Ловушка (№1) - Ловушка для мужа

– А как же Джанет?

У Вайолет дрогнули губы.

– Джанет есть Джанет. С ней все будет в порядке. Адриан помолчал.

– Нет, у вас ничего не выйдет, – наконец снова заговорил он. – Я имею в виду ваши планы стать гувернанткой.

Вайолет пожала плечами:

– Почему вы так думаете? Я образованная женщина, и теперь мне нет смысла скрывать это. Я владею многими иностранными языками – итальянским, французским, испанским и немного немецким.

– Вы забыли упомянуть латынь и греческий, – напомнил Адриан.

Вайолет кивнула:

– Совершенно верно. Но древним языкам обучают только мальчиков, поэтому их знание вряд ли мне пригодится. Тем более что я рассчитываю получить место в купеческой семье. Кроме языков, я могу преподавать математику, географию, историю и литературу. Правда, я плохо шью, но зато великолепно рисую и обладаю каллиграфическим почерком. Никто не сможет поставить под сомнение мой багаж знаний.

– Ваш багаж знаний здесь ни при чем.

– В таком случае что вас смущает?

– Ваша внешность.

Вскинув голову, Вайолет с вызовом посмотрела на мужа:

– Чем вам не нравится моя внешность?

– Ваша внешность безукоризненна, в том-то все и дело. Увидев такую женщину, ни одна супруга не подпустит вас близко к своему семейному очагу. Присутствие красавицы гувернантки в доме будет слишком большим искушением для отца семейства.

– Но ведь для вас я не стала соблазном – заметила Вайолет, не сумев скрыть горечи. – Вас привлекала моя сестра, а на меня вы никогда не обращали внимания.

Адриан подошел к ней.

– Вы не правы. Я замечал вас, хотя вы всегда прятали глаза за очками. Но я думал, что вы слишком застенчивы и робки…

– Для того чтобы стать герцогиней? Вы хотели это сказать? – спросила Вайолет и, усмехнувшись, добавила: – Как видите, вы ошибались.

– Да. Теперь я это вижу. Впрочем, я заблуждался и во многом другом.

Вайолет закрыла глаза, стараясь сдержать слезы.

– Я не виню вас в том, что вы ненавидите меня, – прошептала она.

– Правда? Но беда в том, что, как я ни старался – а я, поверьте, пытался изо всех сил, – мне так и не удалось возненавидеть вас.

Вайолет тут же открыла глаза, и по ее щеке покатилась крупная прозрачная слеза. Адриан смахнул ее большим пальцем.

– Не надо плакать.

Его доброта и участие привели ее в полное смятение. Она чувствовала себя раздавленной, уничтоженной. Слезы неудержимым потоком хлынули из ее глаз. Адриан крепко обнял Вайолет.

– Адриан… – шептала она сквозь рыдания, прижавшись щекой к его плечу. – Мне жаль… мне очень жаль…

– Тсс, не надо, молчите, все хорошо. Перестаньте плакать, дорогая.

Поглаживая Вайолет по спине, он целовал ее в висок до тех пор, пока она не начала успокаиваться. Достав носовой платок из кармана, Адриан вложил его в руку Вайолет. Утерев слезы, она высморкалась в него, не обращая внимания на правила этикета, а затем снова спрятала лицо на груди мужа.

Они долго молча стояли у окна, не разжимая объятий.

– Вы всерьез говорили тогда? – наконец снова заговорил Адриан.

– О чем вы?

– О вашем признании в любви. Вы действительно испытываете ко мне какие-то чувства или, когда говорили о них, просто пытались смягчить удар и пощадить мое мужское самолюбие?

Вайолет взглянула прямо в глаза Адриана.

– А вы разве не видите сами? О, Адриан, я обожаю вас! Я ни разу не солгала вам, когда речь заходила о чувствах, поверьте мне!

– А что вы сделаете, если я попрошу вас навсегда уехать? Комок подступил к горлу Вайолет.

– Уеду. Значит, вы именно этого хотите? Адриан крепче прижал ее к груди.

