Чёрный диггер

— Нужно будет купить пару-другую местных газет, — негромко произнёс Войцех Казимирович. — Посмотрим, что пишут о событиях в городе.

— Берите «Губернский вестник» и «Молодежку», — сказал Сергей. — Там самая объективная и полная информация. После телевидения, конечно. Эх, телевизор бы сейчас глянуть, что там ребята из отдела новостей накопали.

— Всяк кулик хвалит… — начал Профессор и осёкся. Мимо них, глухо ворча, прошла крытая брезентом машина с красным крестом на борту. Следом за ней двигался армейский грузовик. Трое друзей молча проводили их взглядами. Народ на остановке тоже повернул головы в ту сторону, а потом зашевелился и загудел, обсуждая увиденное.

— Солдаты, — сказал Шурик.

— Там выезд из города, — сказал Войцех Казимирович, наклоняясь к ребятам.

— Выходит, блокада установлена по всей городской черте. Крепко же они взялись задело. Если кто-то догадается ввести комендантский час, нам придётся совсем несладко.

— А разве в санитарных зонах вводят комендантский час? — спросил Сергей.

— Подозреваю, что именно в нашей зоне вполне могут ввести.

— А-а-а, — глаза Сергея загорелись пониманием.

Вообще вся эта эпидемия выглядела странно. Начиная с самих поражённых, большая часть из которых была известна Профессору, и заканчивая обилием вооружённых солдат и полным отсутствием каких-либо медицинских профилактических мероприятий. Когда-то, давным-давно, Войцех Казимирович попал в карантин, объявленный в Одессе. Тогда все было по-другому, а происходившее здесь скорее напоминало военные учения.

Подошёл автобус. Профессор с ребятами забрались последними и обосновались на задней площадке.

Ещё через двадцать минут они вышли, пересекли улицу Драгоманова и оказались у восточной стороны нужного им сквера.

Профессор усадил Сергея с Шуриком на одну из скамеек, объяснил, где примерно он будет находиться, и попросил на всякий случай не расслабляться.

Хотя заострять внимание Сергея было излишним, тот и так по дороге сюда вертел головой, прощупывая попадавшихся прохожих, и дважды заставил их обойти стороной группки людей, показавшихся ему подозрительными.

Сам сквер был небольшим. Профессор прошёл по дорожке до высохшего фонтана, свернул налево, обогнул заросли кустарника, который никогда не подстригался, и оказался у гипсовой статуи молодой колхозницы, что стояла с высоко поднятой головой, уперев сноп пшеницы о выставленное вперёд колено. Эта девушка настолько гордо задирала подбородок, что птицам приходилось гадить ей не на затылок, а прямо в лицо.

Здесь тоже стояли скамейки, поставленные вдоль дорожки, но это место, находившееся на задах сквера, было самым безлюдным в дневное время и, наоборот, самым оживлённым, когда вечерняя темнота окутывала сквер. Вот и сейчас здесь не наблюдалось никого, кроме двух женщин раннепенсионного возраста, беседовавших на дальней скамейке.

Профессор сел на одну из лавочек, ещё раз осмотрелся по сторонам и взглянул на часы. 8.02, если продавщица в киоске, где их купил Шурик, выставила правильное время.

Коля появился, когда Профессор решил, что уже все сроки прошли и пора уходить. Он протянул Войцеху Казимировичу свёрнутые в трубку газеты и опустился рядом.

— Доброе утро, Профессор, — сказал он. — Король сказал, чтобы я купил тебе нашу прессу. Почитай о том, что происходит.

— Здравствуйте, Коля, — поздоровался Войцех Казимирович. — Ну и что там пишут? Как ваше мнение?

Мамонт пожал плечами:

— Король говорит, что это дымовая завеса.

Профессор кивнул, ход мыслей Короля, не встававшего со своей койки, полностью совпадал с его собственным.

— Ещё вот это. — Коля вынул из внутреннего кармана мобильный телефон и протянул его Войцеху Казимировичу. — Для связи, как обещал.

