Бен Кинкейд (№2) - Слепое правосудие

– Ой, осторожно, – вскрикнул Бен.

Сестра хмыкнула и продолжала обматывать тело Бена широким бинтом, стараясь зафиксировать ребра. Было ясно, что она презирает нытиков.

– Интересно, где обучали эту женщину? В концлагере Бельзен-Бельзен? – спросил Майка Бен.

– Конечно, именно оттуда приходят в больницу медсестры.

– Без сомнения. Ой!

Медсестра в последний раз закрепила вокруг грудной клетки ленту и отрезала ее маленькими ножницами.

– Все, ничего страшного. С вами будет все в порядке.

– Правда? – И Бен потер ноющую от боли руку, которую Стенфорд несколько раз ударил ногой. – У меня такое ощущение, что меня переехал танк.

– Пейте лекарство, которое вам прописал доктор. Трещины небольшие. Все заживет. – С этими словами она повернулась и вышла из комнаты.

– Добрая мамочка, – пробормотал Бен.

– Она работает в полицейском управлении и обслуживает две тюрьмы. Ей надо быть суровой.

– Понятно. А ты-то как себя чувствуешь?

– Со мной все в порядке. Просто до сих пор не могу поверить, что позволил этому старику напасть на меня.

– Не грызи себя, он же был в безвыходном положении.

– Я лежал на полу, и Стенфорд пробовал на моем лице один из своих рецептов пудинга.

– Мне кажется, ты дрался достойно.

– Да, могло быть хуже.

– Теперь ты меня убеждаешь? Все стараются меня убедить, но я каким-то образом остаюсь при своем мнении.

– Послушай, что же такое ты сказал Стенфорду, что его так взбесило?

– Рассказал ему, что у нас была на него вся информация.

Описал всю схему, ну и упомянул, что Ломбарди перед смертью назвал его имя в своей предсмертной записке.

– Но Ломбарди ничего о нем не писал в предсмертной записке, он никого не назвал!

Бен отвернулся.

– Видимо, я неправильно выразил свою мысль.

– Ну ты даешь, ты же его подставил.

– Это самое малое из того, что я мог сделать, если принять во внимание, что он сделал с Кристиной.

– Понятно. Кстати, Бен Кинкейд, опытный детектив, у меня к тебе один, последний, вопрос, который пришел мне в голову, пока я как сумасшедший там бегал.

– Ну, что за вопрос?

– Ты собираешься ей рассказать?

Бен откинулся на операционном столе, на котором лежал, ослабив напряжение на свои ноющие ребра.

– Что ты хочешь сказать?

– Ну ты же не заставишь сейчас меня описывать всю ситуацию.

– Хорошо, скажу, что я всегда задумывался, действительно ли ты хороший детектив. Теперь вот пришло время мне это выяснить.

– Ладно. Вот что мне пришло в голову: между тем, что ты мне рассказал, и тем, что мы сами выяснили и какие выводы сделали, есть все еще одна невыясненная деталь.

– Какая?

– Кто подмешал лекарство Кристине. Ведь она была под действием наркотика? Только это может объяснить тот факт, что она проспала прозвучавшие рядом с ней четыре выстрела из пистолета без глушителя.

Майк вынул из кармана свою трубку, как бы не видя таблички, в которой его благодарили за то, что он не курит.

– Вино, которое она выпила, наверняка содержало какое-то лекарство. Но кто это мог сделать? И почему? Был только один человек, который мог подмешать в вино наркотик, – это Ломбарди. Его он получил от Декарло или от Ленни, и, конечно, у него был доступ к собственным запасам спиртного. Но вот не совсем понятно, зачем ему это было нужно? Очевидно, он знал, что Кристина выпьет это вино, когда придет поздно вечером в его квартиру. В своей записке он так и написал, чтобы она ждала его в квартире и чувствовала себя комфортно, оставив графин с вином на столе. И тут напрашивается большой вопрос: зачем ему было нужно ее усыпить?

– И каков же твой ответ?

