Нэсти медленно опустился на стул и сцепил «замком» пальцы. «Этот парень, – подумал он, – кажется, подбирается к главному».
– Я расспрашивал о тебе в городе, – сказал Спиннел, обращаясь к Нэсти. – Все тебя видели, но никто не знает.
Нэсти медленно поднял глаза.
– Да, – кивнул он, – согласен, я человек не очень общительный…
– Говорят, ты тихоня, хотя я бы так не сказал.
Нэсти сделал глубокий вздох – он пытался держать себя в руках.
– Очень жаль, что я не произвел на вас благоприятного впечатления.
– Мне сказали, у тебя дорогая яхта и ты живешь на ней.
– Просто поразительно, как легко вам удается получать ответы на свои вопросы.
– Я всегда получаю ответы на свои вопросы, – сказал Спиннел. – В этом городе любят меня и мое шоу. Люди рады, что мы выбрали именно это местечко; они считают, что шоу привлекает в Киркленд деньги.
– Браво! – криво усмехнулся Нэсти. – А вы тоже так считаете?
– Знаешь, возможно, не только я тобой интересуюсь.
– Кому же еще я интересен?
Спиннел скорчил гримасу и пожал плечами:
– Не важно. Я, может быть, и не назову ни одного имени. Но если ты наживешь себе врагов в этом городишке, то это плохо отразится на вашем бизнесе.
– Что, угроза? – вмешался в разговор Дасти. – Ты кто такой, чтобы вваливаться сюда и угрожать нам? Убирайся отсюда, дерьмо собачье!
– Как мило, – с невозмутимым видом произнес Спиннел. Он взглянул на Дасти. – Я все-таки посоветовал бы вам не высовываться и стараться ладить с людьми.
– Иначе вы не покажете нас в своем шоу? – спросил Нэсти, наслаждаясь изумлением, промелькнувшим в глазах посетителя.
– Чтобы участвовать в «Доме Полли», нужно заслужить такое право, – принялся объяснять явно задетый за живое Спиннел. – Зато, например, в местной типографии говорят, что, после того как их показали в программе, оборот у них возрос в четыре раза. Да спросите хотя бы у психов, которые занимаются колдовством и предсказанием будущего. У Белинды с Фестусом. Ведь не так просто приучить людей к домашнему мылу и свечам, к якобы полезному для здоровья травяному чаю и прочим подобным вещам. Но у них никогда еще дела не шли так хорошо.
– Очень рад за них, – сказал Нэсти. – Значит, именно так вы собираете материал для своих передач?
– Ну, вы-то пока можете не рассчитывать на участие в шоу. Я просто хочу, чтобы вы задумались, не наживали себе врагов. Со мной лучше не враждовать. Но со мной очень легко ужиться, если есть желание.
– А может, мне все равно, как мы с вами уживемся? – пожал плечами Нэсти.
Ему уже надоел этот разговор.
– Может, я по своему характеру не очень дружелюбен?
– Но тебе нравятся красивые женщины.
«Итак, все ясно, ситуация прояснилась», – подумал Нэсти.
– Кому же они не нравятся? – спросил он, по-прежнему стараясь держать себя в руках.
Спиннел рассмеялся:
– Я не об этом. Я говорю именно о тебе. Потому что уже видел тебя… как и некоторые другие из нашей команды. Ты родился под счастливой звездой.
Нэсти подумал, что последнее замечание Спиннела столь же уместно, как танк на кладбище.
– У каждого своя звезда и своя судьба. И я не один такой в Киркленде, – ответил он невозмутимо.
– Но только твоя звезда приводит тебя к пристани. – Карие глаза Спиннела пристально смотрели на Нэсти. – Она вечерами прогуливается у берега. И каждый вечер в то же самое время появляешься там ты, Феррито.
– Эй, поосторожнее! – подал голос Дасти, поднимаясь со стула.
– Не беспокойся, Даст, – остановил приятеля Нэсти. – Это наше с Джеком дело, и мы сами разберемся.
– Она очень впечатлительная… – проговорил Спиннел примирительным тоном.
