Вторая грань реальности - Семь камней радуги

      – Нет…Похоже, но не человек. Запах незнакомый.
      Кто бы это ни был, но он, видимо, ушел, потому что больше никаких звуков не раздавалось, а пес заявил, что запах чужака удаляется.
      Вернувшись с уловом к девушкам, Алешка разложил на большом камне рубашку сушиться и занялся разжиганием костра. Потрошить и чистить рыбу поручили Виктории. Милана, намазавшись лосьоном для загара, увлеченно принимала солнечную ванну и ничего вокруг не замечала. Макс присел рядом с Викторией и осторожно спросил:
      – Алешка пришел в себя, так?
      – Да. Я думаю, что, когда он впервые встретился с безликими демонами, его мозг интуитивно нашел способ защиты от их воздействия. Он просто отключился, зациклившись на одной простой мысли: "Алеша хороший". Поэтому они и не смогли его, грубо говоря, засечь.
      – А теперь?
      – А теперь он пережил сильнейший стресс, увидев их снова. Милана прогнала их, и мозг мальчика, видимо, снял защиту. Не могу подробно объяснить, я не специалист в области детской психологии. Но это сродни тем явлениям, когда ребенок, пережив что-то очень страшное, забывает об этом. Вроде амнезии. Понимаешь?
      – Он помнит, что случилось с его отцом?
      – Не знаю. Думаю, да. В любом случае, нам не надо об этом заговаривать. Хорошо уже, что он становится адекватным. Если захочет, расскажет все сам.
      Костер, разожженный Алешкой, весело потрескивал. Виктория насадила почищенную рыбу на гибкие прочные прутья, и через некоторое время обед был готов. Когда все наелись, Виктория сказала:
      – Полчаса на отдых, и двигаемся дальше.
      Девушки встали и направились в сторону густых кустов, росших метрах в пятидесяти от площадки, где расположился отряд. Макс лениво поинтересовался:
      – Вы куда это?
      – Могут быть у девушек интимные дела? - хихикнула Милана.
      Облокотившись на нагретый солнцем гладкий валун, Макс наблюдал за Алешкой и Роки. Пес развалился на спине, подставив мальчику пузо, что было знаком высочайшего доверия; Алешка это пузо чесал, отчего Роки блаженно щурился и болтал в воздухе всеми четырьмя лапами. Вдруг пес стремительно перевернулся и вскочил, прислушиваясь и втягивая воздух. Через секунду из кустов, в которые ушли девушки, раздался громкий треск, затем пронзительный визг Миланы и злобный крик Виктории. В кустах явно происходила какая-то борьба. Роки понесся в сторону кустов, Макс побежал следом. Навстречу им выскочила растрепанная Милана и бросилась Максу на шею:
      – Викторию украли!
      Осторожно отстранив рыдающую девушку, Макс увидел, как из кустов выбежало огромное лохматое существо и быстро поскакало в сторону пологого склона, поросшего травой. Чудовище передвигалось как человек, на двух ногах. На плече его болталась Виктория, яростно колотя по спине кулаками. Следом выскочил Роки и попытался нагнать похитителя, но тот двигался слишком быстро. Пес отстал, злобно облаивая монстра.
      – Горный человек…, - потрясенно выдохнул Алешка.
      – Горный?… Это что, типа, снежный человек, что ли? Йети? У вас и такие водятся? - изумился Макс.
      – Мне папка показывал один раз логово горного человека. А его самого мы не видели.
      – Так, и зачем ему Виктория? Сожрать хочет?
      – Нет, папка говорил, они на людей не нападают. И вообще, они едят корешки всякие, орехи, рыбу. Как медведи. Охотятся редко, только зимой, и то на мелкого зверя.
      – Так… - повторил Макс, - Найти логово сможешь?
      – Смогу. Тут не очень далеко. Да и Роки след возьмет, если я заплутаю.
      Оставалась надежда, что Виктория сумеет вытащить из-за спины арбалет. Но она тут же растаяла, когда Макс осмотрел кусты: и арбалет, и меч девушки валялись на земле.
