Средневековые Де Варенны - Соблазненная

При мысли об этом она ясно представила, что, выдавая себя за брата, получает возможность увидеть мужчин в таком свете, в каком не дано увидеть ни одной женщине. Это было настолько рискованно, что ею овладел озорной азарт и она с нетерпением ждала, что же будет.

После долгих обсуждений было решено, что Тони наденет темно-синие атласные бриджи до колен, белые шелковые чулки и новые туфли на высоких каблуках с пряжками.

— Уголки этого чертова воротника до того высоки, что проткнут мне уши, — жаловалась она, в то время как мистер Бэрке, восхищаясь ее ругательствами, терпеливо прилаживал спадающий каскадом белоснежный шейный платок. На груди, сделав ее более плоской, застегнули зеленовато-голубой жилет и приладили на голове новый белый парик с хвостиком, закрыв ее темные локоны. Затем мистер Бэрке облачил ее в синий с золотой отделкой парчовый камзол.

Роз критическим глазом оглядела ее:

— Тебе нужна табакерка, милочка.

— Нет, я предпочитаю сигары, — спокойно ответила Тони. Роз чуть не свалилась со стула.

Едва успели смахнуть с плеч пудру, как в дверь постучал лакей, приглашая лорда Лэмба в карету Адама Сэвиджа. Ее опекун не любил болтать по пустякам, так что по пути в Девоншир-хауз Тони помалкивала.

Сидя в темной карете бок о бок с Сэвиджем, Тони дала волю воображению. Вместо мужских бриджей и парика с хвостиком она представила себя в восхитительно женственном кринолине, который подчеркивал ее тонкую талию и выпирающие молодые груди. У нее хватило бы смелости подкрасить лицо и посадить не одну соблазнительную черную мушку. Скажем, одну можно посадить повыше на щеке, чтобы привлечь внимание к ее большим зеленым глазам, одну в уголке накрашенных губ, побуждая поцеловать. Еще более дерзким было бы посадить мушку на изгибе груди, привлекая мужской глаз заглянуть за корсаж. Она покраснела от собственных рискованных мыслей.

— Я тебе кое-что купил. — При звуках густого мужского голоса по спине пробежала дрожь. Интимная обстановка располагала к обмену подарками в знак признательности, такими, как поцелуи.

Сэвидж вложил ей в руки что-то серебряное, и это сразу превратило ее в Антони.

— Коробка для сигар, как внимательно с вашей стороны, — еле слышно поблагодарила Тони.

— Здесь мой сорт. Если предпочитаешь помягче, зайди в табачную лавку в Берлингтоне и закажи что понравится.

Сэвидж сообщил мажордому оба имени, и тот громогласно объявил их со всеми титулами. Все взгляды обратились в сторону мужчины, возвышавшегося рядом с лордом Лэмбом.

Индийский дикарь явился с ненапудренными черными волосами. Его белье было безукоризненным, но поражало аскетической простотой. Он был в черном. Единственной уступкой моде были атласные бриджи до колена, тоже черные. Даже чулки были из черного, а не белого шелка.

В гостиной присутствующие столпились вокруг молодого мужчины с молодой женщиной. Тони завидовала красавице в светло-зеленом тюлевом платье.

Играя веером, она отчаянно кокетничала. Ее напудренные локоны так и прыгали по смело оголенным плечам. Стоявший рядом мужчина был великолепен сам по себе. На нем были белые атласные бриджи до колен, мундир с плетеными золотыми эполетами усеян синими блестками. Напудренный парик не мог скрыть, что перед вами молодой красавец — блондин со свежим цветом лица и выправкой гусара. Когда он повернулся к стоявшему рядом мужчине, Тони увидела на его груди переливающуюся бриллиантовую звезду, и ее осенило, что это сам принц Уэльский.

— Похоже, мы удостоились побывать на королевском приеме, — раздался удивленный голос. Она увидела в голубых глазах Сэвиджа холодную насмешку.

В следующий момент Сэвиджа с дружеской фамильярностью приветствовал герцог Девонширский.

