Никому не говори…

— Я вспомнила, — дрожащим голосом сказала она. Карли сейчас казалась потерявшейся маленькой девочкой. У Мэтта сжалось сердце. — Это были глаза. Когда ты посмотрел на меня поверх матраса, я вспомнила эти глаза. Именно их я видела в кошмарных снах, Мэтт. Его глаза. Светло-голубые. Без ресниц. Те же глаза, что и у чудовища, которое напало на меня. Он сказал: «Теперь я вспомнил тебя». — Она судорожно вздохнула. — Да, теперь я его тоже вспомнила.

— Рассказывай. — Мэтт напрягся так, словно Карли пытали у него на глазах. Впрочем, именно это и происходило. Но если она вспомнит, если сможет назвать ему преступника, все разом кончится и Карли будет в безопасности. Он успокаивающим жестом потрепал ее по руке.

— Это было по ночам. Всегда по ночам. Я боялась заснуть, потому что тогда не увидела бы его прихода. Он открывал дверь, и я видела, как он стоял в проеме. В лазарете было темно, а в кабинете горел свет, так что я видела большой черный силуэт. А потом он входил, закрывал дверь и… и начинал.

Теперь она дрожала так, что у нее стучали зубы. Мэтт стиснул челюсти. Ему отчаянно хотелось стащить Карли с кровати и прижать к себе, но он сопротивлялся этому желанию изо всех сил, боясь того, что сейчас услышит, и не зная, как это воспоминание подействует на Карли.

Однако он уже открыл шлюз, и вода хлынула наружу. Мэтт думал, что это нужно прекратить, увезти ее отсюда и поискать какой-то другой способ, но Карли продолжала говорить:

— Он ходил от кровати к кровати. Обычно начинал оттуда, — она показала на противоположную стену, — и двигался снизу вверх. Я была последней. — Карли задрожала всем телом. — Он подходил ко мне, смотрел на меня, я прижималась спиной к стене, как сейчас, и видела его глаза. — Она сделала вдох и всхлипнула. — Я притворялась, что сплю, а он клал тряпку мне на лицо — она была холодная, мокрая и отвратительно пахла чем-то сладким — и шептал: «Баю-бай, принцесса». Я боялась сопротивляться, боялась пошевелить пальцем, а он клал тряпку мне на лицо, и я засыпала.

Этот ублюдок усыплял ее хлороформом, понял Мэтт. Подлый ублюдок приходил в спальню маленьких девочек и усыплял их хлороформом! Рука Мэтта сжалась в кулак.

— Только это не всегда получалось. После первой ночи я научилась отворачиваться, совсем немножко, и не дышать. Тем более что ему было не до меня. Он интересовался другими девочками. Понимаешь, они были старше, более развиты физически, а я была только слегка одурманена, но не спала и слышала, как он ложился к ним в постель. Слышала, как скрипят пружины.

Карли вздрогнула, и кровать под ней заскрипела.

— Карли… — Он не мог это вынести. Не мог слышать. Ни минуты. Если этот ублюдок прикоснулся к ней… У Мэтта разрывалось сердце, он сходил с ума от боли и гнева.

— Я все вспомнила, Мэтт, — еле слышным, жалобным голосом сказала Карли и так посмотрела на него, что Мэтт понял — он никогда не сможет забыть выражение этих глаз. — В последнюю ночь перед приходом бабушки одна из них — помню, ее звали Дженни, ей было лет тринадцать, она была грубоватая, и я побаивалась ее — проснулась, когда он был с ней в постели, начала кричать, и он ударил ее. Ударил кулаком, а потом чем-то еще — я слышала, как что-то глухо стукнуло.

Затем он вылез из койки, взял ее на руки и ушел из комнаты.

Она снова всхлипнула и быстро закончила рассказ:

— Утром приехала бабушка. Когда я уезжала, Дженни еще не вернулась.

Мэтт уже навел справки и узнал, что Дженни Оуден, тринадцати лет, предположительно сбежала из Дома двадцать два года назад, в ночь на тринадцатое августа. Они вели поиск, но пока безрезультатно. После этой даты о ней никто ничего не слышал.

