9

Бах с увлечением докладывал капитану хронолета, что строительство искусственного вулкана в Долине гибели — так называют это место и рангуны, и дилоны — идёт успешней, чем он рассчитал. На большой глубине обнаружена вместительная пустота; хавроны с бывшими пленными дилонами резонаторами пробивают туда спуск — отличный инструмент для раздробления пород, похвалил резонаторы Бах. Они превращают руду в порошок, а нагнетаемая в жилу вода растворяет руду. Скоро высокоактивная жидкая смесь ринется в подготовленную пещеру — и зародится искусственный вулкан.

— Надеюсь, без большого недротрясения? — осведомился Аркадий. Он уже ходил и начал помогать Кнудсену в поисках арсеналов. — После вибраций, что бросали нас с тобой на землю, я не чувствую любви к тряске.

Бах заверил, что вулкан начнёт работать постепенно. Недротрясения рангунов — ведь что? Взрыв и волна от взрыва, ещё взрыв — и ещё волна. Они с Асмодеем оборудуют нарастающее извержение из огнедышащего горнила, а не взрыв. Разница!

Узнав, что Мария подготавливает свидание Гуннар Гунны и Ватуты, Бах пожелал участвовать во встрече. Он, можно сказать, приятель Вещего Старца, столько переговорено на разные темы — очень интересно снова повидаться. И с Ватутой надо побеседовать: Властитель Бессмертных хоть и приговорил его к казни, но приговор вынес без злобы — это нельзя не ценить. В общем, он считает своё участие в переговорах необходимым!

Планетолёт — его вёл Аркадий — опустился на Ратушной площади, окружённой руинами зданий. Ватуту сопровождал его любимец Кагула. Людей и рангунов встретил один из Старейшин. Бах с Аркадием уже совершали путь через залы Проникновения и Предварения, Мария видела этот путь на экране в салоне хронолета, но Бессмертным он был внове: Ватута, чтобы не нарушить своего достоинства, не показывал живого интереса, но Кагула, жадно осматриваясь, даже останавливался, чтобы получше все рассмотреть. Мария с удивлением обнаружила, что Ватута нервничает: львиное лицо покраснело, руки подрагивали. А Бах отметил, что тяжёлые события последнего времени внесли перемены в ритуал шествия: никто не подумал усаживать их перед зеркалом Проникновения, никто не задерживал в зале Предварения для вопросов и ответов. И ещё больше поразило Баха, когда он вошёл с Аркадием к Старейшинам, поредение в зале. «Какое малодилонство!» — переиначив привычное слово «малолюдство», сказал себе Бах.

Старейшины поднялись со своих мест, когда вошли люди с рангунами. И на этот раз дилоны не размещались по разным амфитеатрам, сообразно функциям и чинам, а сконцентрировались все на одном, предоставив противоположный амфитеатр рангунам. Люди встали между двумя группами недавних врагов. Мария торжественно начала:

— Вы хорошо знали друг друга, но ещё никогда не виделись. Я рада, что устраиваю вашу встречу в час примирения. Отныне прекрасную вашу планету, столь долго сжигаемую пламенем беспощадной вражды, осенит вечный мир. Большая беда угрожает Дилоне, если такого вечного мира не наступит.

Она сделала Ватуте знак приблизиться. Ватута не шёл, а вышагивал. Теперь не только Мария, но и Бах, и дилоны, впервые увидевшие Властителя Бессмертных, могли разглядеть, как сильно Ватута волнуется. И Марии, увлечённой идеей, что бочкообразные рангуны — популяция детей в облике взрослых, увиделось, будто нашаливший мальчишка ждёт выговора за проказы. Ватута так потерялся, что, приблизившись к Гуннар Гунне, молча стоял перед ним, не поднимая головы. А Старейшина Старейшин скорбно взирал на Властителя рангунов как на нашкодившего сорванца, явившегося с повинной. И ещё отметила Мария удивлённой мыслью, что оба они: короткорукий, цилиндрофигурный, рослый рангун, пышущий здоровьем и силой, и согбенный, длиннорукий, хвостатый старец-дилон, — несмотря на все их различия, в чем-то, более важном, чем внешнее несходство, очень схожи. «Это оттого, что у них почти одинаковые львиноликие головы», — подумала она.

Вещий Старец, не разжимая рта — даже обычного слабого визга не услышалось, — протелепатировал Ватуте — Дешифраторы ввели в сознание людей его слова:

— Столько лет мы знали в тебе нашего злого врага, великий Ватута. Столько лет ты гордился титулом Верховного Злодея. И вот ты явился возвестителем дружбы. Можно ли в это поверить?

