Легенды Элайты (№2) - Голос демона

— Прошу тебя, Финлей, — взмолился Арли, — перестань метаться, ты разбудишь малышку.

Финлей неохотно присел на приземистый деревянный комод у двери спальни. Там Марта пыталась успокоить Фиону, и Финлею приходилось делать над собой огромное усилие, чтобы не заглянуть в соседнюю комнату.

— С Фионой все будет в порядке, Финлей.

— Да? А с нами остальными тоже все будет в порядке? — Финлей уперся локтями в колени. — Разве ты не понимаешь, что происходит? Карлан похитил Дженн и остальных, потому что знал о пророчестве. Он искал и Врага, и Союзницу.

— Ты не можешь знать наверняка, что Карлан это Ангел Тьмы.

— Тогда почему Айн стерег Кейт Кемпбелл, а? Как он оказался сообщником Карлана — ведь он исчез пятнадцать лет назад? Айн говорила о демоне, так что мы наверняка столкнулись с одним и тем же человеком. О боги, почему никто не желает понять очевидного!

— Финлей, не нужно кричать! Если уж ты не заботишься о моей дочери, то подумай о Фионе. Мне кажется, ей хватает своих печалей.

Арли был прав. Не стоит накручивать себя это ничему не поможет. Но так трудно все знать и быть не в силах сделать хоть что-нибудь так же трудно, как видеть страдания Фионы и не сметь подойти и утешить.

— Я собираюсь написать Роберту, — наконец сказал Финлей. — Он должен знать о том, что случилось.

— Ты думаешь, это разумно?

— Его нужно предостеречь, Арли. Нельзя, чтобы он не знал об опасности: он ведь мой брат. Уилф, конечно, и пальцем не пошевелит и станет дожидаться, пока пророчество сбудется, но я отказываюсь бросить Роберта на произвол судьбы. Ставки слишком высоки.

— Милосердная Минея, ты так шумишь, что перебудишь весь Анклав! — Марта вышла из спальни и плотно притворила за собой дверь.

— Как она? — выдохнул Финлей, вскочив на ноги.

— Немного успокоилась, — ответила Марта, раздувая огонь и вешая на крюк чайник. — Сюда заглядывал кое-кто из ее друзей, но пока Фиона никого не хочет видеть. Может быть, завтра…

— Ох…

Марта выпрямилась и взглянула на Финлея:

— Нет, я имею в виду никого из них. О тебе она спрашивала.

— Обо мне?

Марта с улыбкой подошла к двери и положила руку на ручку.

— Финлей, ведь ты?.. Впрочем, конечно. Так или иначе, сейчас никто лучше тебя, ее не утешит. Так что иди к ней. Я скоро принесу вам чай.

В комнате было темно. Единственная еле горящая лампа стояла на столике у дальней стены. Фиона лежала на постели, обхватив себя руками. Услышав шаги Финлея, она открыла глаза:

— Финлей, это ты?

— Да. — Он подошел и опустился в кресло, в котором еще недавно сидела Марта.

Фиона несколько мгновений смотрела на него, потом снова устремила глаза в потолок.

— Что сказал Уилф?

— Да ничего особенного. Он только признал, что было ошибкой посылать Айн в Марсэй. — Слишком поздно он это понял слишком поздно и для Айн, и для Фионы.

— Но он не желает звать Роберта обратно? Даже после того, как тот попытался спасти мою мать?

— Нет.

У Фионы вырвался глубокий вздох, но слезы у нее уже иссякли.

— Как же тяжело было Роберту дать ей Избавление… Я знаю, он ее любил, они были очень близки. Мне кажется, Дело было в том, что это матушка его нашла: в таких случаях всегда возникает связь, которая сохраняется на многие годы.

Я помню, как он приезжал сюда, когда мог отлучиться из Марсэя. Они с отцом часами разговаривали, спорили, обсуждали возможности… Матушка их слушала и иногда вставляла словечко, когда у тех пересыхало в горле. Мои родители любили Роберта, а он всегда приходил им на помощь, даже если это означало рисковать собственной жизнью. Даже если он знал…

Голос Фионы оборвался, и она на мгновение зажмурилась. Только теперь, когда она не видела лица Финлея, осмелилась она прошептать:

— Финлей, ты и в самом деле?.. Той ночью, когда я тебя нашла?..

