Бен Кинкейд (№2) - Слепое правосудие

Бен изучал узор ковра.

– Я целый час искала твой офис, – продолжала мать. – Откровенно говоря, я дважды проехала мимо, думала, что ошиблась улицей. Потом наконец сообразила, что это и есть твоя контора...

– Почему же не зашла?

– Хотела зайти, но в это время прямо у твоей конторы началась драка. Две крашеные блондинки в кожаных юбках вцепились друг дружке в волосы.

Бен сразу же сообразил, что это были Хони Чайл и Лэмб Чоп, постоянно сражавшиеся за расширение своих территорий.

Надо же – так неудачно выбрать время!

– Но я собралась с духом и припарковала машину, надеясь все же взглянуть на твой офис. – Она засмеялась. – Знаешь, я не против, когда люди умеренно выпивают, но когда мужчину в замызганном плаще вырвало на автостоянке, прямо мне под ноги...

Она поднесла чашку к губам и легонько подула на поднимающийся пар.

– И я решила, что лучше навещу тебя в другое время.

– Правильно решила. Твой "мерседес" растащили бы по частям за считанные минуты.

– Эта мысль приходила мне в голову. Послушай, Бенджамин, Тулса ведь довольно большой город. Мог бы подыскать для своего офиса место поприличнее.

– Мама, никто не имеет в начале своей карьеры обширной клиентуры. Приходится начинать с малого.

– Да, да. Конечно. Начинать всегда трудно.

– Ты не представляешь себе и половины этих трудностей.

На тебя постоянно давят крупные фирмы, использующие свои связи, и судьи тебе не доверяют, третируют... Потому что понимают: ты один, тебя никто не прикроет.

– Но этого можно было избежать... Я могла бы помочь твоему продвижению.

– Нет, ни в коем случае.

– Я говорила с Джимом Грегори. Он в тебе заинтересован.

– Заинтересован только по одной причине – ты его давняя клиентка и основной источник доходов. Нет, ни в коем случае.

– По крайней мере разреши мне помочь тебе деньгами.

– Нет. Никогда.

– Но у меня же достаточно возможностей.

– Если бы эти деньги предназначались мне... – Он покачал головой. Прикрыл глаза.

– Бенджамин, пожалуйста, не будем опять начинать этот разговор. Ты неправильно истолковываешь намерения своего отца. Твой отец хотел, чтобы ты не нуждался в деньгах.

– Не верю.

– Но это правда, Бенджамин. Он...

– Мам, не расточай понапрасну свое красноречие. Я видел завещание.

– Ты?.. – Глаза ее расширились. – Я этого не знала.

– Теперь знаешь.

Миссис Кинкейд откинулась на спинку дивана:

– Чего же ты хочешь?

Бену захотелось уменьшиться до размеров инфузории.

– Я... Я хотел бы занять у тебя денег.

– И это все? – Она потянулась за сумочкой и вытащила чековую книжку. – Сколько тебе нужно?

– Пятьдесят тысяч.

– Пятьдесят... – Она закрыла книжку. – Бенджамин, что случилось?

– Деньги не для меня.

– В этом замешана женщина?

– Мама, мне уже тридцать лет...

– Бен, ты очень изменился после того ужасного происшествия в Торонто...

– Мама!

Он сделал глубокий вздох и понизил голос:

– Деньги... для клиентки.

– Ты оплачиваешь долги своих клиентов?

– Нет, помогаю внести залог.

– Залог? Это что, в обычае у адвокатов – ссужать деньгами клиентов?

– Нет.

– Тогда я не понимаю, почему...

– Мама, пожалуйста. Для меня это очень важно.

Миссис Кинкейд внимательно посмотрела на сына:

– Договорились. Я попрошу Джима Грегори перевести эту сумму.

– Спасибо, мама. Я тебе очень благодарен.

Он выдернул из блокнота листок и написал на нем несколько строк.

Глава 14

Кристина села в машину и захлопнула дверцу.

– Поскорее бы убраться отсюда.

