Он решил сохранить самолет и сел на лед, хотя мог выпрыгнуть с парашютом. С трудом летчик выбрался из машины. Самолеты врага сделали несколько заходов, в упор расстреливая машину Горгуля. Она вспыхнула факелом, а мужественный гвардеец получил еще одно ранение. Прощаясь с жизнью, Степан Горгуль достал блокнот и кровью, сочившейся из обрубленного пальца, написал: "Родина, комсомол, я дрался с врагом, как клялся, получая комсомольский билет, не жалея собственной жизни. Я умираю, но знаю, что мы победим!"
      Степан Горгуль собрал последние силы и встал в полный рост. Он бесстрашно глядел, как на него снова шли "мессершмитты", как, выбивая на льду дорожку, приближалась к нему пулеметная очередь. Он продолжал стоять, гордо подняв голову, пока вражеская пуля не оборвала его жизнь.
      Можно было бы продолжать и продолжать рассказ о героических подвигах авиаторов Балтики. Это были самые напряженные, самые трудные для наших летчиков дни. О их боевой активности в этот период говорят такие цифры: всего за войну истребители флота сделали 34 254 боевых самолето-вылета, из них на 1941 - 1942 годы приходится 23 968 самолето-вылетов, или 77 процентов. Иначе говоря, в период обороны Ленинграда боевое напряжение было в три раза больше, чем в период наступления.
      21 февраля 1942 года 13-му истребительному авиационному полку было вручено гвардейское Знамя.
      Контрнаступление советских войск под Тихвином сыграло огромную роль в поражении противника глубокой осенью 1941 года. Оно началось в трудные для нашей Родины дни, когда бои под Москвой достигли наивысшего напряжения. 12 ноября войска 52-й армии нанесли удар по флангу вражеского клина и 20 ноября овладели Малой Вишерой. Ставка Верховного Главнокомандования требовала от командования 54, 4 и 52-й армий совместными усилиями разгромить врага восточнее Волхова, а Ленинградскому фронту был отдан приказ во взаимодействии с флотом активными действиями сковывать противника, не давая ему свободно маневрировать резервами. После ожесточенных боев 9 декабря советские войска освободили Тихвин.
      К 23 декабря наши войска вышли к реке Волхов, откуда в октябре противник начал продвижение на Тихвин. Несколько пехотных, танковая и моторизованная дивизии врага понесли большие потери и были отброшены. Много подвигов совершили в этих боях морские пехотинцы 6-й бригады.
      Для поддержки войск на тихвинском направлении флотские летчики совершили свыше двух тысяч боевых вылетов. Командующий Волховским фронтом генерал К. А. Мерецков не раз объявлял летчикам благодарность. Многие из них были награждены орденами и медалями, а штурмовикам Н. В. Челнокову, Н. Г. Степаняну, А. А. Карасеву и А. С. Потапову присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
      План фашистов замкнуть второе кольцо вокруг Ленинграда и удушить его голодом с треском провалился. Мы пережили в эти дни, наверное, самое трудное время за всю войну, но, с другой стороны, в эти дни в успехах наших войск под Тихвином и Волховом мы ощутили радость первых побед. Наши Вооруженные Силы окончательно сорвали гитлеровский план, рассчитанный на захват Ленинграда и соединение немецко-фашистских войск с финскими, нанесли мощный удар и разгромили врага.
      Освобождение Тихвина имело для Ленинграда чрезвычайно важное значение. К моменту разгрома фашистов под Тихвином хлеба в Ленинграде оставалось всего на девять-десять дней. Городской комитет партии и Военный совет фронта принимали все меры для улучшения работы дорожной ледовой службы. А. А. Жданов и А. А. Кузнецов лично выезжали на Ладожское озеро, изучали трассу и условия движения автомашин. Был принят целый ряд решений по улучшению работы зимней дороги. На Ладоге создавались филиалы ленинградских авторемонтных заводов, специальные пункты медицинской помощи, спасательные отряды ЭПРОНа.
