Правовое регулирование ответственности членов органов управления. Анализ мировой практики

В концепцию разумности директоров по российскому праву необходимо включить их обязанность быть достаточно информированным перед принятием решения, введя соответствующую норму в ФЗ «Об АО». Уровень информированности, который может считаться достаточным, зависит от обстоятельств конкретного дела. Причиной, по которой деловые решения часто принимаются без достаточной информации, может служить и временной фактор – задержка, необходимая для сбора сведений, будет дорого стоить обществу. Как нам кажется, непринятие мер для получения информации, необходимой и достаточной в конкретных условиях для принятия решения, должно быть закреплено в законе в качестве одного из критериев нарушения директором обязанности действовать разумно.

Мы не рекомендуем пытаться устанавливать стандарты, в соответствии с которыми определялась бы разумность. Это может быть оставлено на усмотрение суда.

«Правило делового решения». Из опыта зарубежных стран видно, что концепция «правила делового решения» («business judgment rule»), хотя и не в столь развитой форме, как в США, закреплена в большинстве государств. Иногда указанное правило прямо закреплено в действующем законодательстве, порой о его применении можно сделать вывод из судебных решений. Здравый смысл подсказывает, что в случае, если директора достаточно информированы и действуют без конфликта собственных интересов с интересами общества, судам следует осторожно подходить к оценке принятых ими решений. Высокий риск личной ответственности за неудачные решения может привести к тому, что директора откажутся принимать на себя риск в принципе, что в целом негативно скажется на деятельности общества.

Мы рекомендуем рассмотреть возможность принятия в России одной из форм концепции «правила делового решения», согласно которой в случае, если директора достаточно информированы и принимают решение, от принятия которого лично они, другие директора или акционеры – владельцы контрольного пакета акций общества не получают никакой выгоды, должна быть установлена общая презумпция разумности их действий. В деле, где нет явных признаков конфликта интересов, истцы должны будут доказать, что любой разумно действующий директор не принял бы подобного решения.

Основная идея заключается в том, что, даже если директор действовал глупо как предприниматель, риск таких действий – обычный деловой риск, который акционеры в определенной степени должны предполагать.

Более подробно «правило делового решения» рассмотрено в разделе 1.3.

Кроме указанного, мы не видим необходимости внесения дополнительных уточнений в понятие разумности.

Обязанность действовать добросовестно. Мы рекомендуем указать в ФЗ «Об АО» основные признаки, при наличии которых члена органа управления следует считать действующим недобросовестно. Исходя из опыта разных стран, существуют следующие основные нарушения обязанности действовать добросовестно:

? заключение сделки с прямым или косвенным конфликтом интересов без соответствующего раскрытия информации о ней или одобрения;

? умышленное или заведомое (заведомо зная) нарушение ФЗ «Об АО» или других законов;

? совершение действий или бездействие, зная (заведомо зная), что это противоречит интересам общества;

? умышленное или заведомое (заведомо зная) пренебрежение к обязанностям перед обществом;

? извлечение прибыли от использования деловой (коммерческой) возможности, которая также могла быть с выгодой использована обществом.

Требование по раскрытию информации о конфликте и одобрению сделки применяется к любой сделке, в совершении которой члены органов управления или их аффилированные лица имеют прямой или косвенный конфликт интересов. Исключения составляют случаи, когда информация о конфликте была раскрыта обществу заранее и сделка была одобрена незаинтересованными членами совета директоров или сделка является справедливой по отношению к обществу и была одобрена в соответствии с главой 11 ФЗ «Об АО» в случаях, когда эта глава является применимой.

Понятие умышленного или заведомого нарушения закона включает случаи, в которых такое нарушение направлено на получение некой выгоды обществом (например, нарушение антимонопольного законодательства или норм экологического права при производстве товаров). Данное понятие также включает отказ от действий, которые совет директоров должен совершить в соответствии с ФЗ «Об АО», например созыв годового или внеочередного общего собрания акционеров, отказ в предоставлении акционерам для утверждения годового отчета общества и так далее.

Понятие умышленного или заведомого пренебрежения обязанностями директора перед обществом должно включать грубую небрежность, например неоднократное отсутствие на заседаниях совета директоров без уважительной причины; неоднократный отказ от принятия решения по вопросам, которые должен решать совет директоров; умышленное или заведомое нарушение обязанностей, предусмотренных ФЗ «Об АО», включая нарушение обязанности действовать разумно и в интересах общества; нарушение обязанности по раскрытию информации о сделках с заинтересованностью.

