Курсанты Академии (сборник)

      - Так вы хотите, чтоб люди Земли выделили вам место?
      - Именно. Причем не безвозмездно. Мы готовы рассчитаться с землянами. Будем сдавать себя людям в аренду.
      - Что, правда, что ли?
      - Ну, конечно! Ведь функция дома состоит в том, чтоб в нем жили. А на нашей планете никто не хочет в нас жить.
      - Это почему?
      - Я же сказала, они все здесь с ума посходили!
      - Что ж, уверен, организовать это можно, - сказал Хеллман. - На Земле всегда не хватало хороших домов. Пошлем на вашу планету большие корабли, и они вывезут вас отсюда, вот и все.
      - Замечательно!
      - Значит, договорились. Когда начнем?
      - Тут есть одна проблема. Сперва надо решить ее, а потом можно и начинать.
      - Так и знал! - раздосадованно воскликнул Хеллман. - Да забудьте вы о своих проблемах. Помогите мне вернуться на корабль, а уж обо всем остальном я позабочусь.
      - В том-то и состоит проблема. Твой корабль похитили и перевезли в Роботсвиль.
      Все то время, что Хеллман путешествовал по планете с охотником Уэйном, обсерватории Роботсвиля ловили и считывали сигналы, начавшие поступать на Ньюстарт с того момента, как там потерпел аварию космический корабль. Для расшифровки их понадобилось немало усилий, поскольку сигналы, обозначавшие приземление корабля, поступали к ним и раньше, но, как правило, оказывались ложными. С учетом прежнего печального опыта Королевским астрономическом обществом была даже выдвинута теория, будто бы сигналы, призванные обозначать приземление корабля, на самом деле говорят о том, что никакого корабля нет и в помине. И на митинге, проходившем под девизом "Роботы за лучший и безопасный Роботсвиль", идея в целом получила одобрение. Однако приходилось прислушиваться и к мнению общественности. А она требовала, чтобы любые сигналы, поступающие из космоса, подлежали идентификации и расшифровке.
      Итак, к месту поступления таинственных сигналов был послан Королевский гвардейский эскадрон под командованием полковника Троттера. Эскадрон состоял из солдат регулярной армии, добровольно избравших обличив кентавров - эдакие полулюди, полукони.
      Вся эта конструкция была изготовлена из металла типа того, из которого на земле делают оловянных солдатиков, и приводилась в движение маленькими встроенными моторчиками. Источник энергии был, разумеется, ядерный. Продукты атомного полураспада приводили в движение двигательные механизмы, а уж те в свою очередь - кентавров.
      Эскадрон, собранный из роботов разных мастей (одни из них были гнедые, другие каштановые, третьи в яблочко, было даже несколько чалых и пегих), дружно выступил из города, бряцая уздечками и шпорами, и двинулся к тому месту, где находился корабль. Надо сказать, что кентавры испытывали страх еще бы, ведь прежде им доводилось выступать только на парадах, и они понятия не имели, чего ждать от космического корабля, засланного к ним неизвестно откуда.
      В город поступили запросы, в высоких сферах начались совещания. На городском митинге, в котором могли принимать участие все виды роботов с уровнем интеллекта не ниже семи ("шестерки" тогда еще только боролись за право голоса), было решено послать отряд саперов, которые помогли бы транспортировать корабль. Но, разумеется, только после того, как станут ясны его цели и намерения.
      Они запросили бортовой компьютер. Тот назвал им свое имя, ранг и серийный номер, что и предписывалось делать по инструкции в подобной ситуации. Но он не имел права без местной команды говорить с кентаврами от своего имени, хотя намеками пытался дать им понять, что намерения у него самые мирные, что на борту корабля нет ни оружия, ни какого-либо враждебно настроенного существа. Роботы Роботсвиля были достаточно простодушны и наивны, чтоб поверить этим утверждениям, а потому без долгих размышлений соорудили прямо на месте грузовик с плоской платформой, куда и погрузили корабль с помощью хитроумной системы из веревок и лебедок. И отвезли его в город.