Старик взял маленькую пластмассовую коробочку с надписью «Эриксон». Эта вещица решала многие проблемы, но…

— Не дорого ли? — спросил он.

— Вопрос не в деньгах, а в людях. Все, что помогает нашим, не может быть дорого.

— Справедливо, — согласился Войцех Казимирович.

— Чтобы включить, нужно нажать вот эту кнопочку.

— Спасибо, Коля. Я разберусь.

Мамонт вынул из кармана листочек бумаги.

— Смотри — это твой номер.

Профессор прочёл цифры и кивнул. Коля спрятал бумажку в карман и вынул следующую.

— Это мой телефон. Я буду все время возле Короля, так что ты сможешь связаться с нами обоими.

Войцех Казимирович снова кивнул. Цифры ложились в память легко и так же легко появлялись оттуда. Жаль, что его голова не могла с той же лёгкостью решить, как им выпутаться из этой беды.

— Хорошо, Коля. Теперь о главном. Что с моей просьбой?

Мамонт чуть наклонился вперёд, положив свои огромные кулаки на колени.

— Так. О главном. Значит, здесь такая ситуация. Весь наш химкомплекс ходит ходуном. Все это началось полтора месяца назад. Улавливаешь?

— С того момента, как умер Пазур?

— Точно так.

Геннадий Андреевич Пазур был генеральным директором химического объединения «Реактивмаш» и являлся одним из наиболее влиятельных людей в городе. Его недавняя смерть наделала много шума и, как водится, породила массу сплетён, слухов и версий.

— Отчего он умер? Инфаркт?

— Инсульт. Сильнейшее кровоизлияние, скончался в больнице.

— Вы выясняли, в его смерти не было ничего подозрительного?

— Выясняли. Не было. Более того, оказалось, что такой же вопрос, видимо, возник и в других головах, потому что тело Пазура в течение трех дней находилось на экспертизе, причём для этого были вызваны специалисты из Москвы.

Какие-то светила по жмурам. И ничего. Никаких посторонних вмешательств. Никто не подталкивал нашего Атомохода к могиле. Более того, Брингицкий, он был его лечащим, неоднократно предупреждал Пазура о подобном исходе и настаивал на лечении. Только генеральный все время был занят и без конца откладывал это на потом. Вот и дооткладывался. Семья, кстати, тоже была в курсе.

— Хорошо. Ну а что же началось после его смерти?

— О-о-о, вот тут-то и завертелась карусель. На весь комплекс сразу же обрушились проверки. Всех рангов и уровней. По всем темам, какие только можно себе представить, и даже по тем, которые не проверялись с незапамятных времён.

По каждому из предприятий расползлись ревизоры, проверяющие, контролёры, учётчики и прочие канцеляристы. Такого шмона, как говорят, у нас ещё никогда не было. Проверяют все, чуть ли в задницу с фонариком не заглядывают. И весь этот шухер тянется до сегодняшнего дня.

— Что же они ищут?

Профессор задал этот вопрос скорее себе, пытаясь разобраться в том, что рассказал ему Мамонт. Он даже не рассчитывал на ответ. Но, как оказалось, у Коли было ещё кое-что в запасе.

— Этого у нас на комплексе не знают. Может быть, не знают и они сами. Им просто дали задание — искать, и они роют. А что им нужно найти, знают только те, другие.

— И получается, то, что им нужно, до сих пор не найдено.

— А вот это уже другой вопрос, Профессор.

— Как так?

— Дело в том, что сегодня большая часть комиссий заканчивает свою работу и убывает из нашего города.

Из всех известий Мамонта это было самым поразительным.

— Как убывает? Из города никого не выпускают! Карантин.

Мамонт прищурился.

— Ходят такие слухи.

— Выходит, получается…

— Получается, кто-то из них нашёл то, что они искали.

Профессор замолчал. Две картины, поразительно схожие между собой, встали перед его глазами. Химический комплекс, накрытый колпаком проверок, и весь город под колпаком карантина. Очень, знаете ли… Наводит на мысль, что действуют одни и те же люди.

