– Послушайте, – стараясь сохранять спокойствие, продолжал он. – Согласно нашей процедуре вопрос выносится на голосование после трех или четырех месяцев его обсуждения. Нельзя быть грубым по отношению к другим людям, если вам приспичило вынести предложение на голосование.
– Но ты сам хотел их удалить, – сказала Дженни. – Где же твоя логика, Дуэйн?
– Я предлагаю принять мое предложение, – сердито заметил Дуэйн. Страсть Дженни к логике тоже раздражала его.
Наступило неловкое молчание.
– Я не думаю, что мы должны принимать предложение, которое уже было принято, – пробурчал Сонни.
– А я думаю! – упорствовал Дуэйн.
Один из фермеров улыбнулся. За ним – второй. Причуды и хитросплетения городской жизни забавляли их.
– Хорошо, – подумав, продолжал Дуэйн. – Я предлагаю другое решение. Мы будем не продавать, а раздавать пиво. Я закуплю несколько тысяч ящиков пива и внесу его в фонд празднования столетия. Таким образом мы обойдем вопрос нелегального распространения, и Дж. Дж. с горя может утопиться в озере.
– В таком случае я призову на помощь конную полицию, – возразил Дж. Дж. – Если вы, жалкие политиканы, желаете подорвать моральные устои народа, раздавая бесплатно спиртное, то самое время вмешаться полиции и переловить зачинщиков.
– Заседание откладывается, – сказал Дуэйн. Такое сообщение застало всех врасплох. Дуэйн сам себе удивился, но о вырвавшихся словах не стал жалеть. В самом деле, пора прекращать это глупое заседание, где никто не горит желанием тебе помочь; пора послать к черту весь праздник; и вообще все ему надоело… все, за исключением семьи.
– Заседание нельзя откладывать, – испуганно проговорила Дженни. – Мы только что собрались, и у нас много важных вопросов, которые необходимо обсудить.
– Ерунда! – бросил Дуэйн. – Я не вижу никаких важных вопросов!
Он поднялся и вышел из комнаты, оставив за спиной ошарашенных членов оргкомитета. Подойдя к своему пикапу, Дуэйн отогнал машину и поставил ее за почтовым отделением. Затем поспешно вернулся к зданию суда и осторожно выглянул из-за угла, наблюдая, как расходятся члены комитета. Первой вышла Дженни Марлоу. Она быстро села в машину и умчалась, очевидно, горя желанием поскорее сообщить кому следует о возмутительном поступке председателя комитета. Вскоре начали разбредаться и остальные. Фермеры не спеша направились к своим пикапам, чтобы уехать на свои побитые градом поля. Сонни уехал в свой магазин, а Ральф Ролф – к себе на ранчо.
Последними, как и предполагал Дуэйн, вышли Сюзи Нолан и старый Болт, чья преданная дочь, Бьюла, по обыкновению, уже ждала отца. Сюзи помогла ему сойти с тротуара, ожидая, когда он опустошит большую банку с табаком прямо на ухоженный газон. Как только он сел в машину, Бьюла помчала престарелого отца домой, к телевизору, который тот обожал.
Дуэйн не мог знать, продолжает Сюзи сердиться или нет, но он точно знал, что она никуда не спешит. Прежде чем сесть в машину, женщина сняла туфли. Управлять машиной в туфлях или даже носить их ей не нравилось.
Заметив, что она сняла обувь, Дуэйна осенило. Он огляделся: кругом никого. Город вместе с его обычно оживленной площадью словно вымер. Объяснялось это просто: в этот вечер проводились две встречи по бейсболу среди подростков, и все население устремилось на местный стадион. В одном матче участвовал его сын, Джек, играя подающего, а другом– дочь, Джулия, которая выступала в роли защитника. Он собирался поехать поболеть за них, но обстоятельства изменились.
Дуэйн быстро освободился от ботинок и брюк. Обычно Сюзи требовалось три-четыре минуты, чтобы найти ключи, причесаться и включить двигатель. Держа в руке брюки с ботинками, он следил, как Сюзи медленно проделывает все эти операции. Когда она завела машину, он на цыпочках подошел сзади и укрылся за кедром, росшим на углу лужайки.
