Бен Кинкейд (№2) - Слепое правосудие

– Я не помню ее точные слова, что она там сказала, – продолжил Спад. – Мистер Ломбарди позвонил мне и попросил поднять эту женщину на лифте в свою квартиру. Я немного подшутил насчет новой подружки, но он ответил, что я вряд ли ее снова увижу после этой ночи. Думаю, ей должно было достаться от него на орехи.

Бен, взглянув на присяжных, заметил, как переглянулись несколько женщин. Да, и они понимали, что это значит.

– Протестую, ваша честь. Свидетель спекулирует.

– Думаю, он просто описывает происходившее в своей собственной красочной манере. Протест отклоняется!

– Итак, когда обвиняемая поднялась в квартиру Ломбарди, – сказал Мольтке, – она понимала, что с ней могут разделаться. Правильно?

– Протестую, – встал Бен. – Это подсказка свидетелю.

– Ладно, – согласился Мольтке. – Я отзываю вопрос.

"Почему бы и нет? Он уже выразил свою точку зрения".

– У меня все, ваша честь.

– Перекрестный допрос? – спросил Дерик, и по его тону было ясно, что это крайне нежелательно.

Бен не мог представить себе ни единого вопроса, который стоило бы задать Спаду. Тот был не прав, и Бен был в этом уверен, но в его показаниях не было ничего злонамеренного.

Прав он или нет, он не лгал, он говорил присяжным то, что сам честно считал правдой. И Бен знал, что если он станет наседать на Спада, то Дерик сразу заткнет ему рот. Что бы Бен ни сказал, Дерик повернет это против него.

– Нет вопросов, – с неохотой откликнулся Бен. Он чувствовал, что глаза всех присутствующих – репортеров, присяжных, даже Кристины – внимательно следят за ним.

– Обвинение еще имеет вопросы? – спросил Дерик.

– Нет, ваша честь, – ответил Мольтке. – Обвинение отдыхает.

– Очень хорошо. Думаю, на сегодня достаточно. Завтра утром, в девять, защита представит нам свое дело. Заседание закрыто.

Зал ожил. Репортеры повскакивали со своих мест, забив проходы между рядами. Засверкали лампы-вспышки. Мольтке приготовился дать еще одну пресс-конференцию о своем триумфе, о победе справедливости. Несколько репортеров обратились с вопросами к Бену, тот их проигнорировал.

Он чувствовал на себе взгляд Кристины. Она не понимала, да и как она могла это понять? Ее же не было здесь прошлым вечером. Она знала только традиционную мудрость: обвиняемый в уголовном деле выигрывает, разбивая обвинение. Если адвокат защиты не смог ничего поделать к тому времени, как приходится вызывать свидетелей защиты, то уже невозможно изменить мнение присяжных заседателей.

– Нам нужно обсудить... нашу будущую стратегию, – произнесла Кристина.

Бен кивнул. Они начали пробираться к дверям, расталкивая репортеров.

– Кого вы собираетесь вызвать? Вы думаете, у нее есть хоть малейший шанс? Это было убийство из мести? – сыпались вопросы. Не обращая на них внимания, почти ослепнув от света вспышек и удушающего чувства надвигающейся беды, которое сгущалось вокруг них, Бен и Кристина с трудом вырвались из зала суда.

Глава 38

Бен вбежал в офис, расшвыряв кур во все стороны.

– Как идет война? – спросил Джонс.

– Неважно. Мы должны завтра представить в суде наше дело, если предположить, что к завтрашнему утру оно у нас будет. Что это такое? – спросил он, показав на коричневый бугор на столе Джонса.

– Миссис Мармелстейн прислала вам фруктовый кекс: Она по телевизору смотрит заседание суда. Решила, что вам нужна ее поддержка.

– Ненавижу фруктовые кексы!

– Все их ненавидят. Однако важно ее отношение к вам.

– Ты прав, конечно. Избавь меня от него. О'кей?