– Он планировал эту операцию, желая, чтобы Кристина стала жертвой вместо него. Как мы выяснили, еще до того, как Стенфорд начал его шантажировать по телефону, Ломбарди уже осознавал, что за ним охотится ФБР. Сумело доказать ФБР или нет, но я-то уверен, что Ломбарди использовал свою торговлю попугаями для перевозки наркотиков. Особенно после того, как связался с Декарло. Теперь же он понял, что за ним охотятся. Он запаниковал. Ему нужно было выработать план, чтобы предотвратить свой арест, он боялся тюрьмы. Он все еще ожидал прибытия большой партии наркотиков. Возможно, Декарло узнал о слежке агентов ФБР и отменил доставку этой партии, но Ломбарди он не поставил в известность.

Вот он и решил оставить спящую Кристину в своей квартире, а рядом должна была лежать партия вновь прибывшего кокаина. Сам же собирался находиться за много миль отсюда, что давало ему нерушимое алиби. Он рассудил так: ФБР ворвется в квартиру, что и произошло, и найдет Кристину рядом с контрабандным наркотиком.

Ломбарди хотел, чтобы Кристина заполнила собой нужную ФБР квоту на поимку преступников, что временно снимало напряжение с него самого. Уже факт ее пребывания в квартире мог быть ей вменен в вину. Фактов же против него не было, ведь Кристина ничего не знала о его связи с наркобизнесом. А вот ее утверждению о невиновности никто не поверит. А если ему очень повезет, то ФБР вообще посчитало бы это дело весьма успешным, приписало бы себе все лавры и в поимке торговцев наркотиками, посчитав бы его закрытым. А он выходит из игры.

– Но что-то не сработало, – кивнул Бен.

– Да. Стенфорд. После разговора с ним Ломбарди понял, что все безнадежно. Он не мог отвратить от себя подозрений, подставив кого-то другого, а Кристина к тому моменту уже находилась в его квартире и выпила вино. Поздно было менять эту часть плана, но оставалось пресечь постоянно преследовавший его кошмар – пожизненный срок в тюрьме и ссору с Декарло. И он себя убил!

– Я помню, – с трудом переворачиваясь на бок, сказал Бен, – что сказала Марго, давая показания. Что-то вроде: "Я не знаю, почему Ломбарди хотел, чтобы с ним была Кристина, но это было совсем не по той причине, которая у всех на уме". Меня это поразило тогда, но теперь-то я понимаю, что это была чистая правда.

– И ты собираешься все это сказать Кристине?

– Может быть, она сама уже обо всем догадалась, – ответил Бен. – Если же нет, то... Думаю, на ее долю за последние недели досталось достаточно боли и разочарований.

– Согласен.

Майк направился было к двери, но вдруг остановился, будто забыл что-то спросить.

– Бен, – помолчав несколько секунд, произнес он.

– Да?

– Я хотел бы... обсудить с тобой мое поведение в этом деле.

– Майк, я понимаю, ты на той, на враждебной стороне...

– Дай мне кончить мысль. – Он подошел поближе к Бену и облокотился на стол. – Когда я пришел на эту работу, то дал клятву...

– Я знаю, ты поклялся защищать Соединенные Штаты и Конституцию.

– Больше того. Я поклялся подчиняться законам и процессуальным нормам, принятым в штате и его федеральных органах правосудия. Я поклялся быть хорошим полицейским, все делать по правилам. Для меня это многое значило. Это действительно так и было. – Он глубоко вздохнул. – Но я многое понял из этого процесса.

– Да?

– Я понял, что не всегда достаточно следовать правилам. О, я не говорю о том, что мало быть бдительным. Я просто хочу сказать... Думаю, мы часто прячемся за нашим профессионализмом, за нашими полицейскими символами, нашими патентами, нашими процедурами...

– Нашими Правилами Профессионального Поведения, – добавил Бен.

– Да. Наверное. Мы прячемся за этими символами, чтобы оградить себя от внутренних сомнений, от действительно сложных вопросов. Легче строго придерживаться правил, чем индивидуально подходить к каждому отдельному случаю, каждому человеку в конкретной ситуации... Это плохо, – уверенно сказал Майк. – Люди важнее правил. Больше я никогда не совершу подобной ошибки. Ты сможешь меня простить? – улыбнулся он уголком губ.