— Теперь по поводу человека, которого ты просил найти, — сказал Коля. Он замолчал, доставая из кармана пачку «Примы», неторопливо оглядел окрестности, задержал взгляд на беседующих женщинах и чиркнул спичкой. Он явно был доволен тем, что им удалось накопать, и сейчас ждал от Профессора отдачи в виде огня в глазах, дрожи нетерпения в голосе и взволнованного: «Ну! Ну, что же дальше?»

Войцех Казимирович не стал его разочаровывать, ему же было видно, как Коле пришлось покрутиться, а, судя по отёкшим векам, тот спал ещё меньше, чем сам Профессор, и выдал ему весь комплект ожидаемых реакций с лихвой.

Воодушевлённый этим, Мамонт продолжил:

— Такого человека мы нашли. Причём именно такого уровня, как тебе было нужно. И даже более того.

Коля машинально понизил голос, как бывает, когда говорят о вышестоящих лицах.

— Он не из наших. Понимаешь, Профессор? Он оттуда, — Коля поднял глаза к небу, хотя правильнее было бы указать себе за спину. Москва находилась именно там.

— Как вы на него вышли?

— Именно через наших. Благодаря человеку, который отвечает за безопасность на «минералке». Он все это время был в контакте с ними. Понимаешь, их там целая группа.

— Ну, конечно. Если все службы отправили свои комиссии к нам, то как же можно обойтись без самой главной?

— Вот-вот. И мало того, они, судя по всему, внедрили своих людей куда только смогли.

— Хорошо, а этот человек, о котором ты говоришь, он в этой группе кто?

— Он в этой группе номер первый, Профессор. Человек с «минералки» видел его всего несколько раз, хотя они и проходят по одному ведомству. Но самое интересное не это…

Коля выдохнул дым и покачал двумя пальцами с зажатой между ними сигаретой перед лицом Войцеха Казимировича.

— Самое интересное, что, когда мы начали пробивать вопрос о вашей встрече, он сам проявил огромную заинтересованность, сказал, что уже второй день ищет встречи с тобой и согласен на любые условия. Ты назначаешь место и время.

Профессор поджал губы.

— Вот даже как! Действительно интересно, какую же из сторон он представляет?

— Вот этого мы не знаем. Но, возможно, тебе удастся прощупать его в разговоре.

— Да, если только мне дадут уйти после него. Я в этом немного сомневаюсь.

— А этот твой парень не сможет подстраховать? В крайнем случае я тоже подъеду, помогу.

— Нет, ты оставайся с Королeм. Мы уж сами как-нибудь.

— Хорошо, значит, ты будешь с ним встречаться?

— А что же делать? Надо же как-то шевелить этот муравейник.

— Тогда я могу сказать тебе, что им нужно. Не вообще, а конкретно сейчас.

Войцех Казимирович взглянул на Колю и покачал головой, не в силах сдержать улыбки.

— Посмотрите на этого человека. Ему обязательно нужно полчаса донимать собеседника разговором, чтобы затем, в конце, эффектно выложить самое главное.

Скажите, Николай, вы случайно театральный не заканчивали?

Профессор совсем не удивился бы, если бы Коля ответил утвердительно, хотя и знал большую часть его биографии и то, какие университеты пришлось ему проходить.

— Откуда же вы это узнали?

— Тот тип сказал, — ответил Мамонт, слегка порозовевший от удовольствия. — Он спрашивал, у вас ли ещё дискета и готовы ли вы её отдать.

Профессор выпрямился, заметив, что все это время он машинально рисовал концом трости круги на дорожке.

— Дискета? Какая дискета? Для компьютера?

— Да. По крайней мере, я так понял по его разговору, — сказал Мамонт.

— Вот! Вот, оказывается, что они искали и из-за чего развёрнута вся эта кампания. Коля покачал головой.

— Необязательно, — резонно возразил он. — По своей сути, дискета — это записка. Она может нести какую угодно информацию. Возможно, ищут что-то другое, а на дискете лишь ключ к тому, где именно это находится.