– Нет, я вовсе не хочу этого. Я так рад, что мне удалось застать вас здесь. Если бы мы сегодня разминулись, то, боюсь, я совершил бы огромную ошибку и позволил бы вам навсегда уйти из моей жизни. Я люблю вас, Вайолет. – Он немного отстранил ее от себя, чтобы заглянуть в глаза. – Давайте начнем все сначала, с чистого лица. Но пусть на этот раз между нами не будет лжи и недомолвок.

– Я согласна, если вы действительно этого хотите. Вы уверены, что я – та женщина, которую вы любите?

– Я никогда не любил вашу сестру. Может, поэтому я и не понял, что женился не на той девушке, за которой ухаживал. После свадьбы я был так рад свалившемуся на меня неожиданно счастью. Я даже не мечтал о том, что всем сердцем полюблю жену. Но именно это случилось. Возможно, я еще плохо знаю вас, но со временем мы устраним этот недостаток.

Наклонившись, чтобы поцеловать Вайолет, Адриан ткнулся носом в ее очки и засмеялся.

– Мне кажется, нам надо начать узнавать друг друга прямо сейчас, не возражаете? – спросил он, взявшись за проволочные дужки.

Вайолет кивнула, и Адриан снял с нее очки. Когда их губы слились в поцелуе, она закрыла глаза, дрожа всем телом.

О, как долго она тосковала по нему! Как давно ей хотелось замереть в его объятиях! Как страстно она мечтала слиться с ним в единое целое! Сладкая истома разлилась по телу Вайолет. Сбывались ее самые заветные желания. Адриан был рядом с ней, он любил ее.

Охваченный возбуждением, Адриан подхватил ее на руки. Вайолет находилась в его полной власти. Мысли путались у нее в голове.

– Отведите меня наверх, – прошептала она.

Опустив Вайолет на пол, Адриан взял ее за руку и увлек за собой в спальню.

Гораций следовал за ними, но когда они захлопнули дверь комнаты перед его носом, он жалобно заскулил. Однако Адриан и Вайолет, охваченные страстью, не замечали ничего вокруг. Им хотелось быстрее остаться наедине, закрывшись от всего мира. Повернув ключ в замке, они начали медленно раздеваться, предвкушая минуты восторга.

Сбросив наконец одежду, Адриан и Вайолет слились в долгом страстном поцелуе. Их сердца учащенно бились, кровь гулко стучала в висках. Они неистово гладили друг друга, будто хотели прикоснуться к каждому уголку нагого тела партнера.

Огонь в камине уже догорал, и в комнате было довольно прохладно. Однако они не замечали этого, их согревало пламя страсти. Адриан вынул шпильки из прически Вайолет, и ее волосы свободной волной упали на плечи и спину.

Погрузив пальцы в шелк ее волос, Адриан массировал голову Вайолет до тех пор, пока она не начала постанывать от удовольствия. Чувствуя приятное покалывание во всем теле, она замерла, наслаждаясь его прикосновениями. Когда руки Адриана скользнули на ее грудь, она прижала его ладони к своим соскам.

– Я люблю вас, Вайолет, – промолвил он, а затем еще несколько раз на разные лады повторил ее имя.

Она вся затрепетала от этих нежных слов. Ее возбуждение еще более усилилось, когда рука Адриана скользнула к ее лону и начала ласкать тайные уголки ее тела. Он делал ритмичные движения, от которых Вайолет пришла в экстаз. У нее подкашивались ноги, и, чтобы не упасть, она крепко обвила руками шею Адриана. Он осыпал поцелуями ее шею, лицо, мочки ушей, а потом они в изнеможении упали на кровать.

Вайолет думала, что Адриан сейчас овладеет ею, но он продолжал ласкать ее. Страсть в груди Вайолет вспыхнула с новой силой. Никогда прежде она не испытывала такого ошеломляющего восторга.

А затем он наконец вошел в нее… Это соитие было похоже на пробуждение, на возвращение домой после долгих странствий. Вайолет самозабвенно отдавалась ему, и он платил ей той же монетой. Их тела, озаряемые лучами тусклого солнца, слились в единое целое. Этот акт был воплощением любви, которая все терпит, все прощает и все оправдывает.

