Этап духовного развития высшей личности

      заслуженные с помощью даяний
      и подношений Будде и подобным,
      уничтожаются одною вспышкой гнева."
      Это высказывание во «Введении в практику» почти дословно заимствовано из ["Краткого изложения парамит"] Арьяшуры.
 
      В «Сутре проявлений Манджушри» говорится, что вспышка гнева уничтожает добродетельные заслуги, накопленные за сто эпох.
 
      Однако во «Введении [в Срединность]», (3.6) сказано, что возникшая даже на миг гневная мысль уничтожает добродетели, накопленные за сто кальп культивирования парамит даяния и нравственности.
 
      Каков же должен быть объект гнева, [способного уничтожить столько заслуг]? Некоторые говорят, что таким объектом должен быть бодхисаттва. Другие считают, что это может быть любой объект.
 
      Мнение первых подтверждает высказывание, содержащееся во «Введении [в Срединность]» (3.6):

      "Все добродетели даяния и нравственных деяний,
      накопленных трудами сотни кальп,
      уничтожаются всего одним мгновеньем
      вскипевшего на бодхисаттву гнева."

      Что же касается субъекта, допустившего гнев, то, если на бодхисаттву гневается бодхисаттва, корни его добродетели уничтожаются, а если на него гневается не бодхисаттва, – тем более: так говорится в "Толковании «Введения [в Срединность]».
 
      Также говорится, что неважно, знает или не знает [гневающийся], что объект [гнева] – бодхисаттва; основателен или безоснователен повод гнева, – упомянутые заслуги все равно уничтожаются.
 
      Вообще, для уничтожения корней добродетели не обязательно, чтобы [объектом] гнева был бодхисаттва. Об этом говорится в «Собрании практик»:

      "И в Текстах арья-сарвастивадинов говорится: "О, монахи! Вот монах, обратя свой ум к искренней вере, простирается ниц перед ступой, [в которой хранится] волос и ноготь [Татхагаты].
 
      – Да, Почтенный! Это так.
 
      – Монахи! Этот монах столько тысяч раз обретет царскую власть чакравартина, сколько песчинок находится под покрытой его [поклоном площадью] земли вниз на протяжении 84000 йоджан вплоть до золотого диска .
 
      Тогда достопочтенный Упали, повернувшись к Бхагавану со сложенными ладонями, произнес:
 
      – Бхагаван сказал, что велики корни добродетели этого монаха. [Но, хотя поклоны мы все делаем, чакравартинов так мало], Бхагаван, так как же сокращаются, истощаются, исчезают, уничтожаются эти корни добродетели?
 
      – Не вижу, Упали, чего-либо подобного нанесению раны или причинению иного зла одним другом Дхармы другому . Из-за этого, Упали, великие корни добродетели истощаются, исчезают, уничтожаются. Поэтому, Упали, из такого примера [понятно], что злонамеренность нельзя обращать даже к неодушевленным предметам , а уж по отношению к наделенному сознанием телу – и говорить нечего!"
 
      Что же значит «уничтожение корней добродетели»? По этому поводу некоторые ученые говорят: «Происходит уничтожение способности быстро порождать плоды прежних добродетелей, и появление плодов надолго задерживается. Т.е. сначала проявляются плоды ненависти или подобной [клеши], но не бывает, чтобы, встретив условия, [благие корни] не принесли бы свои собственные плоды в будущем. Ведь если никаким мирским путем нельзя искоренить подлежащее искоренению семя [дурного поступка], то и клеша не может искоренить семя [благого деяния].»

      Такой довод выглядит неубедительным: [во-первых], потому, что, хотя простой человек посредством четырех сил противоядий и не вычищает неблагое до искоренения его семени, [это семя], даже встретив [сопутствующие] условия, уже не созреет; [во-вторых], поскольку нет искоренения семени, даже когда благие и неблагие деяния истощаются, дав свои плоды, то, хотя их семена и остаются, они уже не могут производить плодов, даже встретив [сопутствующие] условия; и [в-третьих], поскольку при достижении [уровней] Вершины и Терпеливости стадии Применения [еще] не искореняются семена неблагого – причины ложных воззрений и дурной участи, они уже не могут привести к ложным воззрениям и дурной участи, даже встретив [сопутствующие] условия.
 
