Танец богов

Александр уже ломал голову, как сменить эту скользкую тему, когда вошедшая в ресторан женщина, увидев Коцианниса, приветливо помахала ему. Коцианнис, к облегчению Александра, жестом пригласил её присоединиться к ним. Александра вдруг разобрало любопытство. Ходили слухи, что Коцианнис обзавелся любовницей. Неужели это правда? Высокая и стройная незнакомка была не из тех, с кем обсуждают дела. На вид ей было лет тридцать пять-тридцать семь. Черное платье от Валентино подчеркивало её изящную фигуру. Александр сразу решил, что она одна из самых прекрасных женщин, которых ему доводилось видеть. Лицо её было безупречным, а сияющие, черные как смоль волосы небрежно рассыпались по плечам. Но было в её облике что-то порочное. Возможно, решил Александр, перед ним была дорогая куртизанка, которая водила знакомство лишь с избранными клиентами. И, судя по всему, одним из её клиентов и был Коцианнис. С каждым мгновением, ловя взгляды, которые бросал Фредерик на приближавшуюся к ним красотку, Александр все более убеждался в своей правоте. Да, поразительная женщина! Вот бы… В следующее мгновение Александр вдруг подумал, что его отец, прочитав сейчас его мысли, пришел бы в бешенство. Впрочем, ничто сейчас не волновало Александра. Глядя на женщину, он твердо решил, что должен во что бы ни стало овладеть ею. Причем сегодня же, ещё до полуночи.

Он искоса посмотрел на Коцианниса, который, ничего не говоря, лишь нервно улыбался, заметно смущенный, что его тайна открылась.

— Александр, это Анна Константелос, — сказал он наконец. — Анна, познакомься с Александром Киракисом.

— Очень приятно, — улыбнулась женщина. Голос у неё был грудной, певучий, немного напоминавший кошачье мурлыканье.

Александр улыбнулся, пожирая её глазами.

— Кому приятно, так это мне, — сказал он и тут же подумал «скоро будет, по крайней мере».

Он отчаянно ломал голову, пытаясь сообразить, как бы остаться с ней наедине, чтобы высказать обуревавшие его желания, когда на помощь пришел сам Коцианнис.

— Анна, извини, мне нужно позвонить в офис, — сказал он, посмотрев на часы. — Я жду важные вести из Лондона. Прошу меня извинить, — обратился он к Александру. — Я мигом.

— Ну конечно, Фредерик, — промурлыкала Анна. — Я убеждена, что Александр будет настолько любезен, что не откажется составить мне компанию в твое отсутствие.

Взгляд Коцианниса нервно переместился с Анны Константелос на Александра и обратно.

— Я быстро, — пообещал он, облизнув губы.

— Не спеши, — улыбнулась Анна. — Я не убегу.

Едва Коцианнис скрылся за дверью, как Александр обратился к красотке.

— Вы производите впечатление очень уверенной в себе женщины.

— Нет, — засмеялась Анна. — Но зато я уверена в вас.

— Вот как? — Александр озадаченно приподнял одну бровь. — Это почему?

Она звонко рассмеялась.

— С той самой минуты, как я здесь появилась, вы так и поедаете меня взглядом. Стараетесь, чтобы это не слишком бросалось в глаза, но вам это плохо удается. Признайтесь, ведь я вам нравлюсь?

— Если я скажу «да» — во что мне это обойдется?

Женщина взглянула на него с притворным неодобрением.

— Неужели мама никогда не учила вас, что спрашивать цену заранее — невежливо?

— Возможно, — усмехнулся Александр. — Но зато отец всегда учил, что, прицениваясь к какому-либо товару, желательно просчитать все возможные расходы заранее.

— Что ж, вы хорошо усвоили родительские уроки, — улыбнулась она. — Молодец.

— Я хочу вас увидеть.

— Когда и где?

— У вас, сегодня же днем. После того, как вы расстанетесь с Фредериком.

— Невозможно. У меня ещё одна встреча.

— Отмените её. Я буду у вас в три.