Бен включил зажигание.

– Теперь уже можно не торопиться. Ты же вышла под залог...

– Чем дальше от этой зловонной клетки, тем лучше... Ну поехали же!

Они выехали с автостоянки.

– Отвезу тебя в департамент здравоохранения – взять кровь на анализ.

– Нет, отвези меня домой.

– Но это же займет всего несколько минут.

– Домой, Бен.

– Тебе совершенно необходимо сделать анализ. И как можно скорее.

– Бен, взгляни, на кого я похожа...

– Кристина...

– Я уже несколько дней не принимала душ. Если, конечно, не считать душем пену для дезинфекции, которой меня опрыскивали. Все мое существо исполнено грусти и печали – "тристес", как говорят французы. – Она уткнулась носом в его щеку. – Бен, я хочу домой. Сейчас же!

– Ну, если ты так ставишь вопрос...

– Да, так!

– Ну что ж, поехали домой, – сказал он, выруливая в сторону Юго-Западного бульвара. – Скажи, когда мы отъезжали, ты не заметила черный "катлас" с дымчатыми стеклами? – Бен глянул в зеркало заднего обзора.

– Нет.

– А я заметил.

– Ну и что?

– А то, что он едет сейчас за нами. Едет за нами с того момента, как мы отъехали от муниципального комплекса.

– Кто же может следить за нами? – удивилась Кристина.

– Мне бы самому хотелось это знать, – пробормотал Бен, въезжая на автостоянку многоквартирного дома в Ривервью.

* * *

Они направились к Кристининой квартире, выходившей окнами на реку Арканзас.

– Что это за парень, который приносил в тюрьму мои вещи?

– Это Джонс, мой секретарь.

– Ты не похож на человека, который держит секретаря-мужчину.

– На кого же я похож?

– Ты напоминаешь мне героя из сериала Донны Рид. Тебе больше подошла бы секретарша, которая кормила бы тебя печеньем во время перерывов между заседаниями, помогала по хозяйству.

– Джонс сначала был моим клиентом, – объяснил Бен. – Я помог взять парня на поруки, когда его бывший работодатель выдвинул против него обвинение в растрате. На самом же деле Джонс однажды "позаимствовал" из кассы десять долларов на ленч и забыл положить деньги обратно. Босс решил, что этот случай послужит примером для других.

– Великий гуманист...

– Я избавил Джонса от неприятностей, но он не мог мне заплатить. У меня же не было секретаря – Кети в очередной раз ушла, – вот Джонс и занял ее место. Я плачу ему, когда заводятся деньги, и он постепенно выплачивает свой долг.

– Он хороший помощник?

– Ну, как тебе сказать... Печатает на машинке двадцать слов в минуту, постоянно все теряет, словом, чудо, а не секретарь. Но относится ко мне прекрасно.

– Значит, он лучше, чем Мэгги?

– Несравненно. И он умеет работать с компьютером. У него только один серьезный недостаток: вообразил себя Шерлоком Холмсом. Ему обязательно надо побывать на месте преступления и заняться расследованием.

Они подошли к двери квартиры номер 210.

Кристина вставила ключ в замочную скважину, затем толкнула дверь.

Едва переступив порог квартиры, Бен вспомнил фото, которое однажды увидел в журнале "Тайм", – фотограф запечатлел разор, учиненный ураганом "Боб". В квартире все было перевернуто вверх дном, разбросано, разлито, разбито вдребезги. На полу валялись диванные подушки вперемежку с книгами, журналами, ящиками от письменного стола и перевернутыми стульями. Висевшие на стене плакаты были сорваны, на подоконнике лежали перевернутые горшки с цветами.

– Этот твой Джонс всегда оставляет такой разгром? – спросила Кристина.

– Ну уж не такой...

– Значит, у меня побывали и другие визитеры?

– Боюсь, что так.

В этот момент они услышали шум. Бен едва успел повернуться, когда из спальни выскочил мужчина, сбивший Бена с ног мощным ударом. Кристина закричала. Мужчина исчез в дверном проеме – входная дверь все еще была распахнута.

