Легенды Элайты (№2) - Голос демона

Якоб в отчаянии покачал головой:

— Ваш брат повел себя как идиот, явившись сюда и поставив под удар мою дочь.

— Согласен, и если он выживет, он дорого заплатит за свою глупость.

Якоб хмуро посмотрел Роберту в лицо:

— Вы тоже один из них, верно? Колдун?

— Да.

Несколько долгих секунд Якоб молчал, отвернувшись к окну.

— Я слишком стар для этого. Слишком стар и бессилен. Я причинил вам зло, Роберт, и не могу винить вас, если все, что вы совершили, вы совершили в отместку. Дженн пыталась предостеречь меня, но я, глупец, не слушал. Понимаете, мне никогда не приходило в голову, что девочка, которую я почти не знал, может лучше разбираться в людях, чем я. Когда я, к своему стыду, отказался от борьбы, она встала на мое место вместо меня.

Роберт подошел и положил руку на плечо Якобу:

— Она ваша дочь, Якоб.

— Так ли? — Якоб поднял глаза и неуверенно посмотрел на Роберта. — Я думаю, что она дочь нашей несчастной страны, и, подобно нашему тирану-королю, я держал ее в оковах моего невежества и страха.

Якоб покачал головой, и его лицо осветила слабая улыбка.

— Отправляйтесь. Примите команду над моими воинами и позаботьтесь о том, чтобы никто из этих мерзких свиней гильдийцев не ворвался в мой замок.

Роберт сразу же распорядился, чтобы стража у ворот была удвоена, а на башнях выставлены наблюдатели. Обитатели замка были явно напуганы, но Роберт так спокойно и властно разговаривал с ними, так решительно отдавал приказы, что на некоторое время страх отступил. Конечно, стоит гильдийцам появиться у стен замка, и люди снова испугаются… Только когда все приготовления к отражению нападения были закончены, Роберт позволил Мике отвести себя в комнату, где лежал Финлей, за которым ухаживали Белла и епископ МакКоули. Дженн тоже была там; она молча стояла рядом с постелью.

Роберт, не глядя на нее, подошел к постели, опустился на колени и прошептал:

— Останется он в живых?

— Он… очень слаб, — тихо ответила Дженн.

— Но он выживет?

— Не знаю. Все, что я могла сделать, это перевязать его раны и надеяться, что он потерял не слишком много крови. Через несколько часов снотворное перестанет действовать, и тогда он будет страдать от боли.

— Дай мне знать, когда он проснется, и тогда я кое-что предприму. — От поднявшегося на ноги Роберта повеяло такой силой, что даже Мика отступил на шаг. Роберт повернулся к Дженн. — Прошу тебя, позаботься о нем. Я не хочу, чтобы из-за меня умирали люди. — Роберт двинулся к двери, но замер на полпути и ткнул пальцем в Эйдена. — Ни слова, епископ, помните, вы должны хранить молчание.

МакКоули озадаченно развел руками, но, когда Роберт вышел, обнадеживающе улыбнулся Дженн:

— Мы с ним немного поспорили ничего серьезного.

* * *

Роберт обошел крепостные стены, проверяя, хорошо ли укреплены башни. При его приближении солдаты вытягивались и с готовностью отвечали на его вопросы. Якоб позаботился о том, чтобы его воины были хорошо обучены, признал Роберт. И сами они, и оружие были в полной готовности. Другое дело, как поведут они себя в бою…

Закончив обход, Роберт вернулся в главную башню, где его ждал сержант.

— Вы ведь Киган, верно?

— Так точно, ваша светлость. Приятно снова вас увидеть!

— Отряд еще не показался? — Нет.

Роберт кивнул и двинулся к лестнице. Там его уже ждал Мика.

— Я знал, что вы вернетесь.

Роберт повел его на верхнюю площадку башни, подальше от часовых.

— Ну, тогда ты провидец. — С улыбкой, оглядев Мику, Роберт добавил: — А знаешь, дружище, я очень по тебе скучал.

Мика широко улыбнулся:

— Ясное дело. Где вы были?

— Прятался. — Роберт стал смотреть на далекие холмы. Мика выглянул во двор замка.