Нэсти вопросительно посмотрел на Спиннела:
– Действительно впечатлительная?
– Я знаю ее очень хорошо.
«Интересно, насколько хорошо?» – подумал Нэсти, однако промолчал.
– То, что беспокоит ее, беспокоит и меня, – продолжал Спиннел. – Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Конечно. Вы заботитесь о благополучии вашей телезвезды. Не будет Полли, не будет и шоу. Другими словами, вы хотите получить гарантию, что я не собираюсь однажды вечером пристукнуть ее у пристани и утопить.
Нэсти заметил краем глаза, что Дасти едва удерживается от смеха.
Спиннел приосанился и спросил:
– Полагаешь, остроумно?
– Не исключено. Впрочем, я никогда не слыл остряком.
– Полли для меня не просто телезвезда, – сказал Джек, несколько смутившись. – Она для меня значит намного больше. И что мне теперь с тобой делать?
Нэсти внимательно смотрел на стоявшего перед ним Спиннела, разглядывая продюсера с таким же любопытством, с каким тот несколько минут назад изучал его самого.
– Послушайте, Джек, – сказал он наконец. – Я попытаюсь быть с вами откровенным. Я хочу понять, о чем вы говорите или, возможно, только пытаетесь сказать.
Нэсти не мог представить себе Полли Кроу рядом с этим клоуном. А если бы и смог – подобное зрелище ему не понравилось бы.
– Не напрягайся, со временем поймешь, – криво усмехнулся Джек, вертя массивное золотое кольцо на пальце левой руки. Он снова взглянул на Нэсти. – Я считаю своей обязанностью заботиться о том, чтобы ничто не расстраивало Полли. Она впечатлительна и темпераментна, как и большинство актрис. И она слишком много для меня значит. Я должен заботиться о том, чтобы никто не нарушал ее душевный покой.
Этот продюсер, возможно, крепкий парень, подумал Нэсти. Но Спиннел никогда не смог бы стать достойным противником Феррито. Нэсти медленно поднялся со стула.
– Именно это и заставило вас прийти сюда? – спросил он, добродушно глядя на Спиннела; тот был почти на голову ниже Нэсти.
– Сейчас я задаю вопросы, – с вызовом ответил продюсер.
– Вы уже задавали вопросы, – заметил Нэсти. – А теперь моя очередь. Нет закона, запрещающего гулять в порту.
– Зато есть закон, запрещающий преследовать женщин.
Нэсти подошел вплотную к Спиннелу, так что тому пришлось запрокинуть голову.
– Вы не хотите взять свои слова обратно?
– Ты меня не запугаешь! – закричал Спиннел предательски дрогнувшим голосом.
Нэсти улыбнулся:
– Ну конечно, не запугаю. Такого храбреца, как вы, ничем не испугаешь. Вы слишком важная персона, верно? Вы привыкли получать все, что захочется. Привыкли помыкать людьми и требовать от них благодарности за своё благородство.
– Я пришел сюда не драться.
Дасти, по-прежнему сидевший в углу, прыснул в кулак.
– Вот и хорошо, – кивнул Нэсти. – Иначе вам пришлось бы испытать разочарование. Но я взял себе за правило не связываться с более слабым противником. Поэтому уходите и больше не возвращайтесь.
– Ты что же… – начал было Спиннел, но тут же осекся.
Нэсти повернулся и, открывая дверь, выпалил:
– Вон!
Незваный гость пытался сохранить достоинство, но это плохо у него получалось. Спрятав трясущиеся руки в карманы, он сказал:
– Я уйду. Но потому, что я сам этого хочу. Я сказал вам все, что собирался сказать. И пеняйте на себя, если у вас начнутся неприятности. Запомните мои слова.
– Кажется, я не совсем вас понимаю, – сказал Нэсти, окинув Спиннела презрительным взглядом.
– Держись подальше от пристани, или мне придется предупредить Полли, чтобы она не гуляла там.
– Это Полли просила вас прийти сюда?
– Ты понял? Держись подальше от нее, – сказал продюсер, проигнорировав вопрос.
