Полюби меня красного

Увы, у нас настолько не было времени любоваться всей этой навороченностью, что я даже не успел выведать название сего места. Не позволяя никому расслабиться, Ливерсталкер попросту гнал нас на платформу, где швартовались пригородные электрички. Вот здесь-то RR-овцам и пришлось cпуститься с небес на грешную землю.

В ожидании поезда

Платформа была густо замусорена, заплевана-облевана и к тому же кишела всякой пригородной разномастной нечистью. К счастью, с преобладанием белого цвета. Ошивавшиеся на платформе существа явно не нуждались в электричках, так как попросту гужевались за счет близлежащего великолепия. Кое-кто пробовал было обратиться к нам на своем наречии, но был решительно послан на хуй всепонимающим и никому ничего не позволяющим Джоном, одинаково брезгливо относящимся к незнакомцам любого цвета, за исключением зеленого. Таковых, как вы догадываетесь, поблизости не оказалось, и посему Джон приступил к очищению платформы от полууголовного элемента, сбрасывая его на пути, после чего упавшие рассасывались, аки крысы по подземным коммуникациям.

Пока мы ожидали нужного поезда, на расчищенной Джоном платформе появилась шпана явно карланского вида, к которой вскоре присоединились два чела постарше в синих шапочках с бело-желтыми узорами и без каких-либо надписей.

«Все, началось», – подумал я, остро почувствовав приближение крупных беспорядков. И ничего здесь смешного нет, так как я испытывал примерно те же самые чувства, что и Джон, усмотревший давеча в игривой шавке собаку Баскервилей. Одного только не мог я взять в толк: каким образом «бушвакеры» умудрялись устраивать побоища в таком месте? Ладно, здесь, в районе платформ, это еще куда ни шло, но ведь в двух шагах отсюда находилось совсем не подходящее для массовых драк многоэтажное торговое сооружение, напичканное скрытыми камерами, ментами и переодетыми секьюритиз. Скорее всего, охрану брали числом.

Картины не с выставки

Тут подошел поезд, и мы загрузились в вагон, внимательно слушая установочную лекцию Рашн Скаузера. Извещая нас об опасностях, он почему-то постоянно улыбался с видом специалиста по части благополучного сдрискивания с «Дена» с минимальными потерями. Что ж, Ливеру виднее, но только как бы не огрести пиздюлей, воспользовавшись его советами, основанными на личном опыте! Скаузер же продолжал как ни в чем не бывало лыбиться, усыпляя тем самым бдительность нашего бойца Джимми, не нашедшего занятия безопаснее, чем прогулка по вагонам, по мере движения все больше наполнявшимся «бушвакерами».

Когда же он возвратился в наш вагон, сдвинутая набок шапка с синим медведем, «беспричинно» отсутствовавшие очки, красное до синевы ухо и с мясом оторванный рукав кожана красноречиво свидетельствовали о том, с кем ему пришлось повстречаться во время прогулки.

Тем не менее наш Джимми все равно никогда бы не признался в своем поражении. Наоборот, он всеми силами изображал из себя победителя, за что ему честь и хвала (а не то еще настучит лапами по башням своих соратников, чтобы им жизнь медом не казалась).

А пока что мы ехали и ехали, и, как мне казалось, езде этой не будет конца и краю. Однако не в продолжительности пробега состояла главная причина моего уныния. Если бы нам открывались красивые виды или, на худой конец, сельские ландшафты с холмами и овечками, а также традиционные белые дома в черную клетку, то это еще куда ни шло.

Но мы наблюдали такое запустение, что и не передать словами. Тут самое время звать Диккенса. Правда, вместо описанных им многоэтажных трущоб на нас смотрели одноэтажные строеньица, с минуты на минуту готовые рухнуть под порывами ветра. Бросались в глаза и покосившиеся гнилые деревянные заборы, от которых я, признаться, уже поотвык за время пребывания в королевстве. О состоянии дорог я лучше умолчу, так как россияне и дураки мне никогда не поверят.