Теперь Мэтт понял, что они должны были искать труп девочки, а не взрослую женщину.

— Кто это был, малышка? Кто это сделал? Ты помнишь имя? — Мысль о том, какое испытание пришлось пережить Карли, была нестерпима. Голос Мэтта стал хриплым, сердце колотилось, он с трудом сдерживал гнев и старался говорить мягко, чтобы не напугать и без того напуганную Карли.

Она еле заметно кивнула.

— Ослятник. Мы называли его Ослятником. Ослятник. Фамилия? Детский вариант фамилии?

Описание внешности? Человек, который подарил Дому осла, ухаживал за ним, имел к ослу какое-то отношение? Какое именно?

— Тогда я думала, что Дженни куда-то убежала и спряталась, как сделала я сама, когда за мной приехала бабушка. Вернее, я просто не думала об этом. Это было страшно, но кончилось, и у меня не было причины вспоминать. Но сейчас… — Она сделала паузу и выдохнула: — Я думаю, что он мог убить ее.

— Да. Я тоже так думаю. — Он получил то, за чем пришел. Мучить Карли дальше не было смысла. Мэтт наигранно бодро сказал: — Хорошо, а теперь вылезай оттуда. Мы уезжаем.

— Мэтт…

— Хватит, я сказал. — Видя, что Карли не может пошевелиться, Конверс потянул ее к себе. Плевать на аккуратно застеленную кровать! Когда Карли села, он взял ее за талию и снял. Взрослая Карли весила столько же, сколько пятиклассница, а в восемь лет была не больше комара. Мысль о том, что за ней охотился здоровенный детина, сводила Мэтта с ума.

«Ну, гад, я тебя достану!» — страстно поклялся он. У Карли подогнулись колени. Если бы не Мэтт, она упала бы на линолеум. Конверс подхватил ее на руки и понес к двери.

— Мэтт, не надо. Подожди. — Она начала вырываться из его объятий.

— Что? — Он остановился и посмотрел на Карли сверху вниз. Она дышала медленно и размеренно, пытаясь восстановить самообладание. Лицо было бледным, но губы больше не дрожали, и из глаз исчезло затравленное выражение.

— Мы не можем выйти отсюда в таком виде. Отпусти меня.

— Если я отпущу тебя, ты растечешься по полу.

— Не растекусь. — Она толкнула его в плечо. — Тут дети… Пусти меня. Пожалуйста.

Мэтт неохотно позволил ей встать, придерживая на случай, если у нее снова подогнутся колени. На мгновение Карли прислонилась к Мэтту и оперлась о его плечо. Потом выпрямилась, осторожно отпустила его, потому что тоже не совсем верила в свои силы, и шагнула вперед.

Мэтт посмотрел на Карли, почувствовал прилив нежности, сила которой потрясла его самого, и дернул ее за локон.

— Кудряшка, ты у меня молодец!

Карли улыбнулась. Тут к ним подошла пожилая женщина и вежливо проводила до стоянки.

На обратном пути Карли не сводила с него глаз. Ее голова лежала на спинке сиденья, лицо было усталым и бледным. Будь у Мэтта поменьше дел, он остановился бы на обочине и целовал Карли до тех пор, пока она не раскраснеется. Но теперь до этого малого надо было спешить. Негодяй был почти в их руках. Оставалось определить его личность, поймать и заставить платить по счетам. Нужно заполнить еще несколько пробелов, и они возьмут его. И тогда он снова будет вместе с Карли.

— Мэтт… — Гм-м?

— Просто для твоего сведения. Если не считать тряпки, положенной на лицо, он ни разу не прикоснулся ко мне. Его интересовали девочки постарше.

Он сжал челюсти и невидящим взглядом уставился в лобовое стекло. Было уже около полудня, предстоял еще один невыносимо знойный день, и даже дети и насекомые стремились провести самую худшую его часть под крышей. Мимо мелькали кукурузные поля, пастбища и маленькие домики. Но Мэтт их не замечал. Он думал только о Карли, беспомощной восьмилетней девочке, оказавшейся во власти извращенца.

— Как ты догадалась, о чем я думаю? Она лукаво улыбнулась.