– Будет сделано, босс. Интересно, куры едят фруктовые кексы?

– Меня бы это не удивило.

– Привет, шкипер!

Бен развернулся на сто восемьдесят градусов и увидел в прихожей Лавинга.

– Привет, шкипер. Как идет великий процесс?

– Дай подумать: судья меня ненавидит, присяжные уверены в том, что Кристина виновна, – у нас нет ни одного доказательства нашей невиновности.

– Могло быть и хуже.

– Как ты можешь шутить?

– Это потому, что он выиграл джекпот!

Бен сел рядом с Лавингом, на котором была та же видавшая виды футболка. Черт подери, его футболка единственная или у него было несколько таких же, подумал Бен.

– Ты достал документы Декарло?

– Ну, достал, – ответил тот, вроде бы иначе и быть не могло. – Я не знал, какие из них важнее, поэтому решил взять все.

Секретарь может выбрать все, что нужно.

– Потрясающе! Как тебе это удалось!

– Черт, оказалось, это весьма непросто. Мне помогли знакомые ребята. Прошлой ночью я ждал этого парня в машине.

Он сперва немного удивился...

– Надеюсь, ты не совершил ничего противозаконного?

– Нет, я ему вежливо объяснил, что для его здоровья будет лучше, если я получу документы Декарло.

– Для его здоровья будет лучше, если Декарло не узнает, что он тебе показал эти документы.

– Так он мне и сказал. Поэтому пришлось ему описать несколько способов, как можно привести в порядок его лицо, не проронив и капли пота. Он ответил, что подумает и постарается достать документы. Я обещал ему, что верну их через двадцать четыре часа. Декарло сейчас волнует ход судебного процесса, пока он ничего не заметит.

– Джонс, сделай копии со всего, что нам может понадобиться.

– Уже сделал, босс. Я уже начал сопоставлять эти документы с документами Ломбарди. Не все совпадает. Много необъяснимых денежных взносов от Декарло – Ломбарди.

Думаю, вам станет понятно, что у Декарло была веская причина убрать Ломбарди. Если бы Ломбарди свалили, следующим стал бы Декарло.

– Это может сработать, – сказал Бен, думая вслух. – Даже если мы не сможем полностью доказать, что Декарло его убил или нанял кого-то, чтобы убить, простое предположение наличия мотивов для убийства и вовлечение такой известной фигуры теневого мира может создать разумные сомнения в вине Кристины.

– Можем мы прислать Декарло вызов в суд для дачи показаний? – спросил Джонс.

– Может быть, уже слишком поздно. Надо учесть, что у него наверняка имеется батальон адвокатов, которые будут стараться аннулировать вызов. Но сегодня я видел его в зале суда.

Может быть, он сделает глупость и появится снова завтра?

Напечатай повестку, датируй ее завтрашним числом, Джонс.

Так, на всякий случай.

– Будет сделано, босс.

– Лавинг, не могу передать, как я тебе благодарен. За все время это первый солидный куш доказательств, который удалось обнаружить. Вполне вероятно, что благодаря тебе удастся сохранить жизнь женщине. Считайте, что мы с тобой квиты.

– Господи, – тихо произнес Лавинг, – я в этой жизни пока еще ничего хорошего не сделал. Никогда этого не забуду. Вы самый лучший человек, шкипер. Абсолютно-чертовски-лучший!

Бен прошел вперед прежде, чем Лавинг успел обнять его за плечи.

– Джонс, я у себя в кабинете. Готовлюсь к завтрашнему заседанию. Меня не беспокоить.

– Покажите им завтра, босс. Будьте как Перри Мейсон!

– О да, – с энтузиазмом поддержал Лавинг. – Люблю эти фильмы. И непременно смотрю повторный показ. Здорово – найти убийцу прямо во время дачи свидетельских показаний.

Клянусь, вы тоже их смотрите, шкипер?

– Нет. Терпеть не могу. Сущее вранье. Ничего подобного в жизни не происходит!

Лавинг выглядел расстроенным.