Самым же удручающим во всем этом нескончаемом море граничащей с нищетой бедности было абсолютное отсутствие людей и света в окнах, а это означало, что в два часа дня в субботу здесь нет, не было и не будет храбрецов, рискнувших выйти на улицу.

Опечаленный открывшейся картиной Джон высказал предположение о том, что население этих мест поголовно чалится в тюрьмах, но с ним не согласился Рашн Скаузер, объяснивший необитаемость здешних мест поголовным присутствием населения в пабах в ожидании матча. Ну а Белыч, как известно, крайне осторожный в своих суждениях, выдвинул идею о том, что половина народа действительно сидит, а другая стоит в очереди на свиданку.

Я же в свойственном мне духе решил слегка попротиворечить всем, сославшись на обезземеливание английского крестьянства в XVII веке, которое привело к тому, что нынешние британские колхозники вынуждены распахивать свои поля далеко за пределами Лондона. Да-да, именно это печальное обстоятельство побуждает их вставать ни свет ни заря и всей семьей отправляться в графство Хартфордшир на посевную.

На этом, правда, все мои знания о сельском хозяйстве королевства исчерпались, и я предпочел поддержать Джона, чьи доводы представлялись мне более простыми и потому более убедительными. Ну а Джимми, как обычно, вообще ничего не предполагал, один только его вид давал ответы на все вопросы. По итогам прогулки нашего соратника по вагонам можно было сделать вывод, что все местное население сейчас рассредоточилось по пути следования болел «Дерби Каунти». Оно охотится на дичь, так сказать.

Земля необетованная

Но я не успел озвучить эту мысль, так как Скаузер неожиданно вскочил с насиженного места и с малоуместным криком «Погнали!» пулей выскочил из вагона. Слава богу, что прокричал он это по-русски, а после высадки на платформу он не стал принимать хулиганских стоек, известных нам по поездке в Бирмингем, равно как и не воспользовался походкой, демонстрирующей агрессивные намерения. Нет, он шел, как и прежде, как будто бы мы прогуливались по Трафальгарской площади. Вот такой вот у нас Скаузер был смелый! До поры до времени, конечно.

Мы же слегка оцепенели, нерешительно ступив на смертельно опасную землю, много раз описанную в книгах и показанную в фильмах. Это была та самая станция, изображение которой есть у многих наших коллекционеров видео на хулиганскую тему. И та самая древняя платформа, под засранностью которой можно обнаружить толстенный слой крови, оставленной здесь многими поколениями футбольных визитеров. А также останки их черепов, зубов и костей.

Место преступлений

Была бы у нас возможность осмотреться, можно было бы констатировать, что высоченная платформа, мост и изломанные многоярусные сходни являются самым величественным сооружением этих мест. Масштабные ремонтные работы, которые велись на всем протяжении эстакады, свидетельствовали не столько об ее ветхости, сколько о бесконечных повреждениях, наносимых ей по субботам. Действительно, было хорошо видно, как то тут, то там выламывались прутья решеток, арматурины, перила, выбивались куски штукатурки и плохо уложенные кирпичи, а иногда и устраивались западни посредством подпиливания опор железных ступенек.

Однако Скаузеру на положение вещей было положить с прибором – и не такое этот интеллигентный с виду человек наблюдал. (Как я понимаю, в Ливере.) Нет, он уверенно гнал нас вниз, как будто на земле ощущать себя было легче, чем наверху.

Внизу нас ожидала даже не дорога, а плохо асфальтированная тропка, по которой шествовала целая толпа не в меру возбужденных людей. Перейти на другую сторону не представлялось возможным, так как тротуар там попросту отсутствовал, да и не было у нас желания противопоставлять себя железнодорожной публике. Нам не оставалось ничего иного, кроме как украдкой разглядывать своих попутчиков. Но и одного поверхностного взгляда было достаточно, чтобы осознать простую истину – здесь нет и никогда не возникнет многотысячной толпы навороченных модников, столь характерных для «Олд Траффорда».