      Кроме того, согласно прежней цитате : «Деяния, которые тяжки...,» – благие и неблагие деяния, [плоды] которых созревают раньше, хотя и задерживают на некоторое время созревание [плодов] других деяний, [мы] не можем считать одну эту [задержку] уничтожением благого или неблагого, и [этого никто] не утверждает.
 
      Поэтому нельзя определять уничтожение добродетелей лишь как задержку на некоторое время созревания [их] плодов, иначе пришлось бы утверждать, что все сильные неблагие деяния, созревающие первыми, уничтожают корни добродетели.
 
      Поэтому учитель Бхававивека говорит, что и очищение неблагого посредством четырех сил, о котором говорилось ранее, и уничтожение корней добродетели ложными воззрениями или злонамеренностью – оба делают невозможным созревание плодов, хотя [оставшиеся семена] и встречают [сопутствующие] условия: подобно тому, как невсхожее семя, хотя и встречает [благоприятные] условия, уже не дает ростка.
 
      Это не противоречит тому, что, хотя, как было сказано, накопленные грехи и очищаются посредством четырех сил, зарождение высоких [стадий] Пути замедляется.
 
      В некоторых случаях , хотя и уничтожаются такие плоды прошлого даяния и соблюдения нравственности, как обилие благ и прекрасное тело, – в силу естественного следования привычке к даянию и воздержанию корни добродетелей даяния и нравственности опять легко рождаются: уничтожению не подвержены. В других случаях уничтожаются соответственные естественные следствия, непрерывно проистекающие из нравственной установки и тому подобного, [но] порождение [плодов относительно] тела, богатства и других благ не уничтожается.
 
      [Возьмем] вышеупомянутый случай, когда гнев [бодхисаттв] возникает не в отношении предреченного бодхисаттвы . При этом, если гнев вспыхнет у того, кто сумел целую кальпу безошибочно идти по Пути, то, хотя пройденный Путь и не исчезает, завершение Пути отодвигается еще на одну кальпу.
 
      Одним словом, думаю, что как с очищением неблагого, каково бы оно ни было, необязательно очищается все его действие, так и с уничтожением благого, каково бы оно ни было, необязательно его действие полностью уничтожается.
 
      Однако это исключительно важно и требует только такого анализа, который опирается на подлинные заповеди Будды и основанные на них логические рассуждения. Поэтому анализируйте, внимательно вчитываясь в Слово.

***

      Итак, неочевидная пагубность [гнева] состоит в том, что он с большой силой открывает путь нашим созревшим неприятным кармическим плодам и перекрывает дорогу бесчисленным лучшим созревшим плодам.
 
      Его очевидная пагубность в том, что ум лишается покоя и уверенности, былые радость и внутреннее благополучие улетучиваются и не возвращаются; мучает бессонница, теряется невозмутимость. Если злоба сильна, то даже те, кто раньше пользовался добрым покровительством [озлобившегося человека], забывают доброту и, разгневанные, готовы убить его. Даже близкие и друзья, которых он привлек подарками, оставляют его. Об этом говорится во «Введении в практику» (6.3-5):

      "Когда терзает сердце ненависти шип,
      то ум ни радости не знает, ни покоя,
      ни счастья, и ни отдыха, ни сна.
      И даже те, кто [раньше] получали
      блага и славу от того, кто ныне злобен,
      и пользовались милостью его, –
      теперь за злость убить его готовы.
 
      Он до отчаянья друзей своих доводит;
      и те ученики, которых он привлек
      даянием своим, его покинут.
      Короче говоря, не испытает
      гневливый счастья никакого и ни с кем."

      И в джатаке сказано :

      "Лицо, испорченное злобности огнем,
      и украшения не сделают красивым.
      Хоть в прекраснейшей постели ты лежишь,
      душа страдает от болезни гнева.
 
