Век Дракона - Небосвод мечей (Королевские Клинки - 3)

      - Объявить о наборе рекрутов?
      Малинда подумала о сотнях убитых и раненых, о горящих городах, стонущих женщинах... Она вздохнула.
      - Нет. Думаю, они просто присоединятся к одному или другому мятежнику, но никак не ко мне. Я не собираюсь устраивать в стране еще большую бурю, чем есть сейчас. Кто-нибудь может предложить лучшие идеи?
      Нет. Все покачали головами в мрачной тишине.
      И все знали, что это конец.
      Когда в зале никого не осталось, пришел Пес. Он с любопытством оглядел Комнату Совета и направился прямиком к Малинде, обнял ее и поцеловал. Она не ожидала, но сопротивляться не стала.
      Потом они посмотрели друг другу в глаза, не разжимая рук.
      - Я хочу, чтобы ты пошел первым, любимый, - прошептала она. - Они знают, что ты для меня значишь, и им будет проще. Ты сможешь?
      Его уродливое лицо перекосилось от боли.
      - Это обязательно делать?
      Она кивнула.
      - Я все им объясню. А потом я хочу, чтобы ты кое-что сделал. Мне тоже очень тяжело... Я отправлю Диану и Винтера на Королевский Мыс. Ты поедешь с ними и проследишь, чтобы они спокойно добрались. Жди там. Если мне нужно будет скрываться, лучше места не найти.
      - А кто проследит, чтобы ты спокойно добралась?
      - Я договорюсь со Змеем. Обещай!
      Пес, конечно, сопротивлялся. Он просто не мог не сопротивляться. В конце концов она выбила из него обещание, но не могла быть уверена, что он не передумает.
      Малинда вошла в Розовый зал, и все Клинки опустились на колени, а не как при обычном приветствии. На глазах у нее появились слезы, но от них легче не стало. Она дошла до красной подушки, лежавшей на краю помоста, и оглядела собравшийся Орден: Змей и несколько рыцарей сзади, около полудюжины личных Клинков... Она жестом велела им подняться.
      - Со времен Дюрандаля и Ранульфа, - проговорила она, - ваш Орден служил оплотом моему дому, неустанно служа с честью, храбро и преданно. Не один раз вы спасали Династию. Теперь, увы, времена изменились. Сама "Литания" исчезла в огне. Небосвод Мечей обрушился.
      Она заметила стоящего позади Пса.
      - Но самое плохое то, что, хотя и не по своей вине, вы все же стали преградой. Если вы решитесь продолжать защищать меня, то подвергнете меня большей опасности, чем если бы исчезли. Ваши предшественники хранили моих предков от смерти, но мятежники, которые разрушили Айронхолл и теперь направляются к Грендону, хотят выдать меня замуж, а не обезглавить. Кортни, да, но вот Невилл наверняка захочет отомстить за отца. Насильственный брак - удел королев, а не королей. Будь у меня свободный выбор, я бы не вышла замуж ни за кузена, ни за племянника, но нежеланный союз становится обычной судьбой для большинства женщин, и они от этого не умирают. Я по-прежнему останусь королевой Шивиаля. С другой стороны, если вы выйдете навстречу мятежникам, они убьют вас всех, до последнего человека. Будет кровавая битва, и меня вновь обвинят в резне. Возможно, и я там погибну, так что лучшее, что вы можете сделать, это исчезнуть. Я прошу вас всех принести эту жертву. Компаньон Пес?
      Сделает ли он это? Сможет ли?
      Она задержала дыхание. Возможно, просить его было ошибкой. Все Клинки сопротивляются освобождению от Уз, хотя впоследствии они только радовались. Она рассчитывала, что любовь Пса пересилит заклинание, но, вероятно, именно из-за любви борьба будет еще более жестокой.
