Наладчик Джек (№5) - Кровавый омут

— Растолкуй, — попросил Джек.

— Раньше, — начал Лайл, откинувшись на спинку стула, — я занимался спиритизмом в городе — не спрашивай в каком, не скажу, — где обреталась довольно многочисленная община адвентистов седьмого дня.

— Которые считают спиритизм грехом.

— Хуже. Сатанинским делом, прямой ниточкой к «рогатому». По всему городу расклеили плакаты с предупреждением об опасности, однажды в воскресенье даже пикет устроили у моей конторы. Я сперва здорово перепугался, встревожился...

— Минут этак на десять, — вставил Чарли.

— Точно. Потом вижу — да это же лучший в жизни подарок. Звякнул в местные газеты и на телевидение — жалко, думаю, что не суббота, но по субботам адвентистам ничего нельзя делать, — тем не менее пресса явилась, и я получил в результате потрясающую рекламу. Люди начали спрашивать: «Почему община так всполошилась из-за этого Ифасена? Наверное, в нем действительно что-то есть». Надо сказать, бизнес резко пошел после этого в гору.

Джек кивнул:

— Значит, в Бостоне тебя как бы запретили. Это почти всегда работает.

— Не в Бостоне, — брякнул Чарли. — В Дирборне. — Он покосился на Лайла, который испепелил его взглядом. — Чего?

Джек развалился на стуле, пряча улыбку. Итак, братья Кентон прибыли из Мичигана. В спиритическом бизнесе надо как можно лучше скрывать свое прошлое, особенно действуя под вымышленным именем. Вдобавок многие медиумы бывали под арестом — как правило, за мошенничество в других областях, — многие начинали карьеру фокусниками или читали мысли, со временем приходя к заключению, что, если ты не суперзвезда вроде Копперфилда и Хеннинга, показывать фокусы выгодней в темной комнате для сеансов, чем на приемах с коктейлями и детских праздниках в честь дня рождения.

Интересно, что эти ребята собой представляют...

— Действительно, в Дирборне здорово вышло, — признал он, — только я как-то не слышал о выступлениях адвентистов в Астории.

— Потому что их здесь нет, — пояснил Лайл, не глядя на брата, — во всяком случае, нет многочисленной группы, какая мне требуется. Впрочем, я кое-что придумал. Перед отъездом из Дирборна, — он снова сверкнул глазами на Чарли, — подготовил почву, послав в «Ньюс геральд» объявление о моем отъезде. Объявил, что уезжаю из-за местных адвентистов, которые настроили против меня столько людей, что я в такой атмосфере не могу устраивать спиритические сеансы. Сдаюсь. Они победили. Не смогут больше измываться над Ифасеном. Что-то вроде того.

— Ты же говоришь, что бизнес шел в гору?

— Переживал истинный бум. Особенно в девяносто девятом году. Шесть последних месяцев перед началом нового тысячелетия были невероятно удачными. Лучшими в жизни. — Лайл смягчился, погрузившись в воспоминания. — Хорошо бы они длились вечно...

Несколько знакомых мошенников говорили Джеку то же самое. Для хиромантов, гадателей Таро, астрологов и так далее, для всех, кто выкидывал фокусы-покусы, канун миллениума оказался золотым дном.

— Но пришло время двигаться дальше, — продолжал Лайл.

Он встал и прислонился к стойке. Чем дольше говорил, тем явственней таяла бесстрастная маска Ифасена. Видно, парень никому, кроме Чарли, не может открыться и, конечно, нуждается в откровенной беседе. Разговорившись, не закрывает рта, болтает все быстрее. Захочешь остановить — не сумеешь.

— Поэтому мы с Чарли свернули предприятие и пустились в путь. Десять месяцев назад купили этот дом и потратили на перестройку почти все сбережения. Покончив с необходимыми приготовлениями, я позвонил адвентистам, которые меня раньше травили. Представился — разумеется, под другим именем — членом общины адвентистов, сообщив, что прислужник дьявола Ифасен, изгнанный ими из Дирборна, обосновался в моем районе, начинает нечестивую деятельность, искушая доверчивые души жителей Астории. Не постараются ли они с этим покончить, однажды уже добившись успеха?

