Никому не говори…

— Куда он уехал?

Карли снова направилась к шкафу, но уже не так быстро, выдвинула ящик и стала рыться в белье. К счастью, у нее еще оставались красивые вещи. Когда она в последний раз занималась сексом? Тысячу лет назад… Ее внимание привлек черный кружевной лифчик с низким вырезом. Где-то в ящике должны быть такие же трусики…

При мысли о том, что Мэтт увидит ее в этом белье, у Карли подогнулись колени. Когда он в последний раз видел ее раздетой, на Карли были белые хлопчатобумажные трусы. К счастью, тогда она была слишком плоскогрудой для лифчика, иначе тот был бы таким же белым, хлопчатобумажным и совершенно не сексуальным.

Таким же, какой была она сама.

— Ты уверена, что хочешь это знать? — спросила Сандра.

Карли была уверена в обратном, но все же кивнула.

— Похоже, его сестру подослала Шелби. Она ждала в машине. Сестра отозвала его в сторону и сказала об этом. Шериф спустился поговорить с ней. Через несколько минут он позвонил по сотовому телефону и сказал, что отвезет эту женщину домой и сразу вернется за тобой.

Карли сжала трусики в кулаке, но поняла это лишь тогда, когда опустила взгляд. Она боялась признаться даже себе самой, до какой степени ей не понравилась мысль о том, что Мэтт уехал с Шелби. Карли вспомнила, как там, на крыше, Мэтт спрашивал, не ревнует ли она.

Если бы она ответила честно, то сказала бы «да». Но тот приступ ревности не шел ни в какое сравнение с тем, что она испытывала сейчас.

— Знаешь, шериф действительно красавчик, а Антонио считает его хорошим парнем, — тревожно сказала Сандра, когда Карли невидящим взглядом уставилась на скомканные в руке трусики. — Но я бы на твоем месте трижды подумала. У него репутация сердцееда. Антонио говорит, что он меняет подружек как перчатки, потому что терпеть не может прочных связей. Знаешь, по знаку Зодиака он Скорпион — я спросила Антонио, когда у шерифа день рождения, — а Скорпионы очень сексуальны. Впрочем, это и так видно. Если ты хочешь всего-навсего поразвлечься, это замечательно. Но ты только-только начала приходить в себя, и это делает тебя очень уязвимой. Милая, мне сдается, что ты готова сделать ужасную глупость и влюбиться.

Сандра утешала, советовала, ругала и горевала вместе с Карли во время бракоразводного процесса. Она знала, как больно было подруге, и Карли не сомневалась, что ее предупреждение идет от чистого сердца. К словам Сандры стоило прислушаться. Поэтому Карли сделала глубокий вдох и снова обдумала свои чувства. Неужели она действительно готова влюбиться в Мэтта? Господи, как смешно…

Карли повернулась, прислонилась спиной к шкафу и посмотрела Сандре в глаза.

— Вообще-то, — мрачно сказала она, — я была влюблена в него почти всю свою жизнь.

— Плохо. — На лице Сандры отразилось сочувствие. — Очень плохо. Хочешь, чтобы тебе снова плюнули в душу? Кстати, что ты собираешься делать?

— Не знаю, — задумчиво ответила Карли. — Если он…

— Сандра! Карли! — Через пару секунд Карли поняла, что это кричит Антонио. Ошибиться было невозможно: что-то случилось. Карли и Сандра обменялись тревожными взглядами. Карли оттолкнулась от шкафа, Сандра вскочила с кровати. — Скорее спускайтесь! С собакой творится что-то неладное!

Глава 23

Через час с лишним Карли, Сандра, Эрин, Антонио и Майк вышли из смотровой ветеринара в приемную. Яркий свет люминесцентных ламп и кондиционер создавали впечатление, что в помещении смертельно холодно. В воздухе стояла тошнотворная смесь запахов лекарств, антисептика, мочи и страха. Карли, дрожавшая в рубашке с короткими рукавами и джинсах, обхватила себя руками и растирала плечи в тщетной попытке согреться. Она чувствовала себя измученной, подавленной и удрученной. Видеть страдания Энни было выше ее сил.

— Эй! — окликнул ее Мэтт.

