11

Аркадий знал, что времени на подготовку обороны «преисподней» в обрез: сразу после падения защитной линии у колодца наступит его черёд отражать атаку всей армии Ватуты. Кнудсен передал, что Мария с Асмодеем совершили нападение на атакующих и что вылазка была неудачна. Аркадий должен торопиться.

Аркадий не торопился, он был готов.

А затем донёсся грохот взрывов на склоне горы, запиравшей Долину гибели, и он увидел водопад, ошалело ринувшийся из верхнего озера в котлован. Вода с рёвом заполняла долинку. На единственном возвышении — скале, нависшей над «преисподней», — скапливались беглецы. Аркадий всматривался в далёкую линию обороны — там оставались друзья, они все ещё не появились.

Первым прибыл Гуннар Гунна со своей свитой, за ними Кнудсен. Аркадий кинулся к капитану хронолета с вопросом, где остальные.

— Асмодей погиб, Мария и Миша скоро появятся, они собирают его останки. У тебя все в порядке?

— Пусть Ватута приходит — его солдатам не поздоровится.

Кнудсен стоял спиной к новой оборонительной линии, лицом к котловану Долины гибели. Уровень воды поднимался, она уже доходила до колен последних защитников первой линии, торопившихся к спасительной «преисподней». Ни Марии, ни Баха не было видно.

— Скоро Ватута не подойдёт, — сказал Кнудсен. — Новое озеро над бывшим колодцем спутало его планы — надо преодолевать воду. Он найдёт средство для переправы, но на это ему понадобится время.

— Марии и Миши ещё нет, — с тревогой сказал Аркадий.

— Уже идут, — ответил Кнудсен и отошёл к Старейшинам.

Мария и Бах брели по пояс в воде. Аркадий спустился со скалы и помог им выбраться наверх. Бах сложил в кучку останки киборга.

— Вот и весь Асмодей тут, — произнёс археолог. — Я так привязался к нему!

— Мария сконструирует нового Асмодея, — сказал Аркадий.

Мария грустно покачала головой.

— Если вернёмся на Латону. Но это будет уже другой Асмодей. Может быть, и лучше, но другой.

Кнудсен беседовал со Старейшиной Старейшин.

— Пришелец, я выполнил твою просьбу, — торжественно протелепатировал Великий Провидец. — Воплотители Высшего Разума, как тебе известно, свободно решают самые сложные задачи. Я подверг всестороннему изучению твою проблему и окончательно постиг, что нет никаких известных нам средств, способных усмирить проклятых рангунов без физического уничтожения. Я уже объяснял тебе, что этот коварный народ…

— Немного же ты постиг, Верховный Воплотитель Высшего Разума, — с горечью проговорил капитан. — Я и без твоего глубокого размышления знал, что у меня нет никаких средств…

Дилоны, похоже, что-то переняли от людей — Старейшина Старейшин совсем по-человечески прервал Кнудсена:

— Ты не понял меня, пришелец! Нет известных средств, но есть неизвестные. При опровержении законов природы, нашем, как ты знаешь, любимом занятии и непременном долге каждого дилона… В общем, природа для своих законов применяет известные всем средства, а чтобы их опровергнуть, мы конструируем нечто природе неизвестное…

Кнудсен с загоревшимися глазами ждал продолжения.

— Пришелец, единственная тяжкая болезнь дилонов — рассинхронизация организма. В отличие от нас, рангуны избежали разрыва времени в своих телах, ибо освоили свободный поворот своего целостного времени на обратный ход; на этом, как тебе известно, основано их бессмертие. Так вот — опровергни целостность их жизненного времени! Порази их рассинхронизацией головы и тела, желаний и поступков. У вас такие аппараты, такие хроновозможности!.. Спутай время в рангунах!

Старейшина Старейшин ещё не окончил, а у Кнудсена уже возник план действий.

— Понял. Благодарю!

Он быстро направился к помощникам. Давно они не видели своего хмурого капитана таким оживлённым, почти радостным — состояние отнюдь не по объективной ситуации борьбы с восставшими.

— Друзья, Вещий Старец подсказал мне прекрасный новый план, но надо продумать, как его выполнить, — сказал он, предваряя вопросы. — Обсудим возможности сообща. Сделаем это в хронолете.

