Никому не говори…

— Да? И как это было? Улыбка Сандры стала еще шире.

— Неужели так хорошо? — Карли почувствовала укол зависти и пошла в ванную.

О, Мэтт!

— Эй, подожди! Если ты снова собираешься сидеть там целый час, то мне нужно успеть туда первой, — сказала Сандра, когда Карли добралась до двери.

Карли вздохнула. Как это хорошо — знать, что тебе нужно. А что было нужно ей самой? Прежняя жизнь. И Мэтт в придачу.

Глава 33

Карли увидела Мэтта только в конце следующего дня. Одетая в короткое белое пикейное платье и шлепанцы, она сидела на заднем крыльце со своим сегодняшним сторожем Сэмми Бруксом и следила за Энни, которая как сумасшедшая гонялась за птицами, бабочками и вообще всем, что двигалось. Утром она поддалась многолетней привычке, пошла в церковь, после службы выслушала кучу сплетен и вернулась домой, где, как обычно, кишел народ. Точнее, его было больше, чем обычно. Сандра приготовила роскошный обед. Прослышав об этом, в дом Мэтта устремились званые и незваные гости.

Поскольку открытие пансионата откладывалось на неопределенный срок, Карли начинала подумывать о ресторане. Еще пара таких пиров, и у них начнет собираться весь город.

Потом она оглянулась и увидела Мэтта, прислонившегося к забору из металлической сетки, который окружал задний двор. Одетый в форму шерифа, он держал в руке пачку бумаг, улыбался и был так красив, что у нее сразу же замерло сердце.

Карли ужасно обрадовалась ему и улыбнулась, хотя знала, что некоторая холодность послужила бы ее целям куда лучше. Но Мэтт застал ее врасплох. Впрочем, скорее всего, он ничего и не заметил.

— Эй, — сказат Мэтт, подойдя к крыльцу.

Карли сразу поняла, что он таки заметил и все прекрасно понял. Для него вовсе не было тайной, что ее сердце трепетало, как одна из тех желтых бабочек, за которыми гонялась Энни, пока не увидела Мэтта и не подбежала к нему за лаской. Но было так жарко и влажно, а Карли так от всего устала, что была просто не в состоянии предпринимать какие бы то ни было усилия, чтобы быстрее достичь своей цели.

Кроме того, она уже и так одержала победу. Способу «поцеловать и убежать» пришел конец. Мэтт был готов.

И тебе тоже удачи, Майк.

— Теперь моя очередь сидеть с этим непослушным ребенком, — сказал Мэтт. — А ты займись документами.

Сэмми кивнул и поднялся. Мэтт передал ему бумаги, выразительно глядя на Карли.

— Хочешь покататься? — неожиданно спросил он. Она торопливо кивнула, Мэтт протянул ей руку, и Карли взяла ее, ощутив, что от этого прикосновения у нее быстрее забилось сердце. Быстро покосившись на закрытую заднюю дверь, не слишком заглушавшую голоса собравшихся на кухне, Мэтт за руку повел ее к калитке. Похоже, тут они были заодно. Подставляться под обстрел любопытных взглядов без крайней необходимости не стоило.

Но их побег едва не сорвался. Когда калитка закрылась, Энни, шедшая за ними по пятам, осталась во дворе. Она посмотрела наверх и обиженно затявкала.

Они остановились и оглянулись. Энни подпрыгивала, как детский мячик на резинке, и продолжала лаять.

— Возьми ее с собой, — недовольно сказал Мэтт.

Карли открыла калитку, и счастливая Энни выскочила наружу. Все трое молчали, пока не очутились в служебной машине. Мэтт снял Энни с коленей Карли и решительно отправил собаку на заднее сиденье. Потом наклонился и крепко поцеловал Карли.

— А теперь расскажи честно, — сказал Мэтт, отпустив ее, — как ты уговорила Майка куда-то пригласить тебя.

С этими словами он включил двигатель и задом подал машину на подъездную аллею, стараясь не задеть восстановленный почтовый ящик.

— Почему ты думаешь, что это я его уговорила? — возмутилась Карли, пытаясь выровнять дыхание после поцелуя.

