Наладчик Джек (№5) - Кровавый омут

Джек улыбнулся, кивнул и уселся, уверенный, что никакие чудеса близко не сравнятся с реальными событиями, которые он пережил с прошлого лета.

Возвращаясь к столу, она щелкнула выключателем. Подсветка по периметру пола погасла, а люстра горела по-прежнему.

Мадам Помроль сделала вводные замечания, объяснив — «ради нашего гостя», — что войдет в транс, из ее тела выйдет эктоплазма, откроет врата в Потусторонний мир. Потом через нее с живыми будет говорить проводник в мире духов Ксултулан, древний жрец майя.

— И еще одно перед началом, — строго добавила она. — Конечно, четыре мои дорогие подруги за столом хорошо это знают, но я повторяю для нашего нового гостя. Как только появится эктоплазма, прошу вас, пожалуйста, не касайтесь ее. Она выделяется из моей души и тела и, если с чем-нибудь столкнется, немедленно уйдет обратно. Внезапное возвращение потока опасно для медиума. Были даже смертельные случаи. Поэтому помните: смотрите, изумляйтесь, но ни в коем случае не прикасайтесь.

Джек перестал слушать стандартную чушь, где, в зависимости от медиума, менялись только имена проводников. Ждал, когда погаснет свет и начнется представление, чтобы сделать свой ход.

Наконец четыре рыбки и медиум положили ладони на стол. Яркие лампочки в низко висевшей люстре погасли, осталось лишь несколько тусклых красных огоньков. В комнате воцарился мрак, стол и женщин заливал слабый красноватый свет.

Мадам Помроль издавала немелодичное мычание, вскоре голова упала на грудь. Как по сигналу, стол наклонился под хихиканье и удивленное оханье рыбок. Впрочем, стулья прочно стояли на месте. Чарли помог брату обогнать мадам, так сказать, на резвых ножках.

Потом она испустила долгий тихий стон, эхом разнесшийся по всей комнате. Видно, в тюрбане спрятан беспроводный микрофон, который в тот момент включил муж. Впечатляющая реверберация. Наверняка у нее есть такой же наушник, как у самого Джека, через который Карл подсказывает ответы на трудные вопросы клиентов.

Стон повторился, какая-то рыбка ахнула — над головой мадам Помроль появилось бледное свечение.

Привет, госпожа Эктоплазма.

Светящийся ореол окружил ее, обрамил нимбом голову, поплыл вверх, струясь призрачным оперением, поднялся в воздух на шесть, восемь, десять футов, отделился от медиума, заколыхался волнами взад-вперед.

— Ксултулан, ты меня слышишь? — пропела мадам, и слова вновь разнеслись гулким эхом. — Поделись с нами своей потусторонней мудростью на пути к душам умерших. Я беру с собой четверых, жаждущих встретиться с дорогими усопшими...

Ну ладно, мысленно оборвал ее Джек и сунул руку под рубашку. Какой смысл ждать? Вдобавок фальшивый французский акцент раздражает.

Нащупал в накладном животе пульт дистанционного управления размером с тюбик губной помады, изобразил на лице потрясение, нажал большим пальцем кнопку.

Ярко вспыхнул верхний свет, перед глазами предстала ошеломляющая картина.

Четыре рыбки и мадам Помроль сидели на своих местах, а позади медиума стояла фигура, одетая с головы до ног в черное — свитер с высоким воротом и брюки на удивление напоминали костюм Карла Фостера, дополненный черными перчатками и черной лыжной маской с узкими прорезями для глаз. Он держал в руках длинные черные прутья с привязанным куском шифона. В момент внезапной иллюминации плавно помахивал тряпкой над своей супругой и замер на месте от пронзительного женского вопля. Видно, какая-то рыбка приняла его за таинственного террориста.

В лицо Джека на секунду впился пристальный взгляд мадам, и он в душе порадовался, что заранее принял подобающее выражение.