— Ну, во-первых, когда мы сели в машину, ты стиснул зубы. Во-вторых, я слишком хорошо тебя знаю.

Мэтт посмотрел на нее, понял, что его зубы действительно стиснуты, и попытался расслабиться.

— О'кей. Я хочу убить эту сволочь. Можешь подать на меня в суд.

— Мой герой, — сказала Карли, нежно глядя на него своими невинными голубыми глазами. А потом добавила: — Я люблю тебя.

Ну что тут можно было сказать? Он съехал на обочину и сделал то, что ему давно хотелось сделать — целовал Карли до тех пор, пока она не разрумянилась. А потом поехал дальше.

Около часу дня он сдал ее с рук на руки Майку. С его помощником явно что-то творилось. Ладно, он разберется в этом потом, когда засадит ублюдка за решетку…

Мэтт не остался даже на ленч. Когда Карли напомнила, что сегодня вечером состоится генеральная репетиция венчания, он только кивнул в ответ. К восьми часам он будет в церкви, непременно в костюме, а потом поедет обедать в «Корнер-кафе». Но эту информацию тут же похоронила лавина других мыслей. Свадьба — даже свадьба любимой сестры — сегодня была для него далеко не в первой десятке самых важных дел.

Конверс помчался к особняку Бидла. До сих пор они тянули пустышку: не помогали ни служебные собаки, натасканные искать трупы, ни металлоискатели, ни высокотехнологичные методы вроде протыкания почвы в разных местах. Но тело было там, Мэтт знал это, и они найдут его. Правда, желательно, чтобы это случилось как можно раньше.

Телу бедной маленькой Дженни Оуден предстояло дожидаться своей очереди. После двадцати двух лет оно сказало бы им гораздо меньше, чем более свежий труп Марши. Они приблизительно знали, где зарыта Марша; найти Дженни было бы куда труднее. Преступник был бы круглым дураком, если бы зарыл ее где-нибудь вблизи Дома. А все предыдущие события доказывали, что этот малый кто угодно, только не дурак.

Мэтт уже видел особняк Карли, когда диспетчер Дорис Мурмен вызвала его по рации обратно в офис.

Исследование компьютера Марши задерживалось из-за пустяка: Кенан не знал ее пароля. Видимо, ответ из службы «Америкен он-лайн» наконец пришел, и Энди взялся за дело.

Войдя в офис, Мэтт увидел, что дружок его сестры сидит за письменным столом, перед ним горит экран монитора, а за спиной стоят Антонио, Дорис и Энсон Джарбо, который накануне снова попросился в тюрьму, решив устроить себе очередные короткие каникулы.

— Не суй нос. Это расследование уголовного дела, — сказал он Энсону, тоже пристроившись за спиной Энди.

— Брось, Мэтт, — запротестовал Энсон. — Я никому ничего не скажу.

Мэтт покачал головой и показал на дверь.

— Ты свободен. Отправляйся на волю.

Он смотрел на экран, но в присутствии ворчавшего Энсона воздерживался от комментариев. Это расследование было слишком важным, и Мэтт не хотел, чтобы его подробности стали известны всему городу еще до того, как преступник попадет за решетку. Пришлось временно мобилизовать Энди и взять с него подписку о неразглашении, но будь он проклят, если позволит участвовать в столь серьезном деле такому ненадежному человеку, как Энсон Джарбо.

Они были близки к цели, и у Мэтта чесались руки от нетерпения.

— Ну, что мы имеем? — спросил он.

— Гляньте-ка на это. — Энди щелкнул «мышью», и на экране возник электронный почтовый ящик Марши. Потом он щелкнул по ярлыку «Исходящие», и Мэтт увидел электронное сообщение, судя по дате, посланное Маршей Хьюз меньше чем за неделю до ее исчезновения.

Оно было адресовано некоему Сильверадо-42.

«Слышала о твоем везении. А я сейчас на мели. Может быть, поделишься ? Если да, то я никому ничего не скажу».

В следующем сообщении, отправленном в тот же вечер, но немного позже, говорилось:

«Не волнуйся, все эти годы я держала рот на замке и буду держать его на замке до самой смерти. Но это будет тебе кое-чего стоить. Скажем, миллион долларов».

