Глава 5

Роман нажал на кнопку, и на дисплее появился результат предварительного анализа пота звездного коня. Кремний и железо, небольшие количества кальция, магния и алюминия. Ничего особенно полезного, ни вместе, ни порознь.

– Молекулярный анализ уже готов? – спросил он.

– Над ним еще работают, – ответил Феррол, прислушиваясь к тому, что говорят ему в интерком. – Обнаружены какие-то сложные молекулы, но ничего явно ценного.

– Ну, скажите им, пусть сделают полную расшифровку и сохранят все, что смогут, – распорядился Роман.

– Да, сэр, – ответил Феррол.

Сдержав желание состроить гримасу, Роман посмотрел на центральный дисплей. Он, конечно, не рассчитывал, что они найдут золотые самородки, – после двадцати лет контактов с темпи пот звездных коней наверняка подвергался анализу десятки раз, причем делали это люди, гораздо больше него заинтересованные в том, чтоб извлечь выгоду из ситуации со звездными конями. Однако ему это было бы приятно.

– Лейтенант? Скоро Прыжок?

– Через минуту, сэр, – ответила Кеннеди. – Манипулятор докладывает о готовности; все системы корабля дают зеленый свет.

– Марлоу?

– Все внутренние и наружные датчики включены и ведут запись, – доложил Марлоу. – Если во время Прыжка можно будет что-нибудь увидеть, мы это зафиксируем.

– Хорошо. – Роман автоматически подобрался. – Тогда вперед.

Несколько месяцев назад он обнаружил, что в Прыжке звездного коня нет ничего внешне эффектного. Теперь оказалось, что и внутри ничего эффектного тоже не происходит.

Никаких ощущений. Вообще никаких. Только что они летели с ускорением 0,9 g через темпийскую систему Кьялиннинни, и тусклое красное солнце светило за кормой слева; в следующее мгновение они делали то же самое, вот только прямо над головой сияло ослепительно белое солнце.

– Марлоу? – спросил Роман.

– Ничего, капитан, – покачал головой тот. – Внутренние сенсоры не зафиксировали никакого перемещения. Наружные… да, и они тоже.

– С каким временным шагом срабатывают сенсоры – половина стандартной пикосекунды?

– Еще меньше, сэр, – ответил Марлоу. – В руководстве указано пять сотых пикосекунды. Практически где-то ближе к одной десятой, мне кажется.

Десятая доля пикосекунды или даже еще меньше. Фактическое время равно нулю.

– Спасибо. Лейтенант Кеннеди? Местоположение Альфы определено?

– Ищем, – ответила она. Ее голос прозвучал совершенно буднично, словно она каждую неделю совершала Прыжок с помощью звездного коня. – Компьютер установил плоскость эклиптики и теперь, опираясь на данные темпи, рассчитывает, где должна находиться планета. Еще несколько минут.

Упоминание о темпи внезапно натолкнуло Романа на одну идею, и он включил интерком.

– Капитан – манипулятору. Со-нгии, можешь говорить?

Последовала короткая пауза, а потом на экране возникло изображение темпи; его лицо, казавшееся искаженным по сравнению с человеческим, едва можно было разглядеть между шлемом-усилителем и красно-белым шейным платком. По крайней мере, спящего животного на этот раз видно не было.

– Слушаю, Ро-маа, – сказал Со-нгии. – Чего ты хочешь?

– Пегас знает, где планета, к которой мы направляемся? В смысле, он в состоянии чувствовать ее отсюда?

Как обычно, лицо темпи ничего не выражало.

– Не знаю, – завывающим голосом ответил он. – Знаю лишь, что звездные кони могут видеть множество удаленных звезд и твердые объекты в пределах своей телекинетической досягаемости. Это все.

– Понятно, – проворчал Роман.

Он ожидал именно такого ответа и все же почувствовал раздражение. Одной из доводящих до бешенства черт темпи было их стойкое, чтобы не сказать упертое нежелание озвучивать предположения, пока у них отсутствуют абсолютно надежные доказательства в пользу той или иной точки зрения. Давить на Со-нгии было бесполезно; ничего, кроме все более и более невразумительных фактов относительно звездных коней, Роман от него не услышал бы. Может, когда-нибудь такой эксперимент провести и стоит, но сейчас Роману было не до того.

– Ну, тогда просто будь наготове, – сказал он темпи, – Через несколько минут мы вычислим местоположение планеты и сообщим тебе направление. А пока Пегас может погасить ускорение.