– Плохо, – заметил Джонс. – Тогда мы можем воспользоваться стилем Раймонда Барра.

– Не возражаете, шкипер, если я воспользуюсь вашим телефоном?

– Конечно пользуйся. – И Бен направился в свой кабинет.

– Босс, – окликнул его Джонс.

– Да?

– Пока суд еще не в самом разгаре, разрешите мне провести свое собственное маленькое расследование на месте преступления?

– Совершенно исключается. Ты мне необходим здесь, нужно сопоставить все документы.

– А что, если я кончу пораньше?

– Тебе повезет, если кончишь к рассвету, а суд начинается в девять утра.

– С вами иногда очень сложно сговориться.

– Уж такие сложные времена.

– Эй, шкипер!

– Послушайте, у меня полно работы! В чем еще дело, Лавинг?

– Ваш телефон. С ним что-то не так.

– Скажи об этом Джонсу. Он отвечает за оборудование.

– Вы меня не поняли. Я звонил тому парню, хотел дать ему знать, что я скоро верну документы...

– Ну и что?

– Послушайте! – Он взял трубку, и Бен услышал отдаленный щелчок, за которым послышался длинный гудок набора номера.

– О'кей, – сказал Бен. – Ну и что?

– Может быть, вы не знаете, что это означает, шкипер, но я-то знаю. – Он опять снял трубку и дал им послушать: щелчок! – Кто-то подключил к вашему телефону прослушивающее устройство.

* * *

Бен сидел за своим письменным столом, пытаясь в который раз прокрутить дело со всех точек зрения. Что он мог упустить?

Какой замечательный вопрос он забыл задать? Он старался перечитать свои заметки во время заседания – пустой номер. Невозможно писать и вести защиту одновременно. Обычно записи делает юридический помощник, но у него никогда такого помощника не было. Если не считать Кристины. Но нельзя же просить обвиняемую делать для него записи во время заседания. Он перебрал в уме все жертвы этого дела: Кристина, Марго, Волк.

Он заставлял себя сфокусировать внимание на плане завтрашних действий. Все дело построено на косвенных доказательствах, но их набралось слишком много! Ни одно из доказательств не было абсолютно неоспоримым, но общий эффект совокупных улик давил на сознание присяжных. Никто не хотел брать на себя ответственность за освобождение предполагаемой убийцы, и Мольтке дал присяжным почувствовать, что, пока они не вынесут осуждающий вердикт, они как бы сами являются соучастниками убийства.

Бен услышал робкий стук в дверь.

– Кто там?

– Это я, Кристина. Могу я войти? – Приоткрыв дверь, она всунула голову в кабинет.

– Я готовлюсь к завтрашнему дню.

– Джонс мне сказал, что ты уже здесь несколько часов.

Может быть, тебе следует сделать перерыв? Господи, ты так плохо выглядишь!

– Спасибо за комплимент.

Тебе нужна хорошенькая девчонка, Бен. Кто-то, кому удастся вырвать тебя из этого состояния.

– Согласен с тобой, но полагаю, в данный момент путешествие на Гавайи будет немножко не ко времени.

– Ну, зачем так сложно? Что-нибудь, что напомнило бы тебе, что в этой жизни самое важное. Тебе нужна высокая соблазнительная блондинка, которая бы запечатлела холодный влажный поцелуй на твоих губах...

Его передернуло от отвращения.

– Брррр, ты что, не знаешь, что адвокаты никогда не целуются в губы? Это может развеять их имидж.

Бен оторвал взгляд от своих заметок:

– Боюсь, я не больно здорово подготовился к завтрашнему заседанию.

– Ты что-нибудь придумаешь, я тебя знаю...

– Стараюсь быть реалистом, Кристина. Наши шансы невелики.

– Глупости. Все могло быть и хуже.

– Теперь ты мне это говоришь. Почему все продолжают мне это повторять?

– Потому что это правда. Ты вытащишь что-нибудь из своей шляпы.