Он стоял за запертой стеклянной дверью и заглядывал внутрь. Карли подошла к двери и начала возиться с замком. Антонио пришлось протянуть сзади руку и открыть замок самому, потому что у Карли не слушались пальцы. Казалось, она находилась под водой, видя и ощущая окружающее сквозь туманную рябь.

Мэтт толчком открыл дверь, увидел лицо Карли и привлек ее к себе. Сильные и нежные руки крепко обняли ее. Напрочь забыв, почему следует остерегаться такой зависимости от него, она прижалась лбом к груди Мэтта, вцепилась в его рубашку и приникла к нему. Он был теплым, сильным и надежным, и это было так хорошо, что Карли и думать забыла, что на них смотрят и что ей следовало бы отстраниться. Это был Мэтт, и в его объятиях она чувствовала себя уютнее, чем где бы то ни было. Если бы у Карли оставались силы, это бы ее встревожило.

— Что случилось с собакой? — спросил Мэтт, обращаясь к окружающим, но ответила ему Карли. Она подняла лицо и посмотрела на Мэтта снизу вверх.

— Она отравилась. — Вспомнив испытание, которое выдержала Энни, Карли вздрогнула. Она все еще видела испуганные темные глаза корчившейся в траве собаки, молившие о помощи. Пришедшая в ужас Карли взяла ее на руки и побежала…

— Отравилась? Каким ядом? — резко спросил Мэтт.

— Каким угодно. Крысиным, гербицидом, даже антифризом, — ответил Антонио. — Барт… — Барт Линдси был местным ветеринаром. — Барт сказал, что узнает это, когда закончит анализы.

— Это был несчастный случай, верно? — нахмурившись, спросил Мэтт.

— Возможно. — Дверь между смотровой и приемной открылась, и ветеринар сам ответил на вопрос Мэтта.

Барт Линдси был маленьким круглолицым человеком в очках без оправы и круглым животом, слегка выдававшимся над ремнем. Его синий медицинский халат был расстегнут, седые волосы растрепаны; он выглядел помятым и усталым.

— Сказать точно нельзя, но едва ли это было что-нибудь другое… Рад тебя видеть, Мэтт. Жаль, что это случилось при таких обстоятельствах. Ты ведь помнишь моего брата Хайрама, верно? — Барт кивком указал на коренастого седого мужчину в брюках хаки и синем халате, который следом за ним вышел в приемную. — Хайрам был владельцем этой клиники, но продал ее мне двадцать лет назад и переехал в Мейкон. Он работал здесь, когда ты был ребенком.

— Конечно, я помню Хайрама, — кивнув, сказал Мэтт.

— Думаю, что это был обычный крысиный яд, — сказал Хайрам Линдси. — Симптомы классические.

Карли вздрогнула, и Мэтт обнял ее еще крепче.

— Хорошо, что мы ее увидели. — Голос Эрин был нежным и тихим, но хрипловатым тембром напоминал голос Мэтта. — Все остальные были либо в доме, либо ушли, а мы с Майком стояли и разговаривали во дворе. Вдруг бедняжка задрожала всем телом, у нее пошла пена изо рта, и ее вырвало. А потом она упала. — Говоря это, Эрин сама задрожала. — Барт сказал, что, если бы мы тут же не привезли Энни к нему, она бы умерла.

— Так она жива? — спросил сбитый с толку Мэтт. По реакции остальных он решил, что дело кончилось трагедией.

— Да, — сказала Карли, снова прижавшись лбом к его груди. — Доктор Линдси сказал, что все будет в порядке.

Потом она закрыла глаза и снова вцепилась в его рубашку, боясь разрыдаться у всех на глазах.

— О боже… — Мэтт прижал ее к себе и обнял еще крепче. Как всегда, он понимал чувства Карли лучше, чем кто-нибудь другой. — Мы можем уехать или кому-то нужно остаться здесь и забрать собаку? — громко спросил он, обращаясь преимущественно к ветеринару.

— Ей придется остаться здесь до утра, а то и дольше, — ответил Барт Линдси. — Бедная собачка, ей сильно досталось. Пришлось сделать ей промывание желудка и положить под капельницу. Должно пройти двадцать четыре часа, прежде чем я смогу ее отпустить.