Третье лаконичное сообщение, отправленное в тот же вечер, гласило:

«Ты все прекрасно помнишь. И я тоже. Все. Дженни была моей подругой».

— О боже, она пыталась шантажировать его! Остальные послания были в том же духе. Мэтт читал их с мрачным ликованием. Все, о чем он догадывался, оказалось правдой. Потом Конверс посмотрел на электронный адрес, по которому они были отправлены. Этот пароль ничего ему не говорил и не вызывал никаких ассоциаций.

— Кто же это такой? Кто?

Человек, который мог позволить себе заплатить миллион долларов. Черт побери, это исключало из списка подозреваемых почти всех, кого он знал…

— Сильверадо-42, — задумчиво промолвил Антонио. — «Сильвер» — серебро. Может быть, речь идет о пожилом человеке, родившемся в сорок втором году и имеющем седые волосы?

— А может быть, он служил в Форте-Сильверадо, как мой муж, — сказала Дорис. Потом она опомнилась и сама испугалась своих слов. — Ох, Мэтт, ты ведь знаешь, что это не он!

Мэтт, который был уверен, что маленького и тщедушного мужа Дорис можно вычеркнуть из списка подозреваемых, сказал:

— Не волнуйся, Дорис, я не сомневаюсь, что Фрэнк чист, — а потом посмотрел на Энди.

— Ты знаешь какой-нибудь электронный фокус, с помощью которого можно узнать, кто этот малый?

— Боюсь, что нет. Нам придется снова обратиться в службу «Америкен он-лайн», — сказал Энди. — Хотите посмотреть на его ответы? Мэтт чуть не расцеловал парнишку.

— Да. Да, хочу.

В первом было написано:

«Кто ты? О чем ты говоришь?»

Затем следовало:

«Это Марша ? Или Сорайя ? Или Карли ?»

А потом:

«Марша? Я знаю, это ты».

Итак, Марша навлекла на себя смерть, пытаясь шантажировать человека, который набрасывался на беззащитных маленьких девочек. Человека, который убил одну из них. Он напал на Маршу, стремясь заставить ее замолчать. Потом он напал на Карли. И почти наверняка напал на Сорайю.

До сих пор найти Сорайю им не удалось, хотя они проверили все ее адреса и пытались обзвонить ее друзей и знакомых. Мэтт чувствовал, что им придется искать еще один труп. Если так, то три из четырех девочек, которые, на свою голову, одновременно угодили в лазарет детского приюта, были мертвы. Единственной выжившей оставалась Карли. Его Карли.

От этой мысли в жилах Мэтта застыла кровь.

— Это тот, кто нам нужен. Нужно срочно выяснить, кто он. Немедленно позвонить в «Америкен он-лайн» и сказать им, что это срочное полицейское расследование. В общем, что угодно, лишь бы они побыстрее ответили… — Он посмотрел на Антонио. — Я уже говорил тебе, это связано с Домом. Карли вспомнила, что там произошло. — Детали он хотел сообщить позже, в отсутствие Энди и Дорис. Рассказывать подробности личной жизни Карли при посторонних не следовало. — Она запомнила его имя. Ослятник. Может быть, это фамилия, может быть, ее детский вариант. Кличка, вызванная особенностями его внешности. Или человек, ухаживавший за ослом, который тогда жил в Доме на конюшне. Я хочу, чтобы ты еще раз поднял все документы Дома и нашел человека, которого могли так прозвать четыре испуганные маленькие девочки.

Антонио кивнул.

— Будет сделано.

Когда Мэтт час спустя снова отправился к особняку Бидла, он заметил, что цвет неба слегка изменился. За сверкающим золотом появился намек на холодное серебро. Солнце еще сияло, на улице было жарче, чем в аду, однако воздух стал неподвижным и в нем начало накапливаться что-то грозное.

И в самом деле грозное, подумал он, посмотрев на небо. На горизонте собирались черные грозовые тучи.

Казалось, вскоре пойдет дождь. Впервые за полтора месяца.