      – Она защититься не успела, - всхлипнула Милана, - Он на нее из-за кустов как выскочит, арбалет выбил, а она за меч, а он и меч… - девушка снова расплакалась.
      – Ладно, веди, Алешка, - Макс решительно закинул арбалет за спину и протянул меч Виктории Милане.
      Быстро собрав мешки и затоптав потухающий костер, двинулись вверх по пологому склону. Роки лезть в мешок отказался. Он упрямо карабкался рядом с Алешкой, что-то вынюхивая по пути. Подъем занял около часа. Наконец выбрались на вершину. Алешка осмотрелся и указал вниз:
      – Вон там он живет. За скалами его пещера.
      Макс посмотрел в указанном направлении. Спуск с другой стороны горы был довольно крутым. Внизу, в предгорье, виднелось глубокое ущелье, окруженное отвесными скалами. Справа, перед скалами, прятался узкий проход, по которому можно было обойти ущелье.
      – Полезай в мешок, - скомандовал Макс псу, - а то навернешься еще.
      Роки безропотно позволил засунуть себя в котомку. Спуск начался. Идти было страшновато: то и дело из-под ноги срывались мелкие камешки, и катились вниз по тропе. Тогда ноги начинали скользить, и приходилось замирать, цепляясь руками за каменистую почву, в надежде сохранить равновесие. Но, хоть и очень медленно, спуск был преодолен. Осторожно, стараясь ступать как можно тише, отряд двинулся вдоль обрыва. Меньше чем через полчаса, преодолев опасный участок, вышли к еще одной скале, которую не было видно даже с вершины. В скале был широкий лаз, к которому вела утоптанная площадка, окруженная стеной валунов и чахлыми деревцами, неизвестно как сумевшими пробиться сквозь каменистую почву. Макс выпустил Роки из мешка, сделал знак никому не шевелиться и достал из-за плеча арбалет. Мягко ступая, он подкрался к пещере, прислушался, вскинул арбалет и вошел.
      Большая сухая пещера была застелена мхом. В полумраке слышалась какая-то возня и попискивание. Резко пахло зверем. Макс разглядел в углу, на большой охапке сухой травы, сидящую Викторию, к которой с двух сторон прижимались…дети? Лохматые детеныши ростом с Алешку доверчиво льнули к девушке.
      – Ты цела? - спросил Макс.
      Зрачки Виктории сверкнули красными огнями, она выкрикнула:
      – Берегись!
      От травяной кучи отделилась и поднялась огромная лохматая туша и медленно двинулась на Макса, сжимая в мощных лапах что-то вроде дубины. Горный человек был около двух метров роста, сутулый, с длинными руками. Все его тело было покрыто густой шерстью. Лицо (или морда? Макс не знал) напоминало картинку из учебника истории, изображающую неандертальца.
      Макс прицелился. Существо злобно заворчало и остановилось.
      – Бесполезно. Сразу убить не сможешь, а если ранишь, он станет еще опаснее, - сквозь зубы процедила Виктория, - Попробуй договориться.
      "Оно еще и разговаривает", - про себя изумился Макс, потом вспомнил о кольце, которое охраняло его от диких зверей, и протянул вперед руку. Изумруд испустил яркий луч зеленого света. Горный человек задумался, затем опустил дубину.
      – Злой огонь, - решил он, видимо, приняв свет камня за молнию, - Ятти не тронет чужого, уходи.
      – Тебя зовут Ятти? - попытался Макс пойти на контакт, - А я - Макс.
      Для большей убедительности он ткнул себя пальцем в грудь, опустив арбалет и демонстрируя мирные намерения.
      – Мак, - неуверенно повторило чудовище, - Мак, уходи.
      – Без нее не уйду, - указал Макс на Викторию.
      – Нет! - разозлился горный человек, - Ятти поймал самку! Самка будет жить с Ятти!
      Макс решил пойти ва-банк:
      – Это моя самка!
      Ятти издал странный звук, похожий на смешок:
      – У Мака есть самка, зачем другая? - и указал на Милану, рискнувшую заглянуть в пещеру:
      – Слабый Мак - слабая самка. Ятти сильный - самка сильная, - при этом он уважительно и одновременно похотливо покосился на Викторию:
      – Самка родит Ятти сильных детенышей.