— Спасибо за все, что вы для нее сделали. — Как видно, мучения Энни произвели сильное впечатление и на Сандру. Ее голос слегка дрожал. — Расплатиться с вами сейчас или когда мы будем забирать ее домой?

Значит, Сандра все-таки считала особняк домом Энни. Похоже, тучи начинали понемногу рассеиваться.

— Когда будете забирать, — ответил Барт Линдси.

— Хорошо. Раз так, едем. Спасибо, Барт, — сказал Мэтт. — Рад был вас снова видеть, Хайрам.

— Счастливого пути, — ответил Барт, а его брат добавил:

— Рад был увидеться. Правда, хотелось бы, чтобы это случилось при других обстоятельствах.

Мэтт обнял Карли за плечи и повел к выходу. Карли была благодарна ему, потому что у нее самой уже не осталось сил. Когда она очутилась на жаркой улице, ей стало легче. Зной окутал ее, словно теплым одеялом, и Карли перестала стучать зубами. Кабинет ветеринара находился на самом краю делового центра, всего в четырех кварталах от площади. Выйдя на дорожку, которая вела от кабинета ветеринара к автостоянке, Карли с удовольствием втянула в себя воздух, пропитанный запахами расплавившегося асфальта и выхлопных газов. Обыденность этих запахов помогла Карли справиться с тошнотой, которую она ощущала в приемной.

И все же она продолжала опираться на Мэтта. Рядом с ним Карли чувствовала себя в безопасности. Хотя едва ли она могла сказать, в чем именно заключается опасность.

— Карли! — окликнул ее мужчина, сидевший в белом фургоне. Он остановился, опустил стекло, и Карли узнала Барри Хиндли. — Я слышал про твою собаку. Все обошлось?

— Жить будет! — ответила Сандра, поняв, что у подруги нет сил ответить. Барри помахал рукой и уехал.

— Ну, какие у нас планы? — спросила Эрин, переводя взгляд с брата на Карли и обратно.

Карли заметила, что любопытство и настороженность, с которыми Эрин следила за ними прежде, сменились одобрением и признанием того, что они пара. Если, конечно, они с Мэттом действительно были парой. Сама Карли не была в этом уверена. Она вообще ни в чем не была уверена, и меньше всего в том, что касалось ее отношений с Мэттом.

Однако мысль о парах заставила Карли обратить внимание на то, что Майк стоит рядом с Эрин, а Антонио — рядом с Сандрой. В других обстоятельствах первая пара очень заинтересовала бы Карли. Но ее еще слегка подташнивало, и кружилась голова. Чужие связи подождут, думала она. Черт побери, она не могла разобраться даже в собственных связях. Карли отчаянно нуждалась в Мэтте. Нуждалась в его близости, тепле и силе. Но, учитывая его склонность к «дружбе» и все остальное, в этом не было ничего хорошего.

— Карли поедет со мной, — сказал Мэтт, даже не удосужившись спросить, нет ли у нее других планов. Впрочем, никаких других планов у нее и быть не могло. Она была согласна на все. Особенно сейчас, опустошенная и нуждающаяся в поддержке. Конечно, Мэтт слишком много на себя брал, решая за нее, но это было совершенно в его духе. — Антонио и Майк отвезут Эрин и Сандру домой, а потом вернутся на работу. В данный момент нас осталось всего трое.

— В семь часов мы с Коллином встречаемся в «Корнер-кафе». Он пригласил своего университетского друга с женой. Ты его знаешь. Тим Бернард. Будущий шафер. Из Атланты. — Эрин бросила сердитый взгляд на пожавшего плечами брата и посмотрела на часы. — Сейчас только шесть пятнадцать. Я заеду домой и переоденусь.

— Я подвезу, — вызвался Майк.

— Ты согласна? — спросил Мэтт у сестры и, дождавшись ответного кивка, перевел взгляд на Майка. — Ты на патрульной?

Майк кивнул. Карли заметила на стоянке две полицейских машины и свой «Универсал». Они привезли сюда Энни на «Универсале». Вела машину Сандра. Карли держала маленькое тельце Энни на руках, а стиснувший руки Антонио сидел сзади. Машина Майка ехала впереди со включенными фарами и сиреной, освобождая им дорогу.