Видимо, Властителю рангунов нужно было услышать Старейшину Старейшин, чтобы быстро отделаться от смущения. Он принял обычную надменную позу и громко ответил на человеческом языке, демонстрируя уважение к людям:

— А почему бы и не поверить, Гуннар Гунна? Разве вы не опровергаете законов природы? Опровергнуть законы природы куда трудней, чем изменить себя. Я ведь меньше природы, не так ли?

— Резон в этом есть, — согласился Вещий Старец. — Ты незначительная часть природы и потому меньше, чем вся она. Но надо поразмыслить, что трудней: преодолеть частный закон природы или преодолеть самого себя? Ибо для себя каждый не часть, а всеобъемлющее целое, и потому…

Ватута прервал его с поспешностью, показывающей, что он знает о способности дилонов отдаваться глубоким размышлениям и побаивается, что размышление будет чрезмерно продолжительным:

— Я не сам переделывал себя, Гуннар Гунна. Мне велели восстать против себя. Нами командует Высшая Сила — вот она! — он показал на Марию и добавил, не скрывая злорадства: — Вы, дилоны, тысячекратно объявляли себя воплотителями Высшего Разума. Теперь вам предстоит убедиться, что Высший Разум вынужден покоряться Высшей Силе.

Старейшина Старейшин с сомнением смотрел на Марию. Бах, стоявший рядом с Гуннар Гунной, вдруг почувствовал, что не может отвести от Марии глаз. «Она прекрасна! — с восхищением сказал себе академик. — Не Афродита, конечно, но прекрасна!»

Мария, захваченная врасплох неожиданным обращением Ватуты, только переводила глаза с рангуна на дилона. Раскрасневшаяся, она ждала какого-то выпада против себя и готовилась дать отпор. «Нет, гораздо красивее валькирии с той картины, — думал Бах, — но эти хвостатые и бесхвостые, смертные и бессмертные ничего не понимают в человеческой красоте!» Он впервые видел Марию такой — стройной, решительной, вдохновенной, — и ему стало жаль, что потеряно столько времени: ни разу не любовался ею, только разговаривал и спорил.

Гуннар Гунна снова повернулся к Ватуте.

— Ты сказал, Ватута, Высший Разум должен покориться Высшей Силе? Стало быть, ты отделяешь Разум от Силы? Я должен поразмыслить, верно ли твоё утверждение.

Ватута бросил с торжеством:

— Пусть глубокий анализ разъяснит тебе, почему вы, воплотители Высшего Разума, всегда отступали перед нами, которым отказываете не только в Высшем, но даже в простом разуме? И почему ни один рангун не давался вам в плен, а у меня твоих дилонов, вещий Гуннар Гунна, в плену больше, чем у тебя под свободной властью?

Мария властно прервала их — Аркадий сделал знак, что передача подготовлена:

— Теперь смотрите на экран!

Пока на экране возникали видения Асмодея и потом, во время объяснений Марии, Бах украдкой присматривался к зрителям: дилоны держались много сдержанней, чем люди в такой обстановке. Мария объявила короткий перерыв для раздумья. Бах заговорил с Гуннар Гунной. Старейшина Старейшин охотно откликнулся на призыв к беседе.

— Я очень рад снова видеть тебя, пришелец, — протелепатировал он. — Не скрою, ещё недавно вы были мне неприятны, я так и сказал вашему капитану Кнудсену. Ибо ваше появление вызвало обострение войны с проклятыми рангунами. Какие разрушения, какие потери! Ты видел наш прекрасный город, пришелец. Что осталось, спрошу тебя? Что сохранилось в нашей любимой столице?

— В городе много развалин…

— А наши замечательные дилоны! — скорбно продолжал Вещий Старец. — Пришелец, помнишь ли ты великолепного Стирателя Различий Рина Ронну? Как он открывал сходство у самых несхожих понятий! В том, что мы приняли вас с таким гостеприимством, его огромная заслуга! Такой Стиратель погиб! А юноша Уве Ланна, глубочайший мыслитель, будущее светило Высшего Разума, он так проникновенно постиг ваши души и ваши цели! Помнишь его блистательный доклад о вас в этом зале?

— Наш друг Аркадий Никитин пытался спасти бедного Уве Ланну, но не смог. И его подругу Салану — они её нашли — спасти не удалось.