      22 декабря через озеро доставлено 700 тонн продовольствия, на другой день - 800 тонн. 24 декабря Военный совет фронта решил увеличить паек рабочим и инженерам на 100 граммов, служащим и детям на 75 граммов. Это был риск, так как дорога работала еще плохо, но прибавка сохраняла жизнь ленинградцев. 5 января 1942 года Военный совет фронта, Ленинградский обком и горком обратились с письмом к водителям Ладожской трассы, в котором говорилось:
      "... Все, от кого зависит нормальная работа дороги: водители машин, регулировщики, ремонтники, связисты, командиры, политработники, работники управления дороги, каждый на своем посту должен выполнять свою задачу, как бойцы на передовых позициях... чтобы быстро наладить доставку грузов для Ленинграда и фронта... Ваших трудов Родина и Ленинград не забудут никогда".
      24 января хлебный паек увеличился вторично. Рабочие стали получать 400 граммов, служащие - 300, иждивенцы и дети - по 250 граммов хлеба.
      Дорога жизни, открытая военными моряками и моряками Северо-Западного речного пароходства в сентябре, проложенная по льду в зиму 1941 года, была единственным путем, связывающим осажденный город со страной. История навсегда сохранит память о героических делах воинов фронта, военных моряков, летчиков, речников, строителей на Ладоге.
      Сейчас в конце длинной дороги, которая начинается у Финляндского вокзала на трудовой Выборгской стороне Ленинграда и, проходя через леса и перелески, через села Колтуши, Мяглово и Морозово, приводит к Вагановскому спуску на берегу Ладожского озера, стоит памятник - две белые полуарки, словно выросшие из-под земли. Полуарки - символ блокадного кольца, а разрыв между ними - это Дорога жизни. Слева от полуарок - большая круглая чаша, похожая на морскую мину, справа - гранитная отшлифованная стела. На стеле барельеф: рука, возносящая факел с Вечным огнем, и надпись, обращенная к грядущим поколениям:
      Потомок, знай!
      В суровые года,
      Верны народу, долгу и Отчизне,
      Через торосы Ладожского льда
      Отсюда мы вели Дорогу жизни,
      Чтоб жизнь не умирала никогда.
      На восточном берегу Ладоги в Кобоне сооружен памятник, на котором высечена надпись: "... Дорога жизни, прорвавшая блокаду, соединила сердца Ленинграда с родной Москвой, со всей Отчизной".
      Балтийский флот был в числе первых оперативно-стратегических объединений Советских Вооруженных Сил, принявших на себя удар гитлеровских армий на рассвете 22 июня.
      В течение первых шести месяцев войны боевая деятельность флота была подчинена общим стратегическим целям Советских Вооруженных Сил. Содействие войскам на приморском направлении являлось его главной задачей. Читатель видел, что боевые действия сил флота отличались сложностью и многообразием решаемых задач, их зависимостью от обстановки на сухопутном фронте и характера борьбы на море.
      В течение всего этого периода флот в полную меру своих сил и возможностей выполнял ответственные задачи - оборонял военно-морские базы, оказывал авиационную и артиллерийскую поддержку прибрежным флангам сухопутных войск, осуществлял крупные оперативные перевозки войск, техники и вооружения, нарушал вражеские морские сообщения, защищая от ударов врага свои морские коммуникации.
      Балтийский флот являлся надежным щитом, прикрывавшим с моря один из наиболее ответственных участков Северо-Западного направления советско-германского фронта.
      Заканчивался 1941 год. Позади было полгода войны. Ей не было видно конца, никто не мог предугадать, как развернутся события завтра. Но одно оставалось несомненным: мы выстояли, мы выдержали. Фашисты были остановлены под Ленинградом и биты под Москвой. Наши люди были полны решимости драться до победного конца. Так было на фронте и в тылу, так было и на Балтийском флоте.
      Я не могу не сказать о той силе, которая цементировала наши ряды, вселяла веру в победу, - о партии. Коммунистическая партия всегда играла решающую роль в руководстве Вооруженными Силами нашей Родины. Еще в 1918 году Центральный Комитет партии, руководимый В. И. Лениным, постановил, что
      "политика военного ведомства, как и всех других ведомств и учреждений, ведется на точном основании общих директив, даваемых партией в лице ее Центрального Комитета и под его непосредственным контролем... "{19}.