— Приношу извинения, что Джорджиана не приветствует гостей вместе со мной, но Его высочество имеет склонность монополизировать ее.

— Герцогиня просто очаровательна, — не задержался с комплиментом Сэвидж, и Тони захотелось выцарапать ему глаза.

— Она молода, — как бы оправдывая, ответил Девоншир. — У нас совершенно разный образ жизни. Признаюсь, ее друзья из Карлтон-хауза мне до смерти надоели.

«Значит, — подумала Тони, — это и есть та самая пользующаяся дурной репутацией Джорджиана, герцогиня Девонширская. У нее салон, вызывающий самый большой интерес в придворных кругах. А ведь она всего года на два старше меня».

Сэвидж с Девонширом сразу же заговорили о политине. Такой разговор был выше понимания Тони. Она наблюдала, как публика в гостиной переключала свое внимание с принца Уэльского на Адама Сэвиджа. Он притягивал все взгляды, хотя казалось, что сам он этого не замечает.

Когда пришло время приглашать к столу, Тони заметила, что женщины стали работать локтями, чтобы оказаться поближе к богатому набобу с Востока. Герцог усадил Сэвиджа справа от себя, и леди Изабелла Сефтон буквально оттолкнула лорда Лэмба, чтобы сесть по другую сторону Сэвиджа. Тони молча послала всех их к черту и перешла на противоположный край стола, где царила очаровательная Джорджиана.

Она подняла свои огромные ресницы на Тони:

— Вы ставите меня в невыгодное положение, сэр.

— Лорд Антони Лэмб, Ваша светлость. Она игриво ударила его веером:

— Мои друзья зовут меня Джорджи.

— А мои зовут меня Тони.

— Вот теперь я разобралась. Твои родители жили на Цейлоне. Ты только недавно получил титул.

Тони поняла, что при всей своей репутации легкомысленной особы Джорджи умна и наблюдательна. Гости оставались стоять у стола, и до Тони дошло, что все присутствующие ждали, когда сядет Его королевское высочество. Однако Георгу и Джорджи было совершенно наплевать на гостей, и они, не обращая никакого внимания, заставляли их стоять.

— Позвольте представить Его королевское высочество, принца Уэльского. Георг, это Тони Лэмб.

Антония церемонно поклонилась. Принц Уэльский ответил поклоном. Напряженность спала. Все одновременно заговорили. Тони тут же познакомили с конюшим принца графом Эссексом и драматургом Ричардом Шериданом, которого ласково называли Шерри.

Наконец принц Георг решил сесть, что послужило сигналом к шумной дележке стульев. Тони вежливо ждала, когда появится свободный стул, но Его высочество потянул ее за руку.

— Садись рядом. Расскажешь, кто этот громадный темный дьявол, что приехал с тобой.

Какой-то момент Тони не верилось, что она запросто разговаривает с человеком, который станет королем Англии. Затем произошла любопытная вещь, Она вдруг увидела в нем всего лишь молодого человека, не годного для предназначенного ему от рождения королевского трона. Он, как и она, играл роль, и она плохо подходила ему. Это был мальчишка-подросток, страстно мечтавший стать бравым гусаром, когда подрастет.

— Его зовут Адам Сэвидж, Ваше высочество. Он только что возвратился с Цейлона.

— Он твой приятель?

— Вообще-то он мой опекун, Ваше высочество.

— Ну и счастливчик ты, черт побери! Никто еще не возвращался из индийских владений с сокровищами набоба. Можешь спокойно залезть ему в карман, когда свой опустеет. Проклятье, извини, Джорджи, дорогая, но у всех, кроме меня, есть кто-то, готовый за тебя заплатить. У Джорджии есть Девоншир, который выручает ее из долгов каждый божий день. Известно ли тебе, что когда мне всучили Карлтон-хауз, он лежал в развалинах? Генри Холланд восстановил его, и в нем теперь можно жить, но это стоило мне кучу денег, и я боюсь, что не смогу позволить себе дальнейшие улучшения из-за пустых карманов. Я подрядил Холланда построить морской павильон в Брайтоне. Он уже нанял сто пятьдесят работников, потому что я хочу, чтобы его закончили к следующему лету. Это же позор, что я, принц Уэльский, вынужден обращаться к ростовщикам. — Он доверительно наклонился к Тони. — Я в долгах вот до сюда, — сказал он, коснувшись пальцем верхнего локона своего парика, — и никаких перспектив расплатиться, пока не помрет король.