– Майк, друзья нужны в радости и в горе, нужны, что бы ни случилось. Поэтому-то они и считаются друзьями.

– Спасибо, приятель. – Майк крепко сжал руку Бена.

– Не стоит благодарности. Кстати, приятель, ты делаешь мне больно.

Глава 44

Около восьми вечера Бен проскользнул в здание "Онеок" и поднялся на десятый этаж. Ему не следует торопиться, он не дурак и соображает: если до восьми входящих не записывают, то умный взломщик проскользнет до этого срока. Он нырнул в туалетную комнату, спрятался в кабинке и в течение двух часов читал там старые номера "Стереоревю". У него наготове была легенда на тот случай, если туда явится уборщица, но этого не случилось.

В одиннадцать, когда он мог быть уверен, что все ушли домой, Бен выскользнул из туалета и прошел к входу в офис компании "Свайзе и Рейнольдс". Не спуская глаз с коридора, откуда в любую секунду мог показаться охранник, Бен открыл дверь своим ключом. Пройдя через холл, он направился в кабинет Рейнольдса.

Едва живая Полли сидела на своем обычном месте в крошечной клетке. Ее оперение утратило свой блеск и яркость красок, прежде блестящие глазки потускнели, но хуже всего было то, что на дне клетки вдвое увеличилась горка упавших перьев, а на теле белели плешки голой кожи.

С величайшей осторожностью Бен снял клетку с подставки, вынес ее из кабинета и спустился на лифте вниз – на первый этаж. Остановившись возле охранника, он сказал:

– Нужна срочная медицинская помощь. Этот попугай умирает.

Охранник посмотрел на него с явным подозрением.

– Я работал в кабинете мистера Рейнольдса, когда птица подняла крик.

– Работали так поздно?

– Ну да. Зачем бы еще мне там оставаться? Послушайте, если умрет попугай мистера Рейнольдса, обладатель многих призов, его хозяин будет очень расстроен.

– Ну и что вы от меня хотите? Чтобы я позвонил в "Скорую помощь" или куда там еще?

– Не беспокойтесь. Я на машине.

И Бен, проскользнув мимо охранника, вышел на улицу. Господи, удалось обмануть! Рейнольдс, конечно, завтра утром будет вне себя от гнева, когда обнаружит исчезновение попугая.

Даже если ему придет в голову спросить о нем у ночной смены охраны, Бен считал, что парень не сможет описать его внешность. Ну а если он его запомнил, то черт с ним! Бен подымет на ноги организацию Клейтона Лангделла.

Бен пересек проезжую часть и пошел вдоль Пятой улицы.

Через несколько секунд он услышал звук, похожий на стон совы, и пошел в ту сторону.

"Псссс!" – раздалось из боковой аллеи.

В мягком свете луны Бен увидел лицо Волка. Мальчик выглядел явно лучше, чем тогда, когда его выписали из больницы Святого Джона. Правая рука, в которую попала пуля, все еще была на перевязи.

– Вот, – сказал Бен, протягивая ему клетку. – Позаботься о ней.

Здоровой рукой Волк открыл клетку и осторожно вынул Полли. Она тихонько заворковала и пристроилась у него на плече.

– Мама сказала, что я должен больше времени проводить в школе и меньше в лесу.

– Жаль.

– Ничего, она разрешила мне искать в лесу капканы и держать своих птиц дома. На заднем дворе я теперь строю для них домик. Домовладельцу это не нравится, но пока он не сказал мне ни слова. С тех пор как меня ранили, все стараются быть со мной добрыми.

– Это ведь ненадолго, поэтому выжми из ситуации все возможное.

– Да, полагаю, ты прав.

– И больше внимания уделяй школе. Тебе нужно хорошо учиться. Когда ты вырастешь, то станешь лучшим в мире ветеринаром.

– Ненавижу школу – дети не любят меня.

– Глупости. Наоборот, ты должен быть очень популярным среди ребят. Подумай сам, кто еще может похвастаться, что его ранили агенты ФБР?