Хотя в городе не было никакого движения, светофор продолжал исправно работать, вспыхивая то красным, то зеленым цветом. Сюзи должна была проехать под ним. Включив двигатель, она не торопилась отъехать от тротуара, расчесывая волосы. Загорелся красный свет. Дуэйн понемногу начал нервничать. Поскорей бы она кончила причесываться и отъехала. Ничего не подозревая о страданиях прячущегося за деревом Дуэйна, Сюзи медленно расчесывала свои роскошные волосы. Он ждал, припоминая, как жаждал ее в тот вечер на стоянке перед больницей. Вспыхнул зеленый свет, и сердце у него оборвалось: Сюзи наконец сдвинулась с места. Теперь она поедет на зеленый, оставив его наедине со своим старым желанием и новым тоже. Конечно, можно навестить ее и дома, но такая перспектива меньше привлекала Дуэйна.
Но вот Сюзи что-то уронила (скорее всего, расческу или серьгу) и наклонилась, чтобы поднять предмет с пола. Она подняла эту вещь, но тут опять сигнал переменился. Сюзи начала тормозить, и пока она тормозила, Дуэйн возник возле ее окна. Сюзи подняла глаза и ничуть не удивилась, увидав его стоящим в центре города под светофором с брюками и ботинками в правой руке.
– Эй, ты, крыса! – проговорила она, останавливая машину. Дуэйн бросил свои пожитки на заднее сиденье и поцеловал ее. Она ответила ему горячими поцелуями, как тогда, у больницы. Дуэйн хотел было со второй попытки пролезть в окно, потом решил, что такие упражнения не для его возраста. На улице – ни души. Он открыл дверцу, не зная, чем же закончится их приключение. Как и в первый раз, он дошел до кондиции, но полной уверенности не было. Машины на дороге могли поставить перед ними неразрешимые проблемы.
Зато Сюзи не испытывала никаких сомнений, опасности только подхлестывали ее.
– Садись на сиденье, дурачок, – улыбнулась она. – Мы с тобой не молодожены.
Она, как могла дальше, отодвинулась от рулевого колеса. Дуэйн улегся под рулем, упершись ногами в заднюю дверь. Было неудобно, но Сюзи сразу оседлала его. Страсть, которая делает многих неуклюжими, превращала Сюзи в женщину, полную грации и изящества.
– Так я смогу наблюдать за дорогой, – сказала она, укладывая его поудобнее.
– Нам надо спешить. Мы можем установить мировой рекорд по скорости совокупления, – проговорил Дуэйн, отдавая себе отчет в том, каким странным делом они занимаются. Город показался теперь ему более освещенным, чем в тот момент, когда он прятался в тени здания суда.
Сюзи улыбнулась, расстегивая ему рубашку, и откинулась назад, чтобы погладить свою грудь.
– Нам некуда спешить, – спокойно сказала она. – Я не вижу никого поблизости.
ГЛАВА 59
Последующие события подтвердили правоту слов Сюзи. Словно по заказу движение машин в центре Талиа замерло на пять минут. Этого времени Дуэйну вполне хватило, чтобы выпустить пар и немного прийти в себя, но изощренная сексуальная техника Сюзи захватывала раз и навсегда.
Хотя, как сказала Сюзи, не было видно ни души, то обстоятельство, что он занимался восхитительным сексом прямо под светофором, находясь в эпицентре города, немного ускорило события. Испытав глубокий оргазм, Дуэйн подумал: а почему, собственно, он забыл предложить Сюзи перебраться в темное местечко за почтой? Оно идеально подошло бы, решил он с опозданием. Сюзи вскоре тоже испытала блаженный момент, что, однако, вовсе не означало для нее окончание сеанса любви. Наоборот, первый оргазм зачастую только разжигал ее интерес, и приостановление активных действий означало, что она выбирает: какой из маленьких радостей отдать предпочтение для продления удовольствия. С выбором она любила не торопиться, перебирая в воображении разные варианты, а остановившись на чем-то, не раз отказывалась от этого выбора и снова принималась перебирать остальные сюжеты. Осторожность в этом деле (как, впрочем, и в жизни) Сюзи мало волновала. В первую очередь маленькие радости, а дальше видно будет.