      Макс очень сомневался, что матримониальные планы горного человека осуществимы, но решил не излагать ему теорию происхождения видов. Вместо этого он попытался вывести переговоры на новый уровень:
      – У тебя уже есть детеныши.
      Ятти опечалился:
      – У Ятти была сильная самка. Хорошая самка! Ее забрал тигр. Ятти надо ходить за едой. Надо новую самку, сторожить детенышей. Ночью холодно, самка будет греть детенышей.
      В голову Макса пришла интересная мысль. Он осмотрелся вокруг: в пещере не было ни очага, ни кострища. Очевидно, горный человек не умел обращаться с огнем. Макс предложил:
      – Я научу тебя греть детенышей! У тебя всегда будет тепло.
      Он достал из мешка спички и зажег одну из них. Ятти в ужасе отшатнулся:
      – Злой огонь!
      – Да нет, добрый! - убеждал Макс, - Смотри, я научу тебя разводить костер и подарю тебе огонь, а ты мне отдашь за это самку. Зачем она тебе? Все равно убежит, а добрый огонь останется. Детенышам всегда будет тепло, и еще ты сможешь отогнать тигра. Тигры боятся огня!
      Ятти долго соображал. За это время Макс успел выбрать и расчистить место на полу пещеры. Он убрал мох и отправил Алешку наломать веток. Сложив из них шалашик и сунув вниз пучок сухой травы, Макс чиркнул спичкой. Огонь быстро разгорелся и осветил стены пещеры.
      – Иди, погрейся, - Макс, подавая пример, протянул руку к костру.
      Ятти опасливо подошел. Тепло, исходившее от костра, ему понравилось.
      – У тебя есть еда? - спросил Макс, - Можно сделать ее вкуснее.
      Ятти покопался в дальнем углу и достал клубень, напоминающий картошку. Макс зарыл его в золу. Через некоторое время он вынул испеченный клубень, подул на него и протянул горному человеку:
      – Попробуй, вкусно!
      Тот, обжигаясь, пожевал. Его лицо приняло блаженный вид, и Ятти решительно заявил:
      – Бери самку, дай Ятти огонь.
      – Мужчины! - презрительно фыркнула Милана.
      Некоторое время ушло на то, чтобы научить Ятти разжигать костер и втолковать ему меры пожарной безопасности. Детеныши заинтересовались происходящим и, покинув Викторию, подошли поближе. Затем Макс, чувствуя себя по меньшей мере Прометеем, торжественно вручил Ятти коробку со спичками. Он немного опасался, что горный человек, получив обещанное, решит все-таки и Викторию оставить у себя. Но Ятти, похоже, полностью утратил интерес к девушке. Он сидел у костра, обучая детенышей печь клубни, и только мимоходом поинтересовался:
      – Зачем Маку много самок?
      – Я моногамен! - гордо ответил Макс, уводя совершенно растерянную Викторию.
      Отойдя на приличное расстояние от пещеры горного человека, Виктория вдруг весело расхохоталась. Она расцеловала Макса в обе щеки и сказала:
      – А ты молодец, находчивый! Надо же: "Это моя самка!"
      – Ты хоть в порядке? - смущенно спросил Макс.
      – Все нормально, только воняет там очень, и еще этот Ятти все пощупать меня пытался. Пришлось его укусить за лапу.
      – Ладно. Алешка, теперь куда идти?
      Алешка махнул рукой куда-то в сторону запада:
      – Еще дня два перехода, и спустимся к Торговому городу.
      – Тогда пошли, - скомандовала Виктория.
      Теперь дорога пролегала внизу, между предгорий. Солнце уже спускалось к горизонту, и необходимо было найти безопасное место для ночевки. Виктория остановила выбор на небольшой ложбине, с двух сторон защищенной от ветра скалистыми утесами. Разложили костер, поужинали остатками лепешки и вяленого мяса.
      – Хочешь - не хочешь, Макс, а завтра придется охотиться, - сказала Виктория.