О боги! Ему придется что-то сказать, что-то объяснить… Как посмеет он признаться ей сейчас, когда она так несчастна?

— Ты и правда так чувствуешь?

Финлей был не в силах выдавить из себя ни звука, как ни хотелось ему облегчить душу. Его молчание заставило Фиону посмотреть на него, и взгляд этих прозрачных глаз сделал его страдания еще более невыносимыми.

— Ты думал, что я влюблена в твоего брата, да?

— Ох, проклятие! — выдохнул Финлей, пристально глядя на собственные руки. — Прости меня, Фиона. Я был болен той ночью, измучен, изранен. Мне казалось, что ты мне снишься, когда ты меня нашла. Я сам не знаю, что я…

— Ну так вот это неправда. — Финлей медленно поднял глаза на Фиону. — Я никогда не была в него влюблена.

Глядя в глаза Фионе, Финлей почувствовал, как замерло его сердце. Что ему сказать? Оставалось только позволить инстинкту руководить его поступками… Финлей схватил руки Фионы и стиснул их. Наградой ему была еле заметная улыбка, поразившая его словно удар молнии.

— Ох, Финлей Дуглас, — ласково прошептала Фиона, — какой же ты глупец! Почему ты так долго ничего не понимал?

— Я боялся. Мне казалось, что ты меня ненавидишь. — Финлей улыбнулся и пересел из кресла на постель. Когда, наклонившись, он поцеловал Фиону, сердце его начало колотиться, как молот. Руки Фионы обвились вокруг его шеи. Почти не веря себе, Финлей прижал ее к себе и снова поцеловал.

Прошло немало времени, прежде чем они разомкнули объятия. Финлей сел, опираясь на изголовье, Фиона свернулась клубочком рядом.

— Я знаю, сейчас неподходящий момент, но я не могу не спросить… Не отвечай сразу, сделаешь это, когда все обдумаешь…

— Что? — прошептала Фиона, которая, казалось, нашла в его близости опору и утешение.

— Ты выйдешь за меня замуж?

Фиона не произнесла ни слова, достаточно было слабого кивка. Финлей скорее почувствовал его, чем увидел, и лицо его расплылось в улыбке. Ну вот, теперь обязательно нужно написать Роберту для этого появился прекрасный повод.

Самый лучший повод на свете!

ГЛАВА 19

Дождя не было, но повисший в воздухе густой туман причинял еще больше неудобств. Иногда он становился таким непроглядным, что Нэшу приходилось использовать колдовское зрение, чтобы не провалиться в глубокие расщелины, пересекавшие тропу. Это было очень утомительно особенно после Наложения Уз на Селара. Нэшу не удалось отдохнуть и восстановить силы, а неделя, потребовавшаяся на то, чтобы собрать и организовать людей Паско, довела его до полного изнеможения. Впрочем, результат окупал все: Нэшу, наконец, удалось сделать первый шаг к подчинению себе Селара, Враг погиб, а его кровь, когда она потребуется Нэшу, теперь в его распоряжении.

Оставалось только закончить дело с де Массе.

Барон добрался до места раньше Нэша и теперь с дюжиной своих людей дожидался его на въезде в Бэйрденскот. В туманной дымке невдалеке проступали мрачные контуры башни.

— Я так и подумал, что это вы скачете за нами, — начал де Массе, небрежно помахав рукой. Улыбка на его лице немедленно вызвала у Нэша глухое раздражение. Как же де Массе не улыбаться: у него были все основания испытывать удовлетворение.

— Странно, что вы стали меня дожидаться, — проворчал Нэш, натягивая поводья.