      Тут Пес отодвинул Ярого и Винтера и направился прямиком к подушке. Казалось, весь зал вздохнул. Он снова заколебался, глядя на нее в мучительном недоумении, потом выхватил свой широченный меч и протянул его рукоятью вперед. Малинда уже забыла, сколько весит эта огромная полоса стали. Он отказался давать клинку имя перед Узами, но как-то ночью на Королевском Мысе Малинда дразнила его и в шутку сказала, что надо назвать его просто "Меч". Через некоторое время она увидела это имя, нацарапанное на лезвии около гарды. Теперь она вновь заметила надпись: "Меч".
      Пес не признавал полумер. Вместо того чтобы распустить шнуровку куртки, камзола и рубашки, он рванул ткань на груди, обнажая плечи, и опустился на одно колено у ее ног.
      - Встаньте, сэр Пес.
      Она вернула ему "Меч". Пес подался назад, протирая руками глаза, а Одлей уже обернулся к толпе и воззвал:
      - Компаньон Доминик!
      Доминик дернулся; лицо его перекосилось от ужаса. Кровоклык подтолкнул его в спину, и тот шагнул вперед.
      - Встаньте, сэр Доминик.
      - Компаньон Дуб!
      Пес взял Дуба под локоть и подвел к подушке с уверенностью упряжки лошадей.
      - Встаньте, сэр Дуб.
      Доминик подводил одного за другим, и дело пошло быстрее. Несколько человек плакали, но никто из Гвардии серьезно не сопротивлялся.
      Сэр Рейнард... Сэр Барсук... Сэр Креншоу...
      Большинство личных Клинков пришлось тащить силой, хотя никто не пытался выхватить меч и отбиваться. В обычной ситуации только смерть подопечного могла освободить личного Клинка, но речь шла о роспуске самого Ордена, так что приходилось рисковать. Возможно, кто-нибудь действительно станет свободен.
      И наконец, последний:
      - Встаньте, сэр Одлей.
      - Я благодарю вас всех от чистого сердца, - сказала Малинда. - И желаю вам жить долго и счастливо. Казна выделит вам некоторые средства, конечно, не так много, как вы заслужили, но это все, чем я располагаю. Надеюсь, кто-нибудь из вас напишет целиком историю Клинков и возместит Утраченные летописи.
      Малинда сошла с помоста, опираясь на руку Пса. Рыцари опускались на колени, когда она проходила мимо, но никто не выдавил ни единого восторженного возгласа. После почти четырех веков Клинки завершили свое существование. Радгар Эйлединг, некогда бывший кандидатом Ордена, уничтожил его одной-единственной стрелой. Мало утешения было в том, его голова украшала стену Грендона.
      ГЛАВА 39
      Я буду твоим другом, сказал лев антилопе. Антилопа ответила: тогда я перестану бояться своих врагов
      Фонателлис
      Двадцатого дня Десятого месяца армия Кортни разбила лагерь под стенами Грендона, так и не встретив сопротивления на пути от Айронхолла. Великий Инквизитор сообщил, что отряды Невилла рассыпались и повернули на север. Парламент объявил перерыв в заседаниях, многие лорды торопились присоединиться к победоносному принцу, с ними исчезли некоторые члены Тайного Совета. Даже фрейлины королевы разъехались по своим семьям - так, на всякий случай.
      Дворец казался вымершим. Спускалось солнце, Малинда сидела в своих личных покоях в компании Жарзвезды и секретаря Кинвинкла. Они кушали сладкие кексы и потягивали медовый напиток. Больше делать было нечего.
      - Теперь рано темнеет, - заметила канцлер.
      - Очень символично, - пробормотала Малинда. - Скажите мне оба, что я сделала неправильно? Если я когда-нибудь напишу мемуары, какие уроки мне передать следующей правящей королеве? Если таковая еще будет, конечно.
      Жарзвезда улыбнулась и хитро подмигнула.
      - Вы первый, мастер Секретарь.
      Кинвинкла поразила мысль о критике монарха, но он проявил мужество и заговорил:
      - Думаю, вы почти все делали правильно, миледи, вам нечего стыдиться. Кости легли не в вашу пользу с самого начала. Лорд Гренвилл управлял страной не слишком хорошо и медлил собирать Парламент, так что вам в наследство досталось разоренное королевство. То, как умер ваш отец - простите, по-прежнему неясно, какую роль вы сыграли в его гибели. А учиненная Клинками резня настроила всех против так что, возможно, вам стоило распустить их с самого начала, а не поддерживать.
