Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Вторая грань реальности - Семь камней радуги

ModernLib.Net / Удовиченко Диана / Семь камней радуги - Чтение (стр. 23)
Автор: Удовиченко Диана
Жанр:
Серия: Вторая грань реальности

 

 


      – Вот этот сарай? - возмутилась Милана.
      Выбора у путников не было, поэтому пришлось остановиться в сарае, который действительно оказался постоялым двором. Мрачная пышнотелая хозяйка сообщила, что свободных комнат у нее всего две, а время ужина закончилось, и поесть гости смогут только завтра.
      – Как жаль… - расстроился Эдуард, - Неужели ничего нельзя сделать?
      Он ласково взглянул на женщину, и та сразу же растаяла:
      – Вы пройдите на кухню, я что-нибудь для вас приготовлю.
      Хозяйка игриво вильнула необъятной юбкой и, сделав знак следовать за ней, провела гостей в большое неопрятное помещение, насквозь пропитавшееся запахом вареной капусты. Она зажгла масляную лампу и принялась возиться у печи, что-то ловко нарезая, смешивая и поджаривая, тем временем голодные постояльцы неодобрительно оглядывались по сторонам.
      – Грязновато как-то. Здесь, наверное, и тараканы водятся, - прошептала Милана.
      – Не знаю, как насчет тараканов, а крысы действительно есть, - ответила Виктория, невозмутимо указывая куда-то в угол.
      Макс присмотрелся: в углу, под старой табуреткой, сидела большая жирная крыса. Она внимательно смотрела на людей и одновременно к чему-то принюхивалась, поводя в разные стороны острым носом. Вот она вышла из своего убежища, неторопливо двинулась в сторону хозяйки и ловко запрыгнула в плетеную корзину, стоящую у печки. Оттуда крыса выскочила с добычей - в зубах она тащила большой белый сухарь. Милана издала оглушительный визг, крыса удивленно обернулась и кинулась прочь, убегая от рванувшегося к ней Роки. Она ловко нырнула под низкий потрескавшийся буфет. Пес по пути перевернул несколько табуреток, потом, распластавшись на животе и азартно повизгивая, попытался лапой достать воровку, но крыса исчезла.
      – Роки, успокойся, видимо, под буфетом есть щель, она уже убежала, - увещевал Макс.
      – Это ужасно! Я теперь не смогу спать! - причитала Милана.
      Хозяйка, все это время с доброжелательным интересом наблюдавшая за погоней, сказала:
      – Да, крыс у нас полно. Мы уже привыкли. И вывести их невозможно. Чего мы только ни делали: и ловушки ставили, и крысиный яд раскидывали, и попа приглашали. Ничего не помогает. Плодятся проклятые твари, ничего их не берет.
      – А может, стоит кота завести? - предложил Макс.
      – Коты их боятся. У соседей крысы двух котов сожрали. Так что остальные теперь ночью забираются повыше и из комнат носа не высовывают.
      Ужин прошел мрачновато. Все ели без особого аппетита. Макс все время представлял, как крысы бегают по хлебу, вгрызаются в копченый окорок, и наконец ему совершенно расхотелось есть.
      – Пойду, пожалуй, спать, - сказал он, поднимаясь с табуретки.
      – Да-да, пора уже, - поддержала его Милана, опасливо озираясь по сторонам.
      Хозяйка, не сводя преданных глаз с Эдуарда, проводила гостей в их комнаты. Мужчинам досталась сыроватая тесная горница, в которой стояла узкая кровать и два грубо сколоченных низких топчана. Постельного белья здесь, видимо, не полагалось, подушки пахли плесенью. Макс, не раздеваясь, устроился на одном из топчанов, подложил под голову свернутый плащ и накрылся пледом из донного льна. Роки, как всегда, свернулся клубочком в его ногах. Эдуард занял второй топчан, а кровать досталась Гольдштейну, который, невзирая на неудобства, моментально захрапел. Максу не спалось, он не мог забыть слова хозяйки о крысином нашествии. Он не боялся крыс, но, как всякий нормальный человек, испытывал по отношению ним вполне естественную брезгливость. Поэтому при мысли о том, что, проснувшись, он может обнаружить на своей подушке или на груди крысу, его бросало в дрожь. Эдуард тоже ворочался на соседнем топчане. Макс приподнял голову и тихо позвал:
      – Эдуард…
      – Ты можешь звать меня просто Эдик, - раздался ответный шепот.