— Ну, было бы невежливо явиться в ваш замок, зная, что вы не можете там нас встретить. Мы, малахи, знаем все тонкости вежливого обхождения. Так делать не принято. — Нэш стерпел насмешку. Не годится обрывать наглеца, раз предстоит обратиться к нему с просьбой. — Ваш посланец сообщил мне, что дело срочное и важное, — продолжал де Массе, явно весьма довольный собой. — Как это он сказал?..

— Нет надобности вспоминать мелочи.

— Но я должен быть уверен, что все правильно понял. Ему действительно было поручено сообщить мне, что вы нуждаетесь в моей помощи?

— У меня нет настроения для словесных игр, — ответил Нэш; их отряд приближался к башне. — У меня есть для вас работа, если пожелаете взяться за такое дело. Вы, пожалуй, перестанете улыбаться, когда узнаете, о чем идет речь.

Де Массе широко раскрыл глаза, изображая полное неведение.

— И о чем же?

— Королева бежала вместе с наследником престола. Никто не видел ее уже почти месяц. Я хочу, чтобы вы нашли их и привезли мне мальчишку живым.

— Что… Что вы хотите, чтобы я сделал?!

Въезжая в ворота, Нэш позволил себе скупо улыбнуться в ответ на изумление де Массе. Он, конечно, могущественный малахи, но ведь женщина может скрываться где угодно и иметь весьма влиятельных друзей. Даже для человека с возможностями де Массе такая задача было нелегкой.

— Нужно найти королеву и вернуть принца живым только и всего. Что вы сделаете с остальными, значения не имеет. Короля это не интересует, хотя он, несомненно, хорошо вас наградит, если вы привезете ему в мешке голову Кандара.

Нэш спрыгнул с коня и огляделся. Стинзали не было видно, но он наверняка где-нибудь поблизости. Ворота были распахнуты, дверь в башню приоткрыта. Оставив остальных во дворе, Нэш поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и позвал старика. Ответа не последовало. На первом этаже никого не оказалось. К тому времени, когда Нэш добрался до следующей площадки, де Массе догнал его. Нэш вбежал в прихожую и застыл на месте.

Именно там и оказался Стинзали. На полу. Мертвый. Голова старика лежала в луже высохшей крови. В воздухе стоял густой запах разложения. Однако сейчас не это интересовало Нэша. Он одним прыжком оказался у двери во внутреннее помещение и распахнул ее в ужасе от того, что может найти в комнате. То, что он увидел, подтвердило его самые худшие опасения.

Постель была пуста. Финлею Дугласу удалось бежать. Каким-то чудом обескровленный, измученный пытками, умирающий Враг сумел ускользнуть. И у ног Нэша лежал шар, расколотый пополам; те капли крови, что в нем еще оставались, превратились в пыль.

— Проклятие на его голову! — взревел Нэш и пнул ногой половинку шара так, что она отлетела к противоположной стене. Этого Нэшу показалось мало: он вцепился в кровать и опрокинул ее. — Я отплачу ему, даже если придется перевернуть вверх дном всю страну, чтобы его найти!

Кипя гневом, Нэш повернулся к де Массе, готовый испепелить его за очередную насмешку. Однако тот неподвижно стоял у двери, и улыбки на его лице не было.

Нэш с усилием взял себя в руки. Де Массе медленно двинулся по комнате, внимательно все оглядывая.

— У вас здесь и в самом деле хранилось много секретов. И все эти сокровища, накопленные за столетия… Любопытное наследство получили вы от отца. Однако Эдасса так и не передал вам… Не эту рухлядь, но самое важное: Слово Уничтожения? — Де Массе с расчетливым выражением смотрел на Нэша. — Интересно, что бы вы сделали, если бы им обладали? Уничтожили бы все на лигу вокруг? И продолжали бы разрушать, глядя, как сила Слова растет? А может быть, практиковались бы, наслаждаясь своей властью, пока не сумели бы уничтожить весь мир?

— Я не знаю Слова Уничтожения, Люк, так что бессмысленно задавать вопросы.

— Мои вопросы станут не такими уж бессмысленными, если вам удастся найти Ключ.

Нэш отвернулся и стал бродить по комнате.