Мэтт усмехнулся:

— Я слишком хорошо знаю вас обоих.

— Может быть, он мне нравится.

Карли уже немного пришла в себя и тут же вспомнила разговор с Эрин. Сестра Мэтта была права: женщины всегда вешались Мэтту на шею. Но ей не хотелось становиться бусиной в этом ожерелье.

— Не сомневаюсь. Майк — славный парень. Разве он может кому-то не нравиться? — Они выехали из жилого квартала и устремились к центру города.

— Может быть, он мне нравится как мужчина. Он симпатичный. Милый. Внимательный.

Мэтт покосился на нее.

— Брось, Кудряшка. Ты поехала с ним специально, чтобы позлить меня.

Карли задумчиво смотрела на него. И как ее угораздило связаться с человеком, который так хорошо ее знал.

— Иными словами, заставить тебя ревновать?

— Именно.

— И что, получилось? Он улыбнулся.

— Пожалуй. Пока я не увидел вас вместе. Майк выглядел так, будто схватил тигра за хвост. А ты выглядела как этот самый тигр. И тут я кое-что вспомнил.

— Что? — подозрительно спросила Карли.

— Что ты безумно влюблена в меня.

Он произнес это как нечто само собой разумеющееся, и его слова подействовали на нее как удар под дых. Карли со свистом втянула в себя воздух, поняла, что Мэтт наслаждается ее реакцией, и попыталась сохранить лицо.

— С чего ты это взял, бесстыжие твои глаза? Может быть, мне нужно только твое тело.

Он улыбался, следя за дорогой.

— И это тоже.

Они затормозили у светофора. Пытаясь отвлечься, Карли оглянулась по сторонам. Золотые лучи предвечернего летнего солнца освещали чудесный городок Бентон во всей его неброской красе. Их машина была на шоссе не единственной — воскресные автомобильные прогулки считались здесь любимым развлечением, — но большинство машин находилось на стоянке у «Корнер-кафе». Воскресный ужин в общественном месте тоже относился к числу любимых летних развлечений.

— Куда мы едем? — с любопытством спросила Карли, когда зажегся зеленый свет.

— Можно покататься, заново посетить любимые места нашего детства и немного пройтись пешком. Можно перекусить в «Корнер-кафе» и доказать друзьям и соседям, что я опять у тебя в чести. А можем плюнуть на предисловие, поехать ко мне и заняться грандиозным сексом.

У Карли бешено застучало сердце, но она сделала вид, что серьезно задумалась над его предложением.

— А если мы займемся грандиозным сексом, ты опять будешь предлагать мне руку и сердце?

У Мэтта слегка напряглась челюсть. Он посмотрел на Карли с опаской.

— Ты хочешь этого?

Нет, если ты этого не хочешь. Ни за что.

— Просто для твоего сведения. Если ты это сделаешь, можешь считать себя покойником.

— Это означает, что ты выбираешь грандиозный секс? — Мэтт бросил на нее такой жаркий взгляд, что у Карли замерло сердце.

—Да.

«Наверное, это глупо, — думала Карли. — Наверное, я должна была отказаться». Она вспомнила совет Эрин «никакого секса», но сейчас Карли хотелось не столько получить Мэтта, сколько спать с ним. Так что в этот момент ей было не до стратегии. Представив себе Мэтта в постели, она ощутила головокружение и готова была тут же стащить с себя одежду и…

— Если ты не перестанешь смотреть на меня так, дело кончится аварией.

Хрипловатая нотка в голосе и пламя в глазах Мэтта говорили сами за себя; электричество, накопившееся в машине, было чревато молнией.

Карли с трудом втягивала в себя воздух.

— Здешним жителям это не понравится, — сказала Карли, делая все, чтобы Мэтт не догадался, что она еле дышит, умирает от желания и готова кончить от одной только мысли о том, что именно они собираются делать. Но, конечно, он и так все знал. Знал, до какой степени она возбуждена. Он тоже сгорал от желания. Об этом говорили темный румянец, заливший его скулы, внезапно напрягшееся тело и таинственный блеск глаз.