– Значит, не просила, – сделал вывод Нэсти. – Вы лгали, когда говорили, что она расстраивается из-за меня. Но вы боитесь, что я раскрою вашу ложь. Так чего же вы боитесь?
– Я не из тех, кого можно запугать, – снова приосанился Спиннел.
Солнце нимбом сияло над его бритой макушкой. Повернувшись, он вышел из магазина. Прежде чем Нэсти закрыл за ним дверь, продюсер с угрозой в голосе добавил:
– За тобой следят, имей в виду. Мне будет известен каждый твой шаг. И не крутись около Полли.
Либо Полли рассказала о встрече с ним накануне вечером, размышлял Нэсти, либо ее босс действительно считал своей обязанностью следить за каждым шагом телезвезды. Джек Спиннел неожиданно обернулся – Нэсти по-прежнему стоял у порога – и совсем другим тоном проговорил:
– Вот что, мой ассистент позвонит тебе… Договоришься с ним о своей доле. Идет? – Продюсер замер в ожидании ответа.
Похоже, он действительно очень не хотел, чтобы кто-то увивался вокруг Полли.
Нэсти никогда не отмахивался от деловых предложений. Он улыбнулся и сказал:
– Был бы рад побеседовать с вашим помощником. Надеюсь, мы договоримся. – В этот момент Нэсти склонялся к мысли, что Полли по душе такой телохранитель, как Джек Спиннел.
Джек облегченно вздохнул:
– Отлично. Просто замечательно. Я знал, что ты правильно поймешь меня.
– О да, теперь я прекрасно все понимаю, Джек, – снова улыбнулся Нэсти.
Спиннел ухмыльнулся:
– Очень… очень приятно было познакомиться. У меня ведь огромные возможности, Феррито, уж поверь.
– Не сомневаюсь, что так и есть.
– Люди всегда делают то, что я им говорю. – Размахивая на ходу руками, Спиннел направился к своей машине. – Они знают, что это лучше, чем связываться со мной! – крикнул он, обернувшись.
Затем пнул ногой крыло «мерседеса», криво ухмыльнулся и уселся за руль.
Нэсти закрыл дверь, заглушив рев ожившего автомобильного двигателя. Затем повернулся к Дасти. Тот сидел на стуле, с усмешкой глядя на приятеля.
– Лучше не связываться с Джеком, – проговорил Дасти. – Он может напакостить тебе.
Глава 3
Гэвин Такер нервно расхаживал по съемочной площадке. Время от времени он останавливался и бросал свирепые взгляды на дверь студии звукозаписи. В очередной раз остановившись, он в сердцах швырнул в угол кисть, которой раскрашивал декорации перед камерой.
– Не могла бы ты его успокоить? – обратилась к Полли Мэри Риз. – Не понимаю, что на него нашло. Он всегда такой спокойный… Эй, Гэвин! Остынь, слышишь? – снова повернулась она к Такеру.
– Мэри, дорогая, иди-ка ты… Сама знаешь куда, – проворчал Гэвин, продолжая метаться по площадке.
– Только вместе с тобой, дорогой, – отозвалась Мэри. – Может, постараешься выбирать выражения? Если это, конечно, не слишком тебя затруднит.
Возмущенный Гэвин завращал своими карими глазами. Повернувшись к Полли, он воскликнул:
– Киска, заставь ее замолчать! Мои нервы с утра напряжены до предела. Я сегодня ночью глаз не сомкнул. Ни на миг!
Вокруг Полли крутился гример, чуть поодаль рядом со своей аппаратурой сидели несколько операторов.
– Где же Джек? – спросила Полли у Мэри. – Он никогда не опаздывал.
– А сегодня опоздал, – процедила Мэри сквозь зубы. – А ведь знает, какой у нас плотный график.
Полли не стала спрашивать, по какой причине мог задержаться любовник Мэри. Конечно, она догадывалась, что все давно уже знают об их связи, но о том, что Мэри и Джек живут вместе, вслух не говорили.
Мэри взглянула на часы.
– Что ж, время – деньги. – Щелкнув пальцами, она воскликнула: – Так, все по местам! По крайней мере приготовимся к съемкам. Давайте-ка быстренько пробежимся по сценарию еще раз.