Все здесь были одеты достаточно просто, но в то же время по правилам. Как выяснилось впоследствии, большинство болел «Миллуола» сторонится не только цветов, но и хулиганских лейблов, по которым их легко вычисляют наученные горьким опытом полисы. По местным понятиям, «Берберри» и «Стоун Айленд» – исключительно для пижонов из числа «челсюков» и «вестхамов», но только не для рабочего люда из лондонских доков. Для них созданы «генри ллойды», но это так, шутка. Однако по мере приближения матча унылая картина в плане шмоток стала изменяться в обратную сторону. И вот почему.

Ларчик прост, но в нем намек

Как объяснили мне Рашн Скаузер и кое-кто еще, «Миллуол» является наиболее отпрессованным полицией клубом. Пару лет назад здесь было проведено несколько спецопераций подряд, приведших к тому, что самые отпетые хулиганы были пожизненно лишены права на посещение «Дена». Но те и глазом не моргнули, так как домашние матчи никогда не входили в зону интересов «львов». Разве что редкие кубковые встречи с «Челси» и «Вест Хэмом», да и то лишь в тех случаях, когда гости обещали выставить приличный «выездной» моб, способный первым завязать драку. Поэтому в день домашнего матча вся основа «Миллуола» либо сидела-посиживала в «своих» пабах, либо охотилась на врагов поблизости. При этом никто себя особо не утруждал, так как желающих поохотиться среди карланья во все времена было хоть отбавляй.

Милый в общем-то народ

Высматривая легендарный стадион, скрытый за обшарпанными домишками, мы веселились все больше и больше, так как на нашем пути стали попадаться поистине уникальные мордовороты. Такие, что и в кошмарах не привидятся. Большинство этих громил были бритоголовыми пузанами в безразмерных алясках, а их шеи, лбы, щеки и даже носы испещряли татуировки. И я бы не удивился, если бы их зубы были также покрыты наколками.

Повстречали мы и нескольких женщин, мало в чем уступавших вышеописанным личностям. Уж поверьте на слово.

Затем мордоворотов сменили очень даже конкретные казуалы^[75], предпочитавшие последний писк хулиганской моды. За ними следовали многочисленные скинхеды в традиционных зеленых бомберах и неизменных нашивках с веселыми надписями типа «The better way of life». И вновь – мордовороты в алясках, мордовороты, мордовороты, мордовороты. Напрашивается вопрос: что среди них делает наш высокий блондин в черном пальто? Сие, наверное, одному только Богу известно. Причем приезжает сюда Скаузер чуть ли не каждую субботу. Вопрос второй: смерти, что ли, красивой ищет?

Впрочем, существовала на «Дене» и еще одна категория зрителей – изрядно побитые жизнью и пьянством отцы семейств, приведшие сюда своих сыновей. Скорее всего, старших, так как на средних и младших у них наверняка не было денег. Или жены младшим деткам не позволяли ходить на «Ден», точно не знаю, хотя Джон выразил уверенность в том, что остальные дети докеров давно в тюрьмах и папаши привели сюда тех, кто остался. Чтобы и эти побыстрее сели, а отцы смогли купить себе сезонный абонемент.

Так вот, эти симпатяги чуть ли не поголовно были одеты в кожаные куртки (!!!). Неужто с убиенных паков снятые? Иного объяснения и не нахожу. Что же касается возможного зубоскальства Джимми по этому поводу, то поспешу успокоить нашего ожившего хоккей-плейера. Джимми! Не нужно хвататься за соломинку, эти люди не пример для подражания! Смотрел бы лучше на «Дене» по сторонам – там сотни подсказок. А то на кожаны чужие уставился, прямо как на лучших друзей. Нельзя же так, ей-богу!