      Война потребовала перестройки всей работы политорганов и партийных организаций. От них требовалось прежде всего довести до сознания каждого командира и краснофлотца директиву Совета Народных Комиссаров СССР и ЦК ВКП(б)от 29 июня 1941 года, которую народ знает как речь И. В. Сталина 3 июля; глубоко разъяснить сущность, характер и цели Великой Отечественной войны, поддержать и развить патриотический подъем, укрепить в личном составе уверенность в победе над врагом. ЦК партии и правительство, указав на смертельную опасность, нависшую над Родиной, и подчеркнув освободительный характер войны Советского Союза, призвали советский народ к решительной борьбе с фашистской Германией. Все формы и методы партийной работы и средства политической пропаганды были направлены на решение этой основной задачи.
      Партийная организация Краснознаменного Балтийского флота еще теснее сплотила свои ряды вокруг Центрального Комитета. Через Военный совет флота, политорганы и партийные организации партия на протяжении всей войны укрепляла моральный дух наших воинов. Она развивала и совершенствовала партийно-политическую работу, следуя ленинскому указанию о том, что
      "Где наиболее заботливо проводится политработа в войсках и работа комиссаров... там больше побед"{20}.
      С честью выполняли свою роль руководителей и воспитателей наши командные кадры, 80 процентов которых были коммунистами. Ярким показателем их политической зрелости и высокой активности являлся рост партийных организаций за счет командных кадров. Всю свою работу, обучение и воспитание личного состава они строили в полном соответствии с указаниями партии, ее политикой и идеологией.
      Обстановка на советско-германском фронте, в том числе и под Ленинградом, менялась в пользу Советских Вооруженных Сил. Изменились и задачи флота. Теперь мы должны были, не ослабляя поддержки войск, оборонявших Ленинград, вести развернутую подготовку к новым боям в летней кампании 1942 года. Военный совет флота собрал в холодном конференц-зале Военно-морской академии командиров, военкомов и начальников политотделов соединений. Мы уже могли сказать, что блицкриг провалился. Но враг был еще силен и упорно сражался, поэтому мы призвали командиров, военкомов, начальников политотделов напрячь все силы, мобилизовать личный состав соединений для последующего разгрома врага. Военный совет флота требовал разъяснить личному составу обстановку под Ленинградом и на всех фронтах, исходя из нее, проводить конкретную, целеустремленную, оперативную партийно-политическую работу. Мы информировали командиров соединений об общих и о возможных зимних боевых действиях войск Ленинградского и Волховского фронтов и тех задачах, которые придется решать флоту.
      Военный совет флота поставил перед руководителями соединений кораблей и тыла флота задачу - хорошо отремонтировать корабли, подготовить их к активным боевым действиям в кампании.
      Освоению боевого опыта мы требовали уделить особое внимание, считая, что это поможет глубже анализировать обстановку и делать правильные выводы разгадывать намерения врага и своевременно принимать меры для выполнения поставленных задач. Разбор боев, изучение опыта артиллеристов, штурманов, связистов, механиков, методов борьбы с минным оружием врага должны были исключить в будущем повторение многих ошибок, допускавшихся раньше, способствовать повышению нашей боевой мощи.
      Командующему авиацией генералу М. И. Самохину было указано на необходимость тщательнее готовить летный и штурманский состав к боевой работе над морем, учить авиаторов умению активно вести разведку в море.
      Успешное выполнение поставленных перед флотом задач зависело прежде всего от их понимания, от единства мышления и воли личного состава. Помочь нам добиться такого единства должны были партийные и комсомольские организации. Военный совет рекомендовал им развернуть повседневную разъяснительную работу среди всего личного состава флота.
      Военный совет флота обратился к личному составу кораблей, рабочим судостроительных и судоремонтных предприятий города и флота с воззванием, призывая их быстро и высококачественно выполнить ремонт кораблей. Политуправление флота выпустило листовки и памятки, в которых содержались советы и рекомендации участникам ремонта.
      По нашей просьбе в начале января 1942 года Военный совет Ленинградского фронта принял решение, в котором говорилось:
      "Производство зимнего ремонта и подготовку кораблей к весенним боевым действиям считать главной боевой задачей Краснознаменного Балтийского флота и ленинградской судостроительной промышленности".
      Тридцать промышленных предприятий города обязывались принимать заказы флота на ремонт кораблей. На ремонт выделялись лучшие инженеры, мастера, рабочие, их зачисляли на довольствие вместе с экипажами кораблей. Выполняли не только ремонт, но и предварительные работы по постройке магнитных тральщиков, трал-барж, минных прерывателей, новых бронекатеров. Военные моряки учились у инженеров и рабочих, выполняя вместе с ними огромную и сложную работу. Большой зимний судоремонт, нигде и никогда ранее не проводившийся в подобных условиях, к 1 мая 1942 года был блестяще закончен.