      - Что ж, - заметил Хеллман, - все очень просто.
      Вы доставляете меня в Роботсвиль, где я получаю свой корабль обратно. А уж потом, по прибытии на Землю, займусь вашей проблемой.
      Лицо на экране выразило сомнение.
      - К сожалению, мы не слишком популярны в Роботсвиле.
      - Это почему?
      - О, давай не будем сейчас вдаваться в подробности, - сказала женщина, она же домашний робот.
      И Хеллман в очередной и не в последний раз убедился, что роботы тоже могут быть весьма уклончивы. А если запрограммировать их соответствующим образом, то и соврать не дураки.
      Она сказала, что пойктесмичи обсудят это между собой, и отключилась. Экран погас. Самого Хеллмана этот разговор настроил на оптимистичный лад, и, когда Дана вернулась, он выложил ей все.
      В ответ на это Дана заметила, что не слишком доверяет пойктесмичам, да и Хеллману тоже не советует.
      Нет, она вовсе не собирается учить его жить. Да ей на самом деле все равно, что он думает по тому или иному поводу. Просто он должен понимать, что ее мнение о роботах вырабатывалось долгими и нелегкими годами жизни бок о бок с этими существами. Уж она нагляделась на все их обычаи и манеры. К тому же у нее есть Друзья, посвятившие немало времени и сил наблюдениям за роботами. Нет, разумеется, мягко и иронично заметила она, вполне возможно, что Хеллман знает роботов куда лучше. Возможно, также - да достаточно только увидеть его умные глаза, - что он знает в тысячу раз больше, чем известно ей, Дане, и ее народу.
      В таком духе она рассуждала еще какое-то время. И сначала Хеллман решил, что Дана кажется такой странной только потому, что она чужая, с другой планеты. Но затем он решил, что даже для инопланетянки она, пожалуй, выглядит слишком странно. Вообще, подумал он, она малость тронутая, вот что.
      Неким таинственным образом Дана узнала о существовании на планете Земля Голливуда, и от Хеллмана ей нужно было только одно - чтоб он рассказывал ей разные истории из жизни звезд и старлеток. Мало того, она потребовала от него детального описания китайского театра Граумана, хотя сам Хеллман сроду не бывал в Калифорнии. Ей также хотелось знать абсолютно все о Веронике Дейк. И Хеллману вдруг пришло в голову, что кое-что он все же о ней знает. Дана постоянно думала, что он лжет, и все время злилась, пока он не начинал развлекать ее разными байками.
      Он рассказал ей, что Вероника Дейк была одной из сиамских близнецов. Сестер, Веронику и Шлемонику, отделили друг от друга путем операции. Причем операция эта была очень сложная, поскольку бедняжки срослись головами. После чего Веронике пришлось носить волосы, зачесанными на одну сторону, чтоб спрятать под ними шрам. А Шлемонику отвезли в монастырь где-то в горах в Канаде. Вероника же целых три раза побывала замужем, причем один из ее мужей доводился двоюродным братом самому королю Зугу из Албании. Ну и так далее, в том же духе...
      Каждую ночь Дана где-то пропадала, но каждое утро возвращалась и готовила ему кофе. Хеллман пытался ухаживать за ней. Но как-то не очень получалось, потому что дом не выпускал его из дома. К тому же у него совершенно не было денег, чтоб купить ей хоть какой-то подарочек. И даже если б были, он пока что не видел на этой планете ни одного магазина.
      Дана твердила, что он ей очень нравится, но что теперь не самое подходящее время для романа. И Хеллман почему-то никак не мог заставить себя сказать ей: да черт с ним, с этим романом, давай просто ляжем в постель. Ему казалось, что он тем самым только все испортит и что такие штучки с Ланой не пройдут. Дана же говорила, что подумает об отношениях с Хеллманом позже, когда оба они покинут эту планету, переберутся на Землю и приедут в Голливуд. Нет, она понимала, что уже не так молода, чтоб стать старлеткой. Но что ей мешает подумать о серьезной карьере актрисы?..