Пережив апогей страсти, они долго лежали, не размыкая объятий, на влажных, измятых простынях. Через некоторое время Адриан укрыл себя и Вайолет одеялом и прилег, поглаживая ее по голове.

Охваченная сладкой истомой, Вайолет улыбнулась. Ее глаза светились от счастья.

– О, Адриан, – вдруг встрепенулась она, – я кое-что вспомнила.

– Что именно, дорогая? Вайолет села на кровати.

– Мы же не женаты! Адриан приподнял бровь.

– О Боже, вы правы! – с наигранным ужасом воскликнул он и, усмехнувшись, добавил: – Учитывая то, что произошло сейчас между нами, нам следовало бы жениться. Если вы, конечно, не предпочитаете быть моей любовницей.

– Адриан!

Вайолет с укоризной посмотрела на него, вспыхнув от смущения. Он рассмеялся.

– Судя по выражению вашего лица, у меня нет выбора, – с обреченным видом проговорил он.

Вайолет горделиво вскинула голову.

– Почему же нет? – обиженно спросила она. – Вы можете поступать так, как считаете нужным.

Адриан снова рассмеялся и, приподнявшись, поцеловал ее.

– В таком случае мы непременно поженимся, потому что я хочу, чтобы вы были моей женой.

Быстро встав, он заставил Вайолет сесть на край постели и, опустившись перед ней на колени, взял ее за руку.

– Что вы делаете? – изумилась она.

– То, что давно должен был сделать. Прошу вас стать моей женой.

Вайолет ахнула.

– Дженет Вайолет Брентфорд, – торжественно произнес Адриан, – вы – свет моих очей, отрада моей ночи. Вы – единственная женщина, которой удалось перевернуть всю мою жизнь. И я не пожалел об этом. Да, мы начали не с того, с чего следовало бы, но в этом нет ничего страшного. Ведь мы – люди, а им свойственно ошибаться. Я люблю вас. Мне потребовалось время, чтобы понять это. Клянусь, что до конца своих дней я буду доказывать вам, как сильно вас люблю. Если вы согласитесь стать моей женой, я буду счастливейшим из смертных.

Вайолет улыбнулась сквозь слезы. Ее губы дрожали.

– Я не ожидала услышать от вас такие чудесные слова… Конечно же, я согласна выйти за вас замуж! – Вайолет бросилась на шею Адриану и осыпала поцелуями его лицо. – Я так сильно люблю вас! Я постараюсь, чтобы вы никогда не раскаялись в том, что сделали мне предложение!

– Я уверен, что не пожалею об этом!

И они снова слились в пылком поцелуе. Через некоторое время Адриан наконец выпустил Вайолет из объятий и, поднявшись с колен, подошел к своей одежде. Достав из кармана сюртука маленький квадратный футляр для ювелирных изделий, он вернулся к Вайолет.

– Это вам. – И он открыл футляр.

Вайолет увидела золотой перстень с ярким фиолетовым аметистом.

– Прекрасное колечко. Но с какой стати вы дарите его мне?

– Я дарю его вам в честь нашей помолвки. Вам не идут изумруды. И хотя аметисты более дешевые камни, я выбрал их для вас.

Вскочив, она бросилась на шею Адриану.

– Я в восторге от вашего подарка! Аметисты похожи на фиалки, в честь которых меня назвали Вайолет.

Адриан с улыбкой надел кольцо ей на палец.

– Вы правы. И клянусь, что никогда не перепутаю вас ни с кем.

Пять дней спустя они сочетались браком, получив специальное разрешение от церковных властей, в маленьком храме в предместье Лондона. Церемония была короткой. Из родственников на ней присутствовал только Кит, ненадолго прибывший из Оксфорда. Он был горд тем, что брат пригласил его на свою свадьбу в качестве свидетеля.

Вторым свидетелем на этом торжестве была жена священника, пухленькая дама, похожая на персик. Она заявила новобрачным, что обожает импровизированные свадьбы и считает, что такие пары всегда живут в любви и согласии.

