2085. Хроника пятого вторжения.

      Эти лучи почти прожгли броню. Хейнс потерял сознание от обжигающей волны и от боли. Падая назад, он спасся от взорвавшейся по неизвестной причине обоймы на останках гептапода. Трэмбиону так не повезло. Белая вспышка лизнула его сеть и добралась до овала. Пришелец попытался сбежать за контейнер, туда, куда упало разорванное в клочья тело тигроида, но сила детонации обоймы была критической даже для прочной структуры кибернетического бойца. Сеть лопнула, а овал треснул по периметру и попросту рассыпался на кусочки. Трэмбион не взорвался, а рассыпался по полу, сетка и осколки овала в течение нескольких секунд исходили голубоватыми искрами. После этого трэмбион уже представлял собой только груду похожих на металлические стружки ошмётков.
      Но ни Пауер, получивший несколько порций вражеского лазера в незащищённые бронёй участки тела, ни Хейнс, лежащий у входа в бункер в медленно рассеивающемся дыму, не увидели печальной участи штурмового отряда пришельцев. Не видели они и того, как со стороны левого ответвления коридоров выскочили ещё три гептапода и поспешили к прорезанной стене бункера.
 
      Хейнс с трудом открыл глаза и часто заморгал. Шлема на нём не было. Всё тело горело как от лихорадки, а руки и ноги почти не слушались. Яркими и чёткими образами в его голове возникли последние секунды сражения. Холодный пот прошиб оперативника. Он резко приподнялся на локтях. Перед глазами поплыли горячие синие и красные круги, голова раскалывалась.
      – Спокойно, спокойно, – перед взором Хейнса возник тёмный силуэт. Человеческий. Одной рукой обладатель силуэта неуклюже перехватил фазовый карабин, другой придерживал Хейнса за плечо.
      Байер недоверчиво сбросил с себя руку и отодвинулся на пару шагов назад. Теперь его взор прояснился, да и настенные светильники прояснили личность говорившего успокоительные слова.
      Аллан Приллер увидел, что с Байером всё в порядке и, обернувшись, спросил кого-то:
      – Как там Пауер?
      – Ничего страшного. Аптечка встряхнула его. На ногах стоит.
      Хейнс не узнал голоса, но тут его внимание привлекла фигура, появившаяся в поле зрения слева.
      – Моника, почему у него медицинский комплекс не функционирует?
      – Пытаюсь понять. Такое впечатление, что его заблокировали. Изнутри, – оказывается, одна из медсестёр возилась с аптечкой сьюта Хейнса. Небольшой пучок проводов крепился к торсовому сегменту и оканчивался в тестере, который эта самая медсестра держала в руках.
      – Чушь! Без кода доступа…
      Пауер нагнулся над Хейнсом. Он уже оправился от прикосновений вражеских лазеров, во всяком случае, на ногах действительно стоял уверенно. На нём уже красовался новенький комплект сегментов сьюта. Кроме кобуры с фазовым пистолетом и виброкинжала на поясе никакого оружия оперативник при себе не имел.
      – А… Долго я был без сознания? – спросил Хейнс.
      – Минут пять, – Аллан достал сигареты и закурил. Хейнс разглядел, как дрожат его руки.
      – Мы, это… отбились?
      Пауер отвернулся.
      – Семнадцать человек… Они ворвались внутрь. Мы были там, когда вас вывели из строя. Они… Нам повезло, я успел схватить оружие. Два гептапода. Погибли семнадцать человек прежде, чем мы смогли дать им отпор, – тихо и сбивчиво сообщил Аллан.
      – Два? – брови Хейнса поползли вверх. – Их было всего двое, этих грёбаных ублюдков, а вы…
      – Хейнс, – резко одёрнул его Пауер.
      Хейнс и сам всё понял и прикусил язык. Что могли противопоставить вражеским боевым машинам эти необученные держать оружие люди? Они-то, оперативники, уже столкнулись с молниеносной реакцией гептаподов, тигроидов и трэмбионов. Да что там, они, с их колоссальным опытом подобных боёв, едва остались в живых.