Однако самым удивительным было то обстоятельство, что мы не увидели в окрестностях стадиона не только ни одного негра, но и вообще ни одного представителя осколков огромной некогда империи. Могу ручаться, что в этом громадном районе не проживало ни одного цветного. Возможно, здесь и обитает какой-нибудь наркобарон-латинос, но, судя по публике, его жизнедеятельность должна обеспечивать целая армия телохранителей, вооруженная гаубицами и даже катюшами.

Еще ближе к кратеру

Войдя в ворота стадиона, мы сразу же заприметили несколько эскадронов конных полицейских, готовых к нешуточному бою. Однако наше внимание тут же переключилось на лотки с сувенирами, так как клубный магазин был почему-то закрыт. Приобретя все, что нужно, с неизменным миллуольским девизом «А нам все равно!», рождавшим ассоциации с «Бриллиантовой рукой» (интересно, кто у кого украл?), мы не заметили, как стали распевать вместе со всеми строчку из немногословного миллуольского гимна «Пущай все не любят нас, а нам все равно!».

Если хотите услышать его целиком, то я, как говорится, дам списать слова. Итак, «We are Millwall from the Den, from the Den, from the Den. No one likes us, we don’t care!». Вот такое вот нехитрое стихосложение. Забегая вперед, отмечу, что ничего иного мы так и не услышали. Вот те на! Особенно после «Олд Траффорда»!

Теперь несколько слов о самом стадионе. Пару лет назад он был кардинально перестроен и даже получил новое название «The New Den», которое, правда, продержалось всего лишь один сезон и вскоре было заменено на старое «The Den», так как обстановка на матчах в лучшем случае оставалась прежней, если не ухудшилась. Хотя кто может вообразить себе ухудшение обстановки на «Дене»? Данте, что ли? Но только может ли в аду стать хуже с течением времени? Не знаю, не ведаю. Ответ у Данте, его и разыскивайте. Впрочем, вернемся на, так сказать, спортивную арену.

Новому стадиону «Миллуола» всего лишь пять лет, но выглядит он снаружи (хотя обзор невелик из-за втиснутости «Дена» между домами) как довольно старый и неухоженный. На входах, узость которых достойна изумления, быстро обыскивают, не очень-то вдаваясь в подробности, и тут же переходят к следующему из числа протискивающихся, предоставляя тебя самому себе. Куда идти дальше, ты должен догадаться сам, так как здесь тебе не туристская зона и направление движения положено знать с пеленок. Точнее, с 1885 года, со времени основания «Миллуола», о чем тебе обязательно должен поведать докер-папа, крановщица-мама или пенсионер-алкоголик-дедушка, передающие по традиции хулиганскую эстафету новому поколению.

Вместимость «Дена» – чуть более двадцати тысяч, но те, кто бывал на «Петровском» с тем же количеством мест, будут пожимать плечами, не веря глазам своим. Каким образом они достигли такой «численности», не ясно, так как на прямоугольном «Дене» отсутствуют виражные трибуны. А высота тех, что в наличии, примерно такая же, как на «Петровском». В одну из громадных дырок, образованных отсутствием трибун, вставлен гигантский экран, высококачественную трансляцию с которого следует отметить особо. Я впервые в жизни видел такое потрясающее телеразрешение и, весьма вероятно, уже не увижу.

Не знаю даже, на что я тогда смотрел, на экран или на поле, настолько впечатлил меня миллуольский телевизор.

Билеты Рашн Скаузер действительно получил из рук президента «Миллуола» (!!!), который отнесся к своему русскому приятелю с гораздо большим уважением, нежели боссы «Севильи» к Петржеле. Как вы помните, чешский тренер был препровожден на грязное сиденье в обычном болельщицком секторе и снабжен… гамбургером. Хотя понятие «обычные болельщики» к бесноватым истязателям рогатого скота вряд ли применимо. Ну да ладно, не будем пока о грустном, чтобы не вызвать воспоминаний о полицейском беспределе, обрушившемся на головы фанатов «Зенита» в Севилье. Лучше я лишний раз подчеркну то обстоятельство, что Скаузер организовал нам на «Дене» настоящий праздник.