Аркадий оглядел подготовленные для обороны позиции.

— Мне тоже покинуть «преисподнюю»? А если нападение произойдёт раньше, чем ты ожидаешь?

— Оставайся. Потом сообщим тебе детали нового плана. Остальные — в планетолёт.

Бах задержал капитана.

— Анатолий! Я знаю, ты рассердился на мой упрёк… Я о курдинах… Случайно вырвалось, прости!

Кнудсен мгновенно стал холодным, почти враждебным.

— Прощаю, но с условием: никогда больше ни случайно, ни преднамеренно не наталкивай меня на такие средства борьбы!

Он первым вошёл в планетолёт и молчал, пока не ввёл небольшой корабль в трюм хронокрейсера.

В салоне, усевшись на привычное своё место под образом лохматого бога Хроноса, капитан хронолета начал обсуждение нового плана неожиданными словами:

— Мне стыдно, что идею рассинхронизации рангунов предложил Вещий Старец, ничего не смыслящий в хронистике, а мы, хронисты и хронавты, даже отдалённо не подошли к этой великолепной мысли!

После такого энергичного вступления Кнудсен изложил саму идею. Бах мгновенно загорелся.

— Я не хронист, хотя и хронавт, то есть путешественник во времени. Я археолог и мало смыслю в хрономоторах, хроногенераторах и хронотрансформаторах. Но мне кажется, что аппаратура, в которой я мало смыслю, вполне пригодна для рассинхронизации наших врагов.

Мария согласилась с Бахом. Она тоже немного смыслит в аппаратуре и тоже уверена, что эта аппаратура отлично спутает жизненное время в рангунах. Кнудсен вскочил.

— И вы не ошибаетесь в своей уверенности! Идёмте на склад резервных механизмов.

На складе, у стеллажей, заполненных приборами, Кнудсен показал на громоздкие стационарные хроногенераторы.

— Приглядитесь к ним! У каждого из нас на скафандре хрономоторчик такого же типа, как этот, но слабей. И вы знаете, что, пользуясь им, можете менять своё собственное время — убыстрять и замедлять, создавать фазу к основному течению. Такой хрономоторчик, даже частично разлаженный, выручил Аркадия в лесу хроновампиров. А эти громоздкие аппараты — хроноорудия. Они — для нападения, а не для защиты. Обстрел хроноимпульсами выводит неприятеля из его сиюсекундности, выбрасывает в иное время. Выводить из нашего времени рангунов бесполезно, с ними придётся сражаться и в ином времени. Вещий Старец подсказал иное использование орудий. В них ведь можно менять и скорость, и фазу хроноимпульса.

— Я поняла, Анатолий! — сказала Мария. — Скорость времени меняется по-разному в разных частях организма — вот и рассинхронизация. А вывод в фазу рассогласовывает совместные действия рангунов, ибо каждый уходит в фазу неодинаково с соседом.

Кнудсен хохотал. Бах, тоже обрадованный, поглядывал на него с удивлением — академик и не подозревал, что его старый друг способен на бурные выражения чувств. Отхохотавшись, капитан сказал:

— Теперь грузим два хроноорудия и — к Аркадию!

Аркадий встретил друзей с облегчением. На противоположном берегу новосотворенного озера рангуны собрали громоздкое сооружение — не то плот, обнесённый металлическими щитами, не то широкопалубную лодку, и установили на палубе массивные орудия-резонаторы, какие Ватута готовил для уничтожения колодца и какими намерен теперь закупорить подземную щель из озера в пещеру.

Кнудсен наблюдал в бинокль возню на другом берегу.

— Отлично придумано! Ватута не глупец, но он думает, что у нас только одно орудие — парализаторы. От них он защитился надёжно — и сетками на головах, и металлическими щитами на плоту. Но мы ему приготовили сюрприз. Аркадий, сколько времени понадобится рангунам, чтобы пересечь озеро?

— Через час они будут у «преисподней».

— Часа нам хватит.

Кнудсен объяснил идею нового сражения. Аркадий, гораздо лучше разбиравшийся в аппаратуре, чем Бах и Мария, пришёл в восторг.

— Прошу доверить расправу с противниками коменданту «преисподней», — сказал он весело. — Искривление времени однажды уже спасло меня, теперь оно выручит нас всех.