— Только не говори, что явилась толпа протестующих!

— Это мне тоже сгодилось бы, но возникла другая идея. Я отправил им копии своих рекламных объявлений в «Виллидж войс» и «Обсервер», предложив на тех же страницах поведать народу Божью истину.

— Зачем тебе понадобились адвентисты? — спросил Джек. — Сам мог тиснуть антирекламу.

— Мог. Но если бы газетчики захотели проверить источник, то убедились бы, что это мои подлинные враги. Вдобавок крупные объявления с особой печатью недешевы. Почему бы не переложить счета на других?

— И они клюнули?

— Не то слово. Для затравки я им перевел сотню долларов, и пошло дело — огромные еженедельные объявления в течение месяца.

Джек рассмеялся:

— Мне нравится!

Лайл усмехнулся, пробив первую трещину в нарочитой невозмутимости, и сразу превратился в мальчишку. Джек решил, что ему нравится скрывавшийся под маской парень.

— Послужит им уроком. — Усмешка постепенно погасла. — Хотели мне игру испортить, потому что я их играм помешал.

— Разница в том, — нахмурился Чарли, — что они в свои игры верят. А ты нет.

— Все равно игры, — возразил Лайл, скривившись, словно от горечи во рту. — Мы признаем, что это игра, они не признают, суть от этого не меняется. Игра есть игра. В конце дня и мы, и они предъявляем счет за одни и те же услуги.

Братья старались не смотреть друг на друга, на кухне повисла тяжелая, напряженная тишина.

— Кстати, о счетах, — нарушил молчание Джек. — Я так понял, реклама своей цели достигла?

— О да, — кивнул Лайл. — Телефон не умолкает. После первого визита почти все возвращаются. И других с собой приводят.

— В основном городские?

— Процентов на девяносто.

— Пожалуй, не стоит напоминать, что до вашего появления почти все эти люди бывали у других медиумов. Раз теперь регулярно являются к вам, значит, бросили прежних. Ты меня сильно разочаруешь, если не составил список их бывших медиумов.

— Составил.

— Отлично. Я не менее огорчусь, если вы не знакомитесь с финансовым положением каждого вошедшего в эту дверь лопуха.

Лайл молчал с окаменевшим лицом.

Ну, давай, мысленно подстегнул его Джек. Парень смахивает на слишком туго заведенные часы. Любой игрок в спиритизм осведомляется о финансах клиентов, выпытывая имена и фамилии, раздобывая водительские права, документы, кредитные карточки, банковские счета, номера социального страхования и так далее.

Наконец Лайл выдавил подобие вымученной улыбки:

— По-моему, огорчаться тебе не придется.

— Замечательно. Тогда сделайте вот что. Распишите своих лопухов по их бывшим гуру, потом расставьте в убывающем порядке в зависимости от чистого капитала или от щедрости. Посмотрим, кто из медиумов понес из-за вас самые большие убытки, и получим окончательный перечень подозреваемых.

Лайл и Чарли переглянулись, как бы спрашивая друг друга: «Почему же мы сами до этого не додумались?»

Допив залпом остатки пива, Джек встал.

— Засиделись мы, ребята. Пусть кто-нибудь из вас завтра мне позвонит и скажет, займемся ли мы этим делом.

— Позвоним, — кивнул Лайл. — Если решим согласиться, когда хочешь аванс получить?

— Ну, завтра воскресенье, можно в понедельник. Не забудь, только наличные. Потом я начну.

Несмотря на темноту и еще не решенный вопрос о найме, Джек, выйдя из дома, попросил Лайла показать двор. Сойдя с передней веранды, заметил, что все посадки вокруг стен погибли.

— Эй, если любишь сухие листочки, я знаю один бар в городе — просто ахнешь.

— Совсем забыл об этом упомянуть. Наверно, отравили вчера вечером.