Видимо, вторая полицейская машина с надписью «ШЕРИФ ГРАФСТВА СКРИВЕН» на двери водителя принадлежала Мэтту.

— Ладно. А ты отвезешь домой Сандру, — сказал Мэтт, обращаясь к Антонио. Потом он повернулся к Майку. — Когда подкинешь Эрин, подъедешь к особняку Бидла и заберешь Антонио. Если я задержусь, езжайте в офис. Там накопилась куча ордеров.

— Если задержишься? — фыркнул Антонио. — Ты что, шутишь?

— Мало ли что может случиться… — Мэтт посмотрел на ясное голубое небо. — Вдруг снег пойдет?

— Я приеду через полчаса, — сказал Майк и вместе с Эрин направился к машине.

— Если вы дадите мне ключи, я с удовольствием отвезу вас, — сказач Антонио Сандре и протянул руку.

Карли не могла его осуждать за это. Стиль вождения Сандры был не для слабонервных.

В первое мгновение Карли показалось, что Сандра испепелит Антонио на месте. Но та вовремя опомнилась, проглотила оскорбление, изобразила на лице улыбку, порылась в кармане, достала ключи и положила их в протянутую ладонь.

— Включи рацию и передай всем, чтобы прибыли в офис к одиннадцати, — сказал Мэтт Антонио. — Проведем пятнадцатиминутное совещание и прикинем, как нам распределить сверхурочную работу.

Антонио кивнул и взял Сандру за локоть.

— До встречи, — обернувшись, сказала Сандра подруге.

Карли кивнула, заметила кокетливый взгляд, предназначавшийся Антонио, вызывающе-сексуальную походку и ощутила укол зависти. Простой старомодный флирт, не осложненный никакими сердечными страданиями… Об этом можно было только мечтать.

— Ну что, полегчало? — Мэтт смотрел на нее сверху вниз.

Карли кивнула и попыталась улыбнуться. Нет, подумала она, увидев темные глаза, полные тепла и сочувствия. Никакой флирт не может сравниться вот с этим. От одного взгляда Мэтта ее бросало в дрожь. Тут было нечто большее.

Но что? Может быть, любовь?

Осознав страшную правду, она чуть не застонала.

Когда Мэтт, все еще обнимая Карли за плечи, повел ее к автостоянке, раздался новый гудок. Из окна светло-коричневого седана высунулась еще одна рука и помахала шерифу.

— Эй, Мэтт, спасибо за выступление на заседании школьного совета! — крикнул седой мужчина. Карли присмотрелась, и у нее отвисла челюсть. Неужели это?..

— Не за что! — крикнул в ответ Мэтт.

Мужчина дружелюбно помахал еще раз и уехал, когда зажегся зеленый свет.

— О боже… Неужели это сам мистер Симмонс? — выдохнула Карли.

— Угу. — Мэтт улыбнулся, прекрасно поняв комизм ситуации. Когда они с Карли учились в школе, мистер Симмонс был директором. Он столько раз наказывал Мэтта за различные провинности, что тот практически все перемены проводил в его кабинете.

— Фантастика… — пролепетала Карли.

— Должен признаться, мне и во сне не снилось, что мы с Простаком Саймоном станем приятелями.

Услышав старое школьное прозвище директора, Карли рассмеялась, и ей сразу стало немного легче на душе. .

— Ты хорошо справляешься, верно? — спросила она, глядя на Мэтта снизу вверх.

— С чем?

— С должностью шерифа.

— Стараюсь. — У него приподнялся уголок рта. — Хотя, поверь мне, я не собираюсь заниматься этим до конца жизни.

— Не собираешься? Почему? — Карли нахмурилась. Тем временем Мэтт открыл для нее дверцу и придержал ее. Сиденье нагрелось; в салоне было душно. Но эта жара ее обрадовала, и Карли поняла, что еще не совсем оправилась от потрясения. Утонув в мягком сиденье, она застегнула ремень безопасности и наконец почувствовала, что согрелась и немного успокоилась.

Она полагала, что знает Мэтта как облупленного, но внезапно поняла, что ей не хватает данных о том, что с ним случилось за последние двенадцать лет.