Вскочив на ноги, Бен бросился вдогонку.

– Пускай убегает! – кричала Кристина. – Бен, вернись!

Но Бен не слышал ее. Выбежав из квартиры, он понесся вниз по лестнице, затем по тротуару – к автостоянке. Взломщик, уже оседлавший мотоцикл, нажимал на стартер. Бен схватил его за рукав. Мужчина отбивался, но Бену удалось стащить его с мотоцикла и прижать коленом к асфальту. Однако в тот момент, когда он попытался стащить с него черный мотоциклетный шлем, тот сделал резкое движение головой, ударив Бена шлемом в лоб. Откинувшись на спину, Бен схватился руками за голову. Мужчина снова забрался на мотоцикл и нажал на газ.

Когда Бен с трудом поднялся на ноги, тот уже был далеко. За спиной мотоциклиста развевались длинные светлые волосы, выбившиеся из-под шлема.

Бен вернулся в квартиру. Голова его раскалывалась от боли.

– Удрал, – прохрипел он, не глядя на Кристину.

– Зачем ты за ним погнался? Ты же адвокат, а не полицейский.

– Безусловно.

Испытывая отвращение к самому себе, Бен пересек комнату.

– По крайней мере, этот тип не стащил твою французскую коллекцию.

Он подошел к деревянной полке, на которой стояли открытки с видами Сорбонны и картонная Эйфелева башня рядом с картонными же собачкой и кошечкой. Над полкой висели репродукции картин Тулуз-Лотрека.

Бен взял толстую книгу. Прочел ее название: "Суд над Жанной д'Арк".

– Вот уж не знал, что тебе симпатична эта служанка из Орлеана.

– В данный момент больше, чем когда-либо. Похоже, у нас с ней много общего.

– Очевидно, все же потому, что вы обе несправедливо осуждены, а не потому, что обе слышите потусторонние голоса...

– Послушай, может, позвонить в полицию? – спросила Кристина.

– Думаю, что надо позвонить. Что он здесь искал? Какие у тебя на сей счет соображения?

– Понятия не имею.

– Может, что-то прояснится, если составить перепись всего поломанного и перебитого.

– Бен!

– Что? – Он резко развернулся.

– Зверушки! Посмотри, он их всех распотрошил!

Десятка два плюшевых зверушек, которые обычно располагались на диване, теперь валялись на полу в разных углах комнаты. И что самое страшное, в каждой из игрушек зияла дыра размером с кулак.

– Знаешь, Кристина, я слыхал, что контрабандисты иногда прячут наркотики в куклах и мягких игрушках. Вероятно, этот тип искал наркотики.

– Какие наркотики?..

На лице ее появилось выражение ужаса. Она быстро прошла в кухню. Несколько секунд спустя он услышал тихий жалобный плач.

Бен поспешил на кухню и, изумленный, застыл на пороге.

Кристина стояла на коленях, закрыв лицо руками.

– Что случилось?

– Они добрались до моих детишек.

Бен посмотрел на пол, усеянный мелкими осколками керамических и фарфоровых свинок.

– Эти... грязные... Я потратила годы, чтобы собрать коллекцию... – Она подобрала с пола осколок фигурки, на котором черными буквами было выведено "кошон", что по-французски означало "поросенок". – Они разбили даже моего французского малыша! Моего любимца!

Глаза Кристины припухли от слез.

Бен коснулся ее плеча:

– Успокойся, Кристина, будут у тебя другие поросята. Поверь мне, будут!

Бен не знал, что делать. Он мог схватиться и схватился со взломщиком, но вот разбитые керамические свинки поставили его в тупик.

– Эй, Кристина, посмотри-ка, – сказал Бен, пытаясь как-то отвлечь ее. В кухне на линолеуме он увидел грязное пятно, вернее, отпечаток каблука, причем довольно отчетливый. – Это было здесь, когда ты в последний раз уходила из дому?