— Гадко, — покачан головой Джек, трогая жесткий коричневый лист рододендрона, засохшего, кажется, месяц назад и с тех пор не покидавшего пустыню Мохав. — И мелочно. Не люблю мелочных людей.

Мертвые растения чем-то его озадачили. В юности он одно время занимался садовыми работами, часто пользовался дефолиантами. Ни один препарат не убивает так быстро и основательно. Как будто за одну ночь все соки из зелени высосали.

Оставив пока засохшие кусты, он присмотрел несколько удобных точек для наблюдения среди кустов вокруг двойной стоянки при Менелай-Мэнор, но ему требовался высокий насест. Крыша дома слишком крутая, крыша гаража лучше, хотя с нее будет виден лишь первый этаж.

— Гараж, видно, позже пристроен.

Хуже того — безобразная пристройка на одну машину у правого крыла оригинальной постройки нарушала симметрию.

— По словам агента по недвижимости, так и есть, — подтвердил Лайл. — Сын первого владельца поставил в восьмидесятые годы после того, как унаследовал дом...

— И до того, как сам его покинул.

— Естественно. Очень удобно выгружать покупки из машины. Гараж открывается прямо на кухню. Здорово, если дождик идет.

— Или если не хочешь, чтоб кто-нибудь разглядел выгружаемое.

Лайл нахмурился:

— Да, пожалуй. Почему ты это сказал?

— Не знаю, — отозвался Джек. — Пришло в голову. — Действительно, мысль просто вспыхнула в голове. Он прогнал ее. — Посмотрим вон на тот большой клен, — кивнул он на улицу.

— Клен, — повторил Лайл, шагая в темноте к мостовой. — Надо будет запомнить.

— Догадываюсь, что в детстве ты редко видел деревья, — заметил Джек, чувствуя, как он напрягся.

— Почему ты так думаешь?

— Хорошо говоришь, а вот Чарли...

— Угу, — вздохнул Лайл. — Не могу делать дело без Чарли, и нельзя разрешить ему при лопухах разговаривать. Ничего не получится.

Они подошли к клену, стоявшему у обочины, раскинувшись над тротуаром и улицей. С виду здоровый, крепкий, но нижние ветви обрезаны. Самая нижняя возвышается над землей на десять футов.

— Помоги-ка, — попросил Джек.

Лайл нерешительно на него покосился.

— Давай, — рассмеялся он. — Знаю, как вы, аферисты, не любите пачкать руки, да ты меня только чуток подсади, дальше я сам залезу.

Лайл, покачав головой, подставил руки с переплетенными пальцами, помог Джеку схватиться за сук, вскарабкаться на ветку, а сам направился на дорогу между двумя припаркованными машинами.

— Ты куда?

— Не обижайся, лучше отойду в сторонку на случай, если ты рухнешь вниз вместе с веткой.

— Эх, а я-то рассчитывал, что ты меня поймаешь...

Послышался шум мотора. Прямо на Лайла мчался автомобиль без огней.

— Прочь с дороги! — завопил Джек.

Лайл оглянулся, но не сразу среагировал. Может, не разглядел приближавшуюся машину с выключенными фарами. Наконец опомнился, прыгнул к обочине, машина вильнула, обдав его легким ветерком и помяв крыло стоявшего справа автомобиля.

— Они? — крикнул Джек, спрыгнув с дерева.

Машина не остановилась, даже не замедлила ход. Он оглядел Лайла — потрясенного, но невредимого.

— Н-н-не знаю...

Джек сорвался с места, понесся по тротуару, вдруг припомнив, что его еще даже не наняли.

Инстинктивно бросился бежать и не стал останавливаться. Не в его правилах приступать к работе, не получив аванс, хотя после этого Лайл наверняка раскошелится. А один взгляд на номерной знак таинственного автомобиля может сэкономить несколько дней слежки на будущей неделе.

Держась на тротуаре, он надеялся, что водитель его не заметит. Когда машина проезжала под уличным фонарем, разглядел цвет — желтый или белый, — а марку и модель не сумел распознать. Автомобиль не такой приметный, как «тойота-крузер». Нет, скорее типичная модель седана средних размеров — «кэмри», «королла», «сентра», любая другая еще из пяти. С выключенными огнями номерной знак прячется в тени бампера.