      – Я разблокировала систему, – донёсся голос Моники.
      – Отлично, – Пауер присел на корточки возле Хейнса и посмотрел в глаза. Забрало шлема было опущено, но даже сквозь блестящий чёрный щиток Хейнс почувствовал настойчивость взгляда товарища. – Ты должен встать на ноги за две, ну, максимум за пять минут.
      Хейнс кивнул, чувствуя, как в кровь начинают поступать стимуляторы. Прошло даже меньше минуты, и он нашёл в себе силы встать на ноги.
      – Можешь не брать пулемёт. Для тебя есть работа посерьёзнее.
      Хейнс кивнул, понимая напарника с полуслова.
      – Идём гасить это грёбаное блюдце? Я опять на миномёте?
      – Смотри-ка, уже соображаешь, – Пауер хлопнул его по плечу, – "Смерчи" готовы к бою, на твой даже миномёт уже прикрутили.
      Обернувшись к некомбатантам, Пауер приказал:
      – Немедленно перебирайтесь в четвёртый бункер. Бросайте тут весь хлам и… Если кто-то снова будет ломиться с вибропилой, немедленно сматывайтесь к "Аннигилятору". Я не могу допустить ещё чьей-то гибели. Ясно?
      – Слушаюсь, сэр, – Аллан неумело отдал честь.
 
      "До цели четыре тысячи метров", – высветилась надпись на тактическом дисплее. Пауер махнул рукой Хейнсу.
      Оба "Смерча" заложили крутой вираж и помчались почти по самой поверхности обледенелого плато. По плану, им предстояло облететь бежевый трингл с левого фланга. Хейнс намеревался встать на позицию в полутора километрах от десантного судна и открыть плотный миномётный огонь по целеуказателю, данному Пауером. Пауер должен был подлететь к тринглу как можно ближе и не дать ему взлететь. Перед самым стартом оба оперативника проверили показания внешних камер слежения и радаров. Пока что трингл оставался на месте посадки.
      – Так-так, я что-то вижу.
      Пауер вздрогнул от голоса Байера. Посмотрев на радар, он тоже заметил четыре красные точки, движущиеся почти параллельным с ними курсом. Сквозь вновь разбушевавшуюся над плоскогорьем непогоду сенсографического изображения добиться было почти не возможно. Цели на радаре двигались почти с той же скоростью, что и "Смерчи", соответственно, через двадцать секунд между ними и землянами будет всего сто метров.
      – Разделяемся, – приказал Пауер. – Ты заходи им в хвост, а я попробую их обогнать.
      – Выполняю, – Хейнс включил вижн-дизрупцию и рванул вбок, исчезнув из поля зрения.
      Тут "Смерч" Пауера вынырнул из стены снегопада. Над синеватыми льдами тяжёлыми бордовыми сгустками нависали клочья орбитальных пылевых облаков, на их фоне невесомой на вид кисеёй медленно двигались размашистые грозовые тучи.
      Настроив фрактальную коррекцию, Пауер вперил взор в направлении точек на радаре. С расстояния в несколько сотен метров ему удалось разглядеть врагов. Хейнс, судя по показаниям радара, почти зашёл им в хвост, но до сих пор оставался в полосе снегопада.
      – Вижу их. Впереди гептапод на сноуборде, а за ним… Дрянь какая-то. Три дряни. На медуз похожи. Только вместо щупалец металлические выросты. Ого, верхом на одном из них тигроид.
      – Так, понятно. Главная цель – это тигроид и его колымага, – отозвался Хейнс.
      – Правильно. По моей команде открывай огонь. На упреждение.
      – Не учи учёного.
      – До контакта семь секунд. Шесть. Пять… Байер, Мать твою! Сворачивай, уносись оттуда! Быстро!
      – Что такое? – спросил Хейнс. Однако развернул машину чуть вбок и вверх от преследуемой группы.
      Пауер увидел, как трое "медуз" плавно развернулись в сторону Хейнса и скрылись в пелене падающего снега. Гептапод продолжал двигаться встречным курсом.