— Вы, в самом деле, думаете, что мы получим помощь, прежде чем гильдийцы нас одолеют?

— Нет. Я послал человека в Данлорн, но оттуда раньше чем через неделю Деверин не доберется. Я сомневаюсь, чтобы мы смогли отбиваться больше чем три дня. Боюсь, что на этот раз нам удастся выкрутиться только хитростью.

Они долго молчали. Потом Мика спросил:

— Вы совсем вернулись или исчезнете снова?

— Ну, все зависит от того, выберусь ли я из этой заварушки живым. — Роберт выпрямился и расправил плечи. Посмотреть на Мику он все еще не решался. — Я не знал…

— Она хотела сохранить беременность в секрете, боялась, что окажется уязвимой. После того, что случилось с Финлеем, я не мог с ней не согласиться.

Да, конечно. Карлан. Мика уже успел все ему рассказать. Просто чудо, что Финлей выжил. Что ж, по крайней мере, теперь Ангел Тьмы имеет имя. Все они имеют имена — Ангел Тьмы, Враг и Союзница.

— А… как с ней обращался Ичерн?

— Вполне хорошо — когда он бывал в замке, а это случалось нечасто. Она сумела найти к нему подход и добивалась своего — например, когда решила рожать в Элайте.

Роберт кивнул. Спросить он не мог… уж никак не Мику… И все же знать ему было необходимо. Ребенок! Может ли быть, что ребенок — его?

Могли ли боги быть так жестоки к Дженн!

— Ваша светлость! — К ним бежал сержант Киган. — Вон, смотрите!

Роберт посмотрел туда, куда тот показывал. Вдалеке солнце вспыхивало на стальных шлемах, желтые плащи выделялись на фоне деревьев. Сотня всадников приближалась к Элайте. Нет, больше…

— Они где-то задержались, чтобы собрать подкрепления! — Роберт резко повернулся к Кигану и стал отдавать приказания.

— Но их слишком мало для осады! — пробормотал Мика.

— Им и не нужно осаждать замок. Если мы не сдадимся в ближайшие часы, держу пари: здесь через несколько дней будет вся королевская армия. Проклятие! Если бы тут существовал подземный ход, как в Данлорне! И почему это Финлей всегда оказывается, ранен, когда он мне больше всего нужен!

Отряд приблизился к Элайте и сразу же окружил замок. Солдаты без спешки заняли позиции, готовые и к нападению, и к обороне. К воротам приблизился единственный всадник с белым флагом. Роберт хотел спуститься вниз, но помедлил. Что-то в происходящем было не так. Что-то тревожило его почти до боли.

— Дыхание Серина, не может быть!

— В чем дело? — подошел к нему Мика.

— Там не только гильдийцы. Среди них малахи много малахи. Что, черт возьми, происходит? — Больше Роберт ждать не стал. Он сбежал по лестнице во двор как раз вовремя, чтобы получить послание, которое передал герольд.

«Завтра на рассвете выдайте Финлея Дугласа, колдуна». Только и всего. Ни угроз, ни обещаний. Простой приказ. Приказ, отданный малахи. Роберт повернулся и прошел в зал, где его ждал Якоб.

— Думаю, вполне можно считать, что они имеют серьезные намерения.

Якоб взял послание:

— А разве были сомнения?

— Что ж, по крайней мере, они не знают, что здесь и МакКоули тоже, иначе у нас были бы настоящие неприятности.

— Что вы называете настоящими неприятностями? — К ним присоединился Эйден. — Леди Дженнифер как раз попросила меня предупредить вас, что замок осаждают малахи.

— Я уже знаю, — кивнул Роберт. — Якоб, существует ли тайный ход из замка? Такой, о котором бы никто не знал?

— Если и есть, я о таком никогда не слышал. В замке действительно существует глубокий подвал, но мы никогда не пользуемся им из-за сырости.

Роберт оглянулся на остальных собравшихся в зале: Нейла, Кигана, второго командира воинов Якоба, Шейна Адайра. Все они ждали от него решения, все ждали, что он найдет выход из безнадежной ситуации.