Дуэйн догадывался, что такая неторопливость была бы уместна, если бы они лежали в кровати, а не стояли под ярко горящим светофором на общественном перекрестке.
– Давай переместимся за почту, где потемнее, – наконец не выдержал он.
– Нет, – мягко, но решительно ответила Сюзи, сжимая его бедрами.
– Почему нет? – спросил он. – Тогда мы не будем мешать движению.
– Какому движению? – удивилась она. – Я не вижу ни одной машины поблизости.
– Я понимаю, но рано или поздно кто-нибудь да покажется, – настаивал Дуэйн.
– Мне нравится смотреть на тебя, – сказала Сюзи. – Твое тело в таком свете выглядит по-иному… ты как призрак. Очень интересно.
– Да… будет очень интересно, если нас застукают. Я уж точно превращусь в призрак, если Карла проедет мимо.
– Это могут быть совершенно посторонние люди, – спокойно заметила Сюзи. – Мало ли кто может проехать. Они нас даже не знают. Тебе не хочется узнать, как это приятно, когда на тебя смотрят?
– Нет, – честно сказал Дуэйн. – До этого просто не дойдет дело. Я не могу заниматься любовью, когда на меня пялятся.
В следующую секунду он заметил далеко позади огни. Должно быть, приближался грузовик.
– Ну вот, кто-то легок на помине, – облегченно вздохнул Дуэйн. – Пора сматываться.
Он попытался было выбраться из-под Сюзи, но та только крепче сжала ноги, улыбнулась, и ее пальцы коснулись сосков.
– Как это возбуждает, когда знаешь, что тебя вот-вот заметят, не правда ли, дорогой?
– Кого как… что до меня, то я уже ни на что не способен. Тут не до секса.
– Может, тебе следует пройти через это?
– Боюсь, что я не успею до приближения грузовика.
– А ты попробуй. Мужчины такие ленивые и страшатся всего нового.
Грузовик тем временем был уже в четверти мили от них. Дуэйну удалось извернуться и включить задние габаритные огни. Если тяжелая машина врежется в них и убьет, от того, чем они занимались, а главное, как, город будет шокирован. Погибнут не только они, будет также уничтожено доверие к их оргкомитету.
Сюзи продолжала его сжимать. Рев несущейся прямо на них машины возбуждал ее, бросая в холод Дуэйна. Эрекция так быстро пошла на убыль, что даже Сюзи ничего не могла с этим поделать.
Грузовик, заметив их габаритные огни, плавно остановился рядом; водитель, посмотрев безразлично направо и налево, помчался в направлении Уичита-Фолс. Те, кто сидел в машине, стоящей рядом, ничуть его не интересовали.
То, что оргазм произошел потом, ни в коей мере не делал удовольствие, испытываемое Сюзи, менее приятным. Она схватила его ладонь и сунула ее между своих ног, откинувшись в экстазе далеко назад.
На улицах так и не появился ни один человек. Дуэйн немного успокоился. Сюзи – необыкновенная женщина, это нельзя не признать. И хотя ситуация оставалась непростой, от этой женщины невозможно оторваться.
Но вот Сюзи выпрямилась, положила руку на сиденье и, убрав под себя ноги, принялась гладить его живот и то, что располагалось ниже.
– Извини, – проговорил он, предполагая, что от него ожидают большего.
– Зачем извиняться? Как забавно, когда он спал. Она прислонилась спиной к задней стенке автомобиля и села на корточки у его ног.
– Всунь в меня свой палец.
– Ты что! – ужаснулся Дуэйн, заметив вдали еще одну пару фар.
– Ничего. Ну давай, я жду.
– На горизонте еще одна машина.
– Знаю… Мне нравится, когда они с ревом проносятся по городу.