В сотне ярдов впереди начинается Дитмарс-бульвар. На светофоре горит красный свет. Остановится?

Ни малейшего шанса. Лишь тормозные огни на миг вспыхнули у перекрестка, и все. Машина проскочила на красный, свернула направо.

Джек продолжал погоню, слегка прибавив газу. Возможно, пустая трата сил, но кто знает? Если повезет, вдруг окажется, что таинственный автомобиль врезался в такси, сцепившись с ним бампером. Бывают на свете и более удивительные события.

Он повернул за угол и сразу затормозил... вместе с потоком машин на дороге. Люди, выезжавшие в субботний вечер из города, сработали лучше всякого светофора.

Двинулся дальше, потише, вглядываясь в море машин, шагая мимо ярко освещенных витрин магазинов. На первых же двадцати пяти ярдах нашел две похожие — одну белую, другую бледно-желтую. Замечательно.

У желтой машины вмятина на переднем крыле, фары выключены. Сидевшая на пассажирском месте женщина то и дело оглядывалась через плечо, не останавливая взгляда на Джеке. Видно, высматривает кого-то с гораздо более темной кожей.

Есть!

Женщина вновь повернулась вперед, стукнула кулаком по приборной доске, тыча пальцем в стекло, явно приказывая водителю ехать. Но впереди и позади плотно выстроились машины, и на встречной полосе картина не лучше. Ехать можно лишь вместе со всеми.

Шагая почти параллельно машине, Джек вышел из поля зрения женщины, присел на корточки, делая вид, что завязывает шнурок. Убедившись, что никто не обращает на него внимания, крабом прополз между двумя припаркованными автомобилями, очутившись в двух футах от заднего колеса желтой машины. При ближайшем рассмотрении она оказалась довольно старой «короллой». Он вытащил из заднего кармана нож с черной ручкой, открыл одной рукой зазубренное четырехдюймовое лезвие, воткнул в покрышку, выполз обратно на тротуар, повозился со вторым шнурком, поднялся во весь рост.

Не оглядываясь, осмотрел ближайшие вывески, заметил «Дуэйн Рид». Годится. Будем надеяться, тут найдется все необходимое.

И действительно. Замечательный «Дуэйн Рид». Называется аптекой, а чего там только нет. Практически все, что может понадобиться любому покупателю.

Например, липкая лента.

Или колготки.

Выйдя, Джек увидел, что пробка рассасывается, и пошел вдоль бульвара. Остановился у мусорного контейнера, открыл пакет с колготками, отрезал один чулок, выбросил остальное. И двинулся дальше в поисках желтой «короллы». Миновал три квартала. Неужели поехали дальше со спущенной шиной? Невозможно представить, чтобы рискнули привлечь к себе внимание, их могла остановить полиция, а это им совсем ни к чему...

Переходя через переулок по пути к четвертому кварталу, услышал справа металлический лязг. Затормозил, прислушался к мужскому голосу, ругавшемуся по-английски, приглядевшись, увидел мужчину и женщину на обочине, сразу за уличным фонарем. Мужчина стоял на коленях возле колеса светлой «короллы», поставленной рядом с пожарным гидрантом, а женщина торчала, как часовой на страже.

— Давай, давай, мать твою! — подгоняла она. — Пошевеливайся, черт тебя подери!

— Проклятые болты заржавели. Сейчас... — Снова лязг. — Вот дерьмо!

Джек свернул с бульвара, подкрался по другой стороне улицы, прячась за стоявшими машинами, оказавшись напротив «короллы», юркнул в ближайшую тень и принялся наблюдать.

Мужчина среднего роста, лет сорока, с редеющими волосами, брюшком средних размеров. Женщина маленькая — максимум пять футов с дюймом, — сложением напоминает тот самый пожарный гидрант. Рту позавидует самый губастый клоун.