      Макс не ответил. Он молча смотрел на огонь. Последние сутки были настолько насыщены событиями, что ему хотелось подумать обо всем в одиночестве и попытаться что-нибудь понять. Он знал пока одно: возврата к прошлому нет, а полагаться в этом странном настоящем он может лишь на себя и тех, кто рядом. Макс вспоминал, как Роки бросился на наемника, как Виктория билась с Серым странником, как нежная и избалованная Милана в одиночку сумела защитить их от безликих демонов. Он вспоминал, как маленький Алешка вел их через такие опасные горы. Вспоминал и свои поступки: он убил человека, когда Роки угрожала опасность, не испугался Ятти, когда нужно было выручить Викторию… Макс понял одну вещь: у него здесь есть друзья. Даже больше, чем друзья - соратники и единомышленники. И они все время будут рядом, на них можно положиться, их преданность проверена на деле. Осознав это, Макс впервые подумал, что, может быть, он сумеет выжить и исполнить то, что было возложено на него без его согласия. И может быть, именно в этом есть смысл происходящего. Больше не надо ностальгировать, страдать по прошлой жизни, возмущаться несправедливостью и жестокостью этого чуждого мира. Он сказал себе: "Делай, что должен, и будь, что будет". Хорошая фраза, никогда не мог запомнить, кому она принадлежит.
      Его отвлек тихий плач. Он поднял взгляд и увидел, что Милана обнимает Алешку, по щекам которого текут слезы. "Он все вспомнил", - понял Макс.
      – Папки ведь больше нет? - спросил Алешка.
      Этот вопрос прозвучал так безнадежно и тихо, что было очень страшно на него отвечать. Не хотелось наносить ребенку еще одну рану.
      – Он умер, - тихо ответила Виктория.
      – Мы пошли на охоту, искали следы горного тигра, - Алешка говорил все быстрее, словно хотел выплеснуть свою боль и забыть ее, больше не возвращаться к ней, - Ночевать остановились недалеко от той пещеры. Мы ее и раньше видели, только никогда не заходили. Папка говорил, что в пещеры заглядывать опасно. А потом появились они. Папка сначала упал и корчился, а потом встал и пошел за ними. А я спрятался, и они меня не нашли.
      – Где ты спрятался, Алеша? - ласково спросила Виктория.
      – Внутри себя, как будто меня нет. Я все время одно думал: что я хороший, поэтому меня никто не тронет. А днем я пошел искать папку. Заглянул в ту пещеру, там были люди. Много, все мертвые. И папка там был, но живой. Только спал все время. Я его будил, а он не просыпался. Я ему воды дал и в деревню вернулся. Всем рассказал, только они мне не поверили. И я стал к папке ходить. День и ночь шел, не останавливался. Носил ему кислое молоко во фляжке, поил его. Он иногда глаза открывал, только все слабее делался и ничего не говорил. Я думал, может, вы ему поможете. А он…, - Алешка снова расплакался.
      – Вот почему его отец так долго протянул, - прошептала Виктория.
      – Поплачь, малыш, - сказала Милана, - Поплачь хорошенько, а потом мы ляжем спать. Я тебе спою песенку, и ты уснешь, а когда проснешься, уже не будешь плакать. Все пройдет, все будет хорошо…
      Она продолжала шептать что-то простое и немудреное, и Алешка понемногу затихал. Макс подумал, что при всей своей недалекости и эгоистичности Милана одна из всех сумела найти нужные слова, чтобы успокоить плачущего ребенка. Он завернулся в плед, под который тут же скользнул Роки, и закрыл глаза, прислушиваясь к песенке, которую Милана, вызвавшаяся дежурить первой, вполголоса напевала мальчику. Конечно, это не была колыбельная. Кажется, что-то вроде "Лелик, солнце, я тебя люблю, но замуж не пойду…" Макс улыбнулся. Какая разница? Главное, что есть рядом человек, который пожалеет, погладит по голове и споет перед сном…

Глава 9.

      Макс проснулся оттого, что Виктория настойчиво трясла его плечо. Он открыл глаза и увидел, что все вокруг еще спят. Виктория этой ночью дежурила последняя, и теперь, энергичная и полная сил, повторяла:
      – Пойдем, нам нужно заняться твоим обучением. Возьми меч.