– Я не фокусник, Кристина. Я даже не очень хороший адвокат.

– Не согласна.

– Чувствую себя, словно пытаюсь стать Белой Королевой.

Ну, знаешь, как в книге "Через прозрачное стекло". Каждый день она верила в шесть невозможных вещей. До завтрака.

– Мне кажется, ты сегодня в суде продемонстрировал великолепное мастерство. Бен, я тебе уже сказала, что хотела бы обсудить с тобой стратегию. Я хочу, чтобы ты вызвал меня для дачи свидетельских показаний.

– Совершенно невозможно.

– Почему?

– Пятая поправка к закону существует недаром. Я не хочу, чтобы тебе пришлось через это пройти.

– О, Бен, какой смысл ограждать меня от перекрестного допроса, если, как ни крути, в итоге меня ждет пожизненное заключение или что-то похуже.

– Большинство адвокатов, занимающихся уголовными делами, никогда не дают своим подзащитным возможности давать показания. Это редко помогает и всегда вредит.

– Но у нас нет другого выхода! – У Кристины дрожал голос. – Послушай, Бен, я же опытный работник. Я бывала в конце такого пути и раньше, я знаю, что нам предстоит. Нам нужен безупречный свидетель защиты, а все, что у нас есть, – это я. Воспользуйся мною.

– И не надейся.

– Бен, только на этот раз не старайся все делать сам. Дай мне возможность тебе помочь.

– Кристина, я...

– Бен! Кто здесь клиент?

– Ты, – ответил он, кусая нижнюю губу.

– Кто заказывает музыку?

– Если в этом нет ничего неэтичного, то клиент.

– Прекрасно. Значит, мы договорились. Завтра утром ты меня вызовешь для дачи показаний. Понятно?

Бен кивнул.

Не сиди поздно. Не хочу, чтобы присяжным показалось, что мой адвокат зомби. И еще не забудь накормить свою кошку.

– Я дам ей есть, но это не значит, что она будет лопать.

Кристина ушла. Бен попытался сосредоточиться на своих записях, но ему не давали покоя десятки вопросов: кто подключил его телефон? Тот же человек, что убил Ленни? Тот же, кто за ним следит? Почему сегодня Декарло был в зале суда? В голове крутились тысячи вопросов, не имеющих отношения к процессу. Или все-таки они имели к нему отношение, только он настолько глуп, что не понимает этого? Он пытался выкинуть из головы все, чтобы сосредоточиться на главном. Все сначала! Все отбросить и понять, что же он упустил? Итак, момент истины настанет меньше чем через двенадцать часов!

Глава 39

Зал заседания снова был переполнен. Репортеры сгруппировались в первом ряду. Бен увидел Декарло, садившегося позади Марго Ломбарди. Спад тоже был здесь, наверное, оставался на тот случай, если понадобится обвинению. В том же ряду Бен увидел и Квина Рейнольдса. А он что здесь делает?

А позади сел Клейтон Лангделл. В последнем ряду пристроились Стенфорд и Эбшайр. Эбшайр ему даже подмигнул, сукин сын. Он считает, что дело у него в кармане.

И вполне вероятно, что он прав. Бен оставался в офисе за полночь. А придя домой, не мог заснуть и вновь уселся за свои бумаги. Вскочив утром, он сразу же отправился в суд, на ходу думая о том же: где ключ к разгадке всего происшедшего, что может доказать невиновность Кристины? Все напрасно! Истина ускользала от него.

Пройдя по проходу, Бен присел рядом с Декарло.

– Скажите, это ваши люди следят за мной?

– Ну и вопросы вы задаете! А вы видели, кто именно за вами следит? И следят ли?

– Возможно. Не уверен, но так мне кажется.

– И почему вы считаете, что за этим стою я?

– Вы самый подходящий кандидат. Так что вы скажете?

– Вы поверите мне, если я буду отрицать?

– Вероятно, не поверю.

– Ну, так я отрицаю.