– Нет, конечно. Не такая уж я неряха...

Она наконец вытерла глаза и принялась рассматривать след:

– Бен, это уже улика!

– Не очень-то она нам поможет.

– Если бы ты был Шерлоком Холмсом, ты бы уже взял пробы и определил, что такую грязь можно найти лишь в одном из районов Тулсы.

– Несомненно. Но я ведь не Шерлок Холмс, я даже на него не похож.

Кристина тяжко вздохнула.

– Но все же попытаемся. Хуже не будет. У тебя есть бумажный пакет?

– Сейчас, обожди. Только знаешь... Профессионалы всегда складывают доказательства в пластиковые, а не в бумажные пакеты.

– Ошибаешься. Профессионалы ни в грош не ставят пластиковые пакеты, потому что в них собирается влага. Профессионалы пользуются только бумажными пакетами и лишь потом, перед судом, перекладывают вещественные доказательства в пластиковые пакеты, чтобы присяжным было удобнее их рассматривать.

Она открыла шкафчик под раковиной и достала бумажный пакетик.

– Я тоже была бы такой всезнайкой, если бы муж моей сестры служил в полиции.

– Он мой бывший шурин, бывший...

Бен осторожно, одним пальцем, протолкнул комочек засохшей грязи в пакет. В последний момент он заметил, что из комка торчит крохотный листик.

– Это вас не наводит на какие-нибудь мысли?

– Прошу прощения, но с ботаникой я не в ладах, – покачала головой Кристина.

– Возможно, это редчайший лист, который можно найти только в одном районе Тулсы. Сейчас я позвоню в полицию.

Ты пока прими душ, раз уж в лабораторию мы не заехали.

Как только она вышла из кухни, Бен вытащил из-под раковины еще один бумажный пакет, в который тщательнейшим образом собрал осколки керамического поросенка. "Никогда ведь не знаешь, где найдешь, где потеряешь. А вдруг..."

Глава 15

Переступив порог конторы, Кристина пришла в восторг:

– Это куры-несушки или бройлерные цыплята?

– А что, есть разница?

– Он у нас горожанин, – пояснил Джонс.

– Разумеется.

Бен и Кристина расположились на диване, Джонс – за своим карточным столиком с блокнотом наготове.

Бен передал Кристине свой список подозреваемых.

– Расскажи нам все, что ты знаешь об этой троице.

– Ты действительно считаешь, что один из них – убийца? – спросила Кристина.

– Должно быть. Если, конечно, Спад не лжет.

– Спад?

– Привратник в доме Ломбарди, запойный пьяница.

– Странно, у него на столе табличка с именем Холден Хатфилд. Как он получил...

– Не спрашивай, лучше расскажи о тех, что в списке.

– Ну, конечно, я знаю Рейнольдса. Много слышала о Декарло, хотя никогда его не видела. Несколько раз о нем упоминал Тони. У них были какие-то общие дела.

– Ломбарди относился к нему с симпатией?

– О чем ты говоришь?! Он до смерти его боялся. Вообще-то Тони был о себе очень высокого мнения, считал себя хозяином жизни, но как только речь заходила о Декарло, Тони становился Нервной Нилли. Одно лишь это имя приводило его в трепет.

И на то были причины, подумал Бен.

– А ты не знаешь, чем же они все-таки занимались?

– Мне кажется, что птицами, точнее, попугаями.

– А что ты можешь сказать о Клейтоне Лангделле?

– Это парень, который возится с животными, так ведь? Я видела его несколько раз по телевизору. И знаю, что он ссорился с Тони из-за попугаев, считал, что нельзя ловить редкие виды птиц. Хотя самого Тони это нисколько не волновало.

"Птица – она и есть птица", – говорил он.

– Мудрый был человек. Теперь я понимаю, что тебя в нем привлекало, – проговорил Бен.

– Он, конечно, не был великим философом, но был вежливым и добродушным человеком.

– Это ты так считала. Я собираюсь взять интервью у твоего босса и у этих двоих.