      Он замолчал, беспокойно поглядывая на королеву.
      - Благодарю вас.
      Отречься от Клинков после трех столетий?
      Малинда посмотрела на Жарзвезду, которая слегка сопела носом.
      - Я виню вашего отца. Он должен был или объявить лорда Гренвилла своим наследником, или вообще убрать его из игры, только ни в коем случае не назначать его лордом-протектором. Ваше право на трон было заявлено недостаточно ясно. Вообще это чудо, что вам все-таки удалось его занять, ваша милость.
      - И вы слишком милосердны, чтобы сказать мне, что я была слишком добра, чтобы его сохранить?
      Жарзвезда сделала изящный глоток из кубка.
      - Возможно. Конечно же, вам стоило оставить принца Кортни и мастера Фитцамброза в Бастионе, пока власть не до конца укрепилась. Вашей ошибкой стало излишнее мягкосердечие, впрочем, оно делает вам честь. А так вы больше не совершали настоящих ошибок. Ваш отец промахивался куда чаще в дни своей молодости, прежде чем понял, что короли должны прислушиваться к словам советников и принимать решения только после серьезных размышлений. Победу Кортни над бельцами можно приписать только неожиданному вмешательству духов случайности, против которых бессилен любой смертный. Если бы не они, перед воротами сейчас стоял бы Невилл.
      Это были не пустые слова: Малинда слышала отголоски восторженного рева толпы.
      - Я слишком снисходительна. Я даже Гренвиллу не желала такой смерти. Ни одному из моих Клинков... ни другим людям... Я вообще не хотела, чтобы кто-нибудь умер.
      Канцлер опустошила кубок одним глотком и со стуком опустила его на стол.
      - Если позволите, ваша милость, то у вас еще есть шанс исправить последнюю ошибку. - Глаза ее сверлили Малинду словно два буравчика. - Вы говорили, что не желаете выходить замуж за своего кузена.
      - Я всегда считала Кортни забавным, но мысль о браке с ним... Надеюсь, он по-прежнему пользуется приворотными зельями.
      - При всем уважении, миледи, я, встречалась с вашим племянником всего однажды, но он показался мне довольно приятным молодым человеком, хотя и вполне обычным. Он должен быть более податливым, чем ваш кузен. Если вас интересует мое мнение, я считаю, что вам следует отправиться на север и присоединиться к нему - да, выйти за него замуж и сделать его принцем-консортом. Развратник Кортни превратит вашу жизнь в сущий кошмар. У вас еще есть время.
      - Сомнительно, сказала бы я, - вздохнула Малинда. Рев толпы приближался. - Я много об этом думала в последние дни. Невилл кажется крепким юношей, этого нельзя не признать, но он считает, что я убила его отца. Он нарушил данную мне присягу. Если я сбегу к нему, то отдам себя в его власть и закончу свои дни в тюрьме, а не в супружеской постели. - Она тоже опустошила кубок. - И гражданской войны все равно не избежать. Не хочу, чтобы из-за меня погибали невинные люди.
      Через некоторое время она добавила:
      - С любовными зельями или без, но я переживу Кортни.
      Дверь распахнулась. Леди Жарзвезда и мастер Кинвинкл встали. В комнату вошли двое вооруженных солдат, из-за их спин выглянул Великий Инквизитор, потом все трое исчезли. Семенящей походкой закатился Кортни, весь разодетый в алое с золотом, с длинным пером на шляпе. Он замер, оглядывая Жарзвезду, которая уже приблизилась к двери и присела в едва заметном реверансе. Кортни скривился.
      - Дорогая, вам не следовало снимать покрывало. Эта шея просто отвратительна. Я заберу цепь.
      Он протянул руку с изящным маникюром.
      Пожилая дама выпрямилась и теперь взирала на него с высоты своего роста.
      - Ее величество дали мне цепь, и пока ее величество...