Глава 38

Мэтт чуть не пропустил генеральную репетицию венчания. По настоянию Эрин Карли, как дама Мэтта, поехала в церковь с тремя сестрами — и, конечно, с Майком. Когда Мэтт примчался в церковь, опоздав на пятнадцать минут, она сидела на задней скамье. С ними был и Крэг, пришедший несколько минут назад проводить Дани на торжественный обед, который должен был состояться после репетиции. Впереди стояла Шелби, очень элегантная в черном шелковом костюме. Карли обрадовалась, что в отличие от Шелби надела огненно-красное платье без рукавов, с оборкой на подоле. Фасон был довольно простой, но зато качество шелкового трикотажа отменное.

О'кей, элегантность не по ее части. Но она все же могла выглядеть неплохо. Во всяком случае, Карли на это надеялась.

Она приказала себе забыть об ужасе, пережитом утром. Не нужно было омрачать торжество Эрин своими страхами. О них и думать не следовало, не то что говорить с кем-нибудь. Поэтому она охотно выполняла последние просьбы Эрин, болтала с Сандрой, которая вернулась от Антонио сияющая, как новенький доллар, и должна была присоединиться к ним в ресторане, восхищалась платьем Лиссы и была по горло занята до тех пор, пока не настало время одеваться. Когда они отправились в церковь, казалось, что сегодняшнее утро окончательно забыто.

Едва в церковь вошел Мэтт, как на него дружно уставились все собравшиеся во главе с преподобным Мас-селманом, который руководил церемонией. На Мэтте был черный костюм, так выгодно подчеркивавший его высокую атлетическую фигуру, что у Карли захватило дух. Он отыскал Карли взглядом, улыбнулся ей, а потом посмотрел на всех остальных.

Эрин стояла перед алтарем, облаченная в шелковое платье фисташкового цвета; рядом находились Дани и Лисса в платьях пастельных тонов, две подруги Эрин и маленькая дочь одной из них, которая должна была нести букет невесты. Все они столпились позади Эрин.

Рядом с будущей новобрачной стоял Коллин и держал ее за руку. За его спиной собрались четыре друга жениха и маленький племянник, который нес кольца.

Майк, в последний момент заменивший опоздавшего Мэтта, готовился провести Эрин по проходу под радостные звуки исполнявшегося органисткой гимна «Грядет невеста» и вручить Коллину ее руку. Вид у него был такой злобный, что Карли следила с замиранием сердца за этой сценой так же, как следят за крушением поезда.

— Ты опоздал, — сердито сказала Эрин Мэтту.

— Прошу прощения. Я был очень занят. — Идя по проходу, он взлохматил волосы Карли. Вот уж действительно — мастер по части романтических жестов.

— Где Энди? — Лисса бросила на брата сердитый взгляд, явно осуждая его за отсутствие своего кавалера.

— Он кое-что делает для меня. Не беспокойся, в ресторан он придет.

К облегчению Карли, как только Мэтт занял свое место рядом с Эрин, Майк отступил и сел на скамью.

— Не хмурься, — прошептала ему Карли.

— Мне хочется дать ему в морду.

Карли не сомневалась, что речь идет о Коллине, а не о Мэтте.

— Это ее выбор.

Выражение лица Майка красноречиво говорило, что именно он об этом думает.

— Послезавтра венчание, — шепотом напомнила она.

— Да, знаю. Как ты думаешь, что она сделает, если после вопроса священника, не возражает ли кто-нибудь против венчания, я встану и скажу, что возражаю?

— Надеюсь, ты шутишь.

— А если нет? — мрачно спросил Майк. Представив себе эту сцену, Карли покачала головой.

— Если у тебя есть возражения, выскажи их Эрин до того, как она пойдет по проходу. Например, сегодня.

— Она знает, что я возражаю. — Голос Толера был таким несчастным, что Карли пришлось погладить беднягу по руке. Он слабо улыбнулся. — Я рад, что у вас с Мэттом все идет на лад.

— Я тоже. Послушай, Эрин неравнодушна к тебе. Вчера вечером вы были с ней на кухне.

— Да, — угрюмо ответил рыжий Толер. — Мы ели сандвичи с ростбифом.