      В то время я часто думал о том, каким будет для нас 1942 год, пытался предугадать, как будут развиваться события под Ленинградом и на Балтике. Думали над этим и другие флотские руководители. Начальник штаба флота контр-адмирал Ю. Ф. Ралль подготовил информационный доклад об общем значении балтийских коммуникаций для противника. В докладе указывалось, что из Швеции враг получает важнейшее стратегическое сырье - железную руду и металл, из Прибалтики - металлический лом. Морской транспорт на Балтике нужен противнику еще и потому, что находящиеся в его распоряжении железные дороги не справляются с перевозками для фронтов, вдобавок их работу довольно часто нарушают партизаны.
      "Значит, надо бить по морским коммуникациям" - повторял я себе истину, известную еще с мирных времен. Но теперь решать эту задачу предстояло без надводных сил и только частью авиации. На морских коммуникациях должны были действовать преимущественно подводные лодки, значит, следовало настойчиво изучать условия их боевых походов, практически готовиться к выходам в море.
      Бить врага в море, на его коммуникациях, удерживая свои плацдармы на западе в Островном районе для последующих наступательных операций. Наконец, мы будем по-прежнему с весны решать задачу снабжения города, фронта и флота всем необходимым по Ладожскому озеру.
      Время показало, что мы были правы, готовясь к решению этих ответственных и сложных задач.
      Часть вторая.
      Балтийцы сражаются
      В осажденном Ленинграде
      Заканчивался 1941 год. Как быстро летит время! Позади шесть с половиной месяцев войны. 188 напряженных до предела дней и ночей! В обычном человеческом понятии опасными бывают мгновения, минуты, часы. Но как представить себе полгода непрекращающихся тревог за Родину, за любимый Ленинград, за свой флот?
      На календаре 31 декабря. В полночь Кремлевские куранты пробьют двенадцать. Но не будет привычных балов. Дом флота не раскроет двери своих гостеприимных залов. Вместо праздничных фейерверков люди увидят и услышат взрывы бомб и фугасов, вместо музыки - гул артиллерийских обстрелов.
      Смотрю на карту. Только что нанесена обстановка на последний час. За минувшие дни она не претерпела особых изменений, но и в канун Нового года продолжала оставаться крайне тяжелой. Противнику удалось блокировать Ленинград с суши. На Карельском перешейке 23-я армия ведет тяжелые оборонительные бои. Левый фланг ее прикрывают корабли и батареи Кронштадта, правый - Ладожская военная флотилия. Приморский плацдарм удерживает оперативная группа под командованием генерала А. Н. Астанина. В ее составе 48-я стрелковая имени Калинина дивизия, 2-я и 5-я бригады морской пехоты, объединенная школа береговой и противовоздушной обороны и другие.
      Не лучше дела и на морском направлении. Лишившись большинства военно-морских баз, флот вынужден сосредоточить корабли и авиацию в ограниченном районе, в восточной части Финского залива. Корабельные соединения заняли стоянки в Кронштадте и Ленинграде, которые систематически подвергаются обстрелам вражеской артиллерии и ударам с воздуха. Однако враг остановлен. Ему так и не удалось достичь главной своей цели - захватить Ленинград и уничтожить Балтийский флот. Десятки пехотных и других дивизий вермахта и армии Финляндии оказались скованными под Ленинградом. Четвертая танковая группа немцев, составлявшая основу их тарана, нацеленная на Ленинград, не выдержала единоборства с нами, потерпела поражение и была серьезно ослаблена. Это, конечно, расстраивало планы гитлеровцев, поскольку после взятия Ленинграда они намеревались перебросить отсюда танки под Москву. Наконец, здесь был сорван замысел создать единый немецко-финский фронт.
      Флот противника, имея значительное превосходство в силах, не смог создать даже угрозу флангам наших войск, прервать наши морские сообщения ни в Финском заливе, ни на Ладоге. Достаточно привести такой только факт: ни один десант не был высажен в тыл советским войскам, и ни одна военно-морская база на Балтийском театре военных действий не была захвачена или даже атакована с моря.