      – Эдик, слушай, а какой у тебя дар?
      Тот немного помолчал, а потом как-то неуверенно ответил:
      – Неотразимость.
      – Что-что? - не понял Макс.
      – Неотразимость. Я могу покорить любую женщину.
      Макс озадаченно замолчал. Неотразимость не показалась ему таким уж ценным качеством. Он и сам пользовался успехом у девушек, и не считал, что для этого надо обладать каким-то магическим даром. Максу вполне хватало собственного обаяния, и он совсем бы не хотел, чтобы на него вешались все окружающие дамы. Жизнь превратилась бы в кошмар! К тому же на фоне эмпата, экстрасенса, мастера иллюзий и женщины-воина Эдик выглядел бледновато. Свой дар Макс в расчет не брал, потому что сам еще до конца не понял его сути, но, тем не менее, способности Эдика казались ему весьма сомнительными. Видимо, тот и сам так считал, потому что, когда он заговорил снова, в его голосе явственно слышались нотки обиды и разочарования:
      – Правда, мой дар имеет еще и обратную сторону.
      – Какую? - заинтересовался Макс.
      – А ты сам не догадываешься? Мужчины испытывают ко мне обратные чувства. Они ненавидят меня с той же страстью, с какой женщины любят. И из-за этого я постоянно влипаю в неприятные истории.
      Макс прислушался к себе и заверил Эдика:
      – Я ничего такого по отношению к тебе не испытываю.
      – Ты Носитель. Ваши девушки тоже на меня никак не реагируют.
      – Ты только Аню не тронь, и все будет в порядке, - предупредил Макс.
      – Не трону. Ты знаешь, я с вами отдыхаю. Мне так надоело, что на меня постоянно вешаются все бабы, а их мужья и женихи все время вызывают меня на дуэль!
      – И как же ты выходишь из положения?
      – Пришлось научиться обращаться со всеми видами оружия. Слава богу еще, что дар не действует в Первой грани. Иначе меня давно бы уже кто-нибудь пристрелил. Или переехал джипом.
      Вспомнив, как моментально расцвела под взглядом Эдика хозяйка постоялого двора, Макс успокаивающе сказал:
      – Не расстраивайся, я думаю, твой дар нам еще пригодится.
      – Хотелось бы верить, - уныло вздохнул Эдик.
      Некоторое время Макс лежал на спине, размышляя о странном даре своего нового товарища. Затем, придя к выводу, что такой дар больше похож на проклятие, незаметно для себя задремал. Во сне он увидел себя идущим по длинному университетскому коридору. Со всех сторон открывались двери, из них выбегали многочисленные юные студентки и солидные дамы-преподавательницы и вешались Максу на шею с криками: "Неотразим!" Он задыхался в этих объятиях и мечтал лишь о том, чтобы куда-нибудь спрятаться. Наконец, Макс увидел в конце коридора дверь с табличкой "Кафедра математики" и рванулся туда, судорожно извиваясь, чтобы цепкие ручки девиц и дамочек не смогли снова его ухватить. Когда до спасительной двери оставалось каких-то два шага, она распахнулась, и на пороге возник преподаватель по фамилии Хан. "Не видать тебе зачета, жиголо!" - заорал Хан и пошел на Макса, воинственно размахивая перед собой блестящим, синим интегралом…

Глава 54.

      Проснувшись в холодном поту, Макс увидел во тьме светящиеся глаза и ощутил какое-то шевеление около своих ног. Присмотревшись, он понял, что это Роки. Пес, не отрываясь, смотрел в угол комнаты, и тихо продвигался к краю топчана. Вдруг он стремительно соскочил на пол и молча кинулся к двери. Раздался тихий скрип, и Роки исчез в темноте коридора. Дверь почему-то оказалась не заперта. Вспомнив рассказ хозяйки, Макс встревожился. Скорее всего, пес увидел крысу, и решил поохотиться. Схватив с подоконника ночную лампу, Макс зажег ее и быстро вышел из комнаты. Роки нигде не было видно, но в конце коридора слышалось цоканье его коготков по деревянному полу. Затем снова раздался скрип: видимо, пес сумел выбраться на улицу. Макс побежал за ним. В тусклом лунном свете он увидел темный четырехлапый силуэт, быстро удаляющийся вверх по улице. Впереди него еле различалась маленькая, стремительно движущаяся тень, в которой можно было угадать крысу.