Мэтт сел за руль.

— Почему? — снова спросила она, с наслаждением откинув голову на горячую спинку сиденья.

Он включил двигатель и вывел машину со стоянки.

— Я всегда ощущал ответственность за то, что происходит. Однажды я уехал отсюда и поступил в морскую пехоту. — Он покосился на Карли и улыбнулся. — Ты можешь в это поверить? Я — нет. Думал, что никогда сюда не вернусь. Да, я посылал маме деньги, отправлял открытки ей и девочкам, но был свободен и жил в свое удовольствие. А потом мама умерла. Что мне оставалось? Позаботиться о девочках было некому. Их бы отдали в детский дом. Но это же были мои сестры. Никакого детского дома, подумал я и вернулся. Шерифу требовались помощники. Черт побери, нам всегда требуются помощники; это настоящая бездонная бочка. В общем, я стал помощником шерифа, немного поработал, а потом старик Битти ушел на пенсию, порекомендовал меня на свое место, и меня выбрали. Все сложилось удачно. Я смог позаботиться о девочках, но… скажем так: это не дело моей жизни. Через месяц Лисса уедет в колледж. Я еще поторчу здесь, чтобы убедиться, что все они устроены, а к тому времени как раз закончится мой срок. И тогда я уеду отсюда. Сяду на свой «Харлей» и рвану куда глаза глядят.

Он сказал это шутливо, даже улыбнулся, однако его слова разбили Карли сердце. Она мечтала о нем, а он мечтал о свободе. То и другое было несовместимо. И это был конец…

Но Мэтту не следовало знать, что он нанес ее надеждам на счастливое будущее смертельный удар.

— Кстати, о «Харлее», — небрежно сказала она, пытаясь смириться с суровой действительностью. — Где твой мотоцикл?

— Я припарковал его у твоего дома, когда мне пришлось… гм-м… — Он осекся и скорчил гримасу.

— Когда тебе пришлось отвезти Шелби домой? — сладким голосом закончила Карли. Они проехали мимо полицейского участка, и Карли поняла, что Мэтт везет ее в сторону дома. Может быть, он хочет подвезти ее, и все? Спрашивать она не стала. Сначала нужно было разобраться в своих чувствах.

Мэтт посмотрел на нее искоса.

— Да. Кстати, кто тебе сказал об этом?

— А разве это имеет значение? — спросила Карли, глядя прямо ему в глаза.

Косые солнечные лучи, бившие в лобовое стекло, золотили его кожу. Точеные черты, темные спокойные глаза, зачесанные назад вьющиеся черные волосы и сизые тени на щеках придавали ему настолько сексуальный вид, что у нее перехватило дыхание. Это был ее Мэтт, ее лучший друг, любовник, о котором она грезила по ночам…

Но нет, с болью в сердце подумала Карли. Он не мог принадлежать ей, как бы она ни мечтала об этом. Если она влюбилась в Мэтта, когда они были детьми, и не сумела избавиться от своего чувства, это только ее проблема. Мэтт высказался недвусмысленно. Он хочет ее. Возможно, он даже любит ее. Но не так.

Не так, как она его.

И это было очень больно.

— Нет, черт побери. Конечно, не имеет. Здесь абсолютно всем известен каждый твой шаг. — В его голосе слышалась досада. — Ладно, да, мы сели в ее машину, я выяснил, что у нее все в порядке, затем пешком дошел до своего дома, взял патрульную машину, вернулся к тебе, увидел, что в доме никого нет, позвонил, не знает ли кто-нибудь, куда все подевались, и услышал про твою собаку.

— И сразу поехал к ветеринару. — Карли задумчиво посмотрела на Мэтта. — Почему?

Она никогда не получит то, чего хочет, никогда не будет счастлива… и все же опять:

— Что значит почему? А как по-твоему? Я думал, что твоя собака умерла, что ты расстроилась. Думал, что ты мне обрадуешься. — Мэтт посмотрел на нее и нахмурился. — Думал, я тебе нужен.

И все же она могла получить хотя бы частично то, чего хотела. Она могла получить его, пусть и ненадолго.