— Георг, дорогой, после обеда я сыграю с тобой в фараон. Это немножко поднимет тебе настроение. Принц похлопал ее по руке:

— Только если ты обещаешь проиграть, Джорджи, дорогая.

— Я всегда проигрываю. Приходится поддерживать репутацию.

Тони поражалась количеству поданных блюд. После супа последовали три разных рыбных блюда, потом пошли блюдо за блюдом, одно другого вкуснее.

— Георг, даю тебе пятьдесят тысяч фунтов за твоего повара Карема. Нужны деньги — продай что-нибудь.

— Джорджи, дорогая, ты так практична! Эссекс и Шеридан поперхнулись вином, но принц убежденно продолжал:

— Я не расстанусь со своим парижским поваром и за миллион. Лишь благодаря ему люди готовы на убийство, лишь бы пообедать в Карлтон-хаузе. Мне тоже нужно поддерживать репутацию. Придется продать что-нибудь еще.

Никогда не унывающий, вечный оптимист граф Эссекс утешил:

— Может быть, выиграете на той неделе в Ньюмаркете, Ваше высочество.

Георг печально покачал головой:

— Из-за своей конюшни с чистокровными скакунами я залез в позорные долги. Теперь я даже не могу позволить держать на них пари. Знаешь, чертовы кони даже не окупают себя, — и обернулся к Тони с оживленной улыбкой. — Подъезжай к нам в Ньюмаркет на той неделе — здорово повеселимся. Шерри возьмет с собой крошку Аморет, а мой лучший друг Чарльз Фокс, конечно, приедет с Лиз, так что, милости просим, прихвати свою даму.

Тони почувствовала, как покраснела. Принц не замедлил заметить:

— Мой дорогой, не беспокойся за Джорджиану, мы ее не шокируем. Ей известны все наши слабости, тогда как мы не знаем и половины ее грехов. — Все посмеялись остроте.

— Надеюсь, твой опекун не держит тебя на слишком коротком поводке?

— Нет, Ваше высочество. Кстати, он очень увлекается лошадьми. Кажется, собирается прикупить. После обеда я мог бы вас познакомить.

— Клянусь Юпитером, это как раз то, что надо, старина. Я всегда рад познакомиться с теми, у кого еще не брал взаймы. — Все расхохотались.

К тому времени, когда обед подошел к концу и женщины поднялись, чтобы оставить мужчин за бренди и портвейном, было съедено и выпито немыслимое количество еды и питья. Тони, как и все мужчины, галантно встала, глядя вслед удаляющимся женщинам. Теперь она предвкушала испытать то, о чем не могла и мечтать. Она оказалась одной из немногих женщин на свете, получившей возможность узнать, чем занимаются и о чем говорят мужчины, когда противоположный пол покидает столовую. Потрясенная Тони чуть не упала в обморок. Первым делом все ринулись к сервантам за ночными горшками.

Ее глаза чуть не вылезли из орбит, когда десятка полтора мужчин, пошарив руками в атласных бриджах достали свое имущество и, охая, стали облегчаться.

— Никогда так не терпелось отлить со времени последнего заседания парламента, — заметил Шеридан.

— Много пьешь, Шерри. Я никогда не принимаюсь за черри-бренди, пока не уйдут женщины.

Тони мотала на ус. У мужчин они были не только разных форм и размеров, но и самых различных оттенков — от коричневых до ярко-красных. Кроме того, теперь она точно знала, как выглядит королевский пенис. Довольно большой, с розовой головкой, обрамленный золотыми кудрями. Тони заморгала глазами, увидев, как Его королевское высочество старательно стряхивает последние капли, прежде чем спрятать его в роскошные бриджи белого атласа. Передав горшок лакею, принял полотенце, увлажненное розовой водой.