      Макс выбрался из-под пледа. Роки, прижимавшийся к его ногам, недовольно заворчал, но не проснулся. Стояла тишина, из-за горизонта пробивались первые лучи солнца. Воздух был чистый и прохладный.
      Виктория привела его на ровную каменистую площадку метрах в ста от костра.
      – Здесь будет удобно, - сказала она.
      Макс потянулся было к рукояти меча, но девушка остановила его:
      – Еще рано. Сначала я хочу тебе кое-что объяснить. Для воина меч - не просто холодное оружие. Это друг, соратник. Он сопровождает тебя везде, защищает от врагов. Меч не обманет, не предаст и не совершит подлость. Он всегда послушен твоей воле. Поэтому настоящий воин уважает и ценит свое оружие, относится к нему, как к живому существу. Прежде чем начать учить тебя обращаться с мечом, я должна знать, что ты усвоил три главных правила воина. Мой учитель называл их три "никогда".
      Макса немного удивило, что у Виктории, оказывается, был какой-то учитель. Он всегда думал, что девушка родилась со своим даром воина. Ему очень хотелось спросить, кто же и когда научил ее всему, что она умеет, но он побоялся перебить Викторию, которая была очень серьезна и даже торжественна.
      – Первое правило: никогда не оставляй на своем мече кровь. После боя ты должен тщательно почистить клинок. Иначе ты рискуешь испортить оружие. Второе правило: никогда и нигде не оставляй свой меч. Он должен всегда быть с тобой. Настоящий воин расстается со своим мечом лишь в одном случае - после смерти. И, наконец, правило третье, пожалуй, самое главное: никогда не обагряй меч невинной кровью. Ты можешь применять его, лишь защищая добро. Но и тогда ты не должен нападать с мечом на того, кто не может защититься. Иначе ты потеряешь право называться воином. И самое страшное, ты потеряешь душу.
      Виктория замолчала. Макс был поражен тем, что она преподнесла искусство владения мечом как некую философию. Он думал, что такое бывает только в фильмах про шаолиньских монахов.
      – Ты все запомнил? - спросила Виктория.
      – Чистить меч, не расставаться с ним никогда, не обагрять невинной кровью, - бодро отрапортовал Макс, - А теперь можешь уже приемчики показать?
      Виктория рассмеялась:
      – Ничего-то ты не понял. Ну, да ладно. В процессе поймешь. Если успеешь. А приемчики отрабатывать с настоящим оружием тебе еще рано. Завтра сделаем деревянное. Сейчас я тебе просто покажу, как правильно держать его.
      "Ну вот, начинается! Девчонок хлебом не корми - дай покомандовать", - разочарованно подумал Макс и потянул из ножен меч. И снова Виктория сделала протестующий жест:
      – Рано. Сначала ты должен сосредоточиться. Встань лицом к солнцу. Закрой глаза. Вдохни полной грудью. Прислушайся к себе. Почувствуй уверенность.
      "Пока сосредоточишься - пять раз кто-нибудь грохнет", - подумал Макс, но спорить не рискнул и послушно выполнил все указания девушки. Сначала ничего не происходило. Он стоял с закрытыми глазами и вдыхал свежий утренний воздух. Макс попытался отрешиться от всего, очистить свои мысли. И тут он почувствовал, что какая-то сила как будто зарождается в нем. Он раскинул в стороны руки с раскрытыми вверх ладонями и поднял лицо к небу. Ладони ощутили проникновение энергии, которая словно вливалась в него извне, усиливая во много раз ту неизвестную силу, которую он в себе открыл. Это продолжалось совсем недолго, несколько секунд, но за это время Макс ощутил себя частью Вселенной, проводником энергии природы…
      – Возьми меч! - резкий окрик Виктории прозвучал неожиданно.
      Вздрогнув, Макс положил ладонь на рукоять меча. В тот же момент энергетические нити, связывающие его с окружающим миром, исчезли. Он открыл глаза, растерянный, не понимающий, что же сейчас произошло. Виктория, видимо не заметившая в его поведении ничего необычного, грубо сказала:
      – Я просила только сосредоточиться, а ты, похоже, решил поспать. Если будешь продолжать в том же духе, навсегда останешься дохляком!