      С особым волнением я вспоминаю балтийских подводников. Теперь, когда тщательно и критически исследован каждый поход, когда взвешены все "за" и "против", когда стало ясным то, что не могло быть ясным в те дни, с чистой совестью могу сказать, что подводные лодки в условиях сложнейшей оперативной обстановки на Балтике проявили себя как мощный род сил флота. Сам факт появления советских подводников в глубоком тылу врага на юге Балтики, в Померанской или Данцигской бухтах, опровергал хвастливое заявление фашистов об уничтожении нашего флота.
      Не менее важную задачу решал отряд кораблей, находившийся в Рижском заливе, контролируя вход в Ирбенский пролив со стороны моря. До конца августа морской путь через Ирбен в Ригу был надежно закрыт.
      Попытки гитлеровского флота перейти к решительным действиям неизменно подавлялись нашими кораблями, авиацией и береговой артиллерией. Не удалось гитлеровцам взять с ходу и столицу советской Эстонии - Таллин.
      К концу 1941 года боевой состав авиации сильно поредел. Оставалось примерно 25 процентов тех сил, которые начали войну. К этому времени около 90 тысяч специалистов - краснофлотцев и командиров составили 6 бригад морской пехоты и пополнили многочисленные части и соединения фронта. Более 100 тысяч человек из боевого состава флота на кораблях, батареях, в авиаполках принимали участие в боях за город Ленина.
      За четыре последних осенних месяца напряженных боев из 400 стволов было выпущено по врагу более 100 тысяч снарядов, в основном крупного калибра. Всего же в военном полугодии сорок первого флот израсходовал более 167 тысяч снарядов 406 - 100-миллиметрового калибра.
      В преддверии 1942 года Краснознаменный Балтийский флот представлял собой сложное хозяйство, в основном расположенное в восточной части залива (часть наших аэродромов находилась за пределами Ленинградской области). Кроме соединений надводных и подводных кораблей, авиации, береговой и железнодорожной артиллерии оно включало Кронштадтскую военно-морскую базу с островами Сескар, Лавенсари, Ладожскую военную флотилию, тыл флота с судоремонтными заводами и специальными мастерскими по ремонту вооружения и техники, различные управления и отделы, инженерную и медико-санитарную службы, наконец, многочисленный мобилизованный вспомогательный флот - транспорты, буксиры, танкеры, самоходные баржи.
      Обо всем этом я и мои коллеги по Военному совету думали в те декабрьские дни, когда по доброй мирной традиции собирались провожать старый и встречать Новый год.
      Шли тяжелые и долгие месяцы вражеской осады. Войска 42-й и 55-й армий во взаимодействии с частями Ленинградской военно-морской базы, авиацией фронта и флота прочно удерживали свои рубежи. Ладожская флотилия надежно прикрывала фланги фронта, выходившие на озеро. Но нас очень тревожила малочисленность войск на приморском плацдарме, ибо от его сохранения во многом зависел, в частности, дальнейший ход боевых действий на море. К счастью, зима и весна на плацдарме были относительно спокойными. Обе стороны вели разведывательные действия, никаких крупных боев не было. Все усилия защитников города в это время были направлены на дальнейшее совершенствование инженерной обороны, укрепление занимаемых рубежей, на более активное использование артиллерии и авиации фронта и флота.
      Инженерные работы на всех участках разворачивались полным ходом. Создавались огневые позиции и артиллерийские и пулеметные точки, отрывались траншеи, оборудовались командные и наблюдательные пункты. Совершенствовалась оборона и внутри города.
      К началу лета было создано несколько оборонительных секторов, крупных узлов сопротивления, взаимодействующих между собой. Командир Ленинградской военно-морской базы контр-адмирал Ю. А. Пантелеев (эту должность он занимал до 1 марта, а затем до 1 июня командовал базой Г. И. Левченко), будучи подчиненным командующему войсками внутренней обороны генералу С. И. Кабанову, руководил подразделениями флота на этих работах. Для обслуживания артиллерийских и пулеметных точек создавались специальные подразделения, куда входили рабочие, бойцы милиции, пожарной охраны, а также морские батальоны, формировавшиеся за счет личного состава кораблей и частей флота, усиливаемых наземной фронтовой, флотской и зенитной артиллерией. Город готовился к боям за каждую улицу, за каждый дом.