Дуэйн сделал для себя новый вывод: Сюзи, конечно, женщина интересная, но безумная.
– На мне носки, – попытался он оправдаться. – У нас ничего не получится.
Сюзи немедленно стащила с одной его ноги носок.
– Какая будет следующая отговорка?
– Для чего тебе мой старый и вонючий палец? – спросил Дуэйн под аккомпанемент нарастающего гула.
– Изведать интересное ощущение. Перестань задавать дурацкие вопросы!
– Боюсь, что ничем не могу тебе здесь помочь, – проговорил Дуэйн, хватаясь, как утопающий, за соломинку. – Моя нога совершенно онемела.
– У Дики не немеет. Дики не боится. Он – единственный в городе, у кого есть хоть сколько-нибудь воображения.
– Рад слышать это, но предпочел бы слушать тебя за почтой. Что если водитель грузовика увидит меня с ногой, всунутой в тебя, и сойдет с ума? Он может врезаться в скобяную лавку, и тогда где мы будем брать запасные детали к газонокосилкам? А, я тебя спрашиваю?
Сюзи продолжала сидеть в его ногах, когда подъехал грузовик. Водитель осторожно затормозил перед светофором. Огромный мотор урчал и бился совсем рядом, и через десять секунд машина уехала. И второй водитель не проявил никакого интереса к машине, находившейся рядом.
– Если я отвезу тебя за почту, ты сделаешь то, о чем я тебя прошу? – не сдавалась Сюзи.
– Сам не знаю, – признался откровенно Дуэйн. – Не исключено. Но ничего определенного не могу обещать.
– Ты что, думаешь, от этого твой палец загниет? – спросила Сюзи, впервые раздражаясь.
– Нет, конечно нет, – поспешно произнес Дуэйн.
– Ты совал в меня свой палец, – настаивала Сюзи. – Ты совал в меня свой банан. Что страшного в ноге?
– Давай выясним, что творится за почтовым отделением, – предложил Дуэйн, вставая и усаживаясь за руль. Он подождал, когда Сюзи сядет на сиденье, но та так и осталась сидеть на корточках.
– До почты ехать всего ничего, – заметила она.
Дуэйну осталось только включить двигатель.
ГЛАВА 60
В комфортабельной темноте за почтой Дуэйн осторожно, но с удовольствием отдался во власть любовных утех. Сюзи дала ему понять, что считает его трусом, хотя не настолько, чтобы отказать себе в удовольствии.
Когда она была удовлетворена, он спросил, участвовал ли Дж. Дж. Роули в ее шаловливых играх.
– Еще как участвовал! – ответила она. – Он был первый, с кем я изменила Джуниору. Все произошло в воскресной школе. Он затащил меня туда под предлогом помочь ему настроить старое пианино, которое стоит в воскресной школе.
– И поэтому ты сердита на него?
– Я сердита на него потому, что этим делом он нигде не занимался, кроме как в классной комнате. Мог бы прийти в мой дом, или мы могли бы отправиться в мотель. Я устала извиваться на жесткой скамье.
– Там есть пол, – заметил Дуэйн. Теперь, оказавшись в темноте, он готов был говорить о сексе сколько угодно.
– У Дж. Дж. артрит. Он способен только наклоняться… Но грех жаловаться. Пару раз я так сильно кричала, что он перепугался до смерти. Заниматься любовью со священником – это, доложу я тебе, нечто. Кому придет в голову такое! С мужем не так интересно.
– Старина Джуниор не очень-то любил разнообразие, не так ли? – спросил Дуэйн.
Сюзи посмотрела в окно. Ее лицо изменилось, и на миг ему показалось, что она расплачется.
– Так, – согласилась она. – Он приходил в ужас от одного слова «разнообразие».
Дуэйн, заметив, что затронул обнаженный нерв, пожалел о своем вопросе.
– Из-за этого расстроился наш брак, – продолжала Сюзи. – Если бы он захотел, я бы осчастливила его. Но насильно мил не будешь.
Она вздохнула и снова бросилась в его объятия.