      - Конечно, - кивал в ответ Хеллман. И почти все вечера проводил, сидя у окна и глядя на дома, выстроившиеся на противоположной стороне улицы. Там каждую ночь в окнах зажигались огни, но людей видно не было. Тренируются, думал Хеллман.
      Как-то раз ночью он сидел на большом диване и мечтал о газете. И вдруг услышал какой-то странный звук. Доносился он откуда-то снизу, из подвала.
      Он прислушался. Да! Точно, из подвала! И вот опять!..
      Хеллман страшно заволновался, и у него возникло предчувствие - сейчас произойдет что-то важное.
      Компьютер-домовой крепко спал. Эта дамочка погружалась в сон каждую ночь и не просыпалась до возвращения Даны. Но Хеллман все равно передвигался на цыпочках, опасаясь разбудить ее. Тихо поднялся он по ступенькам к двери, ведущей в подвал. Попробовал зажечь свет на лестнице. Выключатель не работал.
      Странно, ведь дом очень заботился о том, чтоб в нем все было в порядке. Сверху он видел лишь половину лестницы, остальная ее часть скрывалась во тьме. И он начал спускаться вниз, придерживаясь рукой за перила, чтоб не упасть.
      Внизу было немного светлее - из двери, ведущей в кухню, просачивался свет. Хеллман пробирался среди каких-то вещей, наваленных на полу. Он разглядел мяч для игры в волейбол, один роликовый конек, старую лампу с шелковым абажуром, лежавшую на боку. В углу были свалены кипы газет. Находился тут и стол для игры в пинг-понг, его покрывал толстый слой пыли.
      Вдоль одной из стен были развешаны стамески - свет отливал на их острых краях. И тут он вновь услышал этот странный звук.
      - Кто тут? - громким шепотом спросил Хеллман.
      - Да тише ты! - шепнули в ответ.
      Хеллман ощутил прилив раздражения. Последнее время ему то и дело приказывали заткнуться.
      - Кто здесь? - спросил он уже нормальным голосом.
      - Скажи, цифры 150182074 что-нибудь тебе говорят?
      - Да, - ответил Хеллман. - Это код доступа в мой бортовой компьютер. Откуда он у тебя?
      - Твой компьютер мне передал, - ответил голос.
      - Зачем?
      - Чтоб ты мне доверял. Видишь ли, сам он доверился мне. И попросил прийти тебе на помощь.
      Милый, добрый старый компьютер!.. У Хеллмана потеплело на душе. Но затем ему показалось странным и даже настораживающим, что компьютер вдруг начал искать его. Каким это образом ему удалось самозапрограммироваться и решить, что Хеллману необходима помощь?.. Как это он осмелился пренебречь установленными правилами и сообщить какому-то роботу или кто он там был код доступа? Или же это обман? Что, если роботы из Роботсвиля расшифровали код доступа в компьютер и это всего лишь уловка, цель которой выманить Хеллмана из Пойктесме и захватить его?
      - Как там поживает мой компьютер? - нарочито небрежным тоном осведомился Хеллман.
      - О, прекрасно, с ним все в порядке. Но теперь не время обсуждать всякие пустяки. Он сказал, что в экстремальных ситуациях ты часто впадаешь в растерянность и не способен принять правильное решение. В то время как обычно соображаешь достаточно быстро. Но тебе придется решить, причем прямо сейчас, идешь ты со мной или нет.
      - А куда это мы пойдем? - спросил Хеллман. - И что случилось с Уэйном и моим другом библиотекарем Хорхе?
      - Я что, обязан следить за твоими роботами? Делаю что могу. Кстати, с ними вроде бы все в порядке, они в безопасности. Это у тебя проблемы.
      - А как же Дана?
      - Так ты предпочитаешь остаться с ней? Чтоб она каждое утро подавала тебе кофе?
      - Да нет, есть в этой жизни и другие дела, - сказал Хеллман. - Ладно. Давай выбираться отсюда.