Машина остановилась. Когда Карли смогла отвести взгляд от его лица, она поняла, что автомобиль стоит перед ангаром. Мэтт протянул руку, полез в «бардачок» и достал синий пульт дистанционного управления. Неторопливо нажал на кнопку, дверь поднялась, и они въехали в густую тень. Потом он снова нажал на кнопку, поставил машину на ручной тормоз и вынул ключи. Тем временем дверь со скрипом опустилась, и они оказались заключенными в пещере.

В машине было прохладно и темно, а на заднем сиденье дремала Энни. Какое-то время Карли сидела неподвижно, стараясь справиться с головокружением, ослабевшими коленями и дрожащими руками.

Мэтт расстегнул ремень безопасности, посмотрел на Карли и расстегнул ее ремень тоже. Она погладила его по руке, забралась под короткий рукав рубашки и начала гладить твердый бицепс. Конверс наклонился и прижался губами к ямке у основания ее шеи. Карли затаила дыхание и откинула голову.

Мэтт посмотрел на Карли, схватил в охапку, посадил к себе на колени, прижал к дверце и поцеловал. Его губы обжигали, язык был горячим, неистовым и жадным, ладонь легла на грудь Карли и сжала ее. Карли обвила руками его шею и страстно поцеловала в ответ, умирая от желания.

Поза была неудобная: Карли сидела у него на коленях, упираясь бедром в рулевое колесо и перекинув голые ноги через коробку передач, так что ее ступни, на которых осталась лишь одна туфелька — вторая свалилась, — лежали на пассажирском сиденье. Но Карли не чувствовала никакого неудобства. Все было чудесно; ведь рядом был Мэтт — такой теплый, сильный, надежный, что у нее кружилась голова от счастья.

Сбросив вторую туфлю и поджав пальцы ног, она прижала к себе голову Мэтта и раздвинула его губы языком. Сердце безудержно колотилось, она тяжело дышала, а низ живота сводила сладкая тянущая боль.

— Кудряшка, ты снова пользовалась моим мылом, — пробормотал он и прижался губами к ее шее.

При чем тут мыло? Кажется, у нее что-то с головой…

Карли открыла глаза и увидела, что Мэтт наблюдает за ней. Он тоже тяжело дышал, возвышаясь над ней, заслоняя ее от всего мира широкими плечами, смуглый, сексуальный и чертовски аппетитный. Карли тут же забыла, что хотела сказать, только смотрела и часто-часто дышала.

Глаза Мэтта потемнели от страсти, он поцеловал Карли так жадно, что она застонала, не отрываясь от его губ. Рука Мэтта сжимала и ласкала ее грудь; Карли выгнула спину, как кошка, которую гладят, уронила голову ему на плечо, наслаждаясь его прикосновениями, и целовала в ответ, пока не почувствовала, что ее тело дрожит как в лихорадке.

Возьми меня, Мэтт.

Он издал рычание, и Карли подумала, что наверное… нет, наверняка сказала эти слова вслух, а потом вообще потеряла способность думать.

Я люблю тебя, Мэтт.

На этот раз роковые слова сорвались с ее губ не в угаре страсти, а после, когда она безжизненно лежала на нем, обнаженная, мокрая от пота и измученная до предела. Какое-то мгновение Карли надеялась, что сказала их про себя, но ей не повезло. Как всегда.

— Да, Кудряшка. Знаю, — устало ответил он. Ах, как романтично…

Карли подняла голову и посмотрела ему в глаза. Взгляд его был отнюдь не влюбленным. Она лежала на Мэтте, обняв его за шею, прижавшись к нему так крепко, что серебряная звезда шерифа вдавилась ей в грудь. Она принадлежала Мэтту полностью, безраздельно, окончательно, и он знал это… Карли похолодела и выпрямилась.

— Бесстыжие твои глаза. Да будет тебе известно, я говорю это всем.

У Мэтта приподнялся уголок рта. Он обвел ее взглядом, облизнулся, и только тут обнаженная Карли поняла, что Мэтт полностью одет. Правда, его рубашка была наполовину расстегнута и распахнута, а брюки спущены. И все же он имел над ней большое преимущество. Тем более что Карли сидела на нем верхом, и стоило ей пошевелиться, как зад касался руля, а груди с напрягшимися сосками терлись о его грудь.