— Знаете, когда мой великий предок, могущественный Баязит Едикальский, создал Слово, он передал его обоим своим сыновьям. Как вам известно, Халиэль участвовал в битве при Алузии, но погиб прежде, чем сумел воспользоваться Словом. Баязита убил сам Эдасса в ту ночь, когда создал Ключ. Единственный, кроме Эдассы, остававшийся в живых человек, знавший Слово, сообщил его Ключу и был тут же им уничтожен.

— Эдасса погиб несколькими месяцами позже, когда пытался отнять Ключ у салтипазар.

— Ваш предок разделил его участь, так что можете не смотреть на меня свысока.

— Ладно, переходите к делу!

— Слово никогда не было употреблено, — сказал Нэш. — Мы даже не имеем доказательств того, что оно сработало бы, так что не особенно рассчитывайте на него.

— Вот как? — усмехнулся де Массе. — Тогда почему же вы так отчаянно стремитесь завладеть Ключом?

— А почему к этому стремитесь вы?

— Я никогда такого не утверждал.

— Но вы же малахи, разве не так?

— И как бы вы ни пытались забыть о своей природе, вы тоже где-то глубоко внутри.

Нэш снова пересек комнату и остановился перед де Массе:

— Чего вы хотите?

— Выполнения одного условия, только и всего.

— За ваши услуги вам будет заплачено.

— Надеюсь. Но мое условие в другом. Никто из моих людей и пальцем не шевельнет — более того, вы не получите ни капли крови малахи до того, как выполните мое условие.

Де Массе стоял перед Нэшем, заложив руки за спину, готовый, казалось, терпеливо ждать хоть до тех пор, пока не высохнут моря, а ветер не унесет песок пустынь.

Нэш вздохнул:

— Хорошо. В чем оно заключается?

— Я должен повидаться с Валеной.

— Ее здесь нет.

Де Массе рассмеялся:

— Ах! Он наконец-то сказал правду! Мне следует быть благодарным за такую редкую драгоценность. Нет, я имею в виду кое-что иное. Я помогу вам, предоставлю в ваше распоряжение все, что имею, но увижусь с Валеной наедине, и вы не сделаете ничего, чтобы этому помешать.

— А что, если она не захочет встречаться с вами?

— Об этом она может сказать мне сама. У меня есть средства узнать, действительно ли таково ее собственное желание.

Интересно, что выберет Валена? Узнав о неудаче с Врагом, не начнет ли она сомневаться в силе Нэша, его способности дать ей обещанное? Не рискует ли он потерять ее, если согласится на условие де Массе?

Придется пойти на такой риск. Селара не удастся использовать, если не вернуть ему Кенрика. Появление мальчишки поможет сломить остатки сопротивления короля и даст Нэшу единственную возможность завершить Наложение Уз.

— Хорошо. Я согласен. Де Массе улыбнулся:

— Да. Я этого и ожидал. А теперь я распоряжусь, чтобы мои люди навели порядок. Мы переночуем здесь, а завтра утром выступим. Однако не ждите чудес: поиски мальчика потребуют времени. Я не хочу, чтобы вы слали мне гневные письма с обвинениями в лени. Я также не хочу, чтобы вы подвергали сомнению мои мотивы.

Да, этот человек опасный противник. Нэшу придется внимательно за ним следить.

— Главное найдите мальчишку.

Де Массе улыбнулся и отвесил насмешливый поклон. Бросив на беспорядок в комнате последний брезгливый взгляд, он вышел и закрыл за собой дверь.

Осенняя ночь была холодной. Сырой воздух с болот пропитал, казалось, сами стены башни. Нэш согрел на колдовском огне воды, умылся и растирался полотенцем до тех пор, пока кожа не покраснела. Завернувшись в толстое шерстяное одеяло, Нэш встал на середину ковра, созданного его прадедом; на ковре были вытканы шесть концентрических окружностей.

Нэш несколько мгновений стоял неподвижно, потом отбросил одеяло и опустился на колени в центральном круге. Сняв с левой руки гранатовый перстень, он поднес его к глазам.