– Твои желания совпадают с нашими.

Роман хмуро смотрел на экран; может, темпи так иронизирует? Нет, непохоже.

– Прекрасно. Выполняй.

Он прервал связь и спустя буквально мгновение вынужден был вцепиться в ручки кресла: «Дружба» перешла на нулевое ускорение так стремительно, что внутри все перевернулось.

С опозданием прозвучал сигнал предупреждения о снижении скорости, и Роман выругался себе под нос. Снова старые рефлексы подвели его; в случае с фузионным двигателем процесс торможения продолжался пять минут до полной остановки.

– Капитан? – ворвался в его раздумья о собственной несообразительности голос Феррола. Вежливый, в общем, голос; однако при взгляде на лицо старшего помощника Роман понял, что того радует его замешательство. – Научный отдел сообщает, что они взяли еще один образчик пота. Вы по-прежнему хотите, чтобы они сделали его анализ?

Роман в упор посмотрел на Феррола.

– Разве вы получали другой приказ, старший помощник? – мягко спросил Роман.

Феррол сощурился; кожа вокруг его глаз слегка уплотнилась. Может, подумал Роман, он рассчитывал на более резкую реакцию.

– Нет, сэр, – подражая тону Романа, ответил Феррол.

– Тогда, как мне кажется, у вас не должен возникать вопрос, хочу ли я по-прежнему получить анализ пота. Согласны?

– Да, сэр. – В уголках губ Феррола впервые проявился намек на неловкость. Сейчас он был вынужден защищаться, и это ему явно не нравилось. – Я просто подумал, что приказ может быть отменен с учетом негативных результатов первого анализа.

Некоторое время Роман молча наблюдал за тем, как молодой человек под его взглядом испытывает все большую неловкость.

– Это исследовательский корабль, старший помощник, – сказал он наконец. – Его задача состоит в сборе данных: относительно темпи, относительно взаимодействия людей и темпи, относительно неисследованных планет, относительно полетов с помощью звездных коней и, конечно, относительно самих звездных коней. В сборе всех данных, неважно, кажутся они полезными в данный момент или нет.

– Понимаю, сэр.

Казалось, неловкость Феррола вот-вот выльется в злость.

– Хорошо. – Еще мгновение Роман смотрел Ферролу в глаза, а потом перевел взгляд на Марлоу. – Как там с поисками Альфы, лейтенант?

– Еще минуту, капитан, – быстро ответил тот тоном прилежного ученика, старающегося продемонстрировать, что он трудится в поте лица. – Теоретически позиция уже рассчитана, теперь с помощью телескопов ищем саму планету.

Роман переключил свой дисплей на поисковый монитор. «Это называется разведка боем», – мрачно подумал он. У Феррола не было никаких реальных причин тревожиться, впустую или нет научный отдел тратит свое время; и он сам, и все на мостике понимали это. Его вопрос был просто вызовом власти Романа как командира, или его рассудительности, или и тому и другому.

Другими словами, несмотря на сделанные вчера громкие заявления, Феррол не собирался позволить экипажу «Дружбы» составить мнение о темпи на основе собственных впечатлений. Он хотел, чтобы это происходило на фоне личной конфронтации между ним, антитемпийским реалистом, и Романом, наемником протемпийски настроенных военных и политиканов.

И, судя по реакции Марлоу, Ферролу как минимум удалось отравить атмосферу на мостике. Причинить ей небольшой, но тем не менее ощутимый вред.

– Нашли, капитан, – сообщила Кеннеди. – Координаты девяносто шесть и четыре, пятнадцать и три. Расстояние шестьсот тысяч километров.

– Сообщите данные темпи, – сказал ей Роман. – Разворачиваемся и летим по прямой. И еще передайте Со-нгии, пусть поддерживает ускорение на ноль девяти g.

Если он рассчитывал, что, получив по носу, Феррол притихнет, это оказалось ошибкой.

– Может, мне рассчитать для них угол разворота, сэр? – спросил старший помощник. – Вдруг их так называемый компьютер сам не справится?

– Давайте выясним, так ли это, – ответил Роман. – Лейтенант, просто сообщите Со-нгии местоположение планеты, и пусть темпи сделают все остальное. – Он посмотрел на Феррола, вскинув бровь. – Если смогут, конечно.

Они смогли. Спустя примерно пять часов Пегас плавно вывел «Дружбу» на геосинхронную орбиту около Альфы.

Если Феррол и победил в первом раунде своей личной дуэли, то темпи однозначно победили во втором.