 
       "Изменение степеней компланарности по вектору 110-го деления сферы". Защитник считал информацию с личного информатора и проигнорировал сигнал десантного оптимума. Через два кванта потока энтропии поступил приказ главного оптимума возвращаться к точке высадки. Личный информатор выдал матрицу об уничтожении направленной во вражеское логово группы Братьев на Пути.
       "Не существенно", – сказал сам себе Защитник, входя в компланарность к плоскостям троих вверенных ему Бойцов-Наблюдателей. Подавив импульсы посторонних оптимумов, Защитник решил самостоятельно разобраться хотя бы с одним из пришельцев, боевые навыки которых уже стали предметом беспокойства для системы руководящих оптимумов. До сих пор не было получено достоверных фактов о нивелирования хотя бы одного множества точек среди Защитников неприятеля.
       Сейчас в его распоряжении были мощные вспомогательные боевые единицы, каждая из которых превосходила по боевым качествам даже полностью обученное ядро Охранника.
       Защитник, ставший совсем недавно Братом на Пути, желал славы. Он сумеет нивелировать пришельца. И восстановить оптимальную компланарность. По крайней мере, для своего личного оптимума".
 
      – Я не вижу их!
      – Да они идут прямо на тебя, триста метров!
      – Да где они? – истошно завопил Хейнс, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь снежную пелену.
      И разглядел. Там, откуда направлялись враги, начал пульсировать белёсый световой диск.
      – Хейнс, не будь идиотом, сматывайся оттуда! Включи телепортатор!
      Пауер не услышал ответа Хейнса, связь оборвалась треском сильных помех. К тому же, приблизившийся почти вплотную гептапод открыл огонь из ракетной установки. Несколько сильных взрывов накрыли антиграв, но поля выдержали. Пауер встряхнул головой и направил вверх свою машину, с ликованием замечая, что сноуборд не позволяет гептаподу так же взмыть вверх. Растерявшись, пришелец закружился на месте, выбивая двигателями своей машины густую снежную крупу. Он явно потерял скрытый вижн-дизрупцией "Смерч" из виду. Почти не спеша, Пауер прицелился и, не выходя из мёртвой петли, открыл огонь из бортовых авто-пушек.
      – Идите сюда, – прошептал Хейнс, быстрыми движениями подготавливая миномёт и направляя его в сторону разгорающегося белёсого диска.
      Интуиция подсказывала оперативнику, что у него есть всего несколько секунд. И интуиция его не подвела. С гулким свистом из широкого ствола вырвалась мина и устремилась прямо в центр диска. Отдачей "Смерч" отбросило назад, едва не опрокинув на обледенелые скалы. И почти в тот же миг диск свернулся в три упругие струны, рванувшиеся к "Смерчу". Выпущенная Хейнсом мина взорвалась ярким оранжевым солнцем, сжигая все вокруг себя в радиусе пятидесяти метров мощным объёмным взрывом.
      Но и струны настигли "Смерч". Хейнсу показалось, что силовые тиски сжали его со всех сторон. Чисто рефлекторно он дёрнулся в сидении и выпал из антиграва. Захлебнувшись собственным криком от пронзившей всё тело боли, оперативник сумел включить антигравитационный модуль сьюта. И избежал губительного падения на лёд и камни с высоты десятиэтажного дома.
      А смертоносные струны продолжали терзать "Смерч". Несколько мгновений силовой капкан крушил антиграв, зависший на одном месте, несмотря на включённые на полную мощность двигатели. Потом произошёл мощный взрыв. Лишь тлеющий пепел разнёсся во все стороны от места гибели боевой машины.
      Упав на лёд, но, к счастью, не переломав ни одной кости, Хейнс ждал, что новые силовые струны сожмутся на нём. Но прошла секунда, другая, третья, а вокруг него продолжал безмятежно и лениво падать густой файорский снег. Со вздохом облегчения оперативник понял, что он единственный пережил стычку. Кругом стояла шуршащая тишина.