— Что ж, Финлей Дуглас, мой Враг! Может быть, ты и скрылся от меня, но я тебя найду. Теперь я знаю, кто ты такой, и где бы ты ни был, что бы ни делал, я тебя найду.

Нэш сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и сосредоточился. Сжимая обеими руками перстень, он закрыл глаза. Перед его умственным взором круги на ковре начали светиться — сначала внутренний, потом все остальные. Нэш следил за сиянием; выпущенная им на волю сила подхватила и понесла его прочь, в темноту ночи.

Он бродил по земле как свободный дух, не скованный более телом. Его передвижения были стремительными, он взмывал ввысь и нырял в глубины; многие часы его наполняла энергия, с которой не могли бы сравниться громы и молнии сотен гроз. Наконец, когда в окна башни начал сочиться рассвет, Нэш вернулся к своему телу и вдохнул жизнь в древнюю плоть.

Нигде! Финлея Дугласа не было нигде!

Однако где-то он все-таки находился там же, где и Ключ, и Ключ, могущественный и все еще полный жизни, скрыл от Нэша ауру, которую тот искал.

Нэш открыл глаза, рассеянно надел перстень на палец и уставился на круг цвета крови, озаренный светом нового дня.

Враг действительно владеет Ключом, и скрываются они где-то не более чем в неделе пути от Бэйрденскота. Значит, Нэш не ошибался: это место в Люсаре или на восточных окраинах Майенны. Где именно, не имеет значения.

Когда-нибудь Финлею Дугласу придется покинуть убежище, и тогда Нэш его найдет, Враг не сможет ему противиться. И Враг приведет его к Ключу.

Нэш, улыбнувшись, закутался в одеяло и растянулся на ковре. Теперь он мог позволить себе погрузиться в глубокий сон.

ГЛАВА 20

Ничто так не бодрит, как умывание ледяной водой, особенно морозным утром. Мика решительно вылил на себя целый кувшин, встряхнулся и крякнул. Дрожа, он схватил полотенце и начал растираться им, пока не почувствовал, что согрелся. Одевшись и не обращая внимания на гостеприимно ожидающую его постель, а выспаться ему и, правда, не помешало бы, Мика прошел из своей комнаты в зал.

В зале Роберт о чем-то тихо переговаривался с Оуэном и поднял глаза, когда Мика, перепрыгивая через две ступени, спустился с лестницы.

— По-моему, я сказал тебе, чтобы ты отдохнул.

— Обязательно, милорд, только позже. — Мика посмотрел на Оуэна и снова на Роберта. — Есть новости?

— Новости? С тех пор как ты вернулся полчаса назад? — Роберт покачал головой. — По-моему, ты еще и не завтракал, ведь так?

— Э-э… нет еще.

— Оуэн!

— Я прикажу подать что-нибудь в гостиную, господин. Заодно и снотворный отвар приготовлю, пожалуй.

Роберт расхохотался:

— Вот видишь, Мика! Не только я думаю, что ты ведешь себя безответственно.

— Я, милорд? — с невинным видом переспросил Мика. Даже если последние четыре дня он почти не слезал с седла, это же не значит, что его немедленно нужно укладывать в постель! Конечно, до того было еще дней пять… но они не считаются. Он в прекрасной форме. — Не знаю, о чем вы говорите.

Роберт покачал головой, все еще улыбаясь.

— Все ты прекрасно понимаешь. И поверь мне: за свои проделки ты еще поплатишься.

— Господин! — перебил его Оуэн, показывая в дальний конец зала. В дверях стоял Деверин, пошатывающийся от усталости, в покрытой дорожной грязью одежде.

Роберт рванулся к нему навстречу. Великан с широкой улыбкой на лице сказал одно только слово:

— Порядок!

Роберт со смехом хлопнул его по плечу:

— Молодец, Деверин! Какие-нибудь сложности были? А где Патрик?

— Здесь.

Все повернулись к двери. В зал, хромая, вошел Патрик, выглядевший, если такое возможно еще более усталым и грязным, чем Деверин. Мика немедленно кинулся ему на помощь: поддержал под локоть, чтобы не дать ногам молодого колдуна подкоситься.