За долгие годы Роман перевидал множество планетарных ландшафтов, воочию либо на голограммах, и пришел к выводу, что почти всегда первое впечатление от буйной, экзотической цветовой комбинации чужеземной растительной жизни оказывалось сравнимо с чем-то виденным раньше.

Альфа представляла собой исключение, подтверждающее общее правило. И похожее на степь поле вокруг области приземления, и лес позади него – все было «раскрашено» исключительно в черные, белые и серые цвета.

– На мой взгляд, это просто изумительно, – высказался Элс Сандерсон, и даже заглушающая звук фильтровальная маска не помешала услышать восхищение в его голосе. – Преобладание черно-серой окраски растений позволяет предположить, как здесь идет фотосинтез. Усваивается больше энергии, в том числе и инфракрасной, чем в вариантах с хлорофиллом.

– Выглядит, однако, скучновато, – заметил Роман. – Надо полагать, все животные и насекомые тут дальтоники.

– Это, в частности, нам тоже предстоит выяснить, – ответил Сандерсон. – Хотя вы подняли любопытный вопрос: как происходит опыление, если нет привлекающих насекомых ярко окрашенных растений?

– Может, опыляют вовсе и не насекомые, – высказал предположение Роман. – Пыльца ведь может разноситься по воздуху? Или с помощью пробегающих мимо животных?

– Пыльники большинства местных растений для этого не годятся, – вмешался в разговор один из ученых. Стив Берч, по голосу определил Роман. – Кроме того, я вижу множество различных насекомых, летающих вокруг определенных типов растений.

– Мы берем образцы воздуха, – добавил Сандерсон. – Это позволит установить, выделяют ли цветы какие-либо химические соединения.

– Разумно.

Роман пробежал взглядом по разделенному на несколько окон экрану, куда передавались изображения как с камер, установленных на шаттле, так и с портативных, которые несли с собой участники десантного отряда. И выбрал одну из двух «картинок» с аналитическим столом, установленным в десятке метров от выхода из шлюзовой камеры шаттла. Он расширил это окно, и однообразно серая растительность сменилась крупным планом маленького серо-коричневого создания, выглядевшего как кошмарная смесь волчьей морды, черепашьего панциря, коротких обезьяньих ног и клешней омара; создание удерживала на столе ячеистая сеть.

– Доктор Пейтон? Как проходит изучение животного?

– Мы с Тра-мии прекрасно сработались, – ответила Мики Пейтон голосом человека, полностью поглощенного работой.

Документы Пейтон характеризовали ее как человека умеренно антитемпийской позиции, и этот факт все время беспокоил Романа, пока шаттл доставлял на планету десантный отряд. Темпи, конечно, будут пристально наблюдать за его работой, следить за тем, как бы ни произошло что-то, могущее быть истолковано как дурное обращение. Меньше всего Роману хотелось, чтобы в состав десантного отряда входил человек, способный начать дергаться под явно односторонним взглядом чужеземцев. Однако именно Пейтон возглавляла группу, которая разработала и сконструировала этот аналитический стол; он, можно сказать, был ее любимым детищем, и она не собиралась никому уступать права его первого испытания. Риск того, что на Альфе могут возникнуть трения, показался Роману менее значимым, чем риск гражданской войны на «Дружбе», и он неохотно дал свое согласие.

Однако пока, похоже, все шло гладко. Роман от всей души надеялся, что у Тра-мии хватит здравого смысла смотреть, но не вмешиваться.

– Мы уже произвели послойное сканирование, – продолжала Пейтон. – Вы получили результаты?

– Доктор Тензинг? – пригласил к разговору еще одного ученого Роман.

– Да, все видно очень хорошо, – послышался из интеркома голос шефа научного отдела. – Мы уже начали анализировать данные.

– Прекрасно. Тра-мии, как твоя рука?

– Ранение несерьезное, Ро-маа, – «провыл» темпи. – Как я уже говорил, внутренняя кожа не повреждена.

Это должно предотвратить проникновение внутрь инфекции или яда, даже если такое вот создание с клещами, как у омара, способно оказывать воздействие на физиологию темпи.

– Следи за своим состоянием и дальше, – приказал Тра-мии Роман. – Доктор Пейтон, вам уже ясно, как существо сумело сделать это?

– В смысле, как оно смогло ущипнуть Тра-мии через сеть на большем расстоянии, чем это физически достижимо? – спросила она. – Нет, пока не знаю; но, по крайней мере, вижу, что такое вполне возможно. У этого животного нет костей.