Тони приняла предложенный ливрейным лакеем бокал бренди и достала сигару. Чувствуя, как у нее пылают щеки, она надеялась, что синие клубы дыма скроют ее ошалелый вид.

В течение нескольких минут, когда наполнялись и тут же опорожнялись бокалы, она слышала бессвязные обрывки разговоров. Наконец она расслышала пару ругательств и поняла, что после ухода дам мужской язык значительно погрубел. Она прислушалась повнимательнее.

К принцу подошел лорд Сефтон, поклонился и, покончив с формальностями, непринужденно начал;

— Ваше высочество, я узнал, как зовут даму, которую моя жена позавчера приглашала в театр.

— Сефтон, я твой вечный должник. Называй свою цену, но открой ее имя.

— Должен предупредить, Ваше высочество, что это не вертихвостка, а почтенная вдова.

— Сефтон, разве бы она находилась в ложе Изабеллы в Ковент-Гарден, если бы была распутной женщиной. Я с первого взгляда определил, что она не задерет юбку, пока не будут соблюдены все условности.

Сефтон удовлетворенно кивнул:

— Ее зовут Мария, Ваша светлость. Изабелла говорила мне, что ее покойный муж, Томас Фитцгерберт, оставил ей довольно много деньжат и дом на Парк-стрит.

— Мария Фитцгерберт, — благоговейно произнес принц и обратился к Эссексу, служившему сводником в предыдущих амурных связях. — Я хочу знать абсолютно все об этой леди. Ее красота ослепила меня. У нее роскошные золотые волосы, которые она не пудрит.

Шерри, уже под мухой, сказал, обращаясь к Тони:

— Плевать на волосы, его ослепили ее пышные титьки. Знаешь, Его высочество знаток грудей.

Тони, чувствуя легкое головокружение после черри-бренди, переспросила:

— Любит груди, да?

— Чем больше, тем лучше. Наверное, рано отняли от груди. Знаешь, у королевы их было пятнадцать, рожала их, как щенят. Бедному Георгу везло меньше, чем щенку. Когда щенка отталкивают другие, он, по крайней мере, сосет заднюю титьку.

Тони смущенно заморгала. Она видела, что принц слышит каждое слово, сказанное Шерри, но вместо того чтобы обидеться, он соглашался с рассуждениями приятеля. Принц подмигнул Тони:

— Шерри интересуется не грудями. Спроси, что он предпочитает.

— Мохнатку, — объявил Шеридан. — Чтобы была маленькая и плотная.

Тони была не совсем уверена, что он имел в виду то, что она думала, но, Боже всемогущий, какую другую часть женского тела можно назвать мохнаткой?

Она заметила, что к принцу Уэльскому подошел герцог Девонширский.

— Ваше высочество, Джорджиана начнет рвать и метать, если мы вскорости не присоединимся к женщинам.

— С удовольствием, Девоншир.

Принц Георг поднялся, и тут же распахнулись двери, ведущие в просторный салон, так что особы обоего пола снова получили возможность общаться между собой. Тони поискала глазами Адама Сэвиджа и увидела, что он увлечен разговором с ее другом Джеймсом Уайаттом. Боже, ей надо быть начеку, когда они окажутся лицом к лицу. Если кто и может узнать в ней Антонию, так это талантливый архитектор.

Услышав музыку, Тони вошла в бальный зал. Она стояла, любуясь росписями на потолке, но, опустив глаза н своему ужасу, увидела, что ее окружили три юные леди. Все трое обратили к ней взгляды, которые откровенно говорили, что ждут от лорда Лэмба приглашения на танец. Тони потерла ногу, пробормотав:

— Вчера с лошади свалился: сбросила проклятая, — и, волоча ногу, пошла искать укрытие в карточном зале.

Тони взяла с серебряного подноса бокал вина, подумав, что может кое-чему научиться, наблюдая за игроками. Джорджиана тотчас позвала ее к себе.