Сразу же по получении билетов он стал улыбаться еще шире, что явно свидетельствовало о желании Русского Ливера предложить нам посетить ближайшую пивную. Я уже давно понял, что означает его гагаринская улыбка, и посему не ошибся в своих прогнозах. Горящие трубы Российского Мерсисайдца действительно взывали о дозе.

И все бы хорошо, если бы не одно «но»: чтобы принять на грудь, нам предстояло выйти из ворот на улицу, вклинившись в поток встречного движения. А это, я вам доложу, удовольствие не из приятных. Особенно когда ты втыкаешься в мордоворотных бритоголовых пузанов, изрыгающих из себя «А нам все равно!».

Тем не менее нам все-таки удалось выплыть к берегу и насосаться как положено в весьма удаленном от стадиона пабе. Видимо, ближайшие посносили от греха подальше. Если кого-то из вас интересует местная публика, то я сообщу, что посетители пивной были 45–50-летнего возраста. Все они явно обладали «выездным» и «домашним» прошлым, так как лица присутствовавших густо испещряли шрамы. Словно подтверждая сказанное, никто из них не собирался идти на стадион, хотя в самом пабе я не усмотрел ни одного телевизора. Видимо, подлинный футбол для них начинался с финальным свистком арбитра.

Ну а мы, хорошенечко подготовившись к игре, вернулись на стадион и разыскали свои места.

Благодаря усилиям Рашн Скаузера мы оказались в самом центре большой трибуны, сиденья которой сияли чистотой и блестели в лучах заходящего солнца. Гамбургеров нам, правда, Скаузер не предложил, но мы его об этом и не просили, так что он может не кручиниться по данному поводу. Особенно после прочтения текстов об обстоятельствах пребывания в Севилье видного чешского зенитовца. Однако давайте-ка вернемся на куда более благополучный для петербуржцев «Ден».

Еще раз подчеркну, что все тогда для нас было более чем о’кей и ничего, кроме щенячьей радости, мы не испытывали. Так что, пользуясь случаем, спешу выразить другу-врагу наш большой респект.

О самой игре скажу лишь несколько слов, поскольку иного отношения она не заслуживает. Примерно до восемьдесят пятой минуты происходящее на поле напоминало нашу вторую лигу либо в лучшем для «Миллуола» случае встречу аутсайдеров первого дивизиона. Каких-нибудь там очередных «петротрестов» с «газовиками». Настолько все было скучно и по-любительски. А ведь «Дерби» тогда занимал пятое место в первом дивизионе, которое, как известно, позволяло участвовать в переходном турнире за право появления в премьер-лиге. «Миллуол» же, напротив, стоял на вылет, что превращало игру для обеих сторон в шестиочковую.

Повел в счете «Дерби», кое-как доведя до гола свой очевидный перевес в деле толкания-пихания-валяния в центре поля. И вот тут-то возникла ситуация, когда мне следует прервать свой рассказ о матче и переключить ваше внимание на гостевую трибуну.

Каково быть «бараном»

Полузабытое с детства слово «баран» вновь вошло в мою жизнь исключительно благодаря Джону. Какая-то неведомая мне сила заставляла его раз за разом произносить это слово в применении к окружающим, и я на какое-то время перестал воспринимать «баранов» в их исконном значении. Благодаря Джону «бараны» стали чем-то вроде несогласных с ним собеседников, постоянно допускающих грубейшие ошибки в плане футбольной аргументации.

«Бараном» был и случайный сосед по «Вегасу», и сэр Алекс Фергюсон, и тренер сборной Аргентины. Особенно часто Джон называл «баранами» молодых RR (их у нас пока двое), отчего слово «баран» окончательно потеряло оскорбительный смысл.