— Уве Ланну погубила любовь к Салане, — с грустью объявил Вещий Старец. — Я знаю об ужасном переходе двух дилонов и пришельца Аркадия Никитина через мёртвый лес. Ещё ни одно живое существо не пересекало ту область гибели. Великая участь была суждена глубокому Уве Ланне, высокая честь — погибнуть самому, отдавая всю свою жизненную силу подруге. А нам — скорбеть о нем.

Бах посчитал, что настал момент выяснить впечатления Вещего Старца от увиденного на экране.

— Вспомни нашу первую встречу в этом зале, — потребовал Гуннар Гунна.

— Вспомни, что я тебе тогда говорил. Ты спрашивал, почему я печален? Я разъяснил, что печален, ибо провижу будущее. Я говорил, что губительные хроновороты расширяются и что их могут поставить под свою власть ненавистные рангуны и наслать их на нас — и тогда великому народу дилонов конец. И вот теперь на экране мы увидели, что я узнал в результате длительного размышления и что уже и тогда терзало мою душу. Пришелец! Дилоны никогда не ошибаются в своих прогнозах. Осуществилось, что я предсказывал. Хроновороты захватили всю планету и погубили все живое, не только нас, но и рангунов. Это им расплата за злодеяния.

Бах понял, что мысль Вещего Старца пошла в нежелательном направлении и способна породить нежелательные выводы. Он энергично внёс поправки в рассуждения Старейшины Старейшин.

— Грядущую катастрофу вызовут не рангуны, а слепая стихия природы. Гибель Дилоне несёт Гаруна Голубая. Несчастный Рина Ронна говорил мне, что время Гаруны Белой — ложное, Гаруны Голубой — истинное.

— Да, теперь мы узнали, что Голубой звезды нужно опасаться больше, чем Белой, — с чувством высказался Гуннар Гунна. — Вы нам открыли горестную истину, что все рассинхронизации создаются ею. Мы отныне ненавидим Голубую звезду, вот такие важные перемены совершили ваши открытия, пришелец.

Бах деликатно объяснил, что его мало интересуют астрономические эмоции дилонов, — ему важно знать, поддерживают ли Старейшины планы людей. На это Вещий Старец ответил вдохновенной речью. Он всецело за проекты людей. Его покоряет, что увод планеты от злотворной Голубой Гаруны прекратит рассинхронизацию дилонов. Его восхищает, что прекратится, наконец, возмутительное бессмертие рангунов, пусть они станут смертны, как все живые, — лишь тогда возникнет между их двумя враждующими народами настоящая дружба. А что люди уничтожат все орудия войны, переполняет его горячей благодарностью. Рангуны безмерно вооружены, это нетерпимо. Конечно, охранные маяки следовало бы сохранить, ведь доверять рангунам опасно. Но он пойдёт на демонтаж последнего маяка, если враги искренно разоружатся. Пусть пришельцы не сомневаются: дилоны завтра же присоединятся к тем, кто вышел на строительство первого вулкана в Долине гибели.

— Не только первого, но и последнего, Гуннар Гунна. Очень рад твоему благоразумию. Впрочем, от воплотителей Высшего Разума иных поступков, кроме разумных, мы и не ожидали.

— Подожди ещё минутку, — попросил Вещий Старец. — В прошлую встречу ты поставил мне мучающую людей важную задачу и я пообещал, поразмыслив, дать на неё скорый и точный ответ. Но несчастья этих дней, разрушение города… У меня не было возможности сосредоточиться. Попрошу тебя ещё погодить, пока я сумею свободно углубиться в столь трудную проблему. Ты, разумеется, понял, что я говорю о том, сколько можно разместить ангелов на острие иглы.

— Дело не к спеху, я подожду, — пообещал академик.

Пока Бах беседовал со Старейшиной Старейшин, Ватута, ещё сильней волнуясь, чем при встрече с Гуннар Гунной, заговорил с Марией:

— Повелительница, сегодня ты сообщила нам много нового. Выходит, при уходе от Гаруны Голубой на орбиту Гаруны Белой рангуны теряют своё бессмертие? Это неизбежно?

— Вам нужно выбирать между гибелью всех рангунов и смертным существованием, которое вы сможете продлевать на долгий срок. Долгое существование не так уж разнится от бессмертия.

Ватута мрачно усмехнулся. Это был первый случай, когда он разрешил себе улыбнуться в присутствии Марии.