— Тони, побанкуй у нас в фараоне. Шерри сильно набрался.

Подстегнутая выпитым вином, Тони уверенно села за покрытый сукном стол напротив принца и его конюшего и стала следить, как из коробки берут карту за картой. Она заметила, что за игрой почти не следят, подумав, что недаром герцогиня Девонширская постоянно проигрывает.

Поглядывая на Джорджиану, принц Уэльский раздумывал, не попросить ли ее помочь ему завязать интрижку с Марией Фитцгерберт. Они с Джорджианой были самыми близкими друзьями и доверяли друг другу личные тайны. Она знала о нем такое, чего не знала ни одна живая душа.

Когда он впервые положил на нее глаз, то влюбился по уши. Это было крошечное создание с самым прелестным личиком в Англии. Она напоминала ему котенка. Когда они познакомились, он переживал неприятности. Все его любовницы были из театра, и самая последняя связь с Людоедкой Робинсон кончилась катастрофой. Он был наивный юный дурачок, посылал ей цветистые письма с уверениями в вечной преданности, полные ссылок на их интимные связи. Когда их связь подошла к концу, Людоедка пригрозила опубликовать письма, и он был вынужден заплатить кучу денег, чтобы получить их назад. Самое худшее, что его преданность шла от самого сердца. Он не скрывал своих чувств, и маленькая хищница сполна воспользовалась этим.

Встретив Джорджиану, он поклялся навеки покончить с актрисами и решил, что следующей любовницей будет светская дама. Он обхаживал Джорджиану, уделяя ей безраздельное внимание, и от души льстил ей, пока не покорил ее. Их свидания закончились полной катастрофой. Он помнил все до малейших мучительных деталей.

Они были необычайно взаимно нежны, ласково прикасались, целовались и называли друг друга уменьшительными именами.

— Киска, все твои платья сделаны с таким вкусом, что у меня захватывает дух, когда подумаю, что же под ними.

— Мой огромный песик, какой же ты шалунишка. Ты, конечно, не хочешь, чтобы я разделась?

— Конечно же, нет, киска. Я это сделаю сам. Иди на колени к папочке.

Джорджиана не заставила себя ждать. У нее захватило дух от радости, что сам наследный принц удостаивает ее чести познать его мужское достоинство. Он вспоминал, как расстегивал все крошечные пуговки и хитрые застежки, а она, сидя у него на коленях, мешала ему, осыпая лицо быстрыми дразнящими поцелуями. Спрятанный в атласных штанах его королевский скипетр чуть не лопался от напряжения, оттого что она извивалась у него на коленях.

Когда он добрался до нижних юбок, она начала шаловливо раздевать его. Он не был обделен природой и весьма гордился этим. Ему не терпелось похвастаться перед киской. Однако ее радостное хихиканье прекратилось, когда он встал перед ней, выставив свою версту. У Джорджианы сразу пропала страсть к своему большому песику, и он вспоминал, каких трудов стоило ему вернуть ее игривое настроение.

Казалось, прошли часы, прежде чем ему удалось одну за другой снять с нее последние прелестные нижние одежки. Теперь настала его очередь охладить свой пыл. Сняв с нее украшенный оборками корсет, он вместе с ним снял ее восхитительные очертания. Соблазнительная фигурка киски целиком зависела от ватных подкладок.

Она стояла перед ним плоскогрудая, узкобедрая, плоскозадая. У нее была фигурка десятилетнего ребенка. В мгновение ока семь дюймов вздыбленного королевского мужского достоинства съежились до дюйма. Они с хмурым видом, но отважно забрались под одеяло, намереваясь, несмотря на такие различия, спасти, что можно. Никакие поцелуи, объятия, трения и поглаживания не убедили огромного пса сделаться твердым. Испробовали все трюки, о которых только слыхали, чтобы он поднялся и выглянул из своего мятого капюшона, но все их труды были напрасными. Они были в отчаянии. Оба были готовы разрыдаться. И тут прелестная Джорджиана спасла положение.