В худшем для «барана» случае оно стало заменителем понятия «нерасторопность», которая характерна для компьютерщиков из числа RR, обслуживающих сайт, косящих под дураков в целях невыполнения очередного приказа Джона. Однако по мере приближения поездки в Англию, когда Джону стало известно о намечающемся посещении «Дена», слово «баран» вновь возникло в лексиконе нашего неистового ирландца. И стало употребляться с интервалом в одну минуту. На этот раз, правда, в совершенно правильном применении.

Тем, кто не знает, охотно сообщу, что «баранами» в Англии называют команду и болельщиков клуба «Дерби Каунти». Но не потому, что они – уебищная деревенщина, а потому, что кого-то из них в незапамятные времена угораздило изобразить барана на эмблеме клуба. Возможно, это животное не считалось тогда синонимом глупости. С Англией в этом отношении вообще сплошные непонятки.

В отличие от России-матушки, где каждый готов сразу же дать в рожу за «козла», «барана», «осла» или, не дай бог, «петуха», в Англии никто и не дернется, услышав о себе такое. Кроме того, никому здесь не придет в голову издеваться над фамилиями игроков типа Гоутер (Козлина), Батт (Жопа) или Диков (Хуило). В то же время если какой-нибудь немецкий футбольный ганс носит фамилию Кунц, то тогда держись. Всеслышащее ухо англичанина мгновенно распознает в этой фамилии слово «Кант» (Пизда), а бойкие карикатуристы тут же изобразят штрафной в исполнении Лучезарного, бьющего мимо вражеской стенки, состоящей из игроков с одной и той же фамилией Кант на спинах.

Так вот, «бараны» числом под тысячу рискнули приехать на «Ден» не одной только геройской поездки ради, а во имя поднятия собственной репутации. В это, конечно, очень трудно поверить, но все мы тем не менее были очевидцами непрерывного глума в адрес «бушвакеров» со стороны «баранья». Когда же гости забили гол, глум начал исполняться стоя, чтобы все видели этот выездной хор мальчиков для битья.

Ох уж какими они были крутыми! С первого раза и не обоссать! «Ден» же в ответ молчал как воды в рот набрал, рождая неприятные ассоциации с поведением наших на «Олдэ»^[76] во время матча с «болтунами».

Возможно, вы спросите: откуда у меня взялось неприятие этих ребят? И будете правы, так как до начала матча я против «Дерби Каунти» не только ничего не имел, а, наоборот, был наслышан благодаря Бримсону об их подвигах.

Однако «бараны» решили изменить мое мнение о себе на 180 градусов, когда заблаговременно позаботились о своей охране. С самого начала их окружила двойным кольцом полиция, а на стадионе гостям была предоставлена вся трибуна за воротами, хотя число «баранов» не превышало вместимости одного сектора. Вот так и сидели они, сбившись в кучу на печально пустом «Вест Стэнде». В полной безопасности, как вы догадываетесь.

Когда же «Миллуол» забил ответный гол, от всей бараньей задиристости не осталось и следа. Что-то плохо у них стали складываться частушки, да и языки попрятались в жопу, так как в воздухе отчетливо запахло смертушкой лютой. И она наверняка бы случилась, если бы вокруг «баранья» не стали стягиваться дополнительные силы охраны порядка. Несмотря на это, «бушвакеры» медленно, но верно принялись окружать дорогих гостей, насколько это позволял «Вест Стэнд». Они демонстративно строились в боевые порядки, всем свои видом показывая, что в любую минуту готовы ринуться в атаку. «А вот это уже старый добрый „Миллуол“», – подумалось мне в тот момент.

Примечательно, что гол в ворота уставившихся на них в безмолвии «баранов» забил миллуольский негр, вышедший на замену, после чего весь «Ден» начал упрашивать своего единственного удачливого игрока повторить этот подвиг.