Довольный тем, что про него забыли, Гэвин немного успокоился: теперь он расхаживал по площадке уже не так стремительно. Полли заняла свое место рядом с садовой скамейкой и наклонила голову – чтобы парикмахеру было удобнее укладывать ее волосы. Гример нарумянил ей щеки, припудрил нос и отправился приводить в порядок Гэвина.
– Итак, сегодня у нас передача об осени, – начала Мэри. – Мы поговорим о возвращении в школу и о расставании с родителями, к которым дети приезжали на лето. Ученики снова идут в школу. Как их там принимают? Поговорим об этом. Поговорим о том, как поддержать неудачников, а также об искусстве общения и о том, как измениться к лучшему. Поговорим о любви и дружбе.
– Отвратительно, – буркнул Гэвин. – Слащаво до приторности.
– Ты что-то сказал?! – крикнула Мэри.
– Просто конфетка! – повысил голос Гэвин. – Я говорю, что это будет замечательный эпизод. Полли, поцелуй меня покрепче, дорогая. В духе любви и дружбы.
Однажды Полли уже купилась на слова Гэвина о любви и дружбе. Вспоминая, как его язык касался ее неба, она чувствовала позывы тошноты.
– Иди ко мне, киска, – не унимался между тем Гэвин, приближаясь к ней с распростертыми объятиями. – Ну давай проведем вместе время. Я та-а-к соскучился.
– Прекрати! – отрезала Полли.
Гэвин подошел к ней почти вплотную и прислонился бедром к спинке скамьи. Он был высокий и тощий, с притворной вялостью в движениях, однако острый, проницательный взгляд и дьявольская усмешка не позволяли назвать его вытянутое лицо заурядным.
– Полли, ты сводишь меня с ума, – продолжал Гэвин. – Ну давай, давай прыгнем в постель!
Полли промолчала.
– Сама же знаешь, что хочешь меня, – упорствовал Гэвин. – Зачем сдерживаться?
– Оставь свои шуточки для съемок, – неожиданно рассмеялась Полли.
– Я сказал что-то смешное? – удивился Гэвин.
– Сам прекрасно знаешь.
Наклонившись, он коснулся губами ее щеки, и Полли вздрогнула.
– Только ты и удерживаешь меня здесь, – с горечью проговорил Гэвин.
– Спасибо, – ответила Полли; она почувствовала, как по ее спине пробежали мурашки.
Когда Гэвин не приставал, он мог быть неплохим парнем.
– Ты невероятно одаренный. Мне нравится с тобой работать, – сказала она, нисколько не покривив душой.
– И мне с тобой, киска, – улыбнулся Гэвин. – Кстати, а не хочешь ли попробовать свои силы за пределами этого городка?
– Нет, не хочу, – ответила Полли. – Это общенациональная передача, и мне не надо никуда уезжать. К тому же я люблю этот городок. И мне очень нравится наша программа, все в ней нравится.
– Семейные, ценности?.. Любовь и истина? – усмехнулся Гэвин.
Полли задумалась: как бы от него отделаться, не привлекая внимания остальных членов съемочной группы? Но ничего путного в голову не приходило.
– Думаю, что все это очень важно для детей, ведь в детстве все и начинается…
– Что начинается? Медленное умирание, – снова усмехнулся Такер.
– Если тебе это так не нравится, почему же ты сам участвуешь в программе?
Он коснулся ее подбородка тыльной стороной ладони.
– Я уже говорил тебе. Мне нравится рисовать тебя, киска. Особенно обнаженной.
– Не надо, – прошептала Полли. – Ты очень одаренный, самый талантливый в труппе. Ты нужен нам, и я надеюсь, что ты останешься с нами. Но я не хочу этого от тебя.
– Этого? – Гэвин приподнял рыжеватую бровь. – Что ты имеешь в виду? Дружескую болтовню? Я уверен, ты не откажешь человеку в таком пустяке.
Полли быстро провела ладонями по блузке – вдруг захотелось убедиться, что она не выбилась из-под пояса джинсов.