Она вдруг рассмеялась:

— Посмотрели бы вы сейчас на себя! Карл, наша маленькая демонстрация действительно застала их врасплох! — Мадам зааплодировала. — Magnifique! Magnifique![17]

— Я... не понимаю, — пробормотала блондинка.

Мадам Помроль оглянулась через плечо и опять рассмеялась.

— Сними маску, Карл, и брось эти дурацкие палки.

— Я требую объяснений, — заявила рыжая.

— И вы их получите, Роуз, — с полной невозмутимостью пообещала мадам. — Всем, кто читает газеты, конечно, известно о бесчисленных медиумах-обманщиках, которые делают фантастические заявления, играя на легковерии публики, и пытаются переманить клиентов у обладающих истинным даром, вроде меня. Мы с Карлом устроили небольшое представление, чтобы продемонстрировать, как легко ввести верующего в заблуждение. У меня под рукой, разумеется, пульт освещения, в нужный момент я включила свет, и теперь вы проникли in medias res[18] шарлатанства и жульничества.

Ух ты! Леди не чуждается латыни.

Жалко, пультом нельзя больше пользоваться. Пока она мелет белиберду, хорошо бы побаловаться со светом. Но тогда все увидят, как он лезет под рубашку.

Впрочем, мадам выбрала столь слабую линию защиты, что она вот-вот рухнет под очевидной тяжестью вранья, никакой помощи даже не требуется. Джек с трудом удерживался от смеха.

Хотя надо отдать ей должное — бойкая дамочка. Говорит убедительно. Все равно, с минуты на минуту четыре рыбки бросятся врассыпную из Храма Вечной Мудрости, оповещая богатых друзей и весь мир, что мадам Помроль всего-навсего первоклассная мошенница. Новость распространится, как вирус. Если прежде ее вывела из себя потеря нескольких лопухов, то что будет, когда эта четверка раззвонит о событии?

— Правда? — спросила другая блондинка. — Вы это специально устроили?

— Конечно, Элейн. — Мадам кивнула на Джека. — И поэтому отступила от правил, разрешив новичку наблюдать за сеансом. Пусть мистер Батлер из первых рук узнает о дешевых трюках бессовестных жуликов, которые пятнают репутацию истинно одаренных спиритических медиумов.

Рыбки оглянулись на Джека, прочитавшего в их взглядах нечто весьма нежелательное.

Не может быть! Покупают нескладную байку... Неужели бывает такая доверчивость?

Снявший маску Карл подошел к столу с тряпкой на палках.

— Видите? — усмехнулся он, предлагая пощупать ткань. — Это просто дешевый шифон.

— Но все выглядело очень реально, — заметила брюнетка. — Эктоплазма выходила точно так же, как...

Мадам Помроль прокашлялась и поднялась на ноги.

— Сделаем небольшой перерыв. Пожалуйста, подождите в другой комнате, пока Карл уберет инструменты для фокусов. Через несколько минут мы снова вас пригласим и установим настоящий контакт с Потусторонним миром.

Джек последовал за женщинами в приемную. Как только дверь за ними закрылась, в наушнике зазвучал голос мадам Помроль:

— Что это за чертовщина?

Откуда я знаю, — отозвался муж. — Даже вообразить невозможно...

— Кончай воображать, черт возьми! Выясни! Мне нужно реальное объяснение, а не твое дурацкое воображение! Ты отвечаешь за электронику и, мать твою, напортачил!

— Ничего я не напортачил... Ничего не трогал.

— Но что-то испортилось ко всем чертям! Выясни!

— Проверю выключатель.

— Дерьмо! Никогда в жизни не попадала в такую чертовскую передрягу, будь я проклята!

— Замечательно справилась.

— Правда? Девки скушали за милую душу. Можешь поверить? Мне иногда стыдно думать, с кем мы общаемся. Одни долбаные болваны.

Если бы хорошенько подумать, следовало установить в приемной динамик, чтоб супругов все слышали. Джек сам вчера вечером слышал непристойную ругань мадам Помроль, не оценив золотую возможность показать клиентам, что она о них думает на самом деле.