— Логично, — сргласился Войцех Казимирович. — Вполне может быть и так, но вопрос не в том. Никакой дискеты у нас нет.

— И не было?

— Нет.

— Может быть, вы её видели? Или слышали о ней?

— В том-то и дело, что нет. Среди вещей раненого её не было, и ни о какой дискете он не говорил.

— А о компьютерах?

— И о компьютерах тоже. Он и говорил-то с трудом. Получается, что дискета — это именно то, что он спрятал и о чем просил передать своим. Но когда мы побывали там, тайник оказался пуст.

— Да-а, — протянул Мамонт. — А мы, грешным делом, подумали, что она у вас где-то там завалялась. Или, по крайней мере, ты знаешь, где она.

Войцех Казимирович развёл руками.

— Ну, что же, — сказал Коля. — Тогда у нас только два выхода. Либо найти чёртову дискету, либо убедить этих людей в том, что у нас её нет.

— Первое нереально, а со вторым попробуем справиться.

— В общем, что насчёт встречи? Где вы будете встречаться?

Профессор обвёл глазами кусты вдоль дорожки и сказал:

— Пожалуй, не здесь. Место хорошее, но рисковать не стоит. Пусть будет «Авангард». Лодочную станцию знаете? Там есть такая площадка за павильоном, у моста. Просматривается как следует, контролировать подходы удобно. И уходить, в случае чего, тоже сподручно. Кроме того, начальник станции Миронович — мой хороший знакомый. Если что, я могу рассчитывать на его помощь.

— На какое время договариваться?

— Чем раньше, тем лучше. Зачем оттягивать?

— Хорошо, как только мы назначим время, я тебе перезвоню.

— Согласен. Кстати, Коля, вы узнавали, не было каких-нибудь аварий на комплексе за последнее время?

— Узнали. Опять в точку, Профессор. Позавчера произошёл несчастный случай в пятьдесят девятой лаборатории на ЗМУ. Предполагают самовозгорание или сбой в ходе рабочих опытов.

Число 59 завертелось в голове Профессора и со щелчком встало на место. Он представил себе месторасположение завода минеральных удобрений, который народ называл «минералкой». Что ж, вполне может быть. И до свалки, и до жилища Боти с Верой расстояние не очень большое.

— Коля, а вы не знаете, как именно называется эта лаборатория?

— Да никак. Номер, и все.

— Лаборатория пятьдесят девять?

— Ах, в этом смысле? Нет, у них там свои обозначения. Все номерные объекты идут как военно-стратегические пункты. Так что это был военно-стратегический пункт пятьдесят девять.

«ВСП-59, — подумал Войцех Казимирович. — Вот что он тогда сказал. Не „я с пятьдесят девятой весны“, а „я с пятьдесят девятого ВСП“. Просто я не расслышал как следует. Именно там все и началось».

— Жертвы были? — спросил он у Мамонта.

— Весь состав лаборатории. Шесть человек. От них почти ничего не осталось, поэтому хоронить будут в закрытых гробах.

— Понятно.

— Причину устанавливают. Может быть, найдут кого-нибудь крайнего, чтобы начальству было кого отыметь, но ходят слухи, что все свалят на самих погибших.

Живым так спокойнее.

— Спасибо, Коля, — искренне сказал Войцех Казимирович. — И за информацию, и за помощь. Вы очень хорошо поработали.

— Делаем все, что можем, Профессор. Раз пошли такие пляски…

— Последняя просьба, Коля. У вас есть оружие?

Мамонт удивлённо посмотрел на него.

— Ну, есть. Но у тебя же был ствол.

— Утонул, — коротко ответил старик.

Мамонт опять оглянулся по сторонам, вынул из кармана пистолет и украдкой протянул его Войцеху Казимировичу. Это был довольно старый «Макаров», из тех, что лет тридцать назад выдавались в качестве табельного оружия, но на вид ухоженный и ещё надёжный.

— Обойма полная, восемь зарядов, — пояснил Мамонт. — Вот только запасных нет.