      – Роки, вернись сейчас же! - завопил Макс и пустился вдогонку.
      Он быстро бежал по безлюдным улицам, стараясь не упустить из виду темное пятно, в котором с трудом угадывал своего пса. "Поймаю - отшлепаю!" - свирепо думал он, стараясь отгонять от себя тревожные мысли. Роки двигался молча, он не лаял и не рычал, видимо, не желая спугнуть добычу. Преодолев таким образом несколько городских улиц, Макс вслед за псом очутился на окраине, где были беспорядочно разбросаны совсем уж жалкие лачуги. Роки миновал их и выбежал на пустырь, посреди которого стоял старый полуразвалившийся дом, зиявший черными провалами окон. Пес замешкался у двери, старательно что-то вынюхивая. Макс почти настиг его, но в этот момент Роки, видимо, на что-то решившись, кинулся в просевший проем. Выругавшись сквозь зубы, Макс повыше поднял лампу и вошел в развалины. В нос ударил тяжелый запах гнили, сырости и еще чего-то трудноопределимого. "Крысами пахнет!" - понял Макс, содрогнувшись от отвращения. Где-то внизу раздавалось тяжелое сопение уставшего от быстрого бега Роки. Присмотревшись, Макс понял, что пес спускается в подвал, куда ведут каменные, скользкие от плесени ступени. Он принялся тоже спускаться по ним, каждую секунду страшась услышать жалобный собачий взвизг. Макс уже понял, что заброшенный дом - настоящее крысиное гнездо. Он чувствовал отовсюду взгляды внимательных глаз, слышал затаенное шевеление множества тел, и ждал, что сейчас, вот сейчас, отвратительные зверьки выползут наружу, и покроют пол серым шевелящимся ковром. Что он тогда будет делать - Макс не знал, но не мог оставить своего верного друга на растерзание грызунам. Между тем Роки спускался все ниже и ниже. Макс уже потерял счет ступеням, понимал только, что находится глубоко под землей. Дышать становилось все тяжелей, невыносимая вонь, казалось, сгущается настолько, что становится осязаемой.
      – Роки, остановись же ты, наконец! - взмолился Макс.
      Пес действительно остановился, но лишь потому, что скользкая лестница, наконец, кончилась. Макс, пытаясь рассмотреть место, в которое они попали, поднял повыше лампу. Впереди был длинный, абсолютно темный коридор, в который, не раздумывая, кинулся Роки. Макс, сыпля непарламентскими выражениями, побежал следом. Теперь пес начал рычать: он оглядывался по сторонам, и издавал жуткие воинственные звуки, которые повторяло эхо, отталкиваясь от камня стен. Пытаясь понять, на кого рычит Роки, Макс оглянулся по сторонам и сразу же подумал, что лучше бы ему этого не видеть. Стены коридора были испещрены дырами, выемками и нишами. И в каждой из них сидели крысы. Огромные, жирные, с длинными голыми хвостами, свисающими вдоль стен, они сидели, не шевелясь, и смотрели на человека и собаку немигающими красными глазами. Каждая из них была величиной с кошку, но попадались и такие, которые не уступили бы в размерах и самому Роки. Макса затошнило от омерзения. Он представил, что будет, если все эти твари выберутся из своих укрытий и вместе нападут на них. "Пожалуй, не останется даже костей", - подумал он и постарался не делать резких движений. Надежда на благоприятный исход эскапады таяла с каждой секундой. Роки убегал все дальше и дальше, Макс мужественно следовал за ним, проклиная про себя ту минуту, когда уговорил маму завести собаку.
      Наконец, Роки остановился и разразился громким лаем, к которому примешивались еще какие-то звуки. Подойдя поближе, Макс увидел, что пес скребет лапой тяжелую дубовую дверь, которой заканчивается коридор. Крысы по обеим сторонам беспокойно зашевелились, их вид при этом Максу совсем не понравился.