Фостеры замолчали, Джек призадумался, как дальше вести игру с рыбками, и решил для начала послушать. Может, удастся не зря день потратить. Он бочком подобрался к рыжеволосой по имени Роуз и тихонько спросил, помня о потайных микрофонах:

— Ну, что скажете?

— По-моему, потрясающе, — восхитилась она. — И жутко смело!

— Нам выпала большая честь, — подхватила коренастая блондинка. — Подумать только, что они устроили демонстрацию не для кого-нибудь, а для нас! Просто не терпится рассказать в спиритическом обществе, как она великолепна!

Желание верить... Джек сдерживал тягостную досаду. Никогда не надо недооценивать желание верить.

Именно эту ошибку он и совершил.

Вспомнился эксперимент, который Джеймс Рэнди однажды поставил на медиумах и на их лопухах. Усадил ясновидящего с парой клиентов, на которых тот произвел очень сильное впечатление чтением мыслей, и прокрутил видеокассету с записью сеанса, указывая, что на каждое верное утверждение медиум делает в среднем четырнадцать — пятнадцать ошибочных. Лопухи и глазом не моргнули. Даже очевидное доказательство провала не умерило их восхищения правильными ответами, и плевали они на ошибки.

Желание верить...

Есть две возможности. Можно показать женщинам пульт управления, признавшись, что это он включил свет, разоблачив жульничество мадам Помроль. Хотя весьма сомнительно, что это изменит их мнение.

Желание верить...

Другой вариант — не суетиться и вернуться к Фостерам в другой раз.

Джек выбрал последний.

— Вот черт! — послышался в наушнике голос Карла. — Смотри, что я нашел в коробке выключателя!

— Что это?

— Дистанционный переключатель.

— Шутишь?

— Точно.

— Думаешь, трахнутый новичок поработал?

— Возможно... Только как он сюда забрался? И золотом заплатил, не забудь.

— Значит, наверняка та парочка черномазых. Ох, сволочи!

Новаторские сочетания трех и более букв посыпались одно за другим в забубенной брани.

— Ты уверена? — спросил Фостер, когда мадам остановилась перевести дух.

— Да, черт возьми! Это они вчера нас связали...

— Это сделал белый. — Ты видел?

— Нет, но...

— Значит, ни хрена не знаешь.

— Это был голос белого парня.

— Нет, они, будь я проклята! Взяли ключи и приехали в дом, чтобы нас облапошить. Черт знает, что еще натворили! Ну, они за это заплатят. Дорого, черт побери!

Ситуация развивается в нежелательном направлении. Джек сюда для того и явился, чтоб отвлечь Фостеров от братьев Кентон.

— Ладно, — уступил Карл. — Допустим, в самом деле они. Неужели после вчерашнего ты рискнешь снова ехать в Асторию? Машину у нас забрали, кредитки пропали, не говоря о том, как мы опозорились, расхаживая по Нижнему Манхэттену, прикрываясь картонкой...

— Они мне заплатят! Пусть не на этой неделе и даже не на следующей, но при первой возможности мы хорошенько их трахнем!

Супружеский диалог прервался. Видимо, мадам вышла из комнаты, а Карл заново собирает коробку.

Джек с четырьмя рыбками еще минут десять торчали в приемной, потом явился Фостер и снова пригласил их в зал.

Он не сдвинулся с места.

— В чем дело, мистер Батлер?

— Думаю, с меня хватит.

— Надеюсь, вы все правильно поняли. Видите ли...

Карл решил, будто гость не поверил объяснениям мадам Помроль. Джек его перебил, ставя точку над "и":

— По-моему, мадам смело задумала фокус. Я полностью убедился, что она по-настоящему уверена в своих силах.

Фостер, как гонщик «Формулы-1», мигом переключил передачу:

— Знаете, я сразу понял, что вы необычайно умный и проницательный человек.

— Давайте назначим индивидуальный сеанс на ближайший день. Вы сказали, найдется полчасика днем во вторник. А завтра?