– Поедем со мной в Лос-Анджелес, красотка Полли, – горячо зашептал ей в ухо Гэвин.
По спине Полли пробежал холодок, на затылке зашевелились волосы.
– Эй, эй! – Гэвин наклонился над скамейкой. – Ты в порядке? Плохо выглядишь. Или ты так возбудилась? Ведь я всего лишь предложил то, о чем ты всегда мечтала.
«… красотка Полли»? Она взглянула на Гэвина, и ее глаза расширились от ужаса. Он взял ее за плечи:
– Полли, что с тобой?
Она тряхнула волосами, пытаясь сбросить с себя оцепенение.
– Нет, нет, ничего. Пустяки.
Эти слова – «красотка Полли» – преследовали ее всю жизнь. Кажется, везде начинают мерещиться призраки. С этим пора кончать!
– Полли, тебя! – окликнул ее один из членов группы, подходя к скамейке с радиотелефоном в руке.
Полли кивнула, улыбнулась и взяла аппарат:
– Полли Кроу слушает.
В трубке раздался странный звук – точно звонивший щелкнул языком и коротко хохотнул. Затем послышались короткие гудки. Полли молча ждала, глядя на аппарат. Наконец спросила:
– Ты уверен, что спрашивали меня? – Она почувствовала знакомую пустоту в желудке.
– Конечно, уверен, – нахмурился мужчина, передавший ей трубку.
Полли пожала плечами:
– Нас разъединили. – Она вернула аппарат, стараясь ничем не выдавать своих чувств. – Спасибо.
На съемочной площадке появились Арт Лоудер и его сестра Дженнифер – оба в полосатых красно-желтых костюмах в обтяжку и лохматых рыжих масках. Они были наряжены как Прыг и Скок – добрые сказочные чудища, самые любимые персонажи из «Дома Полли».
– О, конфетки! – проворчал Гэвин. – Явились наши остроумные австралийские близнецы. Пора начинать.
– Вот-вот, займись делом, – сказала Полли, все еще продолжая думать о звонке.
Она пыталась понять, кто ее мучает и почему этот человек проявляет такое упорство.
Гэвин поцеловал ее в щеку и прошептал в ухо, обдавая жарким дыханием:
– Держу пари, что ты не говорила этого своему аквалангисту, моя киска.
Полли вздрогнула и в ужасе уставилась на Гэвина.
– Эй, ребятки! – окликнул их Арт, прежде чем Полли успела спросить Гэвина, что он имеет в виду. – Что тут за суета? Можно подумать, у вас здесь вечеринка, черт возьми! Где Джекки?
– Откуда нам знать, где твой дружок? – передразнил Арта Гэвин, подражая его акценту.
Брат и сестра были примерно одного роста – выше среднего – и оба прекрасно сложены. Их квалификация не позволяла рассчитывать на блестящую карьеру – как в родной Австралии, так и в других частях света. Программа же обеспечивала постоянной работой: брат и сестра демонстрировали акробатические и танцевальные номера.
Дженнифер улыбнулась, заметив Полли. Австралийка обладала тонким чувством юмора, и они стали подругами. Дженнифер находилась рядом с Полли, когда та впервые услышала шепот, записанный на пленку, и согласилась, что будет лучше, если об этом поменьше говорить.
Полли снова – в который уже раз – принялась размышлять о странных звонках. И снова ей ничего не приходило в голову. Вернее, приходила в голову только явная нелепость: возможно, это звонит Нэсти Гнус.
Ее размышления прервал грохот входной двери – в павильон вошел мрачный Джек Спиннел. Он прошел мимо вешалок с костюмами, мимо подставок и аппаратуры и опустился на свой стул. Не обращая внимания на членов съемочной группы, он уткнулся в сценарий дневной программы.
Взоры всех присутствующих обратились к Мэри, которая отбросив за спину свои волнистые каштановые волосы, направилась к Джеку.
– Ого, – вполголоса произнес Арт. – Может, нам, цыплятам, пойти прогуляться?