– У нас милые дети, – помолчав, сказала Сюзи. – Они выигрывают все… все подряд. Я думаю, наш брак был бы очень удачным, если бы он не впадал в такой ужас. А жаль. Джуниор не желал себе добра. Дуэйн, почему люди не хотят быть счастливыми?
– Я не знаю, – ответил Дуэйн, размышляя о Сонни, который вечно был чем-то недоволен. Если на меня находит временами тоска, сказал себе Дуэйн, то это не означает, что я не могу испытывать острые приступы счастья. С Сонни, конечно, не так. Он пребывает в пространстве где-то между победой и поражением. А сейчас, несмотря на то, что Сонни старается все предусмотреть заранее, поражения ему все равно не избежать.
– Мать Джуниора никогда не знала счастья, – прибавила Сюзи. – В жизни ей пришлось очень несладко. Поэтому Джуниор стыдится думать о счастье, имея перед глазами пример матери… Я назову тебе, кто счастлив. Это – Дики. Ты должен гордиться, что воспитал такого чудесного мальчика. Завидев его, я оживаю. Это великий дар – одним лишь своим появлением поднимать настроение людей.
Дуэйн знал, что она делает его сыну прекрасный комплимент, но вместе с тем ему припомнилось лицо Джуниора, нервно задающего свой вопрос о том, кому больше нужен секс – мужчинам или женщинам, несколько недель назад в «Молочной королеве». Дуэйну было жаль Джуниора. Всю жизнь он вкалывал и стал богатым, делая то, чему был обучен: работать, не покладая рук, копить на черный день, идти дальше. Но в один прекрасный день экономическая почва ушла у него из-под ног, и он лишился своего богатства. И все это время, находясь на вершине благополучия или превратившись почти в нищего, над ним доминировала несравненная женщина, которая (и в этом не было никакой его вины) отличалась повышенной чувственностью и была ему не по зубам.
– О чем ты думаешь? – спросила Сюзи.
– Мне от души жаль Джуниора.
– О, брось… Джуниора хлебом не корми, а дай пожалеть себя. Я буду держаться за Дики, сколько хватит сил. Ему себя не жаль. Дики любит жизнь.
Она замолчала, думая о чем-то своем, потом тихо сказала:
– Мне пора домой. Дети могут в любую минуту вернуться с соревнований по плаванию.
Дуэйн вернулся в свой пикап и сопроводил ее до здания суда. Путь им преградил красный свет светофора, под которым они только что провели интересные десять минут. Дуэйну было немного печально. Он (и они) уже никогда не повторят этого, ни в этом месте, ни где бы то ни было. Короткий и возбуждающий эпизод жизни остался позади.
Сюзи снова была в приподнятом настроении. Она не умела долго грустить и, улыбнувшись, послала ему воздушный поцелуй.
– Я очень хочу надеяться, что твой палец не загниет, Дуэйн, – бросила она через окно, когда вспыхнул зеленый свет.
ГЛАВА 61
Не зная, чем заняться, Дуэйн направился на стадион. Первой он заметил Джулию, которая с двумя подругами стояла около киоска с мороженым. Джек уже участвовал в игре. Зрителей собралось много, но проходить на трибуну особого желания у них не было. Они подогнали свои легковые машины и пикапы к ограде и остались сидеть в них, попивая пиво и весело болтая.
Джейси расположилась поближе к полю, и у ее ног дремал Шорти. Сам факт спокойной дремы Шорти на трибуне был замечательным событием. Дуэйн никогда не выпускал его из машины на стадионе, так как несносный пес принимался носиться по трибуне, кусая людей. Иногда он набрасывался на детей, но чаще всего, возбужденный игрой, гонялся за спортсменами.
С Джейси находился не только Шорти, но и маленький Майк, который расхаживал босиком по пыли за сеткой ограждения «дома» и что-то бормотал себе под нос, совершенно довольный собой. Заметив деда, он улыбнулся и подбежал к нему. Дуэйн поднял внука на руки и посадил на трибуну.
– Ты пришел в самый подходящий момент, – сказала Джейси. – Твой сын идет на установление рекорда.