Он вытащил ежедневник из ящика письменного стола, пролистал страницы и нахмурился.

— К сожалению, нет. Не раньше вторника. В три часа вас устроит?

У леди не бизнес, а золотая лихорадка.

— Пожалуй. Лучше б, конечно, часовой сеанс, да, может быть, для начала и полчаса хватит. Хорошо бы установить надежный контакт.

— О, мадам установит, будьте уверены.

— Ладно, тогда до встречи.

Джек вышел, направился к лифту, зашел в кабину, пустил ее вниз, двинул кулаком в стенку. Проклятье! Пустой номер. Ясно — ошибка в попытке нанести Фостерам опосредованный удар, через клиентуру. Неверный прицел. Надо вступить в прямой открытый бой.

В голове наполовину сложился план. Для второй половины потребуется помощь братьев Кентон. Будем надеяться, в другой раз, в отличие от нынешнего, мадам Помроль не выкрутится.

6

Джек стоял на веранде, глядя сквозь жалюзи, как Лайл настороженно приближается к двери.

— Кто там?

— Я.

Он сделал еще шаг вперед. На лице у него было написано — что за дурацкие шутки? Потом Лайл ухмыльнулся:

— Будь я проклят, действительно ты. Заходи.

Джек зашел.

— Не успел переодеться. — Он сдернул парик. — Господи, до чего жаркая штука!

— И весьма безобразная.

В дверях вдруг возник Чарли.

— А, вернулся, — проворчал Лайл, задумчиво посмотрев на часы. — Покончил на сегодня с душеспасительной деятельностью?

С душеспасительной? Он что, в церкви был?

— Да ладно тебе. — Младший Кентон повернулся к Джеку: — Как дела?

Не хотелось рассказывать о далеко не полном успехе, но братья имеют право знать.

— Хорошая новость заключается в том, что дистанционный переключатель сработал отлично.

Братья от души хохотали, слушая, как Карл был выставлен на всеобщее обозрение, размахивая фальшивой эктоплазмой.

— А плохая новость в том, что больше ничего не вышло. Дамочка выдумала хилое объяснение, будто нарочно устроила демонстрацию шарлатанского трюка.

— И клиенты поверили? — спросил Лайл.

Джек кивнул:

— Говорила очень убедительно.

— О господи, — простонал Чарли.

— Значит, мы вчера напрасно старались, — мрачно заключил Лайл.

— Не совсем. Днем во вторник у меня назначен сеанс, и для победы много чего надо сделать.

— Добавить электроники? — У Чарли загорелись глаза.

— На этот раз буду работать вручную — ловкость рук и никакого мошенничества. Вы поможете подготовиться. Получаете «Синий справочник»?

Лайл удивился:

— Какой?..

— Леди-медиум, которой я ассистировал, подписывалась на книжонку с исчерпывающей информацией о сотнях лопухов.

— А, точно, я когда-то видел такую, не стал покупать. Мы выходим на веб-сайт...

Следовало бы догадаться. На дворе компьютерный век.

— То есть этот справочник можно теперь отыскать в Интернете?

— Мы пользуемся не «Синим справочником», а другими источниками, хотя это приблизительно то же самое. Надо только заплатить за доступ на год вперед...

— Давайте заглянем, — перебил Джек. — Поищем покойника, отвечающего определенным параметрам.

Лайл покосился на брата:

— Компьютерщик у нас Чарли. Поможешь?

— Ну ладно. — Чарли направился к кухне. — За мной, мой белый господин!

Лайл схватил его за руку:

— Лучше в командном пункте.

— Да ведь тут ближе!

— У нас там небольшая проблема.

Младший брат взглянул на него:

— Неужто ящик по-прежнему...

Лайл кивнул:

— Пойдем через канал.

Джек почти ничего не понял.

— В чем дело?

— С электричеством перебои, — объяснил Лайл. — И все.

Наверняка далеко не все, но братья, видно, не желают рассказывать о неприятностях.