      – Замечательно! Теперь назад пройти не сможем - сожрут, - подытожил Макс.
      Выбора не было, необходимо было открыть дверь. Решив, что хуже уже не будет, Макс отошел на несколько шагов, и с разбегу навалился плечом. Дверь нехотя подалась и медленно открылась. Макс замер на пороге, не в силах пошевелиться. У его ног жалобно попискивал Роки, моментально утративший весь свой охотничий пыл.
      За дверью находился небольшой чуланчик, весь он был полон крыс. Твари образовали огромный, выше человеческого роста, бесформенный ком, который беспрестанно шевелился и менял свои очертания. Зверьки сплелись хвостами, многие из них сцепились лапами, а некоторые, как показалось Максу, срослись друг с другом. Тысячи крыс извивались, двигались, стараясь еще теснее переплестись со своими соседями. Макс, почти теряя сознание от омерзения, увидел, что глаза большинства из них имеют молочно-белый цвет. Крысы были слепы.
      – Господи, что это? - прошептал он, подхватывая на руки и прижимая к себе дрожащего пса.
      – Зачем ты пришел, человек? - раздался вкрадчивый шепот.
      – Ты слышал, Роки? - спросил Макс.
      – Ничего я не слышу! Унеси меня отсюда! - потребовало нахальное животное.
      – Зачем ты пришел? - повторил тот же голос.
      Макс понял, что голос звучит у него в голове, как будто кто-то передает ему мысли на расстоянии. Отчаянно надеясь, что не рехнулся, он поставил лампу на сырой пол и мысленно спросил:
      – Ты где?
      – Я перед тобой, - прозвучал в голове ответ.
      Макс, видевший перед собой только многоголовый крысиный ком, не знал, что и подумать. Голос раздался снова:
      – Ты смотришь на меня. Приветствуй же Крысиного короля!
      – Здравствуйте, Ваше величество, - просигналил мысленно Макс, подозревая, что все-таки сошел с ума.
      В голове прозвучал снисходительный смех:
      – Нет-нет, ты не безумен! Ты действительно видишь перед собой Крысиного короля, человек. И ты единственный, кто смотрит на меня и еще жив.
      Смирившись с происходящим, Макс попытался наладить контакт.
      – Я - Макс, - мысленно произнес он.
      – Меня не интересуют имена, человек. У крыс нет имен, - ответил Крысиный король.
      – Ну, я пойду. Приятно было познакомиться, - Макс сделал осторожное движение назад.
      – Ты останешься, - решил голос, - Не пытайся бежать, ты не пройдешь мимо моей охраны.
      – Что тебе нужно? - мысленно взмолился Макс.
      – Мне от тебя не нужно ничего. Это ведь ты пришел ко мне. Но в тебе есть что-то, что отличает тебя от остальных людей. Именно поэтому ты еще жив.
      – Может быть, это? - Макс вытянул вперед руку с кольцом.
      Изумруд ярко вспыхнул в темноте, отбрасывая зеленые блики на шевелящиеся крысиные тела.
      – Так ты один из воинов Света? Что ж, приветствую тебя. Ты пришел просить у меня помощи?
      – Помощи? А чем ты можешь помочь? - удивился Макс.
      В его голове взорвался раскат громового смеха:
      – Чем может помочь великий крысиный народ? Да знаешь ли ты, человек, сколько нас на земле?
      – Не знаю, - поежился Макс.
      – Этого не знает никто, - согласился Крысиный король, - Наши полчища неисчислимы. Если мы захотим, через сутки от людей всего мира останутся лишь белые кости.
      Макса, несмотря на серьезность ситуации, разозлило такое бахвальство. Он привык считать крыс лишь вредителями, поэтому мысль об их мировом господстве показалась ему дикой.
      – Почему же вы до сих пор нас не истребили? - вызывающе спросил он.
      – Потому что вы нужны нам. Вы выращиваете съедобные плоды, делаете вкусный хлеб и сыр, и всем этим мы пользуемся. Поэтому мы и позволяем людям жить. Мы можем все. Воин Мрака уже приходил ко мне и просил встать на его сторону. Я обещал подумать.