— Выбирать между гибелью и смертью, Повелительница? Ещё одно. Ты не только запретила войну, но и хочешь уничтожить все наши боевые средства, все запасы оружия?

— Уже уничтожаем, — сказала она спокойно.

Он долго не отрывал от неё хмурого взгляда.

— Разве недостаточно, что не будет войны? Зачем лишать нас средств защиты?

— Ватута, отсутствие оружия есть лучшая гарантия мира.

— Я-то понимаю, — сказал он холодно, — но не уверен, что дилоны, при их неистощимой изобретательности…

— Оружия не должно быть ни у кого. Мы за этим будем следить.

Он опять усмехнулся.

— Да, пока вы здесь. А когда улетите? Последний вопрос: вы говорите, что являетесь везде с миссией мира, но зачем тогда сами так вооружены? Вы подавили нас силой, а не добрым словом. Разве могущественное оружие равнозначно слову дружбы?

На его обвинения можно было ответить исчерпывающе и неотразимо. Но она не захотела спора, которого не слушают другие. Она сказала с подчёркнутой холодностью:

— Поставь свои вопросы перед всеми. И выскажи свои несогласия.

Он сделал шаг назад, склонил голову, широко разбросил в сторону руки

— уже знакомый ей знак покорности.

— Какие несогласия, Повелительница? Рангуны выполнят все твои веления. Не уверен, что Гуннар Гунна сможет поступить так же без предварительного размышления, а оно у него длится так долго…

Гуннар Гунна, словно угадав насмешку Ватуты, высказался коротко. Дилоны поддерживают пришельцев. Дилоны завтра же выйдут на строительство вулкана. Мария с тревогой ждала речи Ватуты. Но, как и обещал, он не объявил возражений. Успокоенная Мария предложила разъезд.

— Я так устала, Аркадий, — пожаловалась она в планетолёте. — Столько страха перед последним выступлением Ватуты…

Кнудсен в салоне всматривался в мнемосхему. С момента нападения на Аркадия и Баха Мария не видела у капитана хронолета таких злых глаз.

— Что у вас? — спросил он Марию и Аркадия.

— Встреча бывших врагов прошла отлично, — ответила она. — Возражений не было. Наш план принят. Рангуны улетели к себе, дилоны собирают собратьев. Завтра строительная армия получит прибавку рабочих. Что у тебя?

Он показал на огоньки, вспыхивающие на мнемосхеме.

— Взрываем арсеналы рангунов. Сейчас не это главное.

— Тебя что-то тревожит, Анатолий?

— Да, тревожит. Ватута сразу после вашего совещания поднял восстание. Его поддержали все рангуны, много хавронов. Самые крупные арсеналы заблокированы, уничтожить их дистанционно я не могу — нужна прямая атака. Объявился таинственный Дилай, он снабжает восставших оружием. Очень сожалею, что он умрёт лишь в будущем и, лишённый бессмертия, все же доживёт до глубокой старости. Нужно покидать хронолет. Охрану его доверим автоматам. Аркадий, грузи в планетолёт оружие.

Мария быстро встала, Аркадий выбежал.

— Я готова, — сказала Мария. — Куда идём, Анатолий?

— На стройплощадку. Ватута повёл на неё яростное нападение. Будем выручать Мишу и Асмодея.

— Оружие погружено, — прокричал Аркадий, появившись на миг в салоне.

10

На подлёте к стройплощадке стало видно облако пыли. Мария подумала было, что вулкан начал действовать. Кнудсен ответил, что пыль от извержения будет другой. Ещё в воздухе планетолёт затрясся. Кнудсен направил его на вершину единственной скалы в центре Долины гибели, здесь размещались командные аппараты строительства. Все вокруг содрогалось и вибрировало. Аркадий выбежал наружу первый и после нескольких неуверенных шагов свалился, поднялся и снова рухнул — ещё не окрепший, устоять на сотрясаемой почве он не мог. Кнудсен помог ему подняться и с минуту поддерживал, пока Аркадий не укрепился на ногах. На капитана корабля тряска почти не действовала — он только раскачивался, широко расставив ноги. И подав Марии руку, когда она спускалась на землю, он посоветовал:

— Не пытайся противостоять качанию почвы, на это не хватит сил. Покачивайся, как качает, лишь бы не свалиться.

Откуда-то издалека прибежал Бах. Коротенький археолог даже не пошатывался — сказалась многолетняя привычка таскаться по руинам, где все потеряло устойчивость.