Водитель явно не часто меняет покрышки, тем более под постоянные понукания спутницы, но все-таки ему в конце концов удалось поставить новое колесо. Он вытащил из-под машины домкрат, женщина снова расположилась на переднем сиденье.

Пока мужчина собирал инструменты, Джек натянул на голову чулок, надел на левое запястье рулон липкой ленты, оторвал кусок длиной дюймов в шесть, наклеил на левое предплечье, дожидаясь, когда водитель возьмет в руки спущенную покрышку.

Улучив момент, бросился через дорогу прямо к нему. Тот ничего не заметил, пока Джек не вырос перед глазами, вскинул голову с отвисшей от испуга челюстью. С занятыми покрышкой руками он был легкой добычей, уткой сидя на тротуаре. Кулак врезался в нос, покрышка упала, а голова мотнулась назад. Джек схватил его за рубашку, дернул вперед и завалил в багажник. Ошеломленная жертва не сопротивлялась, поэтому без труда удалось перекинуть ноги через край и захлопнуть крышку.

Потом он без промедления бросился к правой передней дверце, на ходу вытащив нож и выбросив лезвие. Пассажирка не могла его видеть за поднятой крышкой багажника. Джек рванул дверцу, зажал ладонью ничего не подозревающий женский рот.

Помахал лезвием перед круглыми от ужаса глазами и пропищал с дурным немецким акцентом, от которого не отказались бы даже «Герои Хогана».

— Только пискни, и тебе капут!

Она глянула в лицо под чулком, слабо икнула, захлопнула рот.

— Зер гут.

Он оторвал от губ руку, сразу заклеив их пластырем. Вытащил женщину с переднего сиденья, уложил на заднее лицом вниз, липкой лентой связал за спиной руки, крепко обмотал лодыжки.

Наконец нанес последний штрих: перевернул лицом вверх, заклеил каждый глаз вертикальной полоской и еще дважды обмотал ленту вокруг головы. Перекатив женщину на пол, выволок из багажника ее приятеля и проделал с ним ту же самую процедуру.

На все про все — две минуты. Может быть, даже меньше.

Прыгнув за руль, Джек включил зажигание, тронул машину с места. Сорвал чулок с головы, растер зудевшее лицо. Затем обратился к хныкавшим и вертевшимся слушателям:

— Мошет быть, вас утивляет такой способ снакомства. Тело в теньгах. Мне они нушны — у вас они есть. Альзо, аллес вместе отправимся в милое тихое место и совершим обмен. Я против вас нишего не имею. Просто пользуюсь шансом. Не телайте глупостей, и останетесь целыми. Ферштейн?

Его не волновало, приняли ли они акцент за чистую монету. Просто не хочется, чтоб узнали нормальную речь. Если план осуществится, они ее скоро услышат.

9

Бесцельно проездив минут двадцать, совершая ненужные повороты налево, направо, накручивая круги, Джек по-настоящему растерялся. Решил, что раз уж сам запутался, то пассажиры должны абсолютно потерять ориентацию.

Лишь опять выехав на Дитмарс-бульвар, сумел сориентироваться и отыскать дорогу к дому братьев Кентон. Только свернул на подъездную дорожку, на лужайку выскочили Лайл с Чарли. Он жестом приказал им молчать, поманил к машине, указал на заднее стекло. Увидев на заднем сиденье два связанных тела, братья перепуганно вытаращили на него глаза. В ответ Джек подал знак открыть дверь гаража.

Заведя машину в гараж, закрыв дверь на замок, махнул парням на дом.

— Они самые? — почти шепнул Лайл, хотя в машине никто бы его не услышал.

Джек кивнул.

— Те, что хотели меня сбить?

— Именно.

— Но как...

— Секрет фирмы.

— Кто это такие?

— Через несколько минут узнаем. Кстати, надеюсь, я нанят. В противном случае придется отвезти их обратно.

— Не беспокойся, нанят, — кивнул Лайл. — Очень даже нанят. Контракт будем подписывать или еще что-нибудь?

— Контракт. — Джек протянул руку. — Вот он.