      – Ну, тогда готовься к голодной смерти. Потому что если победит Мрак, люди будут уничтожены. Не думаю, что демоны испекут тебе белого хлеба.
      – Ты умен, человек. Ты заставляешь меня задуматься. Скажи, ты уверен, что вы сможете победить?
      – Да, - коротко ответил Макс.
      Он почувствовал, что кто-то будто сканирует его мозг, пытаясь добраться до самых сокровенных глубин сознания. Это продолжалось лишь несколько секунд, затем он снова услышал голос:
      – Хм, ты и вправду веришь в то, что говоришь. Это важно. Крысиный народ всегда будет на стороне победителя. Мы всегда первыми чувствуем опасность и покидаем те места, где должно что-то случиться.
      – Но на этот раз вам некуда будет бежать, война начнется повсюду.
      – Поэтому мы собираемся здесь, чтобы решить: присоединиться ли нам к одной из сторон, или не вмешиваться и подождать, чем все это закончится. Я буду думать о твоих словах. Пожалуй, сейчас я отпущу тебя.
      – Как же я узнаю о твоем решении?
      – Я пошлю с тобой одного из своих подданных. Он будет сопровождать тебя повсюду. А когда тебе понадобится моя помощь, отправь его ко мне. Возможно, я помогу.
      – А другого ты послал сопровождать Серого странника? - догадался Макс.
      – Серого странника? Ах да, ты так называешь посланца Мрака. Конечно, у него тоже есть мой гонец. Я буду думать и приму решение, кому из вас помочь.
      Макс почувствовал, что его ногу что-то царапает. Он опустил глаза и увидел, что по его штанам карабкается наверх тощая серая крыса. Тварь впилась в его лицо маленькими хитрыми глазками и упорно лезла все выше. Подавив желание стряхнуть ее с себя, Макс мысленно произнес:
      – Это и есть твой гонец?
      – Да, постарайся быть к нему доброжелательным. Иначе я подумаю, что ты против крысиного народа.
      – Я за крысиный народ! - поспешил подумать Макс.
      – Хорошо. Ты можешь уходить, моя стражи не тронут тебя. Одна маленькая просьба: чтобы доказать мне свою лояльность, подари мне смешного зверька, который сидит у тебя на руках.
      – Зачем? - изумился Макс.
      – Он очень жирный и, я думаю, вкусный.
      Роки, как будто что-то почувствовав, сильнее задрожал и прижался к Максу всем тельцем. Макс успокаивающе погладил пса.
      – Он мой друг! Я уйду отсюда только вместе с ним.
      – Люди… Вы так сентиментальны, а между тем это мешает вам добиваться своих целей и подвергает опасности весь ваш род. Хорошо, уходи отсюда вместе со своим другом. И береги гонца!
      – Можно один вопрос? - задержался Макс.
      – Говори.
      – Кто из вас Крысиный король? Вас ведь здесь так много.
      – Крысиный король - это общий разум крысиного народа. Все, что ты видишь перед собой - это Я. Иди, человек. И запомни то, что ты видел.
      Макс изобразил что-то вроде вежливого поклона и, пятясь, отошел от двери. Секунду он постоял, подняв лампу и всматриваясь в крыс, выглядывающих из отверстий в стене. Они вели себя вполне мирно. Макс, держа в одной руке лампу, а в другой зажав подмышкой безвольно висящего Роки, медленно и осторожно двинулся по коридору. Тощая крыса уже вскарабкалась ему на плечо и сейчас сидела там, тычась усиками Максу в ухо. Сдерживая нервную дрожь, Макс добрался до лестницы и принялся взбираться по скользким ступеням. Он не помнил, сколько времени занял подъем, просто переставлял попеременно ноги, молясь о том, чтобы снова увидеть небо.
      Очнулся Макс лишь на пустыре, жадно вдыхая прохладный воздух. Развалины остались позади, и ему казалось, что все произошедшее было лишь галлюцинацией. Но тут в ухе что-то защекотало, он повернул голову и увидел сидящую на плече крысу.
      – Ладно, я понял. Все было на самом деле, - сказал Макс и поставил Роки на землю.