Чуть поколебавшись, она взяла визитную карточку, которую протянул ей Александр, и быстро написала на обратной стороне свой адрес.

— Только не приходите раньше трех, — предупредила она. — Избавиться от моего… дружка не так просто. Мне понадобится время.

Александр улыбнулся.

— Уверен, что у вас получится, — сказал он. — В этот миг в ресторан вошел Коцианнис. — Извинитесь перед ним за меня, — сказал он Анне. — Скажите, что меня вызвали по срочным делам.

И быстро, не оглядываясь, вышел.

Анна Константелос жила в новой многоквартирной высотке на Патриахоу Йоаким неподалеку от Колонаки-сквер. Войдя в вестибюль дома, Александр посмотрел на часы. Без четырех три. Нажав кнопку вызова лифта, он попробовал угадать, избавилась ли уже Анна от своего клиента. Выйдя на десятом этаже, он сразу увидел нужную квартиру и позвонил в дверь. Полминуты спустя позвонил ещё раз, уже более нетерпеливо. Наконец Анна открыла и кивком пригласила его войти. Женщина была облачена в красный шелковый халат, не оставлявший сомнений: под ним ничего не было.

— Вы пунктуальны, — заметила Анна. — Даже слишком.

Александр посмотрел на неё с некоторым удивлением.

— Я имею в виду своего друга, — пояснила Анна, босиком проходя к бару. — Он никак не хотел уходить. Его жена уехала на несколько недель, и он рассчитывал, что все свободное время будет проводить со мной.

— Его разочарование меня не касается, — сухо заметил Александр. — Пусть ищет утешения где-нибудь еще.

— Разумеется, — улыбнулась Анна. — Но он очень богат. Владелец одной из крупнейших в Афинах брокерских фирм. Хотя, безусловно, его состояние сравниться с вашим не может.

— А вы, я вижу, предпочитаете иметь дело с состоятельными мужчинами?

— Конечно, — просто ответила Анна. — Все мою любовники — люди богатые. Другим я не по карману.

— Понимаю. — Он смерил её оценивающим взглядом. — Вы — женщина дорогая. А стоите вы того?

— Все мои любовники убеждены, что да, — ответила она с вызовом, поднимая свой стакан. — Что вам налить?

Александр резко покачал головой.

— Я не за этим сюда пришел.

Анна налила себе немного узо со льдом.

— Вы нетерпеливы, — сказала она. — Может, все-таки, выпьете со мной?

— Нет. Я хочу вас.

— Не сомневаюсь, — промурлыкала Анна, приближаясь к нему и развязывая его галстук. — Однако вы кое-что забыли. Мы ещё не условились о цене.

— Сколько? — небрежно спросил он.

— Это зависит от того, чего вы от меня хотите, — ответила Анна, потягивая свой напиток.

— Понимаю. — Александр вытащил из кармана несколько купюр крупного достоинства и бросил на ковер к её ногам. — Мне кажется, это должно вас устроить.

Анна опустилась на колени и, собрав купюры, медленно пересчитала их.

— Да, здесь очень много, — промолвила она, поднимая голову. — Вы щедрый человек.

— Я хочу провести с вами ночь, — сказал Александр. — Мне придется на время уйти, но потом я вернусь.

Анна кивнула.

— Вы весьма щедры, Александр, — повторила она, разглаживая полы халата. — Надеюсь, вы не извращенец?

— А что, есть разница?

Анна пожала плечами.

— Нет, поскольку вы платите, — сказала она. — Но мне просто любопытно. Почему такому привлекательному мужчине приходится платить за секс? Мне кажется, вам и так ничего не стоит соблазнить любую женщину.

— Мне вовсе не приходится платить, — поправил Александр. — Хотя в данном случае я готов сделать исключение. Просто я вас хочу — а я привык добиваться того, что хочу.

— Что ж, спасибо за откровенность, — сказала Анна. — Да и для меня встреча с вами — приятное исключение. Мои любовники редко бывают молоды и красивы.

Александр развязал поясок её халата и распахнул его.

— Может, тогда мне взять деньги с вас? — усмехнулся он, обнимая её.