Чарли направился впереди всех через комнату-канал в командный пункт, откуда он руководил звуковыми, световыми и механическими эффектами. Кроме компьютера, там стояли разнообразные мониторы, тянулись бесчисленные провода, имелся станок для нарезки ключей, видеокамеры, сканер, ксерокс, загадочные черные ящики. Судя по плававшим на мониторе рыбкам, компьютер был включен.

Он сел перед ним, застучал по клавиатуре. Через полминуты на экране на фоне голубого неба с пушистыми белыми облаками возникла первая страница веб-сайта с невинным именем «www.sitters-net.com». Надо только ввести имя пользователя и пароль.

— "Сидельцы", по-моему, слишком прозрачно, — заметил Джек.

Лайл пожал плечами:

— Наверно, сюда постоянно заглядывают сиделки и няньки в поисках работы, хотя «сиделец» — наш профессиональный термин.

Насколько Джеку известно, составлять списки клиентов с важнейшими данными экстрасенсы всех мастей начали по крайней мере полвека назад. Хранили информацию в собственных картотеках, потом стали обмениваться между собой, наконец, кто-то принялся собирать сведения по всей стране и публиковать в справочнике в синей обложке, доступном исключительно медиумам. Его бывшая хозяйка мадам Уская подписывалась на него. Следующий неизбежный шаг — Интернет.

Чарли постучал по клавишам, набрал в поле для имени пользователя «город-д», в поле пароля строчку из звездочек, нажал клавишу ввода, и через несколько секунд на экране отобразилась страница поиска.

— Помнится, — сказал Джек, — в «Синем справочнике» сохранялись данные об умерших сидельцах на случай, если родным вдруг захочется войти в контакт.

— Здесь тоже.

Чарли щелкнул мышкой по ярлыку в верхней части экрана.

— Заходим в ПМ.

— Что такое ПМ?

— Потусторонний мир.

— Ясно. — Джек тронул его за плечо. — Ищи «нумизмата», посмотрим.

— Однозначно лучше «нумизматику».

На мониторе всплыли пять фамилий.

Всего пять? Джек разочарованно пригляделся.

— Надо, чтобы он умер приблизительно в этом году.

— Сюда гляди. — Чарли ткнул пальцем в четвертую строчку сверху. — Мэтью Томас Вест. 27 января.

Типичная информация: имя, фамилия, адрес, дата рождения, дата «ухода» плюс номер социального страхования, имена умершей на шестнадцать лет раньше жены, брата, родителей, даже собаки покойного — кроме детей. Дальше перечислялись его увлечения. Главной страстью Мэтью Веста, не считая жены, с которой он долгие годы связывался через медиумов, были редкие монеты.

Идеально, за исключением адреса в Миннесоте.

— Хорошо бы отыскать поближе. Посмотрим. — Джек снова уставился на экран и тряхнул головой. — Нет. Придется обойтись дядей Мэттом из Сент-Пола.

— Дядей? — переспросил Лайл.

— Я сказал Фостеру, что хочу с помощью мадам Помроль войти в контакт с несуществующим дядей. Теперь мы знаем, как его зовут. Дядя Мэтт из Миннесоты. Распечатаешь?

— Запросто, — кивнул Чарли. — Чего затеял?

— Надувательство. Если выйдет, заставлю мадам разыграть со мной старый фокус с испанским носовым платком.

— Это еще что такое? — нахмурился он.

— Старый цыганский трюк, — объяснил Лайл. — По-настоящему старый. Ему уж лет двести. Кидалы на улицах до сих пор пользуются современными вариантами. — Он оглянулся на Джека. — И как же...

— Как только она меня кинет, я вдвойне ее кину, еще в зад отвешу хороший пинок.

— Хорошо, только я не пойму, что это нам с Чарли даст.

Джек простер руки, как проповедник:

— Верьте, дети мои, верьте мне. Подробно не могу рассказать, потому что пока сам не знаю. Верьте — если получится, будет очень красиво.

Чарли протянул готовую распечатку.