Роберт ухмыльнулся, глядя на друга.

— Давайте отправим их наверх. Оуэн, позаботься об угощении. Не сомневаюсь, что наши воины-победители не откажутся от того, что может им предложить Данлорн.

— Слушаюсь, господин.

Для Патрика оказалась приготовлена теплая вода для умывания, но Мика не стал ему завидовать. И так бедняге несладко пришлось: чтобы привыкнуть к скачке целыми днями, требовались годы. Патрик, неопытный наездник, весь был покрыт синяками. Мика помог ему раздеться и промыл ссадины. Тем временем Деверин, не обращая внимания на покрывающую его с ног до головы грязь, набросился на принесенную Оуэном еду. Патрик, несмотря на усталость и ушибы, говорил, не закрывая рта:

— Все получилось просто удивительно, Роберт. Жаль, что тебя там не было. Каждый божий день навстречу попадались отряды солдат, но, к счастью, нам удавалось первыми оказаться рядом с Розалиндой. С одним дозором мы даже пили пиво в придорожной таверне. Скажу тебе, я чуть не помер от страха, а Деверин, как ни в чем не бывало, рассказал им парочку солдатских баек, стражники посмеялись да и поехали себе дальше. Хуже всего было под конец, когда мы оказались совсем близко от границы. Деверин сказал, что нам не следует останавливаться на ночлег… Ой!

— Извини, — пробормотал Мика, смазавший мазью ссадину на плече Патрика. Запах горячей еды дразнил его, в пустом животе начало бурчать. Патрик все вертелся, не давая ему наложить повязку, и Мика просто натянул на него шерстяную рубашку, а сам уселся за стол.

— Так что было дальше? — поторопил рассказчика Роберт, стоявший прислонившись к шкафу. — Когда вы добрались до границы?

— Ну, — Патрик потянулся за куском мясного пирога и дальше говорил уже с набитым ртом, — темно было, хоть глаз выколи, а нам нужно было пробраться через лес. Королева колебалась, но Деверин настоял, чтобы мы двигались дальше. И тут, не проехали мы и лиги, как нас остановили.

— Что?

— Его светлость владетель Фланхара, — буркнул Деверин, отправляя в рот кусок сыра.

— Да. — Патрик размахивал руками, глаза его сияли восторгом. — Твой старый приятель выслал вперед отряд на случай, если нам понадобится помощь. Ну и эти разведчики сообщили, что пограничный дозор совсем рядом в трехстах ярдах. Мы были уже так близко от границы, что не рискнули сворачивать с дороги.

— Мастер Патрик что-то сделал, милорд, — проворчал Деверин. — Хоть он и трясся как лист, но сжал в руке свой камешек, и что вы думаете: дозор нас не увидел, и мы благополучно перебрались через границу. — Деверин налил себе вина, поднялся на ноги и подошел к Роберту, отряхивая с бороды крошки. — Хорошо, что вы отправили его с нами, милорд.

— Правда?

— Да, — кивнул Деверин. — Останься он здесь, он бы свел вас с ума.

Мика низко наклонился над столом, чтобы скрыть улыбку.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, — с интересом сказал Роберт, — мне почему-то кажется, что мой друг получил большое удовольствие от поездки.

Деверин мрачно кивнул:

— Вы точно обрисовали ситуацию, милорд. И он совсем не жаловался?

— Ну, жаловаться-то он жаловался…

— Неужели без перерыва?

— Да, милорд, без перерыва.

— Надо же, как интересно!

Патрик поспешно жевал, чтобы получить возможность высказать доводы в свою защиту.

— Более того, милорд. — Деверин наклонился к Роберту и заговорил таинственным шепотом: — Поклясться могу, когда он создавал иллюзию, он улыбался.

Больше Мика не выдержал и расхохотался.

— Отстаньте от меня! — завопил Патрик. — Я усталый и пораненный. Как не стыдно так надо мной измываться!

— Измываться над тобой? — Роберт с невинным видом развел руками. — Да ничего подобного! Я просто выслушиваю подробный доклад о вашей поездке. Это мой долг.