— Милый Джорджи, давай будем друзьями, но не любовниками! Мы сможем доверять друг другу тайны, делиться мечтами и сокровенными мыслями, которые никогда не осмелились бы поведать ни одной душе. Такая дружба — самое замечательнее чувство на свете!

Дай ей Бог здоровья. Она была самым близким его сердцу существом. Он без раздумий доверялся ей.

— Джорджи, милая, я хочу, чтобы ты добавила к списку своих гостей имя Марии Фитцгерберт и дала знать хозяйкам лондонских салонов, что, если миссис Фитцгерберт не будет приглашена, я у них не стану бывать.

Он прекрасно знал, что ни один бал не представлял никакого интереса в его отсутствие. Удостоиться пренебрежения принца Уэльского было равносильно светскому самоубийству.

Краем глаза Тони увидела Адама Сэвиджа, входящего в карточный зал в сопровождении леди Сефтон. Он сохранял учтивость, но Тони видела, что ему до смерти надоела эта женщина. Сэвидж терпеливо ждал, пока она поговорит с хозяйкой и принцем Уэльским.

Не особенно церемонясь, Георг начал:

— Изабелла, в данный момент я очень на тебя сердит. Почему ты сегодня не взяла с собой это очаровательное создание, миссис Фитцгерберт?

Она удивленно подняла брови:

— Мария была в трауре, Ваше высочество, к тому же она очень застенчива. — Почувствовав, куда дует ветер, леди Сефтон соответственно направила паруса. — Между прочим, на следующей неделе я устраиваю в честь Марии музыкальный вечер. Для нас будет большой честью, если вы, Ваше высочество, удостоите его своим посещением.

— Сочту за честь, дорогая леди.

Тони почувствовала на себе взгляд холодных голубых глаз Сэвиджа. Залпом допив вино, она очертя голову ринулась представлять присутствующих.

— Ваше высочество, позвольте представить моего опекуна Адама Сэвиджа. Мистер Сэвидж, принц Уэльский.

— Присоединяйтесь к нам играть в фараон, дорогой приятель. Тони говорит, что вы только что с Цейлона.

— Предпочитаю баккара.

Невероятно! Сэвидж запросто отклонил приглашение принца.

Джорджиана склонила набок свою прелестную головку.

— Какая я плохая хозяйка, мистер Сэвидж. Разумеется, мы будем играть в любую игру, которая придет вам на ум. — В реплику был явно заложен двойной смысл.

Адам ответил, глядя сверху вниз в ее красивое личико:

— Мне бы очень хотелось с вами сыграть, но у вас уже три партнера.

Тони помрачнела. Хотя она как следует набралась, до нее дошел подтекст разговора.

— Занимайте мое место, Адам. Я столько уз… узнаю, просто наблюдая за вами. Между прочим, нас на той неделе приглашают на скачки. У Его высочества чисто-бровные… чистокровные… словом, лошади, которых он, возможно, готов продать.

Сэвидж бросил на нее непонятный взгляд. То ли презирает, то ли восхищается. Она пожала плечами. В данный момент ей было на все плевать. Он сел за стол, а она встала позади него.

Как только выпадал король, Его высочество ворчал:

«Проклятый король!» Эту нарту вполне открыто называли «чокнутый». Поймав насмешливо-вопросительный взгляд Сэвиджа, принц Георг объяснил:

— Отец совсем тронулся. Поэтому для меня готовят законопроект о регентстве. Я должен бы быть регентом уже много лет, потому что он давно уже сошел с ума. И вот я спрашиваю вас… он, видите ли, обнародовал официальное объявление «о поощрении Благочестия и Добродетели и предупреждении и наказании Порока, Богохульства и Безнравственности».

Губы Сэвиджа тронула улыбка:

— Без этого стало бы скучно жить.

Сквозь шум в ушах до Тони доносились голоса сидевших за столом — такие далекие, будто доносились из соседней комнаты. Она слышала звон бокалов, шуршание нарт, звяканье монет, но смех и голоса таяли вдали. Она старалась уловить суть разговора. Речь шла о фехтовании и боксе, о том, чтобы провести завтра несколько раундов в зале «Джентльмен Джим».