– Вы хозяин своих слов.

В комнату вошел бейлиф, за ним следовал судья Дерик. Бен почувствовал, как его заполняет чувство беспомощности. Процесс шел как по накатанному, а он не мог ничего сделать, чтоб переломить его, предотвратить теперь уже очевидный крах жизни Кристины.

Дерик произнес положенные, вступительные слова, проинструктировал присяжных.

– Итак, все предварительные переговоры закончены, – провозгласил он. – Советник, вы готовы продолжить работу?

Бен встал. Он чувствовал, как у него дрожат колени.

– Да, ваша честь.

– Вызывайте вашего первого свидетеля.

Бен почувствовал, как напряглась Кристина. Он попытался что-то произнести, но из его пересохшего горла не вылетело ни звука.

– Мистер Кинкейд?.. – повторил Дерик.

Бен чувствовал всю неловкость ситуации. Он выставлял себя перед всеми в самом дурацком виде.

– Итак, мистер Кинкейд... – Дерик уже не смотрел на Бена, его взгляд был устремлен в дальний угол зала. Что там?.. – Мистер Кинкейд, мне кажется, что это кто-то из ваших людей.

Они пытаются настроить зал на вашу волну.

Да кто же там? Бен оглянулся и увидел Джонса, который старался привлечь его внимание, подняв руку, да, руку с... темными очками.

– Ваша честь, могу я коротко посоветоваться с коллегой, прежде чем вызову своего первого свидетеля?

– Хорошо. Вы можете строить свои обвинения так, как сочтете необходимым. Советуйтесь. Но не больше пяти минут.

Бен быстрым шагом прошел в задние ряды зала заседаний, обходя репортеров, готовых взять его в кольцо.

– Джонс, в чем дело? Я надеялся перехватить тебя у двери...

– Извините, я припозднился. Поэтому – прямо сюда.

– Итак?..

– Босс, я пробыл там всю ночь. Догадайтесь, почему?

* * *

Вместо пяти Бен проговорил целых пятнадцать минут, время, достаточное для того, чтобы убедиться, что все рассказанное ему соответствует действительности. И еще успел забежать в библиотеку и взять нужный ему журнал.

– Мистер Кинкейд, – Дерик картинно поднял глаза, – а мы уж думали, что вы где-то затерялись.

– Извините, ваша честь. – Бен так же нарочито приложил руку к груди. – Как видите, со мной ничего дурного не произошло.

– Уж в этом-то я уверен, – снисходительно бросил Дерик. – Так вы готовы вызвать своего первого свидетеля?

– Да, ваша честь, – спокойно ответил Бен, заметив, как при этом напряглась Кристина. – Защита вызывает Холдена Хатфилда.

Бен искоса взглянул на Кристину, она ответила ему испепеляющим взглядом. И тут поднялся Мольтке:

– Ваша честь, этот свидетель уже давал показания в перекрестном допросе во время заседания следственной комиссии.

Есть ли необходимость заслушивать его вновь?

– Коварный вопрос, – отреагировал Дерик. – Говорите, во время заседания следственной комиссии?

– Именно так, ваша честь, – подтвердил Мольтке. – И вряд ли он сможет сказать что-то новое теперь.

– Но этот человек зарегистрирован в списке свидетелей обвинения, – настаивал Бен. – И нет причин отстранять его от участия в процессе.

– Но, ваша честь... – вскочил Мольтке.

– Я вас понимаю, господин прокурор. Но если я не позволю вызвать свидетеля – это будет явным нарушением... Итак, пригласите мистера Хатфилда.

Спад перегнулся через загородку, лицо его выдавало крайнее напряжение.

– Я могу приступить к даче показаний, сэр?

– Боюсь, что да, сэр.

Пробравшись между рядами, Спад с несчастным видом уселся на свидетельское место. Бен подошел к подиуму.