— Ничего, — успокоил его Профессор. — Будем надеяться, что и этот не пригодится.

— Вы на всякий случай будьте поосторожнее, — предупредил Коля. — В городе все больше патрулей. Кроме милиции, подключили ещё и военных. Как бы вас не замели из-за него.

— Постараемся не попадаться, — сказал Войцех Казимирович. — Тем более что если нас задержат, то ношение оружия будет самой мелкой из наших неприятностей.

Мамонт кивнул и спросил:

— Тогда все?

— Пока все, — ответил Профессор.

— Ну, я пошёл. Жди звонка. Мы постараемся договориться как можно быстрее.

— Спасибо вам, Коля, — ещё раз поблагодарил его Войцех Казимирович. — Королю привет, и передайте, чтобы не сдавался. Мы ещё выпьем с ним хорошего пива со свежими раками у Яна в «Тройке». Скажите ему, что я угощаю.

Обратно Войцех Казимирович шёл тем же путём, обходя кусты и срезая путь по еле заметной тропинке. Все было спокойно, и все же, пройдя несколько шагов, он обернулся. Мамонт свернул к северной стороне сквера, направляясь к стоянке такси, и вскоре смешался с людьми на улице. Профессор вздохнул и зашагал к своим ребятам.

— Серёжа и Шурик сидели на скамейке и разговаривали. Подходя ближе, Войцех Казимирович вдруг различил, что разговаривает, собственно говоря, один Шурик, а Сергей сидит, уставившись в одну точку, и кивает головой, не попадая в такт его словам. Взгляд у Сергея был мёртвый, как будто он видел сейчас перед собой не этот мир, а нечто совсем другое, находившееся по ту сторону. Шурик же сидел вполоборота к нему и по ходу своего рассказа, следуя привычке, осматривал окрестности в поисках пустых бутылок и иных ценных предметов. Поэтому, поглощённый данным занятием, состояния Сергея он не замечал и продолжал свой монолог, изредка жестикулируя правой рукой с зажатой в ней сумкой.

— Серге-ей! Серёжа! — негромко позвал его Профессор, приблизившись к скамейке. Человека в таком состоянии нельзя резко выдёргивать оттуда, где он находится, иначе часть мозга может потеряться где-то по дороге. Контузия, о которой Сергей рассказал этой ночью, не прошла для него бесследно. Да и вообще, кто, кроме редких специалистов, знает, чем грозит человеческому разуму подобная встряска?

«Как только вся эта история закончится, непременно нужно будет убедить его обратиться к психиатру, — подумал Профессор. — Даже заставить, если он заартачится. Вот честное слово, сгребу в охапку и доставлю в клинику силой!»

— А! — Сергей очнулся, посмотрел на Войцеха Кази-мировича, затем на Шурика, потом ещё раз на Войцеха Казимировича, заглядывая ему за спину, не стоит ли там кто.

— Голова не болит?

Сергей сморщился и невольно коснулся рукой виска.

— Немного.

— Закройте глаза и сделайте три глубоких вдоха, — посоветовал ему Профессор.

Шурик прервал свой рассказ и с тревогой посмотрел на Сергея.

— Опять голова, да?

— Все в порядке, — успокоил его Войцех Казимиро-вич. — Сейчас пройдёт. Ну как, двигаться можно?

Сергей поднялся на ноги.

— Порядок.

Выглядел он, по правде говоря, неважно. Лицо его покрыла бледность с лёгкой прозеленью, веки отяжелели, лоб изошёл испариной. Н-да, молодой человек, плачет по вас больница, ей-ей! Горючими слезами.

Ничего этого Профессор не сказал, а, подойдя вплотную, взял их обоих под руки:

— Ну-ка, сделать вид, что вы выводите своего старого дедушку на прогулку.

И не спеша, медленно, но не задерживаясь, уходим отсюда. Нам нужно место менее оживлённое.

Сквер «Юбилейный» нельзя было назвать слишком мно-голю'дным, но улицы, его окружавшие, были не из самых тихих, и в любой момент туда могли заглянуть как милиция, так и любые другие лица из тех, кто сейчас разыскивал их по всему городу.