      - Пускай забирает, канцлер, - сказала Малинда. - Он очень дурной человек. И благодарю вас за все, что вы сделали.
      Жарзвезда яростно сорвала цепь через голову и бросила ее маленькому принцу.
      - Если вы мудры, леди, то сейчас вернетесь прямиком в Оукендаун и останетесь там до смерти.
      Кортни отвернулся от нее и задумчиво оглядел мастера Кинвинкла, который заметно сник.
      - Лакей? Садовник? Ночной посетитель? Нет... Ты тот герольд, который так плохо зачитал завещание покойного дядюшки. Ну, беги и найди себе какое-нибудь дельное занятие.
      Кортни щелкнул пальцами и направился к Малинде, распространяя вокруг себя невыносимый запах гвоздики. Дверь захлопнулась, и они остались одни.
      - Я предупреждал тебя, дорогая.
      Он уселся в кресло и посмотрел бутыль с медом на свет, чтобы понять, сколько осталось.
      - Ты так и не принес присягу. Я не должна была отпускать тебя так.
      - Да, не должна была. - Он наполнил кубок Жарзвезды. - Но ты это сделала. И теперь будешь приносить брачные обеты. Я предупреждал тебя. - Он отпил глоток. - Ам-м? На мой вкус, слишком сухое. Мы устраиваем приготовления для краткой церемонии, на которой ты подпишешь и подтвердишь печатью несколько простых документов: помолвка публичное объявление с точной датой, билль, передающий не корону - и верховную власть, - и грамоту о назначении меня регентом с неограниченной властью, чтобы разобраться со всеми беспорядками.
      Сняв шляпу, он нацепил на шею золотую цепь.
      Малинда не потрудилась скрыть свое презрение. На лице Кортни лежал обильный слой пудры, алый бархат его наряда не запачкала ни единая пылинка, на пальцах блестели перстни с драгоценными камнями. Он улыбнулся, словно довольный ребенок, и снова потянулся за кубком.
      - Неужели ты даже не скажешь, что рада меня видеть? Хоть немного? Или тебе больше хотелось, чтобы тут сидел этот жуткий парень Фитцамброз? Брачные узы лучше виселичной веревки. Он поклялся воткнуть твою голову рядом с королем Радгаром.
      - Он больше не страшен, - сказала Малинда. - Сейчас он уже наверняка бежит обратно к границам Пустошей.
      Кортни хмыкнул.
      - Гм... нет, дорогая. Тебя неправильно проинформировали. Он южнее Помпифарта и движется прямо к нам. Но мои советники считают, что мы можем встретить его и уничтожить, прежде чем он побеспокоит наше королевство. Это только если он откажется от моего последнего предложения - вряд ли он это сделает, потому что я не поскупился. Фитцамброз будет жить в роскоши до конца своих дней, который, впрочем, настанет довольно скоро. Забудь о нем, любимая, и думай только о нашем будущем. Завтра пройдет торжественная помолвка перед пэрами и дипломатами, и все такое. Потом я отправлюсь, чтобы разобраться с этим мерзким Фитцамброзом. А ты останешься здесь и будешь печь свадебный торт.
      - Наверное, ты единственный полководец за всю историю, который управляет армией из тележки.
      Он поморщился.
      - Дорогая моя! Неужели ты считаешь, что я поеду на лошади? Пускай этими грязными, потными и вонючими делишками занимается всякая мелочь! Я ограничусь только производством наследников, конечно. Этим делом я займусь лично.
      - А если я откажусь от твоего романтического предложения, ты опоишь меня приворотным зельем, как и своих прежних женщин?
      Кортни хохотнул, поставил кубок на стол и встал. Он приблизился к Малинде, и та инстинктивно подалась назад. Ей никогда не нравились гвоздики.
      - Дорога-а-ая! - протянул он, улыбаясь во весь рот. - Ты знаешь, что самое приятное, когда у тебя за спиной стоит целая армия? Тебе не нужно все время сохранять любезность. Иногда вежливость утомляет. Нет, любимая, никаких зелий. Ты когда-нибудь слышала о Тихом Омуте?