— Врушка, — сказал он и щелкнул ее по носу. Карли ответила ему гневным взглядом. Не успела она вымолвить слово, как Мэтт засмеялся, выпрямился и поцеловал ее. «Хочет заткнуть мне рот», — подумала Карли. Потом он отпустил ее, откинулся на спинку сиденья, провел ладонями по ее груди и лениво улыбнулся.

— К твоему сведению, Кудряшка. Я тоже люблю тебя.

Карли встрепенулась. —Что?

— Да, — как-то уныло, но совершенно искренне сказал он. Это было видно по его глазам. — Люблю.

Карли глубоко вдохнула. У нее защемило сердце, и мир внезапно засверкал, заискрился и засиял всеми красками сразу, как в калейдоскопе. Мэтт сказал, что любит ее. Мэтт ее любит!

— О, боже… — пролепетала она. Он улыбнулся.

— Ага. Я чувствую примерно то же самое.

Карли ущипнула его за руку. Потом поцеловала, и грандиозный секс начался снова.

Он снова овладел бы ею прямо в машине, но у Карли затекла нога. Пришлось выйти и натянуть платье, несмотря на протесты Мэтта, растиравшего ей ногу. Не могла же она стоять голая посреди ангара, если Мэтт, застегнувший брюки, был более-менее одет… А потом затявкала забытая в машине Энни. Они выпустили ее и втроем поднялись по лестнице.

После чего двое из них сыграли в игру «раздень шерифа» и легли в постель.

И очнулись лишь тогда, когда громкий звонок заставил сонного Мэтта нащупать сотовый телефон.

— Да, — сказал он и начал слушать. — Нет, все в порядке; просто я забыл о времени. Да. Да. Не твое дело. Повторяю, не твое дело. Может быть, завтра утром. Да, о'кей. Счастливо.

Карли легла на спину, натянула простыню на грудь и включила ночник. Тем временем Мэтт дал отбой. — Кто?..

— Эрин. Хотела убедиться, что у нас все в порядке. Уже почти два часа ночи. Я сказал, что мы вернемся утром. Может быть. А потом она спросила, затащила ли ты меня в постель.

— Неправда! — Впрочем, Эрин была вполне способна на это. — И что ты ответил?

Его односложные «да» могли означать что угодно.

— Что ты затрахала меня до смерти, но я воскрес.

— Ты этого не говорил, — вспомнив его последние слова, уже без прежнего пыла ответила она.

— Ладно, не говорил. Но мог сказать.

Он стоял, улыбался ей, обнаженный, смуглый, мускулистый и такой соблазнительный, что просто слюнки текли. Это был Мэтт, и — что самое восхитительное — он принадлежал ей!

При этой мысли Карли блаженно улыбнулась.

— Ты похожа на кошку, которая съела канарейку. — Мэтт посмотрел на нее с понимающей улыбкой. Вспомнив о том, чем они совсем недавно занимались, Карли поняла, что выглядит полностью удовлетворенной.

— Раз так, иди сюда, птичка. — Она лукаво прищурилась и облизнулась. Мэтт засмеялся и снова лег в постель.

Потом он оперся на локоть и мрачно посмотрел на Карли. Полностью расслабленная, довольная и счастливая, она сонно улыбнулась ему.

— Что? — негромко спросила она, видя, что Мэтт молча рассматривает ее.

Он взял прядь ее волос и намотал на палец.

— А как насчет «никаких обязательств»? Ты уверена? Карли задумалась.

— Ну, пожалуй, против пары обязательств я возражать не буду. Во-первых, я не хочу, чтобы завтра ты исчез с моих глаз. Во-вторых, ты можешь время от времени приглашать меня куда-нибудь, чтобы мне не нужно было клянчить приглашение на обед у славных парней вроде Майка. Но все остальное будет по-прежнему.

Он все еще хмурился.

— Кудряшка, это не твой стиль.