Анна рассмеялась.

— Я не настолько голодна на мужчин, — сказала она, пока он шарил руками по её обнаженному телу. Александр стиснул её груди и жадно припал ртом к её губам. Халат соскользнул с её плеч на пол. Анна стянула с Александра галстук. — Пойдем в спальню, — прошептала она, расстегивая его ремень.

— Сначала раздень меня, — приказал он внезапно охрипшим голосом, порывисто прижимаясь к ней.

— В спальне.

— Здесь. Сейчас же!

Анна, пожав плечами, стащила с него пиджак и принялась расстегивать сорочку. Ее пальцы легонько пробежали по его груди, щекоча соски. Затем, сняв сорочку, она поочередно поцеловала оба соска, посасывая их. Когда брюки Александра упали на пол вместе с трусами, его освободившийся, уже восставший член выпрыгнул на нее, словно тигр из клетки. Анна принялась гладить его, чувствуя, как растет возбуждение её гостя.

— Пойдем в спальню, — снова прошептала она.

Александр зажал ладонями её лицо и жадно поцеловал её. Затем обхватил ладонями обе груди и стиснул их. Анна резко высвободилась и направилась в спальню.

— Идем же, Александр! — позвала она. — Я хочу тебя.

Александр молча последовал за ней. Тяжелые шторы были задвинуты, и в спальне стоял кромешный мрак. Опрокинув Анну на кровать, он сразу раздвинул её ноги и без всякой подготовки нетерпеливо проник в нее. Женщина, не ожидавшая такого наскока, болезненно вскрикнула:

— Ой, дружочек, зачем же так грубо?

Но Александр в ответ лишь всадил в неё свой инструмент ещё глубже. Анна застонала и принялась извиваться под ним, стараясь попасть в такт его движениям, амплитуда которых усиливалась с каждым мгновением. Александр пыхтел над ней с пылом и страстью, происхождение которых не мог бы объяснить при всем желании. Быстро испытав бурный оргазм, он обессиленно скатился с Анны и распростерся на спине, молча глядя в потолок. Анна склонилась над ним, опираясь на локоть. Почему-то в глубине души ей казалось, что Александру нужно от неё ещё кое-что другое, помимо чисто физического удовлетворения жажды плоти. Он казался каким-то одержимым.

Но что он от неё хотел?

В половине девятого Константин Киракис, сидя в кабинете, все ещё дожидался прихода сына. Он буквально кипел от ярости. Александр прекрасно знал, что его отец терпеть не может, когда его заставляют ждать. И все же опаздывал уже на час. Куда, черт побери, он мог запропаститься? Где он нашел женщину? И почему не звонит? Когда бы Александру, пунктуальному до неприличия, ни случилось куда-то опаздывать, виновницей неизменно оказывалась женщина. Его сын, словно сексуальный магнит, без малейших усилий притягивал к себе женщин любого типа и возраста. Киракису оставалось только надеяться, что у Александра хватит ума не вляпаться в историю, подобную той, что случилась в Гштаде, когда лишь чудом удалось избежать громкого разоблачения. Киракису вдруг подумалось, что, может, даже хорошо, что Александру никогда не приходилось влюбляться всерьез. Случись его непутевому сыну влюбиться по-настоящему, он мог бы вконец голову потерять.

Стоя у окна, Киракис мрачно смотрел на маячивший вдали Акрополь. Он решил, что, как бы ему этого ни хотелось, он не станет задавать Александру лишних вопросов. За прошедшие после смерти Мелины недели отец с сыном сумели преодолеть ту пропасть отчуждения и неприязни, что разделяла их все последние годы. Киракис дал себе зарок никогда впредь не вмешиваться в личную жизнь своего сына, а Александр, в свою очередь, поклялся, что никогда больше не позволит себе попасть в историю, подобную той, которая закончилась самоубийством Марианны Хауптман. И Киракис понимал, что не стоит нарушать то хрупкое понимание, которое только-только наладилось у них с сыном.

В это мгновение дверь его кабинета распахнулась, и вошел Александр. Через плечо его был переброшен здоровенный синий мешок.