Но что он мог им сказать? Что он не знает, что делать? Что как только он понял, что у стен замка малахи, все его планы рассыпались?

— Нейл, перенесите все запасы продовольствия в главную башню, но сделайте это скрытно. Туда же соберите женщин и детей. Думаю, Белла вам поможет. Я хочу, чтобы снаружи остались только воины.

— Слушаюсь, милорд. А как быть с людьми Ичерна, которые сопровождали ее светлость?

— Где они сейчас?

— Мика запер их в караульной, — ухмыльнулся Нейл. — Чтобы с ними чего не приключилось, сказал он.

— Ну, не стоит подвергать их жизни опасности, так что пусть остаются там. Отнесите им воды и хлеба. Да, кстати, сделайте в главной башне запас воды на неделю, а колодец засыпьте.

Нейл кинулся выполнять распоряжения, а Роберт повернулся к Якобу:

— Я пойду к брату. Если эти твари снаружи зашевелятся, дайте мне знать.

Дженн зажгла свечу и поставила ее у изголовья постели. Солнце садилось, и комнату заполнили сумерки. Дженн услышала, как позади нее открылась дверь, но не обернулась. Она знала, кто это. Знала, где Роберт успел побывать, знала о каждом его шаге. Для этого ей не нужно было прибегать к умениям искательницы. Вот и сейчас она знала, что Роберт пришел проведать Финлея.

Дженн слышала, как заскрипела кожа сапог, когда Роберт опустился на колени с другой стороны постели. Потом он придвинул табурет и уселся. Теперь Дженн отважилась взглянуть на Роберта, но тот был всецело занят братом. Дженн смотрела на освещенное свечой лицо, на золотые отсветы в зеленых глазах. Длинные волосы падали на плечи и были отброшены со лба, который прорезали морщины, рожденные не только тревогами последних часов. Лицо и руки Роберта покрывал густой загар, и даже оттуда, где она сидела, Дженн могла разглядеть жесткие мозоли на его ладонях. Роберт похудел, но двигался с той же плавной грацией, что и всегда.

Если бы только она осмелилась с ним поговорить… Однако в первый же момент после прибытия Роберта в Элайту Дженн заметила в нем сгусток тьмы, почти целиком его заполонивший. Он в десятки раз вырос с тех пор, как она в последний раз видела Роберта; если раньше это вызывало у Дженн тревогу, то теперь повергало ее в ужас. Она не могла предостеречь Роберта, не могла даже прошептать его имя. Единственное, что ей оставалось, это сидеть и смотреть на него.

— Твой взгляд целительницы ничего больше не замечает? — тихо спросил Роберт, все еще не глядя на Дженн. — Можешь ты определить, как тяжелы его раны? Выживет ли он?

— Его раны не смертельны. Если нам суждено жить, будет жить и он, — мягко ответила Дженн.

— Ты почувствовала присутствие малахи у замка?

— Да.

— Чувствуешь ли ты что-то еще? Он Карлан тоже там? Не улавливаешь ли ты ту же силу, которую чувствовала раньше, когда была при дворе? Не ждет ли она за стенами замка, готовя нам гибель?

— Я… — начала Дженн, но продолжать не смогла. Роберт так и не поднял глаз. Наконец Дженн прошептала: — Я не в силах воспринимать ничего, что происходит за пределами этой комнаты.

— Не в силах или не хочешь? Не кажется ли тебе, что нам следует знать, если он там?

— Я физически не могу. — Дженн закусила губу и отвела взгляд. — Я должна думать о своем ребенке.

— О своем ребенке?

Дженн не посмела даже пошевелиться. Она знала, что Роберт смотрит на нее, знала о вопросе в его глазах. Сможет ли она ему солгать и поверит ли он ей?

Но Роберт отвернулся, ни о чем больше не спросив, и Дженн снова смогла дышать.

— Мне кажется, он просыпается. Финлей! Ты меня слышишь?

Дженн поднялась, подошла к постели и наклонилась над Финлеем. Каждое движение теперь давалось ей с трудом.

— Роберт? — Финлей едва шевелил языком, приходя в себя после сна. — Должно быть, ты мне снишься.