Он сказал это с таким отвращением, что Карли невольно хихикнула. Но ответный взгляд помощника шерифа говорил, что ему не до смеха. К удивлению Карли, когда взрослые закончили репетицию и преподобный Масселман под неусыпным наблюдением матерей стал учить ходить девочку с цветами и мальчика с кольцами, Мэтт подошел к ней и отвел в маленький укромный вестибюль, отделанный до потолка красивыми панелями из темного дерева. На паркетном полу играли разноцветными пятнами солнечные лучи, врывавшиеся в два витража по обе стороны двери. Еще две двери в разных концах вестибюля вели в маленькие комнаты для жениха и невесты, где они могли привести себя в порядок, дожидаясь своих суженых.

Как только они остались наедине, Мэтт заговорил о своем помощнике.

— Что у тебя за дела с Майком? — строго спросил он.

Сказать, что он застал ее врасплох, было бы преуменьшением. Карли посмотрела на Конверса — на сей раз разница в росте была не так велика из-за туфель на огромных каблуках — и растерянно захлопала глазами.

— Ты ревнуешь, — наконец сказала она. Мысль о том, что Мэтт — сногсшибательный Мэтт, которого она любила всю свою жизнь и который знал об этом — способен ревновать ее к какому-то невыразительному Майку — привела ее в восторг. — Это же смешно. Взгляд, которым наградил ее Конверс, говорил, что лично он так не думает.

— С этим малым что-то происходит. Он постоянно торчит у нас дома после дежурства, ведет со мной какие-то странные разговоры, а потом садится рядом с тобой, вы шепчетесь, ты хихикаешь и гладишь его по ноге. Я, конечно же, знаю, что он тебе безразличен, но… Он что, неравнодушен к тебе, а ты поощряешь его? Я просто хочу знать, только и всего.

— Мне очень нравится, что ты ревнуешь. — Она широко улыбнулась Мэтту, взяла его за лацканы, осмотрелась, увидела, что за ними никто не наблюдает, встала на цыпочки и поцеловала в губы. — Ты ужасно красивый, когда ревнуешь. Впрочем, ты всегда ужасно красивый.

— А ты не просто красивая. Ты прекрасна. И принадлежишь мне. — Мэтт взял ее за предплечья, притянул к себе и уныло улыбнулся. — Ладно, я действительно ревную. Немножко. Чуть-чуть. Можешь смеяться. Ничего, я с тобой рассчитаюсь. Сегодня же вечером.

— Ты пугаешь меня. — У Карли расширились глаза. Эта мысль безмерно возбуждала ее. Если он собирается рассчитаться с ней в постели, то… — Кстати, для твоего сведения. Майк неравнодушен вовсе не ко мне, а к твоей сестре.

— Что? — Мэтт слегка вздрогнул. — К которой? Карли укоризненно покачала головой.

— Неужели у тебя нет глаз? К Эрин, конечно.

— Но она же в субботу выходит замуж… — Растерянный Мэтт обернулся и увидел, что все гурьбой идут к ним. — А она знает об этом?

— Думаю, да. — Карли освободила руки и отошла от него на шаг; как-никак они находились в церкви. — Как, по-твоему, мне удалось уговорить Майка в тот вечер поехать со мной? Он хотел заставить Эрин ревновать. Иначе он ни за что не согласился бы.

— О боже… — Мэтт посмотрел на нее и покачал головой. — Ох уж эти женщины. Не верю собственным ушам… А как по-твоему, Эрин интересуется им?

Не успела Карли ответить, как их окружили люди. Все, кроме продолжавших репетировать детей, столпились в вестибюле, говоря разом, потом высыпали на улицу. Было всего половина десятого; июльское солнце было не таким жарким, как в полдень, но светило исправно. Впервые за несколько недель небо было затянуто облаками. В воздухе стояла духота, предвещавшая дождь.

Вот так всегда. Телефон звонит, когда ты принимаешь душ. На носу свадьба, а начинается дождь.

Пока одни ждали детей, другие беседовали. Мэтт и Карли стояли с Дани, Крэгом, двумя шаферами Колли-на и их дамами; при этом Мэтт небрежно держал Карли за локоть. Внезапно у Карли возникло ощущение, что за ней следят. Почувствовав себя так, словно по ее спине потекла струйка ледяной воды, она вздрогнула, оглянулась и встретила взгляд Шелби, обращенной прямо на нее.