      Большую помощь Ленинградскому фронту оказала Ставка Верховного Главнокомандования, выделив несколько вновь сформированных и вооруженных артиллерийско-пулеметных батальонов. Они тотчас были выдвинуты на передний край, а находившиеся там стрелковые дивизии выводились в резерв для отдыха, пополнения и подготовки к будущим наступательным боям.
      Балтийские летчики и артиллеристы-зенитчики принимали самое активное участие в защите города, кораблей, объектов флота от вражеских воздушных ударов. Военно-воздушные силы флота под командованием генерала М. И. Самохина располагались в ту пору на аэродромах Ладоги, внутри обороняемой городской территории, в Кронштадте, на ораниенбаумском плацдарме. Плечом к плечу с боевыми товарищами из общевойсковой армии и ПВО они срывали попытки врага прорваться к городу.
      Я хорошо знал благородную отвагу балтийских соколов и не переставал восхищаться их мужеством и мастерством.
      Получив должный отпор и потеряв не один десяток самолетов, враг в течение зимы почти не решался появляться в небе над блокированным городом.
      Но Ленинград усиленно обстреливался вражеской артиллерией, причем варварскому разрушению подвергались прежде всего мирные кварталы города, где никаких оборонительных объектов, разумеется, не было. Маневр гитлеровского командования был довольно прост - подавить волю ленинградцев. Это был маневр психологического шантажа. На карте-планшете, найденной у пленного немецкого офицера-артиллериста, были нанесены плановые цели с нумерацией наиболее важных объектов. Вот они: цель No 99 - больница имени Нечаева, цель No 187 библиотека, цель No 192 - Дворец пионеров, цель No 259 - Эрмитаж. С началом нового года мы распознали и новую тактику вражеских батарей. Если минувшей осенью это был довольно бессистемный обстрел, то теперь огонь врага стал более методичным, сосредоточенным: в короткий промежуток времени значительная часть батарей (10 - 15) выпускала максимум снарядов.
      Руководители контрбатарейной борьбы - командующий артиллерией фронта генерал Г. Ф. Одинцов и начальник артиллерии флота контр-адмирал И. И. Грен учитывали любые изменения в тактике врага и сами вырабатывали новые методы борьбы с ним. Координировались цели между наземной артиллерией фронта (крупные калибры) и корабельной, береговой и железнодорожной артиллерией флота.
      Все это, конечно, ограничивало продолжительность вражеского обстрела города, но, к сожалению, не решало задачи уничтожения его батарей. Для этого требовалось на каждую батарею большое количество снарядов, сочетаемых одновременно с ударами по цели с воздуха. Такими возможностями в ту пору ни фронт, ни флот не располагали. Эта задача была полностью решена несколько позже, когда по решению Ставки Верховного Главнокомандования в составе фронта был создан специальный артиллерийский корпус контрбатарейной борьбы, в который включалась и часть сил фронта. Но это было лишь год спустя.
      А пока, в 1942 году, для артиллерии флота борьба с батареями противника оставалась основной задачей. В феврале по указанию Военного совета фронта наземная и флотская артиллерия значительно усилила огонь. По батареям противника, длительное время находившимся на одних и тех же позициях, наносились мощные удары. Такие удары стали возможны благодаря тому, что значительно улучшилась артиллерийская инструментальная разведка (по качеству и количеству средств), более результативно использовалась корректировочная авиация. С марта артиллерия фронта и флота начала наносить удары и по другим важным объектам, таким, как склады, железнодорожные узлы, штабы, узлы связи. Борьба с батареями стала также более эффективной, в частности, время на открытие огня сократилось до минимума. Интенсивность обстрела города и жилых районов снизилась. Постепенно, но верно мы выбивали у противника возможность безнаказанно подвергать Ленинград разрушениям. Все чаще и чаще он ограничивался короткими огневыми налетами. На каждый его выстрел через самый минимальный промежуток времени следовал ответ по мощности значительно сильнее.
      И все же улицы города и объекты флота подвергались иногда артиллерийским ударам. Так, один из наиболее сильных вражеских обстрелов района Ржевки и батарей нашего артиллерийского полигона был в ночь на 29 марта. А в следующем месяце (о чем будет рассказано ниже) одновременно с обстрелом наших кораблей враг использовал и мощную группировку своей бомбардировочной авиации.