– А как насчет миссис Ломбарди, вдовы Тони? – спросила Кристина.

– Что ты имеешь в виду?

– Надо же и ее проверить.

– Ее-то зачем?

– Так, наитие... "Ищите женщину"!

– Да, если только не считать женщиной тебя.

Зазвонил телефон. Джонс снял трубку.

– Это из лаборатории. – Он передал трубку Бену.

Тот несколько минут внимательно слушал: поблагодарив кого-то на другом конце провода, дал отбой.

– Абсолютно неубедительно! – объявил он. – Мы слишком поздно сдали кровь на анализ. Черт побери! Теперь придется добиваться доступа к результатам анализов, которые заказали правительственные чиновники.

– Что, лаборатория совсем ничего не обнаружила?

– Зафиксировала наличие большого количества алкоголя в крови, что бывает и при приеме некоторых лекарственных препаратов, в состав которых входит спирт, например хлорангидрида. В больших дозах он начисто выключает человека на несколько часов. Но с другой стороны, присутствие алкоголя в крови свидетельствует о том, что ты просто выпила. Ты ведь пила, верно?

– Совсем немного, я сделала всего несколько глотков, а потом вдруг все куда-то исчезло...

– Но как доказать это присяжным? Хлорангидрид, конечно, не продается на каждом углу, но при желании его любой может достать. Кстати, у него отвратительный сладковатый привкус, но его может отбить вино. А запах... Пахнет как духи.

Кристина заморгала. Смутное воспоминание промелькнуло и исчезло, так и не оформившись в мысли, в слова...

– Они проверили твою мочу, но и этот анализ ничего не дал. Прошло слишком много времени.

– Уверяю тебя, я не выпила так много, чтобы анализ крови, сделанный сорок восемь часов спустя, установил наличие алкоголя.

– Ты это знаешь, и я это знаю, но что из того? Вывод один: анализы ничего нам не дали.

Он откинулся на спинку дивана.

– Ты уверена, что абсолютно ничего не помнишь?

– Помню... Но как-то смутно, расплывчато... Я пришла в квартиру Тони. Его дома не было... Я села ждать.

– Спад сказал, что ты выглядела расстроенной. Это было как-то связано с Тони?

– Да нет... Просто я чувствовала себя не в своей тарелке.

Потому что пришлось ехать к нему домой...

– Понятно. Кроме этого вина, ты что-нибудь пила или ела в квартире?

– Не думаю...

– Так, ладно. Джонс, составь еще одно ходатайство. Я хочу, чтобы вино и графин отправили на анализ.

– Понял, босс.

– Что ты еще помнишь, Кристина?

– Да, пожалуй, больше ничего. Я немного посмотрела телевизор, пока пила из бокала, а потом вырубилась... И мне снились какие-то странные сны. Очень странные... Мне снилось, что я плыву, и... снеговик!

– Прости, не понял?

– Бен, ты слышал, что я сказала. Снеговик. Ну ты же знаешь... – Она стала напевать: – Трубка во рту и глаза из угольков.

– Тебе повезло, что я юрист, а не психиатр.

– Н-да?.. Ну а дальше ты все знаешь. Я проснулась и, как идиотка, начала все вокруг хватать руками. Ворвались агенты ФБР – они очень грубо со мной обращались, – обыскали меня и вытащили из квартиры.

– Ты все записал, Джонс?

Тот кивнул.

– Кристина, если ты вспомнишь что-то еще, сразу запиши или скажи кому-нибудь из нас.

– Да, хорошо.

– Мне нужны веские улики. Если повезет, мы покончим с этой комедией до начала судебного разбирательства.

– Прекрасно! Но что же мне делать сейчас?

Бен задумался.

– Полагаю, тебе следует набрать яиц и поджарить яичницу.

Джонс тебе поможет, ведь он у нас парень деревенский.

* * *

Бен нес небольшой коричневый сверток, не более фута в длину. Хотя сверток был довольно тяжелым, он старался держать его подальше от себя.