      Пес, пошатываясь, побрел в сторону постоялого двора. Вид у него был ошарашенный и очень виноватый. Но Максу и в голову не приходило его наказать. Он лишь радовался, что все обошлось. Ветер подул сильнее, начал накрапывать небольшой дождик. Роки приободрился и побежал быстрее, Макс тоже прибавил шагу. Крыса недовольно запищала и спряталась в карман его куртки.
      Дождь становился все сильнее, крупные капли стучали по макушке, стекали холодными струйками за шиворот. Наконец, показался приземистый барак постоялого двора. Сейчас он представлялся Максу самым прекрасным дворцом на свете. Он открыл скрипучую дверь, пропустил промокшего пса и сам зашел внутрь. Прокравшись на цыпочках в свою комнату, он увидел мирно спящих Эдика и Гольдштейна. Никто не заметил его отсутствия.
      Сняв промокшую одежду, Макс развесил ее на спинке кровати, на которой храпел Лев Исаакович, отыскал в комнате что-то вроде полотенца, обтер трясущегося от холода пса, и улегся на свой топчан, закутавшись в плед. Роки подлез под плед и пристроился под боком, тесно прижавшись к Максу. Нельзя сказать, чтобы прикосновение отсыревшей шерсти и запах псины приводил Макса в восторг, но он мужественно терпел, памятуя о том, что несчастному пришлось сегодня пережить, и в душе надеясь, что это приключение сделает Роки хоть немного осторожнее.
      Где-то поблизости раздался тихий шорох. Макс оглянулся. Из кармана куртки вылезала крыса, про которую он уже успел забыть. Тварь тоже промокла. Она встала на спинку кровати, встряхнулась, как собака, и направилась прямиком к топчану Макса. Усевшись ему на грудь, крыса уставилась Максу прямо в глаза.
      – Что тебе надо? - сонно спросил он, - Есть нечего. Покормлю тебя завтра.
      Крыса внимательно выслушала и что-то пропищала.
      – А кстати, как к тебе обращаться? - озадачился Макс, - У крысиного народа имен нет. Так твой король сказал. Но я же должен как-то тебя называть. Значит, придется дать тебе имя.
      У крысы был весьма одобрительный вид, как будто ей стало приятно, что у нее будет настоящее имя. Макс размышлял вслух:
      – Прежде чем дать тебе имя, надо выяснить, мальчик ты или девочка? А, что скажешь?
      При слове "мальчик" крыса очень оживилась и принялась вертеть головой.
      – Ага, значит, ты крыс. Как же мне тебя назвать? Может, в честь друга? Есть у меня друг Тема. И Вовчик. Еще Леня.
      Макс призадумался. Называть крыса именем друга показалось ему как-то не комильфо. Он мысленно перебирал разные имена, пока его не осенило:
      – Я назову тебя Михалычем! В честь нашего физрука!
      – Макс, давай поспим! Хватит с меня крыс! - взмолился из-под пледа Роки.
      – Хорошо, хорошо. Спи. И ты спи, Михалыч.
      Крыс уютно устроился в складках пледа и закрыл хитрые глаза. Макс моментально уснул.

Глава 55.

      – Крыса! Уберите крысу!
      Макс открыл глаза и сел на своем топчане. В окна пробивался тусклый рассвет, с улицы доносился глухой шум дождя. Он завертел головой, спросонья пытаясь понять, кто и по какому поводу так громко вопит. Взгляд зацепился за Эдика, который съежился на своем топчане и, не отрывая глаз от перепуганного Михалыча, орал:
      – Крыса! Крыса!
      – Успокойся, это Михалыч, - сказал ему Макс, - Он ручной.
      Эдик замолчал, потом недоверчиво спросил:
      – Откуда ты его взял?
      – Долго рассказывать. А ты что, крыс боишься?
      – Очень, - признался Эдик, - Вчера еще сдержался, неудобно было перед девушками. А сегодня просыпаюсь, смотрю - она прямо на тебе сидит. Я и закричал.
      На кровати заворочался Гольдштейн. Он открыл глаза и неодобрительно посмотрел сначала на Макса, затем на Эдика.
      – Доброе утро, - поприветствовал его Макс.