Тони наклонила стул, удерживая его на двух ножнах. Черт возьми, она всем им покажет. Бокс — это должно быть интересно!

Она смутно помнила возвращение на Керзон-стрит, но его молчание говорило ей, что наконец-то она произвела на него впечатление. Хорошее или плохое — неважно. Карета остановилась, Тони громко икнула, так что задрожали бархатные сиденья. Карабкаясь по ступеням к двери, она ощущала твердую руку, поддерживающую ее под локоть.

На звонок отозвался мистер Бэрке. Сэвидж вручил ему лорда Лэмба.

— Боюсь, что он немножко перебрал. Не успел мистер Бэрке закрыть дверь, как она пробормотала сквозь стиснутые зубы:

— Дай ведро.

Глава 17

Какого черта она то и дело попадает в подобные ситуации и что, черт побери, ей надо здесь, у Джентльмена Джима? Последним увлечением лондонских денди был бокс, видимо, потому, что Его королевскому высочеству принцу Уэльскому пришла на ум фантазия заняться спортом.

В данном заведении эти господа получали возможность, обнажившись до пояса и надев перчатки, провести пару раундов с профессионалами. Лишь у немногих хватало пороху попробовать, остальные были восторженными зрителями. Конечно, это было еще одним развлечением, где можно было просаживать на пари огромные суммы.

Тони сидела сгорбившись, обхватив раскалывавшуюся с похмелья голову. От зловонного запаха мужского пота н горлу подступала тошнота, но никто, кроме нее, этого не замечал. В заведении было тесно от дружков принца, которые, к удивлению, приняли ее за одного из них. Она отнесла это за счет своего скверного самочувствия — она почти не реагировала на их представления, а выражение скуки и безразличия принималось за последний крик моды. Они приняли ее полуопущенные веки и то, как она зажимала нос, за свидетельство пресыщения и скуки и сочли ее чертовски славным парнем.

После уговоров со стороны Шерри и Эдмунда Берна принц Георг решил доставить удовольствие своим дружкам демонстрацией своей доблести. Его приближенные помогли ему раздеться до исподнего. Тони равнодушно подумала: «Ну вот, теперь я знаю, как выглядит у него все остальное».

Его высочество был несомненно хорошо сложен, но его могучие плечи остались в мундире, когда он его снял, а тело было не таким крепким, как у Сэвиджа. Мускулатура щедро покрыта жирком, живот мягкий. По контрасту с румяным лицом молочно-белая кожа показалась Тони неприятной, особенно в сравнении с бронзовым загаром Адама Сэвиджа. Она была готова держать пари, что у всех присутствующих такая же бледная кожа, как у Георга.

Принц со своим тренером Анджело дали достойное похвалы представление. Тренер под ударами Его высочества пару раз падал на колено. Разумеется, все присутствующие понимали, что наставник принца без особых усилий мог отделать его до полусмерти, но как один аплодировали королевской отваге.

И других приглашали на несколько раундов, но желающих не нашлось. Сэвидж подтолкнул упиравшуюся ногами в скамью Тони.

— Давай, парень. Посмотрим, из какого теста ты сделан.

Тони не верила ушам. На какое-то мгновение ее сновал ужас. Ничто на свете не могло заставить ее раздеться до пояса, и меньше всего хотелось, чтобы какой-нибудь неотесанный тренер по боксу поставил ей синяк под глазом.

— Сегодня у меня даже нет сил, чтобы прихлопнуть муху, — огрызнулась она.

Холодные голубые глаза Сэвиджа выражали презрение.

— Значит, кишка тонка.

В этот момент Тони его ненавидела. Она была до того зла, что хотела кинуться на него и выцарапать его насмешливые глаза, но понимала, что должна сдерживать свои чувства, когда вокруг столько глаз. Она ленивым жестом концом трости сдвинула шляпу на затылок. Потом подчеркнуто высокомерно процедила сквозь зубы:

— Говорите за себя, Сэвидж. Если вам уж так нравится этот паршивый спорт, давайте посмотрим, на что вы годитесь.