      Было совсем темно, и своего спасителя Хеллман не видел. Однако голос раздавался где-то на уровне пояса, из чего Хеллман сделал вывод, что существо это размеров небольших. Скорее всего, робот. Во всяком случае, до сих пор он встречал на планете Ньюстарт только роботов, не считая, разумеется, Даны, да и насчет последней был не слишком уверен.
      Спаситель бойко затрусил к печной дверце и открыл ее. Внутри танцевали язычки пламени. Тут робота, наконец, стало видно. Он был примерно трех футов в высоту и то ли носил парик, то ли просто у него была очень большая голова с густыми темными волосами.
      Лицо умное и немного надменное, над верхней губой черные бандитские усики. Одет он был в твидовый пиджак и синие джинсы. Спину держал прямо, передвигался на двух конечностях. И еще он носил туфли на резиновой подошве. А также очки.
      - Кстати, я Гарри, - представился робот. И перекинул одну ногу через открытую печную дверцу.
      - Я туда не полезу, - сказал Хеллман.
      - Да пламя-то ненастоящее, - успокоил его Гарри.
      И перекинул вторую ногу. Хеллман осторожно протянул руку к огню. И тут же отдернул.
      - Да оно жжет!
      - Это искусственное пламя. Давай, Том, залезай, у нас просто нет времени! Кстати, твой компьютер предупредил о кое-каких особенностях твоего характера.
      - Придется побеседовать с этим компьютером по Душам, - проворчал Хеллман. Сунул одну ногу в печь, затем, видя, что все в порядке, - вторую.
      - Что тут такое происходит? - спросил знакомый . громкий голос. Это был дом. И тут вдруг в подвале вспыхнули все лампы. И затрезвонила сигнализация.
      Хеллман набрал в грудь побольше воздуха и прыгнул вниз, в огонь.
      Вокруг, куда ни глянь, яркое пламя. Оно гудело и бушевало, но не жгло, хотя давало тепло. Хеллмана совершенно заворожило это зрелище, все эти весело пляшущие язычки, обдававшие тело теплом. Он понял, от чего отказывается. В этом доме ему было уютно и покойно. Он будет скучать по вкусным блюдам, которые готовил ему дом. Да, уж что-что, а этот дом умел угодить человеку. Вполне возможно, что и на Земле в скором будущем появятся такие же дома. Лично он был только за. Мало того, можно заключить с Пойктесме выгодную сделку, продавать эти дома на Земле и здорово разбогатеть.
      Но прежде надо выбраться отсюда. И поскорее уносить ноги с Ньюстарта. Ведь если все эти роботы действительно попали сюда с Дездемоны, стало быть, они или полностью отменили, или просто пренебрегают Тремя Законами Роботехники. И спецслужбы ни за что не разрешат импортировать их на Землю, если они способны убивать людей. Но с другой стороны, если здесь действительно обитают роботы с Дездемоны, вынашивающие в сердцах, вернее, в схемах и чипах, мысль об убийстве, то ему светит очень приличное вознаграждение. Может, получив эти деньги, ему удастся вывезти отсюда Лану... Чертовски привлекательная девушка, и он просто уверен, что нравится ей, пусть даже она высказывала свои симпатии несколько неординарным образом.
      Нет, вернувшись на корабль, он обязательно поговорит со своим компьютером. Как-то не очень достойно он себя ведет, раздает направо и налево код доступа.
      Да вроде бы, чтоб защитить его, Хеллмана, но так ли это на самом деле?.. А что, если его компьютер оказался в руках у этих антисоциальных элементов планеты Ньюстарт и они его перепрограммировали? Может, и тут тоже приложили руку роботы? И вообще, какую роль играли они во всем этом?..
      Хеллман размышлял, а вокруг ревело и гудело пламя. Он совершенно забыл, где находится. Видимо, то было защитной реакцией мозга на сложную ситуацию.
      Правда, тут он начал замечать, что язычки пламени становятся меньше. Огонь умирал. И, обернувшись, Хеллман увидел, что рядом стоит робот Гарри, его спаситель.
      - Зачем носишь очки? - спросил его Хеллман.
      - О боже! Нашел о чем спрашивать в такой момент!