Джек действительно играл очень здорово в бейсбол. Его отличали холодный расчет и жестокость. Не доверяя полевым игрокам, он старался брать игру на себя.
– Сколько мячей он уже выбил в аут? – спросил Дуэйн.
– Почти все, – ответила Джейси.
– Я не хотел бы оказаться в числе тех, кто допускает ошибки, играя с ним, – заметил Дуэйн. – Джек никогда не прощает.
Шорти открыл глаза и виновато посмотрел на бывшего хозяина. Дуэйн решил его игнорировать.
– Не будь таким черствым, – упрекнула его Джейси. – Пожалей старую собаку.
Дуэйн несколько раз врезал Шорти по лбу кулаком. Шорти перестал иметь виноватый вид и даже обрадовался.
– Я сказала – пожалей, а не бей по голове, – забеспокоилась Джейси.
– Я не сделал ему больно, – успокоил ее Дуэйн. – Голова – не главное достоинство Шорти.
Джейси как будто этот довод убедил. Она поближе придвинулась к Дуэйну, потом с любопытством посмотрела на него и втянула воздух носом.
– Ты чем занимался, Дуэйн? – спросила она. – От тебя как-то странно пахнет.
Дуэйн сильно перепугался. Он никак не рассчитывал встретить Джейси на стадионе. Он твердил себе, что надо поехать домой, даже если в это время выступает сын. Сам-то он не улавливал никакого такого запаха, но под взором Джейси почувствовал себя очень неловко.
– Я приехал сюда прямо с заседания, – соврал он. – Кажется, сегодня там проводили дезинфекцию… ожидался большой наплыв участников.
– Верится, но с трудом, – подняв бровь, промолвила Джейси.
В этот момент толстый мальчик послал неудачно мяч в сторону Джека. Джек живо схватил его и сильно и точно послал первому защитнику «базы», который не сумел поймать его, и мяч откатился ко второму защитнику. Тот неудачно принял его, уронил и, наклонившись, чтобы поднять, ударил по нему ногой в сторону «дома». Толстый мальчик побежал к «базе». Джек, не долго думая, схватил рукой без перчатки непослушный мяч и бросился вдогонку за толстяком. Первый защитник умолял дать ему еще одну попытку, но Джек уже не слышал его. Было очевидно, что у толстяка слишком большое преимущество. Но в последнюю секунду вместо того, чтобы бросить мяч, Джек распластался над землей и врезался в соперника, схватив его руками и повалив на землю. Вскочив первым, Джек, так и не выпустив мяча, пересек заветную линию. Взревели клаксоны, люди заорали, тренер соперников через все поле устремился к судье.
– Молодец, Джек! – закричала Джейси и захлопала в ладоши, позабыв о спорном запахе, исходившем от Дуэйна. Шорти проснулся и залаял. Рев клаксонов, всеобщий шум и гам, создавали впечатление присутствия на громадном переполненном стадионе.
Рефери встал на сторону гостей. Тогда уже тренер Джека устремился к нему. Толпа заревела сильнее. Несколько возмущенных матерей, который не раз видели, как Джек пускается на грязные приемы для достижения победы, тоже выбежали на поле, требуя его удаления. Судье не хотелось делать этого, но матери настаивали.
– Эй, убить судью! – крикнула Джейси.
– Замолчи! – остановил ее Дуэйн. – Джек может услышать.
– Пусть слышит! – возбужденно проговорила Джейси. – Как здорово он уложил этого парня, правда?
– Это – бейсбол, а не футбол, – заметил Дуэйн.
– Никогда не думала, что ты такая баба, Дуэйн! – бросила она.
Джек, который продолжал держать мяч в руке, спокойно приблизился к своему месту подающего, как бы соглашаясь с возмущенными криками женщин. Но Дуэйн уже понял, что к чему, Джек всегда становился спокойным перед тем, как совершить что-то непростительное. Он смотрел на судью, выжидая, когда тот повернется к нему спиной.
– Не делай этого, Джек! – закричал Дуэйн, вставая. – Тебе не видать тогда рекорда!