— Лихо заливаешь. Зачем вышел из дела?

Джек помедлил с ответом.

— Тебе правда хочется знать?

— Угу.

И напрасно, малыш.

— Вышел, потому что понял, что оно пустое. Надо отвечать делом на дело.

— Мы и отвечаем, — заявил Лайл с излишней поспешностью.

Чарли тряхнул головой:

— Нет, брат. Сам знаешь — не отвечаем.

Лайл — наверно, впервые — не знал, что сказать. Потом пожал плечами:

— Я бы пива выпил. Кто хочет?

Джеку показалось, что предложение прозвучало из вежливости — Лайл, скорее всего, дожидается его ухода, — тем не менее он его принял. Пиво в данный момент очень кстати. Заодно может выясниться причина раздражения старшего Кентона.

Тот пошел не на кухню, где вчера пили пиво, а в приемную. Чарли снова сосал пепси.

— Ну, — сказал Джек, после того как банки были звучно откупорены и прозвучал тост за скорый крах мадам Помроль, — что там за перебои у вас с электричеством?

Лайл передернул плечами:

— Ерунда.

— Ага, — хмыкнул Чарли. — Телик, куда забралось привидение, — ерунда.

Лайл сердито покосился на брата:

— Привидений не бывает.

— Почему же...

Лайл махнул рукой:

— Потом поговорим.

Привидение в телевизоре? Интересно. Если только он не показывает старого доброго Каспера.

— Чем я могу помочь?

— Сам исправлю, — не совсем убедительно буркнул Лайл.

— Точно?

— Позволь процитировать. «Философия срежет ангелу крылья, занесет все загадки в графу под линейку, распугает всех призраков и меня со своими гномическими стихами...»

— Хорошо.

— Это Китс.

— Китса цитируешь? — фыркнул Джек. — Из всех известных мне чернокожих ребят ты, пожалуй, самый белый.

Лайл, вопреки ожиданиям, не рассмеялся, а помрачнел.

— Я, по-твоему, не чернокожий, потому что цитирую Китса? Потому что хорошо говорю? Одни белые правильно говорят? Одни белые наизусть знают Китса? Черные знают только Айса Ти? Я не черный, потому что не одеваюсь как сутенер, не разъезжаю в машине, как гангстер, не увешан цепями, не сижу на веранде, накачиваясь сорокаградусным пойлом?

— Эй, полегче! Я просто...

— Понятно. Просто слышал о черных по Эм-ти-ви, а тех, кто не укладывается в картину, считаешь черными снаружи, белыми внутри. Не только ты. Многие черные смотрят на меня точно так же. Даже родной брат.

Давайте разберемся — с тобой, с ним, со всеми. Мы живем в мире белых, и, если я в нем добиваюсь успеха, это вовсе не означает, что хочу стать белым. Не имею ученой степени, но вполне ее заслуживаю, прослушав кучу лекций, получив хорошее образование. Я не прислужник белых, занятый афроамериканскими исследованиями[19], и не дядя Том, отказывающийся соответствовать худшим представлениям о черных.

— Ух ты! — Джек вскинул руки вверх. Неожиданно напоролся на мину. — Извини. Не хотел тебя обидеть.

Лайл закрыл глаза, глубоко вдохнул, выдохнул, снова открыл.

— Знаю. Ты этого не заслужил. Прости.

— Я извиняюсь, ты извиняешься... — Джек встал, протянул ему руку. — Значит, мир?

— Мир, — смущенно улыбнулся Лайл, ответив на рукопожатие. — До завтра. Соберу первую половину твоего гонорара.

Джек залпом допил пиво и направился к выходу, про себя отметив: у Лайла Кентона короткий запал.

7

Как только Джек вышел за дверь, Лайл схватил Чарли за руку, потащил к комнате, где стоял телевизор.

— Ты должен посмотреть...

Он вырвался.

— Эй, брат, ты чего это? Зачем на Джека наехал?

Лайл тоже был расстроен. Замечание насчет «белого» подействовало словно красная тряпка.