      Макс не выносил хамства, особенно эта черта бесила его в женщинах. Он почувствовал приступ гнева и тут же ощутил, как рукоять меча, на которую он успел положить руку, как будто впаялась в его ладонь. Он резким движением выдернул меч из ножен, и бросился к Виктории, целясь ей в грудь. Девушка резко отпрянула, тоже выхватила меч и парировала выпад Макса, выбив оружие из его руки.
      Злость улетучилась. Макс осознал, что из-за одного грубого слова готов был убить Викторию. Его охватило раскаяние. Эта девушка была рядом, чтобы защищать его, она рисковала собой, помогая ему, учила его обращаться с оружием. А он…Макс, чуть не плача от стыда, сказал:
      – Прости… Не знаю, что на меня нашло. Я не хотел на тебя нападать. Просто разозлился, а остальное само вышло.
      – Ничего, я тоже виновата. Слишком увлеклась ролью учителя. Должна была понять, что с мужчиной так нельзя, - ответила Виктория.
      Девушка выглядела озадаченной. Она изучающе и задумчиво посмотрела на Макса, затем подняла с земли его меч:
      – Мне нужно его внимательно осмотреть. Ты иди пока ко всем, наш первый урок окончен.
      – А как же правило второе? - растерялся Макс.
      – Ты признаешь за мной право учителя? Если да, то ты можешь мне доверять.
      Макс был удручен своим поступком и чувствовал легкое утомление, какое всегда бывает после сильного эмоционального всплеска. Поэтому он безоговорочно признал Викторию своим учителем и поплелся к кострищу, около которого начиналось некоторое шевеление. Милана сладко потягивалась и зевала, Алешка уже вскочил на ноги и гладил Роки, который приветствовал его так бурно, как будто не видел несколько лет. Подходя к ним, Макс оглянулся в сторону Виктории. Девушка сидела по-турецки, положив на колени меч и низко склонившись к нему, как будто разговаривала с клинком.
      – Макс, дружище, победитель горных человеков, гроза наемников, любимец щекотинок, доброе утр-р-ро! - подбежал к нему счастливый пес.
      Макс присел и рассеянно погладил собачью спинку. Шерсть от дорожной пыли стала жесткой и сухой. Макс вспомнил, что и сам давно не приводил себя в порядок. Негде было, да и некогда. Он провел рукой по волосам, поднес прядь к глазам. Серебристая волнистая грива, давно не видевшая горячей воды и расчески, превратилась в серую спутанную паклю. Макс опустил глаза и оглядел одежду. Куртка и штаны были все в пыли и каких-то пятнах. К тому же он подозревал, что от него несет потом.
      – Алешка! Здесь есть какой-нибудь ручей, или речка? - спросил Макс.
      – Есть, только они холодные. Но скоро придем к Прозрачному озеру, - ответил Алешка.
      Макс дал себе слово, что пока не выкупается в озере, ни шагу не сделает дальше. Он был чистоплотен, как кошка, пожалуй, даже болезненно чистоплотен и брезглив. Никогда с ним не случалось ничего такого, что могло бы помешать ему принять душ два раза в день. Макс мог не поесть, не выспаться, но не помыться - это уж извините! А тут…
      К ним подошла Виктория. Она была очень серьезна и чем-то озабочена. Она отвела Макса в сторону и вручила ему меч:
      – Будь с ним осторожней.
      – В чем дело? - удивился он.
      – На твоем мече чужая магия.
      – А это плохо? - уточнил Макс.
      – Это не плохо, не хорошо. Просто чужая магия. Я в этом не специалист, снять ее не могу. И не могу понять, как она действует.
      – Чужая - это какая?
      – Чужая - это магия другой грани. Больше я ничего не знаю. Но меч был подарен тебе по всем правилам, и другого у тебя нет. Поэтому он считает тебя хозяином. Просто будь внимателен.