Ответственность за извлечение прибыли от использования коммерческой возможности должна наступать в случаях, когда существуют достаточные основания полагать, что общество само было заинтересовано в этой возможности, за исключением случаев, когда указанная коммерческая возможность заранее была раскрыта обществу и члены совета директоров, не имеющие конфликта интересов, дали согласие на использование указанной возможности директором или единоличным исполнительным органом (членом коллегиального исполнительного органа).

Представляется, что эти признаки могут быть закреплены в законодательстве об акционерных обществах в качестве критериев недобросовестности. Об обязанности действовать добросовестно см.: раздел 1.3. Предлагаемая концепция разумности основывается на концепции конфликта интересов, подробно рассмотренной в разделе 1.4.

Заведомое (заведомо зная) предоставление совету директоров ложной, неполной или вводящей в заблуждение информации членами исполнительного органа должно также рассматриваться как нарушение обязанности действовать добросовестно (см.: раздел 1.6).

Обязанность раскрытия информации. Мы рекомендуем закрепить в действующем законе следующие случаи, когда члены органов управления должны нести обязанность по раскрытию информации перед обществом:

? раскрытие обществу любых прямых или косвенных интересов, которые имеют члены органов управления и их аффилированные лица и которые могут вступать в конфликт с интересами общества, включая владение крупным пакетом акций или долями в других обществах;

? раскрытие любых сделок (до их совершения), предусматривающих прямое или косвенное участие в них общества или его дочерних или зависимых компаний, в которых директора или их аффилированные лица имеют конфликт интересов;

? раскрытие крупных совершенных сделок, предусматривающих прямое или косвенное участие общества или его дочерних или зависимых обществ, в которых директора или их аффилированные лица имеют конфликт интересов, включая сущность конфликта;

? раскрытие информации, которую разумный акционер скорее всего счел бы важной для принятия решения на общем собрании.

Помимо указанных обязательств, выраженных в положительной форме, директора и старшие менеджеры, ответственные за раскрытие обществом информации перед третьими лицами, включая финансовую отчетность и пресс-релизы, должны соблюдать обязанность по недопущению серьезных неточностей и упущений в рамках раскрываемой информации.

Применение обязанностей действовать добросовестно и разумно к менеджерам, не являющимся членами коллегиального исполнительного органа или совета директоров. В большинстве исследуемых стран нормы об обязанностях применяются только к членам формально сформированного органа управления, например, такому как правление. В странах же общего права нормы об обязанностях также распространяются на старших менеджеров, занимающих высшие посты в компании. В случаях, когда вопрос о том, является ли данное должностное лицо старшим менеджером, становится спорным, суду принадлежит право решить, применять ли к указанному лицу нормы об обязанностях директоров.

Для российских обществ, уставом которых предусмотрен коллегиальный орган управления, действующих норм ФЗ «Об АО» вполне достаточно. Однако менеджеры акционерных обществ могут уйти от ответственности, установив в уставе общества норму о единоличном исполнительном органе, избегая тем самым формального включения лиц, которые фактически управляют компанией, в ее коллегиальный орган управления. В такой ситуации в соответствии с нормами Закона «Об АО» только член единоличного исполнительного органа несет ответственность перед компанией. Мы не даем рекомендаций на этот счет, поскольку считаем, что такой метод ухода от ответственности не является практической проблемой в России в настоящий момент. Избежать этой проблемы поможет закрепленная в законе норма, обязывающая публичную компанию иметь только коллегиальный исполнительный орган управления.

В главе 5 мы рекомендуем применять нормы об обязанностях членов органов управления общества также к внутренним менеджерам, членам органов управления управляющей организации, которые принимают решения от eго имени, и к de facto директорам, которые принимают решения от имени общества, не занимая при этом должность директора или старшего менеджера.

Распространение обязанности действовать добросовестно на держателей контрольного пакета акций. Мы рекомендуем распространить обязанность действовать добросовестно и на держателя контрольного пакета акций в отношении тех сделок, в которых он или его аффилированные лица участвуют прямо или косвенно. Эта обязанность должна быть аналогичной обязанности для членов органов управления общества: предварительное раскрытие информации о конфликте интересов перед обществом и одобрение сделки членами совета директоров, не имеющими конфликта интересов, одобрение сделки в соответствии с главой 11 ФЗ «Об АО» в случае, если эта глава должна применяться.