— Извини, папа, что заставил тебя ждать, — весело прогудел он. — Я поздно сообразил, что для посещения клуба «Хелленики Леши» желательно одеться поприличнее, вот и пришлось побродить по магазинам. — Он ненадолго замолчал, потом добавил: — Если ты не против, я хотел бы быстренько принять душ.

— Да, конечно, — кивнул Киракис, уже позабывший, что ещё минуту назад кипел как чайник. — Уже поздно, так что нам, наверное, придется остаться на ночь в Афинах.

Александр улыбнулся.

— Именно это я и хотел тебе предложить, папа, — сказал он, исчезая в ванной.

На следующий день Константин Киракис улетел в Кейптаун. Александр проводил его в аэропорт, однако так и не решился раскрыть причину, по которой задержался в Греции. У Киракиса наверняка нашлись бы вопросы, отвечать на которые Александру вовсе не улыбалось. Не мог же он, в самом деле, объяснить, что отложил отъезд в Нью-Йорк из-за Анны Константелос. Александр не собирался ставить под угрозу только что наладившиеся отношения с отцом из-за случайно встреченной женщины, которую, покинув Грецию, он наверняка выкинет из головы навсегда. Однако в данную минуту он твердо сознавал лишь одно: после ночи, проведенной с Анной, лететь в Нью-Йорк ему расхотелось. Анна каким-то непостижимым образом сумела заполнить образовавшуюся в его жизни пустоту, в существовании которой Александр признавался только самому себе.

После смерти матери Александр безумно страдал от одиночества. Он готов был искать утешения где угодно — с кем угодно. Секс для него был лишь своего рода душевной отдушиной, единственным видом близкой связи, которую он мог себе позволить с другим человеком. И Анна Константелос вошла в его жизнь именно в тот миг, когда желание это можно было удовлетворить.

Александр задержался в Афинах ещё на неделю, в продолжение которой почти не покидал постели Анны. Необузданный секс без всяких ограничений — вот и все, что их связывало. Александра нисколько не заботило, что между ними напрочь отсутствовали какие-либо чувства, кроме удовлетворения половой потребности. Он платил и получал удовольствие — вот и все, что значила для него связь с этой женщиной. Его совершенно не заботило, как она к нему относилась, и что сама от него хотела. Получив от неё очередную долю плотских утех, он на некоторое время и думать забывал о её существовании. Главное, что с Анной ему удавалось хоть на время убежать от своего одиночества. Ей удалось скрасить для него горечь потери, а за одно это лишь это Александр был готов заплатить любые деньги.

Лежа в темноте и размышляя, он вдруг пришел к выводу, что ещё не готов расстаться с Анной. И возвращаться без неё в Нью-Йорк ему тоже не хотелось. Он совершенно не представлял, сколько времени продлится его увлечение, но это сейчас не имело никакого значения. Важно было только то, что хотелось ему в данное время. И Александр надеялся, что оно продлится подольше.

К рассвету в голове его созрел план действий.

Яркие лучи утреннего солнца заглянули в спальню, прорезав ослепительно сверкающую дорожку в голубизне ковра, в беспорядке заваленного одеждой, от которой накануне с такой поспешностью избавлялся Александр. Шелковый халатик Анны громоздился кучкой возле кровати под белоснежным балдахином. Александр лежал на спине, подложив под голову руки, и задумчиво смотрел перед собой. Рядом прикорнула Анна; нежно-голубая простыня покрывала её лишь до пояса, черные волосы рассыпались по подушке. Александр повернул голову и посмотрел на её пышные груди, мерно вздымавшиеся и опадавшие с каждым выдохом. Не удержавшись от соблазна, он протянул руку и прикоснулся к розовому соску, который тут же затвердел и набух. Александр склонился над спящей женщиной и сперва поцеловал нежный сосок, потом принялся легонько посасывать его. Анна застонала и открыла глаза.

— Неужели ты вообще никогда не смыкаешь глаз? — спросила она, улыбаясь.