      Когда, забыв заботу о своем же благе,
      ты гневом загорелся, – то вступил на скверный путь,
      разрушишь славу, растеряешь достижения
      и, как ущербная луна, лишишься красоты.
 
      Обуянного гневом человека не спасет
      друзей надежная защита от провала в бездну.
      Ведь помогать [другим] и опускаться
      до злонамеренности – сумерки ума.
 
      Дурная карма создается гневом,
      которая заставит сотни лет
      страдать в дурных уделах. [Гнев] ужасен:
      он хуже, чем враги, лишающие жизни.
 
      Я осознал, что гнев – мой внутренний противник:
      кто ж разрастанье сил его захочет допустить?!"

      Вновь и вновь созерцайте эти и другие [аспекты] пагубности гнева, пока не почувствуете прочной уверенности [в этом]. Итак, во «Введении в практику» (6.2) сказано:

      "Нет ненависти равного порока;
      нет аскетизма, равного терпению.
      Поэтому усердно, всеми способами
      терпение осваивать старайся!"

      Согласно сказанному, сначала рассматривайте пользу [терпения] и пагубность [гнева], затем усердствуйте в разностороннем культивировании терпения. «Толкование „Введения [в срединность“]» (3.6) дает обоснование первой строки:

      «Как невозможно измерить вес вод великого океана, так невозможно измерить и пределы созревшего плода [ненависти]. Поэтому нет другого греха, более великого, чем ненависть, которая несет столь неприятный плод и наносит такой вред [корням] благих заслуг.»

      Так и есть: поскольку [другой] грех, хотя бы он и влек за собой величайший неприятный плод, если он не уничтожает корней благих заслуг, то не является [таким] огромным.
 
      Тем не менее, помимо ненависти есть много других грехов, заключающих в себе оба [типа пагубности]: влекущих крайне [неприятные] плоды и уничтожающих корни благих заслуг.
 
      Это, [например], ложное воззрение, отрицающее причинно-следственную связь; отказ от священной Дхармы; убиение бодхисаттвы или Учителя или проявление гордыни по отношению к ним и им подобным; и прочие. О них можно узнать из «Собрания практик».

III. Разновидности терпения

      [Их] – три: 1 Безответность на причиняемый [другими] вред; 2 Безропотное перенесение страданий; 3 Незыблемая убежденность, вера в Дхарму.

1. Безответность на причиняемый вред

      Здесь две [темы]: 1. Преодоление нетерпимости ко злу, которое причиняет вредитель; 2. Преодоление досады, возникающей от того, что вредитель благоденствует, и подавление радости от того, что он бедствует.

1.

      Здесь два [подраздела]: А Преодоление нетерпимости к тому, кто чинит препятствия счастью и причиняет страдание; Б Преодоление нетерпимости к действиям, препятствующим уважению и подобному, а также – к проявлению презрения и остальным из трех [подобных действий] .

А

      Здесь два [объяснения]: 1. Объяснение, что гневаться неразумно; 2. Объяснение, что имеет смысл любить [вредителя].

1.

      Здесь три рассуждения, касающиеся а. объекта, б. субъекта и в. оснований .

а. Рассуждение, касающееся объекта

(1) Нелепость [гнева], очевидная из рассуждения о наличии или отсутствии свободы воли

      Зададимся вопросом: «В чем основание для гнева на вредителя?» Допустим, в следующем: «[Вредитель], действуя преднамеренно, с желанием причинить зло, создает препятствие моему счастью и приносит физические и душевные страдания».
 
      Далее, гневаюсь ли [я] на того, кто причиняет мне вред по собственной воле, хотя мог бы этого не делать, или гневаюсь на того, кто не имеет свободы воли вообще, а причинять мне вред его заставляют другие? .
 
      В первом случае сердиться не подобает потому, что [предположение ложно:] сам вредитель над собой не властен. Ведь если собираются вместе такие причины и условия, как наличие семени давно привычной клеши, присутствие объекта [для вреда] и неправильная установка, то, хотя [человек] и не думает: «Порождаю злонамеренность», – ее порождают те причины и условия. Если же набор причин и условий неполный, то, хотя бы и думать: «Порождаю..», – злонамеренность все равно не зародится.
 