Лайл с Чарли по очереди ее пожали.

— И все? — спросил Лайл.

— Все.

— Эй, слышь-ка, ты ж их похитил! — воскликнул Чарли.

— Формально — да. Тебя это волнует?

— Нет, а копы, ФБР...

— Вы о них никогда не услышите. Наша парочка меня не видела, не догадывается, что машина у вас в гараже. — Джек потер руки. Пора получше познакомиться с братьями Кентон. — Ну, хотелось бы знать, что вы собираетесь с ними сделать. Можно переломать руки-ноги, проломить голову...

Следя за реакцией, с облегчением увидел отвращение на их лицах.

— Господи, — пробормотал Лайл. — Нынче днем я жаждал крови, готов был их убить. А сейчас...

— Правильно, — отозвался Джек. — Вид у них довольно жалкий. Лично я предпочитаю не разбивать голову, а пудрить мозги.

— Пудрить мозги, — с удовольствием повторил Чарли. — Я — за. Клевый способ.

— Годится, — кивнул Лайл. — А как?

— Сначала усвойте несколько правил. В их присутствии всем молчать, кроме меня. Я буду изображать полковника Клинка[11]. Вы оба не говорите ни слова на случай, если ваши голоса им знакомы. Зачем вас привязывать к этому делу?

Братья согласно кивнули.

— Хорошо. Раз договорились, первым делом вытащим их из машины, положим на пол, разденем догола, обыщем...

— Ох, отмотай назад. Разденем догола?

— Именно. По-моему, небольшое унижение пойдет на пользу душам парочки, покушавшейся на убийство. И, кроме того, усмирит. Без одежды себя чувствуешь необычайно беспомощным и беззащитным. Главное — они до чертиков перепугаются, опасаясь каких-нибудь извращенных сексуальных намерений с нашей стороны.

— Только их ведь у нас нету, правда? — жалобно пропищал Чарли.

— Шутишь, — хмыкнул Джек. — Достаточно на них посмотреть, а тем более голышом. Нам придется гораздо хуже, чем им.

— А потом? — спросил Лайл.

— Внимательно осмотрим вещи, бумажники, записные книжки, бардачок в машине, выясним все возможное, потом подумаем, как расквитаться.

По лицам братьев можно было догадаться, какая борьба происходит в душе. Истинные художники-мошенники не любят применять физическое насилие.

— Если это вам очень уж неприятно, могу один справиться. Но с вашей помощью дело пойдет гораздо быстрее.

Лайл взглянул на Чарли и вздохнул:

— Пошли.

10

Двадцать минут спустя вернулись на кухню.

Вывалив на стол содержимое бумажника мужчины, сумочки женщины и бардачка, Джек взялся за сортировку.

Лицо Лайла окаменело с той самой минуты, как в багажнике, в опустевшем теперь углублении для запасного колеса обнаружился пистолет 32-го калибра.

— Они хотели меня убить, — пробормотал он.

— Как ты догадался? — поинтересовался Джек. — Неужели потому, что в тебя стреляли, пытались поджечь дом, переехать машиной?

— Тут нет ничего смешного.

Джек оторвался от документов на машину и водительских прав, желая слегка подбодрить парня.

— Чертовски верно подмечено. И уж совсем не смешно срывать с них одежду. — Он поежился, вспоминая бледное расплывшееся дряблое женское тело. — Я был вынужден мысленно постоянно ее одевать.

Лайл, наконец, с большим трудом улыбнулся.

— Так-так, — заключил Джек. — Судя по документам, мы имеем дело с супружеской парой — Карлом и Элизабет Фостер.

Лайл вытащил из дамской сумочки пачку визитных карточек и перебрал.

— Провалиться мне на этом месте!

— Не провалишься, я тебя вытащу, — пообещал Чарли.

Даже если старший брат слышал, то пропустил обещание мимо ушей.

— Это же мадам Помроль! Я о ней слышал. Участвовала в программе Леттермана.

Джек редко смотрел ток-шоу.

— Известная личность?