— Тебя мучит кошмар, хочешь ты сказать. Как ты себя чувствуешь?

Финлей попытался открыть глаза, но смог приоткрыть только один. Постепенно взгляд его стал более осмысленным.

— Пришел посидеть у моего смертного ложа, Роберт? Впервые после его приезда в Элайту Дженн увидела на лице Роберта улыбку.

— Ну, я вижу, твоя плоть, может быть, и слаба, но дух все такой же зловредный. Что с тобой случилось?

— Что случилось? Разве я не рассказал Дженн? — Голос Финлея оборвался, когда он заметил, что она сидит с ним рядом. Дженн ласково улыбнулась ему, но ничего не сказала. Должно быть, я отключился. Давно я здесь?

— С рассвета. За тобой последовали некоторые твои друзья, как я вижу. — Роберт покачал головой. — И когда только ты научишься избегать неприятностей?

Но шутливое настроение Финлея улетучилось. Он слабыми пальцами сжал руку Роберта:

— Я его встретил, Роберт. Встретил Ангела Тьмы.

— Да, я обо всем этом слышал.

— Нет, ты не понимаешь. Он здесь. Он чуть не завладел мной в Калонбурке.

Роберт вскочил:

— Ты знаешь, как он выглядит?

— Нет.

Отойдя к окну, Роберт задумчиво проговорил:

— Но он думает, что Враг это ты, и знает, что Союзница в Элайте. Он должен это знать. Значит, он не может предпринять ничего особенно опасного, чтобы не повредить Дженн. Если только…

Роберту не удалось закончить фразу. В дверь вошел Мика.

— Простите меня, но лорд Якоб велел мне сообщить вам: они требуют ответа. Немедленно.

— Но они же сами предложили: завтра на рассвете!

— Верно. Якоб отправляется разговаривать с герольдом.

— Что ж, посмотрим, чего они хотят. — Роберт и Мика вышли из комнаты, а Дженн снова наклонилась над Финлеем.

Он оглядел ее с ног до головы:

— Как поживает мой племянник?

— Пожалуйста, Финлей, не надо: сейчас и без того тяжело.

— Знаю. — Он взял Дженн за руку. — Прости меня. Ты все еще не хочешь ему говорить?

— Есть только одно, что могло бы заставить меня ему сказать, и об этой возможности я даже думать не хочу. Как твои раны?

— Болят, чего же еще ожидать?

Дженн подошла к окну и выглянула во двор. Роберт и Шейн катили по камням кресло Якоба. Достигнув опущенной решетки ворот, они остановились. Шейн взял Якоба на руки и с помощью еще одного воина отнес на площадку надвратной башни. Там Якоб встал на ноги; его поддерживали спутники, а сильными руками он опирался на стену. Роберт подошел к створке ворот, до боли знакомым Дженн жестом приложил к ней ладонь и прислушался.

Дженн не могла расслышать, что кричал герольд Якобу. Она разобрала только ответ; голос Якоба был сильным и чистым, полным решимости:

— Ваше требование оскорбление богов. Финлей Дуглас не колдун, и вы не имеете никакого права его арестовывать. Вы явились в мои земли без приглашения, и я требую, чтобы вы немедленно их покинули.

Герольд что-то ответил, и голос Якоба зазвучал вновь:

— Нет. Я вам его не выдам. Убирайтесь.

Дженн улыбнулась, но в этот момент Якоб неожиданно выпрямился, потом завалился назад. Поддерживавшие его воины не смогли удержать его, и Якоб рухнул со стены на камни двора. Только тогда Дженн увидела торчащую из его груди стрелу. Роберт бросился к Якобу, а Дженн завизжала.

ГЛАВА 32

Эйден держал дверь открытой, пока Роберт вносил Якоба в зал. Они уложили его на длинный стол у огня, и Эйден приложил пальцы к шее старика, потом наклонился, надеясь уловить дыхание. Ничего — ни пульса, ни вздоха. Только три стрелы в груди.

Воины собрались вокруг, молчаливые и подавленные. Сквозь толпу протолкалась старшая дочь Якоба, увидела отца и застыла на месте.