Уф-ф, слава богу… На мгновение Карли показалось, что на нее снова смотрят глаза убийцы.

Конечно, никаких глаз не было. В конце концов, здесь церковь, рядом с ней Мэтт, на улице светло, а вокруг полно народа. Да, утренние события выбили ее из колеи, но Карли решительно отказывалась об этом думать. Если она позволит себе такую глупость, то расстроится. Мэтт узнает об этом, тоже расстроится, увезет ее домой, и обед в честь Эрин будет испорчен.

Нет, лучше думать о чем-нибудь другом. О чем угодно. Даже о Шелби.

Шелби была очень привлекательна. В черном костюме она выглядела собранной, чуть надменной и… да, чертовски элегантной.

Все эти качества были Карли недоступны.

Карли слегка тревожило, что Шелби спала с Мэттом, но, с другой стороны, имя бывшим подружкам Мэтта было легион. Если бы она сжималась в комок при встрече с каждой из них, то скоро превратилась бы в шарик для тенниса.

Но Мэтт действительно спал с Шелби, а когда та начала намекать ему на серьезные отношения, ударился в панику, воспользовался своим фирменным способом «поцеловать и убежать» и оставил ее с носом. Если Шелби переживала из-за этого, Карли не могла ее осуждать. Она и сама переживала, когда Мэтт поступал с ней так же.

И будет переживать, если это повторится.

Любовь и грандиозный секс не могут длиться вечно. И ворчливое «ты моя», от которого у Карли захватывало дух, тоже. Как бы она ни доказывала обратное ему и себе, но ее не покидала надежда на совместную жизнь с Мэттом до гробовой доски. Точнее, она молила об этом небо.

А Мэтт, похоже, был несказанно рад их нынешним отношениям: грандиозный секс без всяких обязательств. Но проблема заключалась в том. что грандиозный секс рано или поздно закончится и останется только «без всяких обязательств».

Если Мэтт когда-нибудь ее бросит, сердце ее будет разбито.

Следовало помнить, что он ничего ей не обещал. Она очень легко может оказаться на месте Шелби.

Думая об этом, Карли освободила руку, которую держал Мэтт, вежливо извинилась перед остальными и пошла поговорить с Шелби, которая стояла с братом и Эрин у сводчатых дверей церкви.

— Венчание пройдет великолепно, — сказала она Эрин и улыбнулась Шелби. — Эрин сказала, что все спланировала ты. Отличная работа.

— Спасибо, — ответила Шелби и обвела Карли взглядом. — Это было приятно. Трудно, но приятно.

— Знаете, вы могли бы оказаться полезны друг другу» — сказала Эрин, пытаясь выйти из неловкого положения. — Шелби — агент по торговле недвижимостью. А Карли хочет открыть гостиницу с завтраком. — Она посмотрела на Шелби. — Когда в город будут приезжать люди, желающие купить дом, ты сможешь рекомендовать им останавливаться у Карли.

— Хорошая мысль, — сказала Шелби и улыбнулась Карли.

К ним шли Мэтт и Майк. Добравшись до дверей церкви, Мэтт закончил разговор по сотовому телефону, закрыл аппарат и сунул его в карман.

— Привет, Шелби. Привет, Коллин. — Он кивнул им, а затем посмотрел на Карли.

— Кое-что случилось, — сказал он и посмотрел на Эрин. — Мне нужно ненадолго заехать в офис. Я тут же вернусь.

— У тебя только работа на уме, — обиженно ответила Эрин.

— Радость моя, без этой работы мне было бы нечем платить за твою свадьбу, — сказал Мэтт и посмотрел на Шелби. — Кстати, я отправил тебе тот чек.

— За услуги фотографа? Спасибо.

Затем Мэтт посмотрел на Карли, и его взгляд немного смягчился.

— Встретимся в ресторане. С тобой будет Майк. Хорошо, что он не ушел, правда?