— Разозлился немножко... Нет, сильно... Принес извинения.

— Взбеленился, когда он сказал, что надо отвечать делом на дело?

— Нет, конечно.

Не взбеленился... обиделся. Видно, поэтому и взорвался на замечание о «самом белом из черных».

Лайл себя не обманывает. Он жулик, но не мерзавец. Не гоняется за неимущими бедными вдовами и сиротами. Его рыбки — скучающие наследницы, нувориши-художники, жаждущие пощекотать нервы яппи[20], вдовствующие матроны, желающие прогуляться с дохлыми пуделями на просторных дворах Потустороннего мира. Иначе эта публика потратит деньги на поездку в Лас-Вегас, очередное меховое манто, бриллиант, последнюю престижную игрушку. Многие клиенты никогда не обедают дома, но просто обязаны иметь на кухне суперморозильник.

— А про телик чего молчал, как в ЦРУ на шмоне?

— Это наше дело. Его не касается.

Вдобавок не хочется отвлекать Джека мелкими проблемами. Главное, чтоб он избавил их от мадам Помроль.

— Смотри.

Лайл остановился в дверях. Чарли увидел на телеэкране баскетбольный матч.

— Ага, мультики кончились. Что ты сделал?

— Ничего. Само переключилось. — Лайл пристально смотрел на брата. — Хорошо. Что еще интересного видишь?

Тот перевел взгляд на пол.

— Монтажные платы, кабели... В моем хозяйстве шарил?

Лайл покачал головой:

— Вытащил из телевизора.

— Из нутра?

— Как только ты ушел, я его разобрал. Почти целиком ящик выпотрошил. Не осталось практически ничего, кроме трубки, а он как работал, так и работает. Кстати, выключенный из сети.

У Чарли кадык заходил ходуном.

— Шутишь?

— Если бы.

Лайл почти целый день старался привыкнуть к свихнувшемуся телевизору, но в животе до сих пор екает.

— Эй, — протянул Чарли, глядя на экран, — кто это играет? — Он шагнул к телевизору. — Вроде... точно — Мэджик Джонсон за «Лейкерс».

— Разглядел наконец-то.

— Что это за канал — «Классика спорта»?

Лайл сунул ему пульт дистанционного управления:

— Загляни на другие. Посмотри, что будет.

Перебирая кнопки, Чарли остановился на Си-эн-эн, где две говорящие головы обсуждали «ирангейт»[21].

— Что за бодяга?

— В то время ты был слишком маленький. — Лайл и сам почти ничего не помнил. — Давай дальше.

Следующий канал показывал крупным планом длинноволосую блондинку, которая проливала обильные слезы так, что грим по щекам растекался.

Чарли выпучил глаза:

— Неужто...

— Тэмми Фэй Бейкер, — подтвердил Лайл. Знал, что будет дальше, и все-таки во рту пересохло. — Продолжай.

Спортивный канал уже транслировал футбольный матч.

— Гляди, «Джайантс»! За боковой линией вроде снег...

— Правда, снег. Посмотри на защитника.

— Симмс? Да ведь он не играет за...

— Давно не играет. Дальше.

Чарли начал быстрее нажимать на кнопки, на экране мелькала программа новостей, где обсуждалось выдвижение Борка в Верховный суд, «Человек дождя», предвыборная реклама «Дукакис — президент», потом на сцене заскакали два парня с косичками.

— "Милли Ванилли"? — воскликнул он. — «Милли Ванилли»? Мы что, вернулись в прошлое?

— Мы — нет, а ящик, кажется, да. Программы конца восьмидесятых годов.

Лайл стоял рядом с братом, глядя, как «Милли Ванилли» трясут космами и синхронно напевают «Знаешь, девочка, это правда», и почти ничего не слыша. Голова была слишком занята поисками объяснения, перелопачивая все известное и пережитое за тридцать лет.

— Ну, теперь ты мне веришь? — спросил, наконец, Чарли. — К нам въехало привидение.