— Я знаю такое место! — тотчас же заявил Шурик.

— Где? — поинтересовался Войцех Казимирович.

— За локомотивным депо есть пустой подвал. В нем иногда Брумер ночевал, пока не помер. Только там сыро очень и света нет.

— Не подходит, — отверг его предложение Профессор. — Знаю я это место.

Во-первых, вокзальная территория. Будьте уверены, нас там ищут с утроенной энергией. Во-вторых, как вы сами, Шурик, сказали, там темно и сыро. Поэтому предлагаю убить время с большим комфортом.

— Сколько же времени нам нужно убить? И ради чего? — спросил Сергей.

Старик вкратце поведал им о том, что рассказал ему Мамонт о готовящейся встрече, которая может положить край всем их несчастьям, и необходимости схорониться, чтобы их не нашли, пока Король или Коля будут обсуждать все условия предстоящего свидания с тем человеком вплоть до звонка, который должен от них последовать.

Эти новости изрядно подняли дух у ребят, они повеселели в один миг, спины их выпрямились, плечи расправились, глаза заблестели. Больше всех радовался Шурик.

— Ух ты! И тогда все. Правда, Профессор? И наших всех выпустят, да?

Всех-всех-всех. И Клару? А они сейчас в тюрьме или в милиции? Я хочу пойти её встретить, когда их будут выпускать.

Войцех Казимирович по большей части отмалчивался, не желая расстраивать Шурика. Профессору не хотелось говорить о том, что все зависело главным образом от того, поверят им или нет. Удастся ли ему убедить их в том, что эту их проклятую богом дискету они не только не трогали, но и в глаза никогда не видели.

Похоже, Сергея снедали подобные подозрения, потому что он хоть и приободрился немного, но отнюдь не фонтанировал тем весельем и жизнерадостностью, что и Шурик.

— А вы уверены, Во… Профессор, что они так и отпустят нас? Пусть мы и не имеем того, что они ищут, но мы же свидетели. Какой им смысл оставлять свидетелей? Вы видите, что убийства их не останавливают. Нас просто, для страховки, приплюсуют к имеющимся трупам, и все.

— Вы правы, Серёжа, но, по-моему, вы слегка утрируете. Смотрите, пока выходило, что в погоне за этой дискетой столкнулись две силы, и все смерти, произошедшие вокруг, результат их противодействия друг другу. И если одна из сторон охотится за нами чуть ли не в открытую, то вторая пытается уберечь от них. Вспомните человека в больнице.

— А с какой из сторон нам предстоит встретиться?

— Вот этого мы не знаем. Шансов половина на половину. Рискнём.

Сергей замолчал.

— Это близко? — спросил Шурик. — Туда, куда мы идём, это близко?

— Не очень, — ответил Войцех Казимирович. — У военного полигона. Знаете, где это?

— Знаю, — ответил Шурик.

— Вы что, серьёзно? — обеспокоился Сергей. — Там же военные части рядом.

— Правильно, — сказал Профессор. — Вот как раз там сейчас народу меньше всего. Всех солдат повывозили в оцепление.

Дорога заняла у них. больше часа. Профессор с ребятами продвигались дворами, избегая людных улиц. Слишком много патрульных машин ездило сегодня по городу. По дороге им дважды встречались и пешие патрули, свидание с которыми улыбалось Войцеху Казимировичу ещё меньше, поэтому они обходили их по проходам и переулкам.

Попутно приятели купили кое-чего поесть, потому как ресторанов, закусочных и гриль-баров у них на сегодня не намечалось, а лёгкий завтрак уже оставил о себе лишь столь же лёгкое воспоминание. Купленные продукты они сгрузили Шурику в сумку, против чего тот не только не возражал, но даже обрадовался, как всегда, когда его сумка чем-то наполнялась.