– И пропустить такое зрелище? – спросила Дженнифер. – Ни за что на свете. Она же собирается прожевать этого мерзавца и проглотить с потрохами. У нее это получится гораздо лучше, чем у меня.
Колоритная речь, фантастическая физическая сила и грация – все это придавало Лоудерам выразительность, но не более того. Кареглазые, с каштановыми волосами, с приятными, но вполне заурядными лицами – без своих красно-желтых костюмов они затерялись бы в толпе.
Полли заставила себя на время забыть о звонках. «Слава Богу, – подумала она, – что сегодня нет «живых» съемок и у группы уже есть несколько готовых передач».
– У меня было неотложное дело, – неожиданно заговорил Джек, чувствовавший на себе множество взглядов. – Я что, должен спрашивать у вас разрешения на каждый свой шаг?
– Не повышай голос, Джек, – сказала Мэри.
Тон ее не предвещал ничего хорошего, ее хрупкая изящная фигурка казалась воплощением ярости.
– Этого от тебя следовало ожидать, даже если бы у тебя вообще не было никаких дел.
– У меня было дело. Неотложное. И давай закончим на этом, – проворчал Спиннел и повернулся к артистам.
Арт и Дженнифер надели свои маски и выполнили несколько акробатических трюков.
– Довольно! – Мэри повернулась к группе. – Берем выходной.
– По местам! – заорал Джек. – Немедленно по местам!
– Оставьте эту проклятую студию! – повысила голос и Мэри. – Все свободны. Расходитесь. Джек вскочил со стула.
– У нас нет времени на выходные! – заорал он. – И не устанавливай тут свои порядки, Мэри.
– Ну уж если вы не хотите… – усмехнулась Мэри, сверкая бирюзовыми глазами.
Но тут же смягчилась:
– Ладно, Джек, не валяй дурака.
Спиннел бросил сценарий на стул и прислонился к стене.
– Терпеть не могу ревнивых сук, – пробурчал он.
И уже громче добавил:
– Это моя программа, понятно? Моя. Если не нравится, найду другого соавтора.
– Только попробуй! – подбоченилась Мэри.
Ее обычно бледное лицо раскраснелось, так что веснушки совсем исчезли.
– Ты можешь быть продюсером и директором, Джек. Но сюжет-то мой. Я создаю канву передачи. Без меня ты как без рук.
Дженнифер и Арт, сидевшие на полу, с интересом наблюдали за этой перепалкой. Группа операторов, обходя их, направлялась к дальней стене студии.
– Ну прямо как дети, – улыбнулся Гэвин. – Почему бы нам всем вместе не показать пример? Может, продемонстрируем, как жить в мире и согласии? Мы же собираемся учить наших малюток любви и терпимости. Разве не так, Мэри, а, дорогая?
Но Джек и Мэри, казалось, не обратили никакого внимания на реплику Гэвина.
Полли затаила дыхание. Ей хотелось уйти из студии – тут все походили на сумасшедших.
– Отстань от них, – сказала она Такеру, взяв себя в руки. – Возможно, нам сейчас действительно лучше уйти отсюда.
Мэри подошла вплотную к Джеку и спросила:
– Где же ты был? И с кем?
– Тебе не… – Джек вскинул подбородок, но осекся под пронзительным взглядом своей любовницы. – Давай оставим это, Мэри.
– Джек, почему? – не унималась Мэри. – У вас с ней что-то было, не так ли? Ты проигнорировал мои слова и пошел поговорить с ним о…
– Заткнись! – Спиннел скрипнул зубами. – Я не нуждаюсь в твоей опеке и делаю то, что мне нравится.
– Не нуждаешься? – прошипела Мэри. – Ты уверен, что не хочешь взять свои слова обратно? А ведь придется, если ты хочешь, чтобы все у тебя здесь шло гладко.
– Ревность – мерзкая штука, – заметил Гэвин. – Она делает женщину сварливой и лишает разума.
– Из-за чего она ревнует?
Гэвин сел на скамейку и обнял Полли за плечи.
– Ты действительно не знаешь? Поразительно! Это мне нравится в тебе больше всего. Ты так наивна!