      Он попытался выйти на связь с Пауером, но наткнулся на непробиваемые помехи. "Я сделал всё, что мог", – подумал он и позволил себе потерять сознание. Аптечка проанализировала состояние пациента и оставила Хейнса в покое, компьютер сьюта пришёл к выводу, что новая порция стимуляторов и болеутоляющих средств может оказаться смертельной.
 
       "Множество точек вспомогательных Бойцов-Наблюдателей нивелировано пришельцами". Бесстрастная команда Главного Оптимума пробудила ядро Охранника. Будучи кибернетической системой, Охранник не мог пойти на поводу эмоций, как сделал это ушедший в ничто молодой Защитник. Протестировав бортовые сферы контроля, ядро приступило к предстартовой подготовке. На эту подготовку должно было уйти несколько десятков квантов потока энтропии.
 
      – Чёрт, – выругался Пауер, видя исчезновение зелёного маркера на радаре. Вместе с ним исчезли и три красные точки. Связи с Хейнсом по-прежнему не было. Закусив губу и едва сдерживая холодное чувство пустоты, начавшее снедать его душу, Пауер всё-таки взял себя в руки. "Это война. Это просто война, – сказал он себе. – А на войне погибают".
      Перенастроив связь, Пауер направил свой "Смерч" в сторону бежевого трингла.
      – Здесь Пауер. Борт "Аннигилятора", доложите о готовности бортовых установок с термоядерными ракетами.
      Дрожащий голос пилота "Аннигилятора" без слов рассказал о том, как выученный Фарландером техник боится грозного оружия, коим оснащена ведомая им машина.
      – Докладываю… Я борт "Аннигилятора-2", ракеты готовы к залпу.
      Пауер взмыл вверх над небольшой впадиной, на дне которой пульсировал бежевый трингл. Определив точное местоположение неприятеля, он направил свою машину прочь, под прикрытие невысокой гряды покрытых льдом каменных отрогов.
      – Передаю координаты цели. Открывайте огонь, как только пусковые установки рассчитают траекторию. Подтвердите приём.
      – Приём подтверждаю, – донёсся голос пилота "Аннигилятора".
      Выжимая всё, что есть из двигателей "Смерча", Пауер вжался в сидение и резко бросил машину вниз. Едва антиграв скрылся за спасительной стеной из камней и льда, над Фростинентом вспыхнуло ослепительное белое солнце.
      Большой участок скалистой породы испарился во всепоглощающем атомном пекле. Вместе с ним перестал существовать и не успевший взлететь бежевый трингл.
      Взрывная волна обожгла окрестности на многие километры, выровняв и расплавив всё надземные постройки Базы-1.
      Но броневые щиты спасли находящихся внутри от смертоносной радиации, также, как ТВК-напыление и антирадиационный слой защитили лежащего на скалах Хейнса и вжавшегося в узкую расщелину Пауера.
      Спустя несколько минут, когда связь восстановилась, пилот "Аннигилятора" доложил об успешном запуске ракет и уничтожении неприятельского корабля. Пауер отмахнулся от пилота и поспешил переключиться на частоту Хейнса.
      Пауер несколько раз прокричал в микрофон имя оперативника и всё, что он думает о нём, эдаком сукином сыне, не сумевшем уберечь себя. Только после этого он услышал вялый ответ:
      – Ну вот, б…, опять без меня обойтись не могут. Мне тут, понимаешь, плохо, а вы, гады…
      Удостоверившись, что с Хейнсом всё в порядке и едва сдерживая истерический смех от радости и перенапряжения, Пауер вызвал на связь Зимина.
      – Дайте мне частоту "Духа Грома".
      – Есть. Вы соединены.
      – Спасибо. Генерал Коллинз?
      Голос генерала был уставшим и бесцветным.
      – Что у вас там стряслось? Мы потеряли с базой связь и уже собирались повернуть к вам. Вообще-то мы уже на подлёте к Файорбургу.
      – Докладываю. База-1 отбила нападение неприятеля. Системы ПВО и внешние надстройки уничтожены. Но базу мы отстояли.
      – Потери?
      – Двадцать человек персонала базы. Мы…, то есть я и Хейнс, уцелели.
      – Хорошо. Даю Алекса.