      Грядет что-то очень неприятное.
      - Нет.
      - Ну, ты знаешь элементаров, которых твой отец так старательно преследовал? Все их книги заклинаний должны были быть уничтожены. Но этого не произошло. Осталось очень много. Коллегии удалось наложить свои старческие лапы на некоторые из них, но большинство досталось Темной Палате. Тихий Омут - это заклинание, которое пользуется большой любовью у мужей-подкаблучников и затравленных жен.
      Кортни снова рассмеялся, не спуская с нее кровавых глазок.
      - Ты не посмеешь! - воскликнула Малинда, и во рту у нее резко пересохло от страха.
      Глупо ухмыляясь, он закивал и пощекотал ее под подбородком.
      - Еще как посмею, котеночек! Давай договоримся с самого начала, хорошо? Тебе выбирать: или ты будешь хорошей, послушной и страстной женой, или Великий Инквизитор превратит тебя в августейшую медузу.
      - Он не посмеет!
      - Он-то? У него слюнки текут при одной только мысли! Честное слово, зря ты с ним так обошлась в Бастионе, моя сладенькая. Он мечтает стать канцлером - пускай еще немного помечтает. Ну, любимая, теперь ты выйдешь за меня замуж?
      Вот чем все кончилось! Право слово, Радгар Эйлединг был не так и плох...
      - Да, я выйду за тебя. У меня нет выбора.
      - Со страстью, детишками и голышом-в-постели?
      - Тело я предоставлю, как и оговорено. За страсть отвечаешь ты.
      Он взял ее руку и поцеловал.
      - Сегодня ночью, любимая, я проверю твое обещание. А пока храни меня в своем сердце.
      Малинда всегда считала, что за циничной маской Кортни скрывается чувствительная, израненная душа. Теперь она знала, что внутри он еще более мерзок, чем снаружи.
      Уже идя к двери, он обернулся.
      - Я вернусь к тебе, когда все будет готово для церемонии. А пока оставайся здесь в безопасности.
      СУД
      День третий (окончание)
      Должно быть, комендант Бастиона оказался еще гостеприимнее, чем расписывал председатель, поскольку Малинду предоставили самой себе на целых несколько часов. Она яростно шагала по камере, размышляя, что сказать в свою защиту.
      - Я знаю, что он полон жажды мести, - сказала Малинда Винтеру. - Но даже Горацио Ламбскину придется дать мне слово. Он должен! Может быть, очень кратко, но он позволит мне дать показания, чтобы инквизитор проверил, правду ли я говорю. Это разрешено даже при обвинении в измене. Итак, что я стану отрицать в первую очередь?
      Винтер не отвечал. Молчал и Горацио, а бедная маленькая Минутка уплыла вместе с супом, который Малинда пролила на пол пару дней назад. Опальная королева везде ее искала, но не нашла.
      Неожиданно она поняла, что еле стоит на ногах от усталости и нервного истощения после трех дней выматывающего суда и долгих месяцев физического и морального напряжения. Малинда нащупала в темноте стул и опустилась на него. Но времени на отдых почти не осталось: не прошло и нескольких минут, и под дверью показалась полоска света, щелкнул замок, заскрипели петли. С лампой в руках вошла Кошмариха. За ней вползла Чума и направилась прямиком к пленнице, вытянув костлявую руку. Малинда подпрыгнула на месте и отпрянула, но податься было некуда. Цепкие пальцы замкнулись у нее на горле, прижимая к каменной стене. Кулак ударил ей в грудь - один раз, два.
      Она захрипела и попыталась вырваться, но получила еще один удар на этот раз по голове. Любое сопротивление приводило к еще более сильной боли и унижению.
      - Это предупреждение, - рявкнула Чума. Изо рта у нее воняло. - Сегодня ты будешь хорошо себя вести, иначе завтра тобой займутся мужики. Думаешь, тебе сейчас больно?
      Тяжелый ботинок опустился на ее ступню. Малинда вскрикнула.
      - Это просто пустяки, сущие пустяки. Теперь пошли!
      Тюремщица швырнула ее через всю комнатку к двери.