      Таким образом, именно причины и условия порождают желание причинить зло, а оно побуждает к вредным поступкам, причиняющим другим страдания. Следовательно, тот индивид не имеет ни малейшей свободы воли. Ведь он сам находится под властью клеш: является как бы их рабом.
 
      Если же [у вредителя] вообще нет никакой свободы воли, – если его заставляют причинить вред другие, то тем более не следует сердиться.
 
      Например, когда в кого-то вселяется злой дух, беря над ним власть, то он, желая причинить зло, избивает благодетеля или иначе [вредит] изгоняющему из него [злого духа]. Но тот понимает: «Он это делает не по своей воле, а по воле злого духа», – и, ничуть не сердясь, старается избавить его от злого духа. Это же должен понимать и бодхисаттва, когда вредитель причиняет ему зло: «Он это делает по принуждению злого духа клеш», – и, ничуть не сердясь, пусть подумает: «Я должен усердствовать в деяниях бодхисаттв, чтобы избавить его [и подобных] от клеш.» По этому поводу сказано и в «Четверосотнице»:

      "Как врач не поддается гневу из-за действий
      того, в кого вселился злобный дух,
      так и на клеши Муни смотрит, понимая:
      «Ведь нет людей, свободных от аффектов-клеш!»"

      И наставник Чандракирти сказал:

      "Здесь вовсе не порок живых существ:
      здесь виноваты лишь присущие им клеши", –
      к такому выводу путем анализа придя,
      разумные сердито никого во зле не обвиняют."

      Хотя во «Введении в практику» представлено много доводов, но именно эти наиболее убедительны и служат сильным противоядием от гнева. И хотя в «Уровнях бодхисаттв» говорится о терпеливом перенесении вреда с помощью одного только помышления о Дхарме, – это, по сути, одно и то же. Поэтому вновь и вновь созерцайте эти [доводы], пока они не убедят вас.
 
      Преодолевайте гнев еще и такой мыслью: «Если бы эти [существа] обладали свободой воли, они совсем не подвергались бы страданию: поскольку они не хотят страдать и были бы вольны не [страдать]. Кроме того, когда их приводит в смятение сильная клеша, они могут, хотя и очень лелеют себя, причинить зло даже себе: повеситься, прыгнуть в пропасть, поранить себя шипом, оружием и т.д.; совершенно отказаться от пищи и т.п., – то что уж говорить о причинении зла другим». Во «Введении в практику» (6.31) говорится:

      "Итак, все обусловлено: одно зависит от другого,
      и власть сама не обладает властью.
      Постигнув это, гневаться не стану
      ни на какую призрачную сущность."

      И далее (6.33-34):

      "Поэтому, когда увидишь друга иль врага,
      творящего дурное, думай: "Есть
      причины происшедшего", – и сохраняй
      благое настроение [без гнева].
 
      Если б мы могли осуществить все, что хотим,
      то никто из телом обладающих
      никогда страданья не изведал бы:
      нет желающих испытывать страдание!"

      И еще (6.37):

      "Под властью клеш способны мы убить
      самих себя, – которых нет дороже.
      Так, если в этот миг [ты не щадишь себя],
      то разве пощадишь кого-нибудь другого?"
 

(2) Нелепость [гнева, очевидная] из рассуждения о случайности или врожденности [зла]

      Порок зловредности к другим у существ может быть или не быть врожденным: третьего не дано. Если он внутренне присущ, то сердиться не следует: глупо ведь гневаться на огонь из-за того, что он жжет и сжигает. Если же он случаен, тоже не следует сердиться: глупо ведь гневаться на небеса из-за того «зла», что их заволокло дымом и т.п.
 
      Так размышляя, одолевайте гнев. Во «Введении в практику» (6.39-40) по этому поводу сказано:

      "Если зловредность в природе «детей», –
      гневаться будет абсурдно,
      как не рассердишься ты на огонь,
      природа которого – жечь.
 