Она любила его до боли, любила так сильно, что могла смотреть на него часами, так сильно, что он навсегда остался бы в ее сердце, как бы ни сложились их отношения. И так сильно, что могла бы отказаться от него, если бы он выбрал свободу. В глубине его глаз таилась тень, и она знала, что это тень страха. Страха любовных цепей, которые будут тянуть его вниз и навсегда прикуют к своим обязанностям, к этому маленькому городку и к ней.

Он был готов, желал и мог дать Карли то «навсегда», которое ей требовалось. Но она прекрасно видела этот страх и не могла принять его жертву.

— Никаких обязательств, — решительно сказала она и поцеловала его. Больше они к этой теме не возвращались, и остаток ночи прошел не менее бурно, чем ее начало.

В половине восьмого утра температура воздуха составляла тридцать три градуса. Карли знала это, потому что слушала радио, когда машина выезжала из ангара.

Было бы неловко, если бы кто-нибудь увидел ее в том же белом платье, в котором она вчера днем уехала с Мэттом. Но эта мысль не могла испортить ей настроение. Она была довольна и счастлива, и хотя знала, что на свете есть чудовища, одно из которых хотело убить ее, но не могла заставить себя поверить в это. Во всяком случае, не сегодня утром, когда солнце лениво выплывало из тумана, по шоссе тянулись вереницы машин, люди торопились на работу, а Мэтт сидел рядом, чисто выбритый, благоухающий мылом.

Последнее было самым приятным.

И тут до Карли дошло, что Мэтт везет ее к себе домой. Цирк, в который превратилась вся прошлая неделя, готов был возобновить работу. Понимание этого подпортило ей настроение, если не сказать больше. Ее любовная жизнь воскресла из небытия и процветала, но все остальное катилось к чертовой матери, мрачно поняла Карли. Нет, подумала она, восстановила в памяти образ неумолимой железной леди, которая больше не желает быть хорошей девочкой, и решила, что с нее хватит.

— Мэтт, — твердо сказала она, — я хочу вернуться к прежней жизни.

Они стояли на перекрестке и терпеливо ждали, когда сменится сигнал светофора.

— Звучит зловеще. — Мэтт посмотрел на нее с улыбкой. — Чем я тебе не угодил?

Карли смерила его взглядом, а когда зажегся зеленый свет и Мэтт собрался ехать в город, сказала:

— Сверни.

Он подчинился, но поднял бровь. — Куда?

— К моему дому. Мэтт нахмурился:

— Зачем?

— Затем, что я не могу так жить. Кто знает, когда ты сумеешь поймать человека, который напал на меня? А если никогда? Я не могу всю жизнь прожить в твоем доме, под постоянным домашним арестом. Мне нужно зарабатывать себе на пропитание, нужно начать свое дело и обжить свой дом. Я не могу отложить все это на неопределенный срок. И не хочу.

— Карли… — Внезапно его взгляд и тон стали смертельно серьезными. — Кто-то пытался убить тебя. Он все еще рядом. Я рассчитываю только на то, что он придет снова. Черт пебери, пока мы не узнаем, почему он тебя преследует, кто он и что все это значит, ты останешься одна лишь через мой труп. И не только в этом доме. Где угодно.

— Мэтт…

— Никаких «Мэтт». Я знаю, что говорю.

— К вашему сведению, мистер Господь Бог, если мы спим вместе, это еще не дает вам права командовать мной.

— Нет. Но я местный шериф, и ты находишься под моей опекой и защитой.

Карли насупилась. Мэтт ответил ей хмурым взглядом. А потом вздохнул.

— Я знаю, что тебе трудно. Это было бы трудно каждому, но самое большее, что я могу сделать, это обеспечить тебе охрану. Я бы переехал к тебе, но не могу находиться в особняке круглые сутки. Кроме того, дом у тебя очень большой. У меня тебе будет спокойнее. Мой дом меньше, и там все время куча людей. Людей, появляющихся неожиданно, так что этот малый ничего не сможет спланировать заранее.

— Ты уверен, что он совершит еще одну попытку? Но зачем кому-то убивать меня? — Это был крик души.