– Хм!

Вот это ему не приходило в голову.

– Ладно, мне пора.

– Пока, свидимся.

Волк скрылся в темноте, но тут его опять окликнул Бен:

– Волк, я хотел тебя спросить, ты что-нибудь понимаешь в курах?

Глава 45

В обстановке офиса что-то неуловимо изменилось – но что?

Этого Бен сразу не мог понять. Ах вот что!

Стол для игры в карты, за которым обычно работал Джонс, был заменен настоящим письменным столом со множеством ящиков. Но что самое удивительное, по обеим его сторонам появились два точно таких же.

Это очевидно. Но не хватало еще чего-то очень привычного.

– Что-то не так, босс? – спросил Джонс.

– Смешно признаться, но мне не хватает наших кур, – хмыкнул он.

– Да и мне тоже, особенно Барбары.

– Успокаивает мысль, что у Волка им будет лучше.

– Понятное дело. А что там у вас в пакете?

– Да ничего особенного. – И Бен отодвинул от Джонса принесенный пакет с продуктами.

– Похоже, что вы все-таки уступили, – хмыкнул Джонс при виде нескольких коробок деликатесной кошачьей еды "Фелайн Фенси".

– Да вот решил на всякий случай иметь это добро под рукой, когда она оголодает, – ответил Бен, ставя пакет в кладовку.

– Поэтому и взяли двенадцать банок самого большого размера? Не смущайтесь, кошки способны сломить сопротивление и не такого упрямца, как вы. Кстати, вам звонил Клейтон Лангделл. Хочет назначить место встречи.

– Значит, он не изменил своего решения взять меня представителем их Общества защиты животных?

– Видимо, нет.

– Прекрасно. У меня будет новая специальность: обучать лоббистов, как избавляться от репортеров.

– По крайней мере, это работа, босс. Все могло быть...

– Не произноси этого! – резко прервал его Бен.

Он посмотрел на ходатайство, которое печатал Джонс на пишущей машинке: копирка лежала обратной стороной и второго экземпляра не получилось. "Ладно, – подумал Бен, – если работа у Лангделла будет прилично оплачиваться, куплю себе копировальную машину".

– Кстати, Джонс, я собирался поблагодарить тебя за работу с финансовыми документами Ломбарди.

– Да? И это вам очень помогло?

– Ну, не так уж чтобы очень, но было полезно. И еще – благодарю за прекрасную работу на месте преступления. Ты вытащил из Спада гораздо больше, чем это удалось сделать мне.

Никогда этого не забуду.

– Могут ваши слова означать, что в будущем вы разрешите мне заниматься расследованием?

– Ну... там посмотрим.

Бен повернулся и носом к носу столкнулся с Лавингом, несшим стопу папок. В последний момент Лавинг сумел увернуться и шмякнуть все папки на один из новых столов.

– Лавинг! А ты что здесь делаешь?

– Как, – удивленно посмотрел на него Лавинг, – разве она вам не сказала? Кристина взяла меня на работу.

– Кристина тебя взяла на работу? А что ты можешь делать?

– Разумеется, быть помощником в ваших расследованиях.

Не обижайтесь, шкипер, но вы действительно подзапустили тут всю работу.

– Я, понимаешь, был немного занят...

– Не важно, я просмотрел все ваши текущие дела и понял, где надо приложить руки. Я уже начал работать над некоторыми.

– Ты начал работать?..

– И дело продвигается неплохо. Может быть, придется кое-кого прищучить, но я найду нужные вам доказательства.

– Минуточку...

– Привет всем.

Бен развернулся к двери и увидел входящую Кристину.

– Вот кого я действительно хотел увидеть, – пробормотал он.

– Бен Кинкейд! Мой герой! – У нее задрожали ресницы.

– Да, да, да. Послушай, Кристина...

– Тебе нравится мой новый стол?

– Да. Вот именно это я и хотел с тобой обсудить.

– Подумать только! Наконец-то я вспомнила!

– Что ты вспомнила?

– Свой сон, глупенький! Мне снился снежный человек и оглушительные взрывы.