      Ни черта не поняв, Макс взял оружие. Он не чувствовал в мече никакой угрозы, наоборот, ему нравилось холодное сияние клинка, непонятные руны, опутывавшие простую, но изящную рукоять. Виктория еще раз повторила:
      – Будь осторожен. Когда ты бросился на меня, ты сделал выпад, как сделал бы его настоящий воин, много лет владеющий мечом.
      Макс пожал плечами, вложил меч в ножны и спросил:
      – Ну что, выдвигаемся?
      Отряд под предводительством Алешки вышел из ложбины. Впереди была очередная гора, по которой разбегались паутиной многочисленные узкие тропки. Мальчик уверенно выбрал одну из них и начал подниматься. Макс шел за ним, неся за спиной мешок, в котором сидел Роки. Пес недовольно ворчал:
      – Горы, горы, горы… Порядочная собака с короткими лапами и прогуляться не может.
      – Потерпи, осталось немного, - оптимистично отозвался Алешка, - А скоро будем у озера, там искупаемся, и тебя вымоем…
      – Ну уж нет! - возмутился пес, - Только в ванне, и только специальным шампунем для собак с чувствительной кожей!
      Макс усмехнулся, вспомнив, сколько сил и времени тратила мама, чтобы вымыть капризное животное. Он не собирался так убиваться.
      Пару часов прошли спокойно. Никто не пытался напасть, на пути не встречались дикие звери, нечисть тоже не беспокоила. Максу даже стало немного скучно. В самом деле, он же не на экскурсии. Тропа вильнула вниз, и привела на большую каменистую площадку, которая упиралась в большую выемку в теле горы. Другая сторона площадки заканчивалась крутым обрывом.
      – Вот и Прозрачное озеро, - сказал Алешка.
      Макс заглянул в грот. Там, в самом центре, находился небольшой водоем. По форме он напоминал круглую чашу. Лучи солнца пронизывали его насквозь: вода в озере была удивительно чистой и прозрачной. Видимо, его питал горный ключ, или ручей.
      – Девочки первые! - радостно завизжала Милана, доставая из мешка два флакона.
      – Как ты умудрилась протащить шампунь? - изумилась Виктория, - Я же сама собирала твой мешок!
      – Я еще и гель для душа захватила! - ответила блондинка, - Вот видишь, как все пригодилось! Я и с мальчиками поделюсь.
      Девушки направились к озеру. Макс культурно отвернулся, осматриваясь по сторонам. За спиной слышались всплески и упоенный визг Миланы. Роки, на правах собаки наблюдавший за девушками, вполголоса отпускал хамские замечания об их фигурах, придя к выводу, что Милана - так себе, худовата, а Виктория - самое то. Наконец, девушки выкупались, и настала очередь Макса и Алешки. Роки в ответ на предложение освежиться презрительно хрюкнул и остался на берегу, охраняя меч своего хозяина.
      Макс разулся и для начала зашел в воду по колено. Вода, нагретая солнечными лучами, была довольно теплой. В первую очередь Макс как мог почистил одежду. Разложив ее для просушки на горячих валунах, окружающих озеро, он нырнул в прозрачную воду. Немного поплавав, остановился там, где вода доходила до груди, и налил на голову Миланин шампунь. Зажмурив глаза, Макс с остервенением начал взбивать на волосах густую пену. С волос потоком стекала грязь. Окунувшись, он с наслаждением почувствовал, как тело освобождается от пота и пыли. Рядом плескался и хохотал Алешка.
      – Пора выходить, - с сожалением сказал Макс.
      Он мог бы плавать так еще очень-очень долго, чувствуя, как теплая чистая вода возвращает свежесть, смывая усталость и прошлые горести, но времени на отдых не было. Макс вышел из воды, собираясь немного обсохнуть на солнце, прежде чем одеваться. Девушки, уже одетые, стояли около озера с распущенными по плечам мокрыми волосами.
      – С легким паром! - лукаво пропела Милана, и вдруг, нелепо взмахнув руками, стала оседать на землю.