Но Мария тоже захотела участвовать в хроносражении.

— Вы называете меня воительницей. Какая же я воительница, если не воюю? Аркадию хочется повторить свой успех в манипуляциях со временем, а мне, выражаясь языком древних воинов, нужно смыть позор неудачной вылазки. Что морально весомей — повторение успеха или преодоление неудачи?

— Сражение начинает Мария, — решил Кнудсен. — Мише поручаю второе орудие. Он немедленно вступает в бой, если Марию постигнет неудача.

Мария и Бах заняли свои посты. Плот рангунов отчалил от берега. Он быстро двигался по озеру — хавроны энергично работали вёслами. Группа вооружённых солдат сгрудилась на носу, чтобы ринуться на скалу, когда плот сядет на береговое дно. За их рослыми фигурами не было видно рангунов: то ли ни один не пошёл в атаку, то ли они терялись за солдатами. Капитан «Гермеса» залюбовался порядком на плоту: весельники дружно — с синхронностью до миллисекунд — вздымали и опускали весла, воины смыкались плечами, плот покачивался и покачивал весь отряд как единое целое, ни один солдат не разрешал себе индивидуального движения. Внешний порядок выражал внутреннюю собранность и дисциплину. Ватута посылал в атаку отборных солдат.

— Начинаю! — доложила Мария.

Кнудсен скосил на неё глаза. Она проворно переключала хроноорудие с фазы на фазу, со скорости на скорость. Волны пульсирующего и разрывающегося времени обрушились на вражеский десант. Плот приближался с той же быстротой, гребцы так же синхронно работали вёслами, воины каменели в той же предписанной боевой неподвижности. Перемены начались с помутнения обзора. Кнудсен проверил стекла бинокля — не насела ли пыль, — лишь потом сообразил, что дело не в пыли, а в хронообстреле. Хавроны, стоявшие на носу, ближе всех к скале, вдруг потеряли резкие очертания и яркие краски, их словно замазало однотонной серой грязью. В неподвижном строю возникла толкотня. Один хаврон оборачивался к другому. Какой-то солдат вырвался из строя вперёд, двое других отпрянули от борта, словно спасались от падения в бездну. Кто-то замедлил взмахи весла, кто-то их убыстрил. Плот по инерции ещё надвигался на скалу, но гребцы — так громко, что их слышали на скале — корили друг друга в нарушении ритма. Самый вспыльчивый вдруг кинул весло и бросился на соседа — мохнатым кулаком учить трудиться. А сосед, так и не выпустивший весла, внезапно стал терять очертания и непрозрачность — на скамье сидело привидение, а не прежний массивный гребец: сквозь его тело виднелись задние хавроны, а в руке призрака неутомимо двигалось массивное, отнюдь не призрачное весло — только двигалось не в том ритме, как у других гребцов. Драчун, увидев, что сосед превратился в силуэт, издал вопль и ринулся за борт — вода сомкнулась над его головой, но он тут же вынырнул и широкими взмахами рук потянул к берегу.

Плот толкнулся в скалу, солдаты и гребцы попрыгали за борт. Вперёд вырвался бочкообразный рангун, дешифратор донёс его истошный крик: «Вперёд! Вперёд!». И тут же, словно не поняв собственного приказа, он бросился назад и, остановившись уже по колено в воде, потерянно оборачивался, словно допрашивая себя, как его сюда занесло.

Мария, непрерывно меняя фазы и силу импульсов, ведя аппарат по всей разбросанной линии атакующих, быстро путала в каждом единство движений. Рангун, командовавший отрядом, снова выбирался из воды на берег, снова орал «вперёд!» и сам же, вместо броска на защитников, вдруг начинал вертеться — словно собака, преследующая собственный хвост. И его солдаты тоже вертелись, кто вправо, кто влево, у каждого неутомимо трудилась одна нога, другая отказывала — он бегал послушной ногой вокруг второй, окаменевшей. Наступающий отряд превратился в скопище живых волчков, вращающихся в разные стороны, толкающихся плечами, сшибающих один другого и падающих.

— Какой прекрасный приступ массового безумия! Какой роскошный концерт массовой эпилепсии! — восторженно кричал Бах. Он понял, что Марии помощь не понадобится, и, не отдаляясь от своего хроноорудия, весь отдался смакованию разгрома неприятелей.