      Если ж зловредность – случайный порок,
      а природа существ неизменно [добра],
      тоже сердиться абсурдно: на небо
      мы не рассердимся, если в дыму."
 

(3) Нелепость [гнева, понятная из] рассуждения о том, непосредственен вредитель или косвенен

      Если сердиться на непосредственного вредителя, то следовало бы сердиться на палку и подобное, вместо человека. Если же гневаемся на косвенного вредителя, то следовало бы гневаться на гнев: ведь как человек приводит в действие палку и подобное, так и его гнев приводит к причинению зла. Как сказано [во «Введении в практику» (6.41)]:

      "Если я злюсь на того, кто бьет,
      а не на палку в его руке, –
      то так же, раз гнев побуждает его, –
      на гнев бы я должен сердиться."

      Итак, как не сердимся на палку, так нельзя сердиться и на наносящего удары; а если сердимся на наносящего удары, то следует сердиться и на гнев. Не признать этого [значит] направить мысль на неправильный путь.
 
      Убедившись же, что [этот] довод подходит ко всем случаям, ум склоняется к тому, чтобы точно так же не гневаться на ударяющего, как и на палку. При этом палка и наносящий удары не отличаются из-за отсутствия или наличия [у них] злонамеренности: это ясно из приведенного выше довода, отрицающего свободу воли [вредителя].

(4) Нелепость [гнева, следующая] из рассуждения о причине,заставляющей причинять вред

      Испытываемое от вреда страдание не может возникнуть беспричинно и от несоответствующей причины. Оно возникает от соответствующей причины, а именно: от прошлых неблагих деяний. То есть вред неизбежно приносит собственная карма. Поэтому во всех случаях преодолевайте гнев, мысленно обвиняя себя самого: «За собственную вину гневаться на других нехорошо». Например, стражников ада порождает собственная карма [индивида], которого мучают. Так [и здесь]. Как говорится [во «Введении в практику», (6.42)]:

      "В прошлом я сам так вредил существам.
      Поэтому справедливо [теперь]
      мне, причинителю зла существам,
      такой же вред от них претерпеть."

      И далее (6.45-47):

      "Хоть «дети» не хотят страдать,
      причины всех своих страданий они любят.
      Поэтому, когда мне больно, – в том моя вина, –
      зачем же буду на других сердиться?
 
      На кого же сердиться? Ведь [боль] этой [жизни]
      рождена моей [прошлою] кармой:
      так, [она порождает] и стражников ада
      и деревья с мечами листов .
 
      Мои же прежние деянья заставляют
      вредителя сейчас мне вред творить.
      И если в ад ведут его его поступки,
      не я ли в ад его толкаю этим?"

      И устами Шавопы:

      «Пока говорим: „Я не виноват“, – показываем, что, по сути, [у нас] нет ни капли Дхармы.»
 

б. Рассуждение относительно субъекта, [показывающее], что гневаться нелепо

      Если гнев на вредителя возникает из-за непереносимости страданий, то это противоречие: поскольку от того, что сейчас не можем стерпеть каких-то малых страданий, обязательно зарождается причина безмерного страдания в дурной участи. Поэтому, мысленно устыдив себя: «Какой же я глупец!», – старайтесь не давать воли гневу. Как сказано (6.73):

      "Если даже этого страдания
      я сейчас стерпеть не в состоянии,
      почему же гнев не унимаю, –
      он же адские мученья причинит мне?!"

      Причиняемые нам страдания есть результат прошлой кармы, и когда мы их переживаем, прошлая карма истощается. Если потерпим, то не накопим новых грехов и приумножим благие заслуги. Поэтому надо чувствовать благодарность к вредителю, который, как бы не обращая внимания на то, что сам нарушает Дхарму, действует для очищения наших грехов.
 
      Как сказано в джатаке :

      "Коль некто, несмотря на то, что Дхарму нарушает,
      своим поступком мою карму очищает, –
      кто был бы более меня неблагодарен,
      когда б терпение к нему не проявлял?!"