— Кстати, спасибо за то, что приехал. «Полбуханки лучше, чем ничего», — услышала она голос бабушки. Ой ли? Может быть, лучше остаться голодным, чем сытым наполовину?

— Мэтт…

— Гм-м?

— Зачем ты вообще повез Шелби домой?

Выражение его лица было непроницаемым.

— Она расстроилась, ясно?

— Почему? Мэтт вздохнул.

— Она плакала. Ей было трудно примириться с тем, что между нами все кончено. Она сидела в машине и плакала. Решила, что я нашел себе другую. Точнее, тебя.

Карли сморщилась. Ей и в голову не приходило, что она будет жалеть мисс Королеву Вселенной, но это случилось.

— Что ты ей обещал? До того, как бросить? Мэтт возмутился.

— Ничего. Я никогда ничего не обещаю. Если она надеялась на что-нибудь другое, это были только ее мечты.

Он говорил чистую правду, и это было печальнее всего. Ей захотелось огреть этого тупицу по башке.

— Ты спал с ней, верно? Болван! Для женщины это равносильно обещанию.

— Неправда. Она хотела выйти за меня замуж, а я этого не хотел. Она знала, как я отношусь к браку. Я ничего ей не обещал. И даже не намекал, что хочу жениться на ней.

Только спал с ней. Карли промолчала, но эти слова горели в ее мозгу как неоновая реклама.

— Все то же самое. Поцеловал и сбежал. Именно это я и имела в виду, когда говорила, что у тебя проблемы.

— По-твоему, если мужчина не хочет жениться, это значит, что у него проблемы? — вышел из себя Мэтт.

— Стоит тебе кем-то серьезно увлечься, как ты пугаешься и убегаешь.

— Я не пугаюсь.

— Нет, пугаешься. Ты проделал этот фокус с бедной Шелби и дважды со мной. Не говоря о множестве других несчастных женщин. — Карли бросила на него сердитый взгляд. — Я хочу задать тебе один вопрос. О чем ты думал, когда приглашал меня покататься на мотоцикле?

— Хотел пообедать с тобой. — Мэтт посмотрел на нее и как-то уныло добавил: — Ну, хорошо, пообедать, а потом лечь с тобой в постель. Но теперь я думаю, что это была очень плохая мысль. Во всяком случае, вторая ее часть.

Наступила пауза. Карли напряженно обдумывала ситуацию. Да, у него были проблемы. Вступить с ним в любовную связь могла только идиотка или мазохистка. Ему следовало носить на груди табличку «Не влезай — убьет». Он мог предложить женщине лишь половину буханки.

Секс. Может быть, грандиозный секс. Но ничего больше.

Трах, бах, спасибо, мэм. Следующая!

Но это был Мэтт, которого она любила всю свою сознательную жизнь и желала почти столько же. Если бы речь шла о ком-то другом, Карли сказала бы: «Иди ты со своей половиной буханки!» Однако теперь она начинала думать, что бабушка была права.

— Просто интересно, — вежливо спросила она, — чем плоха эта мысль? И почему она стала плохой именно сейчас? Зачем тебе понадобилось забираться по лестнице на крышу и звать меня с собой? Никто тебя за язык не тянул.

Он все еще ехал на запад, к ее дому. Последний светофор на выезде из города включился у них прямо перед носом, и Мэтт нажал на тормоз. Солнце било им прямо в глаза. Мэтт опустил щиток; Карли сделала то же самое. Все было правильно, но Карли показалось, что Мэтт сделал это, стремясь выиграть время и решить, стоит ли говорить правду.

— Понимаешь, Кудряшка… — наконец промолвил Мэтт. Карли поняла, что ответ будет честным, и уже не в первый раз пожалела, что они так хорошо знают друг друга. Иногда возможность сохранить иллюзии — это плюс, а не минус. — В том-то и беда, что мужчины часто думают тем, что у них между ног. Если бы тебя не тянуло ко мне, мы бы стали друзьями, и все было бы нормально. Но ты вылила лимонад мне на голову, я поцеловал тебя, и теперь нам обоим не по себе. Особенно мне. Я хочу спать с тобой. С тех пор, как ты пнула меня в лодыжку и убежала, я не находил себе места. Ты тоже хочешь меня. Я знаю. Получается, что мы оба хотим друг друга. Когда я звал тебя с собой, то думал, что мы как-нибудь справимся. Пообедаем, может быть, переспим и посмотрим, что из этого получится. Но должен признаться, что насчет «поцеловать и убежать» ты права. Когда я думаю о том, что чувствует после этого женщина, мне становится паршиво. Женщины не хотят, чтобы им было больно. — Мэтт посмотрел на нее. — А я не хочу причинять тебе боль. Тем и плоха мысль. Потому что мы с тобой хотим разного.