— Еще бы! Живет в Верхнем Истсайде. Говорят, последние пять лет идет нарасхват. О ней без конца болтают мои лопухи — очень многие были ее постоянными клиентами.

— Ну, вот тебе, — кивнул Джек. — Теперь ты знаешь кто и почему.

— Как же они доплюхали с Верхнего Истсайда? — полюбопытствовал Чарли.

Джек собрался объяснить, что в городе это обычное дело, но Лайл перебил.

— Сука! — выругался он, не сводя глаз с визитки мадам Помроль. — Пыталась меня убить!

— Не забудь, что за рулем машины, которая тебя чуть не сбила, сидел ее муж, — напомнил Джек. — По-моему, это совместное предприятие.

— Да, но готов поспорить, она всем заправляет.

— Да какая разница, кто стрелок, — сказал Чарли. — У нас в гараже валяются двое белых с голыми задницами, связанные, точно телята на бойне. Чего будем делать?

— Пока не знаю, — пожал Джек плечами. Сегодня он действовал по наитию. Обычно приступал к заданию по крайней мере с наполовину готовым планом, а в этот вечер события развивались слишком стремительно. — Важнее решить, что мы с ними сделаем.

— То есть как это «с ними»? — Чарли пристально посмотрел на него. — Знаю, они нам хотели напакостить...

— Они нас хотели убить, Чарли, — возразил Лайл. — Не напакостить нам, а убить! Помни об этом.

— Ладно, пускай убить. Все равно мы не имеем права их убивать. — Он снова коснулся значка на рубашке. — Надо подставить другую щеку и отдать их копам.

Джеку не понравилось, куда клонится дело.

— И вам тут же предъявят неопровержимые обвинения в нападении, избиении, похищении, незаконном задержании, черт знает, в чем еще. Вы этого хотите?

— Еще чего, — отмахнулся Чарли.

— И кто вообще говорит об убийстве?

— Ну, Лайл чего-то...

— Я не говорю, что их надо убить, — вмешался сам Лайл. — Господи боже, ты же меня знаешь! Просто не понимаю, чего мы добились, кроме того, что выяснили, кто это такие. Выпустим — а они завтра снова нас схватят за задницу, постараются убить или выгнать из города. Я не хочу на каждом шагу оглядываться через плечо, парень. С этим надо покончить!

— Тут наступает моя очередь, — вставил Джек. План начинал обретать первоначальные очертания, адреналин потек, зашумел в жилах, защекотал нервы. Он взял у Лайла визитку мадам Помроль, взмахнул в воздухе. — У нас есть адрес. Имеется также набор ключей от квартиры. Посмотрим, не удастся ли приготовить несколько сюрпризов.

— Годится, — кивнул Чарли. — Чего накумекал?

— Пока еще кумекаю, но, по-моему, найду возможность озадачить мадам Помроль собственными делами настолько, что ей уже некогда будет заниматься вашими. По крайней мере, в ближайшее время. Только, если действовать нынче ночью, мне нужна помощь. Где у тебя станок для нарезки ключей?

Чарли прищурился, покосился на Лайла:

— Каких ключей?

— Знаю, у тебя он имеется. Пошли. Теряем время.

— Давай, — велел Лайл.

Чарли пожал плечами:

— Ладно. Сварганим дубликаты ключей от их хазы?

— Правильно. И раз уж мы затронули эту тему, где ты держишь запчасти для волшебных фокусов?

— В целой куче коробок, — ухмыльнулся Чарли.

— Замечательно. Показывай свой склад, поглядим, чем можно воспользоваться.

Неизвестно, чем эта ночь обернется, но у Джиа он точно окажется гораздо позже, чем рассчитывал. Надо ей позвонить. Не сейчас. Кровь запела в ушах; Джек впервые за несколько месяцев чувствовал, что опять полон жизни.

11

Лайл, скрипя зубами, направлялся в гараж проведать мадам Помроль с мужем. Прошло почти два часа после того, как Джек с Чарли умчались в город, оставив его охранять... Кого? Пленных? Заложников? Подонков?