Адриан и Вайолет действительно любили друг друга. Это было видно невооруженным глазом. Жених и невеста светились от счастья, стоя у алтаря и держа друг друга за руки. В полупустом храме их голоса звучали особенно торжественно.

– Я, Адриан Филипп Джордж Стюарт Фицхъю, беру тебя, Дженет Вайолет, себе в жены…

– Я, Дженет Вайолет, беру тебя, Адриана Филиппа Джорджа Стюарта Фицхью, в законные мужья…

Слова супружеской клятвы, которую молодожены уже произносили при других обстоятельствах, теперь приобретали новый смысл. Они больше не обманывали друг друга, их отношения строились на преданности и доверии. Вайолет не била дрожь, как несколько месяцев назад. Теперь она была совершенно спокойна. Ей нечего было скрывать от жениха.

Надевая ей на палец обручальное кольцо, Адриан четко и внятно несколько раз произнес ее подлинное имя – Вайолет, чтобы избежать возможных недоразумений.

Когда священник объявил их мужем и женой, Адриан поцеловал Вайолет. Этот поцелуй так сильно затянулся, что духовный пастырь вынужден был громко кашлянуть, с укоризной глядя на молодоженов.

Рассмеявшись, они двинулись по проходу в скромно украшенную в честь их свадьбы пристройку храма, в которой был сервирован чай с пирожными. За столом Кит рассказал несколько забавных историй из студенческой жизни. У него, как всегда, был отменный аппетит, и жена священника от души радовалась, глядя, как он налегает на приготовленное ею угощение.

Перед отъездом из церкви Адриан отвел священника в сторону. Не вдаваясь в подробности, он попросил святого отца хранить в тайне все, что произошло сегодня в храме, и в знак уважения к нему и его жене сделал щедрые пожертвования на нужды прихода.

Еще до церемонии в приходской церкви Адриан поговорил с адвокатом, и тот быстро устранил все преграды на пути юридического признания заключенного ими брака законным. Все, кто был посвящен в подробности этого запутанного дела, поклялись хранить молчание.

Из церкви Адриан, Вайолет и Кит направились в лондонский дом Рейбернов, где их ждал праздничный ужин. Еще раз поздравив молодоженов, Кит вскоре попрощался и уехал в Оксфорд.

Ночью, лежа в объятиях Адриана, Вайолет долго перебирала в памяти события недавнего прошлого.

– Вы уверены, что мы правильно поступаем? – неожиданно спросила она.

Адриан удивленно взглянул на жену:

– О чем вы?

– О том, что мы решили сохранить в тайне от всех, кто я на самом деле. Я буду продолжать выдавать себя за сестру.

– Но вы сами настояли на этом. Может быть, вы уже передумали?

Всего два дня назад Вайолет горячо спорила с мужем. Она хотела, чтобы все оставалось так, как есть. Адриан был не согласен с ней. Он не желал обманывать окружающих. Вайолет была его законной женой, его герцогиней, и все родственники и друзья должны были знать это.

Но Вайолет боялась, что в обществе разразится невиданный скандал, когда всплывет правда о ней. Ведь они с Адрианом все эти месяцы жили во грехе, хотя и не знали этого.

Ей самой было все равно, что думают о них люди. Она была готова безвыездно жить в Уинтерли с мужем, книгами и детьми, которые, как надеялась Вайолет, появятся у них. И даже если все общество отвернется от нее, настоящие друзья, такие, как Элиза, простят ее за обман и, оправившись от шока, будут поддерживать с ней отношения.

Однако Вайолет вынуждена была учитывать интересы других людей, которых могло затронуть ее разоблачение. Родители, несомненно, будут потрясены, узнав, что их дочери поменялись местами. Миссис Брентфорд скорее всего запрется в комнатах на несколько месяцев. На отца скандал не произведет особого впечатления, он, как и прежде, будет предаваться любимым забавам – охоте и верховой езде. Однако в конце концов пострадает и он. Большинство его влиятельных друзей отвернутся от него, и поездки в Лондон, которые всегда доставляли мистеру Брентфорду массу удовольствия, превратятся для него в суровое испытание.