В общем, через час с четвертью Профессор без приключений вывел-таки ребят к намеченной цели. На подступах к полигону вольготно раскинулась незавершённая стройка. Сперва здесь собирались возвести здание Горплана. Но денег в городском бюджете не хватило, и архитектурно-плановую комиссию разместили в бывшем Доме политпросвещения, а стройку передали Главдорстрою, который вознамерился соорудить на этом месте свою новую контору а-ля европейский модерн. К тому времени здесь имелся обнесённый забором участок и вырытый котлован. Дорожники ретиво взялись за дело и заложили фундамент, после чего деньги у них тоже закончились. Начатое строительство пытались несколько раз реализовать во время торгов недвижимостью, но желающих продолжать начатое не нашлось. Для мелких фирм это было слишком дорого, а для крупных и солидных — слишком далеко от центра. Участок захирел, зарос бурьяном, забор растащило предприимчивое население, и теперь стройка была открыта всем ветрам и желающим.

Как только они добрались сюда, в кармане пальто Войцеха Казимировича затренькал вручённый Мамонтом телефон. Профессор вынул его, включил и поднёс к уху.

— Алло, — услышал он голос Короля. Слышимость была лучше, чем по обычной телефонной связи.

— Слушаю, — ответил Профессор.

— Доброе утро, Войтек.

— Здравствуй, Король.

— Мы договорились о встрече. Этот человек будет ждать тебя там, где ты сказал, в пятнадцать ноль-ноль.

Профессор взглянул на часы. 10.20. Ждать больше четырех с половиной часов.

— Почему так поздно? Они хотят оцепить район?

— Он говорит, что сейчас находится не здесь и раньше добраться не сможет.

Я предупредил его, чтобы приходил один. Он пообещал, но ты на всякий случай проверь. И подстрахуйся, как сможешь.

— Ну, это уж конечно.

— Человека зовут Захаров Николай Николаевич, — Король хмыкнул. — В общем, он так назвался. Выяснить его настоящее имя?

— Зачем? — спросил Войцех Казимирович. — Это значения не имеет.

— Я тоже так думаю. Только потратим время. Но то, что он из Москвы, а не от наших, — это точно, я проверял. Подходит тебе такой человек, Войтек?

— Ещё не знаю. Разговор покажет.

— Ну тогда все. Удачи тебе. — Тебе удачи, Король.

Он отключился. Профессор спрятал трубку. Сергей с Шуриком выжидательно смотрели на него.

— В три часа, — сообщил Войцех Казимирович им. — Будем ждать.

Чтобы укрыться от ветра, они устроились между бетонными блоками, которые остались здесь лишь благодаря тому, что были громадными и тяжёлыми и утащить их у местного населения не было ни сил, ни возможностей.

Сергей достал пачку своего ужасного «Бонда» и закурил.

— Где вы будете с ним встречаться? — спросил он.

— На «Авангарде». Знаете?

— Знаю, а где именно?

— У моста.

— Ага, понятно. Там ещё спортплощадка и павильон рядом. Точно?

— Точно.

— Ну, в общем-то… — Сергей затянулся. — Это вы сами место выбирали?

— Сам. А что, вам оно не нравится?

— Да нет. В общем-то, толково подобрано. И просматривается далеко. И причалы рядом — через тот гадючник удирать легко, если нужно будет. Только вбт вода кругом.

— Ну и что? Воды-то вам чего бояться после вчерашнего купания?

— Нет, я к тому, что река отсекает нам половину путей отхода. Вот смотрите.

Сергей подобрал палочку и, щурясь от сигаретного дыма, попадающего в глаза, стал чертить на земле.

— Видите? Если что, уйти можно только вперёд и в стороны. То есть им понадобится ровно вдвое меньше людей, чтобы окружить нас. Понимаете мою мысль?