      - И чего это вы, роботы, так часто поминаете господа бога? - спросил Хеллман. - Может, знаете о чем-то, чего я не знаю?
      - Нет, твой компьютер действительно был прав, - сказал Гарри. - С тобой не соскучишься. Никогда не знаешь, что ты можешь выдать в следующую секунду.
      Ладно, вперед! Давай выбираться из этой печи. Готов побиться об заклад, ты, наверное, и есть хочешь, и пить, и спать тоже?
      - Да. Особенно есть, - ответил Хеллман.
      - Как это приятно, наверное, испытывать острое чувство голода. Мы, роботы, в течение долгого времени пытались вызвать у себя аппетит. Видишь ли, создавать человекообразные модели достаточно просто, а вот наделить их соответствующими качествами как-то не очень получается.
      - А на кой вам все это? - спросил Хеллман. - Желания, эмоции, разные там чувства - все это только осложняет жизнь. Иногда это даже может убить.
      - Да, - сказал Гарри. - Но зато как занимательно, как волнительно и интересно!
      Хеллман подумал о Лане.
      - Скажи-ка, а у тебя когда-нибудь возникало желание... ну, спариться с кем-то, а? Причем ты заведомо знаешь, что ничего хорошего из этого не получится, и все равно хочешь.
      - Да нет, в общем-то нет, - ответил Гарри. - Мы научились симулировать всякие порочные ощущения, это не так уж и сложно. Но чтоб по-настоящему... Нет, пока не выходит. Но мы тут недавно запустили одну программу, экспериментальную. Там учтено все.
      - Что все?
      - Ну, все человеческие настроения, чувства, нюансы... Мы экспериментируем также размножение естественным путем. Ладно, об этом потом. Давай же, наконец, выбираться отсюда.
      И вот оба они вышли из печи. И Хеллман увидел, что то была и не печь вовсе. Во всяком случае, не теперь. Может, она была ею раньше. А теперь он оказался в каком-то совершенно другом месте. Выйдя из маленькой дверцы, он оказался в саду. Вокруг деревья с пышными кронами, зеленый кустарник, полевые цветы.
      - Нравится? - спросил его Гарри.
      - Да, очень красиво. Это твой сад?
      - Да. Люблю приходить сюда, когда позволяет время. Кстати, и этот сад тоже искусственный. Весь, целиком, до последней травинки.
      - А почему бы не развести настоящий сад?
      - Надо же нам как-то самовыражаться, - ответил Гарри. - Идем. Там у меня есть нечто вроде небольшого домика. Можешь попить и съесть завтрак. Можешь даже поспать. А потом продолжим.
      - Продолжим что?
      - Потом следующий этап. Боюсь, он будет посложнее.
      А затем Гарри рассказал Хеллману, что проживает в Голлаг-Гарденс, так назывался один из районов Роботсвиля, расположенный возле южного моста через реку Висп. По профессии он был модельером. Хеллман удивился, он считал, что роботам одежда ни к чему.
      - Ну, старые времена, когда права роботов ущемлялись благодаря расистским законам, установленным на Земле, давно миновали, - сказал Гарри. - Чего стоили одни только разговоры о том, что будто бы робот лишен творческой жилки! Смею заверить, я делаю свою работу куда лучше, чем большинство земных модельеров!
      - Но для кого же ты моделируешь эту одежду? - спросил Хеллман.
      - Как для кого? Для других роботов, разумеется.
      - Ничего не понимаю! Сроду не слыхивал о роботе, который носил бы одежду.
      - Да, я просмотрел литературу по этому предмету.
      О, как же наивны были люди в старые времена! Сами возлагали на роботов ответственейшие задачи и в то же время позволяли им расхаживать голышом! Ну, скажи, какое создание, наделенное хоть каплей самоуважения и претензией называться цивилизованным существом, будет расхаживать голым?
      Затем, после паузы, он заметил:
      - Известие о твоем корабле произвело в городе эффект разорвавшейся бомбы. Ведь все мы в течение очень долгого времени думали и гадали, каковы же они на вид, эти люди.