      Роки завозился под пледом, затем высунулся наружу, явив миру заспанную морду. Михалыч вскарабкался Максу на плечо и оттуда обозревал окрестности. Раздался стук в дверь, затем голос Виктории:
      – Вставайте, пора ехать!
      Одежда, разложенная для просушки, так и осталась сырой. Макс достал из мешка новый шерстяной костюм, а старый свернул в бесформенный ком и запихнул в мешок.
      На кухне уже суетилась хозяйка, нетерпеливо поглядывая на дверь. Увидев Эдика, она расплылась в блаженной улыбке и торжественно поставила перед ним тарелку с большим пирогом. За завтраком Максу пришлось все-таки рассказать друзьям о своем ночном путешествии.
      – Молодец, союзников собираешь, - похвалила его Виктория.
      – Он пока еще не союзник, - поправил ее Макс, протягивая Михалычу кусочек пирога.
      Крыс деликатно взял пирог двумя лапками и принялся грызть его, покрывая новый костюм Макса крошками.
      – Какой славный, - опасливо протянула Милана.
      – Да уж, - содрогнулся Эдик, - Очень симпатичный.
      – Пора, - объявила Виктория и поднялась из-за стола.
      Макс вернулся в комнату, собрал вещи, запихал в комбинезон объевшегося пирогами Роки, накинул плащ и вышел на улицу. Пес поплелся вслед за ним.
      Как ни беден был постоялый двор, сейчас никому не хотелось его покидать. С неба сыпал мелкий дождь, порывы ветра превращали его капли в колючки, больно хлеставшие по лицу. Лошади ждали своих седоков, уныло понурив головы. Макс посадил Роки в мешок и вскочил на Малыша. Михалыч забрался куда-то под плащ и не высовывал оттуда носа.
      Отряд тронулся к городским воротам. Макс оглянулся: сейчас, под тонкой сеткой дождя, Березань выглядела еще более убогой, чем вчера. Редкие прохожие, уныло ссутулившись, торопливо бежали по дощатым тротуарам, спеша домой, в уютное сытое тепло.
      Миновав городские ворота, всадники поскакали по мокрой пустынной дороге. Вскоре мелкий дождь прекратился, ветер стих, и вокруг воцарилась гнетущая тишина. Небо становилось все темнее и темнее. Казалось, все замерло в ожидании бури, и даже грозовые тучи прекратили свое движение. Воздух стал густым и вязким, разлившаяся в нем влажность мешала дышать. Через несколько часов пути Максу стало казаться, что наступает ночь. Неподвижные тучи опускались все ниже и ниже, закрывая собой дневной свет. "Сейчас шарахнет!" - подумал Макс, и тут же услышал отдаленный раскат грома. Где-то очень далеко блеснула молния.
      – Быстрее, быстрее! - торопила Виктория.
      Раскаты приближались, молнии становились все ярче, но еще ни одна дождевая капля не упала на дорогу. Лошади пугались вспышек и грохота, каждый раз нервно вздрагивая от очередного раската. Всадники подгоняли их, в надежде найти приют до того, как разразится буря. Но вдоль дороги не было ни одного трактира, не встречались на пути ни деревни, ни хутора. Макс подумал, что был бы рад сейчас даже захудалому сараю. Виктория остановила своего коня и вытащила из мешка карту. Внимательно рассмотрев ее, она, крикнула сквозь звук грома:
      – Здесь нет никакого жилья!
      – Тогда поехали дальше! - ответил Макс, надеясь, что гроза обойдет стороной.
      Но надежды не оправдались: раздавшийся прямо над головой грохот заставил Малыша встать на дыбы. Казалось, что весь мир сейчас расколется пополам. Следом в дерево, стоявшее около дороги буквально в десяти шагах от всадников, ударила молния. На мгновение Максу показалось, что он ослеп от нестерпимо яркой синей вспышки. Дерево вспыхнуло и засияло факелом в предгрозовой темноте.
      – Гроза прямо над нами! - закричал Гольдштейн, показывая на небо.
      Макс поднял голову и увидел, что тучи медленно сворачиваются в черный клубок, который начинает вращаться вокруг своей оси, закручиваясь по спирали. Он понял, что следующая молния ударит прямо в них, и принялся оглядываться, в поисках хоть какого-нибудь убежища. Вдруг свет пылающего дерева выхватил из темноты далекое очертание какого-то строения.