Командир отряда чудовищным напряжением воли преодолел непослушание рук и ног и заковылял, спотыкаясь на ровной почве, к передовому хроноорудию. Ручной резонатор, покачиваясь в нетвёрдых руках, угрожающе нацеливался на Марию. Мария хладнокровно повернула хроногенератор на подходившего Бессмертного. Предводитель отряда вразброд замахал руками, выронил резонатор и стал стираться. Он ещё был, и его уже не было — почти вплотную перед хроноорудием пошатывался призрак рангуна, а не рангун. Призрак повалился наземь и замер. Бах подбежал к нему: на земле лежало живое, слабо шевелящееся привидение — сквозь полупрозрачное бочкообразное туловище смутно проступали камни.

— Забери резонатор и сними сетку у него с головы! — крикнула Мария.

Бах с трофеем в руках убрался к своему орудию.

Борьба с командиром отряда отвлекла Марию от нейтрализации остальных. В отряде восстановилось подобие порядка. Уже несколько обезьяноликих солдат лезли на орудия, безошибочно установив, что в них основа обороны. Нападающие были слишком близко, чтобы ограничиться слабыми хроноимпульсами. И люди, и Старейшины позади людей, и рядовые дилоны увидели зрелище, которое могло померещиться лишь в малярийном бреду. У нападающих в телах разорвалось единство времени. Вдруг появились одни свирепо оскаленные морды, морды орали и мчались, а шей, их несущих, не было, и туловищ не было, и ноги отсутствовали. А на другом краю отряда бежали одни ноги без туловищ и голов и чуть повыше ног раскачивались и самостоятельно нацеливались несущиеся сами собой резонаторы. И где-то пёрли одни лохматые туловища без голов, без ног и без рук.

Ещё продолжавшаяся инерция атаки оборвалась. Нападающие валились один за другим. Все пространство перед двумя хроноорудиями было усеяно телами хавронов. Мария остановила хроногенератор. Единство времени медленно восстанавливалось — безногие и безрукие туловища обретали конечности, у безголовых обрисовывались головы.

— Неплохо, — буднично оценил обстановку Кнудсен. — Теперь разоружаем лохматых, пока их силы не восстановились.

Трое хронавтов снимали с хавронов защитные металлические сетки и собирали брошенные резонаторы. Бах наклонился над сражённым рангуном. Это был его старый знакомый Варана, Бессмертный No 44, вместе с Кагулой, Бессмертным No 29, встречавший пленного Баха в городе рангунов. Варана приходил в себя; он ещё не мог подняться, но в глазах возрождалось сознание.

— Привет тебе, Варана, вельможа кровопийцы и Верховного Злодея Ватуты! — обратился Бах к пленному. — Теперь наши роли переменились, не так ли? Но в отличие от вас, обрёкших меня на казнь, я не собираюсь насильственно превращать в смерть ваше бессмертие. На короткий срок привили тебе любимую болезнь дилонов, маленькую рассинхронизацию организма

— и все. Как себя чувствуешь, дружок Варана?

Варана с усилием приподнял голову, опёрся руками о скалу. Ответ — на хорошем человеческом языке — прозвучал стоном:

— Спутаны времена мои. Ах, как спутаны времена мои!

К Баху, услышав его разговор с рангуном, подошли Мария и Кнудсен. Аркадий с дилонами относил в тыл отобранное оружие. Бах продолжал допрашивать пленного:

— А что мой добрый друг Кагула? Все ходит на задних ножках перед Верховным Злодеем? Что так смотришь? Не узнаешь меня?

У Вараны уже хватило сил на обстоятельный ответ:

— Я узнал тебя, иновременник. Ты Бах, археолог, академик и человек, что, как ты сам объяснил, означает одно существо. С твоим другом Кагулой плохо. Ватута заточил Кагулу.

— Заточил своего любимца? Своего спасителя в битве с Кун Канной? Я не ослышался?

— Ты не ослышался, человек и Бах. Кагула отказался воевать с вами. Кагула сказал, что он вам друг, а не враг. Сейчас Кагула в цепях у ног Ватуты. Властитель грозит, что так будет с каждым, кто ослушается. Никто не ослушался, но многие колеблются.