Снизить риск влияния на решение совета директоров об одобрении сделки, в которой держатель контрольного пакета акций имеет заинтересованность, на наш взгляд, поможет внесение дополнительных требований о том, что он должен предоставлять обществу достаточную информацию для принятия информированного решения советом директоров. Мы также рекомендуем внести требование о том, что держатель контрольного пакета акций не должен прямо или косвенно оказывать давление на членов органов управления при принятии ими решения об одобрении сделки.

1.3. Презумпция добросовестного и разумного поведения

Вопрос: должна ли в законе быть закреплена презумпция разумности и добросовестности поведения членов органов управления общества, которую необходимо опровергнуть, дабы признать члена органа управления виновным в причинении обществу убытков?

Все участники гражданского оборота обязаны действовать добросовестно и разумно. Согласно п. 3 ст. 10 ГК РФ «разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются», когда защита прав поставлена в зависимость от разумности и добросовестности их поведения. В ст. 53 ГК РФ, ст. 71 ФЗ «Об АО» прямо устанавливается позитивная обязанность членов органов управления действовать определенным образом, а именно разумно и добросовестно. Однако что касается презумпции добросовестного и разумного поведения (а не обязанности), то в ФЗ «Об АО» она напрямую не закреплена. Тем не менее в соответствии со ст. 65 Арбитражного процессуального кодекса каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается. Таким образом, при привлечении к ответственности членов органов управления на истце лежит бремя доказывания того факта, что директор действовал недобросовестно или неразумно.

Так называемым эталоном такой презумпции может служить «правило делового решения», закрепленное в законодательстве в США, согласно которому, если совет директоров действует без конфликта интересов, существует презумпция того, что он действовал на основе информации и добросовестно. Канадские суды, как и английские, традиционно воздерживались от применения «правила делового решения». Вместе с тем они продемонстрировали свое нежелание признать директора, нарушившего обязанность по проявлению заботливости, ответственным только потому, что коммерческое решение принесло крупные убытки[97].

Однако Верховный суд Канады указал в 2004 г., что канадские суды должны применять «правило делового решения» при определении наличия или отсутствия нарушения директорами обязанности по проявлению заботливости[98]. Необходимо отметить, что канадская версия «правила делового решения» отличается от ее американского варианта. Она не предполагает презумпции добросовестности директоров как таковую. Вместо этого она применяется только к сделкам без конфликта интересов, т. е. сделок, в отношении которых необходимо решить вопрос о выполнении директорами своей обязанности быть заботливыми, старательными и квалифицированными, а не вопрос о проявлении ими лояльности в отношении общества.

При рассмотрении дела о нарушении этой обязанности канадский суд изучит как процесс, ведущий к принятию решения, так и само решение по существу. Если решение находилось в момент его принятия в пределах «разумного», суд не признает директоров ответственными, даже если после принятое решение может показаться неразумным.

Такой подход отличается от используемого в США, при котором в случае соблюдения установленного процесса принятия решения суд не станет изучать само решение по существу. Однако на практике между двумя подходами наблюдается меньше отличий, чем в теории. То есть на практике американские суды, если они действительно недовольны решением, вероятнее всего, найдут ошибку в процессе его принятия.

В Канаде «правило делового решения» не применяется в случае, когда истец утверждает, что директора общества нарушили свою обязанность действовать в интересах общества, так как директора, обвиненные в нечестности или недобросовестности, вообще не могут обращаться за защитой в рамках «правила делового решения» (Кенен, с. 229). Тем не менее в подобных случаях судьи применяют презумпцию добросовестности действий директора, для опровержения которой истцу необходимо представить доказательства наличия конфликта интересов[99].

Среди канадских юристов существует мнение, что в ситуации, когда директора лично заинтересованы в сделке или существует конфликт интересов по иной причине, они не должны пользоваться защитой презумпции добросовестности поведения. Скорее наоборот: должна существовать презумпция недобросовестных действий директоров в случае наличия такого конфликта, и бремя доказывания добросовестности своих действий должно быть возложено на директоров. Таким образом, презумпция добросовестного поведения по канадскому праву возникает только в ситуации, когда директора лишены личной заинтересованности или нет другого источника конфликта интересов.