— В самом деле? — Машина тронулась с места. Карли следила за игрой света и тени на его лице и пыталась принять решение. Она возьмет половину буханки, а там будь что будет…

— Да. Если говорить начистоту, ты хочешь любви, мужа, детей и всего остального. — Мэтт снова посмотрел Карли в глаза, понял, что она готова возразить, и покачал головой. — Не морочь мне голову. Я знаю, что ты думаешь. — Он сердито фыркнул. — Я люблю тебя как одну из своих сестер и хочу так, что сил нет. Внутренний голос обзывает меня последним болваном, но я никогда не пойду на это. Даже ради тебя.

— А разве я просила? — Карли едва не поморщилась при слове «сестер» и решила дать волю жившей в глубине ее души потаскушке. — Я с тобой, а все остальное неважно. Ты все время забываешь, что я стала старше и умнее. Теперь я взрослая. Была замужем, развелась. И теперь хочу того же, что и ты: секса без всяких обязательств.

Она скрестила пальцы за спиной, но Мэтту этого знать не следовало.

Глава 24

— Чушь собачья.

Конверс сказал это совершенно спокойно. Из чего следовало, что он не верит ни единому ее слову. Карл и поняла, что обмануть человека, знающего ее так, как Мэтт, совсем непросто.

— Давай проверим.

Мэтт смерил ее скептическим взглядом.

— Нет, Кудряшка.

Карли не могла поверить, что она уговаривает мужчину лечь с ней в постель. Это было полной изменой ее принципам.

— Ради бога, Мэтт… Подумай сам. Я развелась всего несколько месяцев назад. С какой стати мне думать о новом замужестве? Поверь мне, одного раза достаточно, чтобы привить человеку отвращение к браку.

Тут Мэтт посмотрел на нее с интересом.

— Серьезно?

— Серьезно, — сказала Карли, глядя налево, на Первую баптистскую церковь. Через пять минут она будет дома. Нужно думать быстрее. — Знаешь, я умираю с голоду. Можешь отвезти меня пообедать, а во время еды я расскажу тебе о своем ужасном, неудачном и несчастливом браке.

— Нет, — сказал Мэтт.

— Нет? — с досадой повторила Карли. — Что ты хочешь этим сказать?

— Малышка, неужели я не могу понять, когда меня пытаются заманить в постель? Я не настолько глуп.

Карли свела брови на переносице.

— Ну, Мэтт Конверс… По-моему, ты чересчур высокого о себе мнения.

— Ты пытаешься убедить меня, что не собираешься ложиться со мной в постель?

Карли поджала губы. Черт побери, он действительно видел ее насквозь.

— Ну, может быть, — призналась она. Потом сделала глубокий вдох и выложила на стол свой главный козырь: — Проклятие, Мэтт, я ни с кем не спала целых два года!

Мэтт покосился на нее, а потом сосредоточился на дороге, которая становилась все более извилистой и ухабистой. Потом челюсть Конверса напряглась, и он переставил ногу на педаль тормоза. Машина сбавила ход, и Карли мысленно показала себе большой палец, когда Мэтт съехал на травянистую обочину.

— Ладно, — сказал он, включив ручной тормоз, расстегнув ремень безопасности и снова повернувшись к Карли.

Солнечный свет золотил верхушки кукурузных стеблей, черные заборы и лицо самого Мэтта. Его глаза недоверчиво прищурились, губы сложились в скептическую улыбку, но в глубине глаз сверкал огонь. Карли слишком часто видела этот огонь и знала, что он означает.

Мэтт мог отпираться сколько угодно, но он тоже хотел ее.

У нее участился пульс.

— Об этом, пожалуйста, подробнее.