– Совсем?

– Совсем. И хрящей тоже очень мало. Его скелетный каркас более-менее напоминает органический вариант запоминающего пластика, который, по-видимому, в зависимости от потребностей может становиться то жестким, то гибким.

Роман с некоторым уважением посмотрел на создание на дисплее.

– Интересно. Как, по-вашему, это уникальный вид или норма для Альфы?

– Это выяснится буквально через минуту,– послышался новый голос.– Это Синх, капитан. Мы с Лос-тлаа вот-вот поймаем кролика.

Роман пробежал взглядом по окнам на экране, нашел нагрудную камеру Андре Синха и переключился на нее. В сером кустарнике на задних лапах сидело существо, отдаленно напоминающее земного кролика.

– Это настоящий кролик? – спросил Роман.

– Ну, похоже, он заполняет именно эту нишу экосистемы.

На краю экрана возникла рука со стреляющим сетью пистолетом: Синх нацелился на свою добычу. С противоположной стороны на нее надвигался сходным образом вооруженный Лос-тлаа.

– Спокойно, дружок, – бормотал себе под нос Синх. – Мы не причиним тебе вреда, просто хотим посмотреть, как ты устроен. Больно не будет. – Он тщательно прицелился…

Внезапно животное резко изменило свой облик и отпрыгнуло.

– Черт побери! – воскликнул Синх. Изображение заметалось, когда он поворачивался, чтобы не упустить из вида шустро удирающее новоявленное создание. – Это немыслимо!

Последние слова почти заглушило шипящее потрескивание игольчатого пистолета. Вдали на поле животное резко дернулось, подскочило в воздух, шлепнулось на землю и осталось лежать без движения.

– Прекратить стрельбу! – крикнул Роман. – Кто это сделал?

Возникло мгновенное замешательство.

– Я, сэр… Гарин, – ответил шеф подразделения охраны из четырех человек, сопровождающего десантный отряд. – Я подумал, что ученые хотят поймать эту тварь для изучения…

– Не было необходимости убивать его!

Роман подскочил. Крик был очень высокого тона – почти на уровне визга, – и в нем ощущались печаль, боль, огорчение, укор. Взгляд Романа зашарил по окнам на экране, устремился к животному, по-прежнему распростертому на аналитическом столе, – первой ужасной мыслью было, что каким-то непонятным образом закричало оно.

– Кто это сказал? – требовательно спросил Роман.

– Прости, Ро-маа. – Теперь тон голоса опустился до уровня обычного темпийского «завывания». – Я рассердился.

– Я так и понял, Лос-тлаа. – Злость на Гарина за несанкционированное убийство животного сменилась ощущением бегущих по спине мурашек. Ни на одном инструктаже не говорилось о том, что темпийские голоса могут звучать так. – Гарин, если нет смертельной и непосредственной угрозы, без приказа не стрелять. Вы меня поняли?

– Да, сэр, – проворчал Гарин, почти угрюмо.

– Это относится и ко всем вам, – напомнил Роман остальным охранникам. – Доктор Синх, от кролика осталось что-нибудь, пригодное для изучения?

Синх стоял, наклонившись над животным; крупный план утыканного иглами тела вызвал у Романа приступ легкой тошноты.

– Можно попробовать, капитан. – Синх подсунул под тело край сети. – Интересно… Вы заметили, что после смерти он снова превратился в кролика?

– На самом деле, в каком-то смысле он никогда и не переставал им быть, – заметил Феррол, который тоже присутствовал на мостике. – Думаю, десантникам стоит посмотреть, что я имею в виду.

– У нас тут есть для вас кое-что, доктор Синх, – сказал Роман. – Переключитесь на прием отсюда.

Феррол взял запись, сделанную камерой Синха, пропустил ее через компьютер и прогнал на малой скорости. Так оказалось легче проследить за трансформацией кролика… и выглядела она чрезвычайно впечатляюще.

– Кажется, будто шкура у него течет, – пробормотал Синх. – Наподобие сильно растяжимого эластика или даже полужидкости.

– И скелетная структура под шкурой изменяется тоже, – вмешалась в разговор стоящая у аналитического стола Пейтон. – Я была права – это в точности напоминает пластик, способный пребывать в двух состояниях. И с мышцами наверняка происходит то же самое, иначе ноги не смогли бы удлиниться до такой степени, не утратив силы.

– И мышцы, и органы, – согласился с ней Синх. – Вы заметили, что объем легких уже почти удвоился?