Его тон был слегка насмешливым. Похоже, знание того, что Майк влюблен не в Карли, а в Эрин, не принесло Мэтту никакого облегчения.

Может быть, он слишком опекал Карли? Это было очень приятно, но иногда он явно перегибал палку.

— Я вернусь максимум через час, — пообещал Мэтт, любовно дернул ее за локон и ушел.

Карли следила за тем, как он выезжает со стоянки, и думала, что другой мужчина на месте Мэтта поцеловал бы ее.

Ничего хорошего в этом не было.

— Можно минутку поговорить с тобой наедине? — вполголоса спросила Шелби. Пока Карли следила за Мэттом, Коллин отошел в сторону с одним из своих шаферов. Майк воспользовался этим, чтобы перемолвиться парой слов с Эрин. Они стояли совсем рядом, но Толер повернулся спиной к Карли и Шелби, чтобы те не мешали.

— Конечно, — ответила Карли.

Шелби открыла дверь и прошла в вестибюль. В церкви звучал свадебный марш. Должно быть, несчастные дети еще раз шествовали по проходу. Карли тронула Майка за руку, и он обернулся.

— Мы с Шелби будем там. — Она показала на вестибюль.

— Хорошо. Крикни, если понадоблюсь.

Шелби стояла у двери. Карли заглянула ей за спину и увидела, что преподобный Масселман наклонился к детям и что-то говорил им. Рядом стояли матери, а органистка сидела за инструментом, положив пальцы на клавиши.

— Мэтт без ума от тебя, верно? — сказала Шелби, когда Карли подошла к ней. — Это видно за милю.

Карли посмотрела на нее с опаской.

— Мы дружили почти всю жизнь.

Шелби фыркнула. Было странно слышать подобный звук от столь элегантной женщины.

— Я тоже не отказалась бы от такой дружбы!

— Мне очень жаль, что ваша связь так закончилась.

— Мне тоже. Он — лучшая партия в этом городе. Я не скрываю, что хотела за него замуж. Но он достался тебе. Именно за этим я тебя и позвала. Никаких шансов у меня нет. Так что на мой счет можешь быть спокойна. Я умываю руки. — Шелби улыбнулась, и Карли впервые в жизни почувствовала, что эта женщина ей нравится. — Конечно, если вы не расстанетесь. Тогда я попробую сделать еще одну попытку.

— Тогда я сама пожелаю тебе успеха, — сказала Карли и улыбнулась в ответ.

— Я не слишком хорошо обращалась с тобой в школе. — Шелби скорчила гримасу. — Извини.

— Не за что. Мало ли что было когда-то? Теперь мы обе выросли.

— Ну, — промолвила Шелби, когда органистка заиграла снова, — я сказала все, что хотела. А теперь пойду попудрю носик.

Она улыбнулась и пошла в дамскую комнату. Карли хотела выйти на улицу, но едва она взялась за тяжелую медную ручку, как церковь наполнилась звуками свадебного марша. Дети пошли по проходу, а преподобный Масселмен начал отбивать такт.

— Карли! — окликнул кто-то.

Она обернулась и бросила вопросительный взгляд на человека, стоявшего за ее спиной.

Он вышел из двери в другом конце вестибюля, противоположной той, за которой скрылась Шелби. Из мужской комнаты, поняла Карли. Человек, опрятно одетый в брюки цвета хаки и синюю спортивную рубашку, шел к ней и улыбался. Она, ничего не подозревая, улыбнулась в ответ.

И по инерции продолжала улыбаться, когда он схватил ее за руку и прижал к лицу тряпку, пропитанную хлороформом.

Глава 39

— Вы не поверите, — сказал Энди, когда Мэтт появился в офисе шерифа. — Похоже, этот малый выиграл в лотерею.

— Что? — Мэтт с удивлением посмотрел на Антонио.

— Не я, — ответил Джонсон. — Я бы с удовольствием. Он. — Антонио показал на компьютер. — Это явная улика.

— Кто? — спросил Мэтт, не обратив внимания на последние слова помощника. Он остановился за спиной Энди и пристально посмотрел на экран.

— Сильверадо-42. Гляньте-ка сюда. Это электронная почта, полученная Маршей от Дженини-8.