      Успев подхватить девушку, Макс увидел впившуюся над правой грудью стрелу. Глаза Миланы были изумлено открыты. Она ничего не успела понять, а сейчас, видимо, испытывала невыносимую боль. Стрела прошла насквозь. Виктория вскинула арбалет. С каменного карниза, нависавшего над гротом, мешком свалилось тело худого бородатого человека. Еще двое подбегали по тропе с обеих сторон площадки. Милана потеряла сознание. Не зная, чем ей помочь, Макс отнес девушку в грот, положил ее на бок, и, схватив меч, выбежал на тропу. Здесь Виктория уже расправлялась с одним из нападающих. Второй попытался напасть на нее сзади. Макс отвесил ему пинка, и когда тот обернулся, встретил его ударом меча в грудь. Разбойник рухнул на камни, истекая кровью. Секунда агонии - и смерть. С карниза бесшумно спрыгнул человек, похожий на того, который в лесу ранил Викторию. "Серый странник!" - понял Макс. Тот обнажил меч и скользнул к Виктории. Макс кинулся на помощь девушке. Серый вместе с наемником теснили ее к краю обрыва. Макс почувствовал холодное бешенство, ненависть целиком затопила сознание. Осталось одно желание: убивать. Он подскочил к наемнику сзади, и занес над ним меч. Тот, будто шестым чувством угадав опасность, развернулся и отразил удар. Виктория сражалась с Серым странником, Макс схватился с наемником. В этот момент он не задумывался, что держит меч в руках третий раз в жизни, и не помнил даже тот единственный урок, который дала ему Виктория. Меч стал как будто продолжением руки. Макс чувствовал удивительное единение с клинком, управляя им интуитивно. Чем сильнее накатывал гнев, тем четче и отработаннее становились его движения. Наемник сделал грубый выпад, Макс легко ушел в сторону, затем скрестил свой меч с мечом противника. Поворотом запястья он отвел оружие наемника в сторону, одновременно ударив его ногой в живот. Тот пошатнулся и попятился назад. Макс, продолжая наступать, старался оттеснить его в сторону пропасти. Наконец наемник оказался совсем близко к обрыву. "Сдохни!" - выкрикнул Макс, вонзая клинок в его грудь. Противник выронил оружие и захлебнулся кровью, хлынувшей изо рта. Макс выдернул меч и стоял, наблюдая, как наемник, взмахнув руками, падает в пропасть. В это же время раздался пронзительный крик: Виктория ранила Серого странника в живот, и столкнула его с обрыва. Глухие удары тел о камни раздались с интервалом в секунду.
      Гнев улетучился, уступив место усталости и слабости. Макс с трудом обернулся назад. Алешка сидел в гроте рядом с Миланой, поддерживая ее голову. Виктория подбежала к подруге и присела на корточки. Макс спросил:
      – Как она?
      – Без сознания, - Виктория опустила голову, - Легкое пробито.
      – Что можно сделать?
      – Ничего! - с отчаянием проговорила девушка.
      – Но ты же врач, ты должна ей помочь, - не сдавался Макс.
      – Да, в операционной, с лекарствами, аппаратурой. И даже тогда я бы не гарантировала, что все обойдется. А здесь…
      Алешка тихонько заплакал. В глазах Виктории, с еще алеющими после боя зрачками, стояли слезы. Макс тоже почувствовал, что у него защипало в носу. Он спросил, опасаясь услышать ответ:
      – Но ты же не будешь?…
      – Мы останемся с ней до конца, - ответила Виктория сквозь слезы.
      Медленно потекли минуты. Милана не приходила в себя. Она тяжело и прерывисто дышала, на лбу выступили капельки пота. Макс не мог поверить в происходящее. Глупенькая безобидная девушка, никому не сделавшая зла, помешанная на нарядах и косметике, чем и перед кем она провинилась? Только тем, что пошла с ним, чтобы помочь выполнить какую-то непонятную миссию. Милана была всегда рядом. Все они были обязаны ей жизнью. Максу вспомнилось лицо девушки, когда она отгоняла слепых безликих демонов с помощью глянцевого журнала. Его охватило отчаяние: Милана не должна была погибнуть так нелепо, в этих проклятых неприветливых горах, в дорожной пыли!
      – К нам опять гости, - тихо прорычал Роки, глядя куда-то вверх.