Даррин, как полагала Вайолет, сначала будет долго смеяться над проделками сестер, а потом с особым рвением пустится во все тяжкие, стараясь порочностью перещеголять их.

Что же касается Джанет, то она сумеет выйти сухой из воды.

Больше всего Вайолет беспокоила судьба Адриана, хотя она скрывала от него свои опасения. Он простил ее, и это было настоящим чудом. Однако окружающие были не так великодушны, как он. Вайолет понимала, что бросила тень на репутацию мужа, запятнала его доброе имя. И несмотря на его высокое положение в обществе, могут найтись люди, которые не простят ему некрасивых поступков жены.

Адриан, конечно, будет утверждать, что ему нет дела до самодовольных ханжей и лицемеров. Тем не менее Вайолет знала, что в душе он мог надеяться когда-нибудь занять высокий государственный пост и сделать политическую карьеру, о которой постоянно говорила его мать. И Вайолет не хотела стать преградой на пути осуществления его мечты.

И чтобы избавить родных и близких от всеобщего осуждения, она уговорила Адриана хранить в тайне, что они с сестрой поменялись местами.

Повернувшись набок, Вайолет положила руку на грудь мужа.

– Нет, я не передумала, – сказала она. – Я понимаю, что мы столкнемся со множеством трудностей, но, думаю, нам лучше молчать.

– А как же ваша сестра? Что будет, если она захочет выйти замуж?

– В таком случае она скажет правду будущему мужу, и они вместе решат, что делать дальше.

Адриан хмыкнул:

– И все же я считаю, что мы должны рассказать всем правду. Даже если это многим не понравится. Однако я уступлю вам и соглашусь до поры до времени хранить молчание, но при условии, что вы будете играть роль Джанет только в обществе. Здесь, дома, я не потерплю никакого притворства, вы меня поняли?

– Да, ваша светлость, я поняла вас. Адриан погладил ее по обнаженной груди.

– Не умничайте.

Вайолет засмеялась:

– Но я действительно умная, разве вы не заметили?

По всей комнате – на столиках и стульях – лежали книги. Вернувшись в городской дом, Вайолет больше не скрывала любви к чтению. Правда, у нее оставалось мало времени на любимое занятие.

Привстав, она взяла с ночного столика очки и надела их.

– Взгляните-ка на меня. Как я вам нравлюсь? – спросила она и, закинув ногу, села верхом на мужа.

Страсть вспыхнула в глазах Адриана, он пожирал ее обольстительное нагое тело жадным взглядом.

– Я и не предполагал, что очки способны придать женщине особую пикантность. – Он подложил ладони под ягодицы жены и усадил ее на свою восставшую плоть.

Стон наслаждения вырвался из груди Вайолет.

– И все же, пожалуй, снимите их, – продолжал он, – поскольку сейчас мы займемся более увлекательным делом, чем чтение.

Глава 22

Пришла весна. Нежная зелень покрыла землю, возродив ее к новой жизни. Животные сменили шерсть. Птицы звонко запели, радуясь наступающим теплым дням.

В Уинтерли жизнь кипела с раннего утра по позднего вечера. Садовники работали в саду, приводя в порядок старые деревья и сажая растения. Плотники, каменщики и маляры, словно трудолюбивые муравьи, облепили усадебный дом. А внутри шла уборка. Миссис Литтон командовала слугами, словно генерал маленькой армии, готовясь к празднику.

Через четыре дня в имение должны были приехать гости. Вайолет разослала приглашения соседям, родственникам и друзьям, большинство из которых могли успеть лишь на заключительный бал, венчавший большой прием. Празднество устраивалось в честь дня рождения Адриана, которому исполнялось тридцать три года, и было дебютом Вайолет как хозяйки дома, официально принимающей гостей.

Проходя мимо бального зала, она слышала голоса служанок, натиравших великолепный узорный паркет. Другие слуги снимали тяжелые портьеры из темно-синего бархата и выносили на двор, чтобы выбить их.