— Ах, так ты проснулась! — ответил Александр вопросом на вопрос. Глаза его заблестели.

— Попробуй уснуть, когда с тобой проделывают такое! — засмеялась Анна, натягивая простыню на грудь.

Рука Александра тут же юркнула под простыню, продолжая ласкать грудь.

— Скажи, Анна, тебе никогда не хотелось оставить Грецию? — спросил он. — Или скажу так: ты согласишься уехать, если представится возможность?

Анна приподнялась на локте и погладила грудь Александра кончиками пальцев.

— Я всегда готова рассмотреть любое интересное предложение, — уклончиво ответила она. — Это предложение?

— Я вот лежал и думал — что, если мне взять тебя с собой в Штаты? — произнес Александр, привлекая её к себе. — Как бы ты к этому отнеслась?

Анна взглянула на него с нескрываемым любопытством.

— Давай обсудим, что я от этого выиграю, — сказала она. — По крайней мере, я точно знаю, чего теряю, соглашаясь: эту квартиру, щедрых друзей-любовников…

— Ты станешь моей подругой, — сказал он, лаская её нагие прелести. — Жить будешь в роскошных апартаментах на Манхэттене. Я положу тебе приличное содержание, время от времени буду преподносить подарки.

— Что за подарки?

— Меха, драгоценности.

— И мы будем жить вместе?

Александр покачал головой.

— Нет, жить мы будем порознь. Однако я буду приезжать к тебе каждый день. Иногда буду оставаться на ночь. Ты вместе со мной познаешь нью-йоркскую ночную жизнь. Когда я в городе, твое время будет безраздельно принадлежать мне. Во время моих отъездов ты свободна.

— А как насчет других мужчин? — спросила Анна. — Я ведь привыкла к разнообразию.

Александр негодующе замотал головой.

— Это исключено. Пока я с тобой, других мужчин у тебя не будет. Но я сумею тебя удовлетворить, — заверил он с усмешкой.

Анна улыбнулась.

— Что ж, звучит заманчиво, — сказала она. — От такого предложения нелегко отказаться.

— Так соглашайся. — Александр отбросил простыню прочь и, раздвинув длинные ноги Анны в стороны, пристроился между ними. Он был уже готов, и вошел в неё сразу. Да, воистину эта женщина отвечала всем его желаниям, позволяя даже на время забывать о горе, причиненном смертью матери. Хотя Анна ещё не дала ответа на его предложение, Александр ни на минуту не сомневался, что она его примет.

Нью-Йорк, сентябрь 1980.

Сидя в своем рабочем кабинете в Олимпик-тауэр, Александр анализировал свежее донесение от своих людей по поводу добычи нефти в Сингапуре. Цифры поражали воображение. Ежедневная добыча нефти в прибрежном шельфе достигла 875 тысяч баррелей в день. При переводе в доллары — он пощелкал кнопками на настольном калькуляторе — получилось совершенно умопомрачительное число. Даже по его меркам. Александр улыбнулся — отец будет доволен.

— Мистер Киракис?

Слова секретарши прервали поток его мыслей. Александр приподнял голову. Девушка стояла в проеме дверей; в руках она держала блокнот и ручку.

— Что? — спросил Александр.

— Я только что получила подтверждение из «Беверли-Уилшира» на ваше участие в поло на следующей неделе, а ваших лошадей уже доставили в Лос-Анджелес, — сказала она. — Что-нибудь ещё от меня требуется?

Александр покачал головой.

— Нет, Стейси, спасибо.

Секретарша вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь. Оставшись один, Александр откинулся на спинку кресла и принялся задумчиво, сам того не замечая, барабанить кончиком карандаша по столу. Лос-Анджелес. Может, позвонить Мередит Кортни? Ведь они так и не обговорили условия интервью, пока она была в Нью-Йорке. Александр усмехнулся себе под нос. Удивительно все-таки, но эта женщина засела в его мозгах, как заноза. Даже сейчас, предаваясь любви с Анной, настоящей волшебницей секса, он не мог позабыть о ней. Почему?