Варана показал, что хочет подняться. Бах помог ему встать на ноги. В разговор вступила Мария:

— Ты не колебался, верно? Я три раза поражала тебя, пока спутала твоё жизненное время. Ты зашатался лишь после второго хронопопадания.

Бессмертный No 44 бесстрастно возразил:

— Я колебался. Но в душе, а не на ногах. Кагула своим непослушанием поразил мою душу, ты поразила мои ноги.

— Колебался в душе, но всем телом бросился на нас! И вёл на нас озверелых хавронов!

— Повелительница! Хавроны выполняли мой приказ, я выполнил приказ Властителя.

— Ты назвал меня Повелительницей? — Мария внимательно всматривалась в рангуна. — Значит ли это, что ты выполнишь моё повеление? Ты отрекаешься от Ватуты?

— Я в твоём плену и в твоей власти. Приказывай, Повелительница — так тебя назвал сам Ватута. Так тебя называем мы все.

— Очень хорошо! Анатолий, разреши мне действовать? — Кнудсен молча кивнул. — Варана, мы пойдём на приступ позиций Ватуты. Мы хотим выручить нашего друга Кагулу. Повелеваю тебе принять командование над хавронами, которых ты отберёшь. С нами пойдут, конечно, не все.

Варана поднял голову.

— Пойдут все, Повелительница. Ещё не было случая, чтобы хавроны ослушались моих приказов. Я командую гвардией Ватуты. — И он добавил с радостью: — Спасём Кагулу! Спасём Кагулу!

Кнудсен распорядился:

— Собирайте хавронов. Плот в порядке — отправимся на плоту. Миша, погрузи один хроногенератор. Идём мы трое, Аркадий остаётся. Поторопимся. Ватута, наверно, нервничает, что долго нет победных реляций, и может сообразить, что это означает поражение.

Кнудсен направился к группе стоявших поодаль Старейшин.

— Друг мой Гуннар Гунна! — сказал он с чувством. — Твоя замечательная идея осуществлена, мы породили в неприятеле жуткую рассинхронизацию, они из воинского отряда превратились в обезумевшее стадо. Спасибо тебе, Верховный Провидец!

Вещий Старец величественно протелепатировал:

— Рад, пришелец, что ты убедился в могучей силе Высшего Разума, свободно опровергающего незыблемые законы природы. А мы убеждаемся, что вы, люди и хронавты, что, впрочем, как мы твёрдо установили, одно и то же, могли бы стать добрыми помощниками воплотителей Высшего Разума. Наше проникновение в любые проблемы, ваши мобильность и энергия так дополняют одно другое, что слияние их породит новую всемирную силу. Я знаю, вы не любите и неспособны всем в себе отдаваться вдохновенному размышлению. Но если ты преодолеешь это, впрочем, извинительное для людей нежелание всецело сосредоточиваться на мысли, то непременно поймёшь, сколь благотворен будет наш союз Высшего Разума и Физического Динамизма.

Кнудсен поспешно сказал:

— Непременно поразмыслю о твоём великолепном совете. Но не сейчас. Снаряжается плот для десанта на тот берег. Не хотите ли сопровождать в последний бой людей и перешедших к нам рангунов?

На лице Верховного Провидца выразилось замешательство.

— Мне нужно поразмыслить, пришелец. Столько важных аргументов за твоё удивительно красивое предложение — и столько убедительных аргументов против. Я должен выяснить разумное соотношение тех и других. Позволь мне не торопиться с ответом.

Он впал в очередную сосредоточенность. Кнудсен более не вмешивался. Он понял: дело сделано, — и пошёл к плоту.

12

Хавроны, как и обещал Варана, не выказали ни замешательства, ни сопротивления, когда узнали, что они отныне солдаты пришельцев и будут воевать против своих господ. Гарантией, что новая борьба законна, было уже то, что их неизменный предводитель Варана сразу перешёл на сторону пришельцев, потерпев неудачу при высадке. Они даже не вполне верили, что то была их военная неудача, а не временное помрачение умов и непонятный упадок сил, — впрочем, от грозной Долины гибели можно было ожидать любой беды, а загадочных и необъяснимых происшествий — тем более.

Варана вернул своим солдатам отобранное оружие, они повеселели и с новым приливом мужества ожидали приказа к сражению.