— Батюшка! — По лестнице спускалась Дженн — спускалась слишком быстро для женщины в ее положении. Однако она не споткнулась; на помощь ей готов был броситься Роберт, но его опередила Белла.

— Они убили его, — прошептала Дженн, и глаза ее наполнились слезами. — Он им отказал, и они убили его. Белла…

Две сестры прильнули друг к другу, Дженн положила голову на плечо Беллы и разрыдалась. Эйден медленно протянул руку и начертил триум на лбу Якоба, потом взглянул на Роберта. Они долго смотрели друг на друга, и Эйден легко мог прочесть мысли Роберта. Потом совсем как раньше тот отвел глаза:

— Ох, проклятие!

В следующее мгновение Эйден тоже услышал шум, заставивший его задрожать. Это были звуки боя: солдаты атаковали замок.

— Присмотрите за ними, — кивнул на Дженн и Беллу Роберт и во главе воинов кинулся на стену.

Стараясь задушить в себе страх, Эйден стал распоряжаться слугами, обряжавшими Якоба. Стрелы выдернули, тело обмыли и одели в лучшие одежды. Что бы ни случилось, Якоб Росс, последний мужчина в древнем королевском роду, должен получить все почести.

Потом с тяжелым сердцем Эйден обнял за плечи осиротевших сестер и мягко подтолкнул их к лестнице. Однако прежде чем они добрались до верхней площадки, Дженн остановилась с недоуменным выражением на лице. Она попыталась сделать еще шаг, но неожиданно согнулась и застонала.

— Скорее, святой отец, — прошептала Белла. — Помогите мне уложить ее в постель.

Поддерживая Дженн с обеих сторон, они медленно одолели последние ступени. По коридору идти было легче, но Дженн испытывала слишком сильные схватки, чтобы двигаться быстро. На каждом шагу она стонала, зажмурившись от боли. Белла позвала служанку. Та испуганно выскочила из комнаты, кинулась к Дженн, и втроем они внесли ее в комнату и уложили на постель. Эйден двинулся к двери, собираясь спуститься в зал, но Белла умоляюще посмотрела на него:

— Прошу вас, пойдите к Финлею. Все сейчас на стенах, и ему некому помочь. Его комната напротив.

* * *

Ночное небо озаряли костры, разложенные вокруг замка. Воздух наполнился гудением стрел и криками воинов на стенах и под ними. Казалось, воцарился полный хаос.

Однако такое впечатление было обманчивым. Как только Роберт занял командный пост на вершине башни, картина стала ему ясна. Воины на стенах успешно отражали попытки врага проникнуть в замок. Настоящей угрозой были лучники. Они выстроились вдоль берега озера и осыпали стрелами защитников. Стрелы дождем сыпались на камни двора, но ни одна из них не долетала до вершины башни. Защитники Элайты отстреливались, пока Роберт не приказал им поберечь стрелы.

Нападение не было серьезным. Две сотни воинов не могли рассчитывать захватить такой укрепленный замок. Правда, если это были две сотни обычных людей… Нет, хотя среди нападающих и оказалось много малахи, это все-таки всего лишь попытка убедиться в решимости защитников. Воины Элайты только что потеряли своего вождя. Станут ли они противиться Гильдии, когда Якоба, который мог бы защитить их от гнева короля, нет в живых?

— Киган!

— Да, милорд?

— Пусть ваши люди погасят все факелы. Так им будет виднее, куда целиться.

— Слушаюсь, милорд.

Роберт подошел к Мике, и они вместе стали смотреть на кольцо огней, окружившее замок. Костры разделяло всего футов пятьдесят, и у каждого виднелось, по крайней мере, три фигуры в плащах гильдийцев. Из ближнего леса, перекрывая свист стрел, долетал стук топоров.

— Мика… — Роберт помолчал и оглянулся, чтобы удостовериться: их никто не слышит. — У меня может оказаться единственный выход.

Мика повернулся и посмотрел в глаза своему господину:

— Я слушаю.

— Мне может понадобиться твоя помощь. Если дело дойдет до худшего, спасай епископа. Отвези его в Данлорн. Деверин сумеет переправить его через границу к Каванаху.