Но вот судья отвернулся, пытаясь успокоить галдящих матерей, и в то же мгновение Джек что было сил швырнул ему между лопаток жесткий мяч.
– Ах, так! – заорал рефери. – Вон с поля!
Джек медленно подошел к своему месту и высоко подбросил перчатку. Она зацепилась за опору и повисла на ней. Уйдя с поля, он взобрался на трибуну и сел рядом с Джейси, которая обняла его и поцеловала.
– Ты молодец! – сказала она с чувством.
– Но перчатку можно было и не забрасывать, – недовольно проговорил Дуэйн.
– Она мне теперь ни к чему, – сказал Джек. – В бейсбол я больше не играю.
– Не смеши меня, – улыбнулся Дуэйн. Джейси посмотрела на него враждебно и сказала:
– Надеюсь, ты не из тех родителей, которые заставляют своих детей заниматься спортом против их воли.
– Нет. Ему решать, – сказал Дуэйн.
– Ну так он сказал, что не будет больше играть в бейсбол, – напомнила ему Джейси.
– Я бы стал играть, но мой рекорд зарубили, – проговорил Джек.
– Его никто не зарубил, – возразил отец.
– Конечно, зарубили, – заступилась за мальчика Джейси.
– Но он же сыграл не по правилам, – упорно стоял на своем Дуэйн. – Это сгубило твой рекорд.
– Я не виноват, – начал оправдываться Джек. – Этому первому защитнику мало перерезать горло.
– Послушай! – возмутился Дуэйн. – Ты играешь в детской лиге. Всякий может ошибиться. И что, за это надо перерезать горло?
– Не только за это, – нахмурился Джек. – У него не все дома. Он готов онанировать перед любой девчонкой, которая попросит.
– А ты нет?
– Ну конечно нет. Я дрочу только перед клевыми девчонками.
– А кто это? – спросила Джейси.
– Ну, самые красивые, – протянул Джек, удивленный тем, что у него спрашивают очевидные вещи.
– А меня ты принял бы за красивую девушку, будь я помоложе? – улыбнулась Джейси.
– Ясное дело, принял бы, – ответил Джек. – Этому судье тоже не мешало бы перерезать горло.
– Учись сдерживать свой темперамент, – поморщился Дуэйн. – А если из-за твоего удаления проиграет команда?
– Ты что, отец. Мы же на двадцать шесть очков впереди.
Джек поднялся и отошел в сторону.
– Отправился, наверное, искать клевых девчонок, – сказала Джейси.
Маленький Майк тем временем сползал с трибуны, преодолевая раз за разом ступеньки высотой с его рост.
– А где Карла? – спросил Дуэйн.
– Она поехала домой, переживая за мать. Тебе без нее одиноко?
– Пожалуй… если вдуматься.
– Ты сердишься на меня из-за того, что я похитила всю твою семью?
– О, нет… У нас каждый делает все, что хочет. Если они все выразили желание жить у тебя, ну что же, пожалуйста. Как бы я ни хотел, мне все равно их не остановить.
– Но тебе так или иначе их немного не хватает, признайся, Дуэйн.
– Самую малость.
– Придется тебе помучиться. Я собираюсь взять Карлу с близнецами в Европу после окончания праздника.
Для Дуэйна это известие явилось таким шоком, что он несколько секунд тупо глядел на нее.
– Навсегда? – спросил он. Учитывая события последних недель, вопрос звучал не так уж неправдоподобно.
– Не навсегда, не навсегда. Только на пару недель. Им не мешает хотя бы взглянуть на Европу. Кроме того, с их помощью я легче адаптируюсь к жизни там.
– Ты не жалеешь себя, – заметил Дуэйн. – Путешествие с близнецами лично для меня – самое тяжелое испытание в жизни.
– Для тебя – возможно. Но я, в отличие от тебя, не нервная.
– Я не нервный!
– Чертовски нервный. Ты весь как натянутая струна.
Маленькому Майку удалось добраться до последней ступеньки, и он начал взбираться на сетку, огораживающую «базу» бейсболистов, просунув палец ноги в ячейку сетки.