– Что-то я не улавливаю ход твоих мыслей, – сказала Полли, пытаясь отодвинуться.
Он еще крепче обнял ее и заговорщически подмигнул:
– Просто я говорю, что было бы неплохо, если бы мы с тобой показали Мэри, что у нее нет повода для ревности.
Полли пристально взглянула сначала на Гэвина, затем на Джека и Мэри.
– Да-да, – улыбнулся Гэвин. – Именно это я и хочу сказать. И точно так же думает Мэри.
– Но я ведь здесь, в студии, – удивилась Полли. – И все утро была тут. Почему же она решила, что он был со мной?
– Она так не думает. Во всяком случае, не про сегодняшнее утро. Но, кажется, я понял ход ее мыслей. Так, может, изменим ее мнение?
– По-моему, нет ничего такого, о чем следовало бы изменить мнение Мэри, – решительно заявила Полли.
– Ошибаешься, – усмехнулся Гэвин. – Она подозревает, что у тебя с Джеком любовная связь, а мы можем немного облегчить ей жизнь, если покажем, что без ума друг от друга.
Возмущенная Полли резко повернулась к Такеру, но так ничего и не сказала, потому что Гэвин, воспользовавшись ее неосмотрительностью, закрыл ей рот продолжительным поцелуем.
При свете дня Полли чувствовала себя в большей безопасности. Дневной свет и окружавшие люди придавали ей уверенности и силы. Она пересекла Лэйквью-драйв и неторопливо пошла по тротуару, разглядывая витрины магазинов. Узкая улочка была запружена автомобилями. По сравнению с минувшей неделей заметно потеплело. На улицах снова можно было увидеть обнаженные загорелые руки и ноги. В толпе на тротуарах слышался веселый смех молодежи. В Киркленде причудливо сочетались самые последние направления моды и стили, что вызывало неодобрение консервативной части населения из соседних городков.
Полли заставила себя расслабиться и сосредоточилась на дыхании животом. Бестолковая утренняя съемка представлялась сплошным кошмаром. Только декорации Гэвина оказались довольно удачными. Пока Прыг и Скок делали вид, что ничего особенного не произошло, он раскрасил деревья, служившие фоном, так что листва приобрела золотистый оттенок. Потом Мэри с Джеком снова сцепились.
Полли извинилась и ушла. Ей не давал покоя последний телефонный звонок.
Из пиццерии напротив доносились ароматы свежеиспеченных булочек и кофе. Полли даже зажмурилась от удовольствия. Почему естественные человеческие эмоции, самые обычные маленькие радости – такая редкость в ее жизни? Она должна покончить с этим, забыть о своих страхах. Ведь именно этого добивается невидимый мучитель: пытается запугать ее.
В витрине художественной галереи, мимо которой проходила Полли, были выставлены новые картины, и она остановилась, чтобы рассмотреть их. В основном здесь были морские пейзажи. Но больше всего Полли поразили картины с волками. Она долго и внимательно рассматривала волчью стаю на снегу среди голых стволов деревьев – прекрасный и одновременно печальный пейзаж. У Полли, очарованной этой необычной красотой, комок подкатил к горлу, и сжалось сердце. За спиной у нее остановился какой-то прохожий, он тоже стал молча разглядывать картины. Полли не видела его, но наслаждалась гармонией их совместного молчаливого созерцания.
Над картиной с волчьей стаей висела другая, на которой один-единственный зверь выглядывал из укрытия в скале. Полли с трудом оторвала взгляд от светлых, пронзительных глаз волка и встретилась взглядом со стоявшим рядом мужчиной. Это был Нэсти.
– Гнус? – в растерянности спросила она. – Вы появились так внезапно…
Полли опустила глаза: она была почти уверена, что Нэсти разгуливает босиком. Однако на сей раз он был в кроссовках.
– Я шел за вами, – сказал он без тени смущения, глядя на Полли своими холодными глазами. – Вы настолько были поглощены своими мыслями, что не заметили меня.
– Это вы оставляли сообщения на моем автоответчике? – выпалила Полли. – Вы звонили мне сегодня утром и бросили трубку?