      – Хай, орлы! – донёсся голос главы проекта. – Нам просто необходимо попасть в Файорбург и переговорить с Губернатором. Кажется, власти планеты работают за одно с пришельцами. Пауер, слышишь меня?
      – Да.
      – Если вновь последует нападение на базу, уходите немедленно. Никаких попыток отбиться, поняли?
      – Поняли, это приказ?
      – Да, приказ. И ещё. Как только мы закончим переговоры в столице, сразу летим к вам. Конец связи.
      Пауер выключил коммуникатор и посмотрел на радар. Бортовой компьютер уже определил местоположение Хейнса, оно высвечивалось слабой голубой точкой. Выключив вижн-дизрупцию, Пауер поднял в воздух "Смерч" и поспешил к напарнику.

Глава 16.

14 сентября 2085 года, местное время 10:30, Файорбург, столица колонии Файори

 
      Файорбург представлял собой довольно странное сочетание современной угловатой архитектуры и древних панельных коробок. Между широких и приземистых домов с полностью автономным энергоснабжением ютились давно ставшие неуместными пяти- и десятиэтажные здания. Единственное, что роднило столь различные архитектурные стили, это строительный материал. Во внеземных колониях не признавали ничего, кроме силисфальта. Поэтому все здания, несмотря на попытки украшать фасады разноцветными рисунками и узорами, демонстрировали схожесть цветовой гаммы. По утрам стены неизменно отливали коричневым, почти шоколадным цветом, зато ближе к вечеру коричневые тона плавно приобретали синие и лиловые оттенки. Силисфальт, в отличие от бетона, едва заметно блестел и на вид имел мелкую крупистую фактуру. Блеск лучей закатного солнца Гаммы Талестра вместе с бликами от многочисленных уличных фонарей и редких вывесок со световой рекламой вместе создавали неизгладимое ощущение того, что все постройки выполнены из мокрого песка.
      Осень едва успела коснуться кистью увядания своеобразной городской природы Файорбурга. Индустриальная инфраструктура города нарушалась миниатюрными и хрупкими на вид прямоугольниками садов и клумб. Как ни странно, земные растения, особенно акации, бурно разрослись на чуждых их природе медистых почвах Файори. Заросли акаций редко превышали по высоте человеческий рост, но при этом напоминали непролазные джунгли. Кое-где в этих джунглях были проложены узкие аллеи, иногда они сходились к каменным чашам, в которых били небольшие фонтанчики. Такие декоративные излишества могла позволить себе не каждая колония. Но Файори процветала, Правительство Федерации щедро субсидировало новые рабочие места в обмен на нескончаемый поток полезных ископаемых и продуктов химических предприятий, соответственно рос и уровень жизни поселенцев.
 
      Станция слежения центрального космопорта Файорбурга обнаружила "Дух Грома" на расстоянии в шестьдесят километров. По молчаливому согласию экипажа и оперативников на подлёте к столице гравиплан выключил все средства маскировки. Это было сделано с целью избежать возможных недоразумений. Ведь новую модель гравиплана кто угодно мог принять за неземной летательный аппарат.
      На подлёте к Файорбургу ожили системы навигационной корректировки. Как ни странно, над столицей спутниковая сеть Navinet работала бесперебойно. Маккинторк высказал предположение, что глобальная спутниковая система упрощена до небольшого следящего конуса из десятка аппаратов на геостационарных орбитах. Люк осведомился о возможных причинах такого упрощения. Маккинторк пожал плечами и сказал:
      – Должно быть, средств мало. Вот они и контролируют только густонаселённые районы. Столицу и пригороды.
      Джемар, до этого момента задумчиво сидевший в кресле, приподнял бровь и искоса посмотрел на Маккинторка, а затем перевёл взгляд на Люка.
      – Мне кажется, они убрали спутниковую сеть для того, чтобы кто-нибудь из наблюдательный не заметил аномальной активности. Шутка ли, почти вся поверхность планеты не то чтобы бесконтрольна, а просто-напросто отдана в распоряжение пришельцев.