– Кристина, это ведь всего лишь сон. Он ничего не означает...

– Это был не только сон. Я пыталась бороться со снотворным, сбросить его действие и увидеть, что происходит в квартире Тони. Я видела расплывчатые очертания Марго с черными как уголь глазами, в широком белом пальто и черном шарфе.

Она выстрелила три раза, вот мне и приснился снежный человек и взрывы.

– Жаль, что ты не вспомнила об этом раньше!

– Правильно. Но что есть, то есть.

– Ладно, а теперь ответь, что это за письменные столы?

– Это моя работа. Можешь считать, что это твой гонорар.

– Это совсем не нужно...

– Я вот думаю: если ты собираешься стать известным адвокатом, тебе надо начинать с более высоких гонораров и изменения обстановки твоего офиса.

– Да?..

– Да. И твои работники. Я наняла Лавинга, чтобы он занимался твоими расследованиями, а сама собираюсь стать твоим новым юридическим помощником на полной ставке.

– Кристина, я пока не могу себе позволить платить ему и тебе зарплату.

– О, Бен, не порть все. Посмотри, как он счастлив со своими папками, как готов тебе помочь. Он действительно хочет стать членом нашей маленькой семьи.

– Семьи?

– Кроме того, за один день он сделает куда больше, чем ты за две недели. Он сам на себя заработает.

– Будем надеяться.

– Обо мне тоже можешь не беспокоиться. Хотя для меня это будет значительное снижение в зарплате по сравнению с тем, что я получала раньше, но ничего, выживу. По-моему, совершенно ясно, что я тебе здесь нужна. Смогу за тобой присматривать.

Бен почувствовал, как кровь приливает к шее.

– Вы не сможете здесь много заработать. По крайней мере, не сразу.

– Можешь об этом не беспокоиться. После того, что ты для меня сделал, я твоя должница.

– Это нонсенс. Ты ничего мне не должна. Мне просто повезло, вот и все. Я умудрился сделать тысячу ошибок.

Кристина развернулась в своем кресле на колесиках и схватила Бена за плечи:

– Не верю своим ушам. После всего, что ты сделал в суде!

Послушай меня, Бен. Ты потрясающий юрист. Как Белая Королева. Ты добился по крайней мере шести невозможных вещей.

– Например?

– Первое – ты смог снять меня с крючка. Второе – доказал, что Ленни убил Стенфорд. Три – убедил офис Генерального прокурора Соединенных Штатов не приговаривать Марго к тюремному заключению, а оставить под надзором. В-четвертых – нашел Спаду хорошую работу в отделе полиции.

– Ну, этим занимался Майк.

– Пятое – спас Полли от Рейнольдса и обеспечил ей прекрасный дом у Волка, а его самого сумел освободить от суда для подростков. И наконец, шестое – ты избавился от этих кур!

– Ты все немного преувеличила.

– Хорошо. Но пятое было действительно невозможным номером. Главное, Бен, в том, что ты победитель, и все это знают, кроме тебя. А теперь прошу меня извинить, я очень занята.

Мне надо еще проделать массу всего.

Она закрыла свой портфель, отложила его в сторону и открыла верхний ящик стола.

– О, Бен! – закричала она, вынимая оттуда своего маленького фарфорового французского поросенка, склеенного с одного бока, по которому темнели три трещинки. Но в общем поросенок был как новенький. Ты сумел склеить моего французского поросенка! И положил его в мой... Но тогда ты, значит, был уверен...

– Ну, я подозревал.

– Но это же та... О, Бен! – С этими словами она поставила поросенка на стол и посмотрела на Бена искрящимися от радости глазами: – Он всегда будет стоять у меня здесь, и всякий раз я буду вспоминать о тебе.

– Как трогательно!

Бен осматривал свой офис, радуясь происшедшим переменам: ни разбросанной бумаги, ни бегающих кур. Лавинг гудел в телефонную трубку, обещая кому-то "устроить веселую жизнь". Джонс продолжал стучать на своей машинке, так и не перевернув копирку. И рядом с ним была Кристина. В безопасности.