Мика с трудом выдавил из себя, как будто ему было страшно задать вопрос:

— Что вы собираетесь сделать?

— Держаться, сколько сумеем. Может быть, мои воины успеют нам на помощь. Если же окажется, что нам не выстоять, если станет ясно, что замок падет, тогда мы с Финлеем сдадимся гильдийцам.

— Что! Но вы же не можете… Ведь есть еще Дженн и Белла…

— Они могут сказать, что их отец был зачарован колдунами, а сами они ни в чем не виноваты. За ними, конечно, будут следить, но муж Дженн защитит их. С другой стороны, у меня есть шанс спасти Финлея, если нам с ним удастся покинуть замок.

— Вы думаете, будто они не убьют вас, стоит вам только выйти за ворота?

— Меня сразу убить они не посмеют, а что касается Финлея, то соблазн устроить публичную казнь настоящего колдуна должен оказаться слишком велик. Нет, по крайней мере несколько дней нам ничто не будет грозить, а несколько дней это все, что мне нужно.

Мика медленно покачал головой:

— Вы не правы. Совершенно не правы. Вы рассуждаете так, словно там одни только гильдийцы. Но среди них слишком много малахи, а малахи немедленно убивают любого салтипазар. Вы же это знаете. Более того, среди них Кардан, а он считает, что Финлей Враг. Неужели вы всерьез думаете, что он оставит вас в живых? Клянусь Серином, Роберт, Финлей уже дважды от него ускользнул!

— Ты хочешь сказать, что отказываешься мне помочь?

— Разве вы оставляете мне выбор?

Положив руку на плечо Мике, Роберт мягко сказал:

— Я всегда предоставлял тебе выбор, Мика.

С необычным для него гневом Мика стряхнул с плеча его руку:

— Это неправда, как вам прекрасно известно! Все эти годы я следовал за вами, служил вам всеми силами, а теперь, когда я больше всего вам нужен, вы опять отодвигаете меня в сторону. Нет, Роберт. Я не стану помогать вам. Не стану помогать вам сунуть голову в петлю. Если свой безумный план вы можете осуществить только с моей помощью, придумайте что-нибудь другое, потому что я не стану спокойно смотреть, как вы идете на смерть.

Мика стоял перед Робертом, задыхаясь после своей яростной вспышки. Тот ни на минуту не усомнился, что Мика сделает так, как говорит.

Отпор! И со стороны человека, на которого он больше всего рассчитывал!

Роберт сделал шаг назад, приготовившись бороться с демоном в своей душе… но ничего не случилось. Никакой вспышки, никакого знака, словно демон исчез сам по себе. Точно так же все было, когда погиб Якоб.

Роберт не чувствовал абсолютно ничего. Более того, он вспомнил, что ничего не почувствовал и когда узнал о смерти Розалинды. Тогда ему только стало понятно, что нужно немедленно покинуть монастырь.

Что же это?

— Мика, я… — Роберт пытался заговорить, но внезапно ему стало не хватать воздуха. Крики сражающихся словно растворились вдалеке, даже Мика, казалось, отодвинулся куда-то…

Неожиданная вспышка света привела его в чувство. Роберт быстро обернулся и увидел, что одна из конюшен заполыхала. Горящие стрелы попали в соломенную крышу, и пламя разгоралось очень быстро. К конюшне со всех сторон сбегались люди, безуспешно пытаясь залить огонь, пока кто-то опытный не приказал обрушить крышу. Когда солому разметали по земле, перед умственным взором Роберта предстал пожар в обители Святого Германуса: влекущее оранжевое сияние, обжигающий жар… Было так легко снова и снова возвращаться в горящее здание. Возвращаться до тех пор…

Неужели он убил их всех — и Розалинду, и Якоба? Это и есть его судьба?

«И уничтожишь ты тех, кого больше всего любишь… »

Он рядом, Ангел Тьмы. Он знает, что Враг перед ним, и не остановится, пока его не убьет.