– Нет, – покачал головой Нэсти.
– Так я вам и поверила. – Полли резко повернулась и зашагала прочь.
Нэсти Феррито, как-то удивительно трогательно прихрамывая, пристроился рядом. Он шел, засунув руки в карманы узких застиранных джинсов. Полли, покосившись на него, почему-то подумала о его хромоте, вернее, о том, что хромота эта почти незаметна.
– Я должен извиниться перед вами, Полли, – немного помолчав, сказал Нэсти.
– Вы должны оставить меня в покое.
– Конечно, каждый имеет право на уединение. И мне совсем не хочется надоедать вам. – В его интонации чувствовалась какая-то недосказанность: возможно, он надеялся на продолжение разговора.
Проклятие, досадовала Полли, ведь нетрудно было догадаться, что он следит за ней. Следит даже здесь, на залитой солнечным светом многолюдной улице. А может, именно это и помешало ей заметить его? Ведь он был таким же незнакомцем, как и многие другие.
Да, но какой незнакомец! Какой мужчина! Полли поймала себя на том, что восхищается им, и рассердилась.
– Тем не менее вы надоели мне, мистер Феррито. Спасибо за извинения, я их приняла. До свидания.
– Мне не часто приходилось извиняться. Она остановилась. Остановился и Феррито.
– Вы мне мешаете, – сказала Полли. – Вы, возможно, очень неплохой человек, но я вас боюсь. – Господи, что она делает? Почему говорит то, чего вовсе не хочет говорить, мысленно ужаснулась Полли.
– Простите меня, Полли. – Страдание, промелькнувшее в глазах Нэсти, смягчило их холодный блеск.
Его большая теплая рука скользнула по ее плечу.
– Пожалуйста, простите меня. И все же… позвольте угостить вас чашечкой кофе.
– Я не пью кофе. – От его прикосновения по телу Полли пробежала приятная дрожь.
Это было какое-то безумие.
Он улыбнулся. Ни одного мужчину улыбка не делала таким привлекательным.
– Тогда, может быть, пиво? – предложил Нэсти. – Мартини? Вино? Коктейль?
Полли поморщилась.
– Лимонад?
– Нет, благодарю вас.
– Да не бойтесь вы, – с мольбой произнес Нэсти. – Я безобидный, как котенок. Честное слово. Спросите любого, хотя бы моего напарника, Дасти.
«Ничего себе котенок! – усмехнулась про себя Полли. – Под два метра ростом, кареглазый, загорелый, мускулистый блондин. Котенок?..»
– Не очень-то вы похожи на котенка, – сказала Полли.
– Так что же вы пьете?
– Чай, – не раздумывая ответила Полли.
– Чай так чай, – согласился Нэсти.
И снова улыбнулся. И опять повторилась та же история: сбитая с толку Полли открыла рот, но никак не могла сообразить, что же сказать. Она чувствовала, что Нэсти никак не мог быть тем человеком, который звонил ей и нашептывал непонятные угрозы. Совершенно растерянная, Полли позволила взять себя под руку.
– Я знаю одно местечко на углу, там превосходный чай, – сказал Нэсти.
– Но я собиралась зайти в «Потустороннюю реальность», – попыталась возразить Полли.
Ей никак не удавалось стать прежней – осторожной и благоразумной женщиной.
. – А… Торговля фигурками для колдовства и предсказание будущего, – усмехнулся Нэсти. – Я знаю это заведение.
– Белинда и Фестус не продают фигурки, – возразила Полли, защищая своих друзей.
Он слегка прижал к себе ее руку.
– Уверен, что они этого не делают. Я только повторил то, что мне довелось услышать от какого-то идиота.
Его замечание немного успокоило Полли. Если бы он был опасен, если бы от него исходила угроза, она бы почувствовала это. А все, что она ощущала… это было тепло.
Нэсти еще крепче прижал к себе ее руку.
– Они еще и чаем увлекаются, – усмехнулся он. – Почему я не слышал об этом?
– Да, у них прекрасный чай, – ответила Полли. – Но вы же его не любите.