Всякий раз, когда Вайолет думала о скором приезде гостей, ее охватывал трепет. Впрочем, честолюбивая идея устроить большой прием принадлежала именно ей, поэтому Вайолет не на кого было жаловаться.

Когда она поделилась своими планами с Адрианом, он стал мягко ее отговаривать. Летом для гостей легче найти развлечения. Джентльмены могли бы поохотиться, а дамы провести время в саду, сделать несколько пейзажей акварелью или пострелять из лука.

Но Вайолет знала, что Джанет на ее месте устроила бы уже не один прием. И хотя она не была обязана подражать сестре, ей хотелось доказать – прежде всего себе и мужу, – что она сможет достойно принять гостей.

Адриан заявил, что не придает никакого значения всем этим приемам и светским развлечения, и Вайолет знала, что он не лукавит. Однако она была герцогиней Рейберн и имела обязанности перед обществом. Вайолет чувствовала, что должна доказать свою состоятельность в роли хозяйки дома. Особенно сейчас, когда Адриан знал, кто она на самом деле. Она не могла допустить, чтобы он пожалел о выборе, который сделал. И ей очень хотелось, чтобы муж гордился ею.

Существовала еще одна веская причина, заставлявшая Вайолет не откладывать прием гостей надето. Она была почти уверена, что забеременела и носит под сердцем дитя Адриана. А значит, через три-четыре месяца ее фигура округлится и ей будет уже не до светских развлечений.

Она невольно положила ладонь на живот. Задержка месячных составляла уже почти три недели, а раньше они были у нее регулярными. Если они не начнутся в течение нескольких дней, то все ее сомнения окончательно рассеются. И тогда она наконец сообщит мужу радостное известие.

Вайолет сгорала от нетерпения. Но она боялась разочаровать Адриана. Ведь известие могло оказаться ложным. Кроме того, ей хотелось преподнести эту новость мужу в качестве подарка ко дню рождения. Если она окончательно убедится, что беременна, то сообщит об этом Адриану в ту ночь, когда должен состояться бал, завершающий празднество. А пока она решила хранить все в секрете. Блаженная улыбка появилась на ее лице при мысли о ребенке.

Спустя полчаса Вайолет уже сидела в своем кабинете и обсуждала с Франсуа меню. Тут в дверь постучали, и на пороге появился Марч. Вайолет бросила на него вопрошающий взгляд.

– К вам прибыли гости, ваша светлость, – сообщил дворецкий. – Ваши родные.

– Дорогая, как я рада видеть тебя! – воскликнула миссис Брентфорд, заключая дочь в объятия. От нее исходил запах гардений.

Родные ожидали Вайолет в небольшой гостиной на первом этаже. Она увидела родителей, Даррина, стоявшего у окна со скучающим видом, и Джанет, или, вернее, «Вайолет». Выражение лица сестры потрясло ее.

Одетая модно, но все же более скромно, чем обычно, Джанет выглядела глубоко несчастной. Подавленная, с потухшим взглядом и опущенными уголками рта, в очках с квадратными стеклами, она производила тягостное впечатление. Вайолет особенно поразило то, что Джанет вынуждена носить очки.

– Я тоже рада снова видеть всех вас, – сказала она, освободившись из объятий матери. – Мы с Адрианом ждали вас только через два дня.

Графиня опустилась на широкий диван.

– Да, мы действительно хотели приехать чуть позже, – подтвердила она. – Но в Лондоне постоянно идет дождь, и мы решили отправиться в дорогу раньше и сделать вам сюрприз. Надеюсь, нам это удалось?

– Да, вполне. Но это, конечно, очень приятно. Я сейчас распоряжусь, чтобы подали чай и приготовили для вас комнаты. Вы, должно быть, устали с дороги.

И Вайолет подошла к шнуру, на котором висел колокольчик.

– Да уж, – посетовал развалившийся в кресле мистер Брентфорд, – мы порядком протряслись в карете на рытвинах и ухабах. Мне надо поговорить об этом с Рейберном. Дороги разъезжены и в ужасном состоянии. Герцогу следовало бы заняться ими.