      Нарком Военно-Морского Флота в апреле 1942 года предложил Военному совету флота добиться лучшей сработанности со штабами фронта и армий, а начальник Генерального штаба дал указание о более правильном использовании морской артиллерии, в основном по целям, недосягаемым для артиллерии фронта.
      Мы прекрасно понимали, что главные задачи войны решались на сухопутных фронтах, видели, как основные усилия Советских Вооруженных Сил были устремлены на разгром армий врага, и, естественно, оказывали самое активное содействие нашим войскам. Это содействие было многосторонним, к нему привлекались прежде всего надводные корабли, вооруженные артиллерией, авиация, береговые, зенитные и железнодорожные батареи флота. Так же как и в первый год войны, Краснознаменная Балтика передала в состав фронта свыше 30 тысяч человек.
      Исключительно тесное взаимодействие сил флота с войсками фронта в обороне и наступлении явилось ярким свидетельством высокого уровня развития советского военного искусства.
      В январе 1942 года войска Волховского фронта и левого крыла Ленинградского фронта, завершив разгром волховско-тихвинской группировки противника, продолжали наступление на Любань и Тосно. Ожесточенные бои здесь продолжались до июня. Успеху наших войск на любаньском направлении помогала артиллерия флота.
      Мне припоминаются тяжелые осенние дни сорок первого года, когда враг подходил в районы, расположенные в непосредственной близости от города, и намеревался форсировать Неву для соединения с финскими войсками, то есть замкнуть второе кольцо окружения города вместе с его защитниками. Командующий войсками Ленинградского фронта генерал М. М. Попов обратился в Военный совет флота с просьбой об оказании помощи в создании надежной обороны на правом берегу Невы.
      К сожалению, тогда на артиллерийских складах флота ничего уже не было, и мы могли предложить единственное - снять с линейных кораблей "Марат" и "Октябрьская революция" бортовые 120-миллиметровые орудия, которые не использовались линейными кораблями из-за их сравнительно небольшой дальности стрельбы. Эти орудия мы и предложили установить по правому берегу Невы в наиболее угрожаемых местах.
      Несколько раньше, когда только обозначилось генеральное наступление войск противника на Ленинград, флотские артиллеристы предложили командованию Северо-Западного направления установить для обороны Ленинграда и уничтожения техники противника еще на дальних подходах к городу мощную башенную 180-миллиметровую батарею. Согласие командования было получено, развернулись большие строительные работы, доставка материальной части. К осени сорок первого года была оформлена Невская укрепленная морская оборонительная позиция под командованием майора М. М. Барановского.
      Пять 120- и одна 180-миллиметровая батареи - 19 морских дальнобойных орудий на небольшом по протяженности берегу реки Невы составляли 301 -и артиллерийский дивизион, которым командовал майор Г. Г. Кудрявцев (военком батальонный комиссар С. А. Томилов, начальник штаба капитан В. И. Панькин). Должен отметить, что подбор командования дивизиона и командиров батарей, капитанов А. Г. Бондарева, П. А. Дубова, старшего лейтенанта В. С. Мамчура и других был произведен с учетом их богатого боевого опыта и участия в боях осенью сорок первого года под Таллином, Ханко, Ленинградом.
      Батарея No 470 (180-миллиметровая) устанавливалась на железобетонных основаниях, с навесными железобетонными козырьками над орудийными двориками и бетонными нишами для хранения расходного боеприпаса. Материальная часть и орудийный расчет прикрывались броневым щитом, с толщиной лобовой брони до трех дюймов. Все это в какой-то степени обеспечивало необходимую защиту материальной части, приборов и, главное, личного состава от осколков и прямых попаданий снарядов (руководил строительством опытный флотский инженер майор В. В. Ярыгин).
      Огневая позиция этой батареи располагалась на опушке леса в районе Ивановских порогов в одном километре от берега Невы, а с выходом врага и занятием левого берега реки позиция батареи находилась в полутора километрах от переднего края обороны противника. Начиная с сентября сорок первого года строительство шло уже в условиях обстрела артиллерией и ударов вражеской авиации. Несмотря на это, батарея в декабре вступила в строй и начала наносить мощные огневые удары по дальним целям противника - станциям Тосно, Мга - и вести борьбу с батареями, обстреливающими город.