      – Ну, тут ты хватил через край, – оборвал феррианина Алекс Дарк. – Я и сам склоняюсь к мысли, что Синдикат подставили. И не кто-нибудь, а Губернатор. Ну, или его ретивые помощники. И всё же, пока ещё никаких доказательств не получено.
      – Ну, хорошо, а как тогда объяснить то, что и спутники убрали и станции демонтировали? Да ещё на наши сигналы не отвечают! Денег у них нет на содержание необходимого оборудования? Туфта, я просматривал финансовые сводки по торговым операциям с Файори за последние два года. У них такие прибыли, что я не удивлюсь, если увижу тут пару унитазов из палладия. Видели, какие сады тут понаразбивали? Это сколько ж надо почвы с Земли перевезти, чтобы вырастить такие джунгли?
      Алекс Дарк вздохнул. Доводы Джемара заставляли задуматься. Но глава проекта собирался до последнего момента быть объективным в своих оценках.
      Неожиданно раздался сигнал вызова с центрального терминала космопорта.
      – Неопознанный летающий объект, двигающийся по курсу 15-48-2, назовите себя.
      Коллинз задумчиво постучал пальцами по подлокотникам.
      – Сэр, нам отвечать на запрос? – нерешительно подал голос главный связист. Генерал несколько секунд смотрел в глаза отвечающему за коммуникации члену экипажа. Потом резко изменил масштаб сенсограммы связиста на центральном обзорном экране. Небольшой прямоугольник с лицом ждущего приказа сотрудника проекта занял неприметный уголок на огромной площади экрана. Не оборачиваясь к новому местоположению сотрудника, Коллинз вывел на всё поле карту Файорбурга и окрестностей. Тонкими зеленоватыми линиями высветились курсоуказатели приходящих и уходящих судов. Рваный квадрат космопорта покрылся множеством разнообразных символов и цифровых кодов, бортовой компьютер спроецировал на экран все данные, могущие быть интересными для капитана "Духа Грома".
      – Сохранять радиомолчание, – приказал Коллинз.
      Алекс Дарк кивнул и шепотом указал на появившиеся на радаре ромбики. Удобный интерфейс операционной среды Navinet услужливо высветил подсказку: "Боевые Ястребы", звено из четырёх единиц, дельтовидное построение, курс перехвата.
      – Неопознанный летающий объект, Центральный терминал космопорта Файорбург требует, чтобы вы сообщили свой идентификационный код. В случае отказа вы будете вынуждены совершить посадку. Вы нарушаете конвенцию 117 о безопасности аэрокосмических сообщений. Повторяю, неизвестный борт, назовите себя. Это последнее предупреждение.
      Многоканальный волновой сканер выхватил из эфира короткую команду: "Звено "Омега", НЛО по курсу 15-48-2, ковёр".
      – Самонадеянные чушки, – злорадно усмехнулся Джемар.
      Даже Коллинз усмехнулся. Заблаговременно перебросив все энергоресурсы на защитные поля, экипаж гравиплана проработал несколько сценариев прибытия в столицу, и два из них не исключали возможность применения оружия против армии Файори. В первом из них рассматривался вариант полномасштабной войны не только против пришельцев, но и против правительства колонии, если Губернатор сотрудничает с иноземцами. Во втором была надежда склонить на свою сторону патриотичных командиров файорской армии, если таковые найдутся.
      Несколько минут "Дух Грома" двигался прежним курсом, но поднятые с поверхности перехватчики приблизились на слишком опасное расстояние и, согласно показаниям приборов, активизировали системы бортового вооружения. Орудия гравиплана могли испепелить навязчивый эскорт за пару секунд, но перехватчики пока не стреляли. Ну, а сотрудники проекта тем более не горели желанием убивать людей.
      – Сэр, они нас прижимают, оставляют коридор на небольшую посадочную площадку в южной части города, – Маккинторк вопросительно посмотрел на генерала.
      – Ну что же, поиграем в ихние игры, – генерал переглянулся с Алексом, – если что-то пойдёт не так, мы надеемся на наших оперативников.
      Алекс спокойно кивнул.