— Ах, так! — обиженно протянул Патрик. — Вот и оказывай тебе услуги!

Деверин засмеялся, вернулся к столу и хлопнул Патрика по плечу. Когда дверь за ним закрылась, Патрик поморщился и потер плечо:

— Этот человек грубиян! Не знаю, как ты его терпишь, Роберт. Да и вообще ты со своими приятелями чуть меня не угробил. А уж твой герцог…

— Кто? Грант Каванах? Да он же совершенно безвредный!

— Безвредный! Настоящий бык и никакого чувства меры! Он вел себя так, словно его старый верный друг Роберт Дуглас устроил роскошное представление для его удовольствия. Клянусь, мы бы вернулись еще два дня назад, если бы не он! Он потребовал, чтобы мы остались еще на ночь ради выпивки. Даже Деверин с трудом выдержал, а уж он может пропустить через себя не одну бочку пива. К тому же я почему-то приглянулся Гранту: он все время подливал мне и следил, чтобы я пил до дна. Половину следующего дня я провалялся совсем больной, так что мы задержались с отъездом. Могу поспорить: он сделал это нарочно!

— Но ведь вы, в конце концов, все-таки уехали.

— Единственный способ заставить его, нас отпустить был уверить, что ты тут сходишь с ума от беспокойства за королеву. Я даже намекнул, что ты можешь нагрянуть к нему, если мы быстренько не вернемся.

— И это помогло?

— Еще как. Он трепещет перед тобой и даже признает это, хотя и неохотно.

Роберт усмехнулся, подошел к столу, отодвинул стул и уселся на него верхом, положив руки на спинку.

— Итак, королева теперь в безопасности. Как насчет Самах и Галиены?

— Они добрались на второй день нашего пребывания во Фланхаре. У них не возникло никаких трудностей. Их остановили всего один раз, для порядка расспросили и разрешили ехать дальше. Когда я в последний раз ее видел, принцесса уже совсем поправилась. Да, должен тебя предупредить: Грант рассчитывает, что ты скоро его навестишь. Ему не терпится узнать, что все это значило. Мне только одно непонятно: почему он взялся помогать? Я знаю, Фланхар независимое герцогство, но если Селар заподозрит, что его сын там, он тут же бросит армию в бой, да и захватить этот богатый край его приспешники будут только рады. Почему Грант пошел на такой риск?

— Он благородный и великодушный человек.

— Чепуха! Роберт рассмеялся:

— И еще он мой должник.

— Должно быть, ты оказал ему очень большую услугу, — пробормотал Патрик, запивая вином последний ломоть хлеба.

— Так оно и было.

Патрик озадаченно посмотрел на Роберта, потом оглянулся на Мику, ожидая разъяснений. Тот только пожал плечами: он понятия не имел, о чем говорит Роберт.

Патрик откинулся на стуле и довольно похлопал по полному животу.

— Он знает, что ты колдун?

Роберт мотнул головой и налил себе пива.

— Нет, но думаю, подозревает что-то. Он что-нибудь на эту тему говорил?

— Нет… Точнее, не напрямую. Просто дело в том, что за всем его хвастовством и шутками скрывается страх. Не из-за оказанной ли ему услуги он так тебя боится?

Мика заинтересованно посмотрел на хозяина. Должно быть, поведение Каванаха объяснялось какой-то давней историей, но Роберт, похоже, не собирался ничего рассказывать. Он просто махнул рукой и сказал:

— Не думаю, что он и в самом деле меня боится. Скорее он хотел произвести на вас впечатление. У Гранта богатое воображение, как ты, должно быть, заметил. Впрочем, главное, что мы теперь можем успокоиться: Розалинда и ее дети пока в безопасности. Единственная проблема, которая остается…

Его прервал стук в дверь. Это оказался Оуэн; в руках у него была кожаная сумка.

— Простите, милорд, но только что прибыл гонец. Ему велели дождаться ответа.

Роберт взял сумку, открыл и вынул единственное послание. Взглянув на печать, он нахмурился и бросил взгляд на Мику:

— Из Элайты. Спасибо, Оуэн. Я скоро спущусь и принесу ответ.