— Где Асмодей? — спросил Кнудсен.

— Защищает колодец, куда подаётся вода под давлением.

— Нужна ему немедленная помощь?

— Думаю, рангуны скоро потеснят его и передвинутся поближе к этой скале.

— Доложи обстановку подробней, Миша.

Бах считал, что на стройке имеются две опасные точки. Первая, где сражается сейчас Асмодей, — колодец в рудную жилу, в него нагнетается вода, растворяющая руду. Если выведут из строя насосы, прекратится подача раствора в подземную пустоту и станет невозможным создание критической массы. Восставшие отлично понимают значение этого места и обрушили на него удары своих резонансных орудий. Асмодей энергично отбивается, используя захваченные резонаторы рангунов, а также наши корабельные вибраторы, настроенные на противофазу: те либо полностью поглощают залпы вражеских орудий, либо сокращают амплитуду резонансных колебаний.

— Что не мешает, однако, почве и в стороне от сражения трястись как в лихорадке, — заметил капитан хронолета.

— Почва тут только трясётся, Анатолий! А если бы Асмодей не гасил резонанс, все бы здесь взмётывалось и рушилось, камни взлетали до неба и скалы рушились в преисподнюю.

— Очевидно, преисподняя неподалёку, — пошутила Мария.

— Мария, ты и не догадываешься, как права! — весело воскликнул Бах. — Преисподняя точно под нами!

И он объяснил, что под скалой, на которой они стоят, на глубине в несколько километров обнаружена та обширная пустота, куда сейчас стекает активный раствор. Заполнение пещеры, предназначенной стать ядром вулкана, совершается по узкой естественной расщелине. И это самое уязвимое место всей стройки! Резонансный удар по расщелине, любое недротрясение, проникшее на глубину, способно полностью оборвать сток раствора в пещеру. И если этого ещё не произошло, то лишь потому, что у рангунов в обиходе орудия для поверхностных сейсмических волн — они ведь направлены против дилонов, а те даже на такую маленькую глубину, как рангуны в пещерах, никогда не забираются. Но бывшие пленные рангунов, ныне солдаты Асмодея, говорят, что несколько таких глубинных орудий сконструированы и есть опасение, что Ватута доставит их к месту боя.

Кнудсен обратился к помощнику:

— Аркадий, назначаю тебя комендантом «преисподней». Все дилоны, направляемые Вещим Старцем, в твоём распоряжении.

Аркадий попросил ещё хавронов. Он присмотрелся в плену к эти лохматым бестиям — народ работящий и исполнительный, а по физической силе один хаврон превосходит двух дилонов. И они, как и рангуны, быстро усваивают человеческую речь, чего дилоны не умеют. Кнудсен пообещал отдать всех хавронов, какие встанут за них.

Автоматы быстро выгружали из планетолёта боевую аппаратуру. Аркадий указывал, как размещать её на скале, вознёсшейся над «преисподней». В Долину гибели выдвинулся отряд дилонов во главе с самим Гуннар Гунной. Вещего Старца сопровождали три Старейшины: Конструктор Различий, Стиратель Различий и Брат Дешифратор. Два первых шествовали поодаль, Брат Дешифратор держался рядом со Старейшиной Старейшин. Хронавтов удивило, что Верховный Провидец бледен, растерянно оглядывается, шагает неуверенно. Импульсивный Бах решил, что надо подбодрить главу дилонов и сделать это должен он, больше всех людей дружески беседовавший с Вещим Старцем. Он подбежал к Старейшинам.

— Друг Гуннар Гунна! Почему ты так склонил свою могучую голову? Узнал о восстании Ватуты? Неужели тебя испугал безрассудный поступок этого авантюриста? Ты сам называешь его Верховным Злодеем, он оправдывает сейчас это своё позорное звание. Или ты сомневаешься в нашей скорой победе над восставшими?

Брат Дешифратор трудился изо всех сил, переводя быструю речь академика в понятные дилонам мозговые волны. Кнудсен посоветовал Баху настроить свой ручной передатчик на телепатический язык дилонов, корабельный компьютер наконец выдал код перевода слов в волны мозга. Вот здесь на циферблате стоит индекс З-П, это ячейка для общения с дилонами: теперь можно беседовать, пользуясь одним своим аппаратом. Бах включил кнопку З-П. В это время Вещий Старец, выслушав телепатический перевод Брата Дешифратора, выдал ответную передачу:

— Пришелец, я знаю о восстании Ватуты. И знал об этом ещё до того, как он восстал. Он удалился от нас, а я впал в глубокое размышление и скоро постиг, что он вышел из зала Совещаний не для мира, а для войны. И когда Братья Дешифраторы доставили мне горестное известие о восстании, в нем не было для меня ничего неизвестного. Снова и снова твержу вам, иновременники: рангунам нельзя верить, на их обещания нельзя полагаться. Но пугает меня не новая война. Я провижу грядущую победу, хотя под ногами у нас сотрясается почва. Нет, не война страшит меня, а другое.