Повинуясь внезапному порыву, он вызвал Стейси и велел связаться с Мередит в лос-анджелесской студии Кей-Экс-Эл-Эй. Десять минут спустя зажужжал внутренний телефон.

— Мисс Кортни на проводе, сэр.

— Спасибо, Стейси. — Александр снял трубку и нажал цветную кнопку на панели. — Рад вас слышать, Мередит! Как ваши дела?

— Мне очень некогда, — сухо ответила она. До ушей Александра доносился шорох бумаг. — Это деловой звонок или личный?

— Скорее — личный.

— Тогда прошу вас — будьте покороче, — заявила Мередит. — Я и правда страшно занята.

— Тогда — и деловой тоже, — сказал Александр, решив выиграть время. — Если вы ещё не передумали взять у меня интервью, то я хотел бы уговориться о встрече. В следующий уик-энд я буду играть в поло в Лос-Анджелесском конно-спортивном центре…

— Извините, спортом я не занимаюсь, — перебила его Мередит.

— Вы собираетесь делать это чертово интервью или нет? — спросил Александр, уже начиная раздражаться. — Я не так часто бываю в Калифорнии.

Трубка надолго замолчала.

— Где и когда? — спросила наконец Мередит. — Я приеду.

— Я просто не понимаю, отчего ты вдруг так обозлился. — Мередит, подогнув ноги и обложившись бумагами, сидела на диване. — Речь идет о самом обычном интервью. Рутинная работа.

— Но только не в том случае, когда дело касается Александра Киракиса. — Ник стоял перед окном, глядя на океан отсутствующим взором.

— Ты же сам знаешь — он далеко не каждый день соглашается дать интервью, — заметила Мередит. — А точнее — вообще никогда. Он сторонится репортеров, как чумы.

Ник повернулся к ней; его лицо исказилось от гнева.

— Похоже, от тебя он заразиться не опасается!

Мередит в свою очередь начала закипать — кто дал ему право вести себя, как ревнивец-муж?

— Ты делаешь из мухи слона, — заявила она. Затем, смахнув бумаги, вскочила и направилась к ступенькам. Спорить с Ником она не собиралась. Тем более — ссориться. — Я познакомилась с Александром Киракисом прошлым летом, когда его отец устроил пресс-конференцию здесь, в отеле «Беверли Уилшир», а потом…

— А потом ты встречалась с ним в Нью-Йорке, — закончил Ник скрипучим голосом.

Мередит замерла как вкопанная.

— Так ты знал? — нахмурилась она.

— Я узнал об этом ещё до твоего возвращения в Лос-Анджелес, — сказал он. — Двое твоих коллег присутствовали в ресторане «Рейнбоу Рум» в тот самый вечер, когда Киракис лапал тебя на танцплощадке.

Едва успев вернуться, они рассказали мне об этом, перебивая друг друга от усердия.

— Ну это уж чересчур! — голос Мередит от волнения и гнева сорвался.

— Он меня вовсе не лапал. Мы с ним просто танцевали…

— А он гладил тебя по всем местам, — закончил Ник, наливая себе виски.

Чуть призадумавшись, Мередит спросила:

— Почему ты не сказал это раньше?

— Я думал, что ты сама мне об этом расскажешь, — уныло произнес Ник. — Пояснишь, что ничего у вас с ним не было, и мы оба посмеемся и забудем об этом.

— Так вот, у нас с ним ничего не было! — закричала Мередит и, вихрем взлетев по лестнице, с силой захлопнула за собой дверь в спальню.

Огромное табло лос-анджелесского конно-спортивного центра отсчитывало секунду за секундой. Зрители повскакали с мест, криками и свистом подбадривая всадников, в очередной раз прорывавшихся к цели. Александр Киракис, загорелый, в сине-белой форме своей команды, возглавлял атаку на необычно крупном для игры в поло гнедом мерине. Резко размахнувшись клюшкой, он протолкнул небольшой деревянный мяч вперед и, обскакав противника, тщетно пытавшегося ему помешать, в очередной раз метко попал в цель. Трибуны взревели от восторга, а на табло зажглась новая цифра.