      – Там есть дом! - заорал Макс и, съехав с дороги, пустил Малыша в галоп.
      Остальные двинулись за ним, и вовремя: над дорогой засверкали острия молний. Перепуганные кони скакали так, будто хотели перегнать грозу, и вскоре стало понятно, что еле различимое вдали здание - высокий каменный дом, над которым поднимаются островерхие башенки. Он стоял на небольшом пригорке, расположенном в излучине высохшей реки. Когда-то, вероятно, река была широкой и полноводной, о чем говорила ширина ее опустевшего русла, сейчас же на самом дне вяло журчал маленький ручеек, глубина которого не достала бы даже до колена.
      Подъехав к дому, Виктория первой соскочила с коня и взбежала на крыльцо. Она громко постучала в дубовую дверь, прислушалась, затем толкнула ее. Дверь медленно, со скрипом, отворилась, выпуская наружу затхлый воздух брошенного жилья. Макс посмотрел на маленькие, напоминавшие бойницы, темные окна и подумал, что если бы здесь жили люди, они наверняка зажгли бы свет.
      – Оставайтесь пока здесь, - сказала Виктория, - Я осмотрю дом.
      Достав из-за спины арбалет, она бесшумно скользнула внутрь. Через несколько минут напряженного ожидания из дома раздался ее голос:
      – Здесь пусто!
      Макс заметил, что сбоку дома имеется каменная пристройка, и решил, что это конюшня. Он спешился и пошел осмотреть ее. Здесь было пыльно и пахло затхлостью, но помещение вполне подходило для того, чтобы укрыть лошадей от дождя. Заведя Малыша в стойло, Макс расседлал его и накрыл теплой попоной, затем устроил таким же образом Красавца Виктории. Теперь можно было позаботиться и о себе.
      Макс вошел в дом и вдохнул его сыроватый, пахнущий плесенью, воздух. На первом этаже когда-то располагался каминный зал: здесь даже сохранился большой, облицованный мрамором, камин. Вокруг него стояли сгнившие останки кресел с облезающей, как кожа мертвеца, обивкой. Высокие каменные своды дома рождали эхо, отзывавшееся на каждый его шаг. На холодном полу лежали клубки пыли, испуганно перекатывающиеся под ногами.
      – Да, мрачноватое место, - сказала вошедшая Милана.
      Ее светлые волосы влажно блестели. Следом вошла Аня, вытирая лицо.
      – Там дождь начался.
      Вбежавшие через минуту Эдик и Гольдштейн были мокрыми до нитки.
      – Льет стеной! - прокричал Лев Исаакович, снимая и встряхивая плащ.
      – Может быть, меня кто-нибудь наконец выпустит? - раздался голос из-за спины Макса.
      – Извини, Роки, - ответил Макс, выпуская пса из мешка и пытаясь снять с него комбинезон.
      – Нет уж, оставь, - запротестовал тот, - Здесь очень холодно!
      Макс продолжил осматриваться вокруг. На первом этаже совсем не было окон, и огромная комната освещалась лишь тусклым светом, падающим через открытую дверь. Всполохи молний придавали ей еще более зловещий вид.
      – Давайте закроем дверь, дует, - предложила Аня.
      – Совсем темно будет, - возразил Эдик.
      Запасливый Гольдштейн порылся в своем объемистом мешке и жестом фокусника извлек оттуда две свечи, затем нашел коробку со спичками:
      – Можете закрывать, свет есть.
      Макс захлопнул тяжелую дверь, и задвинул ржавый железный засов. В этот момент ему почему-то показалось, что они навсегда отрезаны от всего мира, и до конца жизни больше не увидят ничего, кроме этого сырого и холодного дома. У него было такое чувство, что дом поглотил их.
      – Наверху есть вполне приличные комнаты, - сообщила Виктория, спускаясь вниз по широкой лестнице, - Если дождь не прекратится, можно будет переночевать.
      – Может быть, разожжем камин? - зябко ежась, спросила Аня.
      – А дрова? - удивилась Милана.
      – Дрова есть, в доме полно старой мебели, - Виктория указала на полусгнившие кресла, стоящие около камина.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41