– Все это из-за сырой погоды, – сказала Вайолет. – Весна в этом году выдалась дождливой.

Она знала, что Адриан не несет никакой ответственности за главные дороги, а ту, которая проходит по территории имения, он содержит в порядке. Совсем недавно герцог посылал бригаду рабочих для ремонта ее полотна. Они тщательно засыпали все колеи и выбоины щебнем, песком и землей. Но разговаривать на эту тему с отцом бесполезно. Он проголодался и был не в духе, и любое ее объяснение принял бы в штыки.

– Что нового в Лондоне? – спросила Вайолет, садясь в кресло, стоявшее напротив дивана. – Я сгораю от любопытства.

Джанет молча села рядом с матерью, а Даррин продолжал задумчиво смотреть в окно.

– Светский сезон только начинается, – сказала графиня. – Хилари Аскуит наконец-то появилась в обществе с дочерью. Девочка очень бледненькая и худая, не думаю, что она будет пользоваться успехом. Дебретты тоже вывезли в свет свое чадо. У этой девицы отличный цвет лица, глаза тоже ничего, но голос! Когда она смеется, мне делается дурно. Если ее мать умная женщина, то посоветует ей не открывать рта, пока она не найдет себе мужа.

– Почему ты молчишь, Вайолет? – обратилась хозяйка дома к сестре. – Расскажи мне о путешествии по Италии.

«Вайолет» как-то странно посмотрела на нее.

– Мне понравилось в Италии. Тетя Агата передает тебе привет.

Джанет снова замолчала. Что же произошло в Италии? Первые ее письма, пришедшие из Европы, были полны ярких впечатлений. А затем на континент отправился Тодди Маркем. С тех пор Вайолет не получила ни одного письма от сестры. Может, влюбленные поссорились и дело дошло до разрыва?

Графиня погладила Джанет по руке.

– Я возлагаю большие надежды на Вайолет. За ней ухаживают сразу несколько джентльменов, и она наконец-то начала обращать внимание на то, во что одевается. Не правда ли, ей идет этот наряд?

И графиня кивнула в сторону Джанет, одетой в платье из индийского муслина персикового цвета.

– Да, он очень изящный. – Вайолет заставила себя проявить интерес к одежде сестры. – У какой портнихи его шили?

– Боже, как мне надоели эти бабские разговоры, – простонал мистер Брентфорд. – Куда запропастился твой муж?

– Адриан еще утром уехал по делам, папа, вместе с управляющим имением. Как я поняла, они осматривают хозяйства некоторых арендаторов. Муж обещал вернуться к чаю. Он будет с минуты на минуту.

В гостиную вошли две служанки с большими серебряными подносами, уставленными тарелками с холодными закусками и сладостями.

– Ну наконец-то, – проворчал граф при виде еды.

Даррин, подойдя к столу, взял тарелку и положил себе несколько сандвичей. Джанет попросила сестру налить ей чашечку чаю и взяла с блюда тоненький кусочек вестфальской ветчины и крошечное печенье.

– Я не голодна, – пояснила она, поймав на себе удивленный взгляд Вайолет.

Сделав несколько глотков чаю, Вайолет почувствовала, как ее начало подташнивать от распространившихся по комнате запахов фаршированных яиц и пирога с мясом, вкусом которого восхищались ее гости. Она сочла это еще одним доказательством того, что беременна.

Вскоре вернулся Адриан.

Супруги обменялись сердечными улыбками. Вайолет заметила, что ее муж успел переодеться. Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее в губы, она почувствовала исходивший от его кожи запах душистого мыла. Выпрямившись, герцог поздоровался с родственниками жены.

Подойдя к теще, он тепло обнял ее и сказал несколько любезных слов, а затем пожал руку тестю и шурину. Эти двое с большим трудом оторвались от еды, чтобы соблюсти правила хорошего тона и поздороваться с хозяином дома. Наконец Адриан повернулся к Джанет.