— Поделись своими страхами.

Вещий Старец вытянул правую руку и, не поворачиваясь, обвёл ею вокруг себя. Удлинившаяся рука, обернув спину, вышла с другой стороны и упёрлась десятипалой ладонью в своё плечо.

Четверо хронавтов с уважением отметили, что даже безвременно погибший Рина Ронна не вытягивал так свободно руки, хотя и мастерски пользовался этим эффектным жестом.

— Меня удивляет и пугает, пришельцы, — неторопливо телепатировал Старейшина Старейшин, — что вы выбрали для спасительной стройки самое убийственное место на планете. В области хроноворотов гибнет все живое.

— Все верно, в этом месте жизнь не может появиться — слишком велика радиоактивность, — подтвердил Бах. — И любое существо, пришедшее со стороны, должно здесь погибнуть, если не имеет защиты от грозных ядерных излучений. Но у нас есть такая защита. А выбрали это место потому, что только здесь можно устроить ядерное расплавление глубинных пород. Нет, от стихийных сил природы мы защищены надёжно! Единственная опасность — нападение рангунов!

Приободрившийся Верховный Провидец известил людей, что не боится рангунов. Он по-прежнему не верит этому коварному народу, но глубокое размышление убедило его, что пришельцы, именующие себя людьми или хронавтами, гораздо сильней рангунов. И хоть те используют подвластных им хавронов и многочисленных пленных дилонов…

В этом месте Бах довольно бесцеремонно прервал неторопливое размышление Вещего Старца:

— Ты прав, великий Гуннар Гунна, мы, объединённые, мощней заклятых врагов. Но надо срочно обрушить нашу мощь на атакующих. Идём на выручку нашего друга Асмодея. Не хочешь ли сопровождать нас?

Гуннар Гунна после непродолжительного раздумья согласился. Трое хронавтов с Гунной и его свитой вошли в частично разгруженный планетолёт. Корабль взмыл.

Место сражения с армией Ватуты угадывалось издали не только по густой туче пыли, но и по лихорадочной трескотне вибраторов. К хронавтам и Старейшинам метнулся запылённый Асмодей и радостно крикнул:

— Пока держимся! Немного отступили, но основные позиции сохраняем.

Кнудсен сурово сказал:

— Чего ты ликуешь? Отступление — не повод для восторга.

Замешательство не было свойственно киборгу.

— Смотря какое отступление, капитан. Это отступление для успокоения врагов. Я снял с обороны две трети моих солдат. Пусть Миша объяснит, а мне некогда. Скорей давайте новые вибраторы, они дьявольски нужны.

Асмодей побежал командовать выгрузкой оружия. Бах объяснил, что одного не успел рассказать, когда докладывал обстановку. В окружающих Долину гибели горах, на высоте, в глубокой воронке, образовалось озеро. Если пробить из него канал в радиоактивный котлован, то и насосов не понадобится: вода под собственным давлением пойдёт по всей рудоносной жиле. Сделать это раньше, чем рангуны доберутся до насосов, — и первая фаза боя выиграна: новообразованный бассейн рангунам не вычерпать. Асмодей снял лишние войска с обороны, чтобы форсировать канал.

К хронавтам снова подбежал Асмодей.

— Я на линию боя. Кто со мной?

Он умчался, не дожидаясь ответа. Роботы тащили с планетолёта оружие. Люди пошли за ними. Немного подумав, трое Старейшин с Верховным Главой неторопливо последовали за ними.

Линия обороны проходила по склону двух гор, замыкавших Долину гибели. Кнудсен недовольно сказал Баху:

— Военной тактике ты не обучен. Позиции нападающих гораздо сильней наших: они на склоне, а мы в низине.

Академик пожал пухлыми плечами.

— Не обучен военному искусству, верно. Впрочем, как и ты. Ты забываешь, что восстание началось внезапно. Солдаты Ватуты уже подбирались, когда мы и не подозревали, что они готовятся напасть.