Мередит наклонилась вперед и оперлась о заграждение. Хотя она мало понимала в этой игре, зрелище её захватило. Впрочем, решила она, не обязательно быть специалистом, чтобы понять, в чем тут смысл. И уж тем более — чтобы ощутить невероятный магнетизм, исходящий от лидера. Да, всю игру вел Александр Киракис, необыкновенная ловкость и смекалка которого позволяла ему не только с честью выходить из самых сложных положений, но и раз за разом забивать голы. Мередит следила за ним, не отрываясь, словно завороженная.

— Да, этот парень даже верхом на осле забивал бы девять голов из десяти, — с усмешкой подметил её оператор, сидящий рядом. — Не говоря уж о том, что он владеет самой лучшей конюшней.

— Кто? — машинально спросила Мередит, не в силах оторваться от игры.

— Александр Киракис, — ответил Брайан, проверяя свое оборудование. — Его гандикап — десять мячей, и он считается одним из лучших игроков в поло во всей Америке. Жаль, что он бизнесмен, а не профессиональный спортсмен.

— Почему жаль? — переспросила Мередит, впервые за всю игру поворачиваясь к нему.

— Потому что самые знаменитые игроки — Гонзало Пиерес, Антонио Эррера, Говард Хипвуд — ни чем другим в жизни не занимаются. Кроме поло для них ничего не существует. Киракис же в лучшем случае уделяет игре пару дней в месяц, — пояснил Брайан. — Представляете, насколько он гениальный спортсмен, если, несмотря на это, сохраняет столь высокий рейтинг?

Мередит улыбнулась.

— Откуда вы столько знаете об этом виде спорта?

— Сам занимался поло, пока учился в Йельском университете, — пояснил он. — Говорят, получалось неплохо.

Бурная овация известила о том, что игра окончена. Мередит велела Брайану снять момент награждения Александра Киракиса крупным планом.

— И следуйте за мной, — попросила она. — Я хочу побеседовать с игроками.

— О'кей, босс, — усмехнулся оператор.

Расположившись у самого выхода со спортивной арены, Мередит поочередно останавливала заинтересовавших её игроков. К её удивлению, несмотря на усталость, каждый охотно соглашался ответить на её вопросы. Александр Киракис покидал поле последним. Оставив мерина конюху, он снял шлем и с улыбкой подошел к Мередит.

— Рад вас видеть, о прекрасная Мередит Кортни, — весело поздоровался он.

— Поздравляю с победой, — не обращая внимания на его игривый тон, сказала Мередит. — Тем более, что, судя по всему, досталась она вам не так уж просто.

Александр обезоруживающе улыбнулся.

— Просто никогда не бывает, — сказал он. — Но именно такие матчи, когда приходится попотеть до последней минуты, когда преодолеваешь яростное сопротивление соперника, мне более всего по душе. Только в настоящей мужской борьбе познаешь вкус победы.

Мередит мысленно припомнила эпитеты, которыми награждали его другие игроки: взрывной… расчетливый… быстрый как молния… неукротимый. Почему-то ей показалось, что его слова насчет преодоления яростного сопротивления и тому подобного относятся вовсе не к игре в поло. Его неотрывный взгляд невольно заставил её припомнить их последнюю встречу в Нью-Йорке.

— Я хотела бы, чтобы вы сказали несколько слов в камеру, — попросила Мередит столь естественным тоном, что Александр даже на мгновение не заподозрил, как она волнуется.

Он кинул мимолетный взгляд на оператора, словно пытаясь убедить себя, что придется примириться с его присутствием как с неизбежным злом, а потом посмотрел на Мередит и согласно кивнул. Она задала несколько дежурных вопросов об игре, на которые Александр быстро ответил. Закончив съемку, Брайан выключил камеру и со словами «Буду ждать вас в машине» исчез в проходе.

— Я скоро! — крикнула ему вдогонку Мередит.

Поблагодарив Александра за любезность, она уже зашагала было прочь, когда тот ухватил её за руку.

— Мне кажется, мы ещё не договорили, — произнес он с улыбкой.