      И во «Введении [в срединность]» (3.5) сказано:

      "Ведь именно страдание, считаем,
      плод вредоносной кармы истощает.
      Так для чего же гневом или делом злым
      мы будем сеять семя [много большего] страдания?!"

      Поэтому, как терпим пускание крови и прижигание, чтобы излечиться от тяжкой болезни, так и ради избавления от большего страдания очень полезно терпеть малое страдание.

в. Рассуждение относительно оснований, [показывающее], что гневаться нелепо

(1) Рассуждение о причинах вреда и о виновности или невиновности

      [Во «Введении в практику» (6.43-44)] говорится:

      "Есть две страдания причины: это тело
      и грозное оружие врага.
      Оружие являет он, я – это тело:
      так на кого же гневаться за то?!
 
      Я, страстью одержимый, так цепляюсь
      за [это] человеческое тело,
      подобное назревшему нарыву,
      к которому нельзя и прикоснуться,
      не вызвав острой боли. На кого же
      мне гневаться, коль делают мне больно?"

      И далее (6.67):

      "Когда одни вредят по заблужденью,
      другие ж гневаются, тоже заблуждаясь:
      кто виноват из них, кто прав, – как рассудить?"

(2) Рассуждение о принятом на себя [обязательстве]

      Укрепляйте терпеливость, размышляя так: «Если бы я был шравакой и заботился лишь о собственном благе, и то не следовало бы быть нетерпимым, гневаться, а тем более я, зародив Устремленность, принял на себя [обязательство] осуществлять благо и счастье всех существ и, устремившись к цели-для-других, забочусь о всех существах!»
 
      И устами Потобы:

      «Учение Будды – не делать зла. Если же не практикуем терпения, когда причиняют какой-то вред, то, [гневаясь], до самого корня нарушаем, повреждаем Учение и, следовательно, отступаем от обета. Когда таким образом Учение в корне нарушено, у нас не остается общей Дхармы, а отступление от своего обета – наше собственное падение.»

      И еще [он сказал]:

      «Если расседлываемый як трясет [от нетерпения] задом и прыгает, то седло бьет ему по ногам. Если же он расслаблен, то подхвостник легко отпадает. Так и мы, если не проявляем „расслабленности“ по отношению к вредителю, а противоборствуем ему, – становится еще хуже.»

2. [Объяснение, почему вредителя] следует любить

      От всего сердца размышляйте: "Все существа в безначальной круговерти побывали моими отцами, матерями и другими родными и друзьями. Из-за непостоянства они расстаются с жизнями и страдают от трех [аспектов] страдания . Одержимые злым духом клеш, они разрушают свое благо этой и других [жизней]. Я должен их любить! Можно ли сердиться и отвечать им на зло?!"

Б. Преодоление нетерпимости к тому, что [вредитель] препятствует уважительному отношению [ко мне со стороны окружающих] и подобному, а также проявляет презрение и остальные из трех .

      Разделим материал [на две] части, из которых первая –

1. Преодоление нетерпимости к созданным [вредителем] препятствиям похвалам и остальным из трех [подобных вещей]

      [Здесь] три [пункта]: а. Размышление о том, что похвалы и подобное не являются достоинствами; б. Размышление о том, что они ущербны; в. Вывод, что следует радоваться, когда им препятствуют.

а.

      «То, что другие будут хвалить меня и моя слава широко распространится, не относится ни к одному из двух благ: ни к долголетию, здоровью и подобному в этой жизни, ни к обретению благих заслуг и подобного для другой жизни. Следовательно, унывать из-за помех этому – значит уподобиться маленькому ребенку, который оплакивает разрушающийся песчаный замок, непригодный для жилья.» Так мысленно порицайте себя и не привязывайтесь [к похвалам и тому подобному]. Как сказано :

      "Похвалы и почет – не заслуги и не долголетье,
      не становятся силой, здоровьем иль благом для тела они.
      Я ведь знаю, в чем благо;
      так разве благое найдешь в них?!"