— Понимаю, Сереженька, прекрасно понимаю. Но вы посмотрите на эту территорию. А теперь представьте себе, сколько народу потребуется, чтобы оцепить это хотя бы полукругом. Армия. А кроме того… — здесь Профессор заметил, что Шурик начинает невольно проявлять повышенное внимание к содержимому своей сумки, и скомандовал:

— Так, а ну-ка быстро накрыли походный стол! Время нам все равно коротать, поэтому подкрепим свои силы. Так сказать, двух зайцев одной…

Никто не возражал. Шурик моментально извлёк припасы. Сергей вскрыл банки, нарезал колбасу и хлеб. Профессор свинтил крышечку с «мерзавчика», которого они взяли исключительно в профилактических целях, чтобы не схватить воспаление после ночного заплыва.

— Шурик, будете? — спросил Войцех Казимирович, протягивая ему бутылочку. — От простуды. Шурик виновато покачал головой.

— Не, Профессор, спасибо. А простуды и так не будет, я привык. Мне лучше кока-колу.

— Прошу вас, — Войцех Казимирович протянул флакон с зельем Сергею.

Одноразовых стаканчиков им не встретилось, поэтому сейчас приходилось потреблять сей продукт «из горла».

Сергей принял бутылочку, поставил ноготь большого пальца на предполагаемую середину и прикрыл один глаз, как боец перед выстрелом.

— Ваше здоровье, — пожелал он Профессору с Шуриком и по-гусарски, задрав донышко бутылки к небу, отставив при этом оттопыренный локоть, опростал свою дозу. — И-эхх, — выдохнул он, затем передал бутылку Войцеху Казимировичу, мотнул головой и с завидным аппетитом набросился на закуску.

Профессор аккуратно взял бутылочку и поднял её на уровень глаз так, что серый бетонный блок перед ним расплылся и смешался с синью неба. В этот момент он принёс молитвы всем своим богам, чтобы этот кошмар наконец закончился и, главное, чтобы все остались живы, но сказал только:

— За удачу! — и выпил.

С минуту они молча налегали на еду, а затем Сергей вернулся к прерванному разговору:

— Армия… Вы считаете, Войцех Казимирович, для них это проблема?

Профессор не стал поправлять его официально-вежливое обращение. В. конце концов, если Сергею так удобнее, пусть называет его по имени-отчеству.

— Вы же видите, какую деятельность они развернули. Что стоит им оцепить район, где наверняка будет находиться интересующий их человек? Да они не одну, а десять армий бросят на это место.

Войцех Казимирович покачал головой.

— Нет, Серёжа. Они побоятся нас спугнуть. Они не смогут согнать туда много народу, потому что иначе мы заподозрим неладное и не явимся.

— Правильно. Поэтому там никого и не будет, кроме этого Николая Николаевича. А как только… Что с вами? Профессор! Что?! Что такое?!

Лицо Войцеха Казимировича внезапно перекосилось так, что Сергей, прервав свою речь, озабоченно привстал. И даже Шурик замер, раскрыв рот, с бутылкой кока-колы в руке.

А Профессор все смотрел и смотрел в одну точку, не в силах оторвать взгляд. Он только теперь обратил внимание, что именно Шурик использовал в качестве подставки под свою бутылку.

Это была дискета для персонального компьютера.

ПОГРАНИЧНИК. ИСКУССТВО НАЖАТИЯ КЛАВИШ

— Шурик… — с ласковой интонацией мурлыкающего хищника произнёс Профессор, вновь обретая дар речи и тыча перед собой набалдашником трости. — Это что, Шурик?

— Подставка, — гордо произнёс тот и, подняв, продемонстрировал то, что он подкладывал под бутылку с колой.

Сергея как громом поразило! Шурик держал в вытянутой руке дискету, вложенную в красный бумажный конверт квадратной формы.

— Будьте так добры, — Профессор протянул руку, — покажите, пожалуйста.

— Вот, — Шурик охотно подал ему красный квадратик.

Профессор бережно принял его из рук Шурика и аккуратно-аккуратно, за край вытянул дискету из конверта. Затем, держа её в растопыренных пальцах, принялся осматривать, поворачивая во все стороны.

Крутин не утерпел и пододвинулся ближе к Войцеху Казимировичу, внимательно наблюдая за его манипуляциями.

Дискета была абсолютно чёрной. Никаких наклеек, пометок, надписей, ничего.