— Ах да, интервью, — вздохнула Мередит.

— Помимо всего прочего.

— Ничто другое меня не интересует, — отрезала она.

— Давайте сегодня вместе поужинаем.

Мередит подняла голову и посмотрела на него в упор.

— Вы, похоже, никогда не отступаете от намеченной цели?

— Никогда, — быстро ответил Александр. — А что вас удерживает на этот раз, Мередит? Только честно.

Она отвела глаза в сторону.

— Я просто не могу.

Александр ухмыльнулся.

— Ага, значит наш великий режиссер ревнует, — заключил он. — Скажите, он всегда возражает против ваших встреч с мужчинами, у которых вы берете интервью? — В его голосе слышались нотки удивления.

— Нет, конечно, — пожала плечами Мередит. — Но ведь речь идет о чисто деловых встречах. — В вашем же случае это не так, и он об этом догадывается.

Александр небрежно оперся спиной о стену и, скрестив на груди руки, устремил на Мередит изучающий взгляд.

— Обо мне многое говорят, — сказал он наконец. — И не только хорошее. Однако я всегда говорю то, что думаю. И не привык скрывать своих чувств.

Мередит беспомощно оглянулась по сторонам, словно опасаясь, что Ник может их подслушать.

— И ещё вы не принимаете отказа, — еле слышно прошептала она.

Черные глаза Александра засверкали.

— Если вы не согласны, чтобы мы встретились за ужином, то, может быть, согласитесь попозже посидеть со мной в баре и обсудить интервью? Я остановился в отеле «Беверли Уилшир».

— Я ведь уже сказала — не могу. Не сегодня.

— Скажите честно, Мередит — нужно вам это интервью?

— Да, — твердо сказала она. — Но это все, что мне от вас нужно. Если вы согласны встретиться со мной в исключительно деловой обстановке, то я готова завтра отобедать с вами в ресторане «Ла Белла Фонтана».

Александр отрицательно покачал головой.

— Боюсь, что ничего не выйдет, — сказал он. — Утром я вылетаю в Нью-Йорк. Очень жаль, что нам с вами никак не удается договориться. Вы хотите взять у меня интервью, тогда как я хочу только вас.

Мередит оторопело уставилась от него — такой прямоты она не ожидала даже от Александра Киракиса.

— Извините, — сказала она наконец и, не оборачиваясь, зашагала прочь по коридору.

Проводив её взглядом, Александр снова, в который уже раз изумился, насколько возбуждает его эта женщина. А ведь до сих пор он с легкостью добивался расположения любых женщин — самых красивых и желанных. Все они только и мечтали о том, как оказаться в его постели. И в Нью-Йорке его ждала Анна Константелос. Анна с её сумасшедше ласковыми руками, умелым и ненасытным ртом, потрясающим телом; Анна, сексуальные фантазии которой не имели границ. И тем не менее все его мысли были устремлены к Мередит Кортни — стройной белокурой Мередит, которой он был совершенно безразличен. Которая не испытывала к нему ничего, кроме холодного равнодушия. И ведь Мередит была совсем не такая, как женщины, которых он привык считать «своим» типом: пышнотелые жгучие брюнетки. Нет, она была их полной противоположностью. Что же было в ней такое, отчего, при одном взгляде на нее, кровь в его жилах вскипала? Что делало её в его глазах самой желанной женщиной на свете? Может, её недоступность? Упорство, с которым она отвергала все его притязания? Его так и подмывало отложить поездку в Нью-Йорк. Может, и в самом деле задержаться в Калифорнии? Тогда он отобедает с Мередит. И даст ей это чертово интервью, если она согласится остаться с ним хотя бы на одну ночь. Однако в глубине души Александр твердо знал, что это невозможно. Этой ночью из Афин вылетал его отец, а уже на завтрашний день в Нью-Йорке было назначено заседание Совета директоров. Александру менее всего на свете хотелось огорчать своего старика. Снова восстанавливать его против себя из-за очередной женщины, которую он пытался соблазнить. Нет, пожалуй, Мередит придется подождать. Пока.