      И далее (6.93):

      "Когда рушатся замки из песка,
      дети плачут, от беды изнемогая.
      Так и ум мой плачет, как ребенок,
      если похвалы и славу отнимают."

б.

      Размышляя так: «Похвалы и подобное склоняют ум к бессмысленным вещам, нарушают разочарованность [в Круговерти], вызывают зависть к обладающим достоинствами, сводят на нет благие дела...», – порождайте [в себе] удрученность ими. Как сказано (6.98):

      "Похвалы, славословья отвлекают меня [от благого],
      отвращенье к [сансарным благам] разрушают всецело,
      [вызывают] к достойнейшим зависть
      и благо мое разрушают."

в.

      Размышляя: «Итак, воспрепятствование похвалам, моим славе, обретениям и почестям охраняет меня от попадания в дурную участь, разрубает цепи привязанностей, закрывает вход в страдание: оно – как благословение Будды», – искренне преодолевайте гнев и радуйтесь. По этому поводу говорится (6.99-101):

      "Поэтому разве тот, кто причастен
      к крушению славы моей и похвал, –
      меня не хранит от будущих бед
      и не спасает от участи горькой?!
 
      Ведь я устремлен к Освобожденью
      и не хочу оков обретений
      и почестей. Разве могу я сердиться
      на тех, кто от цепи спасает меня?!
 
      Как я могу сердиться на того, кто, будто
      благословенье Будды, прекословит
      желанию, ведущему к страданию меня,
      готового соблазну [почестей] поддаться?!"

2. Преодоление нетерпимости к презрению и остальным из трех [подобных установок]

      Подумайте: «Поскольку ум бестелесен, другие в действительности не могут причинить ему вред. Но, [допустим], что вред уму – это, действительно, следствие вреда, причиненного телу. Однако презрение и подобное не могут нанести телу вред. Значит, они не вредят ни телу, ни уму, поэтому можно радоваться.»
 
      Так преодолевайте уныние: ибо, если его преодолеть, ненависть не возникает. Об этом сказано и [во «Введении в практику» (6.52-53)]:

      "Ум бестелесен, и поэтому никто
      и никогда ему не может повредить.
      [Допустим, что], поскольку он привязан к телу,
      ему вредят телесные страданья.
      Но ведь презренье, грубые слова
      и порицание не повреждают тело:
      так почему же разъярен ты, ум?"

      Устами Шаравы:

      "Сколько ни хвалили Камлунгпу, Нэузурву и Дабпу , они оставались безразличными, как камни, и это приносило им счастье. Нынешние не могут устоять против похвал, и это приносит им несчастья.
 
      Когда Шентона хулили, что он такой и сякой, он говорил [себе]: «Не принесшее [еще плодов] мое оговаривание тоже должно быть искоренено: надо раскаиваться за свое прошлое злословие.»
 
      Когда йогину Шейрабдорчже [пожаловались]: "Хотя мы держим в тайне, все равно [это] разглашается... люди говорят [об этом], – он сказал: «Да... о чем же еще могут говорить люди, как не о людях», – и добавил: «Надо избавляться от всякого повода для злословия.»

      Можно подумать, что, если другой человек меня презирает и т.д., чувствует ко мне неприязнь, – поэтому я унываю. Однако даже если другой действительно [захотел бы] посредством неприязни причинить мне вред, он ничего не смог бы сделать. Поэтому уныние следует отбросить. Как сказано [во «Введении в практику» (6.54)]:

      "Никто из тех, кто не любит меня,
      ни в той и ни в этой жизни
      не собирается съесть меня:
      почему ж он мне неприятен?!"

      Можно подумать, что, хотя неприязнь и не может причинить мне вред, но из-за нее создается препятствие к получению благ от тех, [кто плохо ко мне относится], и потому я сержусь, когда меня презирают, хулят или порицают. Однако, даже если я получу блага, их придется оставить с уходом из этой [жизни], а грехи гнева будут следовать за мной. Поэтому лучше умереть скоро и без благ, чем долго жить, приобретая жизненные блага скверным образом.