— Малышка, как только мы поймем, зачем, то тут же узнаем, кто он. А до тех пор, пожалуйста, сделай мне одолжение и пообещай, что будешь выполнять мои указания. Конечно, если не хочешь, чтобы у меня случился нервный срыв или сердечный приступ.

Мысль о том, что из-за нее у Мэтта может случиться нервный срыв или сердечный приступ, подействовала на нее сильнее, чем любой приказ. Карли смотрела на него и таяла. Она была глиной в его руках. Но Мэтту об этом знать не следовало.

— Хорошо, будь по-твоему. Но как только эта история закончится, договор потеряет силу. — Карли бросила на него воинственный взгляд, стараясь не показать свою слабость.

Они свернули за угол и увидели ее дом. Тот выглядел так нормально, что Карли вздохнула.

— Раз уж мы здесь, может, зайдем? Я хочу взять кое-что из одежды.

— Конечно. — Мэтт покосился на нее. — Мы уже сделали там все, что могли. Даже уборку. Но все равно не отходи от меня ни на шаг, ладно?

По спине Карли побежали мурашки. Если Мэтт так волнуется за нее — значит у него есть на это основания. Внезапно угроза вновь стала близкой и реальной.

— По-твоему, он следил за нами?

Мэтт хмуро покачал головой и вышел из машины, остановившейся на лужайке перед домом.

— Никто нас не преследовал. Я проверял. И все же лучше перестраховаться.

После таких слов Карли судорожно вцепилась в его руку, и они стали взбираться на холм. Когда Карли и Мэтт вошли в дом, Энни осталась снаружи. Она начала бегать кругами, явно обрадовавшись знакомому месту.

Карли сама удивилась силе чувства, охватившего ее, едва она переступила порог. Ощутив мрачную атмосферу дома, она почувствовала спазмы в желудке. Дыхание участилось, сердце заколотилось.

— О боже, Мэтт… — У нее закружилась голова; стены закачались, пол наклонился.

— Тебе плохо? — Мэтт бережно обнял ее и прижал к себе. Карли заметила, что он на всякий случай расстегнул кобуру. Это помогло ей прийти в себя. Мэтт рядом. Он защитит ее. — Не стоило приезжать сюда.

— Нет, я… я в порядке.

Ей действительно стало легче. Головокружение прошло. Она сделала глубокий вдох, оперлась о Мэтта и напомнила себе, что это теперь ее дом. Никакому убийце не удастся его отнять. Карли расправила плечи.

— Последние двадцать два года я считала этот особняк своим домом. И не позволю, чтобы какие-то плохие воспоминания все испортили.

— Узнаю свою Кудряшку. — Мэтт обнял ее еще крепче, посмотрел сверху вниз и улыбнулся. — Боец, как всегда.

Карли ответила ему взглядом, в который, кажется, вложила всю свою душу.

— Я люблю тебя, — сказала она и выпрямилась, не дав ему ответить. — Давай скорее покончим с этим.

Она решительно обошла все комнаты первого этажа, вспоминая, как бежала по ним вся в крови. Карли вспомнила блеск ножа, хриплый голос, говоривший «ты мертва», и то, как убийца хромал из-за нанесенной ею раны. Вспомнила ужас, ожог лезвия, вонзившегося в плечо, отчаяние, которое она испытала, когда поняла, что не успеет открыть дверь. А потом вспомнила, что она все-таки смогла выжить и перехитрить чудовище, позвать на помощь, и еще — что именно Мэтт, как всегда, пришел ей на выручку.

И вот теперь она возвращается в свой дом назло убийце.

Она выпятила подбородок, высоко подняла голову, поднялась по лестнице, прошла по второму этажу, обратив особое внимание на комнату, в которой прятался нападавший, и ванную, вновь безукоризненно чистую, без всяких следов крови. Потом отправилась в свою спальню, собрала одежду и аккуратно сложила ее в сумку. А затем, чувствуя опустошенность, облегчение и покой, спустилась в коридор и вышла на веранду.

И тут ей отказали ноги. Они задрожали и подкосились. Карли попробовала спуститься по лестнице, но тут же отказалась от этой попытки и медленно опустилась на верхнюю ступеньку. Она сделала глубокий вдох, посмотрела на поросший травой двор, высокую серебристую березу, дубы у шоссе, где Мэтт оставил свою машину, и позволила теплу и свету смыть остатки страха, который навел на нее дом.