      - Но ведь на вашей планете живут люди, разве нет?
      - О, эти не в счет. И потом, они уже давно оторвались от своих. Проживают отдельно от нас. И во всем на нас полагаются.
      - О, понимаю...
      - Нет, мы хотим знать, кто они такие, люди, из первых рук. Настоящие люди, с планеты Земля.
      Лишь позднее Хеллман оценил силу стремления этого робота выглядеть настоящей творческой личностью.
      Кружным путем Гарри отвел его к себе, в маленький домик на окраине Роботсвиля. У него уже был разработан дальнейший маршрут. Пойдут они пешком, соблюдая предельную осторожность. Даже в Роботсвиле есть определенные политические силы, готовые воспользоваться смятением, которое вызовет появление здесь Хеллмана.
      Первое впечатление о городе сложилось у Хеллмана не очень благоприятное. Окраины походили на свалку, где среди гор мусора высились многоэтажные дома. Тянулась эта свалка на многие мили. Застройка была бессистемной и состояла по большей части из конструкций открытого типа. Здания, веранды, террасы и прочие строения располагались под странными углами друг к другу, поскольку прямые углы у роботов были не популярны. И хотя вдоль улиц проходили обычного вида наземные дороги, роботы предпочитали пользоваться надземными, похожими на подвесные мостики, переходы и какие-то канаты.
      - Надо же! Чего-чего, а этого не ожидал, - заметил Хеллман.
      - Но роботам гораздо удобнее передвигаться по-обезьяньи, используя веревки и опоры, чем двигаться по земле, как делают люди.
      - Да, но, насколько я заметил, у них у всех имеются ноги.
      - Само собой. Наличие ног - признак цивилизованности.
      Цивилизованные были роботы в этом районе Роботсвиля или нет, неизвестно. Однако Хеллман заметил, что у всех у них круглые бочкообразные тела, по шесть или восемь рук-щупалец, снабженных на концах хватательными приспособлениями разной формы.
      Имелись у них, разумеется, и ноги, но они болтались, что называется, без дела, когда роботы скакали по мостикам и канатам, словно шимпанзе. Вскоре Хеллман и Гарри миновали окраинный район и оказались в другом, по всей видимости, ближе к центру. Дома тут были пяти- или шестиэтажные, некоторые из кирпича, другие из материала, напоминавшего сварное железо. По дороге им встречалось много роботов, которые старательно отводили от них глаза, хотя большинство из них никогда прежде не видели человека. Глазеть здесь считалось дурным тоном. Вежливость, объяснил Гарри, изначально присуща психике роботов.
      Гарри показал Хеллману Музей современного искусства, Сад скульптуры, здание Оперы и Симфонический Концертный зал.
      - Кстати, сегодня вечером здесь концерт, - сказал он. - Если не очень устал, можем пойти.
      - А какую музыку тут исполняют?
      - О, по большей части произведения композиторов-роботов. Ты о них не слышал. Но мы будем очень рады узнать твое мнение. Нечасто здесь у нас бывают люди, могущие оценить наши достижения. И живописцы, и скульпторы тоже будут совершенно счастливы.
      - Я с удовольствием, - пробормотал Хеллман, хотя очень сильно сомневался, что ему понравится.
      - Тебе, конечно, покажется все это страшно провинциальным, - заметил Гарри. - Но довольно любопытным. Знаешь, прямо сейчас я отведу тебя в свой клуб, "Атенеум". Познакомишься там с моими друзьями. Там подают легкие закуски и выпивка тоже вполне приличная.
      - Звучит заманчиво, - сказал Хеллман. - А когда я смогу вернуться на корабль?
      - Скоро, скоро, - обещал Гарри.
      Клуб "Атенеум" располагался во внушительном здании из белого мрамора с коринфскими колоннами, украшающими фасад. Гарри поднялся по ступенькам, следом за ним - Хеллман. Высокий тощий робот в черной фрачной паре, по всей видимости лакей, распахнул перед ними дверь.