— Знаешь, мне неловко об этом говорить. Мэтт нахмурился.

— Если бы было неловко, ты бы молчала. Как это — два года? Почему?

— На самом деле еще больше, — честно ответила Карли.

— Кудряшка… — В его голосе звучало предупреждение.

Карли отвернулась, посмотрела на узкую темную ленту дороги, петлявшей между полями, деревьями и холмами, и вытерла руки о джинсы, потому что у нее вдруг вспотели ладони. Она не привыкла говорить о сексе с мужчинами, и рассказывать о проблемах своего брака ей действительно было неловко. Даже Мэтту, который знал все ее секреты. Но цель оправдывала средства. Карли скрестила руки на груди и посмотрела на него снизу вверх.

— А ты как думаешь? Потому что не с кем было. Мэтт смерил ее красноречивым взглядом. Карли возмутилась:

— Хочешь верь, хочешь не верь, но я не сплю с первым встречным!

Выражение его глаз немного смягчилось.

— Этому я верю.

Мэтт протянул руку и дернул Карли за выбившийся локон. Когда он намотал прядь на палец, Карли инстинктивно отпрянула, и он улыбнулся. Они часто играли в эту игру с тех пор, как Карли исполнилось восемь лет.

— А как же муж? Ты сама сказала, что развелась всего несколько месяцев назад.

— У него была подружка, — равнодушно ответила Карли. — Мне понадобилось время, чтобы понять, что к чему. Мы не занимались любовью, но я думала, что он занят, расстроен или происходит что-нибудь в этом роде, мешающее мужчине тащить тебя в постель три раза в день. А я была занята своим рестораном. Знаешь, у меня был свой ресторан. Он назывался «Трихаус». — Мэтт кивнул; Карли слишком хорошо знала, как быстро распространяются сплетни в маленьком городке, а потому ничуть не удивилась. — Ну, управлять рестораном нелегко, и… и у меня не было особой охоты заниматься сексом. И времени тоже. Честно говоря, я была так занята, что даже не думала об этом. Потом я поняла, что что-то не так, однако не догадалась, что он мне изменяет. Но однажды я пришла домой рано и застала его с подружкой в нашей постели.

— Паршиво. — В его глазах читалось сочувствие.

— Да уж… — Карли тяжело вздохнула. — Это было просто ужасно. Хуже не придумаешь.

— Хочешь, я съезжу в Чикаго и набью морду этому ублюдку? — небрежно спросил Мэтт, и Карли поняла, что он не шутит.

На фоне окна были хорошо видны его широкие плечи, сильная шея и мощные бицепсы, обтянутые короткими рукавами рубашки. Внезапно Карли вспомнила хрупкого очкастого интеллектуала Джона и поняла, что о физическом соперничестве между ними не может быть и речи. На губах Мэтта играла легкая улыбка, но глаза оставались серьезными. Карли понимала, что стоит ей сказать слово, как от Джона останется мокрое место.

— Ты бы сделал это, верно?

— Можешь не сомневаться.

— Мой герой, — сказала она, опустив ресницы и глядя на Мэтта с преувеличенным обожанием.

Это была их старая дежурная шутка. Но на этот раз Карли не шутила.

— Всегда готов, — насмешливо бросил Конверс. Это был его обычный ответ, но теперь Мэтт смотрел ей в глаза. И у нее захватило дух.

Внезапно в воздухе ощутимо повисло напряжение. Они еще сидели на своих местах, но кабина внезапно стала тесной, а разделявшее их расстояние резко уменьшилось, словно их притягивала друг к другу некая незримая сила.

— Для твоего сведения, — сказал Мэтт, не сводя с нее темных глаз. — Я думаю, что твой бывший муж — идиот.

— Верно, — ответила Карли, слегка улыбаясь, потому что это тоже было знакомо. Мэтт всегда заступался за Карли, когда кто-то обижал ее в школе или где-нибудь еще, пока все ее одноклассники и знакомые не усвоили, что трогать Карли — значит иметь дело с Мэт-том, и не оставили ее в покое. Было странно и удивительно, что он снова готов вступиться за нее. Карли поняла, что слишком привыкла справляться со своими бедами в одиночку. — Я тоже так думаю.