Вайолет заметила, как он напрягся. Ему было неприятно видеть бывшую невесту, обманувшую его. Джанет протянула руку.

Адриан отвесил небрежный поклон.

– Добро пожаловать, леди Вайолет, – сухо сказал он. Джанет, по всей видимости, не придала никакого значения тону, каким были произнесены эти слова, и мило улыбнулась.

– Рада видеть вас, ваша светлость. Можно, я буду называть вас просто Адрианом? Мы ведь теперь родственники.

– Как вам будет угодно, миледи.

Поприветствовав гостей, Адриан взял из рук жены чашку чаю и, сев на диван напротив тещи и Джанет, завел с ними беседу.

Вскоре Вайолет заметила, что он избегает смотреть на Джанет. И это не ускользнуло от внимания последней. Джанет едва сдерживала себя, сердито хмурясь. Она старательно играла свою роль, но ей было трудно справиться с характером. Джанет не выносила, когда ее игнорировали. К счастью, через некоторое время в гостиную вошла миссис Литтон и сообщила, что комнаты для гостей готовы.

Родственники Вайолет поднялись и последовали за экономкой.

– Приходи сегодня вечером ко мне, – прошептала Джанет, поравнявшись с сестрой. – Нам надо поговорить.

Вайолет торопливо кивнула. Тут же на ее плечо легла знакомая рука.

– Чего она от вас хочет? – спросил Адриан жену, когда Джанет вышла из комнаты.

– Поговорить с глазу на глаз.

– Ее, без сомнения, бесит та роль, которую она вынуждена играть. Может быть, нам следует обо всем рассказать вашим родителям и положить конец этому фарсу?

Вайолет задумчиво покачала головой:

– Нет, давайте оставим все как есть. Мне кажется, в Италии что-то произошло. Я впервые вижу Джанет такой подавленной.

– Гм… Это меня и беспокоит. Ваша сестра избалована и эгоистична. Она может попытаться выместить на вас досаду за жизненные неудачи. Мне не хотелось бы, чтобы она испортила вам праздник.

– Все будет хорошо, – успокоила Вайолет мужа. – Я не допущу, чтобы Джанет срывала на мне свое дурное настроение. Мы любим друг друга, и никто не сможет разрушить наше счастье.

– Я не говорил бы об этом с такой уверенностью, – со вздохом заметил Адриан. – Впрочем, пусть будет по-вашему. В конце концов, Джанет – ваша сестра, и я вынужден смириться с тем, что вам придется время от времени видеться с ней.

– Вот именно. И постарайтесь, пожалуйста, не игнорировать ее. Это только подливает масла в огонь и злит Джанет.

– Хорошо. Хотя ее не мешало бы немного позлить. Она это заслужила, – сказал Адриан и, наклонившись, поцеловал жену в губы. – Впрочем, я должен быть благодарен ей.

– За что?

– Если бы она не уговорила вас поменяться местами, я был бы сейчас женат на ней.

Адриан поежился при этой мысли. Вайолет, засмеявшись, обвила руками шею мужа, и их губы снова слились в поцелуе.

Поздно вечером, когда дом погрузился в тишину, Вайолет негромко постучала в дверь спальни сестры. Джанет выглянула в коридор.

– Куда ты подевалась? – накинулась она на Вайолет. – Я уже думала, что ты не придешь.

И Джанет широко распахнула дверь.

– Меня задержали дела, – сказала Вайолет, переступив порог комнаты. – Миссис Литтон пришла ко мне согласовать меню завтрака. А потом мне надо было снять вечерний туалет, в котором я была на ужине.

Сестры внимательно посмотрели друг на друга. На них были ночные рубашки и пеньюары, длинные волосы были перевязаны сзади лентой. Никто, пожалуй, не смог бы их сейчас различить. И лишь цвет одежды был у них разным, у Вайолет – синим, у Джанет – сливочно-белым.

На них невольно накатили воспоминания, когда они спали вместе в одной детской и шептались полночи. Няня часто заходила в их комнату, чтобы призвать непослушных девочек к порядку. Но теперь они были взрослыми. Дни детской дружбы давно миновали.