      Малинда послушно заковыляла по мрачным, кривым ступеням. Следом тащились Чума и Кошмариха с лампой, их огромные уродливые тени танцевали впереди в неровном свете. Внизу, как всегда, уже поджидал отряд вооруженных стражников, чтобы проводить ее по низким коридорам к Главному Залу, посреди которого стоит одинокий стул.
      Двое членов комиссии уже уронили головы на стол. Еще трое опоздали и, пошатываясь, крались вдоль стен, чтобы проникнуть незамеченными. За ними той же неуверенной походкой следовали несколько иностранных гостей.
      - Судебное разбирательство продолжается, - сказал председатель, складывая на груди бледные руки. Он хмуро посматривал вправо и влево, пока спящих судей не разбудили соседи. - Нам осталось рассмотреть последнее и, возможно, самое отвратительное из всех преступлений этой женщины. Сейчас она расскажет досточтимым членам комиссии, что делала ночью двадцатого дня Десятого месяца.
      Малинда собрала все силы для новой битвы.
      - Я пошла в постель спать. Я велела своим горничным не открывать внешние двери в покои никому и ни под каким предлогом, кроме разве что пожара. Я заперлась у себя в комнате, легла под одеяло и заснула.
      - Сколько в вашей комнате дверей?
      Она не втянет Пса в этот кошмар. Он уехал отсюда много дней назад, и той ночью уже должен был быть на Королевском Мысе. Она отчаянно надеялась, что ему ничего не грозит, что Узурпатор не поймал его в ловушку.
      - Официально одна. Еще есть потайная дверь, известная только мне, монарху и старшим в Королевской Гвардии. К тому времени Гвардию распустили, и...
      - Потайная дверь в комнату госпожи использовалась для преступных связей?
      - Если вам угодно, канцлер. Это началось еще задолго до моего рождения.
      - Но у вас был любовник, который проходил через эту дверь?
      Малинда молчала. Она не собиралась втягивать Пса, что бы ни случилось. Ей и так снились кошмары, что его схватили, бросили в тюрьму и пытают. Они даже могут выжать из нее какие-нибудь нелепые признания, представив его перед судом.
      Перья писцов замерли в воздухе.
      - Следствие отметит, что подсудимая отказалась отвечать.
      - Это был вопрос? - усмехнулась она. - Больше похоже на констатацию факта.
      - Сколько любовников было у вас в постели?
      Ей показалось, что члены комиссии неодобрительно зашептались, хотя никто не осмелился возразить в открытую.
      - Вопрос не имеет отношения к делу, и я требую его снять.
      - Он имеет более чем серьезное отношение к делу, в чем мы скоро убедимся. Итак, значит, там была вторая дверь? Ее вы тоже заперли или оставили открытой для своих любовников.
      - Потайная дверь ведет в другую комнату, и я убедилась, что внешняя дверь тоже плотно заперта.
      - Вы утверждаете, что спали. Когда вы проснулись?
      - Около рассвета.
      - Кто или что вас разбудило?
      Члены комиссии насторожились как один, и она подозревала, что все иностранные наблюдатели тоже прислушались. Этого рассказа они ждали долгие месяцы, потому что вся Эйрания не переставая говорила о загадочном убийстве.
      - Очень скверный запах.
      - Что послужило источником этого запаха?
      - Труп на полу около моей кровати.
      Да, согласилась она, это был ее кузен, принц Кортни. Да, он был голым, и да, его насквозь проткнули мечом. Она не знала, сколько времени он там пролежал, но мышцы кишечника и заднего прохода уже расслабились. При своем последнем появлении на сцене Кортни пах не гвоздиками, не розами и не лавандой.
      Малинда не очень хорошо разбиралась в ранах и не могла сказать, ударили его со спины или спереди, но председатель проявил осторожность и не стал спрашивать. Он сам и еще несколько инквизиторов прибыли на место происшествия через пару минут и сразу же допросили ее; он прекрасно знал, что показания ее были правдивы, а удивление совершенно искренним. Теперь Ламбскин хотел обвинить ее в этом убийстве, не позволяя уточнить никаких спасительных деталей.