И надо же было такому случиться, что за две минуты до финального свистка тот же самый негр установил победный счет в пользу «львов», ставших на две эти минуты африканскими. Вот вам и единственный негр на всей территории Доклэнда! В этот момент я искал глазами скинхедов, чтобы понаблюдать за их реакцией, но так ничего и не увидел. Да и как было увидеть, если все зрители повскакивали со своих мест и прыгали в обнимку друг с другом. Наобнимавшись-нацеловавшись, все они как один затянули свой самый короткий в мире футбола гимн. Мы тоже не сидели сложа руки и так громко зарядили «А нам все равно!», как будто бы вновь увидели гол в ворота Эдика^[77], забитый каким-то «болтуном» проклятым.

На этом матч закончился, и мы, Богу помолясь, приготовились уйти со стадиона. Вместе с нами уходило с «Дена» в сторону станции совсем немного народу, и можно было легко догадаться, что основная масса болельщиков отправилась плющить дорогих гостей, которые, что там греха таить, этого явно заслуживали. «Ну и бог-то с ними, с „баранами“, – подумалось мне, – есть и другие, гораздо более важные вещи для осмысления».

Вещи для осмысления

Первой такой вещью стал сакраментальный вопрос «Жить или не жить?», порожденный очередной суицидальной выходкой Джона. Невзирая на все мои настойчивые просьбы, он опять вынул спрятанную под шапкой эмблемку «МЮ», выставив ее на всеобщее обозрение.

Идя в плотной толпе «африканских львов», он специально вертел головой в разные стороны, рассчитывая на скандал и полностью игнорируя при этом наши умонастроения. Следует отметить, что Джон быстро добился своего, о чем свидетельствовали пораженные рожи многих миллуольских карланов, то и дело перебегавших дорогу, чтобы рассказать об увиденном чуде своим старшим товарищам. Однако последние почему-то не очень спешили разделаться с Джоном, так как, по всей вероятности, были чересчур расслаблены победным итогом матча. Или же убийство залетного манка не входило в их сегодняшние планы? Точно не знаю.

Как бы то ни было, но после серии внушений, последовавших со стороны Никит-аха и Белыча, Джон все-таки снял свою «шапку-невидимку», но не расстался со зловещей миной на лице, роднившей его с болельщиками «Дерби Каунти». Вот так и ехал он, зыркая по сторонам в переполненном вагоне электрички посреди океана молодых и старых «бушвакеров», не думая об опасности. А следовало бы думать, так как по приезде в Лондон миллуольцы стали нешуточно зажигать на входе в метро, отчего у меня, признаюсь сразу, по спине забегали мурашки.

Странное дело, когда мы садились в электричку, все было более-менее спокойно, равно как и в процессе езды, но стоило только поезду причалить к платформе, как началось то, о чем мы читали в книжках Бримсона. При полном отсутствии полисов, между прочим. Однако Рашн Ливер тут же подсказал обходную дорогу, которая быстренько привела нас в свободную от «бушвакеров» зону метрополитена имени Черчилля.

Вот тут-то тихушник Белыч и подарил нам еще одну смешную ситуацию. Поначалу мне казалось, что в наших рядах состоит лишь один самоубийца Джон со своей, мать ее, эмблемкой, но я ошибался. Вторым таким камикадзе являлся Белыч, отправившийся на «Ден» в синей футболке «Челси», которая предательски выглядывала из-под ворота его куртки. Расчет Белыча был прост: все якобы будут думать, что это футболка «Миллуола», и он, таким образом, не только выйдет сухим из воды, но еще и наберет вистов от «африканских львов», которые действительно ему то и дело подмигивали.

Я же быстренько прокачал в голове обратную ситуацию – перед глазами отчетливо встал заголовок газеты «Таймс», призывавший покончить с насилием на лондонских стадионах. Выглядел он примерно так:

Избавьте Лондон от «Дена»!

А теперь я предлагаю вашему вниманию содержание статьи-некролога, которую должно было предварять вышеуказанное название.