Оуэн вышел, и Роберт взломал печать. Несколько мгновений он был погружен в чтение; лицо его оставалось суровым и неподвижным. Патрик переглянулся с Микой, но ни один из них не нарушил молчания. Наконец Роберт поднялся на ноги и бросил письмо на стол:

— Меня приглашают на свадьбу Дженн. Матушку тоже.

В комнате повисла тишина; Роберт отошел к окну. Мика проводил его взглядом, потом повернулся к Патрику. Тот заговорил первым:

— Когда?

— Чуть больше чем через неделю. Она должна обвенчаться с Ичерном по приказанию Селара. Теперь, когда его сын похищен, король торопится избавиться от всех возможных претендентов на корону.

Мика долго смотрел на письмо. Он мог просто взять его со стола и прочесть, но не хотел делать этого. Случившееся было слишком страшным. Однако… что-то тут не так.

— Почему вам прислали приглашение, господин? Якоб ведь считает вас предателем.

— Каковым я и являюсь теперь. — Голос Роберта ничего не выражал, он говорил, отвернувшись к окну. — Ирония ситуации заключается в том, что, похоже, мои недавние… действия изменили взгляды Якоба. Он также разгневан тем, как бесцеремонно король распоряжается рукой его дочери. И кроме всего прочего, поскольку это я вернул Дженн в Элайту, Якоб полагает, что мне следует присутствовать на свадьбе и принять участие в торжествах.

С Патрика этого оказалось довольно. Он вскочил, опрокинув стул, и закричал:

— Но ты должен помешать свадьбе, Роберт! Если не вмешаешься ты, то вмешаюсь я! Мы не можем допустить, чтобы она вышла за Ичерна! Он же просто мясник! После Селара его в Люсаре ненавидят больше, всех во время войны его солдаты сровняли с землей три деревни. И представить себе невозможно, чтобы Дженн стала его женой. Она должна получить возможность следовать собственному…

— Предназначению? — Роберт повернулся к Патрику, глаза его сверкали. — Неужели ты думаешь, что я хочу этой свадьбы! — Однако огонь в его взгляде неожиданно погас. — Я не могу ничему помешать, Патрик, и ты тоже не можешь. Не похищать же нам ее на такое Дженн едва ли согласится.

— Но разве она захочет такого супруга! Дженн не должна выйти замуж за подобное чудовище!

Роберт вернулся к столу, его пальцы легко коснулись письма.

— Свой выбор она сделала год назад, Патрик. Теперь слишком поздно что-то менять. Она выйдет за Ичерна ради своего отца, ради своего Дома. И давай смотреть на вещи здраво: с Ичерном она будет в большей безопасности, чем с кем-нибудь еще. Он оградит ее от опасностей.

Роберт взял со стола письмо и двинулся к двери, однако помедлил, положив руку на ручку.

— Советую тебе отдохнуть, Мика, если не хочешь остаться дома.

— Что? — Мика неуклюже вскочил, чуть не опрокинув стол. — Вы туда едете?

— Как же я могу не поехать? Но матушку в это втягивать я не стану, ей уже и так пришлось нелегко. Будь готов: выезжаем на рассвете.

Высоко в холмах гулял ледяной ветер, но когда Роберт спустился ниже, в зеленую еще долину, лишь легкое дуновение колыхало ветви деревьев. К самой ферме Роберт не стал приближаться. Он остановил коня на склоне, спешился и уселся на густую зеленую траву, приготовившись ждать, если понадобится, целый день.

Внизу по строениям фермы скользили тени облаков, все было мирно и спокойно. Во дворе дети гонялись за гусями, и трудно было сказать, кто кричит громче ребятишки или потревоженные птицы. Роберт долго следил за ними; рядом с ним конь умиротворенно щипал сочную траву. Потом облака разошлись, стало пригревать солнце. Из дома вышел человек и начал подниматься на холм. Решительно приблизившись к Роберту, старик остановился на некотором расстоянии и сказал: