Ловушка (№1) - Ловушка для мужа

– Я взял с собой книгу, – сказал Кит, показывая Вайолет увесистый том. – Если меня найдут здесь, я заявлю, что неправильно понял викария и пришел сюда, вместо того чтобы ждать его в классной комнате. Он не слышит половины из того, что я говорю. Правда, ошибки подмечает сразу. – Кит пригладил ладонью короткие черные волосы. – Это Адриан, черт бы его побрал, натравил на меня старика.

Вайолет улыбнулась:

– Я уверена, что у него были на то веские основания.

– Он решил подвергнуть меня нечеловеческой пытке. Вот и все его основания, – сердито заявил молодой человек. – Я не удивлюсь, если из моих ушей скоро хлынет кровь. В университете мне не приходилось так много заниматься, как здесь, дома. Я, наверное, скоро оглохну, как старый викарий. А мои глаза? Вы заметили, что в последнее время они покраснели? Они вылезут из орбит, если я буду так много читать.

Вайолет покачала головой, слушая болтовню Кита, и провела пальчиком по вышивке. Вздрогнув, она резко отдернула руку и сунула палец в рот.

– Что случилось? – озабоченно спросил Кит.

– Ничего, укололась об иглу. Какая же я неловкая!

В дверь постучали, и Кит напрягся. Неужели его так быстро нашли? Вошедший в кабинет Марч, не удостоив брата герцога взглядом, обратился к хозяйке дома:

– Простите, что потревожил вас, ваша светлость, но на кухне случилось несчастье. Одна из служанок опрокинула на себя кастрюлю кипящей воды и получила серьезные ожоги. Я подумал, что мне следует сообщить вам об этом.

Вайолет не на шутку встревожилась.

– Вы правильно поступили, Марч, – сказала она. – Надеюсь, вы вызвали врача?

– Я послал мальчика за местным знахарем.

– Нет, надо вызвать мистера Монтгомери.

Доктор Монтгомери был личным врачом герцога. Адриан два года назад уговорил этого молодого человека, получившего медицинское образование в Лондоне, переехать к нему в имение.

– Он окажет квалифицированную помощь, – добавила Вайолет.

– Будет исполнено, ваша светлость.

– А с кем случилось несчастье, с Сарой? – поинтересовалась Вайолет.

– Нет, с Бренной, которая родом с севера.

– Бедная девочка! – Вайолет встала и обратилась к Киту: – Простите меня, но мне надо узнать, могу ли я еще чем-нибудь помочь ей.

Кит тоже поднялся, как предписывали правила хорошего тона.

– Конечно. Надеюсь, вы потом расскажете мне, как чувствует себя эта девушка, – пробормотал он.

Марч и герцогиня вышли из кабинета, оставив Кита одного. Затворив за ними дверь, молодой человек огляделся. Поднявшаяся в доме суматоха играла ему на руку. Кит надеялся, что его никто не хватится. Воспользовавшись удобным моментом, он мог немного поспать.

Внезапно его взгляд упал на кресло, на котором сидела невестка. Кит заметил, что в уголке лежит какая-то книга. Охваченный любопытством, он подошел и взял в руки томик. Это была «Энеида». Прочитав название на корешке, Кит растерялся. Он не мог понять, зачем Джанет взяла эту нудную поэму и положила ее в угол кресла. Может, ей так было удобнее сидеть?

От одного прикосновения к книге по телу Кита пробежала дрожь отвращения. Открыв ее, он обнаружил, что это был оригинал, написанный на латыни. Честно говоря, Кит надеялся, что найдет перевод Вергилия. Диттлсби мучил его отрывками из произведения этого автора. Но Адриан коварно приказал убрать из библиотеки все переводы на английский язык античных текстов, которые предстояло изучить младшему брату.

Кит решил в ближайшее время серьезно поговорить с герцогом. Его козням надо положить конец.

А сейчас его мучил вопрос: зачем Джанет прятала у себя за спиной в уголке кресла книгу? Она не была похожа на женщину, увлекающуюся науками и древними языками. Кит сомневался, что она за всю жизнь прочитала хотя бы одну книгу, а уж тем более эту, написанную на латыни. Сам он по собственной воле даже не открыл бы ее! Может, этот томик в темном кожаном переплете принес в кабинет жены Адриан, хорошо знавший латынь, и забыл его в кресле? Хотя нет, старший брат Кита не мог так небрежно обойтись с книгой… Адриан во всем был педантичен и аккуратен.

Кит терялся в догадках, не зная, что и подумать. В конце концов он решил не ломать себе голову, а устроиться поудобнее в кресле и подремать. Подложив пару поленьев в огонь, горевший в камине, Кит откинулся на спинку кресла, вытянул ноги и закрыл глаза.

Глава 12

На следующее утро пришло еще одно письмо, адресованное Джанет. Вайолет опять не сразу поняла, что это за послание. Рассеянно взяв его с серебряного подноса, на котором Марч принес корреспонденцию, она сломала печать и развернула лист бумаги. Однако от первых же строк ее бросило в жар.

«Любимая моя, я так сильно тоскую…»

Вайолет торопливо сложила письмо и зажала его во вспотевшей ладони. «Черт бы побрал эту Джанет! – сердито подумала она. – Сестра, по-видимому, так и не предупредила любовника, чтобы он не писал сюда! Она даже не попыталась избавить меня от неприятностей!»

Вайолет невольно взглянула на полыхавший в камине огонь. С каким удовольствием она бросила бы туда проклятое письмо, чтобы оно превратилось в горстку пепла! Но это было бы трусостью с ее стороны и не решило бы главной проблемы. Любовные письма продолжали бы приходить. Кроме того, послание адресовано не ей, и она не могла распоряжаться им по своей воле, а тем более уничтожить его.

Вайолет решила снова написать Джанет и более настойчиво потребовать от нее, чтобы та положила конец этой тайной переписке.

Подойдя к камину, она нагрела на огне нож для вскрытия писем и аккуратно подправила восковую печать, чтобы не было видно, что ее ломали. Затем села за стол и начала писать сестре.

Через два дня пришло письмо от матери Адриана. Вайолет решила сразу же ответить на него и направилась в гостиную на первом этаже, чтобы набросать черновик.

Здесь проходили занятия Кита и викария Диттлсби. Обычно они каждый день после обеда располагались в этой комнате. Вайолет, конечно же, могла бы найти перо и бумагу и в другом помещении большого дома, однако в этой гостиной был очень удобный письменный стол.

Вайолет решила, не привлекая к себе внимания, прокрасться в комнату и тихо поработать за столом, не мешая проходившим здесь занятиям. Но как только она вошла в гостиную, мужчины тут же встали. Вайолет жестом попросила их сесть.

– О, пожалуйста, не беспокойтесь, – промолвила она. – Я пришла, чтобы написать пару писем. Обещаю сидеть тихо, как мышка.

– Добрый день, ваша светлость, – поздоровался викарий и так низко поклонился ей, что его белый завитой парик едва не упал с головы. – Мы, наверное, мешаем вам?

И старик поднес к уху оловянный рожок, чтобы расслышать ее ответ.

– Нет-нет, – поспешно заверила его Вайолет. – Боюсь, это я оказалась помехой. Прошу вас, продолжайте занятия.

Викарий кивнул.

– Да, мы тут занимаемся, – громко произнес он. – Но мы можем перейти в другую комнату, если вам будет угодно.

Взглянув на Кита, Вайолет заметила, что он едва сдерживает смех.

– Приветствую вас, сестричка, – сказал он.

– Доброе утро, Кит, – поздоровалась Вайолет и снова обратилась к викарию, повысив голос в надежде, что на этот раз он хорошо расслышит ее слова: – Нет, я не хочу, чтобы вы переходили в другое помещение. Прошу вас, садитесь. – Она показала рукой на его стул. – Продолжайте занятия. Я напишу несколько писем и уйду.

– Нет, нет, мы сейчас не пишем, мы повторяем правила спряжения неправильных латинских глаголов, – возразил викарий. – Ваше внимание к подобным вопросам делает вам честь. Вы удивительно умная и утонченная дама, ваша светлость.

Вайолет на мгновение растерялась.

– Правда? – пробормотала она. – Ну хорошо, спасибо. И она с улыбкой показала жестами, что именно намерена сделать. Викарий наконец-то понял ее и, улыбнувшись, снова поклонился.

Вайолет и Кит переглянулись, едва сдерживая смех. Герцогиня подошла к письменному столу, а викарий возобновил урок.

Убедившись, что мужчины заняты латинской грамматикой, Вайолет надела очки и склонила голову так, чтобы они не видели ее лица.

В письме она сначала справилась о здоровье свекрови, а затем задала вопрос о том, как поживает сестра Адриана Сильвия и ее семья. Вайолет слышала, что беременность Сильвии протекает нормально, хотя ее золовка вынуждена была недавно несколько дней провести в постели, после того как за чаем обнаружила лягушек в кувшинчике со сливками. Как оказалось, это была шалость ее пятилетнего сынишки.

Вайолет улыбнулась, вспомнив эту забавную историю. До ее слуха доносились голоса викария и его ученика. «Бедный Кит, – думала она, – ему приходится заниматься тем, что он больше всего ненавидит».

Сама она обожала латынь. Девочкам обычно не преподавали этот предмет, их обучали рукоделию, живописи акварельными красками, географии, французскому и немного итальянскому языку. Считалось, что этих навыков и знаний достаточно для женщины.

Однако гувернер, которого наняли обучать ее и Джанет итальянскому, одновременно должен был преподавать их брату латынь и древнегреческий. Схожесть древних и новых языков вызвала интерес у Вайолет. Помогая Даррину делать переводы античных текстов, Вайолет увлеклась этой литературой. И к четырнадцати годам уже неплохо освоила латынь.

– Нет, не так, милорд, – вздохнул викарий. Он был явно расстроен ошибкой, которую сделал его ученик. – Вам следовало уже давно усвоить это правило и заучить исключения из него. Без этого вы не сможете переводить латинские тексты. Прошу вас, назовите все формы прошедшего несовершенного времени сослагательного наклонения глагола ire.

Замерев, Вайолет вслушалась в тихий голос Кита, следя за тем, как он произносил грамматические формы. Каждый раз, когда он запинался, ей хотелось подсказать ему. Однако она знала, что этого не следует делать.

– А теперь, милорд, – продолжал викарий, когда его ученик закончил отвечать, – назовите формы глагола nolle в давнопрошедшем времени действительного залога.

Продолжая писать письмо, Вайолет машинально пробормотала:

– Nolueram, nolueras, noluerat, nolueramus, nolueratis, noluerant.

Кит сделал только одну ошибку, неправильно назвав форму глагола в третьем лице единственного числа.

– А теперь проспрягайте глагол nolle в давнопрошедшем времени сослагательного наклонения, – попросил викарий.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Вайолет вполголоса проспрягала глагол. Кит повернул голову в ее сторону и прислушался.

– Продолжайте, милорд, – обратился к нему викарий. – Вы назвали форму первого лица единственного числа… А дальше?

– Noluisses, – тихо, не оборачиваясь, произнесла Вайолет. Кит повторил за ней.

– Отлично, – похвалил его викарий, – продолжайте спрягать.

– Noluisset, – вырвалось у Вайолет, и Кит снова повторил за ней.

– Превосходно. А как будут звучать остальные формы?

– Noluissemus, noluissetis, noluissent… – Произнося эти слова за невесткой, которая одновременно писала письмо и машинально спрягала глагол, Кит все больше поражался ее прекрасному знанию латыни.

«Нет, этого не может быть! – ошеломленно думал он, вслушиваясь в ее негромкий голос. – Когда это Джанет успела изучить латынь?» Искоса поглядывая на ее склонившуюся над столом фигуру, Кит приходил во все большее недоумение. Джанет ни разу не ошиблась, называя грамматические формы! Это было просто невероятно.

Он вспомнил книгу Вергилия, которую нашел несколько дней назад в уголке кресла в ее кабинете, и глубоко задумался. Тогда Кит решил, что томик принадлежал Адриану, но теперь он сомневался в этом.

– Вы прекрасно справились с заданием, милорд, – сказал викарий. – Я вижу, что вы начали делать успехи. А теперь займемся переводом.

И викарий написал фразу на латыни на грифельной доске.

Кит попытался сосредоточить внимание на переводе, хотя у него голова шла кругом от открытия, которое он только что сделал.

– «Терпеливый и упрямый, ты воспользуешься своими усилиями», – перевел Кит.

Викарий разочарованно вздохнул.

– Нет, неправильно, милорд, – пробурчал он. – Эта фраза начинается со слов «Будь терпеливым и настойчивым…». А дальше, пожалуйста, попытайтесь перевести сами.

– «Будь терпеливым и настойчивым…» – наморщив лоб, повторил Кит и замолчал.

Герцогиня тихо засмеялась. Кит взглянул на нее, и в этот момент она быстро обернулась, чтобы прочитать надпись на грифельной доске. Кит чуть не ахнул. Его невестка была в очках!

Но Джанет никогда не носила очков… Она сама сказала Киту, что леди, которые заботятся о своей внешности, обходятся без них. А потом подчеркнула, что, к счастью, у нее прекрасное зрение.

– Милорд, – промолвил викарий. – Итак, я жду… «Будь терпеливым и настойчивым…»

И тут до слуха Кита донесся тихий голос герцогини, продолжившей вполголоса перевод латинского изречения:

– «И твои старания когда-нибудь принесут тебе пользу». При других обстоятельствах вся эта ситуация показалась бы Киту комичной и он от души посмеялся бы над глуховатым наставником и рассеянной молодой герцогиней. Но сейчас ему было не до шуток. Он сделал ошеломляющее открытие: его невестка была самозванкой!

На следующий день во время обеда, когда слуги подали роскошное блюдо – тушеную телятину с аппетитными молоденькими грибами, – Вайолет заметила нечто необычное в поведении Кита. Впрочем, произошедшие с ним перемены не были слишком явными. Однако деверь бросал на нее тайком долгие пытливые взгляды, а когда обращался к ней, то его лицо приобретало странное выражение.

Сначала она отмахивалась от тревожных мыслей, решив, что из-за недостатка сна у нее разыгралось воображение. Этой ночью охваченный страстью Адриан был неутомим, он не давал ей спать до рассвета. И вот теперь Вайолет расплачивалась за пережитый восторг и наслаждение, чувствуя усталость.

Однако Адриан, несмотря на бессонную ночь, казался бодрым и довольным. Улыбнувшись жене, он подцепил на вилку кусочек тушеной моркови и, отправив ее в рот, продолжил обсуждать с викарием и приглашенным на обед мистером Долтоном готическую архитектуру.

Вайолет зевнула, прикрыв ладонью рот, и снова поймала на себе пристальный взгляд Кита. Она удивленно посмотрела на него. Когда их глаза встретились, Кит потупил взор и начал быстро есть.

Вайолет хотела спросить деверя, почему он так странно ведет себя сегодня, но не могла это сделать в присутствии посторонних людей. А после обеда у нее просто не было времени поговорить с ним.

Закончив есть, Кит извинился и вместе с викарием отправился в гостиную, чтобы продолжить занятия. Адриан и мистер Долтон тоже удалились. Их ждали неотложные дела.

Вайолет решила пока не забивать себе голову мыслями о Ките и его необычном поведении. Приказав слугам убирать со стола, она вышла из столовой и направилась в зимний сад. Гораций важно шагал рядом с ней. Его когти постукивали по каменным плитам.

В просторном помещении со стеклянными стенами и потолком было много света и воздуха. Здесь царили тепло и покой даже в прохладные непогожие дни. И сейчас по стеклам барабанили капли дождя, растекаясь струйками и ручейками.

Пышные зеленые растения радовали глаз. Зимний сад в эту пору украшало множество цветов, в том числе и розы, за которыми пришла сюда Вайолет. Направляясь к ним, она прошла мимо двух апельсиновых деревьев, в тени которых распускались розовато-желтые весенние лилии, хотя для их цветения был не сезон.

Вайолет остановилась у роз. Гораций тут же уселся у ног хозяйки.

Она медленно двинулась вдоль колючих кустов, осторожно срезая с каждого по полураспустившемуся цветку на длинном стебле. Время от времени Вайолет останавливалась, чтобы прикоснуться кончиками пальцев к атласным лепесткам или вдохнуть сладкий пьянящий аромат. Подойдя к кусту, усыпанному бледно-розовыми цветами, она залюбовалась их нежной прелестью. И тут Гораций хрипло залаял.

Бросив взгляд через плечо, Вайолет увидела приближающегося к ней деверя. Он остановился в нескольких шагах от нее, и Гораций, затихнув, улегся на пол между ними.

– Я не слышала, как вы вошли, Кит, – промолвила Вайолет.

– Я прокрался в зимний сад тихо, как кот, – с усмешкой заметил молодой человек. – Простите, если напугал вас, я не хотел этого.

– Нет, вы меня не напугали, – сказала Вайолет и, положив в корзинку садовые ножницы, обернулась к Киту. – Ну, если только совсем немного. Викарий, наверное, сделал пятиминутный перерыв в занятиях и теперь вы ищете новое убежище, где могли бы спрятаться от него?

– Слава Богу, на сегодня занятия окончены. Викарий Диттлсби решил пораньше вернуться домой, пока не началась гроза. А мне он велел самому поупражняться в переводах. – Кит закатил глаза, демонстрируя, как ему все это надоело. – Может быть, вы поможете мне?

– Я? Чем же я могу помочь?

Вайолет с удивлением посмотрела на Кита, пряча улыбку, и снова поймала на себе его странный взгляд. Ее охватило беспокойство.

– Да, пожалуй, действительно ничем, – промямлил молодой человек.

– С вами все в порядке? – с тревогой спросила Вайолет.

– Да, вполне. А почему вы задали этот вопрос?

– Не знаю. Мне кажется, вы слишком напряжены.

– Я? Вы ошибаетесь… – Он дотронулся до одного из срезанных цветков, лежавших у нее в корзинке. – Какие замечательные розы…

– Да. Я хочу поставить букет в гостиной. От этих цветов исходит удивительно тонкий аромат.

– Ваше второе имя – Роуз[3], не так ли? Вайолет насторожилась.

– Да, меня зовут Джанет Роуз.

– Розы – роскошные цветы, – продолжал Кит. – Они красивы и нежны, но их стебли усеяны острыми шипами. Коварные растения, опасные для неосторожных, посмевших прикоснуться к ним.

По спине Вайолет забегали мурашки. Неужели Кит все знает?

– Розы не похожи на другие цветы, – размышлял вслух Кит. – Возьмем, например, фиалку[4]. Это тоже по-своему прелестный цветок, красивый и нежный, но он намного скромнее розы. – Кит внезапно поднял глаза на Вайолет и с вызовом посмотрел на нее. – Так кто же вы? Роза или фиалка?

Дрожь пробежала по телу Вайолет, и она поняла, что не сумела скрыть свое волнение. Ее сердце трепетало в груди, словно испуганная птичка, запертая в клетку.

– Что за чушь вы несете? – нахмурившись, спросила она и хотела направиться к выходу.

Однако Кит остановил ее, вцепившись в ручку корзинки, которую держала Вайолет.

– Можете не утруждать себя ответом на мой вопрос. Я уже разгадал эту шараду, – заявил он и, сделав паузу, добавил: – Вайолет.

Однако она все еще не сдавалась и, запрокинув голову, громко рассмеялась. Ее голос отозвался эхом под высокими стропилами оранжереи.

– Вы приняли меня за сестру? Как мило. Вайолет, несомненно, повеселится, когда я сообщу ей об этом в очередном письме. Эта забавная история доставит удовольствие и ей, и тетушке Агате, с которой она сейчас путешествует по Италии.

Кит на мгновение заколебался, но он был уверен в собственной правоте, и Вайолет не могла сбить его с толку.

– Вы снова пытаетесь ввести меня в заблуждение, но у вас это не получится. Я нашел книгу, которую вы прятали в уголке кресла в кабинете. Она написана на латыни.

– Какую еще книгу? Я не понимаю, о чем вы говорите. Я вообще не люблю читать.

– Неправда, любите! – возразил Кит. – И прекрасно знаете латынь. Отвечая на вопросы моего учителя, вы ни разу не ошиблись.

Последнюю фразу Кит невольно произнес обиженным тоном. Молодому человеку было досадно, но Вайолет прекрасно разбиралась в предмете, который ему самому не давался.

Вайолет охватила паника. Неужели он и вправду слышал ее? Она помнила, что бормотала ответы себе под нос, сидя в гостиной за письменным столом. За годы изучения латыни у нее выработалась привычка спрягать глаголы вслух: так легче запомнить их формы.

Что она наделала! Как глупо и опрометчиво вела себя!

– У меня очень тонкий слух, – продолжал Кит, как будто прочитав ее мысли. – И об этом знают все мои родственники. Некоторые из них частенько называют меня таксой, то есть собакой с большими ушами и острым нюхом. Но вы совсем недавно стали членом нашего большого семейства, не так ли? Однако когда вы влились в него? Именно это меня сейчас интересует. Когда вы и Джанет поменялись местами? Сколько времени вы уже обманываете нас? И самый важный вопрос – зачем вы это делаете? Ответьте мне, я хочу знать правду.

Вайолет, понурив голову, съежилась под его пристальным взглядом. Корзина с цветами и садовыми ножницами выпала у нее из рук и ударилась о каменные плиты пола.

– Прошу вас, не надо об этом, вы ничего не понимаете, – пролепетала она.

– Напротив, мне кажется, что я прекрасно во всем разобрался. Но я хочу услышать правду из ваших уст.

Почувствовав что-то неладное, Гораций вскочил на лапы и встал, насторожившись, между хозяйкой и ее собеседником. Вайолет успокаивающим жестом погладила собаку по голове.

– Все хорошо, парень, – посмотрев на Горация, сказал Кит. – Не волнуйся.

Однако пес продолжал нервничать.

– Он не отойдет от меня, вы же знаете, – промолвила Вайолет, лихорадочно ища выход из создавшегося положения. – Давайте я отведу его к Роберту и вернусь, чтобы продолжить разговор.

Кит кивнул.

Вайолет хотелось сорваться с места и убежать куда глаза глядят. Но она сдержала себя, несмотря на бившую ее нервную дрожь. Стараясь не выдать смятения, она медленно направилась к выходу из зимнего сада. Гораций следовал за ней.

Она без труда нашла Роберта и попросила его выгулять Горация. Пес заскулил, не желая расставаться с хозяйкой, и Вайолет, чтобы успокоить любимца, похлопала его по упругой спине. Гораций радостно завилял хвостом и позволил Роберту пристегнуть поводок к ошейнику.

Вайолет вновь направилась в зимний сад с обреченным видом узника, которому грозит виселица. Кит за время ее отсутствия собрал валявшиеся вокруг срезанные розы и аккуратно уложил их в корзинку. Однако Вайолет, поглощенная невеселыми мыслями, не обратила на это внимания.

– Может быть, присядем? – спросил Кит. – Здесь, в оранжерее, есть скамья.

– Хорошо. – У Вайолет подкашивались ноги, и она была рада, что деверь предложил ей сесть.

Они присели на скамью, окруженную кустами цветущего жасмина. В воздухе стоял приятный сладковатый аромат. Некоторое время оба молчали. Кит терпеливо ждал, что скажет ему невестка.

– Она не вышла бы за него замуж, – наконец проронила Вайолет.

– О ком вы?

– О Джанет, – тихо ответила Вайолет. – Я помню утро свадьбы и ее заявление о том, что она не желает выходить замуж за Адриана. Она призналась в этом мне, только мне одной, и это произошло в последнюю минуту. Я не смогла переубедить ее. Сестра была настроена очень решительно, несмотря на то что ее поступок грозил вызвать скандал в обществе и испортить репутацию нашей семьи.

– И тогда вы договорились поменяться местами и обвести Адриана вокруг пальца?

– Все произошло спонтанно, у нас не было времени на раздумья и составление четкого плана. Просто нам показалось, что меньшим из двух зол было бы поменяться местами.

– И при этом вы, конечно, не учитывали желания и чувства моего брата.

Вайолет вспыхнула до корней волос и крепко сцепила пальцы рук, лежавших на коленях.

– Вы намерены все рассказать брату? – сдавленным голосом спросила она.

– У меня нет причин утаивать это от него.

– Такие причины есть! – возразила Вайолет. – Я люблю его, и это меняет все дело… – Она судорожно вздохнула, сделав это признание. – Возможно, я совершила ужасный поступок, но я не хотела причинить боль Адриану. Я изо всех сил старалась быть ему хорошей женой. И похоже, он доволен мной.

Кит внимательно посмотрел на невестку. Он видел, что она говорит искренне. Более того, Вайолет была права: Адриан привязался к ней.

Кит не мог забыть ту сцену, которую он наблюдал вчера вечером, когда они втроем сидели после ужина в гостиной. Разговор шел о лошадях. Вайолет пила кофе, слушая мужчин. Но как только она поставила чашку на столик, Адриан машинально взял ее руку в свою и стал поглаживать большим пальцем кисть жены. У Кита сложилось впечатление, что его брат испытывает непреодолимую потребность постоянно прикасаться к жене, ощущать, что она находится рядом.

Кит помнил и другие случаи проявления чувств Адриана к Вайолет. Да, брак герцога, несомненно, был удачным. Адриан казался счастливым и довольным. Однажды он признался Киту, что вопреки ожиданиям семейная жизнь пришлась ему по душе. Адриан радовался, что она складывалась у него намного удачнее, чем у их родителей.

Имел ли Кит право разрушать царившую в семье брата гармонию только потому, что ему открылась ошеломляющая правда о невестке?

– Адриан живет во лжи, это недопустимо, – заявил Кит, споря скорее с собой, нежели с Вайолет. – Все равно когда-нибудь он узнает правду.

– Вы в этом уверены? Я думаю, дело зашло слишком далеко и поздно жалеть о том, что произошло.

– Неужели вы намерены до конца своих дней выдавать себя за другую женщину?

– Да, если от этого будет зависеть благополучие наших семейств. Я не хочу, чтобы страдала репутация ваших и моих родных. Мы все не переживем этого позора. – Зеленовато-синеватые, словно морская вода, глаза Вайолет подернулись грустью. – Она не любит его, Кит. И никогда не любила. А я люблю вашего брата. Умоляю вас, не выдавайте меня.

– Но ведь Адриан сам может догадаться о том, кто вы на самом деле, – возразил Кит. – Он же умный и проницательный человек.

– Да, это правда. Но я надеюсь на лучшее. Кит покачал головой.

– Не знаю, – задумчиво проговорил он, сцепив пальцы рук. – Не знаю, как быть…

– Но хотя бы не принимайте решение сгоряча, не говорите с братом сегодня вечером. Обдумайте все хорошенько, а потом уже действуйте. Несколько часов не имеют никакого значения.

Вайолет была в крайнем отчаянии. Кит впервые видел ее такой подавленной и несчастной. Ее прелестное лицо искажала душевная боль. Он тяжело вздохнул.

– Ну хорошо. До завтрашнего утра я буду считать, что вы – Джанет. А потом посмотрим. Но я предупреждаю, что не намерен лгать брату и скажу ему правду, если он спросит меня.

Вайолет кивнула:

– Я понимаю вас. Давайте встретимся завтра часов в десять в беседке. Адриан в это время как раз будет в отъезде. Он собирается поехать взглянуть на ремонт фермы Оксли.

Кит нахмурился, ему явно не нравилось, что он делает что-то за спиной брата.

– Ну хорошо, – поколебавшись, согласился он. – Встретимся завтра в десять в беседке.

Они замолчали, и в помещении сразу повисла гнетущая тишина. Им больше не о чем было говорить. По крайней мере сейчас.

Кит встал и направился к выходу. Вскоре его шаги затихли.

Вайолет еще долго сидела на скамье в зимнем саду, понурив голову и роняя слезы. Ее сердце сжималось от боли.

Глава 13

Остаток вечера оказался для Вайолет настоящей пыткой. Она боялась взглянуть на Кита. Ее охватывал ужас при мысли, что ее судьба в руках этого молодого человека. Одно его неосторожное слово погубит ее.

Кусок не шел ей в горло. Она пыталась улыбаться и шутить, но это у нее плохо получалось. В конце концов Адриан заметил, что жена ведет себя как-то странно, и спросил, все ли у нее в порядке. Сославшись на головную боль, Вайолет извинилась и ушла к себе.

Поднявшись в спальню, она начала ходить там из угла в угол, не находя себе места от беспокойства. Адриан, встревоженный состоянием жены, послал к ней горничную. Агнесс принесла полотенце, пропитанное настоем лаванды, чтобы сделать компресс, и стакан теплого молока.

Вайолет позволила служанке поухаживать за собой, хотя ей больше всего на свете хотелось в эту минуту остаться одной. Когда она легла в постель, служанка напоила ее теплым молоком, положила компресс на лоб и удалилась из комнаты. Но как только дверь за Агнесс закрылась, Вайолет встала, не в силах спокойно лежать. Скрестив руки на груди, она снова начала расхаживать по комнате.

Вскоре она услышала, как в смежную спальню вошел Адриан. За стеной раздался его низкий голос. Герцог о чем-то разговаривал с камердинером. У Вайолет учащенно забилось сердце. Что будет, если Кит обо всем расскажет брату? Эта мысль не давала ей покоя. Вдруг муж, узнав об обмане, отвернется от нее?

Может, опередить Кита и самой открыть Адриану правду? Признаться ему во всем, а потом упасть на колени и попросить у него прощения? Кит прав. Адриан заслуживал того, чтобы знать все, но не придется ли ей за это слишком дорого заплатить?

Не долго думая Вайолет быстро надела халат и, подойдя к двери, ведущей в смежную комнату, распахнула ее. Адриан и его камердинер обернулись, услышав шум. За время совместной жизни она впервые переступила порог спальни Адриана без приглашения. Вдруг оробев, она плотнее запахнула халат.

– Что случилось, дорогая? – озабоченно спросил Адриан.

На нем были только рубашка и брюки. Слуга держал в руках галстук и туфли, которые только что снял его господин. Почтительно поклонившись, камердинер поспешно отошел в дальний угол комнаты.

Во рту Вайолет пересохло от волнения. Она позабыла те слова, с которыми хотела обратиться к мужу, прежде чем начать свою исповедь. Подойдя к застывшей у порога жене, Адриан взял ее за руку и провел к себе в комнату.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он. – Я собирался зайти к вам и справиться о здоровье.

Вайолет с трудом преодолела охватившее ее волнение.

– Я… – запинаясь, начала она, – то есть со мной… со мной все в порядке. Агнесс сделала мне компресс и напоила теплым молоком. Головная боль, слава Богу, утихла. Спасибо за заботу.

– Я рад, что вы чувствуете себя намного лучше, но благодарить за это надо не меня, а вашу служанку. Я всего лишь послал ее к вам. Агнесс оказалась хорошей горничной.

Вайолет кивнула и, потупившись, стала рассматривать узор на ковре, устилавшем пол. В комнате воцарилась тишина. Вайолет судорожно вздохнула.