      - Добрый день, лорд Сайнепс, - приветствовал он Гарри. - Так это и есть ваш друг, о котором вы говорили?
      - Да, это мистер Хеллман, землянин, - сказал Гарри. - Из наших кто-нибудь пришел?
      - Лорд Уил и его святейшество епископ провинции Трансверс. Они в биллиардной. И еще почтенный Эдвард Блиск, он в библиотеке, читает последние выпуски "Зейтунг Тагельблатт".
      - Что ж, прекрасно, - сказал Гарри. - Идем, Хеллман.
      Они прошли через устланный коврами вестибюль.
      На стенах были развешаны портреты роботов маслом, на некоторых красовались фраки и парики. Хеллман сказал:
      - Вот уж не ожидал, что ты титулованная особа.
      - Ах, это! - отмахнулся Гарри. - Тут и говорить-то особенно не о чем.
      Библиотека оказалась просторной и очень уютной комнатой с большими полукруглыми окнами и толстым красным ковром на полу. В глубоких креслах сидели роботы и читали газеты, укрепленные на специальных подставках. На всех официального вида костюмы с клубными галстуками и высокие, ярко начищенные ботинки.
      - О, вот так встреча! Виконт Бейзелин! - воскликнул Гарри, обращаясь к тучному роботу в твидовом охотничьем костюме, который тоже читал газету. Знакомься, Бейзил! Это мой друг, мистер Томас Хеллман.
      - Очень приятно, - сказал Бейзил Бейзелин и начал было подниматься из кресла, но Хеллман вовремя его остановил. - Так это тот самый парень, который человек, да? Мне говорили, вы вроде бы с Земли, верно, мистер Хеллман?
      - Да. С родной старушки Земли, - сказал Хеллман.
      - И нет на свете второго такого места, верно? - сказал лорд Бейзелин. - Что ж, присаживайтесь, мистер Хеллман. Как с вами здесь обращаются, надеюсь, нормально? Может, мы здесь, в Роботсвиле, немного и отсталые, но уж чего-чего, а хороших манер нам не занимать. Верно, Гарри?
      - Делается абсолютно все, чтоб обеспечить мистеру Хеллману комфорт и покой, - сказал Гарри.
      Тут появился лакей и, кланяясь, доложил:
      - У нас в буфете имеются легкие закуски, мистер Хеллман. Правда, ничего особенного, так, пустяки.
      Семга, холодный ростбиф, трюфели...
      И Хеллман не смог побороть искушения. Сперва просто попробовал, осторожно откусил маленький кусочек, затем стал с аппетитом поедать все подряд. Семга оказалась просто великолепной, а розовый картофель был вообще ни с чем не сравним.
      Гарри и Бейзил с удовольствием наблюдали за тем, как он ест.
      - Удивлены? - спросил Бейзил. - Готов побиться об заклад, вы думали, что вас будут угощать машинным маслом и стальными лезвиями для бритья, верно? Это наша повседневная пища. Правда, по особым праздникам любим побаловать себя отварными сальниками в собственном соку. Пальчики оближешь, верно, Гарри?
      - Да, страшно вкусно, - подтвердил Гарри. - Но для людей не годится.
      - Разумеется. Мы это понимаем! Попробуйте трюфели, мистер Хеллман.
      Хеллман попробовал и счел их просто волшебными.
      Потом подумал: стоит ли спрашивать, как и из чего они все это готовили, и решил, что не стоит. Хорошая вкусная еда, она ему очень нравится, а остальное - не его ума дело.
      Спрашивать после такого угощения о корабле казалось почти бестактным. Но Хеллман все же спросил.
      И получил довольно уклончивый ответ. Его бортовой компьютер, выдав Гарри код доступа, решил, что поступил слишком поспешно и необдуманно. И вот теперь прервал всякую связь с роботами из Роботсвиля.
      Хеллман спросил, можно ли ему переговорить с компьютером, на что Гарри ответил, что лучше на время оставить эту машину в покое.
      - Это ведь настоящий шок для компьютера - оказаться в совершенно непривычной для него обстановке. Надо дать ему время освоиться, как-то адаптироваться, что ли... Но не бойтесь, скоро он придет в себя.