«Найдите другой путь, — говорил Мика. — Должен же быть другой путь! »

Когда Финлей проснулся снова, приснившийся кошмар не сразу отпустил его. Ангел Тьмы, его голос, его источающая зло аура все это было отвратительно, но, как и раньше, самым страшным казалось его лицо. Почему?! Почему Ангел Тьмы во сне явился ему с лицом Роберта? Не могли же они на самом деле быть так похожи, иначе кто-нибудь уже обратил бы внимание на то, что по стране рыщет двойник его брата!

Было и что-то еще… сила Карлана вызывала в душе Финлея какой-то еще более глубокий отклик, зловещее значение которого ему необходимо было расшифровать. Конечно, Финлей скорее умер бы, чем хоть словом намекнул на это Роберту. Если разум Финлея шутит подобные шутки, Роберту совсем ни к чему о них знать.

Чтобы отвлечься, Финлей начал рассматривать комнату, в которой находился. Сначала ему показалось, будто он в ней один, но потом он заметил пожилого мужчину, серые глаза которого с беспокойством смотрели на него.

— Кто вы?

— Я Эйден МакКоули. — Незнакомец стоял у постели, сложив руки перед собой.

— Не следует так шутить. — Финлей попробовал сесть, но боль вонзилась ему в бок, а голова, казалось, собралась отвалиться. По какой-то непонятной причине Финлею почти захотелось, чтобы именно это и произошло.

— Шутник, скорее вы, — пробормотал незнакомец, не делая попытки помочь раненому.

Финлей бросил на него вызывающий взгляд:

— Вы что, долго находились в обществе моего братца?

— Почему вы спрашиваете? Разве это так заметно?

— Нет, вовсе нет. — Финлей снова попытался сесть, и на этот раз МакКоули помог ему. Со стонами и ругательствами Финлей, наконец, сел, привалившись к спинке кровати. Боль была ужасной, но после нескольких глубоких вдохов немного унялась. Финлей из своей комнаты, конечно, ничего видеть не мог, но слышал достаточно.

— Что там происходит?

— Гильдийцы напали на замок, но опасности, что они прорвутся, нет. Обороной командует Роберт.

Спокойствие священника удивило Финлея. На лице Мак-Коули была написана озабоченность, но вовсе не страх.

— А что с Дженн? И с Беллой?

— Дженнифер… — МакКоули, казалось, трудно было подобрать слова. — Как я понимаю, срок ее наступил. Она в своей комнате, с ней ее сестра.

— Срок? — Финлей почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. — Уже?

— Думаю, что потрясение смертью отца…

— Вот что, помогите-ка мне. — Финлей не стал ждать дальнейших объяснений. Он должен был видеть все сам — слишком важные события происходили в замке. Финлей попытался подняться на ноги, но не смог: тело просто не желало подчиняться, а боль…

— Что вы делаете! Вы никуда не можете идти!

— Вы лучше помогите мне. — Финлей продолжал попытки встать, так что у священника не осталось выбора. Финлей медленно выпрямился, чувствуя ужасное головокружение. Боги, до чего же трудно!..

Повиснув на МакКоули, Финлей доковылял до двери. Священник помог ему пересечь коридор и распахнул дверь комнаты напротив.

Белла не обратила на них внимания, только Адди бросила быстрый взгляд на Финлея. Внимание обеих женщин было сосредоточено на Дженн. Когда Финлей сделал попытку приблизиться к постели, Белла прошипела:

— Что вам здесь нужно?

— Как она? — Впрочем, можно было и не спрашивать. Лежавшая на постели Дженн была бледной как мел, ее губы посинели, дыхания почти не было слышно. Вырывавшиеся у нее стоны говорили об ужасном страдании. — Что-то не так, да?

Белла пыталась влить что-то в рот Дженн, но безуспешно. Роженица лежала с закрытыми глазами, не обращая внимания на окружающих.

Финлей обратился к ней мысленно:

«Дженн! Ты меня слышишь? »

Никакого ответа.

«Дженн! »

«Не могу… нужно бороться… не могу ничего сделать… »

— Что с ней? — спросил Финлей. Колени его дрожали, стоять было невероятно трудно, но он не дал МакКоули усадить себя: сначала нужно было…

— Проклятие, откуда я знаю? — бросила Белла. — Ей больно. Слишком больно. Так ребенок никогда не сможет появиться на свет.