– Я могла бы прихватить и Дики, – продолжала Джейси. – Я хочу, чтобы он познакомился с моими дочерьми.
– Забирай. Если он останется здесь, собственная жена может пристрелить его. А если не она, то чей-нибудь муж.
– Может, он влюбится в одну из моих дочерей. Может быть, они поженятся. Тогда у нас появятся общие внуки.
Дуэйн спустился и оттащил маленького Майка от сетки, пока тот не вскарабкался слишком высоко. Маленькому Майку это не понравилось, но он не заревел.
– Я не думаю, что ты понимаешь Дики, – проговорила Джейси. – Дики – само очарование. Если бы я была настроена на любовь, то не подпустила бы к нему моих дочерей. Я оставила бы его исключительно себе… Такие парни встречаются один на миллион.
– То же самое мне говорили полицейские, – кивнул головой Дуэйн. – Он им понравился.
– Ты определенно не отличаешься фанатичной любовью к своим детям, – сказала Джейси. – От тебя не дождешься похвалы. Ты даже не мог поддержать родного сына, когда он так здорово завалил того толстяка.
– Он не должен был его заваливать, – упрямо повторил Дуэйн. – Он может прибегать к своим захватам сзади сколько угодно, когда начнется футбольный сезон.
– При чем здесь это? Твои дети – отличные ребята. Ты обязан болеть за них, невзирая ни на что.
– Почему ты не настроена на любовь? Тонкие брови Джейси поползли вверх.
– А тебе какое дело? Будь у меня настроение, я предпочла бы Дики, а не его отца. У Дики энергии хватит на пятерых мужиков. К тому же у него очень красивые глаза.
– Да, он умеет производить впечатление, – вздохнул Дуэйн. – Мне просто интересно знать, почему ты не настроена на любовь?
Джейси задумчиво замолчала. На поле команда, за которую выступал Джек, заканчивала свою подачу. Полный мальчик, совершив очередную ошибку, перешел на третью «базу».
Джейси с минуту изучающе глядела на Дуэйна, затем протянула руки и подхватила маленького Майка.
– Я не скажу тебе, почему, Дуэйн. Если ты хочешь успеть застать жену дома, то советую поторопиться, пока еще не поздно.
– Близнецы отправляются с тобой?
– Разумеется.
Он остался стоять на трибуне, провожая их взглядом. Подошла Джулия и взяла Джейси под руку. Сначала он не смог отыскать глазами Джека, но потом заметил его. Джек лежал на крыше пикапа. Когда Шорти пробегал внизу, Джек принялся кидать в него кусочками клубничного мороженого. Шорти залаял и попытался смахнуть лапами мороженое, залепившее ему глаза. Воспользовавшись тем, что Шорти ничего не видит, Джек спрыгнул с крыши машины и принялся гоняться за бедной собакой.
Дуэйн подождал, когда команда его сына закончит свои подачи, и убедил игроков обеих команд сбить перчатку Дики, повисшую на заградительной сетке. Толстый мальчик, который играл так неудачно, успел подхватить ее, когда она в конце концов полетела вниз.
ГЛАВА 62
Когда Дуэйн появился на кухне, Минерва с Дженет и Кейси играли в очко.
– Что за сюрприз! – изобразил удивление Дуэйн. – Я был уверен, что ты уехала со всей бандой.
– Когда у тебя будет злокачественная опухоль в животе, тебе захочется последние дни встретить с людьми своего возраста, – сказала она, не отрываясь от карт.
– Я не твоего возраста, – поставила ее на место Дженет. – Вот Кейси, тот твоего.
– В последний раз у тебя, кажется, была неизлечимая опухоль мозга, – заметил Дуэйн.
– Когда меня не будет на этом свете, ты пожалеешь, что насмехался над бедной женщиной, – сказала Минерва.
– Карла здесь? – спросил он.
– Да, она приехала со мной, – ответила Минерва. – Ее хлипкая «тачка» развалилась на части.
Кейси состроил недовольную гримасу. Он не умел проигрывать, а сейчас ему не везло.