Кем бы они ни были, оба лежат лицом вниз в машине — муж на полу под задним сиденьем, мадам Помроль на сиденье. Лайл подобрал клочки изорванной одежды, набросил на нагие тела. Оказалось — мало, поэтому нашел еще старое одеяло. Не хочется при каждой проверке видеть сморщенные волосатые задницы.

Его пугала собственная ярость.

Главным образом потому, что окна и двери снова начали самостоятельно открываться. Выстрел из пистолета, попытку наезда можно пережить. Там, откуда он приехал, в этом кое-что смыслят. Но забраться в его дом и установить оборудование, которое непонятно как действует...

В его дом, черт побери! В первый действительно собственный дом вторглись жалкие скоты, осквернили, частично присвоили.

Это сводило его с ума. Он заходил на кухню, долгим тяжелым взглядом смотрел на ножи для резки мяса, открывал в гараже багажник чужой машины, рассматривал никелированный пистолет, из которого в него стреляли.

Но сколько бы ни думал об убийстве, знал, что не пойдет на это. В душе он не убийца.

Только, господи боже, до чего хочется перепугать их так, чтоб они обделались! Схватить за тощие шеи и протащить по комнатам, приставив к тупым башкам их же собственный пистолет и грозя всаживать пулю за пулей, если они не признаются, что натворили в доме, потом вздернуть на ноги, заставить разобрать проклятую механику, подгоняя дулом пистолета, чтоб скорей пошевеливались.

Однако Джек предупредил, что Фостеры не должны знать, где находятся, не должны связывать похищение с братьями Кентон. Лайл вовсе не из тех, кто слепо исполняет приказы, но... для Джека надо сделать исключение. За такие бабки лучше к нему прислушиваться. Кроме того, он свое дело делает.

Зазвонил телефон, он взглянул на определитель номера, узнал сотовый Чарли, снял трубку.

— Все тип-топ, брат, — сообщил тот. — Дело сделано, чешем домой.

— Что сделано?

— Потом расскажу, только слушай, красота — обалдеть! Ну, здоров этот Джек! Так, мы свои концы связали, давай теперь ты. Пока.

Лайл со вздохом положил трубку.

Пришла моя очередь...

Перед отъездом с Чарли Джек дал исчерпывающие указания. Тогда дело казалось легким, сейчас представляется очень рискованным.

Он снова глубоко вздохнул и вошел в гараж.

12

Лайл остановил машину Фостеров под контейнером для сбора строительного мусора. Финансовый квартал до сих пор отстраивается, и огромные кузова торчат через каждые два дома. Этот особенно большой, стоит в укромном месте. Он погасил фары, осмотрел улицу — никакого движения. В субботнюю ночь этот район Манхэттена, без сомнения, самый тихий в городе.

Лайл взглянул на часы. Быстро доехал. Поскольку машин было мало, не сворачивал с автострады Бруклин — Куинс до самого Бруклинского моста, через который проехал в нижний Манхэттен. Вел машину как робкий учитель воскресной школы, всю дорогу следуя указателям ограничения скорости, сигналя на всех поворотах, глядя в зеркало заднего обзора едва ли не чаще, чем в ветровое стекло. Меньше всего хотелось, чтоб его остановили за какое-то мелкое нарушение и попросили объяснить, что лежит сзади под одеялом.

Взяв с соседнего сиденья мясницкий нож, он большим пальцем попробовал лезвие. В слабом свете заметил, как дрожит рука, бросил через плечо гневный взгляд. Это они должны дрожать!

Но ведь он никогда раньше не делал ничего подобного.

Все равно с этим надо кончать.

Лайл сорвал одеяло с дряблого тела мадам Помроль, перевернул ее, схватил под руки, стал вытаскивать из машины. Она пробовала отбиваться, даже из-под кляпа слышалось полное страха хныканье, из ноздрей вырывалось хриплое свистящее дыхание. Несколько часов пролежала догола раздетая, связанная, с кляпом во рту, с заклеенными глазами. Оба пленника наверняка испытывали неслыханный ужас, которого раньше не могли себе даже представить.