Бен подошел к двери магазина-ломбарда "Би-Джи" и заглянул в окно, забранное железной решеткой. Прекрасно. Баррис был на месте.

Распахнув дверь, Бен задел висевший над ней коровий колокольчик. Баррис Джад (он-то и был "Би-Джи"), стоявший за прилавком, взглянул на вошедшего, и выражение его лица тотчас изменилось.

– Что тебе нужно? – Враждебность тона была совершенно очевидна.

Бен положил пакет на прилавок:

– Баррис, тебе ни за что не догадаться, что я сегодня получил по почте.

– Откуда я знаю, что тебе прислали? – Баррис поскреб небритый подбородок.

– Вот я и говорю, тебе ни за что не догадаться. – Бен начал разворачивать пакет.

Глазки Барриса вспыхнули.

– Эй, минуточку, что ты себе позволяешь?!

– Ты не хочешь, чтобы я открыл этот пакет в твоем магазине? Странно... Ведь ты же не знаешь, что в пакете.

– Слушай, мне не до тебя. У меня покупатели...

Бен окинул взглядом совершенно пустой магазин.

– По-моему, Баррис, нас здесь только двое – ты и я. Знаешь, что здесь? – Бен указал пальцем на сверток на прилавке. – Здесь крыса, Баррис.

– Не сомневаюсь.

– Но что еще хуже – это мертвая крыса.

– Ну и...

– Кто-то застрелил ее. Из пистолета "смит-и-вессон", калибра 44 мм. Представляешь?

– Дальше.

– Но самое интересное, Баррис... Знаешь, что самое интересное? Посылку отправили по почте "четвертым классом", как посылают книги, так что крысиный труп успел разложиться задолго до того, как посылка пришла по адресу.

– Кинкейд, я не знаю, что ты от меня хочешь. Может, это гонорар, который тебе послал какой-нибудь из твоих клиентов.

– Баррис, у меня действительно есть несколько странноватых клиентов, но я не уверен, что кто-нибудь из них увлекается мертвыми крысами.

Баррис облизал пересохшие губы:

– Эти твари размножаются со страшной скоростью. У меня на заднем дворе их целое стадо.

– Да, я в курсе. И если сопоставить это с пятью сотнями револьверов "смит-и-вессон" в твоем магазине, то может статься, ты и есть мой таинственный корреспондент.

– Ну и что, если даже это и я?

– Пересылка мертвых крыс по почте Соединенных Штатов запрещена федеральным законом.

– Что еще за закон?

– Точно сформулировать сейчас затрудняюсь, но уверен, что если проведу часок в библиотеке, то обязательно его отыщу.

– Не удивлюсь, если ты потащишь меня в суд. Ты ведь не очень-то разборчив.

Наконец-то он сказал правду. Месяца три назад Бен представлял в суде одного бездельника по фамилии Атлей, которому Баррис предъявил иск. Атлей купил у Барриса в кредит черно-белый телевизор, продал его, а потом прекратил выплачивать задолженность. Баррис подал на него в суд, чтобы получить с него долг.

Бену удалось решить дело в пользу Атлея – в основном лишь потому, что Баррис потерял бумаги, подтверждавшие, что он продал телевизор в кредит. Конечно, Баррис сам виноват, но ведь ему этого не понять.

Именно после этого дела Бен подвергся многочисленным атакам: туалетная бумага, яйца, сапожный крем, размазанный по его машине... Однажды в офисе Бена появился мастер по установке в ванной джакузи, в другой раз в течение получаса ему были доставлены восемнадцать пицц. Посылка с крысой являлась вершиной творческой фантазии Барриса.

– Вот что я скажу тебе, Баррис. Ты ответишь мне на несколько вопросов, а я, в свою очередь, забуду об этой твоей выходке.

– Я ничего не знаю и знать не хочу.

– Уверяю тебя, мой вопрос попадает в точку, у тебя большой опыт по этой части.

– О чем ты?

– О контрабанде.