— Но разве нельзя дать ей какое-то снадобье?

— Я пыталась, дьявол тебя побери! Она ничего не глотает даже воду, и с каждой минутой слабеет. Боюсь, она… — Белла снова склонилась к сестре, когда новый приступ боли заставил ту закричать.

Финлей собрал остатки сил и повернулся к МакКоули.

— Помогите мне сесть в кресло в углу, где я не буду мешать. — Когда священник выполнил его просьбу, Финлей не смог сдержать стона. — А теперь идите и найдите моего брата. Делайте, что хотите, говорите ему, что хотите, но приведите сюда. Немедленно.

— Но он же не покинет поля битвы!

— Вы говорили, что особой опасности нет. Ему не потребуется отлучаться надолго. Пожалуйста, пойдите за ним!

Когда растерянный МакКоули вышел из комнаты, Финлей перевел взгляд на лежащую на постели Дженн:

«Дженн, послушай меня. Держись. Все будет хорошо. Ты только держись».

«Не знаю… больно… что-то не так… а он там… »

«Держись, Дженн! Не тревожься. Я помогу тебе».

Мысленный голос Дженн слабел с каждой секундой; когти, терзающие живот Финлея, не имели никакого отношения к его собственным ранам. Что происходит с Дженн?

Невозможно поверить в то, что Карлан желает ей смерти теперь ведь он мог убить ее когда угодно раньше. Нет, она нужна ему живой… Так зачем он вмешивается? Как он может?..

Конечно! Он хочет через ребенка подчинить ее себе!

На лестнице раздались шаги, и в дверном проеме возник Роберт. Его взгляд лишь скользнул по постели и уперся в Финлея, пылающий и гневный.

— Что тебе нужно?

Финлею хотелось встряхнуть брата и подтащить его к Дженн, но сил на такое у него не было.

— Подойди ко мне. Я должен с тобой поговорить — и не начинай препирательств о том, что тебе нужно быть на стенах. Чем дольше ты будешь спорить, тем дольше туда не вернешься.

Глаза Роберта сверкнули, но он все же подошел к Финлею. МакКоули остался у двери, настороже, но ни во что не вмешиваясь.

Финлей подождал, пока Роберт не оказался так близко, что их разговора никто больше не услышал бы, — его заглушали звуки битвы, долетавшие через окно, стоны Дженн, уговоры Беллы. Однако, даже, несмотря на это, Финлей заговорил шепотом:

— У Дженн слишком сильные боли, Роберт. Она сопротивляется… Тут каким-то образом замешан Карлан. Чем дольше она будет бороться, тем больше опасность. Даже Белла заметила, что все идет неправильно.

Роберт ничуть не смягчился, лицо его по-прежнему казалось высеченным из камня.

— Зачем ты говоришь об этом мне?

Финлей собрал все свое мужество, чтобы ответить:

— Ты должен помочь ей, облегчить боль.

В первый раз в жизни Финлей увидел на лице брата откровенный страх.

— Нет!

— Ты должен. Если ты этого не сделаешь, ребенок погибнет и Дженн умрет, пытаясь его спасти.

— Они умрут, если я вмешаюсь! — прошипел Роберт. — Или ты думаешь, судьба Береники ничему меня не научила? Я убил ее, мать моего ребенка. Они оба погибли только потому, что я попытался облегчить боль. Я не хочу… не могу подвергнуть Дженн такой опасности. Я… я не могу, Финлей, и говорить тут не о чем.

— Но у меня для такого нет сил, и ты это знаешь. — Финлей ухватил Роберта за рукав, стараясь вложить в свой голос как можно больше убедительности. Совершенно необходимо заставить Роберта поверить… — Роберт, Береника умерла, потому что твоя сила схлестнулась с растущей силой младенца, даже еще не родившегося. Береника умерла из-за того, что носила под сердцем твоего ребенка.

Роберт посмотрел на брата расширившимися глазами и покачал головой, явно раздираемый противоречиями.