      Концерт оказался довольно любопытным, но Хеллман мало что понял в этой музыке Ему понравилась только первая часть, где оркестр из роботов исполнял старые любимые им мелодии из произведений Хиндемита и Бартока, хотя, на его вкус, несколько заумно.
      Вторая половина состояла из исполнения новых сочинений композиторов Роботсвиля, и воспринимать все это было трудно. По всей видимости, органы слуха были развиты у роботов лучше, чем у человека. Ну, во всяком случае, лучше, чем у Хеллмана, предпочитавшего рок-н-ролл, да еще в самом громком исполнении.
      Однако собравшиеся в зале роботы - а их было около трехсот и все в вечерних костюмах с белыми галстуками, - похоже, испытывали настоящее наслаждение, слушая эти мелодии с рваным ритмом и сложными аккордами.
      После концерта состоялся обед. Хеллмана потчевали ростбифом и жареной ветчиной, картофелем по-лионски и крыжовенным киселем со взбитыми девонширскими сливками. А потом уложили спать.
      Для него приготовили очень уютный номер на втором этаже клуба "Атенеум". Хеллман страшно устал.
      День был такой долгий и так насыщен впечатлениями.
      Ничего, думал он, займусь кораблем завтра. Если понадобится, проявлю настойчивость. А сейчас ему страшно хотелось спать, и он отяжелел от сытной и вкусной еды. Особенно сильное впечатление произвел крыжовенный кисель. И он заснул на шелковых простынях, изготовленных, если верить ярлычку, специальными роботами-шелкопрядами, проживавшими в восточной части Роботсвиля.
      Среди ночи Хеллман вдруг проснулся. Разбудил его звук. Кто-то скребся под дверью. Он сел в постели и навострил уши. Да, точно, вот опять. В окнах ничего видно не было, из чего он сделал вывод, что на дворе еще ночь. Или же он проспал до наступления следующей ночи. Что, впрочем, маловероятно.
      Звук раздался снова. Хеллман решил, что это кошка. Против такой компании он не возражал. Хотя как могла оказаться на Ньюстарте кошка, тоже не очень-то ясно. И он встал и открыл дверь.
      Сперва ему показалось, что стоящие в дверях существа роботы, поскольку одеты они были в серебристые комбинезоны, а на головах у обоих красовались черные шлемы из пуленепробиваемого пластика со стеклянными забралами, лиц через которые видно не было. Однако сами они, очевидно, прекрасно видели его, Хеллмана.
      - Роботы тут с вами есть? - спросил один хрипловатым и грубым, типично человеческим голосом.
      - Нет, но что...
      Оттолкнув его, они вошли в номер и затворили за собой дверь. Затем приподняли забрала, и взору Хеллмана открылись загорелые и обветренные вполне человеческие лица. Мужчина повыше носил маленькие черные усики. Второй, тот, что пониже и потолще, носил длинные и пышные усы, в которых серебрилась седина.
      Хеллман вспомнил, что где-то читал, будто бы роботы так и не научились отращивать нормальные усы. И это куда больше убеждало его в том, что перед ним самые настоящие люди, чем пластиковые удостоверения личности, которые мужчины предъявили ему.
      - Кто вы? - спросил Хеллман, не удосужившись прочесть имена на карточках.
      - Я капитан Бенито Траскерс, а это старший лейтенант Лазарилло Гарсиа, a sus ordenes, senor {К вашим услугам, сеньор (исп.)}.
      - Вы с Земли?
      - Да, разумеется. Мы представляем эквадорский спецназ, группу, приписанную к вооруженным мобильным силам сектора "Перпл".
      - Вы из Эквадора?
      - Да, но говорим по-английски.
      - Понимаю. Но для чего вы здесь?
      - Вывезти вас отсюда, сеньор.
      - Я не вещь, чтоб меня вывозить, - сказал Хеллман. - Как-нибудь сам выберусь отсюда с божьей помощью. И потом, мне ничего не грозит.