Во французском праве отсутствует закрепленное в законе понятие «правило делового решения», которое ограничивало случаи признания директоров ответственными за нарушение ст. L. 225–251 Торгового кодекса (небрежные или деликтные действия по управлению). Однако при анализе решений судов становится ясно, что в случае совершения директором небрежных действий по управлению обществом, но в отсутствие умысла в его действиях или личной заинтересованности в сделке ответственность не наступает.

Простые же ежедневные деловые решения, в которых директор не имеет личной заинтересованности, ведут к ответственности, если они являются явно абсурдными[100], например, о предоставлении займа в обстоятельствах, когда известно, что он не будет возвращен[101], или в случае настаивания на совершении продажи в убыток[102]. Обобщая, можно сказать, что во Франции существуют ограничения по признанию директоров ответственными ввиду наличия подразумеваемого судами «правила делового решения» (droit a l’erreur)[103].

Германия одной из первых стран Европы последовала опыту США в области корпоративного управления и в 2005 г. внесла изменения в Закон об акционерных компаниях, которые ограничивают ответственность директора, нарушившего требования § 93. Теперь закон гласит, что «нарушение обязанности действовать старательно отсутствует в случае, если при принятии делового решения можно обоснованно предположить, что член органа управления обществом действовал, исходя из интересов общества, основываясь на достаточной информации». Истец в таком судебном деле должен доказать размер понесенных обществом убытков и причинно-следственную связь между действиями директора и убытками. После чего в соответствии с § 93 II Закона об акционерных компаниях Германии бремя доказывания надлежащего поведения ложится на директора. Если он докажет, что обоснованно полагал, что действует в интересах общества и в условиях достаточной информации, суд не станет анализировать само принятое решение по существу и оценивать его разумность[104]. В этом основное отличие немецкого «правила делового решения» от правила, установленного законом США.

Австрийское право соответствует немецкому праву по состоянию на 2005 г., а значит, в нем отсутствует законодательно установленное положение о «правиле делового решения». В случае, если истцу удается доказать, что поведение директора нанесло ущерб обществу, на директоре лежит бремя доказывания, что он действовал в соответствии с установленным законом требованием старательности. Однако признается, что менеджерам должна предоставляться широкая свобода действий при принятии деловых решений в отсутствие конфликта интересов[105].

Как обсуждалось в разделе 1.2, AktG Германии и Австрии не содержит требования об обязанности директора действовать добросовестно. Эта обязанность была установлена в судебных решениях. Однако в них не затрагивается вопрос презумпции добросовестности, также не делается вывод о том, кто несет бремя доказывания нарушения этой обязанности. Исходя из общих принципов гражданско-процессуального законодательства в Германии и Австрии, можно предположить, что недобросовестность действий директора обязан доказать истец.

Термину «добросовестность» в корпоративном праве Кореи не дано определения. Однако любой судья в Корее согласится, что презумпция добросовестности допустима в деле, в котором отсутствует заинтересованность директора в сделке.

В известном деле компании Samsung Electronics (2001–2005) истец обвинил директоров компании в небрежности при одобрении сделки с дочерней компанией, которая привела к передаче ценностей от прибыльной компании к менее успешной компании.

Суд первой инстанции установил, что небрежности в действиях директоров при принятии решения не было. Верховный суд Сеула также установил отсутствие заинтересованности директоров в оспариваемой сделке и затем решил дело в их пользу, указав, что они приняли «деловое решение». Таким образом, это дело установило принцип, при котором директора не должны доказывать разумность их решения. Напротив, добросовестность и разумность их действий в ситуации отсутствия конфликта интересов является презумпцией.

Понятие «добросовестность» в английском праве не определено, но применяется общее правило, согласно которому существует презумпция добросовестности действия директоров и на истце лежит бремя доказывания обратного. Тот, кто заявляет о недобросовестности действий директора, должен доказать это. Указанное предположение не ограничивается корпоративным правом. Подтверждение этого можно найти в английском процессуальном кодексе, который рассматривает вопрос обвинения и доказывания умышленной недобросовестности (и родственных понятий, таких как мошенничество)[106]. Исходя из этих процессуальных правил недобросовестность подлежит доказыванию в конкретном деле, и в судебном разбирательстве иск о недобросовестности должен подтверждаться доказательствами, поскольку недобросовестность не подразумевается.