Все присутствующие так горячо приняли это предложение, что Его высочество попросил его сделать одолжение. Сэвидж неохотно разделся до пояса. Увидев мощную мускулистую грудь, Анджело решил драться в полную силу. А когда его достали ошеломляющие прямые по корпусу, то он решил забыть и о правилах маркиза Куинзбери.

Тони выпрямилась и стала следить за боем. Уклоняясь от удара и нанося ответный, Сэвидж каким-то чутьем предугадывал действия Анджело. Когда же боксеру удавалось нанести удары, они были грубыми и всегда ниже пояса. Сэвидж остался джентльменом, но до определенного предела. Испытав обжигающую боль от очередного удара по почке, он не сдержался и, скрипя зубами, произнес:

— Может быть, снимем перчатки?

Кулачный бой распалил зрителей, и они начали отчаянно биться об заклад[5]. Сэвидж же принялся обдуманно и методично разукрашивать физиономию тренера.

Тони бросало в дрожь при виде крови и жестокости, но она не закрывала глаз. Они были прикованы к великолепной фигуре Адама Сэвиджа. Профессионал уступал ему; Тони не сомневалась, что Адам способен одолеть любого, будь на то причины. Сэвидж познал все грязные трюки, какие только можно было увидеть в адских дырах мира. Несколько раундов у «Джентльмена Джима» были для него детской шалостью.

Украдкой, из-под ресниц, следила она, как он одевается, Его мужская мощь против ее воли находила отклик в сердце. Только когда Сэвидж окончательно оделся, она встретилась с ним взглядом.

— В этом мире, Тони, действительно требуется умение защищаться. Если не кулаками, то шпагой или пистолетом. Выбор оружия оставлю тебе, но настоятельно прошу, чтобы ты брал уроки самозащиты.

Понимая житейскую мудрость его слов, она злилась из-за того, как он смеет ей приказывать. «Бедняга, — издевалась про себя она, — ты действительно получил работенку по себе — делать из меня мужчину».

Пронзительный взгляд его голубых глаз дал ей ясно понять, что он думает о ней как о мужчине. В этот миг она испытала унижение не только за себя, но и за брата. Это укрепило ее решимость. Он сказал, что ей нужно перебеситься; да будет так. Теперь ее задачей будет учинить сущий ад! А что до Сэвиджа, пускай он, черт возьми, пожнет то, что она посеет.

Уходя, принц бросил:

— Увидимся с обоими в Карлтон-хаузе.

Тони поняла, что реплика равносильна приказу. Когда .Его высочество со свитой удалились, она сказала Сэвиджу:

— Никогда не думала, что не кто иной, как вы, так покорно следуете приказаниям.

— Я сейчас занят тем, чтобы почистить его конюшню от лучших скакунов. Ради этого можно и пообедать в Карлтон-хаузе. Невелика цена. — Он переменил тему. — Не помог бы ты мне отобрать французские обои для Эденвуда?

— Выбирайте сами свои паршивые обои. У меня днем свидание, — грубо оборвала она.

Адам слегка поднял брови и чуть заметно улыбнулся:

— В этом случае, милорд, оставлю вас наедине с собственными… пороками.

«Свидание» было с бабушкой, которой не терпелось узнать подробности приема в Девоншир-хаузе.

— Ты хоть видела Его королевское высочество? Вспомнив, что было, Антония расхохоталась.

— Видела больше, чем ожидала, а что недосмотрела вчера, наверстала сегодня утром у «Джентльмена Джима». Что заставляет мужчин раздеваться и мериться силой с другими?

Взглянув друг на друга, Роз и Тони закатились смехом.

— Ах, милочка, думаю, что ты уже ответила на свой вопрос.

— За последнее время я узнала о мужчинах столько, что мне совсем не хочется быть одним из них, несмотря на все их привилегии.