...

«Вчера, 2 января, субботняя футбольная сцена Лондона была вновь залита кровью. На этот раз жертвой противостояния „бушвакеров“ и „баранов“ стал ни в чем не повинный русский турист, вынужденный поселиться в криминогенном районе близ стадиона „Миллуола“ из-за баснословных гостиничных цен в центре столицы. Его обезображенное тело было обнаружено работниками стадиона, наводившими порядок на гостевой трибуне „Дена“.

Несколько свидетелей этой трагедии, с большим трудом вычисленных полицией, утверждали, что этот улыбчивый (при жизни) белобрысый парень спокойно уселся на гостевой трибуне на некотором отдалении от „баранов“, снял куртку, обнажив спрятанную под ней футболку „Челси“, растянул красно-бело-черный баннер со странноватой надписью „Ленинград Редз“, спел короткие гимны во славу „МЮ“, а затем начал скандировать на русском языке „А нам все равно!“, добавляя к этому слогану по-английски „Что масло, что говно“.

Последнее изречение русского было почему-то воспринято обеими сторонами футбольного противостояния как нешуточное оскорбление. В то же время свидетели утверждают, что не одни только „бараны“ и „львы“ стали избивать русского туриста, к этому, оказывается, приложили руку даже стюарды, объяснившие свое поведение тем, что не смогли вынести комплексного нарушения общественного порядка.

Однако мы не станем принимать их объяснения, они не оправдывают позорное убийство. Мы призываем лондонские власти стереть „Ден“ с лица земли, так как даже присутствующие на нем „бараны“ мгновенно превращаются в кровожадных хищников, а русские туристы с загадочной славянской душой – в обезображенные ими трупы».

Временный распад моба

По прибытии на станцию «Паддингтон» мы тут же посетили ближайшую таверну и расстались на какое-то время с Никит-ахом, вынужденным выполнять распорядок, предписанный ему садомазо-леди.

Как выяснилось в дальнейшем, она очень любила готовить и терпеть не могла опаздывающих. Поэтому можно было легко предположить, что она с ними в таких случаях делала. Так что Никит-ах, не будь дураком, быстренько променял пиво на борщ и был таков, успев забить с нами стрелку по ходу своего позорного бегства.

И раз мы остались без Фюрера, то власть тут же перешла к начитанному Белычу, поставившему всем RR-овцам на вид, что мы до сих пор не поселились в хостел, хотя было уже шесть с лишним часов вечера. Что ж, возразить ему было нечем, и мы нехотя отставили в сторону свои пустые кружки во имя обретения гостиничной регистрации.

Новое наше пристанище до боли напомнило старое, когда нам пришлось признать, что шестиэтажное с виду здание на самом деле имеет одиннадцать этажей. Настолько замысловатым оказалось его внутреннее устройство. В этом, правда, не было ничего особо удивительного, так как в Англии чуть ли не все строения обманывают вас относительно числа своих этажей. Впрочем, главная проблема заключалась далеко не в этом.

Настоящей бедой стала кошмарная узость лестниц и многопролетность между этажами. А теперь добавьте сюда громоздкую поклажу и количество времени, затраченного нами на преодоление одиннадцати этажей. Как вы догадываетесь, злобный араб-регистратор поселил нас на самом верху, чтобы, не дай аллах, услышать запах свиной тушенки. Тот же скорбный путь проделал и Рашн Скаузер. Надеюсь, в последний раз в своей миллуольско-ливерской жизни.

Триллер в хостеле

Когда я дополз до номера, силы окончательно оставили меня, и ни о каком повторном восхождении не могло быть и речи. Но тут на нас свалилась новая проблема, разрешение которой заняло добрых два часа.

Все началось с того, что из душа, расположенного на нашем этаже, лился один лишь кипяток и точно такая же ситуация наблюдалась на нижних. Об этом нам поведал Белыч, еще не утративший способности спускаться и подниматься.