Лайл отказывался сесть в этот поезд. Надо подавить тошнотворную тревожную дрожь внутри, сохранять спокойствие, рационально мыслить.

— Нет. Любой бред должен иметь разумное объяснение.

— Ну ты даешь! Сам потешаешься над лопухами, которые верят в полную лажу, называешь верующими маньяками, а сам точно такой же.

— Не мели чепуху.

— Правда! Сам себя послушай. Ты — неверующий маньяк! Когда что-то случается не по-твоему, ты его в упор не видишь, даже если оно тебе прямо на голову свалится!

— Вижу, что телевизор работает без питания и показывает программы восьмидесятых годов. Только не собираюсь сразу же объяснять это вмешательством сверхъестественных сил, вот и все.

— Тогда, может, оттащим ящик к ученым, пускай поглядят, разберутся, в чем дело.

К ученым... Это еще что такое? Где ты найдешь «ученых», Чарли?

— Сам утром разберусь.

— Давай, — кивнул младший брат. — А я не хочу с ума спятить. Пойду почитаю немножечко.

— О привидениях?

— Нет. Священное Писание.

Лайл смотрел вслед Чарли, поднимавшемуся по лестнице, почти жалея, что не имеет такого успокоительного.

Ничего, кроме взбесившегося телевизора.

8

Джек быстро доехал до нижней части города. Машина нужна на тот случай, если Беллито вдруг сядет в такси. Антикварный магазин «Шарио Коппе» находился на западе Сохо, на углу нижнего этажа старого трехпалубного броненосца, знававшего лучшие дни. Пара чугунных колонн на фасаде вот-вот отвалится от стены. Непривычно видеть здесь дом, обшитый железом. Они обычно встречаются дальше к востоку.

В наряде Боба Батлера и парике-барабульке он медленно подошел к центральной витрине. Под искусно выписанным листовым золотом названием «Шарио Коппе» было написано: «Любопытные вещицы для серьезного коллекционера». Главное место в витрине занимало крупное чучело рыбы — четырехфутовый осетр с коричневыми, полуприкрытыми козырьками глазами был подвешен на двух тонких проволочках, как бы плавая в воздухе. Причем очень давно, судя по толстому слою пыли на чешуе.

Джек подошел к входной двери, взглянул на дощечку с расписанием. Брат Илая не ошибся. В воскресенье магазин открыт с полудня до шести. Он взглянул на часы — половина шестого. Почему не убить полчаса в магазине? Может, даже найдется что-нибудь интересное.

Дверь открылась, громко звякнув колокольчиком. Мужчина, стоявший в проходе между стеллажами, оглянулся.

Братец собственной персоной. Джек узнал Илая Беллито по снимку, полученному от Эдварда. На расстоянии в шесть футов выглядит крепче, холодные темные глаза тоже не вышли на фотографии. Идеально сшитый темно-серый деловой костюм-тройка с белой рубашкой и полосатым галстуком. Желтоватая кожа, высокие скулы, темно-каштановые, отступающие со лба волосы — крашеные? Нисколько не похож на брата. По словам Эдварда, у них разные матери, однако и отцы вполне могут быть разными. Может, чья-нибудь мать забавлялась с резчиком торфа, или с кем там еще забавлялись заблудшие дублинские жены лет шестьдесят назад?

— Добрый вечер, — сказал Илай Беллито. — Чем могу служить?

Джек удивился — акцент не ирландский. Эдвард говорил, что они росли порознь — в разных странах?

— Просто хочу посмотреть, — объяснил он.

— Пожалуйста. Только помните, мы закрываемся ровно в шесть. — Как по сигналу, с разных сторон послышался звон. Хозяин магазина вытащил карманные часы, открыл крышку, взглянул, одарил посетителя тонкогубой улыбкой. — Через полчаса.

— Прослежу, — пообещал Джек.

В другом конце магазина крупная пожилая женщина громко давала инструкции рыжеволосому молодому человеку, водя его по торговому залу и указывая на ценники.