– Спад, извините, что я снова пригласил вас, но у меня не было другого выхода. Обещаю, что все это не займет много времени. В ваших предыдущих показаниях вы утверждали, что видели четырех людей, входящих в дом Ломбарди в ночь убийства. Это так?

Теперь Бен был уверен, что ведет правильную линию, и уж в этой ситуации Мольтке не сможет ему помешать довести дело до конца. Хотя надеется на совсем иной исход.

– Именно так, – ответил Спад.

– И эти четверо – Кристина, Клейтон Лангделл и Квин Рейнольдс.

– И еще Альберт Декарло, – добавил Спад.

– Вот именно это я и хотел с вами обсудить. Вы уверены, что это был именно мистер Декарло?

– Да, уверен. Что за глупый вопрос? Я ведь видел его до этого тысячу раз. И лично встречал, и по телевидению. Уж я то знаю, как он выглядит.

– Я готов верить вам. Но вы знаете, что сам мистер Декарло отрицает, что входил в дом Ломбарди в ту ночь.

Естественно, а что ему остается делать? – хмыкнул Спад.

По залу пробежал смешок.

– Спад, а как у вас было с глазами в тот вечер?

– С глазами... что-то не совсем вас понял?

– Я говорю о вашем зрении.

– А что о нем говорить? Зрение как зрение...

– А вообще-то оно у вас как? В норме?

– Не возьму в толк, какое это имеет отношение к данному делу.

Бен взглянул на Дерика.

– Разрешите ли вы рассматривать мистера Хатфилда как надежного свидетеля?

– У вас есть возражения? – обратился Дерик к Мольтке.

– Если это способно ускорить процесс, то я не возражаю.

– Итак, Спад, – продолжал Бен, – не поймите меня превратно. Я вовсе не хотел бы загнать вас в угол, но признайтесь: ведь у вас есть склонность к выпивке. Не правда ли?

– Правда. Я частенько выпиваю. Но какой в том грех?

– Случается – и на работе? Правда?

– О чем мы толкуем, сынок? Ты что же – хочешь подвести меня под увольнение?

– Спад, отвечайте на вопрос!

– Так вот мой ответ: нет!

– Спад. – Бен сокрушенно посмотрел себе под ноги. – Утром, после смерти Домбарди, вы находились на работе, так?

И помните, предлагали мне глоточек из фляги, которая была спрятана у вас за поясом.

Спад молчал.

– Интересно, Спад, а что, если сейчас попросить охранника обыскать вас... не нашел бы он ту самую фляжку?

Спад словно вцепился взглядом в перила...

– Случается, я работаю по двенадцать – восемнадцать часов кряду. Для человека в мои годы это не так легко...

– Знаю, – сказал Бен. – И никто вас не осуждает за стаканчик-другой. Но дело в том, что в ночь убийства Ломбарди вы посидели с бутылочкой не один час.

– Может, чуток и выпил, – виновато пробормотал Спад.

– Спад, а от выпивки ваше зрение не слабеет?

– Протестую, – включился Мольтке. – Пусть защита уточнит, может ли выпивка негативно действовать на зрение.

– Теоретически может, – сказал Дерик. – Это возможно.

– Итак, – продолжал Бен, – вполне возможно, что в ту ночь ваше зрение немного ухудшилось. А если учесть, что вы вообще близоруки... Спад, ведь вы близоруки, не так ли?

Лицо Спада напоминало застывшую маску. Он молчал.

– Ну же, Спад. Так вы близоруки или нет?

– Не понимаю, сэр, о чем это вы, – наконец выдавил он из себя.

– Я понимаю вас, Спад, ведь если вы признаетесь, что близоруки, сможете потерять работу. Не только данную, но и вообще работу. Но поймите, суду это очень важно. Помнится, когда мы встретились впервые, вы едва ли не к носу приставляли мою визитную карточку, чтобы прочесть довольно крупный шрифт. Ведь вы близоруки, Спад?

– Нет, – упрямо повторял тот.

– Что ж, давайте проведем небольшой эксперимент...

Бен подошел к столу и вынул из ящика журнал, открытый на странице с какой-то крупной цветной фотографией. Журнал он держал так, чтобы стоящий почти вплотную к нему Спад не видел картинку.

– Как близко, Спад, находился от вас человек, в котором вы признали Декарло в ночь убийства?

Спад задумался.

– Наверное, футах в десяти, когда он входил в дверь. И футах в пяти, когда я вызывал лифт.

– Хорошо. – Бен отошел от Спада на десять футов. Затем он развернул журнальный лист так, что крупная красочная фотография Джорджа Буша наложилась ему на лицо. – Теперь, Спад, смотрите. Перед вами фотография очень известного человека, который к тому же часто появляется на экранах телевизора. Можете ли вы сказать, кто этот человек?

– Да разве упомнишь все эти имена? Да еще вот так, сразу...

– О, уверяю вас, вы прекрасно знаете этого человека. Итак, кто он?

Напрягая зрение, Спад всматривался в цветное изображение.

– Элизабет Тейлор? – наконец неуверенно спросил он.

Миссис Эппелбери прикрыла рот рукой. Остальные присяжные откровенно заулыбались.

– Боюсь, Спад, что вы ошиблись.

Бен, сделав несколько шагов, остановился в пяти футах от Спада.

– Теперь я нахожусь на том же расстоянии, на котором находился тот человек, когда вы вызывали лифт. Теперь сможете ли вы сказать присяжным, кого вы видите на фотографии?

На этот раз Спад колебался еще дольше. И наконец произнес:

– Пол Ньюмен?..

– Уже теплее. Взгляните еще внимательнее.

Но Спад решительно обратился к судье:

– Я обязан играть с ним в эту дурацкую игру?

Дерик подавил улыбку.

– Да, вы должны отвечать на вопросы.

Бен понимал, что затеянная им игра нарушает некие каноны, но она стоила свеч.

Спад почти упал на перила, пристально вглядываясь в фото.

– Ну ладно, Спад, вы не можете сказать. Но почему вы называли именно этих людей?

– Так мне показалось – и все тут.

Бен говорил медленно, чтобы присяжные вникли в суть того, что происходит.

– Мне понятно, вы не можете рассмотреть подробности, четко не видите черт лица. Но, очевидно, судите по общему силуэту, по каким-то крупным деталям.

Спад согласно закивал.

– Что именно побудило вас признать в том человеке Декарло? Очевидно, темные очки, темный шарф, темные волосы, завязанные сзади узлом, белое широкое пальто. Не так ли?.. У меня больше нет вопросов, ваша честь.

Судья взглянул на Мольтке:

– Перекрестный допрос?

– Нет, сэр, напротив. Я протестую против проведенного допроса на основании его неуместности.

– О, перестаньте, обычно вы заставляете Майру вносить подобные предложения, не так ли?

– Я говорю серьезно, – настаивал Мольтке. – Разве имеет значение, кто был еще в квартире Ломбарди? Нами определен сам факт того, что там была обвиняемая и именно ее мы сегодня судим.

Бен посмотрел на Дерика.

– Я должен реагировать на подобное заявление?

– К сожалению, нет. Возражение отклоняется. Вызывайте вашего следующего свидетеля, мистер Кинкейд.

Бен осмотрел ряды насторожившихся зрителей, все ждали.

Так, Декарло отвернулся, очевидно надеясь, что Бен его не заметит. Рейнольдс и Лангделл тоже, похоже, старались избежать его взгляда. Он опять увидел, как за столом защиты напряглась Кристина. "Пардоннэ-муа, шери" – как говорят французы.

Всегда подружка невесты, никогда – сама невеста.

– Итак, покончим с этим, – провозгласил Дерик.

– Да, ваша честь. Защита вызывает... Марго Ломбарди.

Глава 40

В зале наступила тишина, все затаили дыхание. Почти все головы повернулись в сторону Марго. От неожиданности у нее расширились глаза и раскрылся рот. Она явно не была готова к такому повороту событий.

– Протестую, ваша честь, – вскочил Мольтке.

– Опять?

– Ваша честь, нас не предупредили заранее.

– Как вас могли предупредить! До сегодняшнего утра я не знал, что мне понадобится ее вызвать, – ответил Бен.

– Ваша честь, суд не должен принимать во внимание извинение советника за его небрежное отношение к делу, надо было нас предупредить за одиннадцать часов.

– Судья, мою клиентку могут приговорить к пожизненному заключению. Я надеюсь на широту ваших взглядов.

Дерик нервно облизал губы.

– Советник, вы сегодня до крайности испытываете терпение суда. Давно прошли времена, когда на суде заманивали в засаду.

Бен еще ближе подошел к скамье, где сидел судья, и тихо, так чтобы его не услышали журналисты, произнес:

– Если вы не позволите вызвать этого свидетеля, я представлю письменные доказательства того, что этот свидетель может освободить мою клиентку. Вас не только сместят с поста судьи, десятая выездная сессия вынесет определение, по которому вы будете выглядеть как идиот.

Горящие глаза Дерика уставились вниз, на Бена. Будь у него другая возможность... но ее не было.

– Советник, я разрешу вам вызвать этого свидетеля, основываясь на последующем постановлении об отношении к делу ее свидетельских показаний. Но суд со вниманием относится к тому факту, что этот свидетель – вдова убитого. Поэтому сразу переходите к главному! Непосредственно к делу. Больше того, если вы каким-то образом оскорбите свидетельницу, вы сами окажетесь в камере федеральной тюрьмы, и учтите – на более длительный срок, чем вся ваша карьера юриста!

– Я понимаю, ваша честь!

– Защита вызывает Марго Ломбарди!

– Как свидетеля противной стороны, – добавил Бен.

– Как угодно. – И Дерик жестом показал, куда пройти Марго.

Она медленно поднялась, похожая на новорожденного жеребенка, который еще не умеет ходить. Публика посторонилась, пропуская ее. Прижимаясь к барьеру, она вышла к скамье свидетелей.

После того как ее привели к присяге, Бен начал допрос.

– Миссис Ломбарди, простите мою прямолинейность, но судья просил не тянуть и сразу переходить к главному. Каковы были ваши отношения с мужем на момент его смерти?

– Мы жили... раздельно.

– Вы были в процессе развода?

– Да.

– Как муж с вами обращался?

– Я не совсем вас понимаю.

– Миссис Ломбарди, я имею в виду наш с вами разговор во время моего посещения вашего дома. Ваш муж был жесток по отношению к вам, не так ли?

– В... некотором смысле.

– Физически и морально?

– Полагаю, что это так, – тихо ответила она.

– Вы знали, что он встречался с другими женщинами?

– Да. Ленни, помощник Тони, говорил мне об этом.

– Что вы думали по этому поводу?

Она долго думала, прежде чем ответить.

– Много не задумывалась, – наконец произнесла она.

Бен закрыл свою тетрадь с записями и отошел от подиума.

Теперь его заметки вряд ли ему помогут.

– Миссис Ломбарди, что вы делали в ту ночь, когда был убит ваш муж?

– Я была дома.

– С вами был кто-нибудь?

– Нет, я была одна. Я вам это уже говорила.

– Значит, у вас нет свидетелей?

– Полагаю, что нет, – сложив пальцы рук вместе и прижав локти к телу, ответила она.

– Миссис Ломбарди, вы были дома не всю ночь, не так ли?

– Что вы имеете в виду?

– Простите, после нашего с вами разговора меня все время мучило ощущение какой-то упущенной детали. Очень важной. Вплоть до сегодняшнего утра, когда я наконец понял, в чем дело. Когда я впервые говорил о вас со Спадом, на следующий день после смерти вашего мужа, он описал вас как блондинку. Теперь же, как видят присяжные, ваши волосы черного цвета, скажем, как у мистера Декарло. Вы их покрасили?