Кроме общей презумпции добросовестности в Великобритании отсутствует «правило делового решения», напоминающее правило, закрепленное в законе США

«Правило делового решения»

По общему правилу американские суды не устанавливают ответственность директоров за принятие деловых решений, если только эти решения не являются полностью неразумными. Эта доктрина судебного невмешательства известна как «правило делового решения»: если не доказано обратное, то директора действовали на основе достаточной информации, добросовестно и в интересах общества.

В делах с конфликтом интересов зачастую несложно преодолеть презумпцию добросовестности. Если нельзя доказать наличие конфликта интересов при принятии решения, то вряд ли истец сможет опровергнуть презумпцию добросовестности, ведь он сталкивается с трудной задачей доказывания того, что директора действовали на основе недостаточной информации. Если истец не сможет опровергнуть презумпцию действий директоров на основе достаточной информации, то он проиграет дело. Суды не рассматривают конкретные обстоятельства принятого решения. Именно «правило делового решения», а не условия простой небрежности устанавливает норму, в соответствии с которой оценивается нарушение обязанности проявлять заботливость[107].

Применение правила делового решения имеет различные обоснования. Во-первых, судьи обычно не являются бизнесменами. Они не обладают достаточной компетенцией и опытом для того, чтобы оценить принятое ранее директорами бизнес-решение на предмет его разумности.

Во-вторых, зачастую деловые решения должны приниматься быстро, а потому могут быть основаны на доступной, но не всегда полной информации. Тем не менее задержка с принятием решения с целью сбора более полной информации может стоить обществу дороже, нежели принятие решения в условиях ее неполноты. В судебном процессе истец-акционер вполне способен предоставить доказательства того, как много директора могли бы знать, но не знали в момент принятия решения и как поспешно они действовали. То есть в момент судебного разбирательства по прошествии времени с момента принятия решения даже разумное предпринимательское решение может показаться неразумным.

В-третьих, с точки зрения акционеров, инвестиции в акции общества могут оказаться неблагоприятными по многим причинам. И принятие плохих управленческих решений – только одна из них. Даже если директор действовал глупо как предприниматель с позиции акционера, риск таких действий – это обычный деловой риск, который акционеры предполагали и на который они согласились, приобретя акции общества. Кроме того, не следует забывать, что интересы директоров и акционеров в основном совпадают. В этом заключается основное отличие между обычными деловыми решениями, когда директора и акционеры имеют общий интерес – преуспевание бизнеса, и сделками с заинтересованностью, когда интересы инсайдера и акционера противоположны. Представляется, что если интересы директоров и акционеров совпадают, то совершенно обоснованно можно ожидать, что акционеры предполагали возможность наступления последствий принятия неверного делового решения.

В-четвертых, некоторые рискованные решения могут оказаться прибыльными для общества, в то время как результат других может нести отрицательные последствия. Если директора сталкиваются с риском личной ответственности за плохой результат принятого ими решения, они откажутся от принятия на себя таких рисков в принципе, что в целом негативно скажется на деятельности общества, ведь при этом уменьшится количество не только плохих рискованных решений, но и хороших.

Подобное правило делового решения может оказаться еще более уместным в странах континентальной системы права, таких как Россия, где судьи обычно не имеют предшествующего опыта в бизнесе. Даже в США судьи штатa Делавэр, которых выбирают среди ведущих юристов и бизнесменов, полагают, что и они недостаточно подготовлены для оценки таких решений.

В нижеприведенной таблице указаны рамки, в которых в исследованных странах применяется презумпция добросовестности при оценке выполнения директорами своих обязанностей перед обществом. С учетом некоторого упрощения мы считаем обязанность по проявлению заботливости, содержащуюся в общем праве, сравнимой с требованием российского законодательства о разумности и правилами некоторых стран об установлении ответственности директоров за небрежность, а обязанность по соблюдению лояльности – сравнимой с требованием российского законодательства о добросовестности действий директора и концепцией о том, что директор должен действовать в интересах общества.