— Что случилось? — спросил Мэтт, шедший следом. Он поставил сумку с одеждой и сел рядом.

— Хочу немного отдышаться. — Карли посмотрела на него и улыбнулась.

— Да? — Мэтт смерил ее скептическим взглядом.

— Ладно, меня не держат ноги. — Она состроила ему гримасу.

— То-то. — Он дернул Карли за локон. — Ну что, стало полегче после обхода?

Она тяжело вздохнула и кивнула.

— Это мой дом. Я не позволю чудовищу уничтожить его.

Мэтт поднял руку Карли с зарубцевавшимся порезом на ладони и поднес ее к губам. Карли посмотрела на него и улыбнулась.

Она хотела что-то сказать, но тут увидела Энни. Собака задом выползала из-под крыльца и что-то тащила зубами. Что-то черное, круглое, с ремнем и достаточно тяжелое, потому что Энни приходилось упираться в землю всеми четырьмя лапами.

— Похоже, она нашла женскую сумку, — удивленно сказал следивший за ней Мэтт.

— Да? Интересно, чью? — Карли, то ли собираясь проверить, слушаются ли ее ноги, то ли по какой-то другой причине, встала и спустилась по лестнице. Ноги больше не подгибались, и сама она чувствовала себя гораздо уверенней. Карли сказала себе, что в следующий раз ей будет легче, а потом еще легче. Память о чудовище сохранится, но дом снова станет принадлежать ей. А как только убийцу поймают, она снова будет жить здесь и ужас пройдет.

— Энни, дай. — Собака держала ремень в зубах, но отпустила его, когда Карли наклонилась, чтобы подобрать сумку. Сумочка была дешевая, из кожезаменителя, мокрая и грязная — судя по всему, от долгого пребывания под крыльцом. Карли не узнала сумку — ни у нее, ни у Сандры такой не было, — а потому расстегнула ее, заглянула внутрь и вынула бумажник.

— Может быть, я знаю владелицу? — Мэтт стоял рядом. Сумка Карли свисала с его плеча.

Карли открыла бумажник и посмотрела на водительские права. С маленькой фотографии на нее смотрела симпатичная рыжеволосая женщина.

— Марша Мэри Хьюз, — прочитала она. Реакция Мэтта была быстрой и ошеломляющей.

— Что?! — Он выхватил у Карли бумажник и, не веря своим глазам, уставился на водительские права в пленке из пластика.

Глава 34

— Мне нужно задать вам пару вопросов, — сказал Мэтт, когда Кит Кенан открыл дверь в ответ на стук. — Не станете возражать, если я войду?

Кенан особой радости не выразил, но отошел в сторону, пропуская незваного гостя.

Был понедельник, около двух часов дня. С того момента, когда Энни заставила Мэтта вспомнить об исчезновении Марши Хьюз, прошло шесть часов. Сейчас люди и собаки обыскивали окрестности особняка Бидла, пытаясь найти тело Марши. Карли сидела в доме Мэтта под охраной Сэмми Брукса. А Энни… Энни еще предстояло сыграть свою роль в этой пьесе.

— Я ничего не знаю о Марше, — воинственно сказал Кенан, закрыв дверь.

На бывшем приятеле Марши были длинные спортивные трусы и черная рубашка с закатанными рукавами. По мнению Мэтта, это было сделано нарочно, чтобы продемонстрировать мощные бицепсы. Быстрый взгляд по сторонам позволил Мэтту убедиться, что в доме стало гораздо грязнее, чем прежде, но все остальное практически не изменилось. Плотные золотистые шторы теперь были раздвинуты и пропускали яркий солнечный свет. Насколько он мог судить, Кенан был один.

— Вы ничего не получали от нее? — непринужденным тоном спросил Мэтт. Бодаться с Кенаном лбами в такой ситуации было бы глупо.

— Ни звука. С того вечера, как она исчезла. Послушайте, сегодня я работаю во вторую смену, а мне еще нужно многое сделать. Нельзя ли побыстрее?