– Убирайся отсюда. – Баррис указал Бену на дверь.

– Успокойся, Баррис. Я вовсе не думаю, что ты нарушил закон. Просто такой человек, как ты, то есть тот, кто имеет дело с... ценными вещами, безусловно, располагает информацией о некой противозаконной деятельности, хочет он того или нет.

– Информацией о ком? Ну, например?

– Например, о Тони Ломбарди, который занимался незаконным бизнесом.

Баррис промолчал.

– И об Альберте Декарло, сообщнике Тони Ломбарди. Так что ты знаешь о Ломбарди?

Баррис посмотрел на Бена долгим, тяжелым взглядом, наконец сказал:

– Значит, если я тебе отвечу, ты забудешь об этой крысе? – Он немного помолчал. – Хотя я не говорю, что это сделал я.

– Забуду. Слово скаута! – ухмыльнулся Бен.

Баррис отступил на шаг от прилавка.

– Например, мне известно, что многие парни, работавшие на Ломбарди, время от времени, примерно каждый второй понедельник, отправляются на территорию, расположенную в устье реки. Обычно это происходит ночью. Некоторые из них приходят ко мне, чтобы купить оружие.

– И ты никогда их не спрашиваешь, зачем им оружие?

Баррис внимательно изучал свои ногти.

– Всегда считал, что они охотятся на кроликов.

– Ты говоришь о территории у реки. Это там, где был убит Ломбарди?

– Нет. Намного севернее. – Баррис развернул карту штата Оклахома и показал это место: – Здесь, в глухом лесу. Там ни дорог, ни селений.

– А чем они, по-твоему, там занимаются?

– Меня это не интересует.

Бен понял, что здесь он узнал все, что мог.

– Баррис, я ценю вашу помощь. Вы поступили по-соседски. – Он повернулся и направился к двери.

– Подожди минутку, черт возьми! – закричал ему вслед Баррис. – Ты забыл свой пакет.

Бен оглянулся.

– Крысы, они как голуби, Баррис. Всегда возвращаются домой.

Глава 16

Ровно в два часа пополудни Бен вошел в вестибюль офиса фирмы "Свайзе и Рейнольдс", которая располагалась на десятом этаже здания, принадлежавшего компании "Онеок". Он представился секретарю, миловидной молодой женщине, сидевшей за большим компьютером.

– Садитесь, пожалуйста, – сказала та с улыбкой. – Сейчас я сообщу о вас мистеру Рейнольдсу.

Бен сел. Секретарша что-то нашептывала в трубку внутренней связи. Потом громко сказала:

– В данный момент мистер Рейнольдс находится на конференции, но он появится, как только освободится.

"Лжет, – подумал Бен. – Он заставит меня ждать, чтобы унизить, показать, что я ему не ровня. Ну, это уж не ее вина".

И Бен улыбнулся в ответ женщине.

Он принялся осматривать офис, оформленный в исключительно приятной цветовой гамме: приглушенно-красного цвета блестящие обои с изысканными золотыми узорами прекрасно гармонировали с тяжелыми, под цвет обоев, шторами на окнах. Повсюду были расставлены дорогие безделушки. Особенно его поразила прекрасная хрустальная ваза, наверное "Цадик", стоявшая рядом со скульптурной раковиной. Он не сомневался – здесь купались в деньгах.

Бен продолжал осмотр офиса. Но вдруг сообразил, что секретарша наблюдает за ним.

– Может, я могу быть вам чем-нибудь полезна? – спросила она все с той же улыбкой.

– Нет-нет, спасибо.

– Как вам угодно. Но если вам вдруг что-то понадобится, дайте мне знать. – Она потянулась за карандашом к дальнему концу стола, выставляя на обозрение свое шикарное декольте.

"Она пытается мне понравиться", – внезапно подумал Бен, замирая от счастья и ужаса. Он снова подошел к ее столу, чувствуя, как щеки его заливает румянец.

– Вы... давно работаете у мистера Рейнольдса?