Бен улыбнулся. Все могло быть гораздо хуже.

ПослесловиеОб авторе

Уильям Бернхардт получил юридическое образование в Оклахомском колледже права. С 1986 года он работал адвокатом в крупной юридической фирме в Тулсе, штат Оклахома. Бернхардт часто оказывал от имени государства юридические услуги малоимущим и старикам и вместе с женой Кирстен создал специализированную систему обучения для подростков, интересующихся юриспруденцией. В 1991 году его деятельность была высоко оценена Оклахомской ассоциацией адвокатов по уголовным делам, он получает премию "За служение обществу".

Примерно в это же время он начинает писательскую карьеру. Его первый роман "Начало служения правосудию" ("Primary Justice") вышел в самом начале 1990-х годов, после чего один за другим он публикует следующие четыре: "Кодекс дружбы" ("The Code of Buddyhood"), "Слепое правосудие" ("Blind Justice"), "Беспощадное правосудие" ("Deadly Justice") и "Истинное правосудие" ("Perfect Justice").

Герой его романов, молодой адвокат Бен Кинкейд, вероятно, во многом походит на самого автора – и профессией, и биографическими деталями, и чертами характера. По сути дела, Бернхардт создал совершенно новый тип героя триллера. У адвоката Бена Кинкейда не только крепкие нервы и быстрая реакция; главное в нем – обостренное чувство справедливости и доброта. При этом романы Бернхардта написаны энергично, действие развивается стремительно, персонажи написаны яркими, точными мазками, а головокружительный сюжет неизменно завершается неожиданным финалом...

Оклахома – это классический американский Средний Запад, который отличался всегда традиционным консерватизмом и некоторой оторванностью от "цивилизации и прогресса". Но в романах Бернхардта появляется другая, далекая от пасторальных настроений, картина Среднего Запада в современной Америке рубежа XX-XXI вв.

Теперь тут вовсю разгулялась организованная преступность, образовались многочисленные общины иммигрантов – вьетнамцев, кубинцев и т.д., – которые живут по своим жестоким законам, совершенно не совпадающим с принципами американской Фемиды. Крупные корпорации тасуют погрязших в коррупции политиков на ключевых постах, а тем, кто осмелится вмешаться, грозят крупные неприятности. На улицах хулиганы творят беспредел.

В романе "Беспощадное правосудие" глава богатой юридической фирмы делает Бену Кинкейду предложение, от которого тот не может отказаться. Это высокооплачиваемая работа. Но там, где большие деньги, – там всегда интриги. И вот Бен после одного выигранного крупного процесса неожиданно сам оказывается обвинен в убийстве: его подставили... Теперь спастись он может, только если сумеет найти настоящего убийцу и собрать улики. На это у него остается одна неделя...

"Истинное правосудие" – это криминальная драма о неразрешимых проблемах беженцев из Южного Вьетнама, получивших политическое убежище в США. Молодой вьетнамец застрелен из спортивного арбалета белым юношей, активным членом расистской группировки. Поначалу кажется, что Дональд Вик совершил убийство в целях самообороны, и Кинкейд берется защищать его. В поисках истины адвокат на свой страх и риск проникает на базу расистов, где ему открываются леденящие кровь картины, которые полностью меняют его взгляд на дело...

Все романы Уильяма Бернхардта отличаются от массы штампованной детективной литературы тем, что здесь четко выражен нравственный контекст – и преступления, и возмездия за него. Нормальный человек всегда жаждет и ждет высшей справедливости, пусть даже в самой глубине души. Пусть Бену Кинкейду не всегда удается покарать преступника и спасти невиновного, но его действия неизменно преследуют благородные цели. Его нельзя обмануть иллюзией всевластия денег или всесилия криминального мира. И он никому не позволит нарушить хрупкое равновесие на весах богини правосудия Фемиды.

Триллеры с участием молодого адвоката Кинкейда, созданные Уильямом Бернхардтом, уже успели приобрести широкую популярность и признание в США, и, безусловно, вызовут большой интерес у российского читателя.

Примечания

1

Love – любовь.

2

Да (фр.)