Как показано в таблице, презумпция добросовестного поведения директора принята не во всех исследуемых странах. На практике в большинстве стран решения, принятые советом директоров, считаются приемлемыми и обоснованными, если они вынесены в отсутствие конфликта интересов. В некоторых случаях это находит выражение в виде «правила делового решения»; в других странах оно может подразумеваться из судебной практики. Только в Великобритании (и скорее всего в Канаде, следующей судебным прецедентам Великобритании) презумпция добросовестности распространяется на сделки с конфликтом интересов.

Презумпция добросовестного и разумного поведения директоров при отсутствии конфликта интересов. Как нам кажется, директора российских акционерных обществ могут быть защищены указанной презумпцией в случае, если: i) они действуют в ситуации отсутствия конфликта интересов и ii) сделка не содержит конфликта интересов другого члена органа управления или акционера – владельца контрольного пакета акций. Тем не менее в данном случае при принятии решения о наличии или отсутствии указанного конфликта в совершаемой сделке очень важна роль суда.

Применение презумпции добросовестности при оценке выполнения директорами своих обязанностей

Презумпция добросовестности и разумности должна применяться в случаях, где истец не предъявил доказательства, дающие суду основания предполагать наличие конфликта интересов в совершенной сделке. Если истцу удастся представить такие доказательства, то презумпция не должна применяться и бремя доказывания отсутствия конфликта интересов ложится на ответчиков. Если i) истец не предоставит доказательств наличия конфликта интересов или ii) если, несмотря на представленные доказательства, ответчик докажет, что фактически конфликт интересов отсутствует, то действия директоров при принятии решения должны считаться добросовестными.

Нам кажется целесообразным установить презумпцию добросовестности в случае заключения сделки, в которой наличие конфликта интересов не доказано. При этом мы понимаем, что презумпция добросовестности является основополагающим элементом российского гражданского права и не рекомендуем вносить изменения в существующее общее правило. Вместо этого ниже мы рассматриваем обстоятельства, в которых презумпция добросовестности может не применяться.

Неприменение презумпции добросовестного и разумного поведения директоров при наличии конфликта интересов. Мы не рекомендуем применять презумпцию разумности, если ответчики не опровергли доказательства о наличии конфликта интересов в действиях директоров, других директоров или держателя контрольного пакета акций. В этой ситуации необходимо установить правило о том, что презумпция добросовестности также не должна применяться.

Также важно, чтобы представляемые доказательства о наличии конфликта интересов были достаточно весомыми.

Применительно к сделке, в которой существует конфликт интересов, необходимо дополнительно учитывать роль директоров, которые:

? не имеют непосредственного конфликта интересов, но принимали участие в принятии решения об утверждении сделки, где есть конфликт интересов другого директора или старшего менеджера;

? не имеют непосредственного конфликта интересов, но принимали участие в принятии решения об утверждении сделки, где есть конфликт интересов у держателя контрольного пакета акций;

? имеют или могут иметь конфликт интересов.

В первой ситуации мы не рекомендуем применять указанную презумпцию в отношении принимаемых директорами решений. Во второй ситуации, когда держатель контрольного пакета акций действует с конфликтом интересов, даже прямо незаинтересованные директора потенциально сталкиваются с конфликтом интересов, пытаясь сохранить свою должность (см.: раздел 1.5). Для того чтобы дополнительно защитить миноритарных акционеров от сделок, заключаемых держателем контрольного пакета акций в собственных интересах, можно было бы переложить бремя доказывания добросовестности на незаинтересованных директоров. Они должны предоставить доказательства того, что сделка, в которой держатель контрольного пакета акций имел конфликт интересов, одобрена после полного раскрытия информации о конфликте и была обоснованной по существу. Наличия указанных признаков должно быть достаточным для признания исполнения обязанности действовать добросовестно и разумно надлежащим.

В третьей ситуации, когда директор имеет или может иметь конфликт интересов, вопрос о нарушении обязанности обычно разрешается путем установления не разумности его действий, а их добросовестности.

Презумпция недобросовестности при возможности конфликта интересов. При наличии доказательств конфликта интересов в отношении сделки, заключенной директором или владельцем контрольного пакета акций с обществом, дочерним или зависимым обществом, действия директоров при принятии такого решения не только не должны пользоваться защитой правила делового решения, а более того, должна применяться презумпция недобросовестного поведения с их стороны.