– Сегодня первый день. – И она опять улыбнулась своей лучистой улыбкой. – Мистер Рейнольдс был так любезен, что предложил мне работу именно в тот момент, когда я в ней больше всего нуждалась.

– Понятно. Скажите... – Он оглядел стол в поисках таблички с ее именем.

– Марджори, – улыбнулась она.

– Скажите, Марджори, вы часто ходите в кино?

Над переносицей у нее появилась едва заметная морщинка.

– Конечно. Я обожаю кино. А почему вы спрашиваете?

– Да так просто... – Он откашлялся. – Я подумал, что, может быть, мы с вами... – Его прервал негромкий приятный голос:

– Мистер Кинкейд?

– Мистер Рейнольдс... – Бен повернулся и увидел Квина Рейнольдса.

– Мистер Рейнольдс, – прощебетала Марджори, – вы мистеру Кинкейду назначили на два часа. – Она поднялась во весь рост, и у Бена глаза на лоб полезли. Марджори была беременна.

Выше талии она выглядела нормально, но когда она встала...

– Что-то не так, мистер Кинкейд? – спросил Рейнольдс.

– Нет-нет, что вы... – ответил Бен, стараясь скрыть свое смущение. – Просто я, видите ли... – Он набрал полную грудь воздуха: – Мы могли бы где-нибудь поговорить?

– Разумеется. – Рейнольдс жестом пригласил его следовать за ним.

– Вероятно, ваш визит связан с делом Симмонс? – осведомился Рейнольдс самым доброжелательным тоном.

– Нет, я пришел, чтобы задать вам несколько вопросов.

Рейнольдс ответил ему невозмутимым взглядом:

– Вопросы? Какие... вопросы?

Бену почудилось, что он застрял на дороге в многочасовой пробке.

– Я хотел узнать, что вы делали в понедельник вечером в квартире покойного Тони Ломбарди?

Как Рейнольдс ни старался, ему не удалось сохранить прежнюю невозмутимость.

– Я... – Он скрестил на груди руки, сверкнув золотыми запонками и часами "Ролекс".

– Значит, вы не отрицаете, что были там?

– Нет. А почему я должен отрицать? Просто меня несколько удивило то обстоятельство, что вам об этом известно. Моя жена предполагала, что может произойти нечто подобное. Мне следовало прислушаться к ее словам. Она ведь судья...

"Интересно, сколько же раз за время разговора он упомянет свою жену, члена Верховного суда?" – подумал Бен.

– Вы знаете, что мистер Ломбарди был убит в понедельник вечером, не так ли?

– Разумеется, – кивнул Рейнольдс. – Но какое вам до этого дело, Кинкейд?

– Разве Марджори вам не сказала? Я представляю вашу служащую, мисс Кристину Макколл.

– Ах вот как? Понятно.

– Не возражаете, если я присяду? – спросил Бен, оглядываясь на стулья, стоявшие вокруг круглого стола.

– О, прошу прощения! Ужасно негостеприимно с моей стороны! – воскликнул Рейнольдс, на сей раз явно сфальшивив в интонации. – Пожалуйста. – Он сделал жест в сторону стола.

Было очевидно, что Рейнольдс не любил обычных столов, рассаживаться за которыми полагается согласно чину и званию.

Нет, Рейнольдс признавал лишь собрание равных за круглым столом. Очень современно, подумал Бен.

На столе стояла лампа на стеклянной ножке, а рядом лежали старинные часы. Усаживаясь, Бен взглянул на ножки стульев красного дерева. Он где-то читал, что если ножки заканчиваются лапами, то это антиквариат высочайшего качества.

– Я вижу, вы заинтересовались стульями, – сказал Рейнольдс. – Это подлинный "Чиппендейл", девятнадцатый век.

Многие считают, что это "Луи Четырнадцатый", хотя эти два стиля совершенно не похожи. Французская мебель такая... – Он очертил в воздухе непонятную фигуру. Потом пожал плечами: – Ну, вы знаете...