— Я постараюсь.

Кенан был подходящего роста, веса, и у него были светлые волосы. Мэтт посмотрел ему в глаза: бледно-голубые, ресницы такие же светлые, как и волосы, и плохо заметные в скудном освещении старомодной ванной. Может быть, два из трех инициалов на платке означают «КК»?

— Вы же говорили, что найдете ее. Пошлете сыщиков и так далее.

— Мы пытались. Но с ее банковского счета не снято ни цента, и она не воспользовалась ни одной из своих кредитных карточек. Должен сказать, что это не очень хорошо. — Мэтт неторопливо подошел к окну. Грязной посуды на столе больше не было, крышку покрывала пыль.

Кенан прошел следом, скрестил руки на груди и косо посмотрел на Мэтта.

— Что вы хотите этим сказать?

— Может быть, присядем?

Губы Кенана сжались, но он молча отодвинул стул и сел. Мэтт посмотрел на его колени. Никаких следов. Этот малый не мог так быстро залечить рану. Может быть, Карли ударила его в другую часть тела? Может быть.

— Ну? — нетерпеливо спросил Кенан.

— Я хочу вам кое-что показать. Ничего, если я поставлю это сюда? — «Это» означало чемоданчик, который Мэтт держал в руке. Расценив неопределенный жест Кенана как знак согласия, Мэтт поставил чемоданчик на стол и открыл его.

Кенан хмуро следил за тем, как Конверс доставал сумку Марши, тщательно завернутую в полиэтилен. Над этой сумкой еще предстояло до седьмого пота поработать экспертам из криминалистической лаборатории штата, куда ее предстояло сегодня отправить. Предъявлять потенциальному преступнику главное вещественное доказательство до отправки экспертам не полагалось, но Мэтт хотел знать реакцию Кенана и видеть его глаза.

— Вы когда-нибудь видели это? — Мэтт поднял сумку и показал ее Кенану.

Кит посмотрел и пожал плечами:

— Сумка. Может быть. Не знаю.

— В ней находится удостоверение личности Марши. Глаза Кенана расширились.

— Хотите сказать, что это — ее, Марши? — Он встал, наклонился и сквозь пленку посмотрел на черную сумку. — Да. Наверное. Я думаю, это она.

Мэтт сам был мужчиной и не находил ничего странного в том, что Кенан не смог с первого взгляда узнать сумку своей бывшей подруги. Большинство мужчин не обращает внимания на женские сумки. Но то, что находка ничуть не встревожила Кита, говорила о многом. Либо он был великолепным актером, либо у него вообще не было причины тревожиться.

— В тот вечер Марша взяла ее с собой? — спросил Мэтт, положив сумку обратно в чемоданчик и закрыв его.

Кенан нахмурился и скорчил гримасу, как будто пытался что-то вспомнить.

— Да. Да, взяла. Она схватила ее и…

— Убежала во все лопатки, — сухо закончил Мэтт, когда Кенан осекся с видом человека, который чуть не проговорился. — Мы уже говорили об этом, правда?

— Я не трогал ее, — сказал Кит, пригладив руками волосы. — В тот вечер нет. Если с ней что-то случилось, это не моих рук дело. Шериф, я клянусь…

Раздался стук. Кенан нахмурился и с опаской покосился на дверь. Интересно, кого он ждал? И чего боялся? Что гость увидит представителя закона или наоборот?

Впрочем, в данный момент это Мэтта не слишком интересовало. Он пришел сюда за информацией о Марше Хьюз. Если сумка, лежавшая под крыльцом Карли, действительно принадлежала Марше, то, скорее всего, ее тело тоже находилось где-нибудь неподалеку. Шансы на это были велики, но шансов на то, что Марша не умерла естественной смертью, было еще больше.

Получалось, что окрестности особняка Бидла стали ареной убийцы. Вероятность того, что существовали два убийцы (точнее, один убийца, которому повезло, и один неудачник), действовавшие на одной и той же территории практически одновременно, была ничтожна.

Следовательно, тот, кто убил Маршу Хьюз, пытался убить и Карли.