      Ярко-красные "Боевые Ястребы", сохраняя строй, последовали за идущим на посадку гравипланом.
      – А почему бы нам не назвать себя? – спросил Люк. Уже почти полностью оправившийся после ранения, он спешил принять самое непосредственное участие во всех делах сразу, вряд ли кто-то ещё мог бы похвастаться таким же энтузиазмом.
      – Ещё раз повторяю, – с видимым раздражением одёрнул его Джемар. – У нас на борту не написано, что мы из проекта. Если Губернатор за одно с тигроидами, они бы уже по нам стреляли. Либо предупредили бы Губернатора, так что он мог и отвалить подальше от нашего справедливого гнева. Ну, а если они настолько хитры и продолжают строить невинные глазки, наше опознание ничего не изменит. Но вот если Губернатор не успел втереться в доверие к пришельцам, или если на них работает кто-то из его аппарата, тогда… Свалимся им на голову, как "Дух Грома" средь ясного неба.
      Каламбур вызвал неуверенные смешки.
      Люк пожал плечами и, так же как все остальные, принялся наблюдать за медленным приближением земли.
      На высоте пятисот метров стали ясно различимы отдельные элементы городских построек, ярко раскрашенные гражданские машины сновали по поверхности широких автострад и над ними. На крышах многих жилых домов располагались богатые гидропонные оранжереи, под ажурными силиконовыми арками висели узкие и изящные мостики, места незатейливого отдыха горожан "на лоне родной земной природы".
      Джемар указал на двигающиеся по краям дорог государственные транспортные средства.
      – Смотрите-ка, прямо как у меня дома.
      – Не понял? – удивился Алекс.
      Дитер, чуть больше остальных землян знакомый с феррианской культурой, усмехнулся. Благодаря своим способностям к кирриолу, он выпытал у феррианина много всякой полезной и не очень информации, делиться которой с тем же Алексом Джемару могло просто не прийти в голову.
      – Ты имеешь в виду строго раздельное движение грузовых и пассажирских машин? – уточнил Дитер.
      – Ну да! Я всё удивлялся, как вам это в голову раньше не приходило? Ведь это же так естественно, паковать лёгкие транспортные средства посередине дороги, а грузовики водить ближе к цели их передвижений и разгружать прямо внутри зданий. Хотя я не совсем прав, сделать двухсторонние перроны на вокзалах вы сами в своё время догадались.
      – Ой, ну ты у нас прямо такой дока в логистике! – скривился Алекс.
      – Да ладно тебе, – одёрнул его Дитер. – Действительно смелое и оригинальное решение. Как же раньше никто, на Земле… Впрочем, не важно. Просто они тут в колониях иногда до таких вещей додумываются, что нам, коренным землянам, просто и не снились.
      Люк задумчиво смерил взглядом непривычно широкий тротуар, на котором не было никаких ограничительных полос. Мимо спокойно стоящих или идущих по делам файорцев проносились массивные борта транспортных машин, но пешеходы их, кажется, и не замечали. Автоматика ли, навыки вождения ли, а может, что-то ещё способствовало безукоризненному соблюдению дорожной дисциплины. Вздохнув, Люк поделился своими соображениями о причинах такого глобального различия колониальных манер и привычных на Земле:
      – Эх, у нас дома такого не увидишь. Никто даже не решится подумать вести себя так. Всё мы слишком свыклись с мыслью, что Земля маленькая, места на всех не хватит и поэтому надо всюду спешить без оглядки. Может не хватить места, или ещё чего…
      Молчание знак согласия, грустно подумал Джемар, наблюдая тишину реакции коренных землян на высказывание Люка.
      – А по мне так просто с жиру они тут бесятся, – не унимался Алекс. – Понапридумывали всякой дряни, удивительно, как хоть иногда толковые вещи получаются.
      – Если исходить чисто из теории вероятности, – начал было феррианин, но тут патриотизм землян взял своё. Алекс и Дитер одновременно хмуро посмотрели на Джемара, Дитер даже кулак показал. Джемар поспешил унять взыгравшее чувство юмора.