      - Что вы сделали?
      - Закричала и позвала на помощь. Я думала, что убийца еще там. Довольно нелепое объяснение; на самом деле завопила она чисто рефлекторно. Я отперла дверь и впустила своих горничных. Потом они тоже закричали.
      - Потайная дверь?
      - Была закрыта.
      - И внешняя дверь в другую комнату?
      - Позднее мне сообщили, что она тоже была заперта изнутри.
      - Это произошло через несколько часов после оглашения вашей помолвки?
      - Да.
      - Той ночью вы согласились принять вашего жениха у себя в спальне?
      - Он говорил, что собирался заглянуть. Именно поэтому я удостоверилась, что все двери надежно заперты.
      Повисла тишина, как будто председатель очень осторожно прокладывал себе путь вперед. Он рискнул задать еще один вопрос:
      - И вы действительно считаете, что досточтимые члены комиссии поверят, что оба - и принц, и убийца - вошли через запертую дверь, а потом убийца вышел, закрыв дверь изнутри?
      - Нет.
      - Сообщите комиссии имена любовников, которые регулярно приходили к вам через потайную дверь.
      - Я отклоняю вопрос.
      - А я настаиваю, что он имеет непосредственное отношение к следствию и отказ от дачи показаний будет расценен как признание вины. Тем не менее я могу обрадовать членов комиссии тем, что завтра им будут предоставлены протоколы допросов бывших солдат скандально известной Королевской Гвардии, и...
      - Что вы с ними сделали? - закричала Малинда. - Покажите их самих, и пусть члены комиссии...
      - Тихо! Еще одно замечание, и Парламент примет меры.
      В тусклом свете свечей и под широкополой шляпой лицо инквизитора еще больше, чем обычно, походило на череп. Обведенные черными кругами, ввалившиеся глаза злобно пронизывали Малинду. Конечно же, он имел в виду Чуму и Кошмариху: подчиняйся или будешь страдать.
      Неужели так важно доказать ее причастность к этому убийству, когда он уже в таких красках расписал преступления королевы, что она могла спокойно прощаться с жизнью? Зачем он так рискует, расспрашивая о последнем убийстве? Потому что в глазах всех правящих домов Эйрании убийство - это непростительная, самая низкая и мерзостная подлость, даже хуже, чем государственная измена - ни одна династия не обошлась без крупного предательства. На самом деле короли боятся ложного друга и отравленного поцелуя. Если бы Малинде удалось очистить себя от этого подозрения, тогда заграничные представители еще могут попытаться спасти ее шею. Вероятность невелика, но в противном случае смерть ждет совершенно точно.
      - Свидетель утверждает, - сказал Ламбскин, - что обвиняемая каждую ночь принимала у себя хотя бы одного Гвардейца. Она сама признала, что о потайной двери знали только члены королевской семьи и мечники Королевской Гвардии. А теперь, госпожа, не согласитесь ли вы с самым логичным объяснением убийства принца: или вы лично убили его, или это сделал кто-то из ваших любовников, а вы потом заперли дверь?
      - Не самое логичное объяснение.
      Нависавший над ее стулом инквизитор не обвинил ее во лжи. Члены комиссии пошевелились и обменялись удивленными взглядами. Она выиграла очко! Теперь председателю придется просить у нее объяснения. Пускай потом он заставит ее страдать, но сегодня Малинда твердо решила очиститься от самого опасного обвинения.
      Председатель насмешливо гоготнул.
      - Сомневаюсь, что члены комиссии согласятся с вашей странной логикой. Его скрежещущий голос звучал еще более хрипло, чем прежде, после трех дней разглагольствований и издевательств. - В любом случае час уже поздний, и все желают прерваться. Стража, можете отвести...
      - Подождите! - раздался резкий возглас. Все взгляды обратились к досточтимому Альфреду Кильдеру, спикеру Палаты Общин, сидящему четвертым справа от председателя. - Я желаю услышать объяснения обвиняемой.
