чрезмерно испытывать ваше терпение. Да, Крошка сделал кое-какие выводы по поводу этого письма. Он считает, что письмо, вполне возможно, пришло от лорда Сагана.

— Вполне возможно? — повторил Крис. — Однако, какого черта…

Крис задумался. Тела Сагана никто никогда так и не нашел. Не удалось найти и обломков его космоплана. Но после коразианцев нечасто удавалось находить погибших или хотя бы косвенные подтверждения гибели тех или иных людей. Но Крис всегда подозревал, что в случае с Дереком Саганом все не так просто.

— Следовательно, можно предположить, что Саган жив, — обратился Крис к Раулю, который очень старался казаться заинтересованным. — И он отправил это письмо, пользуясь своим старым номером кода, потому что это единственный известный ему номер. Но, ясное дело, он не ожидал, что я захочу выяснить, кто и зачем послал это письмо. Я не любопытен, — добавил он, оглядываясь кругом. Дерек Саган был человеком, которому киборг не собирался перебегать дорогу, независимо от того, жив Саган или нет. — Это не мое дело. Однако в письме речь идет о королеве, — продолжал Крис. — А это мое дело.

Ее величество королева платила ему за то, чтобы он оставался здесь, на Цересе, на случай, если ей понадобится его помощь в деле с Камилой. Женщины! Крис был уверен, что никогда в жизни не сумеет понять их.

Он вспомнил разговор с королевой, когда они возвращались на Церес из Академии.

— Я знаю, что я сделал бы, если бы узнал, что у моей жены есть любовник, — сказал он, взглянув на погруженную в беспамятство Камилу.

— Да? — Астарта взглянула на Криса с убийственным спокойствием. — У вашей жены есть любовник?

— Что? — уставился на Астарту Крис. — Мы говорим сейчас не обо мне.

Астарта лишь пожала плечами:

— Вы сами завели этот разговор. Могу я сказать вам, что я думаю о вашей жене? Что она никого, кроме вас, никогда не любила и до сих пор любит вас. И вы рисковали своей жизнью, чтобы спасти ее от ужасной смерти.

— Что нам делать, друг Крис? — вернул Рауль киборга к действительности. — Должны ли мы предупредить короля? Предостеречь Ее величество?

— Это не так-то просто, — сказал Крис и вынул из кармана сигару, повертел ее в пальцах и спрятал обратно. Подойдя к окну, он еле заметно отодвинул занавес и выглянул наружу. — Мы можем сообщить Ее величеству через Дикстера. Хотя я не очень уверен, что это что-нибудь даст. Ее величество — здесь.

Рауль, обвел чуть удивленным взглядом комнату.

— В храме Богини, — пояснил Крис.

— А-а-а, — улыбнулся Рауль, — понимаю.

— Да, и в этом заключается проблема. В храм могут входить только духовные особы. Жрецы и жрицы, ну и так далее.

— А нас не пустят туда? — спросил разочарованный Рауль.

— Нет, не пустят.

— Жаль. Я так хотел встретиться с Ее величеством. Она умеет наносить на веки жидкую краску. Я пытался, но не сумел. Мне, кажется, не достичь ее искусства. Надо увидеть, как она это делает. Я хотел бы спросить ее…

— Как-нибудь в другой раз, — сухо сказал Крис.

— Я полагаю… Может быть, передадим сообщение ей? У вас установлена связь, конечно?

— Ее величество выходит на связь со мной, а не я — на связь с ней. Особенно сейчас. У них тут какие-то священные празднества или что-то в этом роде. Связаться с Верховной жрицей невозможно.

— А что ее мать, баронесса? Женщина огромной физической силы. Мне всегда казалось, что ей очень подошел бы кнут в руке… — вздохнул Рауль.

Крис раздумывал, но не о том, что воображал себе адонианец.

— Нет, — сказал, наконец, киборг. — Конечно, Саган — или кто там еще — не хотел, чтобы отправленное им сообщение стало известно по всей галактике. И вообще — что мы можем сказать? Что в нашем распоряжении? Голос из могилы. Ди-Луна просто высмеет нас. — Углубившись в размышления, Крис не сразу принял решение. — Я пошлю сообщение Дикстеру. Интересно, что он ответит. Наверное, он что-нибудь да знает об этом от своих агентов. Потом мы постараемся получить аудиенцию у королевы.

Теперь, когда его мозг энергично заработал, Крис задвигался с обычной скоростью.

— Мы вернемся в космопорт. Мой космоплан припаркован там. Я свяжусь с Дикстером. Нам надо будет вооружиться. Кстати, у вас есть оружие?

— Как всегда, — улыбнулся Рауль.

— В этом случае ваша отрава не поможет, — фыркнул Крис. — А что у него, — кивнул он в сторону Крошки, — трубка с отравленными стрелами?

— Крошка очень заботится о своей персоне. Он предпочитает чувствовать себя в безопасности. Кругом так много зла…

— Да, верно. Бернард говорил, что вы сделали успехи в стрельбе из лазерного пистолета.

— Если мишень достаточно большая и не делает резких движений, у нас неплохо получается. Я подхожу слишком близко. — Рауль встал на ноги и сделал паузу, рассматривая отражение своих стройных ног в зеркале. — Пятен не видно? — спросил он.

— Вы смотритесь — высший класс, — заверил Рауля Крис, выходя вместе с ним и Крошкой из дверей.

— Благодарю вас, друг мой. Что касается стрельбы, — оживился Рауль, — то должен признаться, что я не добился особых успехов. В последний раз, стреляя по ряду мишеней, я попал только дважды, Крошка — один раз, а Бернард — три раза. Кажется, это наши личные рекорды.

— Лучше уж используйте свои яды, — посоветовал Крис.

* * *

Большие толпы людей заполнили дороги, ведущие к храму Богини. Праздник наступления весны длился неделю. Сегодня был день Шествия Детей. Все жители города присутствовали на этом празднике как свидетели парада избранников Богини, неспешно и торжественно шедших в сторону храма.

Это вовсе не было шествие, посвященное прославлению юности. Все смертные существа считались детьми Богини. В процессии участвовали те, кто был жрецом и служил Богине. Они собрались сюда со всех планет галактики, где только можно было найти почитателей Богини. Здесь было также множество инопланетян, и процессия, благодаря многообразию лиц и одежд, представляла собой весьма красочное зрелище.