      В этот миг гравиплан спустился на уровень крыш пятиэтажек, после чего на обзорном экране явно выделилась навязанная им цель полёта. Между стоящих неровной трапецией одинаковых шестиэтажных корпусов блестел крупный сегментированный диск посадочной шахты. "Боевые Ястребы" ещё теснее сблизились с корпусом "Духа Грома", едва не касаясь его бортов своими фюзеляжами. Наверное, чтобы у пилотов "НЛО" не осталось никаких сомнений касательно того, где им надлежит совершить посадку.
      Гигантский диск посадочной шахты казался каким-то нереально техногенным на фоне мелькавших до этого за бортом озеленённых кварталов. Едва заметные клумбочки сиротливо жались к стенам мрачных шестиэтажных построек вокруг шахты. Даже здания эти, сложенные из самого обыкновенного силисфальта, приобретали странный стальной оттенок, едва взгляд, брошенный на них, вскользь задерживался на лежащей в центре трапеции посадочной площадке. Ни одно из сотен окон не только не горело, но и не выказывало даже намёка на то, что за ним есть кто-то живой. Может, всё дело было в специфической поляризации оконного материала, а может, еще в чем-то. Здания вызывали стойкое нежелание приближаться к ним.
      – Что это за место? – спросил Дитер, зябко передёргивая плечами.
      Когда наружные сегменты посадочной площадки разъехались в стороны, "Дух Грома" с едва заметным металлическим перестуком коснулся посадочными опорами диска – входа в шахту. Основные двигатели гравиплана замолкли, повинуясь командам генерала. Коллинз согласовывал свои действия с Алексом. Правда, их беседу, состоящую из коротких междометий, кивков, взглядов и жестов никто даже и не пытался расшифровать. Все давно смирились с мыслью, что эта парочка находит взаимопонимание какими-то совсем немыслимыми способами.
      Даже не удостоив Дитера взглядом, Коллинз буркнул в ответ:
      – Кажется, Генеральный штаб Колониальной армии Файори. Хотя не уверен, в брифе по Файорбургу нам этого здания не показывали.
      Дитер посмотрел на Алекса. Тот так же, как и генерал, неотрывно следил за показаниями приборов гравиплана.
      – Они знают, кто мы такие, – задумчиво произнёс Люк.
      – Вне всякого сомнения, – согласился Алекс, – будь мы простым "НЛО" или судном, подозревающимся в принадлежности к пиратским кланам, нас бы уже давно обстреляли.
      Посадочный люк, приняв на себя массу гравиплана, начал медленно опускаться под землю.
      – Тогда на кой чёрт они…
      – Узнаем, Люк. Скоро мы всё узнаем.
      Гигантские створки над шахтой сошлись с заунывным и холодным гулом. Гравиплан окружала почти полная тьма, только с левой стороны, в глубине негостеприимно выглядевшего не то ангара, не то склада, едва заметно светились несколько точек.
      – "Несгораемые", – пояснил показание приборов генерал, – две машины, вооружение лёгкое. Девять человек. Или тех, кто маскируется под людей.
      – Отлично. Джемар, Дитер.
      – Да, – оба посмотрели на Алекса.
      – Пара минут на экипировку. Полный комплект. Мы должны быть готовы ко всему. Да, Джемар, ты поедешь на "Смерче". Нечего им пялиться на тебя вблизи, ты всё-таки не похож на человека. Будешь прикрывать нас чуть сзади.
      – Выполняем, – отозвались оперативники.
      Почти бесшумно открылся главный транспортный люк "Духа Грома" и на плавно опустившийся пандус выступили трое, закованные в ТВК-сьюты. Неспешным шагом Алекс и Дитер направились к стоящим у дальней стены машинам. Следом, выровняв скорость, бесшумно скользил "Смерч-11". Несмотря на изрядный вес и металлическую поверхность сьютов, их шаги почти не нарушали тишины. Неслышно приближаясь к встречающим, все трое надеялись на психологический эффект бесшумного и стремительного появления в поле зрения жителей колонии. А если их встречают не колонисты, а те же тигроиды, некоторая внезапность всё равно лишней не будет.