      Канцлер скривился. То ли он в кои-то веки утратил контроль над чувствами, то ли хотел припугнуть спикера, поскольку ухмылка получилась устрашающей.
      - Повторяю, час уже поздний.
      - Несколько минут большого вреда не сделают.
      Кильдер мог выдержать гнев самого Амброза; по сравнению с ним Горацио Ламбскин был не более чем зловредной бабочкой. Когда Малинда видела спикера в последний раз она обозвала его низкородным выскочкой и угрожала бросить в Бастион. Но сегодня ему единственному хватило мужества выполнить свой долг. Да пребудет с ним удача!
      Председателю пришлось признать поражение.
      - Очень хорошо. Обвиняемая, говорите коротко, не задерживайте собрание. Как же, по-вашему, можно объяснить это происшествие?
      Малинда глубоко вдохнула и начала говорить как можно быстрее:
      - Во-первых, мои фрейлины не обнаружили в комнате никакого оружия, так что убийцей я быть не могу. - Это была рапира или стилет. "Меч" Пса не смог бы проделать такую маленькую дырочку, он бы просто разрубил Кортни пополам. - Во-вторых, сплю я чутко и, несомненно, услышала бы звук борьбы или падающего тела, значит, его принесли в комнату уже мертвым и положили так, чтобы я об него споткнулась. Далее, лежал он на спине, а на груди были кровавые пятна, значит, его раздели уже после смерти - моего кузена убили одетым. Что касается запертой двери, то всем известно, что Темная Палата располагает приспособлением под названием Золотой Ключ, который открывает любую дверь. Как он справляется с задвижками и засовами - лучше спросить у председателя.
      Ламбскин открыл рот, и она затараторила еще быстрее:
      - Впрочем, не было большой нужды прибегать к помощи заклинаний. Принц Кортни сам прекрасно знал все потайные двери - он сорок лет рыскал по всем углам дворца, - более того, нет ни малейшего сомнения, что Темной Палате тоже известны все переходы, поскольку ее учредили еще до постройки дворца. Значит, самое логичное объяснение парадокса состоит в том, что имеется еще одна потайная дверь, которая ведет в одну из двух комнат.
      - Это самая абсурдная... - начал председатель.
      - Пусть она закончит! - пронзительно воскликнул Кильдер.
      - Благодарю, господин спикер, - сказала она. - Я очень признательна за эту маленькую любезность. И в качестве финального аргумента я напомню вам первое правило законника: Кто выигрывает? Чего я добилась бы с помощью такого странного преступления? Через час мой собственный Великий Инквизитор вернулся с отрядом вооруженных людей, вытащил меня из спальни и бросил пленницей в Бастион. Обвинения против меня - сущая нелепица, но обвинения против Горацио Ламбскина, который тогда был Великим...
      - Обвиняемая лжет! - проорал ей в ухо один из инквизиторов.
      - Обвиняемая бредит! - рявкнул председатель. - Стража, уведите...
      - Подождите! - раздалось несколько голосов.
      Вот уж поистине, настоящая ночь чудес! Поверх шума послышался голос лорда Кэндльфрена; он вскочил на ноги и горячо и громко заговорил:
      - Ваша предвзятость просто непристойна, лорд-канцлер. Должен сказать, меня она утомила. Вы обвинили подсудимую во множестве невообразимых преступлений; будет только справедливым позволить ей... гм, сделать несколько замечаний...
      - Благодарю вас, кузен, - проговорила Малинда, когда его гнев поутих. Она с трудом могла дышать из-за бешено колотящегося сердца; пот застилал ей глаза, и приходилось часто моргать. - Вы все знаете, что в то время Ламбскин был у меня Великим Инквизитором и он дал клятву служить мне тайным советником. Он нарушил присягу, сообщая мне ложные сведения о количестве и расположении обеих вражеских армий, и наверняка многими другими способами. Он хлебал одновременно из трех мисок, и когда принц Кортни отказался передать ему обещанную золотую цепь, Ламбскин убил его и оставил его тело в моей спальне, чтобы заодно избавиться и от меня. Потом он таки получил место канцлера в качестве награды от своего хозяина-изменника...